Дина
Первым желанием было броситься к Матлеру. Но я сразу же одернула себя, представив, как это будет выглядеть.
То есть как-то так: «Пожалуйста, не возвращай меня папочке!».
Хоть, без сомнения, именно так и повела бы себя Джина. Точнее, она уже так сделала однажды, и результат ее просьб был плачевным.
Правда, Дилин заверил меня, что с девушкой всё в порядке. И что поменявшие нас местами Темные ночнужки не такие уж и стремные, чтобы угробить невинную душу, отправив ее в Бездну. Однако чувство ответственности за ее судьбу и доверенное мне тело всё еще подбивало разобраться с обидчиками Джины. И в этом мутном пока списке мы с Матлером также занимали, увы, не последнее место. Наверное, именно этот момент и мешал мне до конца расслабиться и положиться на Альфу, к которому я всё же испытывала чувства, как бы ни прикрывалась циничной игривостью.
А Джиртдин, так вообще, фигура самая алчная в жизни дочери. Но, рассудив, что вожак Серых, несомненно, уже в курсе приезда тестя и что мой встревоженный визит никак не повлияет на решения Альфы, я направилась к тому, кто всегда готов был выслушать меня.
Магарта я нашла на кухне. За нарезанием овощей.
Высокий, мускулистый мастер своего дела, он обдавал всё пространство вокруг себя неподражаемым шармом, который окутывал спокойствием и одновременно притягивал к себе внимание как магнит.
А я наблюдала за этим будто бы живым воплощением бога кулинарии без учащенного дыхания, без ухода земли из-под ног, расслабленно и с чистым восхищением. Каждое его движение было гармоничным и четким, словно Магарт исполнял танец, выверенный до секунды. Жесты его были точны и уверенны, как у волшебника, способного творить чудеса. А простая нарезка под его пальцами превращалась в живописный шедевр.
Однако прислушавшись к себе, я обнаружила, что моё сердце бьется всё так же ровно, хоть и в такт его движениям. Глаза же мои не могут оторваться от этого потрясающего зрелища, получая долю эстетического удовольствия. Сродни тому, что испытываешь при осмотре красивой скульптуры или пейзажа.
А его улыбающийся взгляд, переплетенный с уравновешенной концентрацией, пробуждал во мне лишь дружеское любопытство. Был неким зовом к разгадыванию секретов и тайн этого благородного оборотня– загадки. Того, кто словно рожден, чтобы победить зло, угрожающее всему миру.
С каждой минутой в груди нарастал тихий восторг без тени женского интереса. И в нем мешались теплота, благодарность, забота и острое желание узнать историю парня. Ведь я, по сути, ничего толком не знала о самом Магарте. О его неординарной судьбе, переживаниях, семье и проблемах, что привели друга к тому, чем он живет сейчас. Я воспринимала вервольфа как стабильную единицу в стенах Особняка и лишь эгоистично брала то, что он предлагал. И ничего не преподносила в ответ, почему-то решив, что Магарт просто есть. Что существует, чтобы дарить волшебство этим прекрасным дням.
«Пора исправляться», – шагнула я в светлую кухню под мерный стук ножа.
– Уже налюбовалась? – насмешливо поинтересовался Магарт, не прекращая своего занятия. – А я уж собирался переходить к кабачкам, чтобы не лишать тебя удовольствия, – приманил он широкой ладонью большую корзину с новой партией овощей.
Плетенка подпрыгнула и, перелетев помещение по диагонали, приземлилась под ногами хозяина кухни.
– Спасибо, но просмотренного представления вполне достаточно, – улыбнулась я. – Может, отпустишь уже эту несчастную морковь? – скептически глянула я на его замеханизированные движения и на гору уже нарезанных овощей в тарах. – Мельче она если и станет, то уже только в виде пюре. Или она в чем-то провинилась?
– Не она, – застыл вервольф, явно только сейчас поймав себя на том, что переборщил. – Меня это успокаивает.
– Я так и поняла. И нож в твоих руках смотрится до пугающего гармонично. Расскажешь, кому повезло не оказаться на месте моркови? – с некоторым напрягом приготовилась я к ответу, учитывая рыжий окрас сего продукта.
– Это долгая история, – отреагировав на мой комплимент, принялся вервольф рассматривать свой сильный кулак, сжимающий рукоять поблескивающего ножа. – Скучная.
– А у меня как раз полно времени, – подперла я щеку ладонью. – И историей друга меня не утомить. Совсем наоборот. Меня больше гнетет, что мы почти не говорим о тебе. И лишь возимся с моими проблемами. Вот это, действительно, делает нашу дружбу скучной и однобокой, – открыто поделилась я с ним своими соображениями.
– Ты знала, что я лишь на половину Серый? – сдался тогда вервольф, отложив, наконец, своё орудие и усевшись по другую сторону стола.
– Нет, но, – внимательно присмотрелась я к Магарту, – поэтому твои волосы, скорее, русые, чем серебристые?
– Цвета выжженой травы, – медленно моргнул оборотень в подтверждение. – Мой отец – вожак крупной Лесной стаи, входящей в состав Северного клана.
– Вожак? – удивилась я. – Тогда почему ты…
– Здесь? – горько улыбнулся оборотень, обведя глазами кухню. – Потому что здесь я Бета. Офицер, отвечающий за безопасность дома Серого Альфы.
– А там? – нахмурилась я, уже чувствуя, что положение Магарта в родных землях печально.
– Даже не знаю, как это обозначить одним словом, – исказила его черты кривая усмешка. – Лишний? Да, наверное, оно самое подходящее.
– У вас не складываются отношения с отцом? – подсказала я, понимая, что раскрыться другу хочется, но ввиду его суровой замкнутости, местами колется.
– Я бастард, Джина, – глядя мне в глаза прямым взором, подернутым обреченной мглой, признался вервольф.
И прозвучало это так, будто мне несмываемое клеймо позора продемонстрировали. Хотя да, чего еще было ожидать от того патриархального общества, в котором я очутилась? Естественно, что внебрачные дети были здесь фактически полностью лишены прав, как наследования, так и многих других. Самых обычных.
Теперь мне стало лучше понятно, почему Магарта так сильно тянуло к Джине. Несмотря на недопустимость их связи и отсутствие магии парности между ними. Парень просто почувствовал в Рыжей Волчице близкую душу. Подругу по несчастью.
И пусть его Волк был цел и более чем здоров, но ведь и Магарта тайна его рождения вне законного брака превращала в изгоя. И что-то в его напускной насмешливости говорило о том, что больше всего парню доставалось не от окружающих, а от самого виновника его несчастий – от папаши, когда-то свернувшего налево.
– Мой отец приехал, – сказала я, чтобы хоть что-нибудь уже сказать. – Раньше и не вспоминал, что у него дочь имеется.
Не разубеждать же было оборотня, что его проблема таковой не является. Потому что это для меня незаконнорожденность Магарта не меняла ничего, а тем более отношения к другу. А для остальных, для него самого, обделенного благами, полагающимися сыну вожака – это меняло всё.
Да и в нашем современном, с виду цивилизованном обществе сплошь и рядом встречались те, кто косо бы смотрел на бастрюка.
А так, сказанное мной дало парню понять, что я понимаю его. Понимаю, как сложно терпеть давление со стороны деспотичного родителя.
– Мне сообщили о приезде Рыжего Джиртдина. К добру ли? – проскользнули сочувственные нотки в глубоком тембре Магарта.
– Это вряд ли, – пришла пора и мне мрачно улыбаться. – Он твердо намерен расторгнуть мой брак и забрать в Красные земли. Раз Волчица во мне проснулась.
– Такая дочь ценнее. Так он решил, что мог бы и выгоднее пристроить тебя? – осуждающе качнул оборотень светлой головой.
– Преподнес всё несколько иначе, но мысль была та же, – подтвердила я. – А твой? Часто… донимает тебя? – подменила я щекотливое слово "вспоминает» на другое, когда спросила Магарт о его папане.
– Раз в три года, – поджал парень губы. – Когда меня, как имеющегося на худой конец наследника, приходится предъявлять Северному Альфе Эрику. Тот, являясь Главой Безопасности всех кланов, очень сильно печется о сохранности и устойчивости всех стай своего Северного клана. И наша стая не исключение. Альфа Эрик объявил на своих землях о новом законе. Власть стайных вожаков может быть оспорена, если они не имеют прямых наследников. Другими словами, в каждой стае должен быть второй Волк, который сумеет встать во главе вервольфов в случае чего. Однако, как только у отца появится законный сын, необходимость в моих приездах на его земли отпадет.
«Как и во мне самом», – беззвучно прозвенело между строк.
– Он женат? – сдавленно прозвучал мой голос, пропитавшийся горечью вервольфа.
– Женился недавно. На одной из своих молоденьких с... сс... самок. Мать до последнего надеялась, что Эдриан подарит ей брачный браслет, – назвал он отца по имени. – И признает меня по закону. Мама, она... не желала связи, к которой он склонил ее, и с трудом переносила свой позор. Но упрямый сухарь всегда говорил, что в жены возьмет лишь пару. Иначе зачем ему одна Волчица, если кругом их десятки? Матушка не вынесла. Подкосило ее всё это, хоть я и убеждал, что мне даром место вожака не нужно! В конце концов, я вывез ее сюда, в родные Серые земли, но… ей уже не много лун оставалось прожить…
– Мне жаль…
– Ей так лучше. Великая Луна позаботится о своей дочери, – не дал мне вервольф выразить соболезнования в должной мере.
– А отец твой встретил ее? Пару? – логично предположила я, если уж тот всё же женился.
– Нет. Пара – это благословение самой Луны. Ее надо бы заслужить. Или выстрадать. Отец никогда не встретит пару! – зло осклабился оборотень, впервые поразив меня способностью так люто ненавидеть.
– Понятно, – опустила я глаза, не в силах выдержать негатив, излучаемый обычно спокойным Магартом. Видимо, я затронула самые темные уголки его души, хранившие в себе отраву боли.
– Ты сделал верный выбор. Матлер и весь Серый клан уважает тебя как сильного вервольфа. И ты дорог кузену. Нам дорог, Магарт, – сказала я то, что, действительно чувствовала.
– Я ценю это.
Повисла тишина, которую спустя минуту нарушил сам парень:
– А ты? Уже виделась с Джиртдином Рыжим? Что делать будешь?
– Бороться, – бесцветно вздохнув, пожала я плечами.
– Одна?
– Пока не знаю.
– В любом случае тебе может пригодиться это, – достал он неожиданно из-за фартука и положил на столешницу миниатюрную шкатулку, инкрустированную серыми агатами.
– Это то, что я думаю? – вскинула брови. – Я полагала, фамильяр браслет, изъятый у семьи Мурута, сразу же передали Альфе. Уверен, что лучше отдать его мне?
– Знаешь, какими магическими свойствами обладают эти самоцветы? – спросил Магарт, разворачивая шкатулку замочком ко мне. – Они способны изобличить дурные мысли и поступки, потому как благоволят к душам честным и милосердным. Если же хозяин камня такими чертами не обладает, то кристаллы начнут действовать против своего владельца. Они притянут к нему неудачу и превратят того в несчастливца, разрушив его злокозненные планы.
– Кристалл обернется против хозяина, – кивнула я и усмехнулась. – За коварного кузена переживаешь?
– И да, и нет. Матлеру не чуждо благородство, но ему временами нужно напоминать о том, – заплясали хитринки в глазах Магарта. – А вот Джурьет поостереглась держать украденное у себя, потому что знала об этом свойстве самоцветов, – сказал вервольф, которому я рассказала, что якобы по наводке Особняка вычислила, кто стянул шкатулку с брачным браслетом и кому передал на хранение. Про устрицу Темного, естественно, умолчала.– А Мурут с супругой испытали на себе весь гнев магии камней-оберегов Серого клана. Так что... шкатулка твоя, Джина. Как и ее содержимое.
– Спасибо, – забрала я бесценный дар.
Мы снова замолчали. А уже уходя, я повторила:
– Я рада, что ты с нами, Магарт!
– Я тоже. Но скоро третий созыв Совета в Северном клане, – сообщил он.
– Ты уезжаешь от нас? – беспокойно впилась я в его глубокие глаза.
– Придется. Заодно познакомлюсь с мачехой, – и снова этот пугающий оскал. – Но, Джина. Ты произносишь «мы», когда говоришь о Матлере. Это дорогого стоит, – теперь его улыбка вновь пропиталась знакомым теплом, и я расслабленно выдохнула. – Я счастлив за вас обоих. И уверен, ты знаешь, как это счастье уберечь, – проводили меня лукавым подмигиванием, вселяющим надежду, что Магарт сумеет перебороть тьму своих бед...
Оставшуюся половину дня я никак не могла собраться. Всё бродила бесцельно по изящному замку, будто сотканному из грёз, не находя себе места.
Работать над начатыми делами сегодня уже не хотелось. В голове бурлил компот из переживаний за себя, Магарта, Джину и даже немножко за моего несносного мужа, втихаря пробравшегося в сердце.
Приставленные ко мне оборотни, которых я заставила дожидаться на подступах к кухне, теперь угрюмо плелись за мной следом. Не знаю, как много они слышали из нашего с Магартом разговора, но в принципе там не было ничего, что нужно было бы скрывать от их вожака. Да и волновало меня сейчас это меньше всего.
Зато через пару минут меня уже не волнами переживаний, а настоящим цунами накрыло!
Ноги, предоставленные самим себе или, скорее всего, воле внутренней Волчицы, втихомолку доплели меня до кабинета нашего Волка. Однако, судя по голосам, доносившимся из-за двери, Матлер был не один.
– Не Джина?! Тогда кто? – прогромыхал оттуда бас Джиртдина.
«Матлер что, раскрыл ему мою тайну?? Сказал, что я пришлая душа?» – притормозила, механически обращаясь к Особняку, чтобы усилил звук и дал мне всё как следует расслышать.
– Госпожа? – напряглись мои провожатые, явно не одобряющие намерения подслушать беседу их вожака.
– Оставьте меня, – приказала, добавив в голос металла. – Иначе будете объяснять Альфе, почему слышали то, чего не должны были.
Думали мои обреченные стражники всего секунду. И побито переглянувшись, затопали в самое начало длиннющего коридора. Отлично! Так. И что же там происходит у моего ненаглядного с тестем?..
– Это ты мне скажи, старик, кого ты мне подсунул? В теле твой дочери не Элис. И, как ты и сам, наконец, убедился, вовсе не Джина.
– Да я не… А, может, тебе и лучше так? Забыть о ней. Ну, о той Ведьм… об Элис.
– И жить с этим жалким, никчемным подобием той, кем она могла бы стать, проведи ты ритуал верно, жирный хрыч? Не-е-ет. Этой, – брезгливо выплюнул он, разрывая моё грохочущее сердце, – никогда не занять место Элис. Ни-ког-да, – разносит эхо в моем вскипающем мозгу голос Альфы.