Отверженная жена Альфы Теней

Глава 18

Дина.

– А ты чего расселся?! – прикрикнула я на вервольфа, развалившегося средь некрупных скал около входа в шахту. – Быстро все встали и взяли по ящику! Я, между прочим, тоже с завтрака не садилась. И ничего, бегаю тут, слежу за всем. А вы, взрослые мужики, устали?

Нагоняй подействовал. Горестно вздохнув, парни принялись за дело. Так. Теперь надо осмотреть инструменты. С Мурута станется подсунуть мне заржавевший хлам. Крайне неприятный тип. Скользкий, до отвращения любезный. Но что взять с поверенного Матлера? Не удивлюсь, если его Тени еще более мутные индивидуумы, чем этот.

– Какого Рогатого?! – подпрыгнула я от внезапного ора моего благоверного.

Легок на помине…

– Что за мрако-безднову сутолочь вы тут устроили?!

Вылетали из уст Альфы смачные выражения, однако не пересекая черту приличий.

– Добрый день, милый, – расплылась я в вежливой улыбке. – Не ждала тебя так скоро. Да и обустройство шахты заняло чуть больше времени, чем я планировала. Но, если тебе не терпится взглянуть, то могу незамедлительно показать, чего мы уже успели добиться, – затараторила я, стараясь не замечать, с какой кропотливой внимательностью путешествует взгляд Альфы по моим телесам.

Потемневшими зрачками очертил он мою грудь, изящно упакованную в плотный пиджачок по фигуре. Затем медленно сполз к талии. С мелькнувшим на лице удовольствием огладил бедра и притормозил на стройных ножках, обтянутых в удобные брючки. Обалдело налюбовавшись последними, глаза Альфы вернулись к бюсту, стыдливо выглядывавшему между широкими отворотами.

– Что за бесстыдство ты на себя напялила?? – возмутился якобы муж, чей горящий взор едва ли не оставлял ожоги на оголенных участках моей кожи.

– Костюм, – невозмутимо ответила я. – Самая подходящая одежда для управляющего и особенно для лазанья по местам добычи.

Из-за разбуженной им вредности еще и покрутившись перед остолбеневшим Альфой.

Ну да, вообще-то на мне был спенсер – совсем коротенький пиджачок. И потому не прикрытая полами пятая точка кокетливо вырисовывалась через гладкую шерстяную ткань.

Пусть смотрит! И видит, отчего отказался, прогнав красавицу-жену.

Кстати, ничего вульгарного в моем образе не было. Самый обыкновенный женский костюм. Только вот для средневекового антуража, который меня теперь окружал, мой наряд, соглашусь, был из ряда вон.

– Это… это мужская одежда, – ошалело блеснули глаза Матлера, который не нашел других аргументов.

– Именно! – подтвердила я. – Какая работенка – такой и наряд, – и для пущего эффекта плавно обвела тыльными сторонами рук изгибы своих аккуратных боков.

Матлер сжал зубы так, что за породистыми щеками заиграли желваки. А расширяющиеся зрачки принялись заливать тьмой всю радужку. Оборотень шагнул вперед и, грубо схватив за локоть, потянул меня к обветшалому входу, сооруженному из неотесанных досок в самом вначале скалистого тоннеля.

– Ты что вытворр-ряешь?! – зарычал Альфа, для пущего эффекта пару раз встряхнув меня за руку.

– Это ты, что себе позволяешь?? – выдернула я занывшую конечность из его стального захвата.

– На кой Бова Однозубый ты вырядилась, будто трактирная девка? – надвигалась эта взбешенная глыба на меня, обжигая сгущающимся мраком в глазах.

– А ты много таких повидал? – спросила я, стараясь не поддаваться расползающемуся по телу ознобу от вида разъяренного Альфы.

– Что? – на секунду замешкался он.

– Да я в принципе не в обиде, с кем бы ты там не якшался. Хоть бы и с бордельными девами, – махнула я рукой.

Правда, жест получился деревянным вместо грациозного, но посыл мой был понятен. Что было заметно по часто заморгавшим векам Матлера с густыми ресницами, отсвечивающими серебром. Особенно когда я равнодушно давила:

– Главное, чтобы ко мне ты больше не лез.

Вот сама не знаю, почему меня так тянуло провоцировать оборотня. Наверное, просто бесил его напыщенный вид и пренебрежительная ухмылка, которую так и хотелось вытереть наждачной бумагой!

– Я уже догадался, что ты предпочитаешь приковывать внимание третьесортного сброда, – выплюнул он, в отвращении дернув верхней губой. – Нравится, когда тебя Дельты и Омеги глазами облизывают?

– А ты ревнуешь? – брякнула я машинально.

А вервольф словно окаменел. Нет, сначала он дёрнулся в мою сторону, как будто планировал вцепиться. Но в тот же миг застыл ошеломленным изваянием. Видимо, и сам не осознавал, чем продиктована его злость. А я возьми да и раскрой глаза оборзевшему ликантропу, что ведет он себя как вспыльчивый ревнивец.

И надо признать, было в этом огненном взоре и бешеном темпераменте что-то цепляющее. Но я переоценила взрывной характер вервольфа. Оказалось, Матлер способен тушить эмоции с той же молниеносностью, с какой он им поддается. Выправившись, вервольф мигом налепил на лицо маску отстраненности и выдал с завидным хладнокровием:

– Начинаю понимать, на что ты рассчитывала своим вульгарным образом, – вернулся к Альфе его уничижительный тон. – Это ведь была неуклюжая попытка пробудить во мне мужской интерес к своей персоне? Должен тебя огорчить, милая. Ревнуют лишь тех, к кому хоть что-то испытывают. А ты всего-то вывела из себя своего вожака, щеголяя позорящим меня нарядом! Как-никак тебя считают моей женой, Джина. И пока это так, ты обязана соответствовать этому статусу.

– Оу! Теперь у меня есть статус? – округлила я ротик буквой «О». – Ты вроде говорил, что я «кто-то там… частично новобрачная, нисколько не жена, но местами супруга и в целом будущая бывшая». Прости. Более точной формулировки мне запомнить не удалось.

– Не паясничай, – поморщился «муж». – Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Для всех окружающих ты жена Альфы. Пусть они и чуют, что положение у тебя крайне шаткое. И, без сомнения, временное. Так что будь добра, вспомни о манерах и держись достойно!

– Кто бы говорил! – продемонстрировала я руку, на которой остались покраснения от его грубых пальцев. – И ты говоришь мне о манерах?

Одна неуловимая долька секунды, в течение которой по чертам Матлера успело прошмыгнуть сожаление. Но тут же сменившееся сухим приказом:

– Чтобы подобного больше не повторялось. Я тебя предупредил, Джина. Иначе поверь, я с легкостью найду способ ограничить твою нужность и тем самым превратить тебя в безмолвную исполнительницу моей воли.

– И как же я буду молча клянчить у Особняка эту твою «волю»? – огрызнулась я, но уже без прежнего запала. С него станется устроить мне ад, оставив прозябать в бездеятельности.

– Вот исключительно с Особняком и сможешь вести баталии, – усмехнулся Матлер, превратившись в того бесчувственного сухаря с короной, что прогнал поруганную новобрачную.

И это был весьма тревожный звоночек. Психанет и выставит меня и из этого дома. Или и того хуже – исполнит свою угрозу и превратит с помощью волшебных кристаллов в послушную марионетку.

Жутко даже представить такое!

И вынужденная подать назад, я нехотя сказала:

– И в мыслях не было вызывать тебя на чувства, – пришлось мне почти оправдываться, сжав руки в кулачки, которые так и чесались начать перевоспитывать оборотня. – Но следует тебя опечалить, – вернула я Матлеру его же слова. – Ведь понравиться стараются только тем, кто приятен. А мне – что ты, что те работящие ребята, о которых ты так несправедливо высказался... Хотя разница между вами всё же есть, – зачем-то пустились мои пальчики в путешествие по лацкану его дорожного костюма. – Парни, действительно, оставили у меня положительное впечатление. Чего не скажешь о тебе, милый, – растягивая обращение, спародировала самого Матлера. – Я уже говорила и повторю еще. Мне страх, как не хочется сближаться с тобой. А костюм, согласна, вышел не совсем для подобного рода прогулок. Так уж и быть. Попрошу Особняк подобрать мне более приличествующий обстановке.