Отражения

Ingresso

Негромко подпел мужчина и с ухмылкой поинтересовался: — Нравится?

Если отвлечься от обстоятельств, то любительское исполнение знаменитого хита не могло не понравиться: мужчина обладал необычайно приятным, чуть рокочущим баритоном и отличным слухом. Песня в его устах получилась своеобразно красивой, профессионалы заинтересовались бы, но обстоятельства…

Как можно отвлечься от таких обстоятельств?

Мужчина и его единственная слушательница расположились на низком берегу Кузьминского пруда, под звёздами, которые изредка проглядывали сквозь набежавшие к ночи облака. Танго же звучало из портативного радиоприёмника, небрежно брошенного под треногой с работающей видеокамерой, объектив которой целился в привязанную к столбу молодую женщину. Рот несчастной затыкал кляп, одежда была частично порвана, частично сорвана, и в прорехах виднелось обнажённое тело: бедро, живот, правое плечо и правая грудь. Волосы растрёпаны, на левой скуле ссадина, в глазах — ужас. И руки… Запястья молодой женщины украшали свежие синяки, появившиеся, когда она пыталась вырваться.

Безуспешно пыталась.

— Не могу поверить, что тебе не нравится, — произнёс палач, медленно подходя к жертве. В его правой руке откуда-то появился нож с тонким блестящим лезвием. Не нож, а хирургический инструмент. Опасный.

Острый, как желание жить.

Женщина замычала.

— Кстати, сегодня ты станешь звездой, — прежним, неспешным тоном пообещал палач. Без издёвки и без шутки, очень, очень серьёзно. — О тебе заговорят… Правда, ненадолго. Мы ведь живём в быстрый век, милая, время торопится так, словно его двигатель форсировали для «Формулы 1», информация меняется с калейдоскопической скоростью, и послезавтра ты станешь даже не «вчерашней новостью», а просто килобайтами, интересными исключительно полицейским. Тебя заменит жертва страшной автокатастрофы или уличной перестрелки… А ещё через полгода полицейские сдадут файл в архив, сделав пометку: «Преступление не раскрыто». Представляешь: ты родилась, ходила в школу, в колледж, строила планы на будущее, мечтала чего-то добиться, а на твоём цифровом надгробии напишут: «Преступление не раскрыто». И это всё, что ты оставишь Вселенной. Ну и принесёшь немного пользы мне…

Клинок впервые прикоснулся к пронзительно белой коже.

Мычание усилилось.

Мужчина нарочно встал так, чтобы равнодушная видеокамера фиксировала каждый его жест, каждое движение. И каждую эмоцию на лице несчастной. Мужчине требовалось показать её эмоции, потому что человеческие отбросы, жадно следящие за онлайн трансляцией, ждали в первую очередь их — эмоции: страх, ужас и боль, отражающиеся на лицах умирающих. Отбросы наслаждались ими, в чате хором умоляли палача растянуть экзекуцию.

Инди-канал «Испанский Сапожник», льготная подписка до конца месяца, ознакомительные ролики каждого события, оповещения, участникам программы лояльности — скидка.

Сегодня убийца работал ножом, но подписчики знали, что Сапожник умело управляется с разными инструментами, в том числе — пыточными. Число подписчиков давно перевалило за сто пятьдесят тысяч, и сегодня убийца планировал взять рубеж в двести.

Но для этого нужно постараться. Дать публике то, чего она хочет. Зафиксировать на камеру каждую деталь казни. И затянуть процесс, чтобы больные ублюдки у мониторов получили каждую каплю наслаждения.

Когда Сапожник отошёл от жертвы, несчастная ещё дышала, и подписчики смаковали её последние секунды. Впитывали её жизнь. Щедро отдавали каналу деньги и лайки.

Сам же палач вышел из зоны обзора камеры, присел на корточки и внимательно прислушался к доносящемуся из приёмника голосу ведущего:

— Итак, полуночники, с подачи уважаемого брата Кузьмы, мы говорим о мести. О сладкой мести и жёсткой мести. О том, что закрывает счета и приносит удовлетворение. Или опустошение. Напомню, что брат Кузьма раздавил самосвалом мотоцикл любовника жены и теперь спрашивает, не слишком ли мягко он обошёлся с человеком, которому обязан роскошными ветвистыми рогами? С другой стороны, рога никуда не делись. Мотоцикл превратился в тыкву, любовник подаёт в суд, а рога никуда не делись. Жена поехала к маме, плачет в телефон и просится обратно. Но рога никуда не делись. Что дальше? Был ли смысл в приключении? Как вы поступаете в подобных случаях? Уверен, братья-полуночники, многие из вас мечтают рассказать по-настоящему правдивую историю мести, но помните: мы в эфире, и каждое слово может быть записано деликатными ребятами с высшим юридическим образованием…

Сапожник коротко рассмеялся, достал из кармана мобильный телефон и набрал номер студии.

— Кирилл?

— Добрый вечер, брат, как тебя зовут?

— Брат Сапожник.

— Доброй ночи, брат Сапожник! Хочешь поговорить о мести?

— Хочу сказать, что говорить о мести бессмысленно — нужно мстить, — убеждённо произнёс палач. — Разговоры — для слабаков. А я презираю слабаков.

— Так ведь брат Кузьма не слабак, он сотворил мелкое хулиганство с нанесением ущерба.

— Думаю, брат Кузьма врёт, — ответил Сапожник. — Он мечтает раздавить мотоцикл любовника жены, но не может. То ли любовник слишком крепок, и брат Кузьма боится получить по шее, то ли не хочет потом идти в суд. Брат Кузьма — слабак, поэтому позвонил и излил желчь, покачивая роскошными ветвистыми рогами.

— Гм…

— Месть — это сила, брат Кирилл. Прежде, чем говорить о ней, нужно стать сильным. А уж потом ты решаешь, холодным будет блюдо или горячим, острым или пресным. Ты решаешь. Потому что ты — сильный. А сильные не болтливы, брат Кирилл, я это знаю.

— Твёрдые слова, брат Сапожник, но это…

— Всего лишь слова, брат Кирилл, да? Ты это хотел сказать?

— Да, брат Сапожник, именно это.

— Но больше я ничего не скажу.

— Жена наставила рога?

Палач вновь рассмеялся.

— У моей жены рога росли с самого начала.

— То есть ты не терял времени даром ни до свадьбы, ни после?

— Долгая история, брат Кирилл. Я не люблю трепаться, но мне нравится и говорить с тобой, и слушать тебя.

— У тебя отличный вкус, брат Сапожник.

— А если совсем честно, я позвонил, чтобы сказать спасибо за то, что ты поставил по моей просьбе «Танго "Чёрная каракатица"». Это прекрасная песня.

— Спасибо нужно говорить музыкантам, брат Сапожник.

— Безусловно. Но тебе — тоже. Я очень люблю эту песню.

— В таком случае, уверен, мы с тобой ещё не раз её послушаем, брат Сапожник.

— Договорились, брат Кирилл!

Punto

— Ну, что, братья-полуночники, сегодня мы с вами говорили о мести. О том, на что вы готовы пойти, чтобы поквитаться с обидчиками. И что вам довелось пережить, когда обидчиками оказывались вы. И мы с удивлением узнали, что когда мстите вы, как правило — исподтишка, получается смешно и весело. Когда мстят вам — грустно и печально. Не значит ли это, что о кинжал мести легко порезаться? Всегда найдётся тот, кто придёт за вами и заставит заплатить. А может, заплатить гораздо больше первой ставки. Маленькая спичка часто становится причиной большого пожара, подумайте об этом, когда соберётесь её зажечь. А пока — мира вам, братья-полуночники. Мира и добра.

Кирилл выключил микрофон, снял наушники и оттолкнулся ногами, отъехав на пару шагов от стола. Остановился и потёр пальцами виски.

Сегодня получился странный эфир, и завершился он странной болью в голове — неприятной, идущей изнутри, словно кто-то впрыснул между полушариями пару кубиков серной кислоты. Откуда взялась боль? Непонятно. Обычно Кирилл заканчивал шоу на мощном подъёме, чувствуя невиданный прилив сил, но сегодня появилась боль, как раз в тот момент, когда брат Сапожник позвонил второй раз, и немного смазала удовольствие от разговора. Не от работы, а от разговора — так Кирилл воспринимал свои эфиры.

Боль приклеилась крепко, уходить не собиралась…

«Выпить?»

Честно говоря, не хотелось, но с каждым мгновением идея становилась более и более привлекательной. Кирилл почти поверил, что крепкий алкоголь нейтрализует застрявшую в голове кислоту, и решил предложить Иоле заехать в ближайший бар.

«Так, наверное, и становятся алкоголиками…»

— Было здорово, — подал голос звукооператор.

— Спасибо.

— Как всегда.

— Я стараюсь, — рассмеялся Кирилл.

— Тебе сказали, что рейтинг «Первого Полночного» почти сравнялся с дневным шоу?

— Это хорошо?

Звукооператор на несколько секунд замолчал, изумлённо таращась на Кирилла, а затем покачал головой:

— Ты как маленький.

— Иногда задаю детские вопросы, — не стал скрывать Кирилл.

— Да, я помню… — Оператор улыбнулся: — Твой рейтинг не просто хорош — он великолепен. Люди специально не спят, чтобы послушать тебя и поговорить с тобой. Ты как чёртов проповедник.

— Может, просто проповедник? Чёртов проповедник звучит не очень.

— Можно и так. Твоё шоу гребёт лайки, как пылесос.

— Отлично.

— Можешь даже утренних подвинуть.

— Зачем?

Рейтинг — бог медиа. И некоторые менеджеры уже намекали, что Кирилл занимает не соответствующее своей популярности место в сетке вещания. А он лишь улыбался и отвечал, что является типичным «ночником» и комфортно себя чувствует только в небольшой аудитории.

— «Утренние» работают, как стахановцы, что бы ни случилось, они в эфире. А я не всегда в настроении шутить, поэтому иногда эфиры получаются грустными, — привычно ответил Кирилл. — Я нечасто ставлю рекламу и кручу только те песни, которые задевают меня или ложатся в тему разговора. Мне нечего делать в утреннем шоу.

— Другое шоу — другие деньги.

— Мне хватает.

— Нашёл себя?

— Не знаю, — протянул Кирилл. — Но сейчас моя душа спокойна, и я чувствую себя отлично.

Он не лгал, он, действительно, обрел редкую гармонию души и тела. Живое общение с людьми наполняло Кирилла энергией, прибавляло сил и дарило хорошее настроение. Он больше не напоминал того растерянного бедолагу, который забрёл в огромный город полгода назад: израненного, одинокого, ничего не помнящего. Не знающего, что делать.

С изумлением разглядывающего незнакомую жизнь.

Полгода назад всё его богатство составляли документы, найденные в чужой одежде. Желая войти в мир, Кирилл назвался именем из тех документов, и поскольку фотография в паспорте была повреждена, а отыскать другие изображения полицейские не сумели, его скромное мошенничество увенчалось успехом. Теперь его звали Владимир Олегович Тоцкий. По документам. А по сути — Кириллом, так он сам себя назвал, очнувшись в особняке Элизабет, и Амоном, так обращались к нему Древние.

Кирилл Амон — хороший псевдоним для радиоведущего…

Но радио было потом, через несколько дней после того, как его отпустили из полиции с новеньким паспортом в кармане и растерянностью в голове. Куда идти человеку, который ничего не помнит? Чем заняться? Как зарабатывать? Было немного денег, но жизнь в столице дорога, и скоро от них ничего не осталось. Он попытался устроиться на работу, но вскоре понял, что может рассчитывать лишь на самую низкооплачиваемую. Он отставил гордость и готов был взяться и за такую — нужно же с чего-то начинать, но, проходя мимо книжного магазина, заметил в витрине старинный том, озаглавленный «Кодекс "MORTEM MONSTRUM"», зашёл, увидел ушастого продавца, пьющего кофе, сидя в кресле, задал вопрос и заметил изумление в его глазах. Продавец не ожидал, что человек с улицы проявит интерес к книге, и попросил уточнить, чем он вызван. Кирилл ответил, что слышал это название, но не помнит, где. Ушастый побарабанил пальцами по прилавку и попросил назвать себя. Кирилл сообщил, что потерял память. Продавец покивал головой, словно услышал то, что ожидал, и поинтересовался: «Ты готов задолжать мне услугу?» Учитывая, что Кирилл не ел два дня, ответ был однозначным: «Да». Ушастый закрыл магазин и отвёз его в двухэтажный особняк, спрятавшийся в тихом московском дворе, где Кирилла завели в комнату, посадили перед микрофоном и предложили:

«Поговори о чём-нибудь».

«О чём?»

«Что тебя сейчас тревожит?»

«Я хочу есть».

«Поговори о голоде».

Изумлённый Кирилл некоторое время молчал, потом решил, что стал жертвой розыгрыша, едва не послал всё к чёрту, но неожиданно взялся рукой за микрофон и произнёс:

— Многие из вас слышали слово: «голод», но его мало услышать…

Он говорил и говорил, рассказывал, что испытал, что чувствовал, что наболело. Говорил, совершенно позабыв о времени, говорил так, словно молчал тысячу лет. Говорил до тех пор, пока к нему не пришли и не предложили контракт.

Полгода назад…

Теперь у Кирилла была работа, доход, жильё и стала расти известность. Поправка: он уже обрёл известность, и сейчас все спорили, сможет ли ночной ведущий со странным псевдонимом Амон стать звездой. Профессионалы делали ставки.

И всё — благодаря одному-единственному ушастому парню, которому он задолжал услугу… И которого с тех пор видел всего один раз, когда заехал в книжный магазин поблагодарить.

«Да я просто счастливчик!»

Боль слегка утихла, видимо, кислота смешалась с серым веществом в ядовитый коктейль, и Кирилл решительно поднялся с кресла:

— Пока!

— До завтра, — махнул рукой оператор.

— Завтра у меня выходной.

— Всё равно заходи.

— Не уверен, что моя девушка оценит это предложение.

— Бери её с собой.

— Размечтался.

Кирилл постоял у крыльца, втягивая ноздрями прохладный воздух, хоть и городской, но некондиционированный, почти настоящий, пересёк маленький внутренний дворик и вышел через проходную. Скучавший на посту охранник, как обычно, вышел вместе с ним — поболтать.

— Хорошее шоу, Кирилл.

— Спасибо, Гена.

— Появилось ощущение, что тема мести тебе близка. Ты очень эмоционально говорил.

— Месть — это велосипед: начав крутить педали, ты продолжаешь это делать, чтобы не упасть. И выход один: остановиться.

— Если позволят остановиться, — добавил охранник.

— Верно, — подтвердил Кирилл, подумав, что Гена весьма точно определил одну из главных проблем любого мстителя.

«Начав убивать — не останавливайся, пока не будут убиты все, готовые выставить тебе счёт».

Это я подумал?! Я?

И ведь без бахвальства подумал, а со спокойной уверенностью в своей правоте. Подумал, словно уже приходилось так действовать.

— Кого ждёшь сегодня? — задал следующий вопрос охранник.

— Иолу.

— Вчера, вроде, была она же?

— И позавчера, — подтвердил Кирилл.

— Влюбился?

— Зачем искать новое, если всё хорошо?

— Решил остепениться?

— Попробую, каково это.

— Удачи.

Это был ещё один результат известности — женщины. После первого же эфира, когда Кирилл только-только объявил о себе, ещё не получил отзывов от профессионалов, а лишь «лайки» в сети, на выходе его поджидала Анжелика, во всяком случае, так она представилась. Симпатичная блондинка увезла Кирилла к себе и заняла до следующего эфира. На другой день приехала Марина, потом Света, потом его ждали и Света, и Анжелика, но Кирилл уехал с Катей. Бурная жизнь продолжалась довольно долго, но месяц назад появилась Иола, и другие девушки перестали с ним встречаться. Почему — Кирилл не задумывался. К тому же Иола как подруга его вполне устраивала.

— Что-то она опаздывает.

— Приедет.

— Не сомневаюсь, — Гена вздохнул.

Кирилл знал, что вызывает зависть у всех мужиков станции, и промолчал, надеясь замять тему. Но не получилось: справа, как назло, раздался приятный голос:

— Извините, вы ведь Кирилл?

И мужчины одновременно повернули головы к подошедшей девушке.

— Тот самый, который ведёт «Первый Полночный»?

— Да.

— Вы — классный.

Охранник картинно закатил глаза и махнул рукой, показывая, что не ожидал ничего другого. А Кирилл внимательно присмотрелся к гостье.

Молоденькая, лет девятнадцати-двадцати, но уже сложившаяся, обладающая великолепной фигурой, подтянутой где надо и выпуклой в нужных местах. Волосы русые, пышные, слегка вьющиеся, небрежно стянуты в роскошный хвост. Личико симпатичное, глаза большие, светло-серые, кажущиеся ещё больше из-за очков в чёрной оправе, носик чуть вздёрнут. Одета свободно: светлая кофта с широким воротом, голубые джинсы в обтяжку и белые кроссовки.

— Мне очень нравится то, что вы рассказываете и как это делаете, — продолжила девушка без всякого смущения. И без прилипчивости фанатки.

Её манера разительно отличалась от поведения поклонниц и тем вызвала интерес Кирилла.

— Я стараюсь.

— Будет здорово, если вы таким останетесь. На радио не так много ведущих, которых хочется слушать. Тем более — ночью.

Кирилл хотел что-то сказать, но к воротам неспешно подъехал низенький двухместный «Мерседес», серебристый, с ярко-красным салоном, и сидящая за рулём женщина приветственно помахала рукой:

— Милый!

— Иду. — Кирилл дежурно улыбнулся девушке: — Пока.

— Пока.

— Увидимся, — махнул рукой Гена.

Иола холодно улыбнулась оставшимся, аккуратно вывела машину на улицу и лишь после этого сообщила:

— Прекрасное шоу.

Поставив оценку и показав, что слушала.

— Спасибо.

— А что за девица тебя клеила?

— Это не девица, это слава, — Кирилл, не стесняясь, зевнул. Но рот ладонью прикрыл.

— Слава? — удивлённо переспросила Иола. — Её так зовут?

У неё было прекрасное чувство юмора, но иногда оно отказывало.

— Моя слава, — объяснил Кирилл. — Девушка пришла сказать спасибо за то, что я классный.

— Среди ночи?

— У меня ночное шоу.

— Ах, да.

— Не ревнуй, — Кирилл потянулся и поцеловал подругу в обнажённое плечо. — С тобой никто не сравнится.

— Никто и никогда, — подчеркнула Иола. — А если кто посмеет, убью.

И губы женщины сошлись в узкую полоску.

Кирилл никогда не задумывался над тем, сколько подруге лет. Понимал, что не девочка, но не спрашивал и даже не прикидывал. Не видел смысла. Яркая брюнетка с потрясающими чёрными глазами — огромными, пронзительными, но не томными, а живыми, весёлыми, всезнающими глазами. Красивая, умная, темпераментная — какая разница, сколько? Не важно. И сейчас не важно, поэтому Кирилл поцеловал подругу ещё раз и улыбнулся.

Двигатель заурчал громче, и «Мерседес» помчался по ночным московским улицам, мимо желтоглазых светофоров, пустых тротуаров, спящих витрин с равнодушными манекенами, тёмных окон и пушистых скверов. Иола не лихачила, но ехала быстро, наслаждаясь возможностью покататься.

А когда надоело — остановилась на Большом Каменном, включила «аварийку», они с Кириллом подошли к парапету, обнялись и долго стояли, глядя на башни Кремля.

— Ты сегодня молчалив, — заметила Иола, прижимаясь к мужчине плечом.

— Странное настроение, — негромко ответил он.

— Что-то должно случиться?

Как точно! Фраза объединила и неожиданную головную боль, и непонятное настроение, овладевшее им после эфира, и послевкусие от встречи с поклонницей, которая вела себя совсем не так, как поклонница.

«Что-то должно случиться!»

— Почему ты это сказала? — негромко спросил Амон.

— Не знаю. — Она прижалась ещё крепче. — Просто сказала.

И попала в самую точку.

— Да, что-то должно случиться, — подтвердил Кирилл, прищурившись на поднимающуюся над Москва-рекой высотку. — Но я не знаю, что.

— Ты справишься. — Иола улыбнулась. — Ты сильный.

«Ты справишься, ты умный», — сказал капитану Львову непосредственный начальник, отправляя на убийство.

Ну, если честно, полностью последнее напутствие прозвучало так: «Дикий случай, Сергей, скорее всего, маньяк у нас завёлся, и затягивать с поимкой нельзя. Как ловить — пока неясно, но ты справишься, ты умный».

Львов запомнил последнее, потому что больше ему из высказывания руководителя ничего не понравилось. То есть — абсолютно ничего. Маньяк — это плохо, хитрый маньяк — ещё хуже. Нарвёшься на такого хищника, как Чикатило, не к ночи будь помянут, или Битцевский — самому потом тошно. От того, что долго взять не мог. От того, что пока ты голову ломал, как преступника в ловушку заманить, он кровь лил…

Маньяк — это больной человек, но лютый зверь, умеет и укусить, и затаиться, но нынешний, похоже, предпочитал выставлять свои «художества» напоказ.

Изрезанную ножом жертву нашли на берегу Кузьминского пруда. Женщина двадцати семи лет была привязана к столбу и жестоко замучена. Не убита, а именно замучена — по мнению экспертов, экзекуция длилась минут двадцать и отличалась неимоверной жестокостью.

— Орудие убийства лежало рядом, — сообщил эксперт. — Нож своеобразный, но нельзя сказать, что редкий. Такой можно купить в сотне мест.

«И остаться незамеченным…»

Но вслух капитан спросил другое:

— Как нанесены порезы? Хаотично?

— Очень аккуратно.

— Медик?

— Нет, палач, — качнул головой эксперт и уточнил: — Опытный палач должен быть неплохим медиком. Он мучил жертву, но внимательно следил за тем, чтобы она не умерла раньше времени. Каждая рана тщательно продумана.

— Не псих?

— Возможно, и псих, учитывая обстоятельства, но экзекуцию он продумал хорошо.

— Не убийство? — поднял брови Львов, обратив внимание на то, как эксперт классифицировал преступление.

— Я считаю, здесь произошла казнь.

— Казни предшествуют суд и приговор, — задумчиво протянул Львов.

— Как скажете, — не стал спорить эксперт. — Вам это расследовать.

«Ну, да, я же умный, я справлюсь…»

Капитан вздохнул и поинтересовался:

— Мы говорим: «он». Это мужчина?

— Есть свежие следы. Ботинки сорок пятого размера.

— Хорошо, пусть пока будет «он»…

Эксперт помялся, но не удержался, спросил:

— Случай похож на Строгинский?

— К сожалению, да, — угрюмо ответил Львов. — К сожалению…

Два дня назад на берегу Строгинской поймы обнаружили тело молодой женщины. Раны были иными, ту несчастную замучили огнём, но эксперт сказал: «Палач», и это всё меняло. Опытный палач не только медик, он умеет убивать разными способами.

— Снова берег водоёма.

— Пока случаи похожи только этим, — пробормотал эксперт, поняв, что коснулся больной для капитана темы.

Львов кивнул, показав, что принимает замечание, но ответил с грустью:

— Это уже много.

Спорить эксперт не стал: это, действительно, много.

— Так что я, пожалуй, возьму и то дело, — уныло продолжил капитан. — Сто к одному, что они связаны.

— Ты хороший полицейский.

— Но меня смущает, что он изменил почерк.

— Потому что он не убийца, а палач.

— Да, я помню. — Львов ещё раз огляделся и задумчиво протянул: — Надо посмотреть, какие тут были телефоны ночью, и запросить их биллинг у операторов. Будем надеяться, что Палач ошибётся…

— Хэй! — резко выдохнули музыканты, и задорная сальса оборвалась, погрузив танцпол в ненужную и неестественную тишину.

— Дорогие гости! С вашего позволения, оркестр отправляется на пятнадцатиминутный перерыв, — мягко пророкотал солист. — Уверен, вы проведёте это время с пользой.

Танцоры поаплодировали музыкантам и потянулись к столикам.

— Как тебе? — поинтересовалась Иола и, не дожидаясь ответа, припала губами к забытому на столе коктейлю.

— Весело.

— У тебя потрясающий прогресс.

— Спасибо, — улыбнулся Кирилл.

— Думаю, всё дело во владении телом, — Иола бросила на спутника игривый взгляд. — Ты в великолепной форме и молниеносно схватываешь новые движения.

— Я стараюсь.

— Одним старанием тут не обойтись.

Кирилл знал, что подруга права — он и в самом деле оказался хорошо скоординирован, и если во время первого визита в клуб больше топтался, растерянно оглядываясь на опытных танцоров, то всего после двух тренировок они с Иолой перестали привлекать внимание нелепостью движений, а теперь и вовсе подбирались к лучшим.

— Всё время забываю спросить: тебе нравится танцевать? — шутливо осведомилась женщина, возвращая опустевший бокал на стол.

— Дорогая, поверь, если бы мне не нравилось, мы наслаждались бы обществом друг друга в твоей постели.

— Даже не знаю, что лучше, — хихикнула Иола.

— Всё хорошо по-своему.

Ночи на воскресенье и понедельник были единственными выходными днями Кирилла. Но он не отсыпался, а проводил их в клубах, чтобы «не потерять форму и не привыкнуть спать по ночам». Потом ехали к Иоле, спали до обеда, после чего женщина отправлялась на работу — преимущества главы компании заключаются в том числе и в свободном графике, — а Кирилл оставался предоставлен самому себе.

Он поцеловал Иолу в щёку — просто так, потому что захотелось, и поинтересовался:

— Ещё по коктейлю?

— Пожалуй, — согласилась женщина.

А в следующий миг в их разговор плавно вклинился обладатель приятного баритона:

— Если не ошибаюсь, я вижу самого знаменитого радиоведущего ночной Москвы?

Кирилл резко обернулся, никого не увидел, зато услышал негромкий смешок, опустил глаза и уставился на карлика, облачённого в элегантный, идеально скроенный чёрный костюм, блестящие туфли и ослепительно-белую сорочку. Рядом с карликом застыла девица в платье, главным достоинством которого являлось то, что достоинства из него не вываливались. Хотя стремились.

— Авадонна, дорогой, привет! Давно не виделись, — Иола явно не обрадовалась гостю, но расцеловалась с ним. — Не знала, что ты увлёкся танцами.

— Иногда, знаешь, хочется разнообразия. — Карлик оставил очевидную колкость без внимания, без спроса уселся за стол и так откровенно уставился на Кирилла, что Иоле не оставалось ничего другого, как представить их друг другу:

— Познакомься, это Авадонна.

— Очень приятно.

— Лада!

Спутница коротышки задержала руку в руке Кирилла чуть дольше, чем требовали приличия.

— Очень приятно.

Если сравнивать эту девицу с его Иолой, глаза у неё были столь же большими, фигура — женственней, а наряд — откровеннее. Скорее всего, она путала гипотенузу с гипотезой, зато могла поднять мертвеца без всякой некромантии.

— Кирилл, ваш голос завораживает.

Прелестница устроилась справа от Амона и тут же прижалась к нему бедром. Карлик тонко улыбнулся. Иола нахмурилась, но не из-за Лады — действия фигуристой скрывал стол, поэтому Кирилл не понял причины недовольства подруги. Иола частенько знакомила его с «нужными» людьми, предлагавшими проекты, призванные поэксплуатировать его популярность. Авадонна же отличался от них только ростом и, пожалуй, воспитанием: в его поведении не было ничего от липкой манеры «нужных» людей. Тоже делец, но классом выше.

— Как думаешь, о чём я хочу поговорить? — спросил он, пристально глядя Кириллу в глаза. И взгляд карлика абсолютно не соответствовал его сложению, оказался очень мощным, накрывающим, как лавина.

— О деньгах, — улыбнулся в ответ Кирилл.

— Не совсем о них, но близко.

— Ава, может, не будем о делах? — с нажимом спросила Иола. — Мы собирались потанцевать.

— Оркестр перекуривает, — небрежно напомнил карлик, и Иола проглотила замечание так же, как сам Авадонна пару минут назад проглотил колкость от неё.

«Кто же ты такой?»

Знакомя Кирилла с «нужными» людьми, Иола всегда предварительно рассказывала, чем они занимаются, а о карлике — ни слова. И держалась в его присутствии скованно, колкости отпускала, но прогнать не могла.

«Интересно…»

— Ты слышал такое название: «mystiPlex»? — осведомился Авадонна.

Лада небрежно положила левую ладонь на бедро Кирилла и мягко провела почти до колена. А потом обратно. При этом девушка смотрела прямо на карлика, изображая предельное внимание.

— А должен был слышать?

— Почему нет? — удивился Авадонна. — О теореме Пифагора ты ведь слышал?

Рука девушки скользнула на внутреннюю поверхность бедра.

— Её проходят в школе.

— Можешь её доказать?

— Кого?

— Теорему.

— Зачем? — спросил окончательно запутавшийся Кирилл, смущённый поведением Лады, но не знающий, как теперь выкручиваться. Следовало пресечь заигрывания в самом начале.

— Теперь ты понял, что пользы от школьных знаний совсем чуть-чуть?

— О чём мы говорим?

Иола хмыкнула, похоже, такое развитие разговора её вполне устраивало. Однако ещё через секунду стало ясно, что карлик дурачился.

— Компания «mystiPlex» — один из мировых лидеров по производству сетевого контента, — негромко, но очень уверенно сообщил он, продолжая смотреть Кириллу в глаза.

— Игры?

— Инди-каналы и независимые блогеры.

— Я думал, они свободные ребята, а не сидят на зарплате у корпорации, — произнёс Кирилл.

— Все так думают, — махнул рукой Авадонна. — В действительности индивидуалы и блогеры давно стали рынком, полностью соответствующим современным экономическим законам. Я работаю во всех крупнейших зонах сети и, не хвастаясь, имею на них от четырёх до восьми процентов. Аналитика, развлечения, сплетни…

— Ты владелец?

— Да.

— Поздравляю.

— Я привык.

— При чём тут я?

— Хочешь обзавестись собственным каналом? Твоя тема идеально вписывается в проект.

Лада осмелела, и её рука действовала совсем по-хозяйски. В общем, получалось у девушки неплохо, но Кирилла смущало присутствие Иолы. И, чтобы скрыть неловкость, он переспросил:

— Моя тема? О чём ты говоришь?

— Ты будешь блогером, — уверенно ответил карлик. — Что же касается темы, то это ты. Ты сам — тема. Гарантирую сто тысяч подписчиков через две недели. И это только начало.

— Кирилл неплохо себя чувствует на своём месте, — громко заметила Иола.

— Нельзя останавливаться на достигнутом.

— В любом случае, я должен подумать, — промямлил Кирилл, почти сдавшийся под напором Лады.

— Ну и ладно, — легко согласился Авадонна. — Тогда поговорим о твоём нынешнем шоу. Я знаю людей, которые ставят будильник, чтобы проснуться и послушать тебя.

— Могли бы просто записать.

— Они звонят в студию.

— Да, это приятно…

— Создаётся впечатление, что ты их гипнотизируешь.

— Я не нарочно, — рассмеялся Кирилл.

— Знаю, — не принял шутки карлик. — Скажи, ты испытываешь прилив сил после эфира?

— Всегда.

Лада чуть сжала ладонь, Кирилл тихонько передохнул, а Иола, которая то ли увидела, то ли догадалась, чем занята спутница Авадонны, решительно поднялась из-за столика:

— Мужчины заговорили о делах, а это скучно. Пойдём, дорогая, припудрим носики.

И буквально выдернула Ладу из-за стола.

Было видно, что нахальное поведение молодой девицы привело Иолу в неистовство.

— Девчонки умные, знают, когда нужно исчезнуть, — усмехнулся карлик.

Кирилл догадался, что он специально приказал Ладе разозлить Иолу, отметил это обстоятельство, но спросил о другом:

— Почему ты заговорил о моём самочувствии?

— Потому что в нём тоже кроется причина успеха.

— Какая?

— Ты искренний, — неожиданно сменил тему карлик. Точнее, сначала Кирилл решил, что Авадонна её сменил. — Люди наелись телевизионной пластмассой и ищут в сети «настоящее». Реальную жизнь, реальные эмоции, чувства, общение, которого не хватает в дурацкой современной жизни, и верят, что блогеры их дадут. А ещё люди ищут разного: кому-то нужен собеседник, кому-то — проповедник, кому-то — весельчак-балагур, кому-то — тоскливый зануда. И всё это можно отыскать в сети. Блогеры — якобы самостоятельные — удовлетворяют запрос на искренность, а их обилие обеспечивает разнообразие. Вот и весь секрет. Я понял это в числе первых и успел откусить кусок пирога.

— Создаёшь топовых блогеров?

— И стригу их.

Циничный ответ не сильно покоробил, Кирилл догадывался, что услышит нечто подобное, потому что сеть давно переросла и время авантюристов-романтиков, и период «большой помойки». Теперь это рыночная площадь, выделиться на которой может лишь тот, кто громче кричит.

Но всё равно стало немного грустно.

— А настоящее в сети осталось? — хмуро спросил Кирилл.

— Давно не встречал, — хихикнул карлик. Но тут же стал серьёзен: — Если честно, конечно, осталось, и его много, но наверху сидят проекты, в которые вложены большие средства.

— Хочешь сделать из меня проект?

— Ты уже проект, только на радио, — жёстко ответил Авадонна. — Я же предлагаю расширить сферу деятельности. Вот визитка, зайди как-нибудь на мой сайт, а главное — обязательно посмотри пару каналов, хотя бы бесплатные материалы.

— Хочешь подсадить на свою продукцию? — с усмешкой осведомился Кирилл.

— Ты не подсядешь, — убеждённо ответил карлик. — Есть потребители контента, а есть производители. Эти жидкости не смешиваются.

— То есть я — производитель?

— Один из лучших.

А в женском туалете кипели шекспировские страсти. Иола грубо втолкнула Ладу внутрь, захлопнула дверь и, ничуть не смущаясь присутствием свидетелей, рявкнула:

— Я видела, как ты к нему лезла!

— Не понимаю, — попыталась отмахнуться Лада, но попытка не удалась.

— Потаскуха!

— Старая вафельница!

— Как ты меня назвала? — опешила Иола.

— Как заслужила.

— Твоя рука не вылезала из его штанов.

— Ему понравилось.

— Не лезь к нему.

— Он не твой.

— Мой, — твёрдо ответила Иола, и в её чёрных глазах вспыхнул по-настоящему злой огонёк. К сожалению, Лада его не разглядела.

— Кирилл сам сделает выбор.

— Я предпочитаю не полагаться на решения мужиков, — холодно произнесла Иола. — Они частенько думают не той головой.

— Да я красивее!

За развитием скандала внимательно наблюдали две девчонки. Они, конечно, делали вид, что прихорашиваются у зеркала, но в действительности не пропускали ни одного слова, жадно впитывая взрывные эмоции. Обе, не сговариваясь, «болели» за более молодую Ладу, искренне желая неудачи опытной Иоле. И обе, не сговариваясь, вскрикнули, когда разъярённая брюнетка нанесла первый удар. Жёсткий и невероятно мощный, нокаутирующий. Лада «поплыла», но ухитрилась вцепиться противнице в волосы.

— Сука!

— Ай! — взвыла Иола.

— Тварь!

Ладу шатало, но, несмотря на шум в голове и разноцветные круги перед глазами, девушка не разжимала рук, и растерявшуюся Иолу шатало вместе с ней.

— Отпусти!

Дикая боль мешала брюнетке добить молодую соперницу, и ей оставалось лишь нелепо лягаться. Девчонки же справились с первым шоком и, не сговариваясь, достали мобильные телефоны.

Такого унижения Иола давно не переживала. Сначала она едва не запаниковала, но через секунду мысль, что она, раскрасневшаяся, согнувшаяся, с перекошенным лицом, окажется выставленной на всеобщее обозрение, привела в бешенство и тем придала сил. Иола сцепила зубы и резко дёрнула головой, освобождаясь и от захвата, и от пряди волос. Выдохнула и с наслаждением врезала Ладе — по-настоящему крепко. Оглушённая девушка рухнула на пол, после чего Иола нанесла сопернице несколько ударов ногами и, тяжело дыша, повернулась к растерянным свидетельницам.

— Записи стереть.

Перепуганные девушки непонимающе уставились на брюнетку.

— Записи стереть, сучки, — зло повторила Иола. — Пока я не разбила телефоны о ваши морды.

Перепуганные красотки подчинились. Иола проверила, точно ли исполнен приказ, выпустила девиц из туалета и вышла сама, прошипев напоследок поверженной Ладе:

— Ещё раз увижу рядом с Кириллом — убью.

Вышла и сразу столкнулась с Авадонной.

— Куда бежишь, Иолочка?

— Перепутал двери?

— Где Лада?

— Ой, Лада… — Брюнетка уже пришла в себя и ехидно улыбнулась. — Авадонна, твоя подруга плохо себя почувствовала… ну, как это бывает у нас, у девочек: пошла в уборную припудрить носик, поскользнулась, разбила смазливую морду, потеряла пару зубов…

Карлик мрачно оглядел улыбающуюся брюнетку и сухо спросил:

— Жива?

— Да, — кивнула Иола. — Но рожу будет прятать недели две.

— Ты понимаешь, что оскорбила меня?

— Тебя — нет, — спокойно ответила женщина. Но сразу уточнила: — Пока — нет. Я просто намекнула, что Кирилл — мой. Не лезь к нему.

— Он ничей, — буркнул Авадонна.

— Я его нашла, и он будет моим. Точка. — Иола ощерилась. — Я сделаю из него звезду, а ты не должен мешать. Иначе — война.

— Кирилл — ничей, — повторил карлик. — Ты ведь умная женщина, Иола, неужели до сих пор не поняла, с кем имеешь дело?

Она хотела отмахнуться, послать его к чёрту, но необычно серьёзный тон показал, что Авадонна готов поделиться важным наблюдением, и женщина якобы неохотно ответила:

— Кирилл — лайкер.

— Это понятно.

— Думаю, второе поколение. — А в следующий миг профессионал внутри Иолы взял верх, и она продолжила с неожиданной горячностью: — Ты не представляешь, как он заводится от пары лайков. Какая сила в нём появляется! Кирилл ловит эмоции чуть ли не со всей страны…

— Иола.

— А как завораживает поклонников! Его слушают не дыша!

— Иола, — повторил карлик.

— Что? — она ответила грубо, недовольная тем, что перебили.

— Иола, — медленно произнёс Авадонна. — Разве ты не видишь, что Кирилл не простой лайкер? Он из элиты, «нулевик».

— Да ладно, — выдохнула ошарашенная женщина.

— Это же очевидно… — Авадонна внимательно посмотрел на Иолу и усмехнулся: — Ты знала об этом.

Отрицать не имело смысла.

— Я догадывалась, что подцепила бога, — кивнула брюнетка. — Возможно, бога беспамятства.

— Почему не рассказала Кириллу об Отражении?

— А почему ему никто не рассказал об Отражении? — парировала Иола. — Его все боятся, и все ждут, кем он себя проявит.

— Ты не ждёшь, — заметил карлик. — Ты пытаешься вклеить Кирилла в своё шоу.

— Я его вклею в своё шоу, — поправила Авадонну женщина.

— Вот тебе мой совет: не играй с Кириллом. Боги мстительны, и когда Кирилл узнает, что ты хотела его использовать, он вывернет тебя наизнанку.

— Давай обойдёмся без запугиваний.

— Я предупреждаю.

— Займись лучше подругой.

— Да… — Карлик приоткрыл дверь, посмотрел на забившуюся в угол Ладу, окровавленную, едва слышно плачущую, и, не поворачиваясь к Иоле, произнёс: — Ты несдержанна и обязательно ошибёшься. Ты не сможешь сделать из Амона свою игрушку.

— Посмотрим.

— Он сможет быть только тем, кто он есть!

Иола мило улыбнулась карлику, потрепала его по макушке и направилась к столику, за которым её ожидал Кирилл.

Они едут…

Спешат, торопятся…

Впихивают свои тела в металлические коробки и мчатся от улицы к улице, от дома к дому, от одной встречи к другой, как будто в этом заключается смысл бытия… Живут в ритме неистового ралли и торопятся даже на похоронах. И постоянно «на связи», особенно — в больших городах. Мессенджеры, социальные сети, новостные каналы, рассылки — информация льётся потоком, даже когда они смотрят кино или пытаются читать. Каждая новость рассекает время на «до» и «после», заставляет потратить секунду или минуту, «переварить» сообщение, которое устареет через четверть часа, навсегда забудется завтра или вовсе окажется ложью.

Если хочешь спрятать — положи на видное место. Хочешь утаить — наполни информационное поле обилием лжи, перемешанной с правдой, и важнейшая новость останется незамеченной, на её осмысление потратят стандартные секунды, а значит, не поймут. Махнут рукой и вернутся в привычную ленту, где скандалы, интриги и секс сменяются котиками, гэгами и выдуманными цитатами, за которыми следуют порнография, кровь и смерть.

Не отличая добро от зла.

Мир перестал думать — только узнаёт.

Мир потребляет, не интересуясь внутренними связями и законами, которые определяют его существование.

Мир стал таким, как сотни лет назад.

Именно это больше всего изумляло крупного, плечистого мужчину по имени Даген, известного в сети как Испанский Сапожник: мир стал таким, как сотни лет назад. Вернулся в состояние, от которого долго отползал, изобретая машины и механизмы, разгадывая тайны бытия с помощью науки, веруя в человека и в то, что ему всё по плечу. Мир потерял цельность, время стало дискретным, а общество распалось на разумные атомы, занятые только собой и потреблением. Винтики большой машины — образ, над которым потешались индивидуалисты, превратились в «винтики», рассыпанные по земле, и бессмысленность стала их флагом. Сотни деталей в отдельных коробочках не равны собранному устройству, даже если эти коробочки проложены мягкой ватой и уникально оформлены. Тем более — сотни одинаковых деталей, «индивидуальность» которых подчёркивается модой на бороды, самокаты и крафтовое пиво.

А завтра — модой на лысину, электромобили и здоровое питание.

Модой.

Привычка думать заменена привычкой воспринимать.

Есть разница между «быть не таким, как все» и «считать себя не таким, как все».

Атомы послушны, нужно лишь установить правильную систему управления.

Атомы подсознательно ощущают свою слабость и тянутся к силе. И видят её в жестокости, в возможности доминировать, вымещая на ком-нибудь собственные комплексы и страхи.

И тогда на их мониторах появляется Сапожник…

— Я даю то, что нужно вам, получая взамен то, что нужно мне, — усмехнулся Даген, презрительно разглядывая снующих вокруг людей. — Я — ваши потаённые желания. Я — ваша мечта о победителе. Я — ваш бог.

— Семь вторых?[8] — Кирилл выпрямился в кресле и демонстративно покачал головой. — Коля, тебе не на чем играть семерную.

— Шесть взяток на руках — две в прикупе, — рассмеялся в ответ звукорежиссёр. — Я ещё и восьмерную запилю.

— На «красных» сидишь?

— Отдай игру — увидишь.

Охранник Гена тихонько рассмеялся, он давно спасовал, и теперь борьба за игру шла между Кириллом и Николаем.

До появления Амона ночной охранник и ночной инженер убивали время за компьютерными играми, молча водя пальцами по экранам планшета и смартфона. После открытия «Первого Полночного» ничего не изменилось, но однажды Кирилл явился в студию за два часа до эфира, помыкался по кабинетам и коридорам, поглазел на мужиков и неожиданно предложил сыграть в карты. При этом никаких игр не помнил, но правила преферанса схватил на лету и с тех пор частенько приезжал пораньше, проводя вечер за столом. Инженеры и охранники из других смен идею подхватили, показав, как сильно их достали цифровые развлечения, а несколько раз к игрокам даже присоединялись менеджеры и другие ведущие — специально задерживались после работы, чтобы сыграть в компании.

— Семь третьих[9], — решился Кирилл.

— Четвёртых[10], — азартно ответил звукорежиссёр.

— Восемь первых[11]!

— Третьих!

— Точно говорю: на «красных», — пробубнил охранник.

— Ну и пусть играет восьмерную. — Кирилл посмотрел на звукорежиссёра и кивнул на прикуп: — Бери.

Тот перевернул карты и поморщился: на столе появились две «чёрные» семёрки. Охранник обидно захохотал:

— Две в прикупе?

— Заткнись. — Николай тоскливо оглядел свою «руку», вздохнул, скинул карты и буркнул: — Восемь третьих. Говорите.

— Вист[12], — тут же отозвался Кирилл.

— Пас, — не стал жадничать Гена.

Выход был от него, Кирилл быстро оглядел открывшиеся карты, оценил расклад и определил:

— Без одной.

— Согласен, — кивнул Николай.

Охранник взялся за авторучку, Кирилл — за чашку с остывшим чаем, а тасующий колоду звукорежиссёр неожиданно поинтересовался:

— Слушай, а каково это: ничего не помнить?

— Не знаю, — пожал плечами Кирилл. — Не помню.

Гена вновь рассмеялся.

— А если серьёзно? — не унимался Николай. — Что ты чувствуешь? Как себя ощущаешь?

Кирилл улыбнулся, внешне — дружелюбно, тщательно скрывая подступившее, словно ком к горлу, раздражение, и ответил вопросом:

— Если серьёзно, то почему спрашиваешь?

— Из-за твоих монологов, — честно ответил Николай. — Чтобы их произносить, нужно обладать изрядным опытом.

— И знаниями, — добавил охранник. — Твои монологи выдают опытного мужика. Может, ты ничего не помнишь, но ты сам никуда не делся.

— Я думал об этом, — медленно произнёс Кирилл, вертя на столе кружку. — Я не помню, кем был, что делал, но когда начинаю говорить, то обращаюсь к тому себе, которого забыл. А когда увлекаюсь, он говорит вместо меня… Бывает, я слушаю себя в записи и удивляюсь сказанному.

— Ни фига себе! — не сдержался охранник.

А звукорежиссёр помолчал и негромко произнёс:

— Возможно, монологи помогут тебе вернуть память.

Кирилл кивнул, показав, что услышал и согласен, а затем неожиданно продолжил:

— Спасибо.

— За что? — удивился Николай.

— За то, что вам не всё равно.

И поймал себя на мысли, что говорит абсолютно искренне: он, действительно, благодарен за то, что при всех своих заботах и проблемах парни помнят о его беде и желают ему выздоровления. Без фальшивого сочувствия, спокойно и строго, как и должно быть.

— Да пошёл ты! — засмеялся Николай и посмотрел на часы: — Успеем ещё одну сдачу сыграть.

И подвинул колоду Кириллу.

Проведённое голосование показало, что подписчики желают видеть мучения мужчины, причём, по возможности, крупного. Ну, мужчины, так мужчины… Размер жертвы Дагена не волновал, он мог справиться с любым, даже прекрасно тренированным человеком, поскольку, как у любого другого Божественного, сила Дагена росла с каждым признанием. С каждым восторженным отзывом. С каждым лайком. И накапливалась, подобно заряду в идеальном конденсаторе.

Сила сходила в Дагена через сеть, но превращалась в наркотик: чем больше он получал, тем больше хотелось. Даген знал, что способен впитать бесчисленное количество лайков, и делал всё, чтобы их поток постоянно возрастал.

А значит, нужно исполнять прихоти адептов.

Бросать то мясо, которое им по вкусу.

— Я — ваш бог, больные ублюдки. Но не могу плевать на ваши пожелания.

— Вы что-то сказали? — пролепетал толстяк, которого Даген нёс на левом плече. Задумавшись, убийца совершенно позабыл о заготовленном «мясе» и едва не уронил его.

— Что?

— Мне показалось, вы что-то сказали.

И Даген понял, что произнёс последнюю фразу вслух.

— Я говорил сам с собой.

— Вы сказали, что вы — бог, — дрожащим голосом заметил толстяк.

— И что?

— Я думал, боги не таскают грузы.

Какое хамство! Сначала замечание возмутило убийцу, но уже через секунду он восхитился: толстяк наверняка догадался, что его ждёт впереди, но нашёл в себе силу поддеть своего похитителя.

— Ты совсем ничего не боишься? — угрюмо осведомился Даген у будущей жертвы.

— Мне страшно, — не стал врать пленник. — Для чего вы меня похитили? Ради выкупа?

— Ты принесёшь пользу, — неопределённо пообещал Даген.

— Какую?

Он ещё интересуется!

— Парень, — с уважением произнёс убийца, — ты знаешь, что под слоем жира у тебя стальные яйца?

— До сих пор не знал.

— Можешь ими гордиться.

— Меня зовут Борис.

— А меня — Сапожник.

— Это псевдоним?

— Ты ходишь в чёрную сеть?

— Нет.

— Да, это псевдоним.

Болтливого Бориса Даген заприметил в баре, куда зашёл поужинать. Просто поужинать, потому что жертву он собирался искать в каком-нибудь укромном уголке, вроде парка. Но толстяк так громко рассказывал приятелям, что утром отправил жену с детьми к морю, с таким восторгом предвкушал «две недели идеальной жизни», что лучшей кандидатуры Даген решил не искать. Он последовал за Борисом на улицу, оглушил, связал, погрузил в багажник, а теперь тащил к месту казни.

— Мы в парке?

— На берегу пруда.

— Зачем?

— Увидишь.

Даген снял толстяка с плеча и принялся привязывать к столбу — металлической опоре на волейбольной площадке.

— Для чего всё это? — Судя по запаху, мочевой пузырь Бориса не выдержал стресса.

— Вся проблема в том, что вы перестали ходить в храмы, — непонятно ответил Даген.

— Я хожу.

— Ты — молодец, но таких, как ты, мало. И ты ходишь в свой храм, к своему богу, к одному богу… А богов много, и многие из них забыты… И что делать? Что нам делать?!

— Я не понимаю, — клацая зубами, произнёс Борис. — Вы — бог?

Но Даген не удостоил его ответом.

— К счастью, вы придумали сеть. Все эти сайты, паблики, сервисы… И теперь каждый сайт может оказаться храмом. В одном поклоняются жратве, в другом — котам, в третьем — вину, а в четвёртом — смерти. Каждый лайк — выражение почитания. Каждый даёт силу.

— Но при чём тут я?!

— Лайки нужно заработать, — деловито объяснил Даген. — Одни люди верят в добро, другие — в справедливость, третьи — в жестокость. К несчастью для тебя, я довольно жестокий бог.

Затем он заткнул Борису рот кляпом, установил треногу, закрепил видеокамеру, наладил свет — всё оборудование Даген принёс на пляж заранее, и включил приёмник.

— Как обычно, в час ночи приходит «Первый Полночный» — экспресс ваших мыслей и чувств, главный паровоз братьев-полуночников и я, его машинист — Кирилл Амон. Как обычно, мы будем говорить, слушать музыку, прерываться на рекламу и снова говорить, потому что ночью слов мало и каждое из них ценится дороже, чем днём. Ночные слова особенные — в них больше искренности, ведь ночью проще промолчать и спрятаться, чем встать и заявить. Проклятия, произнесённые ночью, набирают силу Луны, а днём — сгорают на Солнце, потому что свет убивает тьму, а проклятия — это тьма. А что слово для вас, братья-полуночники? Вы знаете слова, которые можно произносить только ночью? Вы верите, что слово сильнее, чем кажется? Вам доводилось слушать наговоры, от которых по спине бежал противный холодок?.. У нас есть первый звонок.

— Доброй ночи, Кирилл.

— Доброй.

— Я позвонил, чтобы сказать спасибо. Вы замечательный.

— Спасибо, брат-полуночник, я просто говорю то, что думаю.

— В наше время это большая редкость.

— Говорить то, что вздумается, опасно в любое время, брат-полуночник. За честное слово можно попасть в тюрьму, лишиться жизни, а можно вылететь с работы и сдохнуть от голода. Что лучше: репрессии или закрытые двери? В обоих случаях ты проиграл. Правда колет глаза всем, и, коллекционируя правду о врагах, люди тщательно прячут правду о себе. И жестоко мстят тем, кто считает честность абсолютом.

— Получается, люди всегда будут страдать за честность и принципиальность?

— Во все времена и при любой власти, брат-полуночник. Так уж устроен человек.

— Грустно.

— Тогда давай послушаем весёлую, а главное — короткую рекламу. Ты не против, брат-полуночник?

Кирилл запустил рекламный блок и потёр пальцами виски — приближалась головная боль. Та самая, странная, словно от пролитой внутрь кислоты. Боль ещё не наступила, но Амон знал, что она придёт, поэтому и скомкал разговор. Но главное заключалось в другом: Кирилл вдруг понял, что боль приходит не просто так, что есть какая-то причина, и мучился, не понимая её.

— Итак, братья-полуночники, мы снова вместе и слушаем следующий звонок. Ты в эфире.

— Доброй ночи, Кирилл.

— Доброй.

— Я теперь слушаю только вас.

— У тебя великолепный вкус, брат-полуночник.

— Но сегодняшней темы я не понимаю. Слова одинаковы и днём, и ночью.

— Попробуй сказать «Я тебя люблю» днём или под звёздами. А ещё лучше: под звёздами на берегу моря.

— Вы сказали, что ночные слова наполняются силой Луны.

— Злые слова, — уточнил Амон. — А добрые становятся искренними.

— Это слишком сложно для меня.

— Но я рад, что ты позвонил, брат-полуночник. Я люблю радио, потому что оно — концентрированное слово. Нет видео, нет картинок — только слово. От меня — к вам. Вы слушаете и думаете. Концентрированное слово заставляет думать — ведь вас ничего не отвлекает, и этим радио похоже на книгу. Ты читаешь книги, брат-полуночник?

— Не часто.

— Книга — это слово, а слово — то, что было в начале. Когда не было картинок, не было видео, только слово, которое стало фундаментом Вселенной. Мир покоится на слове, брат-полуночник, и война начинается со слова. Тот, кто владеет словом, — владеет всем.

— То есть радио лучше, чем кино?

— Ты можешь поговорить с героем фильма?

— Нет. Но это и не требуется.

— И сравнивать несравнимое тоже не требуется.

Слушатель осёкся, помолчал и пообещал:

— Я буду думать над вашими словами.

— Мне приятно это слышать.

Кирилл хотел поставить какой-нибудь трек и получить несколько минут отдыха, но пришёл следующий звонок, и он машинально ответил:

— Доброй ночи, брат-полуночник, ты в эфире.

— Доброй ночи, Кирилл, это я, Сапожник.

— Доброй ночи, брат Сапожник, рад снова слышать.

— Взаимно, брат Кирилл. Я хочу сказать, что мне нравится сегодняшняя тема. Слово ночи… Это звучит. И ты хорошо рассказал о Луне… Помнишь её?

— Луну?

— Да.

— Я как раз смотрю на неё, — медленно ответил Амон, бросив взгляд в окно.

— А когда-то я пинал её камни.

— В мечтах?

— Да… Да, брат Кирилл, в мечтах… — Показалось, что Сапожник загадочно улыбается. Как человек, довольный тем, что его не поняли. — Будь добр, поставь «Танго "Чёрная каракатица"».

— Будем слушать его каждую ночь?

— Да… Оно сблизит сегодня нас. — Даген помолчал. — Поставишь?

— Безусловно.

— Спасибо, брат Кирилл.

Даген повернулся к мычащему от ужаса Борису и негромко сказал:

— Ты уйдёшь под очень хорошую музыку, толстяк со стальными яйцами. Но твой уход будет страшным.

И бросил взгляд на планшет: трансляцию смотрело почти восемьдесят тысяч человек, и их количество постоянно росло. Лайков пока немного, тысяч десять, но Даген понимал, что его больные поклонники ждут начала казни, и взялся за кнут.

В этот момент его уважение к смелому Борису исчезло, осталось лишь жгучее желание убивать.

— Посмотрим, жирный, выдержишь ли ты сотню ударов?

Эфир закончился, Кирилл традиционно пожелал слушателям мира, отключил микрофон, несколько секунд молчал, невидяще глядя перед собой, после чего рывком поднялся, выскочил из студии, добежал до туалета и склонился над раковиной. Думал, вырвет, но всё ограничилось неприятными спазмами.

А когда они прошли, рот неожиданно наполнился кровью.

Что происходит?

Эфир принёс обычный прилив сил, наполнил энергией, словно он не у микрофона просидел это время, а накачивался стимуляторами. Кирилл чувствовал себя готовым к марафону, к боксёрскому поединку за чемпионский пояс, к полёту в космос… Но всё закончилось головной болью, тошнотой и кровавой слюной.

И ощущением надвигающейся беды.

Беспощадным ощущением.

Из туалета Кирилл сразу вышел на улицу, хотя обычно прощался со звукорежиссёром, и остановился за проходной.

— Подруга опаздывает? — улыбнулся охранник.

— Иола не приедет.

— Решила отоспаться?

— На работе завал.

— Зато новенькая опять здесь.

Охранник кивнул направо, и удивлённый Кирилл разглядел под соседним фонарём давешнюю девчонку в очках. На этот раз она была одета в те же джинсы и кроссовки, но кофту сменила на блузку.

— Ого.

— Не ожидал?

— Честно говоря, нет. — Кирилл улыбнулся и подошёл к настойчивой поклоннице: — Привет.

— Привет.

Он сам не понимал, почему затеял разговор. Красивая? Да, красивая, но не первая и не последняя красавица на его пути. Лёгкая добыча? Он давно миновал этап, когда его интересовали исключительно податливые женщины. И лишь подойдя совсем близко, Кирилл понял, в чём дело: из головы ушла боль, а из рта — привкус крови. Случайно или нет, но рядом с девчонкой он почувствовал себя гораздо лучше.

— Теперь скажешь, как тебя зовут?

— В прошлый раз ты не спрашивал.

— То есть не скажешь?

— Марси.

— Очень приятно.

— Мне тоже.

— Не спится?

— Уже неделю.

— Что так?

— Не знаю, — девушка вздохнула, и Кирилл понял, что она отвечает ему предельно искренне. — Накатила непонятная тоска, и я стала плохо спать. Чего-то боюсь, а чего — не знаю. Ищу… но что — неизвестно. Иногда кажется, что я потеряла себя и незнакома с той, кого встречаю в зеркале. Я путаюсь… — Марси грустно улыбнулась: — Зато из-за бессонницы стала слушать тебя.

— Я не всегда говорю умные вещи.

— Но ты интересен. И когда ты говоришь, тоска становится слабее.

«Получается, мы лечим друг друга?»

— Иногда то, что ты слышишь, говорю не я, — неожиданно признался Кирилл.

Он ждал удивления, расспросов, хоть какого-то уточнения, но прозвучало спокойное:

— Значит, мы похожи больше, чем тебе кажется.

А в следующее мгновение подъехало такси.

— Где же красивая женщина в роскошном купе? — хихикнула Марси.

— Работает.

— Ночная смена?

— Вроде того.

— Неужели она медсестра?

— Навалилась куча дел.

— Бывает. — Девушка помолчала. — Мой друг уехал в командировку. — Пауза. — И думает, что сейчас я дома.

— А ты?

— Брожу по городу и пытаюсь понять, что со мной происходит.

— И не спишь?

— Не могу уснуть, — поправила собеседника Марси.

— Поедешь ко мне?

— Зачем?

— Чтобы не оставаться на улице.

— Мир полон добрых людей, — легко рассмеялась девушка.

— Неужели?

— А разве нет?

— Садись. — Он распахнул дверцу. — Садись, пока не передумал.

Ведь кислота из головы, действительно, ушла, и Кириллу захотелось сделать девушке что-то приятное.

— Ну, раз ты настаиваешь…

Она села рядом с водителем и демонстративно отвернулась, глядя в окно и показывая, что развлекать благодетеля разговором не намерена, а Кириллу и не требовалось — он достаточно наговорился во время эфира и теперь с удовольствием разглядывал привычную ночную Москву — безлюдную и чистую, красивую, словно выстроенную заново.

Они промолчали всю дорогу, и лишь во дворе, после того, как такси уехало, Марси попыталась замаскировать охватившую её неловкость болтовнёй, но Кирилл поднял руку и сказал:

— Ни о чём не беспокойся.

— Я и не беспокоюсь. — Марси передёрнула плечами, но было видно, что фраза прозвучала вовремя.

Они поднялись на третий этаж, Кирилл поскрежетал ключами, открыл старую дверь и включил в коридоре свет:

— Проходи.

Ему показалось, что уверенность всё-таки оставит девушку, но Марси справилась и перешагнула порог.

— У тебя уютно.

— Ага. — Он прошёл дальше. — Комната одна, поэтому спать тебе придётся на диване.

— А тебе?

— Я поеду к красивой женщине.

Как Кирилл и ожидал, Марси обрадовалась, но виду не подала.

— Оставишь меня? — с некоторым вызовом спросила девушка. — А вдруг я окажусь воровкой и…

— Если найдёшь что-нибудь ценное, позвони, — охладил дерзкую Кирилл.

— Диван вынесу!

— Флаг в руки.

— Одежду!

— Она вся у красивой женщины.

— Как её зовут?

— Иола.

— Дурацкое имя.

— Не глупее, чем Марси.

Он сам не знал, зачем сказал, зачем бросил эту ненужную, детскую фразу. Бросил и задел.

— На самом деле меня зовут Маша. — Девушка посмотрела Кириллу в глаза. — Мария. А Марси я стала называть себя… После одного случая.

— Очень приятно. — Он вновь протянул ей руку. Она её приняла, видимо, слегка отошла. Но тут же спросила:

— А тебя? Как тебя зовут по-настоящему?

— Кирилл… другого имени нет.

— Врёшь! — девушка явно обиделась на то, что он не оценил её порыв и не ответил с той же искренностью.

— Не вру, — вздохнул Амон. — Если верить паспорту, меня зовут Владимир Олегович Тоцкий, но я нашёл паспорт в чужой одежде и совсем не чувствую этого имени. А Кириллом назвал себя, едва открыв глаза. Поэтому — Кирилл.

— Ты живёшь по фальшивым документам?

— Весь этот мир фальшивый. — И прежде, чем она вновь приступила к расспросам, продолжил: — Бельё, одеяло и подушка в комоде, всё чистое, я тут давно не ночевал. На кухне должен быть кофе.

— Я разберусь.

— Вот номер моего телефона. — Он бросил на стол визитку. — Проснёшься — позвони, не захочешь звонить — просто захлопни дверь, когда будешь уходить.

Кирилл повернулся, но замер, услышав:

— У меня такое чувство, будто я знаю тебя много лет.

Улыбнулся и, не оборачиваясь, ответил:

— Только мы не успели надоесть друг другу.

Вышел, во дворе достал телефон, собираясь вызвать такси, но увидел подъезжающий «Мерседес». Серебристый, низенький, двухместный, и вернул трубку в карман.

— Охранник сказал, что ты поехал домой. — Иола прищурилась, давая понять, что готова к приключениям. — Поднимемся?

— Ты плохо спишь на моём диване, — спокойно ответил Кирилл, усаживаясь рядом с подругой.

— Это верно… — Иола не сказала, что знает, кто сейчас спит на его диване. И не сказала, как это её бесит. — Лучше ко мне.

А когда Амон захлопнул дверцу, потянулась и крепко поцеловала его в губы.

— Итак, «mystiPlex»… — пробормотал Кирилл, после чего ввёл название в поисковик, оценил количество ссылок и прошёл на официальный сайт, выстроенный в стиле конструктивного минимализма. — Компания по производству… Первая в России, открывшая… Подкасты… Производство сетевых сериалов… реклама… вопросы сотрудничества…

Владельцем и генеральным директором фирмы числился А.В. Донный, названный, без лишней скромности, «одним из первопроходцев мировой сети». Впрочем, возможно, так оно и было, учитывая, что представительства компании располагались в Лондоне, Нью-Йорке, Шанхае, демонстрируя нацеленность А.В. Донного на самые крупные рынки.

Покончив с официальной частью, Кирилл отправился на страницу ссылок, намереваясь изучить продукцию фирмы, но не успел: в гостиной появилась растрёпанная Иола, кутающаяся в тончайший халат, и улыбнулась, глядя на прильнувшего к ноутбуку Кирилла.

— Привет.

— Доброе утро, — Кирилл поцеловал подошедшую женщину в щёку. — Сделать тебе кофе?

— Если несложно. — Она сменила Кирилла на диване и посмотрела на монитор. — Что ищешь?

— Изучаю фирму коротышки, с которым ты меня познакомила, — отозвался из кухни Кирилл.

— «mystiPlex»? — на красивом лице женщины появилось злое выражение. Ненадолго. Но появилось. Ей явно не понравился интерес Кирилла. Однако продолжила она очень спокойно: — Разумно.

— Почему?

— Авадонна сейчас на коне. Он одним из первых разобрался, какие возможности открывает сеть, и создал настоящую империю.

Кирилл как раз вернулся в гостиную, и женщина, поблагодарив его за кофе, открыла страницу ссылок:

— Вот, к примеру, что он устроил год назад. Почитай заголовки.

«"mystiPlex" атакует производителей инди-каналов…»

«Сеть сотрясает крупнейшая война в истории!»

«Будет ли интернет свободным?»

«Превратятся ли независимые блогеры в "инструменты рынка"?»

«Юристы "mystiPlex" объявили о начале судебного преследования…»

«Крупнейшие инди-каналы объявили о победе над "mystiPlex"»…

«Притязания корпорации отвергнуты».

— Инди отбились?

Иола рассмеялась.

— Все эти инди с потрохами принадлежат «mystiPlex», а то, что ты видишь, — раскрутка пачки новых топов. Авадонна выбрал самых перспективных из своих служащих и прогнал их по всему трафику. Вроде бы, они судятся. Количество упоминаний по всему миру зашкаливало, а у самих блогеров образовался твёрдый имидж независимых, что привлекает публику… Хорошая стратегия.

— Слишком цинично для меня.

— Правда? — притворно удивилась Иола.

— Не знаю. Наверное.

— Хочешь посмотреть, о чём идёт речь? Открыть какой-нибудь инди-канал?

— Настоящий?

— Начать можно и с корпоративных — они гораздо качественней. — Иола задумчиво погоняла «мышку» по экрану, не торопясь вбивать в поисковую строку команду. — О чём ты хочешь посмотреть?

— А что есть? — Кирилл не был готов к вопросу и слегка растерялся.

— Всё, что угодно: секс и фитнес, кухня и книги, биржа и мошенничества…

— Разве это не одно и то же?

— Это близкие понятия, — улыбнулась шутке Иола и отхлебнула кофе. — А ещё у Авадонны огромная база магических каналов, и откровенно корпоративных, и якобы независимых.

— Что значит «магических»? — не понял Кирилл.

— Каналы, которые ведут ведьмы, маги, предсказатели и прочие экстрасенсы, — спокойно ответила женщина.

— Мошенники?

— Включи и посмотри.

Тон Иолы вызвал у Кирилла лёгкую растерянность: он достаточно изучил подругу, чтобы понять, что сейчас она совершенно серьёзна. Подобное отношение к «колдунам» не вязалось с образом прагматичной бизнес-леди, но Кирилл вспомнил некоторые обстоятельства из своего недавнего прошлого, и желание острить пропало. В любом случае, сначала нужно посмотреть, о чём речь, а потом высказываться.

— Я подписана на один из каналов Авадонны, — продолжила Иола. — Его ведёт ворожея Верея, которая специализируется на любовной магии.

— Привороты и гадания на суженого? — изумился Кирилл. — Зачем тебе?

— А вдруг я жду принца на белом коне? — рассмеялась Иола.

— Разве принцы не толпятся под твоими окнами?

— Ты всех распугал.

Иола помолчала, позволяя Кириллу полюбоваться на фотографию ворожеи — крепенькой тётки с обещающим скорое замужество взглядом, и объяснила:

— На самом деле это замечательный мелодраматический канал, один из лучших в сети. На Верею работают великолепные сценаристы, которым удалось увлечь даже меня. И это, несмотря на то что истории построены по одному принципу: кто-то приходит, просит о помощи, Верея изучает клиента и объект воздействия, готовит зелье…

— Разве зелье не универсальное?

— База универсальна, а конкретные ингредиенты разные в каждом случае, — быстро и со знанием дела ответила женщина. — Составить зелье — очень сложная работа.

— Но она делается в прямом эфире?

— Да.

— Значит, постановка.

— Посмотри.

— Я как раз хотел.

Кирилл выбрал наугад одну из записей и запустил её, перемотав до первой встречи с клиенткой, на которой женщина лет тридцати просила Верею приворожить мужа подруги. Женщина фигуристая, но не очень приятная, черты лица грубоваты. Она в упор смотрела на ворожею и повторяла: «Я его хочу. Я захотела его в тот миг, когда Валька нас познакомила, и с тех пор только о нём думаю. Я почти переспала с ним прошлым летом, но Валька словно почуяла и вернулась с дачи на два дня раньше…» Разговор затягивался, ворожея напомнила, что в той семье недавно родился ребёнок, но разлучница закусила удила и настояла на своём. Верея приняла заказ. Приготовила зелье, рассказала, как правильно его использовать, и в конце концов желание заказчицы осуществилось.

Кирилл поставил видео с голыми любовниками на паузу и с улыбкой посмотрел на подругу:

— Домашнее порно с элементами суеверий.

— На главной странице канала указан телефон, можешь позвонить и воспользоваться услугами Вереи.

— То есть ты веришь, что всё это — правда?

— Я знаю, что всё это — правда, — уверенно ответила женщина.

— Откуда?

— Разве тебе не доводилось сталкиваться со сверхъестественным?

— Нет! — Кирилл ухитрился произнести реплику твёрдо, потому что давно принял решение никому не рассказывать о приключениях в заброшенном особняке Филиппова. Никому.

— А мне доводилось, — спокойно сказала Иола. — Я знаю, что Отражение существует.

Но Амон пропустил вторую фразу подруги мимо ушей и недоверчиво прищурился:

— Хочешь сказать, что сваренный в прямом эфире компот способен изменить чувства взрослого человека?

— «Компот» — лишь часть заклинания. Верея — сильный лайкер и наполняет смесь большим количеством энергии.

— Кто такие лайкеры?

— Те, кому требуется признание или почитание, — объяснила Иола, глядя Кириллу в глаза. — Лайкер — это сленг, а вообще таких людей называют Божественными, подчёркивая, что в их жилах течёт кровь богов.

— Ты серьёзно?

— Похоже, что я шучу?

— Нет, и это пугает.

— Ава не просто так спрашивал, как ты себя чувствуешь после эфира. Прилив сил — первый признак лайкера.

Некоторое время они молчали, внимательно глядя друг на друга, но вопрос, на который надеялась Иола, не прозвучал. Кирилл всё запомнил, но сменил тему:

— Часто на Верею подают в суд?

— Из-за суеверий?

Мужчина хмыкнул, показывая, что согласен с ироничным замечанием подруги, и уточнил:

— Что помешает жене этого бедолаги обратиться к другой ведьме?

— Ничего, — пожала плечами Иола. — Более того, Авадонна приветствует взаимное опыление каналов, и иногда у них получаются интересные сериалы.

Чистенький и очень опрятный бизнес: разлучница приходит к одной ведьме карлика, жена обращается за помощью к другой ведьме карлика, а вместе они поднимают каналам рейтинг и приносят карлику деньги.

Расплачиваясь собственными судьбами.

— Бывают ведьмы, которые убивают? — негромко продолжил Кирилл.

— Да, — кивнула женщина. — Но не в этой сети.

— И что там можно найти?

— Всё, — коротко ответила Иола. — Абсолютно всё.

— Авадонна там работает?

— Да, но очень осторожно. Никто не знает, какие чёрные каналы ему принадлежат, потому что основной бизнес Авадонны белый и законопослушный.

— А…

Но задать следующий вопрос мужчина не успел: раздался звонок в дверь, и Иола удивлённо повернула голову к коридору:

— Кто это может быть?

— Полиция, — сообщил Кирилл, с неохотой закрывая сайт «mystiPlex».

— Полиция? У меня дома?

— Извини, забыл рассказать. — Он нежно прикоснулся к плечу подруги. — Пока ты спала, мне позвонил вежливый офицер и попросил о срочной встрече. Мне было лень выходить из дому, и я назвал твой адрес. Надеюсь, ничего страшного?

Звонок повторился.

— Ничего, конечно, — махнула рукой Иола, поднимаясь с дивана. — О чём он хотел поговорить?

— О каком-то убийстве.

Иола приподняла брови:

— Милый, о чём ещё ты забыл рассказать?

— Не заходи до обеда в ванную и не обращай внимания на звук бензопилы.

Она рассмеялась и направилась в холл.

Полицейский оказался довольно молодым, лет тридцати, мужчиной, с внимательными серыми глазами и очень короткой, «военной» стрижкой. Одет он был в недорогой серый костюм, и носил портфель из чёрной кожи. Представился капитаном Львовым, Сергеем Михайловичем, и весь разговор держался предельно вежливо. Но начал с вопроса:

— Извините, Иола, вы нас не оставите на время?

Колебалась женщина недолго:

— Нет.

— А если я очень попрошу? — с нажимом продолжил капитан.

Однако давить на Иолу ему было рановато.

— Скажите, Серёжа, вы пришли допросить моего друга? — мягко поинтересовалась женщина и услышала ожидаемый ответ:

— Нет.

— В таком случае, ничего не мешает нам пообщаться втроём, — закончила Иола, тоном показывая, что вопрос исчерпан.

— Если нужно, мы подпишем соглашение о неразглашении, — попытался сгладить ситуацию Кирилл.

— Судя по всему, я могу на вас положиться, — после паузы ответил полицейский, кисло посмотрев на женщину.

Та ответила милой улыбкой.

— Но вы должны понимать — всё, что я расскажу — тайна, я буду делиться оперативной информацией, не предназначенной для распространения.

Повторно заверять полицейского в своём согласии держать язык за зубами Кирилл не стал. Он вопросительно поднял брови, показывая, что готов слушать, и Львов продолжил:

— В Москве действует серийный убийца, на счету которого не менее трёх жертв. Я — руководитель группы по его поимке. И мне нужна ваша помощь.

— Моя? — изумился Амон.

А кто бы не изумился на его месте?

— Какое отношение Кирилл имеет к серийному убийце?! — взвилась Иола. — Зачем вы явились? Не волнуйся, дорогой, я сейчас же звоню адвокату!

— Пожалуйста, выслушайте до конца, а потом переходите к обвинениям, оскорблениям и звонкам, — попросил капитан. Судя по скучному голосу, Львову часто приходилось произносить эту фразу. И продолжил он до того, как возмущённая женщина вернулась на диван. — Дело вот в чём. Изучая место преступления, мы в том числе проверяем мобильный трафик в интересующий нас период времени и таким образом узнали, что преступник звонил вам в эфир…

— Чёрт, — выдохнул Кирилл.

Иола вздрогнула.

— Кажется, вы поняли о ком идёт речь. — Львов намертво вцепился в собеседника. — О ком вы подумали?

— «Танго "Чёрная каракатица"»?

— Вам виднее.

— Расскажи, — потребовала Иола.

А в голове — эхо странной боли. Словно кто-то вновь капнул кислотой… Чуть-чуть… Просто напомнить…

— Мне повадился звонить один парень, — медленно произнёс Кирилл, глядя капитану в глаза. — В эфире он называет себя Сапожником, неплохо поддерживает разговор на любую тему и в заключение всегда просит поставить «Танго». Это песня группы «Пикник». Очень хорошая, кстати.

— Я слышал, — кивнул полицейский.

— Боже… — прошептала Иола. — Как в кино…

— К сожалению, нет, — сухо ответил Львов и снова повернулся к Кириллу. — Почему вы подумали на Сапожника?

Тот замялся, покосился на Иолу, но увидев в её глазах искреннюю тревогу, ответил честно:

— Может показаться странным, но… в общем… В общем, когда Сапожник звонит, у меня начинает болеть голова.

— Начинает болеть голова? — переспросил Львов.

— Да, — подтвердил Кирилл, понимая, что выглядит, мягко говоря, необычно. — При том, что я — очень здоровый человек.

— Как странно… — пробормотала женщина, отворачиваясь.

— Пожалуй, я не стану отмечать эту деталь, — поразмыслив, произнёс капитан.

— Тогда давайте поговорим о том, что вам нужно от меня, — предложил Кирилл. — Какую помощь я могу оказать?

— Подержите его на линии, — немедленно ответил полицейский. — Потяните время, когда он позвонит в следующий раз. Мы установим аппаратуру и проследим, откуда он звонит. Возможно, ваша помощь поможет спасти жизнь человека.

— Конечно, — кивнул Кирилл. — Я всё сделаю.

— А владельцы радиостанции дадут согласие на установку аппаратуры? — неожиданно спросила Иола.

— У этого дела полный приоритет, — ответил капитан. — Я получаю необходимые судебные решения в течение часа и легко договорился о сотрудничестве со всеми операторами связи. Уверен, владельцы радиостанции не останутся равнодушными к поиску такого зверя. — Львов внимательно посмотрел на Кирилла. — Техническую сторону я обеспечу, но главная роль в поимке убийцы отводится вам.

Кто-то называет сеть большой помойкой, кто-то — книгой, кто-то — рынком. Кто-то ищет в ней развлечения, кто-то — информацию, а кто-то — запретное, ведь в цифровом отражении мира можно отыскать всё, что угодно извращённым душам, любую дрянь на выбор, а для хранения запредельной мерзости служит тёмное отражение цифрового отражения. Гнилая изнанка ненастоящего, в которую не долетает даже эхо запретов, законов и норм приличия. Где в свободном доступе лежат книги, которые лучше не читать, и видео, которое лучше не смотреть.

Где можно поговорить с тем, с кем лучше не общаться.

И заключить сделку на крови.

Именно там прятался канал «Испанский Сапожник», число подписчиков которого хоть и увеличилось после ночной казни, но не настолько, чтобы обрадовать Дагена. Жестокие видео больше не приводили к взрывному росту, а значит, требовалось событие, способное взбудоражить его психованых почитателей.

Требовалось событие, о котором заговорят все вокруг. И долго не забудут.

И такое событие готовилось.

Даген вышел на Большую Ордынку, повернул к дому Амона, на ходу достал зазвонивший телефон, посмотрел на экран, поморщился, но нажал «Ответ»: этому абоненту он не мог отказать в разговоре.

— Даген?

— Привет, Авадонна. Как дела?

— Ты сильно задержался в Москве, — очень холодно произнёс карлик.

— У меня дела.

— Слишком много трупов, Даген, слишком много громких трупов. После Джека-потрошителя это никому не нравится.

— Ты ещё Зодиака вспомни.

— Я не хочу никого вспоминать, Даген. Я хочу тишины.

Ожидаемое требование.

Даген был в Москве чужим, приехал «на гастроли», что не возбранялось официально, но, разумеется, не нравилось местным. И карлику велели донести до зарвавшегося лайкера назревающее неудовольствие.

— Ты достаточно порезвился в нашем городе.

— Мне нужен рывок, — угрюмо ответил Даген, не желая ссориться с Авадонной. Но и не желая отступать, чтобы не испортить тщательно разработанный план.

— То есть ещё один труп? — уточнил карлик.

— Почему спрашиваешь?

— Мне звонил принципал, он недоволен.

Даген поморщился: ссориться с лидером местных органиков ему совсем не хотелось. Пришлось согласиться и пообещать:

— Да, Авадонна, ещё один труп, и я уезжаю из Москвы.

— Ты сказал, — сухо подытожил карлик. — И за это слово ты ответишь.

И отключился, прежде чем Даген продолжил.

Убийца же выругался, убрал телефон в карман, достал вторую трубку, но, прежде чем набрать номер, запустил онлайн-вещание радио и прислушался к весёлым голосам ведущих шоу. «Тариф Дневной» в разгаре, аудитория большая, так что эффект от звонка в эфир получится отличным.

Главное — затуманить головы сотрудников магией, чтобы они не помешали выступлению. И на это ушла изрядная часть накопленной Дагеном силы.

— Напомню, что наша слушательница Полина дала четыре правильных ответа и придётся сильно постараться, чтобы её победить, — произнёс Ленский.

— Если не будешь подыгрывать, — немедленно уточнила Зейналова.

— Я никогда не подыгрываю. Особенно красивым девушкам.

— Не помню, чтобы ты мне когда-нибудь подыграл.

— Девичья память коротка, как её юбка…

Перед включением следующего слушателя Ленский собирался запустить короткий рекламный блок, но Зейналова его перебила:

— У нас есть звонок.

— Звонок? — удивился Дмитрий.

— Телефонный, — подтвердила Зейналова.

— Что ты творишь? — прошептал Ленский, но остановить Светлану не смог.

— На связи Владимир! И это не город!

— Владимир! Добрый день! — «включился» в разговор Дмитрий.

— Добрый день.

— Сумеете победить Полину?

— Я постараюсь, — пообещал Сапожник. — Но прежде позвольте задать вам один вопрос?

— Конечно! — не стал отказывать Ленский.

Пришла пора удивляться Зейналовой.

— Что ты творишь? — прошипела она. — Откуда он вообще взялся в эфире?!

Происходящее походило на временное помутнение: Светлана понимала, что творится нечто неправильное, но ей и в голову не пришло остановить шоу или свернуть разговор.

— Эфир ваш, Владимир! — провозгласил Дмитрий. — О чём вы хотели спросить?

— Вы знаете, что во время ночного шоу в Москве убивают людей? Под песню «Танго "Чёрная каракатица"». Уже троих убили.

— Что вы говорите…

— Не может быть…

Помутнение продолжалось. Ленский и Зейналова понимали, что нужно прервать эфир, но не шевелились, зачарованные голосом незнакомца. Так же, как инженеры и редакторы — все, кто мог прервать трансляцию, впали в кратковременный, неизвестно чем вызванный ступор.

— Сегодня будет четвёртый труп, — громко продолжил Даген. — Я обещаю. Я знаю, меня слышат миллионы, а вы все знаете, что это не постановка — я обещаю четвёртый труп. Кто сдохнет? Вы замираете от ужаса, поскольку боитесь, что я выберу вас, — и правильно боитесь! Вы дрожите от любопытства и поэтому хотите увидеть чужую смерть. Хотите увидеть кровь… Вы хотите увидеть эту кровь? Ищите мой инди-канал «Испанский Сапожник»! Сегодня ночью в прямом эфире сдохнет подруга Кирилла Амона, ведущего «Первого Полночного». Этот слабак поставит песню, а я убью его подругу. Хотите увидеть, как? Видео будет бесплатным, и вы насладитесь чужой смертью, просто поставив лайк…

Зейналова наконец-то преодолела наведённый на радиостанцию гипноз и нажала нужную кнопку.

В эфире зазвучала песня:

Этот кошмарный диалог Кирилл прослушал позже, в записи. А в тот момент он валялся на диване и болтал с Марси по телефону. Иола уехала по делам, и Кирилл мог себе позволить говорить и громко, и свободно.

— Проснулась?

— Только что, — призналась девушка, без стеснения зевая. Причём так сладко, что Кирилл это услышал.

— Неплохая у тебя бессонница.

— Ты не поверишь, но я отдохнула впервые за неделю.

Он бросил взгляд на часы и улыбнулся: девчонка проспала почти четырнадцать часов.

— Мне очень спокойно у тебя, — продолжила Марси. — Не знаю, почему, но в твоём доме я почувствовала себя в полной безопасности. Тоска ушла, навалилась усталость, я не помню, как добралась до кровати и как её постелила. Ночью встала, выпила воды из-под крана и снова уснула. — Пауза. — Спасибо.

— За что? — удивился Кирилл.

— За то, что пригласил, — ответила девушка. — И позволил остаться одной.

На самом деле Кирилл знал, за что его благодарят, но почувствовал неловкость: он ведь предложил Марси помощь от чистого сердца, не надеясь ни на какую благодарность.

— Не за что… — И тут же перевёл разговор на другую тему: — На кухне есть кофе, чай и сахар. А вот еду ты вряд ли найдёшь.

— Ничего страшного, — Марси улыбнулась. — Кстати, у тебя грязно.

— Я редко там бываю.

— Хорошо, что у тебя нет кошки.

— Теперь, кажется, завелась.

— У меня есть друг, — напомнила девушка.

— У кошек много друзей. — Кирилл помолчал. — Что собираешься делать?

— Сейчас думаю, как почистить зубы, — не стала скрывать девушка.

— В шкафчике есть новые щётки.

— Специально держишь?

— Да.

— Предусмотрительно.

А затем он услышал в трубке длинный и резкий звонок, но спросить, что происходит, не успел, Марси опередила:

— Кого-нибудь ждёшь?

— Нет, — насторожился Амон.

— И это не ты стоишь за дверью?

— Нет.

— Значит, придётся открывать. — Девушка вздохнула. — А так хотелось поваляться.

— Если это соседи, то запомни: хозяйку квартиры зовут Роза Павловна, меня — Кирилл Амон, ты — моя подруга. Скажешь, что я уехал по делам.

— Да, да… — рассеянно отозвалась Марси, натягивая одежду. — Может, это пришли проверять счётчики?

— Может быть.

— Хорошо, что у тебя нечего красть, так что воровкой меня не сочтут.

— А пятьдесят тысяч в тумбочке? — пошутил Кирилл.

— Я их не видела.

Послышался звук шагов — Марси вышла в коридор, открыла дверь, а затем… затем Кирилл услышал короткий вскрик и звук удара.

— Марси?

Ответом стала тишина.

— Марси?!

Девушка выронила телефон, но упав, он не отключился, и Кирилл услышал невнятный шум, словно кто-то поднял с пола не очень тяжёлый груз, затем — звук захлопнувшейся двери и вновь позвал:

— Марси!

Понимая, что никто не ответит.

Девушку похитили.

«Но кто? Что случилось? Что произошло? Звонить в полицию?»

Мысли путались, и ни одна не казалась верной. То хотелось бежать куда-то, непонятно куда, потому что главное — бежать, спасать, драться с врагом, то вдруг накатывала апатия и горечь утраты. Беда требовала действий, и она же заставляла потеть от нерешительности. Оглушающая растерянность выбила из колеи. Кирилл хотел разобраться в происходящем самостоятельно, но не знал, с чего начать, и звонок полицейского стал для него спасением.

— Это Львов.

— Я как раз хотел…

— Где ваша подруга? — перебил его Сергей.

— Марси? — изумился Кирилл. — Откуда вы знаете?

— Какая Марси? — изумился Львов. — Иола. Вы нас вчера знакомили.

— Иола? — Много позже Кирилл понял, как подозрительно выглядел в этот момент, путаясь в именах и не понимая того, что, по мнению полицейского, должен был знать. — Иола? Зачем вам Иола? Что случилось?

— Вы не слышали? Только что в прямом эфире «НАШЕго радио» маньяк пообещал убить вашу подругу.

— Мою? — совершенно потерялся Амон.

— Да!

— Кто пустил маньяка в эфир?

— Где Иола?! — рявкнул капитан.

— Из моей квартиры только что похитили девушку по имени Марси, — вместо ответа сообщил Кирилл. — Я как раз собирался звонить в полицию.

— Откуда вы знаете, что её похитили?

— Мы говорили по телефону, она пошла открывать дверь, я услышал вскрик, удар, и разговор прервался. — Кирилл помолчал. — А потом захлопнулась дверь.

Львов выругался.

Кириллу очень хотелось присоединиться, но он сдержался.

— Назовите адрес вашей квартиры, — попросил полицейский через несколько секунд. — Потом найдите Иолу и убедитесь, что с ней всё в порядке… Вы что, расстались?

— Почему расстались? — не понял Кирилл. — Я сейчас у неё. И ночью был у неё.

— Э-э… — Чувствовалось, что капитан — не мальчик и не ханжа, видеть ему доводилось разное, в том числе — и подобные отношения, но обстоятельства и неожиданные ответы Кирилла сбили его с толку. — Если вы не расставались с Иолой, кто та девушка? Из вашей квартиры.

— Марси? — подсказал Кирилл.

— Марси, — согласился полицейский.

— Просто знакомая, ночевала у меня, — объяснил Кирилл. — Но её, действительно, могли принять за мою…

— Сколько всего у вас знакомых девушек? — в очередной раз перебил Амона Львов.

— Товарищ капитан! Марси похитили!

— Извините, — опомнился полицейский. — Диктуйте адрес.

Закончив, Кирилл отыскал запись разговора в эфире «Тарифа Дневного» — событие «взорвало» сеть, и дерзкое выступление убийцы обсуждали на всех площадках, — прослушал его, одновременно одеваясь, набрал номер Иолы — безрезультатно, повторил, а затем снова ответил на вызов Львова.

— Вы где?

— Всё ещё там, где был, — съязвил Кирилл. — Прошло всего пять минут.

Он думал, капитан окрысится в ответ, но тот не среагировал на подначку, из чего Кирилл сделал вывод, что ситуация плохая.

— Иолу нашли?

— Пытаюсь дозвониться, но она не берёт трубку.

— Где она работает?

— У неё своя фирма…

— Детали не важны! — рявкнул полицейский. — Где сейчас должна быть Иола?

И Кирилл понял, что его настоящая подруга, о которой он совершенно забыл, услышав о похищении Марси, тоже оказалась в беде.

— У неё офис в центре! — Амон забежал в кабинет, рывком выдвинул ящик письменного стола и схватил визитку. — На Красных Воротах. Буду там через пятнадцать минут!

— Значит, увидимся, — угрюмо закончил капитан.

И они, действительно, увиделись.

До офиса добрались одновременно, посмотрели на припаркованный во внутреннем дворике «Мерседес», мрачно поглазели друг на друга и внимательно выслушали короткий рассказ охранника о том, что «госпожа директор появилась, как всегда, в девять, затем ушла пешком и больше не возвращалась». Сотрудники офиса ничего ценного не добавили. Да, Иола приходила, да, была совершенно спокойна. Потом ей кто-то позвонил, Иола сказала, что у неё важная встреча, и ушла. Сотрудники во все глаза смотрели на Кирилла, и не было сомнений в том, что после его ухода соцсети наполнятся рассказами о появлении «того самого радиоведущего».

Дело принимало совсем скверный оборот.

Покончив с расспросами, Львов и Кирилл вышли на улицу, и полицейский поинтересовался:

— У вас есть враги?

Вопрос был настолько очевиден, что Кирилл приготовил ответ ещё по дороге в офис.

— Вы не знаете мою историю?

— Извините, был занят, — без сарказма ответил капитан. — Нет времени следить за светской хроникой.

— Моя история началась примерно полгода назад, когда я обнаружил себя в небольшом посёлке под Москвой, — просто сообщил Кирилл, оставив ответ Львова без комментариев. — Отпечатков пальцев нет ни в одной базе. Фото тоже. У меня в кармане лежал паспорт, владелец которого числился пропавшим без вести уже восемь лет, а фотография отдалённо походила на меня. Родственников у него не было. Что же касается меня, то я ничего не помню.

— Полная амнезия?

— Да.

Кирилл думал, что услышит обязательное в таких случаях выражение сочувствия, но Львов решил не тратить времени на вежливость.

— То есть враги возможны… — протянул он, покачиваясь с мысков на пятки. — Как же получилось, что страдающий потерей памяти человек стал звездой федеральной радиостанции?

— Нужно было где-то работать.

— Вы счастливчик.

— Вот вы всё и увязали.

Полицейский покачал головой, глядя сквозь Кирилла, а затем размеренно произнёс:

— Убийца завидует вам и хочет отнять то, чего вы добились. Возможно, он считает, что вы не имеете права на такой успех.

— Почему?

— Потому что он псих.

— Ответ достойный.

— Или потому, что он вас знает.

— Э-э…

А вот теперь Львову удалось задеть собеседника. Кирилл, который уже почти оправился от известия о двух похищениях, взял себя в руки, стал позволять иронические и саркастические замечания, но теперь опешил и растерянно захлопал глазами — эта мысль ему в голову не приходила. Несколько секунд Амон пребывал в состоянии «грогги», после чего тихо спросил:

— Скелет из моего шкафа?

— Как вариант, — согласился Львов.

— Вы хороший полицейский, капитан.

— Спасибо.

— Но поскольку я ничего не помню, ваше предположение заводит нас в тупик.

— А вы вообще ничего не помните?

— Абсолютно.

— Жаль.

— Мне тоже.

Кирилл вновь помолчал.

— Вы проверили канал, о котором говорил Сапожник?

— Там выложены видео всех убийств, которые он совершил, — сухо ответил Львов. — Их гораздо больше трёх. Три — только в Москве.

— Можете его закрыть?

— Нет.

— Плохо.

— Знаю.

Кирилл помолчал ещё немного, а затем неожиданно произнёс:

— Я думаю, в этом всё дело…

— В канале?

— Да.

Первая реакция Львова была очевидной для далёкого от подобных материй человека:

«Убивать людей ради продвижения канала? Дикость!»

А группы самоубийц не дикость? Выставлять на всеобщее обозрения уродства не дикость? Фобии. Комплексы… Сеть открыла безграничные возможности для общения и обмена информацией, но она же стирает запреты, нивелируя этику, мораль и даже элементарную вежливость.

Сеть превратилась в толпу.

А толпа дика по определению.

— Это какой-то бред, — выдавил из себя Львов.

— Новая реальность, — угрюмо ответил Кирилл. — Сделай так, чтобы тебя заметили, и к тебе придут престиж, успех, деньги, слава…

— На крови?

— Возможно, ничего другого Сапожник не умеет — только убивать. — Амон поджал губы. — И сейчас у него в руках две мои женщины.

И зверь, который сначала прятался внутри, а потом стал его частью, оскалился и едва слышно зарычал. Зверю, который стал Амоном, или который был Амоном… этому зверю не понравилось похищение женщин. Его женщин. Он счёл это неправильным.

Но зверю понравилось, что намечается охота…

— Вы ведь знаете, что убийца их не тронет до начала шоу, — тихо сказал капитан.

— Будем надеяться, — отозвался Кирилл, чувствуя, что зверь перестал рычать и улыбается, облизывая языком клыки.

— Поедем на радио?

— Хочу побыть дома. Один.

Ответ прозвучал слишком спокойно, настолько спокойно, что полицейский почуял неладное.

— Пожалуйста, никуда не уходите, не предупредив меня. А лучше — вообще никуда не уходите.

— Я и не собирался, — прежним тоном заверил полицейского Амон.

— Мои ребята помогут вам добраться до дома, если вы не возражаете.

— Не возражаю.

Кирилл кивнул капитану, уселся в подъехавшую патрульную машину и назвал адрес. Львов проводил его взглядом и достал телефон:

— Мне срочно нужно разрешение суда на наблюдение за Кириллом Амоном… Тьфу, чёрт! Посмотрите, как он там по паспорту, и внесите имя в судебное решение. Срочно! Его могут убить или похитить.

Львов знал, что врет, но не мог озвучить правду. Не мог сказать, что ожидает от странного парня решительных действий, потому что не было у капитана никаких доказательств — только лютый огонь, который он разглядел в глазах собеседника. Амон явно знал больше, чем рассказал. Возможно, что-то вспомнил. Возможно, о чём-то догадался. Но главное — он решил разобраться в происходящем самостоятельно, а этого капитан допустить не мог.

Кирилл же ровно сидел на заднем диванчике патрульной машины, смотрел прямо перед собой и думал одну мысль:

«Полицейские не успеют».

Думал без надрыва и паники, с тем холодным спокойствием, которое овладело им в конце разговора со Львовым.

Полицейские не успеют.

Они подождут начала шоу, узнают местонахождение Сапожника, отправятся туда, но… Убийца слишком умён и рассчитал каждый свой шаг. Сапожник хочет убить, в этом его цель, а значит, полицейские не успеют.

«А я — успею».

Когда эта мысль пришла первый раз, Кирилл поразился и ей, и своей уверенности в том, что у него получится. Но удивление схлынуло через секунду — он поверил в себя. Вспомнил, чем закончились приключения в проклятом старом доме, и поверил.

«Я — успею».

А как только решение было принято, голова стала работать с чёткостью швейцарских часов.

«Львов не дурак. Полицейские проводят меня до квартиры и наверняка останутся внизу, у подъезда. Придётся уходить через крышу…»

— Нравится? — с улыбкой спросил Авадонна.

— Да, — сдержанно ответил стоящий у окна мужчина. — Красиво.

— Я знал, что вам понравится. — Карлик помолчал, задумчиво провёл пальцем по подлокотнику кресла, и продолжил: — По статусу я должен был перенести офис в Москва-Сити и каждое утро наслаждаться видом столицы из панорамного окна, шепча под нос что-нибудь запредельно пошлое, вроде: «Весь мир у моих ног».

— Здесь лучше, — сказал мужчина.

— Согласен.

Из окон кабинета открывался великолепный вид на Кремль, Спасскую башню и собор Василия Блаженного… Сейчас, на границе дня и вечера, впечатление получалось смазанным, сумерки размывали старый город в фантазию импрессиониста, но чуть позже включится подсветка, и крепость превратится в пряничный домик.

— Я люблю смотреть на Кремль ранним утром, — неожиданно произнёс Авадонна. — Когда воздух прозрачнее невинности, и замечаешь даже то, что давным-давно стёрлось из реальности.

— Надо будет как-нибудь зайти, — негромко произнёс мужчина.

— Заходите, — радушно улыбнулся карлик. — Хоть завтра.

Мужчина оторвался от панорамы, вернулся к столу, сел в гостевое кресло и состроил на лице выражение деловитой заинтересованности, показывая, что готов к серьёзному разговору. Держался он свободно, спокойно и уверенно, на равных, несмотря на то что внешне — во всяком случае, внешне, — абсолютно не соответствовал ни превосходно обставленному кабинету, ни элегантному Авадонне. Внешне мужчина был весьма прост: рыжие волосы, круглое лицо, нос картошкой, удобная рабочая одежда, чёрная коробочка беспроводной гарнитуры в левом ухе… Со стороны могло показаться, что в кабинет владельца «mystiPlex» заявился инженер из техподдержки, но обходительное поведение Авадонны свидетельствовало о том, что рыжий для него важен.

— Ермолай Покрышкин, — карлик широко улыбнулся. — Это имя подходит вам гораздо больше, чем настоящее.

— Мне оно тоже нравится, — кивнул рыжий, не мигая глядя на Авадонну.

— Но вы по-прежнему Машина.

— Так же, как раньше.

— Некоторые вещи не меняются… — карлик выдержал секундную паузу. — Благодарю, что откликнулись на приглашение.

— Я как раз проходил неподалёку.

— Заезжали к кому-то?

— Гулял по городу, — рыжий помолчал. — Я долго был лишён этой скромной радости.

— Согласитесь, Москва похорошела?

— Изменилась.

— Можно сказать и так… — Авадонна прищурился: — Слышал, вы снова свободный агент?

Карлик дал понять, что начался важный разговор, однако рыжий продолжил вести себя как прежде: не подобрался, не посерьёзнел, даже тон не поменял.

— Я урегулировал свои проблемы с Первородными и… возможно, вернусь в Отражение.

— Но ещё не решили?

— Вы знаете, что я вернусь, Авадонна, — рассмеялся Ермолай. — Говорите, зачем нужна эта встреча? Я человек простой, работящий и не умею ходить вокруг да около.

И поправил гарнитуру.

Жест вызвал у карлика пристальный интерес. Он внимательно посмотрел на чёрное устройство и чуть поднял брови:

— Заглушка?

— Разумеется.

Авадонна улыбнулся и продолжил:

— Вы знаете, Машина, что специалисты вашего уровня — на вес золота.

Покрышкин едва заметно кивнул, показывая, что услышал и принял заслуженную похвалу.

— Но ведь вы не пойдёте ко мне работать?

— Спасибо, что позволили избежать отрицательного ответа, — вежливо отозвался рыжий. — Не хотел вас огорчать.

— И тем не менее я хотел бы почти предложить вам работу, — плавно продолжил Авадонна, не сводя с собеседника водянисто-серых глаз.

— Почти? — не понял Машина. — Это как?

— Через некоторое время ко мне придёт человек, — мягко сообщил карлик. — Мы будем беседовать здесь, в моём кабинете, а вы будете слушать из комнаты отдыха. Я не сомневаюсь, что вам этот человек придётся по душе.

— Хотите нас познакомить?

— Позже, — пообещал Авадонна. — Сегодня человек будет рассержен, так что вам лучше не встречаться.

— Он мне понравится? — уточнил Машина.

— Обещаю.

— Что дальше?

— Дальше он отправится на одно важное дело, а вы, пользуясь предоставленной мною аппаратурой, сделаете запись. Не для меня — для себя и для него. Я на эту запись не претендую и не буду претендовать. Даю слово.

Все знали, что своё слово Авадонна держит крепко, поэтому рыжий не стал переспрашивать или требовать дополнительных гарантий. Он откинулся на спинку кресла и долго, почти минуту, молчал, не мигая глядя на владельца «mystiPlex». Рыжий обладал таким странным умением — долго не мигать. После чего осведомился:

— В чём ваша выгода?

— В данном случае — чистая благотворительность, — мгновенно отозвался карлик. — Но если события будут развиваться согласно моему прогнозу, появится и выгода.

— Я дам ответ после того, как прослушаю разговор.

— Разумеется.

Машина помолчал и задал следующий вопрос:

— Как зовут человека?

— Кирилл Амон. — Авадонна помолчал. — Если вы слушаете «НАШЕ радио», то должны его знать: Кирилл ведёт ночное шоу.

— Кажется, я знаю, почему сегодня он будет рассержен, — негромко протянул Ермолай.

— Почему ты называешь Тоцкого Кириллом? — поинтересовался генерал. — Он, вроде бы, Владимир.

— Кирилл Амон — псевдоним, — бодро отрапортовал Львов, проклиная в душе творческих персонажей с их творческими тараканами в творческих головах. — Под этим именем его все знают.

— А по паспорту он Тоцкий?

— Тоцкий.

— Хорошо, что ты об этом помнишь, — генерал покривил рот, покосился на заместителя — тот лишь пожал плечами, показывая, что полностью разделяет мнение руководителя, и милостиво дозволил: — Продолжай.

И Львов продолжил:

— Согласие на сотрудничество владельцы радиостанции дали, аппаратура установлена, судебное решение для операторов мобильной связи получено, но они были готовы помочь и без него. Сапожник должен пробыть на связи со студией не менее тридцати секунд, за это время мы вычислим его местонахождение с приемлемой точностью, и в течение семи-десяти минут оцепим двухсотметровую зону вокруг. При всех УВД сформированы группы немедленного реагирования, количество патрульных автомобилей во время шоу будет удвоено, кроме того, достигнута договорённость с Росгвардией — они помогут и людьми, и техникой. Будут задействованы два вертолёта.

— Возьмёшь его? — перебил капитана генерал.

— Скорее всего, — твёрдо ответил Львов.

— А заложницы?

— Погибнут с вероятностью девяносто процентов, — доложил капитан. — Мы не успеем их спасти. Во всяком случае, обеих.

— Кирилл знает?

— Он мне верит.

— Понял… — генерал вздохнул. — Я рад, Сергей, что ты правильно понимаешь, а главное — правильно относишься к происходящему. Мы будем стараться спасти людей, но наша главная задача — остановить зверя.

— Я понимаю.

Львов слышал горечь в голосе руководителя, увидел, как его заместитель отвёл взгляд, и понял, что все они испытывают одинаковые чувства. Да, ситуация плохая, и поэтому нужно смотреть на неё без розовых очков. Заложница или заложницы будут всё время находиться рядом с преступником, на расстоянии удара. Он может убить их во время телефонного звонка, он может убить их сразу после него, он может убить их при виде полицейских — это правда.

Убийца ведёт игру, а значит, спасти заложниц может только чудо.

— В целом, план понятен и он правильный, — произнёс, после паузы, генерал. — Что нам может помешать?

— Ошибка штатского.

— Кирилла?

— Так точно, — подтвердил капитан. — Две его знакомые похищены, и он, конечно, не в себе.

— Может, направить к нему психолога?

— Полагаю, пока преждевременно, — Сергей вздохнул. — Отправим, когда всё закончится.

— Где Кирилл сейчас?

— В квартире Иолы.

— Это которой?

— Первой, — уточнил Львов и тут же добавил: — Я выставил наружное наблюдение. На всякий случай.

— Правильно, — одобрил генерал. — Пусть будет на виду.

Обмануть полицейских получилось только потому, что он начал действовать сразу, не дожидаясь, когда наблюдатели возьмут квартиру в плотное кольцо. Кирилл вошёл внутрь, демонстративно заперся на оба замка, дождался, когда патрульные уйдут, поднялся на чердак, выбрался на крышу, с неё — на соседнее здание и через его дальний подъезд спустился в соседний переулок. Он отыскал этот путь через пару дней после того, как понял, что завис у Иолы надолго. Отыскал инстинктивно, подчинившись внутреннему голосу, словно тот, кого он не помнил, приказал изучить пути возможного отхода.

Отыскал и теперь понял, что сделал это не зря.

Затем Кирилл дворами добрался до оживлённой улицы, увидел остановившегося на светофоре таксиста, доехал с ним до ближайшего вокзала, покрутился по нему, нашёл другую машину и отправился в пригород, к укромному месту в лесу, где закопал тяжёлый револьвер и два оставшихся патрона — оружие, спасшее ему жизнь в проклятом старом доме. По дороге купил чёрный городской рюкзак, в который и поместил «12». Горько сожалея о том, что растерял остальные патроны в водовороте Тьмы…

Но два — тоже неплохо.

Что делать дальше, Кирилл знал точно. То есть был уверен, что знает.

Вернувшись на подмосковное шоссе, он поймал очередное такси, добрался на нём до офиса компании с неброским названием «mystiPlex» и попросил проводить к директору. Думал, что последуют расспросы, уточнения, готовился к скандалу, но администратор внимательно оглядел посетителя, кивнул и, сняв телефонную трубку, сказал два слова: «Он здесь». Тем самым намекнув разгорячённому Кириллу, что его действия просчитаны.

Кирилл всё понял, но от выбранной линии поведения решил не отказываться и, войдя в кабинет, громко произнёс:

— Привет! Помнишь меня?

— Если бы не помнил, тебя бы не впустили, — сварливо отозвался сидящий во главе стола карлик.

— Знаешь, зачем я тут?

— Слышал о твоей беде. Я в шоке.

— Не верю.

— Ну и правильно. — Авадонна небрежно кивнул на кресло: — Садись.

Кирилл не подчинился. Вместо этого расстегнул рюкзак и показал собеседнику оружие:

— Что видишь?

Но ожидаемого эффекта вновь не добился.

— С такой пушкой ходил телохранитель Элизабет, — скучным голосом поведал карлик. — Если не хочешь неприятностей, никому её больше не показывай.

— То есть от тебя неприятностей не будет?

— Я не расстроился, узнав, что Элизабет исчезла, — махнул рукой Авадонна. — Кстати, что с ней?

— Шаб сдох.

— Знаю. Мы нашли в особняке его тушку, точнее, тушку Говарда, и с почестями сожгли, — карлик принялся раскуривать сигару. — Если Древнего не сжечь с соблюдением положенных ритуалов, он может вернуться… Что с Элизабет?

— «Испанский Сапожник» — твой проект?

— Нет.

— Врёшь.

— Ты знаешь, что не вру, — очень спокойно ответил Авадонна, выпуская в потолок клуб ароматного дыма. — Точнее, не знаешь, а чувствуешь. И поэтому ты злишься: тебе неприятна правда.

Кирилл качнул головой, застегнул рюкзак, но оставил его на столе, наконец-то уселся в кресло и глухо спросил:

— Всё это затеяла Иола?

— Да, — коротко подтвердил Авадонна.

— Она твой конкурент?

— С чего ты взял?

— Был в её офисе, — объяснил Кирилл. — Иола занимается тем же, чем и ты.

— Не совсем, — уточнил карлик. — Основной бизнес твоей подруги находится в другой сети, ей нравится, когда жёстко. А сейчас Иола хочет вывести в топ сразу два блога в разных сетях. Тебя — в белой, Дагена — в чёрной. Если получится, она станет мне конкурентом.

— Дагона? — переспросил Кирилл. Имя показалось знакомым.

— Дагена, — повторил Авадонна и уточнил: — Один из потомков Дагона, если тебе интересно. Их там целый выводок, и некоторые унаследовали божественную силу папаши.

— Ты сейчас серьёзно? — поднял брови Амон.

— Когда вспомнишь — поймёшь, что серьёзно.

— Вспомню что?

— Отражение. Или вспомнишь, или познакомишься вновь.

Кириллу очень хотелось спросить: «Что ещё за Отражение?», но взгляд на часы заставил поторопиться, оставив расспросы на потом.

— Ты видел, что Даген делает с людьми?

— Я видел вещи и похуже, — негромко отозвался Авадонна, стряхивая пепел в хрустальную пепельницу.

Кончик сигары подмигнул алым.

— Тебе плевать?

— Было бы плевать — мы бы не разговаривали.

— Зачем они забрали Марси?

— Кого?

— Девчонку из моей квартиры, мимолётную знакомую, — объяснил Кирилл. — Даген её похитил.

— Дагену нужно кого-то убить, чтобы удовлетворить чокнутых фанатов, — пожал плечами карлик. — Не Иолу же.

— Да, не её… — согласился Кирилл. Потёр шею, помолчал и резко спросил: — Как их найти?

— Иола оставила свой телефон в машине, а этот дурак Даген таскает его с собой, — медленно ответил Авадонна. — Я знаю, где они находятся.

— Зло — естественная часть мира, — громко произнёс Даген. — Оно исчезло бы, не будь в нём постоянной, ежесекундной потребности. Не призывай вы его снова и снова. Вы, люди, умножаете зло, тянетесь к нему, запретному… Но кем запретному? Вы позабыли о том, что грех был в самом начале, и потому создания Тьмы носят имя Первородных. Вы не отказываетесь от зла, потому что вам нужны грязь, кровь, смерть, страдания, насилие… Вам. Вам они нужны. Зло пугает вас до колик, но оно притягательно, и вы, больные ублюдки, требуете крови от нас, Божественных. Вы делаете нас злыми, заставляете нас быть злыми, веря только в жертвы и требуя только жертвы, а потом поражаетесь тому, что в мире так много Тьмы… — Даген остановился на полуслове и посмотрел на Марси. — Почему ты не отвечаешь? Ах, да, кляп… Извини, мне не нужен собеседник. Знаешь, как называется мой канал? «Испанский Сапожник». И мне нужны подписчики, нужны те, кто будет лайкать каждое видео, каждую кровь, которую я вылью на их тупые головы. Это мне нужно. А собеседник — нет.

— Ты всегда так много говоришь? — поинтересовалась Иола.

— Нет, — быстро и резко ответил Даген. — Возможно, ты меня смущаешь.

— Какой чувствительный.

— Привык работать в одиночестве.

— Тогда не отвлекайся. — Иола бросила взгляд на часы. — Шоу скоро начнётся.

— Успею.

Сегодня Даген расположился на берегу Царицынского пруда, в глухом уголке огромного парка, где им никто не мог помешать. Жертва привязана к дереву, напротив — тренога с видеокамерой, а рядом — компактный приёмник и два грубых молотка. Не настолько тяжёлых, чтобы убить или разнести кость с одного удара, но не игрушечных. Чтобы забить человека такими орудиями, требуется время.

Даже если речь идёт о молоденькой девчонке…

Портило привычную картину только то, что Марси держалась с удивительным для своего положения спокойствием. То ли обладала стальными нервами, то ли не понимала, не верила, что её ожидает. Она не мычала, не рыдала, не выпучивала глаза, а спокойно наблюдала за происходящим, и взгляд её был не испуганным, а жёстким. Обещающим много неприятного.

И этот взгляд слегка смущал Дагена.

— Кстати, ты тоже чувствуешь, что наша юная подруга скрывает в себе какую-то тайну? — неожиданно спросил он.

Иола удивлённо покосилась на палача, потом на жертву, несколько секунд оценивала её, после чего небрежно произнесла:

— Многие из нас хранят в себе какую-то тайну, но далеко не всем удаётся её раскрыть, и зачастую тайна отправляется в могилу вместе со своим обладателем.

Иола говорила со знанием дела, оспорить её ответ не было никакой возможности, но взгляд Марси смущал, не давал Дагену покоя, и он осведомился:

— Почему ты выбрала именно эту девчонку?

— Потому что она хотела забрать у меня Кирилла, — ровно ответила женщина. Увидела мимику пленницы и поинтересовалась: — Хочешь что-то сказать?

Марси кивнула. Иола вновь посмотрела на часы, затем подошла к девушке и вытащила кляп:

— Говори.

Та откашлялась, сглотнула и лишь после этого произнесла:

— Зря ты пытаешься им манипулировать.

Фраза прозвучала очень знакомо и очень неприятно, и, если честно, Иола чудом ухитрилась не вздрогнуть. По всем расчётам, девчонка должна была умолять о пощаде, а она, получается, угрожала. Или предупреждала, что в данном случае, было тем же самым.

— Что ты скрываешь? — тихо спросила Иола.

— Не знаю, — честно ответила Марси. — О себе я ничего не знаю, но Кирилла я слушала целую неделю и поняла, что он никому не позволит собой манипулировать. Так что у тебя назревают крупные неприятности.

— Будет так: Кирилл начнёт шоу, дождётся звонка Дагена и поставит «Танго "Чёрная каракатица"», — мягко поведала женщина. — Полицейские вычислят наше местонахождение, примчатся и успеют спасти меня… несчастную… — Иола улыбнулась, нежно провела ладонью по волосам девушки и сообщила: — Что же касается крупных неприятностей, то скоро они настигнут тебя, девочка, и это будет последнее, что ты узнаешь в жизни. — Женщина вернула кляп на место, потянулась, поцеловала Марси в лоб и закончила: — А Кирилл станет моим навсегда.

— Где Кирилл? — нервно спросил Львов, услышав в телефоне голос командира наблюдателей.

— До сих пор не вышел из квартиры.

— Если не выйдет в течение пяти минут, то опоздает к началу шоу, — бросил капитан.

И услышал в ответ очевидное.

— Позвоните ему, — предложил Сергею собеседник, намекая, что его дело маленькое — наблюдение, — а всё остальное его не касается.

— Звонил, не берёт трубку, — угрюмо ответил Львов. — Поднимитесь на этаж и стучите. Может, он наглотался снотворного и дрыхнет.

— Хорошо, постучим, — пообещал наблюдатель и отключился.

Но оба полицейских догадывались, что ломиться в квартиру бесполезно.

«Что задумал этот идиот? Куда отправился? А главное — что делать теперь? Как брать Сапожника? Вся идея операции построена на том, что Кирилл подержит его на линии…»

Сам капитан уже два часа находился на радиостанции, лично проверил работу аппаратуры, связался с командирами всех оперативных групп, доложил генералу, который сидел в кабинете, ожидая развязки, что всё готово, а теперь…

А теперь план рушился из-за одного-единственного идиота.

— Чёртов дурак! — не сдержался Львов.

— Он не струсил, — неожиданно сказал звукорежиссёр — местный сотрудник, присланный в помощь спецам Львова.

— Что? — не понял капитан. И резко повернулся. — Кто?

Остальные полицейские замолчали и неодобрительно уставились на подавшего голос штатского, но тот не стушевался.

— Кирилл не струсил и не сбежал, — уверенно продолжил звукорежиссёр, медленно оглядывая находящихся в аппаратной людей. — Думаю, он как-то узнал, где находится маньяк, и поехал его убивать.

— С чего вы взяли? — тихо спросил капитан.

Звукорежиссёр ответил долгим взглядом и поинтересовался:

— Вы слышали хоть одну его программу?

— Вы были правы насчёт Кирилла, — негромко произнёс Ермолай. — Настраивая аппаратуру, я слушал записи его шоу… Он необычный. И весьма интересный. Кто он?

— Не знаю, — легко ответил Авадонна.

— Даже вы не знаете? — удивился Машина.

— Даже я не знаю, — подтвердил карлик. — Скорее всего, Кирилл — «нулевик», сошедший с арены ещё до Битвы Богов, но кто именно — непонятно.

— Если так, это первое пришествие «нулевика» после Битвы, — протянул Ермолай.

— Теперь вы понимаете, почему я заинтересовался?

— Но вы не предложили Кириллу работу, — заметил Машина.

— Я не дурак, — объяснил Авадонна. — Я рискну общаться с богом, но буду держаться на расстоянии. Эти ребята непредсказуемы.

— Он ничего не помнит.

— Он всё равно тот, кто он есть.

— Гм… — Ермолай помолчал, бессмысленно гоняя курсор по экрану, после чего осведомился: — А я, значит, дурак?

— Я знал, что вы обязательно заинтересуетесь, — улыбнулся карлик. — Учитывая ваше прошлое и ваши способности, любое другое предложение показалось бы вам мелким. Иное дело — работа с богом. Вы созданы для грандиозных свершений.

— Последние тридцать лет я сидел в грязных гаражах и пил яблочный самогон, — напомнил Машина.

— И удалённо ремонтировали стоящий на Луне космический корабль, — закончил фразу Авадонна. — Я знаю, да.

Ермолай хмыкнул.

Несколько секунд мужчины молчали, затем Авадонна кивнул на экран и произнёс:

— Прекрасная картинка.

А Машина с достоинством принял похвалу:

— Благодарю.

Они сидели в одной из студий «mystiPlex» перед тремя большими мониторами. Левый был разделён на четыре части — по числу дронов, летающих вокруг места казни. Сейчас беспилотники держались на почтительном расстоянии от берега, не показываясь Иоле и Дагену, но могли добраться до них за десять-двадцать секунд. На главном экране отражалась техническая информация и та картинка, которую Машина считал основной в текущий момент времени. А правый экран показывал то, что снимала аппаратура Иолы и Дагена — Ермолай сумел к ней подключиться. И именно это обстоятельство вызвало особое уважение Авадонны.

— Даген будет транслировать только видео со своих камер, — произнёс Машина, разглядывая поступающую информацию. — Всё остальное Иола отправляет себе. Видимо, хочет потом смонтировать фильм.

— Вы сможете взломать её внутреннюю сеть и стереть эти данные?

— Да.

— Очень хорошо, — улыбнулся карлик. — Записи должны остаться только у Кирилла. Он сам решит, как с ними поступить.

— Я помню. — Ермолай помолчал. — А трансляция? Я могу её заблокировать.

— Пусть идёт, — твёрдо ответил Авадонна. — Кирилл должен стать героем. — И добавил: — Но, пожалуйста, сделайте так, чтобы трансляцию увидели не только подписчики «Испанского Сапожника».

— Шоу должно было начаться пять минут назад, — сообщил Даген, бросив взгляд на часы. — Неужели твой грозный рыцарь струсил?

Ответить Иола не успела.

— Шоу не начнётся без ведущего, — громко объяснил вышедший из-за деревьев Кирилл. — Добрый вечер.

Иола закусила губу и машинально сделала шаг назад. Даген пробормотал: «Ах вот как!» — и взял в руки молотки.

— Рад тебя видеть! — и ехидно добавил: — Долго же ты не решался прийти.

— Я долго не мог узнать, где ты, — спокойно ответил Кирилл. — А как узнал — сразу приехал. Марси, с тобой всё в порядке?

— Она не ответит, — рассмеялся Даген. — Кляп.

— Милый, почему ты не спросил о моём самочувствии? — включилась в диалог Иола.

— С тобой у нас будет отдельный разговор, милая, — пообещал Кирилл.

— Ты не удивился, — заметила женщина.

— Был у тебя в офисе и кое-что понял.

— Офис… — протянула Иола. — Об этом я не подумала. — Но тут же улыбнулась: — И коротышка небось добавил гадостей?

— Не без этого.

— Представляю, что он обо мне наговорил…

— Как ты нас нашёл? — грубо спросил Даген, которому надоело слушать пикировку любовников.

— Сейчас тебя должно волновать не то, как я вас нашёл, а то, что я с тобой сделаю, — буркнул Кирилл.

— Ваш бой должен закончиться вничью, — громко произнесла Иола, пытаясь перехватить инициативу.

Ей показалось, что она сможет задавить Амона.

— Что? — прищурился Даген.

— Что? — поднял брови Кирилл.

— Камера не включена, так что давайте быстренько набросаем сценарий сражения. — Женщина окончательно пришла в себя и говорила энергично и деловито: — Итак, по ключевым точкам: Даген убивает девчонку. В самом конце, когда становится ясно, что ей не выжить и подписчики «Сапожника» воют в экстазе, в кадре появляешься ты, Кирилл. Повторяешь свои реплики, они, кстати, недурны, после чего завязывается драка. Делаем пару напряжённых моментов, потом Даген убегает, ты, Кирилл, подходишь к умирающей девке и рыдаешь, глядя, как её глаза закрываются навсегда. Крупные планы я обеспечу. Ваша задача — сыграть. Все всё поняли?

— Согласись, она прекрасный продюсер? — ухмыльнулся Даген, поигрывая молотками.

— Может быть, — не стал спорить Кирилл. — Но она — не мой продюсер.

И достал из рюкзака револьвер.

— Милый, откуда у тебя пистолет? — удивлённо спросила Иола, с опаской глядя на оружие.

— Это револьвер, милая, — поправил подругу Кирилл.

— Откуда?

— Не важно. Главное, он гарантированно вас завалит.

У Кирилла оставалось всего два патрона, но он решил, что Иоле и Дагену знать об этом необязательно.

— Решил заполучить весь трафик себе?! — прорычал убийца.

— Трафик?

Кирилл не сразу понял, что имел в виду Даген, а когда сообразил — не поверил своим ушам.

— Ты только об этом можешь думать? Трафик, лайки, просмотры и стоимость рекламы? Ты убиваешь ради этого дерьма?

— Это сила, дурак! — рявкнул Даген. — Это могущество! Каждый лайк приносит тебе энергию! Ты ведь Божественный, такой же, как я.

— Какой?

— Милый, ты никогда не задумывался, почему тебе так комфортно работать радиоведущим? — поинтересовалась Иола. — Почему ты испытываешь необыкновенный подъём после эфиров? Почему женщины на тебя падают?

— Почему? — растерялся Кирилл.

Но не настолько сильно, чтобы опустить револьвер.

— Потому что ты — Божественный, ты собираешь силу с тех, кто тебя слушает, кто ставит тебе лайки и мысленно спорит с тобой… И ты способен делиться этой силой, наложив руки и… ещё одним способом. Куда более приятным… — Иола игриво улыбнулась. — Если ты понимаешь, о чём я.

— Я понимаю, что вы — рехнувшиеся маньяки, — пробормотал Кирилл.

Он отправился на берег пруда ради Марси. Всё просто, два действия: прийти и спасти. Он видел зверя — Дагена, и знал, что сделает с ним. Что же касается Иолы…

— Вы оба сумасшедшие, — пробормотал Амон. — Вы спятили, сидя в сети.

— Какая разница, куда приходит человек: в храм или на сайт? Какая разница, где он обращается к божеству и как отдаёт ему силу: молитвой или лайком?

— А взамен ты устраиваешь публичные казни?

— Людям нужны разные боги, — вернулась в разговор Иола. — Добро и зло, свет и тьма, разгул и смирение — таков наш мир, Кирилл, и ты его не изменишь.

— Можно сделать мир чуточку лучше.

— Попробуй!

Даген не выдержал — ударил. Всё время разговора он медленно, по сантиметру, смещался вправо, постепенно расширяя сектор обстрела так, чтобы Кириллу потребовалось больше времени для двух выстрелов. И когда решил, что отклонился достаточно — прыгнул ещё правее, одновременно метнув в противника один из молотков.

— На!

— Чёрт!

Кирилл ушёл от инструмента, но ствол револьвера дёрнулся, и первая пуля ушла в тёмное московское небо.

Иола же бросилась на землю, машинально схватила первое, что попалось — приёмник, — и швырнула в Кирилла. И ей повезло: приёмник влетел в руку и выбил револьвер. Тяжеленный «12» шлёпнулся в траву.

— Он безоружен!

Даген прыгнул, в полёте замахиваясь молотком, и Кириллу ничего не оставалось, как броситься в сторону, оставив «12» с последним патроном на земле.

— Убью! — Даген приземлился и тут же устремился за врагом, а Иола подскочила к треноге и включила видеокамеру.

— Началась трансляция! — громко сообщил один из полицейских операторов.

— Покажи! — Львов встал за его спиной и устремил взгляд на монитор. — Кирилл там?

— Кажется, да.

— Что делает?

— Дерётся.

И шум, который доносился из колонок, не оставлял сомнений: на берегу водоёма шла драка.

А на переднем плане — привязанная к дереву девушка. Одежда в беспорядке, волосы растрёпаны, рот закрыт кляпом. Девушка сосредоточено смотрит за камеру, туда, откуда доносятся звуки ударов, крики и ругательства. Девушка жива и не ранена, что очень не нравится подписчикам.

У сегодняшней трансляции крайне мало лайков.

— Нужно вычислить, откуда идёт сигнал, — громко произнёс Львов. — И как можно скорее!

— Уже работаем.

— Как только появятся первые данные — отправляйте ближайший вертолёт!

И капитан вновь приник к монитору, надеясь разглядеть убийцу или Кирилла.

А Кирилл в это время демонстрировал чудеса изворотливости и владения телом, ловко уклоняясь от двух разъярённых Божественных: отступал, блокировал, бил, уходил в сторону и одновременно — ускорялся. Незаметно для себя, но немыслимо для человека. Через несколько секунд после начала схватки его движения, так же, как движения Иолы и Дагена, стали быстрыми настолько, что изумлённая Марси видела перед собой лишь размытые силуэты, стремительностью напоминающие призраки торнадо.

Но ничего этого Кирилл в тот момент не осознавал — он сражался.

— Убей его! — кричала Иола. — Убей! Убей! Убей!!

Кирилл знал, что его подруга — или, учитывая обстоятельства, бывшая подруга — женщина спортивная, но никак не ожидал, что она окажется настолько сильным противником. Роль Иолы не сводилась лишь к воплям: она активно атаковала и нанесла ему несколько чувствительных ударов.

Что же касается Дагена, то он молчал, выжидая момент для решающего удара молотком. Кирилл понимал, что убийца сможет раздробить ему локоть или коленную чашечку, и потому в первую очередь бегал от него, попадая под атаки Иолы.

— Шустрый!

— Не трещи! — прошипел Даген.

— Кирилл, опомнись! Будь как все!

— Как вы?

— Да!

— Ни за что!

— Тогда смотри, как эта дура сдохнет!

Иола поняла, что, невзирая на численное преимущество, они вряд ли осилят Амона, и метнулась к Марси.

— Стой!

Позабывший обо всём Кирилл бросился следом и растянулся, пропустив подножку от Дагена.

— Сдохни!

Сапожник с размаху опустил молоток на… на землю — Кирилл ухитрился откатиться. Металлическое тело с чавканьем погрузилось во влажную почву. Иола с наслаждением ударила Марси в висок, коротко хохотнула, увидев, как дёрнулась голова девушки, и размахнулась вновь.

А Кирилл прыгнул.

Он сам не знал, что сможет так: из положения «лёжа», с земли, оттолкнувшись, кажется, лишь ладонями да отчаянным ругательством. Он взвился в воздух, в мгновение оказался рядом с Иолой и взмахнул рукой. Не ударил, а именно взмахнул, отбрасывая женщину от Марси.

Кирилл вложил в движение столько силы, что Иола пушинкой взлетела в воздух, испуганно взвизгнула, на мгновение зависнув, и врезалась в деревья.

— Ай!

— Сука!

Даген оказался не столь быстр, не смог повторить невероятный прыжок Кирилла и подоспел к Марси на пару секунд позже.

Они встали друг напротив друга — грязные, потные, тяжело дышащие, полные ненависти и ярости.

— Хочешь спастись — беги сейчас, — предложил Амон.

— Сначала убью тебя, потом — её, — хрипло пообещал Сапожник, отбрасывая в сторону молоток.

Зачем он выбросил оружие, стало ясно через секунду: Даген развёл в стороны руки, чуть запрокинул голову и заревел, словно зловещее мычание служило ему заклинанием… А оно и служило заклинанием, потому что его рубашка вдруг разорвалась, и отступивший на пару шагов Кирилл увидел, как человеческий торс противника трансформируется в ужасное, мускулистое и очень подвижное тело осьминога с шестью длинными щупальцами. Изменилось только тело и верхние конечности, голова и ноги остались прежними, и улыбка, появившаяся на физиономии Дагена, завершила образ отвратительного получеловека.

— Ну, ты и урод! — не сдержался Кирилл.

— Не всем же быть красавчиками.

Щупальца пришли в движение, но в следующий миг по берегу пруда пробежало круглое пятно прожектора и загрохотал усиленный динамиком голос:

— Внимание! Вы окружены! Парк блокирован! Прекратите драться и поднимите руки!

Противники задрали головы, посмотрели на вертолёт, а затем — друг на друга.

— Когда луч коснётся Марси, — предложил Кирилл.

— Согласен, — ответил Даген, но сигнала не дождался — тут же бросился в атаку.

Здоровенный, сильный, отвратительный в своём уродстве, он казался куда мощнее противника, внушал страх и омерзение одним только видом, но пришедшая уверенность не оставила Кирилла. А нападения он ждал, знал, что Сапожник не сдержит слова, и ждал. Стоял, не шевелясь, но мысли его и чувства вновь ускорились, помчались гончими собаками, и движения Дагена вдруг показались медлительными, заторможенными, а главное — предсказуемыми. Амон совершенно точно знал, как обхватят его щупальца, как сожмут, в надежде раздавить, как будут рвать плоть ядовитые присоски, как захохочет Даген, предчувствуя смерть врага, и как его смех оборвётся, когда Кирилл решительным движением освободится от божественного осьминога и уверенно перехватит все шесть щупальцев сразу — по три под каждую руку.

— Чёрт!

Несколько секунд они стояли в жёстком захвате, напрягая все силы и стараясь подавить соперника, а затем Даген отступил. Не сдался, но шагнул назад, к берегу.

— Нет! — прохрипел Амон.

Кирилл попытался задержать врага, остановить, но не мог — Даген, понимая, что в этом его единственное спасение, тянул противника к воде.

— Искупаемся?

— Нет…

И расцепить захват нельзя — освободившись, Даген-осьминог утащит его в пруд быстрее.

— Искупаемся…

Марси с ужасом посмотрела на своего спасителя.

— Скоро ты сдохнешь, Амон… — Правая нога Дагена по щиколотку ушла в воду, и его сила ощутимо возросла. Он не спешил вырываться из захвата, но давление на Кирилла возросло. — Иола тебя хвалила, но, по мне, ты заурядный слабак…

И Амон вдруг сделал то, чего никто не ожидал — бросился вперёд. Резко толкнул Дагена в пруд, тот не удержался на ногах, и мужчины ушли под воду.

Марси застонала.

В пятне прожектора виднелась забурлившая вода, и все замерли, ожидая, чем закончится схватка. Среди деревьев заблестели огоньки фонарей и послышались голоса приближающихся полицейских. Спасение приближалось, но из-под воды никто не показывался, и на глазах Марси выступили слёзы. Полминуты… Минута… Сколько времени человек может пробыть без воздуха? Сражающийся человек. Бурление стало сильнее, а затем вода резко окрасилась в чёрное.

Кровь? Но чья?

А в следующий миг из воды шумно вынырнул Кирилл.

Выскочил, жадно дыша, выбрался на берег, подошёл к треноге и яростно посмотрел в камеру.

— Вы этого хотели, скоты? Вам это было нужно? Кровь и насилие? Запретные развлечения? Настоящие эмоции? — Мокрый, уставший, а главное — предельно злой, он смотрел в объектив с такой яростью, будто видел каждого подписчика «Испанского Сапожника», каждого подонка, готового заплатить за удовлетворение своей подлой страсти. — Канал закрыт, уроды. Навсегда!

Кирилл с размаху ударил камерой о землю и побежал к Марси.

Снятое с полицейского вертолёта видео получилось необычайно эффектным: ночь, парк, берег пруда, который ощупывает падающий с неба луч мощного прожектора, спецназовцы и шагающий им навстречу Кирилл — высокий, спокойный, уверенный. Несущий на руках светловолосую девушку. Кадры могли сделать честь любому боевику, но украсили — так уж получилось, — новостные ленты.

— В эфире «Информационный марафон НСН» и я, его ведущий, Всеволод Нерознак. Новостью номер один остаётся история с заложницей, которую спас прошлой ночью ведущий «НАШЕго радио» Кирилл Амон…

Авадонна убрал звук и улыбнулся:

— Как себя чувствует ваша знакомая?

— Марси уехала, — спокойно ответил Кирилл. — Сказала, что хочет побыть одна.

— Учитывая обстоятельства, я не удивлён, — карлик вздохнул. — Полагаю, похищение стало серьёзным потрясением для бедной девочки.

— Увы.

— Мир жесток.

— Согласен.

И мужчины замолчали, внимательно глядя друг на друга.

Собственно, их разговор проходил именно в таком, очень странном режиме: короткий диалог — и пауза, иногда долгая, иногда совсем крошечная. И вновь — диалог.

— В новостях ни слова об Иоле, — заметил Кирилл. — Она скрылась?

— Собираетесь её преследовать?

— Вам бы этого хотелось?

— Мне всё равно.

— Я пока не решил, как поступить с Иолой.

— На всякий случай, скажу, что стопроцентную гарантию дают обезглавливание, ампутация сердца и костёр, — с усмешкой сообщил Авадонна. — Всё остальное обитатель Отражения способен пережить, хоть и с последствиями разной степени тяжести.

Снова пауза, на сей раз короткая.

— Что такое Отражение?

— Узнáете, — пообещал карлик. — А пока — прошу вас принять мой скромный подарок… — Он подвинул собеседнику шкатулку, которая с самого начала разговора стояла перед ним. — Точнее, условный подарок, ведь пистолет принадлежит вам.

— Револьвер, — поправил собеседника Кирилл. После чего откинул крышку и с удовольствием оглядел лежащий на бархате «12». — Откуда он у вас?

— Я умею договариваться с полицией о небольших взаимных услугах, — без тени смущения ответил карлик. — Учитывая, что Иола жива, пистолет вам понадобится.

— Револьвер.

— Тем более.

Они вновь помолчали, а затем Амон закрыл шкатулку, погладил палисандровую крышку и спросил:

— Кто я?

— Не знаю.

Ожидаемо.

То есть ответ ожидаемый. А вот, действительно, карлик не знает или же не хочет говорить — неизвестно. Но рано или поздно всё станет ясно, потому что сдаваться Кирилл не собирался. В Отражении или в Зазеркалье, в нашем мире или параллельном, ответ всё равно будет найден, и он назовёт себя настоящим именем, осознает себя тем, кто есть.

Разговор закончился.

Амон поднялся, повернулся к двери, но замер, услышав:

— Я не знаю, кто вы, но постараюсь узнать. Не для вас — для себя, — мягко произнёс Авадонна, поигрывая толстой сигарой. — Вы не помните, кто вы, но будете стараться вспомнить. Не для меня — для себя. Но помните вы себя или нет, вы всё равно останетесь тем, кто прячется сейчас в глубине вашей души, во мраке беспамятства и незнания. Вы будете поступать, как привыкли, и делать то, что считаете нужным. И потом, когда вспомните себя, не удивитесь ни одному принятому решению.

— Люди меняются, — тихо проронил Кирилл.

— А кто сказал, что вы человек?