Отверженная жена Альфы Теней

Глава 20

Дина

Вечер начался со спора.

Нет, не с Альфой, возомнившем, что ему можно указывать мне, как одеваться и вести себя. И даже не с кем-то из обитателей Особняка. Всё было гораздо неожиданнее. Дискуссия зародилась между мной и с самим ДОМОМ!

– Я это не надену! – показала я пальцем на полный разврат, который сегодня появился в моем шкафу. – Оно слишком короткое. А, учитывая отсутствие бретелек и блестящую ткань, мне останется разве что ценник на себя налепить.

– Пффф! – зашлепали дверцы гардероба, как бы говоря: «Подумаешь… Что за ханжество?»

– Нет, я, конечно, хочу позлить Матлера. И еще больше – дать ему понять, что не намерена послушно выполнять его требования. Но эту тряпку даже ради подобной благой цели не напялю! И не проси, – сказала я, повторно рассмотрев микроскопический кусочек фосфоресцирующей ткани, больше подходящий для современных дискотек, нежели для званого ужина.

И я твердой рукой захлопнула дверцу.

– Давай, покажи нормальное вечернее платье. Иначе, клянусь, пойду в том же, что и в прошлый раз. И пусть думают, что хотят. Например, что вернулся прижимистый Альфа. Или что я демонстрирую двору свою похвальную экономность, – распахнула я гардеробные двери через пару секунд.

Но к моей досаде в нем не оказалось ни одного моего наряда! Вообще ничего. Даже брючные костюмы исчезли!

– Так значит? – прищурилась я. – Ладно. Тогда пойду прямо в этом, – показала я на надетый на меня и местами запачканный домашний сарафан. – Чем не коктейльная одежда? Ай! Ты чего?!

Уже через мгновение очутилась я в одном исподнем.

– Прекрати немедленно! – выкрикнула я куда-то в потолок. – Я знаю, к чему ты ведешь? Мечтаешь, чтобы хозяин и хозяйка воссоединились? Не бывать этому, так и заруби на своём балконном навесе!

Раз, и я стою в шикарном эротическом белье!

Черное, с тонким кружевом и с непортящими вида шелковыми темно-бордовыми ленточками, оно превосходно подчеркивало мою фигурку, оголяя так, чтобы при этом оставлять место фантазии.

– Оно великолепно. Правда, – с нескрываемым удовольствием разглядывала я себя в зеркале. – Но пойми ты. Дело не в том, что твой Альфа не соблазняется на меня. Не знаю, чем его оттолкнула Джина, но на меня он точно глазел голодными глазами. И без твоих вульгарных выкидонов.

– Бжжж-жг?? – вопросительно накренился шифоньер, спрашивая: «За чем же тогда дело стало?»

– За тем, что не нужен он мне. Ну, подумай. Наглый, эгоистичный, самовлюбленный, еще и вышвыривает, чуть кто надоест, – развела я руками. – Сдался он мне такой!

В ответ на что шкаф, который высочайшей волей Особняка явно был сегодня избран посредником в разговоре со мной, зашумел. Подпрыгнул. И, приосанившись, изобразил мужественную выправку.

– Да, внешне хорош. Не спорю, – сморщив, приподняла я правый уголок губ. – Но этого мало, дружок. Этого ой как мало!

И, приблизившись к гардеробу, грустно улыбнулась, погладив его инкрустированную грудь.

– Понимаю твою печаль, но и ты меня услышь. Такими методами ничего путного всё равно не добьешься. Если бы можно было создать отношения исключительно на основе качественного… интима, мир был бы совсем иным.

«И ваш, наверное, тоже», – добавила уже про себя.

– Асссь? – приоткрылась левая дверца.

– Предлагаю вот что. Если тебе так уж неймется очаровать Альфу, я это сделаю. Просто ради тебя. Ну и чтобы еще разок ткнуть Матлера горделивым носом в его потерю потерь. А ты, дорогуша, будь добр, сотвори-ка мне отпадное платье… Хм-м, – обалдела я от вида, открывшегося мне из недр шифоньера.

Ясно. Особняк воспринял прилагательное «отпадный» как есть. С вешалки стекали в буквальном смысле отпадающиеся куски материи, мгновенно соединяющиеся в лоскуты. Но уже через секунду по частям сползающие обратно к подолу. – Эм-м, это безумно экстравагантно и волшебно, – вежливо похвалила я, – однако Матлер вряд ли оценит, мою нагую грудь, если мы будем демонстрировать ее всем гостям. Может, попробуем нечто более загадочное. С намеком на обнаженность, но без нее в действительности. Улавливаешь?

И меня, наконец, услышали…

А сейчас я стою в торжественной зале Особняка в окружении местных ловеласов и любуюсь тучами, сгущающимися на лице Матлера. Вон он, мчится к нам, рассекая волны бальных нарядов собравшихся тут дам и кавалеров.

«Что ж, милый мой Отелло с поздним зажиганием, сбацаем для них спектакль?» – мысленно спросила я Альфу, наблюдая за его стремительным приближением.

Приглашать на наш дебют в качестве ссорящейся парочки не пришлось. Придворные мигом учуяли, что запахло жареным. И рванули окружить нас любопытными перешептываниями едва ли не быстрее самого Матлера.

Однако говорить последний не спешил. Видно, решил для начала придавить нас серебристой тьмой во взоре.

Тишина сжималась опасными кольцами, и разрядить ее взялся Магарт.

– Кузен, – учтиво кивнул он подошедшему вожаку Серых.

И стройные ряды моих поклонников как-то разом встрепенулись, но натолкнувшись на угрожающий блеск серебристых радужек, тотчас же сникли, уныло расступаясь.

«Так просто?? – немножко обиделась я. – неужели занавес еще в начале акта?!»

Только Магарт продолжал возвышаться суровой глыбой за моей спиной.

«Ну хоть его не проняло», – довольно отметила я, дождавшись конца зрительной дуэли двух важных персон Серого двора.

Похоже, остальные оборотни ждали того же. И судя по любопытству, просвечивающему сквозь их маски почтительности, господа жалели, что нет возможности сделать ставки.

А воздух тем временем сгущался. Как-будто со стороны Матлера на нас наползали потоки вихря, пропитанные чужой волей. Того и гляди вдохнем её и согнемся пополам. Словно нас уже сносит сильным ветром, мешающим дышать.

И не знаю, как волки, а я ощущала это давление, как нечто материальное, холодное… несправедливое?.. странно… как предательство…???.. Э-ээ…

Нельзя сказать, что я не заслужила колючего упрека в глазах Альфы. Но и он не пушистик!

Всё длилось, вероятно, не больше минуты. Но я умудрилась столько всего передумать за это время!

Во-первых, каково же сейчас стойкому Магарту, более восприимчивому к альфа-волнам, чем я? А ведь он борется! Непонятно, правда, с какой целью. Но в любом случае, даже я знала, что никаким упрямством не выстоять против своего же вожака.

И во-вторых, удивительным было, что уязвлена я не столько рассерженностью Матлера, а тем, что силу он применил и по отношению ко мне тоже!

Будто меня его агрессия не могла и не должна была коснуться, несмотря ни на что. А он нарушил что-то незыблемое.

И тут я вновь почувствовала то самое загадочное шевеление в груди, время от времени подталкивающее меня действовать наперекор своим же соображениям.

Мне вдруг жутко захотелось отыграться за нанесенное Альфой оскорбление. В чем именно оно заключалось, я пока не выяснила, однако где-то там за моей грудиной были твердо уверены, что нас задели!

А я предпочитала верить своей интуиции.

Так что «зуб за зуб, милый», – расплылась я в хищном оскале, когда своим неожиданным выпадом привлекла внимание Матлера:

– Пупсик! Как чудесно, что ты решил присоединиться к нам. Мы как раз обсуждали… – разлилась я бойким соловьем, спасая Магарта от поражения.

Хотя там одного только «пупсика» уже было достаточно, чтобы отвлечь внимание Альфы на себя, тем самым вынудив первым отвести глаза! Выпученные такие… с очумелым ужасом на дне.

«И правильно. И нечего буравить моего дорогого повара своими серебристыми глазищами! Они у тебя, знаешь ли, жутко выглядят на фоне побагровевшего лица», – мысленно пояснила я пылавшему гневом Матлеру.

Тут, кажется, моему подсознанию удалось донести до его чрезмерно-над-сознания основную идею моего поступка:

Ты продул, милый! Тут один красавчик-повар выдержал твой коронованный взгляд. Ха!

Упс.

Кажется, я спровоцировала преждевременную волчью линьку! Правда, побелел Матлер не шерстью, а кожей. Пятнисто так. Сначала пошел красными пятнами на повторно заалевшем лице. А затем уже побледнел как мраморная статуя, так и застыв с окаменевшими чертами.

Зато незримая альфа-сила в нас полетела с мощью спрессовывающего цунами. Кажется, рядом даже кто-то заскулил.

А Рыжего Джонара так вообще снесло в сторону.

Ну и меня тоже. Только не волнами-невидимками, а вполне себе реалистичным сцапыванием в охапку стальными руками Матлера. Я даже вскрикнуть не успела, как обнаружила себя уносимой из зала взбешенным оборотнем.

Ой-ёй, кажись, доигралась.

Мимо нас проносились потрясенные охи придворных, порицающие лица со старинных портретов и негодующие канделябры, передающие возмущение Особняка, а также редкие перепуганные слуги.

Но мой свирепый несся вперед на всех парах. И, очевидно, наша остановка была еще не скоро…