Отец подруги. Никто не узнает

Глава 33

Как только преподаватель отпускает нас, я подскакиваю и несусь вниз по лестнице к выходу из аудитории. Ловлю на себе удивленные взгляды пары одногруппников и преподавателя, а затем вылетаю за дверь.

Скорее всего они думают, что я просто очень сильно хочу писать. Пусть так.

В коридорах вуза я замедляюсь, чтобы никого не снести, но то дело мой шаг переходит на бег.

А дальше… все как в какой-то гонке. Гонке на выживание.

Я срезаю по дворам целый угол, выхожу к остановке, смотрю на табло — удача видимо на моей стороне — автобусы, что идут до метро, подойдут через пару минут. И так и есть, автобусы подъезжают один за другим, я сажусь в первый и через три остановки благополучно покидаю его. А дальше метро и четыре станции под землей. А потом словно забег с препятствиями по дворам, сокращая улочки.

Когда была маленькая я очень часто гуляла в этом районе. Недалеко от ресторана находится художественная школа, в которую я когда-то ходила. Словно в прошлой жизни. Отмечаю недовольно про себя, и выныриваю из очередного двора в арку между домами, пробегаю еще одну улочку, добегаю до края знакомой мне школы, выворачиваю из-за угла и буквально врезаюсь в движущейся автомобиль.

Словно пытаясь его остановить, я упираюсь руками в глянцево бирюзовый капот и не дышу.

Машина стоит. Больше не едет? Так быстро затормозила? Какой же красивый цвет капота. Надеюсь я его не поцарапала ногтями, а то очередного безумного счета мне не хватало.

Мысли проносятся хаотично, и я даже не знаю за какую из них хвататься.

Я жива. И это главное. Кажется у меня даже ничего не болит. Только сердце бьется как бешенное, и дыхание никак не хочет меня слушаться.

Раз. Два. Три.

Я отрываю взгляд от безумно красивого капота, поднимаю голову, все еще упираясь ладонями в бирюзовую поверхность, а то чего доброго не устою и упаду, и вглядываюсь в лобовое стекло.

За рулем девушка. Что очень ожидаемо и предсказуемо по цвету машины. И девушка эта напугана, судя по всему, не меньше моего. А может даже и больше.

Глядя на нее, складывается ощущение, что это не ее машина сбила меня, а я ее машину. При этой мысли я улыбаюсь, а глаза девушки удивленно расширяются и она начинает двигаться — она выскакивает из машины.

— Тася? — кричит она. — Ты же Тася, да? Как ты? Ничего не болит? Я так напугалась!

Она обегает машину, трогает меня за руку, начинает ощупывать, затем отрывает мои руки от капота и осматривает уже их.

Я же смотрю на девушку. На вид она моя ровесница. Красивая, молодая, очень обеспеченная, но взгляд добрый и искренний. Явно машину ей купили или родители или заработала сама, но уж точно не … как это любят говорить — насосала?

— Откуда ты меня знаешь? — как бы не старалась, узнать девушку я не могу. Лицо кажется смутно знакомым. Брюнетка. И глаза черные-черные. Такие же красивые, как у Дамира.

Стоп… это что-то меня уже совсем не туда понесло.

— Я Тася, а ты кто, — продолжаю я, девушка к этому времени плотно сжимает мои ладони и не спешит их отпускать. А я выдергивать, смотрю ей в глаза и жду.

— Я Уля. Ульяна! Ты меня не помнишь? — я вздергиваю бровь.

Ульяна отпускает одну мою руку и указывает рукой мне за спину. Еще и губы поджимает. Кажется она очень возмущена тем фактом, что я ее не узнаю. Я оборачиваюсь. За моей спиной угол серого здания.

— Причем тут стена?

— Может ты все же ушиблась? — ахает она. — Ты и здание не узнаешь?

— Причем тут художка?

Стоит мне только произнести эти слова, как в голову закрадывается догадка. Еле осязаемая мысль начинается крутиться в голове. Если длинные темные волосы Ульяны заплести в две косы, и подстричь ей челку. И уменьшить ее лет так на десять…

— Ульяна? — переспрашиваю я, словно не веря собственным словам, Ульяна же радостно кивает, а затем крепко меня обнимает.

Вот это да.

Когда-то давно.

Да… словно в прошлой жизни, когда маленькая я ходила в художественную школу, мы с Улей сидели за одной партой. Но когда мне было двенадцать у нее умерла мама и отец Ули куда-то ее увез, а через два года в художку перестала ходить уже я. Денег больше не было.

— Я так рада, что встретила тебя, — восклицает она. — Я очень часто о тебе вспоминала, Тася! Даже просила папу, чтобы он тебя нашел, но ему сказали, что ты ушла из школы и даже координат своих не оставила.

— Так вышло, — выдыхаю я, крепко в ответ обнимая Ульяну, от нее так вкусно пахнет. А потом ахаю и вырываюсь из объятий. Как я могла забыть про ресторан! — Ульяна прости, но я очень спешу.

— Давай я тебя подвезу, — улыбается Уля, я же отрицательно машу головой.

— Да мне в соседнее здание, — я проговариваю название ресторана, — они выложили вакансию официанта, несколько часов назад, и я очень надеюсь, что еще никого на эту должность не взяли, потому что мне очень нужна эта работа.

Сама не понимаю зачем выговариваю все это по сути малознакомому человеку. Ну, подумаешь дружили в детстве. С тех пор мы сильно изменились. Мы стали совершенно другими людьми. Обе. Но от Ульяны исходит такое тепло, что мне хочется с ней поделиться и… Не только поделиться, но и обосновать почему я сбегаю.

— Поэтому прости, давай обменяемся телефонами и, если хочешь…

— Стой! Это ресторан папиного друга. Я могу попросить за тебя! Садись в машину, давай-давай!

— Ты что… как же, — мнусь я, не понимая как реагировать. От таких предложений не отказываются и в тоже время…

— Считай это будет извинением за то, что я тебя чуть не переехала. Точно! Я дяде Рустаму так и скажу, — Ульяна широко улыбается, выставляя на показ идеально ровные белоснежные зубы, и я понимаю, что этой девушке невозможно отказать. Ни я, ни какой-нибудь дядя Руслан… никто не сможет устоять перед такой искренней обезоруживающей улыбкой.