Отвергнутая невеста. Хозяйка заброшенного дома

Глава 12. Хозяйка дома

Кристиан ушел под утро.

Задумчиво глядя на меня, он поливал мне в ванной плечи теплой водой после долгих любовных утех, отирал мои раскрасневшиеся от тепла щеки.

— Я пришлю людей, — сказал он твердо. Заявлению, сделанному таким тоном, не возразишь. — Твой дом и сад нужно привести в порядок. Понимаешь? Остричь кусты, облагородить, посадить цветы. Дом отремонтировать. Фамильное гнездо нельзя бросать. Оно должно содержаться в порядке.

— Я уже договорилась с каменщиками, — робко заикнулась я. Но Кристиан нетерпеливо тряхнул головой.

— Твои договоры лишь в перспективе должны осуществиться. А я хочу, чтоб все было выполнено быстро и качественно. Я сам с ними поговорю. Надеюсь, сумею их приободрить…

— Но я заплатила пять серебряных и один золотой…

— Я дам сверху еще с десяток золота, — отрезал Кристиан. — И за срочность добавлю. Но дом перестанет выглядеть угнетающе. И я возьму тебя не как какую-то нищенку с улицы, а из семьи. Это важно. Память рода, память фамилии — это одна из самых важных вещей в жизни. Когда человека отрывают от корней, он слабеет. Теряется. Тебе здорово повезло, что твоя мачеха не подумала об этом и отдала тебе твое родовое поместье.

— Она отдала мне этот дом, потому что ненавидит и боится его, — ответила я. — Думала, и мне в этом доме будет жить опасно.

Кристиан полил мне на волосы, смывая мыльную пену, пригладил мокрые пряди.

— Тебе? Опасно? — он усмехнулся. — Нет, не думаю.

А я с удовольствием лежала в горячей воде, откинув голову на бортик ванной и расслабив натруженные жаркой возней руки и ноги.

М-да, господин герцог у нас мужчина темпераментный. Мне, кажется, это грозит еще пятком ребятишек как минимум…

— Боится? — переспросил Кристиан, оглянувшись. И улыбнулся, будто что-то понял. — Это хорошо, что боится. Кстати… мне надо бы серьезно побеседовать с этой дамой.

Он грозно нахмурился, а я улыбнулась.

Даже сердясь, он все равно был красив.

— О чем? — невинно поинтересовалась я, поднимаясь из ванны.

При виде меня у Кристиана вспыхнули глаза.

Он галантно предложил мне чистое полотняное полотенце, закутал им плечи, промокнул ноги.

Сдается мне, он готов был еще раз устроиться на моей койке.

Но и ему надо было идти, и Итан за стеной раскапризничался, просыпаясь.

Поэтому Кристиан просто отнес меня в комнату и устроил в постели одну, прикрыв мне ноги одеялом.

Передал мне Итана и нехотя потянулся за своей брошенной в страсти одеждой.

— Эта дама, — словно раздумывая, говорить или нет, ответил он, — страшный человек. По-настоящему страшный. Она умеет хорошо притворяться. Знаешь, как хищные насекомые, принимающие вид красивого цветка. Ее душа темна так, что даже магией ее осветить непросто. Я пытался. Но видел лишь тени прошлого. Много теней. Они заслоняют ее грех, как палые листья устилают дно колодца. А на этом дне ад. Настоящий. Тебе здорово повезло, что она тебя просто отпустила. Могло быть намного хуже. Так что мне нужно… отодвинуть ее как можно дальше от тебя. От нас. Из этого города, если на то пошло.

От его слов у меня мурашки побежали по телу.

Я интуитивно прижала Итана к себе. И Кристиан согласно кивнул головой.

— Да, береги его. И сама остерегайся. То, что она боится твоего дома — это отлично. Боится — значит, не сунется сюда.

— Ты… ты тоже берегись, — почему-то сказала я.

К моему удивлению, он серьезно кивнул головой.

— Да. Осторожность нам не помешает. Ну, — он склонился надо мной, поцеловал меня торжественно в щеку, словно мы были не в спаленке, а уже перед алтарем, — мне пора. Теперь нужно многое успеть приготовить к свадьбе. Проводи меня к дверям… так не хочется скоро прощаться!

Напоследок он надел мне на палец свое кольцо — массивный золотой перстень с огромным синими сапфиром.

— Будем считать, что это твое помолвочное кольцо, — произнес он. — Это фамильное украшение. Его не дарят просто так. Оно указывает на принадлежность человека к семье. К моей семье. Так что теперь ты можешь всем показывать это кольцо и раздавать приказы от моего имени.

В холле было сумрачно и тихо.

Кристиан снова меня поцеловал, затем почему-то поклонился церемонно — сначала мне, потом в темноту дома. Так, как кланяются отцам невест. Это было очень странно и немного пугающе.

А потом он ушел.

А я осталась, взбудораженная и немного напуганная таким стремительным развитием событий.

Заснуть я больше не смогла. Ночь любви с Кристианом словно наполнила меня силами. Я была бодра, словно никогда в жизни не уставала. Да и за окнами уже светало.

Накормив Итана, я снова его уложила и поспешила на кухню, заварить себе чашку чая.

Там, у теплой печи, я обнаружила Ивонну.

И невольно съежилась, как нашкодившая девочка.

Как будто мама меня застала врасплох в койке с молодым человеком.

«Ну же! — приободрила я себя, стряхивая с плеч оцепенение и уверенно шагнув к старой прислужнице. — Ивонна может осуждать меня, конечно, но Кристиан не Юджин. Он не солгал мне!»

— Что теперь будет, госпожа, — пробормотала Ивонна.

Голос у нее был потухший, тихий. Какой-то серый и безжизненный.

Наверное, она подумала, что теперь-то я точно пойду по рукам. И ей было горько и больно. И за меня, и за себя.

Мне по сердцу словно ножом полоснули. О ее чувствах я не подумала. О ее опасениях тоже. И о том, что она будет эту ночь страдать и плакать из-за моего якобы грехопадения — нет, ни единой мысли в моей легкомысленной голове об этом не было!

Я кинулась к Ивонне, обняла ее. Расцеловала ее мокрые щеки.

— Что ты! Что ты расплакалась, моя добрая, милая Ивонна! — прошептала я, отирая ее заплаканные глаза. — Все хорошо! Все будет только хорошо!

Она только всхлипывала. Покорно, смирившись с моим поведением…

Да елки ты палки!

— Ивонна, — я рассмеялась. — Да он же замуж меня позвал! Сегодня люди от него придут, будут дом приводить в порядок. Столько дел впереди…

— Замуж? — изумилась зареванная Ивонна.

— Да, — важно и гордо ответила я. И тотчас показала ей подаренный перстень. — А ну, именем герцога Кристиана Беруса, прекрати реветь!

— О-о-о, — благоговейно протянула Ивонна, разглядывая украшение на моей руке. Перстень, конечно, был мне великоват. Но с пальца не слетал, словно его приклеили. — Пресвятая бездна! Это что?! Настоящая герцогская печать?!

— Она самая, — раздуваясь от гордости, подтвердила я. — А я — настоящая будущая герцогиня. Так что слушайся меня!

— Да я-то всегда!.. — воскликнула Ивонна, мигом повеселев.

— Помолвка у нас будет на весеннем балу, через неделю, — принялась командовать я. — Ты, кажется, шила мне платье?

— И прехорошенькое! — ахнула Ивонна, всплеснув руками. — Такое нарядное, и такое модное! Оно почти готово! Затмите всех барышень в округе! Я-то знаю толк в шитье! Эх, жаль только, — тут Ивонна взгрустнула, — нет украшений. С ними смотрелось бы куда лучше!

— Ничего, — ободрила ее я. — Думаю, Кристиану понравится и без украшений.

За спиной мне послышался долгий грустный вздох.

Я обернулась, но, разумеется, никого не увидела.

Только какая-то тень, словно взлетевшая от ветра занавеска, мекнула в коридоре.

Интересно, с кем это раскланивался Кристиан, когда уходил?..

***

Ближе к обеду действительно пришли работники.

Признаться, я ждала их с замиранием сердца.

Обещать ведь не значит жениться, не так ли?

Ивонна все время ворчала, что мужчины слишком много обещают, но мало что исполняют из своих обещаний. И у меня душа была не на месте. А вдруг Кристиан не исполнит?..

Но он не обманул.

Первыми приехали на нескольких повозках садовники. Все в униформе, разодетые так, что мне в своем ношенном платье стало неловко перед ними.

Главный садовник, юркий, как таракан или кузнечик, мужчина с роскошными усами, почтительно мне поклонился.

Хотя я была ну точно прачка из села. Рукава закатаны, руки мокрые, передник в пятнах.

— Господин герцог велел облагородить ваш чудесный сад, — о, он еще и подхалим редкостный! — Госпожа избранница герцога имеет какие-то пожелания? Предпочтения? Фантазии? Или доверится моему скромному опыту и вкусу?

Госпожа избранница не имела ни особых предпочтений, ни фантазий.

— Доверюсь вашему вкусу, разумеется, — ответила я. Таракан, счастливый, просиял и поклонился с самой благостной улыбкой, на какую был способен. — Но можно уточнить, что конкретно вы собираетесь сделать?

— Конечно! — вскричал он. — Для начала пострижем кусты и опасно свисающие ветви деревьев.

— Деревья не выкорчевывать!

Он снова поспешно поклонился.

— Как скажете, миледи! — проворковал он страстно. — Потом разметем дорожки и разметим клумбы. Посыплем дорожки гравием и отмоем лестницы. В вазонах посадим чудесные розы!

— Звучит неплохо, — заметила я.

Он даже подпрыгнул от счастья.

— Так мы можем приступать?! — спросил он.

— Разумеется, — милостиво разрешила я.

После них пришли каменщики.

Кажется, они немного опоздали, и поэтому между ними и садовниками под окнами дома произошел небольшой баттл.

Садовники хотели тотчас сеять газонную траву отсюда и до заката. А каменщики уверяли, что прежде они должны обновить стены. Поэтому садовников посылали… к закату. Пусть, мол, сеют оттуда.

Но Ивонна вышла с кухни и разогнала спорщиков парой точных шлепков полотенцем.

Спорщики разбежались в разные стороны, и работа закипела.

А потом, совершенно неожиданно, приехали еще люди. И они-то привезли мебель и много-много того, что дома просто необходимо.

Ивонна только руками всплеснула.

— Ну, — торжествуя, промолвила она, — точно женится собрался! Если б звал в любовницы, отделался бы побрякушкой! Но если дарит комод для белья — вот это уже серьезные намерения!

И кроме комода Кристиан прислал еще и одежек для Итана и красивого постельного белья для меня.

Дом ожил. Перестал быть пугающе темным. И эхо перестало кататься по коридорам.

Слуги расстилали ковры на наши свежеотмытые полы и устанавливали новую мебель, развешивали богатые тяжелые шторы, втаскивали диваны.

В одной из комнат даже наскоро заменили испорченные шелковые обои и каминную мраморную треснувшую полку на новую.

Мои помощницы во главе с Ивонной только и успевали подтирать и подметать следы за слугами герцога в заново мебелированных комнатах.

В этой суете я едва успевала следить, кто и куда и что тащит.

И вдруг я увидела, что какой-то человек направляется в то крыло дома, которое мы еще не обжили.

Туда, куда Рози не советовала мне ходить.

Сердце мое так и ушло в пятки.

Магия, огненные мальчики — это все существовало, было реальным и настоящим.

Значит, и хозяин дома мог тоже существовать. И рассердится на непрошеных гостей — тоже.

— Нет-нет-нет-нет! — заверещала я, подхватив юбки и кидаясь вслед за этим неосторожным господином. — Туда никак нельзя! Слышите меня? Это крыло нежилое, и ходить туда не рекомендуется!

Но он будто не слышал меня.

Вихрем я взлетела вверх по лестнице, промчалась по маленькой лестничной площадке.

На миг мне показалось, что портрет основателя этого дома слишком светел, словно бы пуст.

Но разглядывать было некогда.

Нужно было срочно вернуть незваного гостя, пока он не натворил бед!

Поэтому я отчаянно юркнула следом за ним в коридор…

— Эй, господин! Вы ошиблись дверью! Сюда нельзя заходить!

Я и сама тряслась, как овечий хвост, пока бежала за незваным гостем.

Хотя, казалось бы, чего мне волноваться. Я же вроде как исполняю волю призрачного хозяина дома. Не пускаю никого в его покои.

Хм.

Впервые думаю так об этом крыле здания. Это правда то место, где неприкаянный дух обитает?

— Господин!..

Удирал он не то, чтобы сильно шустро. Но догнать я его не могла.

Может, оттого что слишком много глазела по сторонам.

Во-первых, конечно, мне было до ужаса страшно ослушаться веления призрака. Ну, как он рассердится и нападет? Поэтому я и высматривала его в каждом закутке.

А во-вторых, тут было, на что посмотреть.

То крыло дома, где мы устроились, было обычным запущенным и мусорным, когда мы там поселились.

А это — здесь словно кто-то обитал.

Кто-то ухаживал за дорогой и красивой мебелью. Стряхивал пыль, выметал ковры. Натирал до блеска ручки на дверях и лак на дорогом дереве.

Я шла, потрясенная роскошью и красотой этого места. Ковры, хрусталь, позолота! Шелковые обои на стенах, тончайшие зеркала в дорогих рамах. Лакированные шкатулки с длинными нитями жемчугов, небрежно оставленные на столиках под зеркалами…

В одном месте мне даже встретилась ваза с живыми свежими цветами. И их уж точно не сельском лугу сорвали!

Я протянула руку, коснулась упругих лепестков.

Они были настоящие.

В капельках воды.

Белые, словно гофрированные лепестки огромных экзотических растений…

Меж тем удиравший от меня человек замедлил шаг и остановился у дверей. Обернулся, словно дожидаясь меня.

— Зачем вы пошли сюда?! — испуганно спросила я его, догнав. — Сюда не надо! Нельзя сюда! Даже я не хожу здесь!..

Проговорила — и замолчала.

Потому что при ближайшем рассмотрении это оказался призрачный дворецкий, наряженный, как на праздник!

В старомодном фраке, с белоснежной манишкой, с серым шелковым галстуком, завязанным шикарным бантом под гладко выбритым подбородком!

— Прошу! — почтительно произнес он, щелкнув каблуками и поклонившись.

Его голос был тише вздоха ветра.

Но я расслышала и поняла его.

И послушно шагнула в раскрытые передо мной двери роскошного зала, слепящего своей роскошью и сотней свечей в хрустальной люстре.

Да, это было приглашение от призрачного хозяина дома.

Спутать ни с кем иным его было невозможно.

Тот же взгляд, что на портрете, та же вычурная старинная одежда.

Общее впечатление немного портила окровавленная грудь. Словно бедолаге перерезали горло, и кровь лилась потоком на его сорочку.

Но я очень постаралась не смотреть на это пятно.

Призрачный хозяин не говорил. Наверное, по озвученной выше причине.

Даже не попытался сказать ни слова.

Вместо его губ говорили его глаза.

Они были невероятно живыми и умными. И еще полными гордости.

Наверняка он видел, что я делаю в его доме. Видел и устроенную мной больницу, и моих пациентов, и мои скромные наряды, и мясную похлебку, для всех одинаковую.

И его радовало то, что он видит.

Он смотрел на меня недолго.

Не знаю, что он видел, что он знал обо мне.

Наверное, он смотрел не столько на тихую Эрику, сколько на меня, настоящую.

И слуги его, те, что собрались вокруг, тоже смотрели. Целая команда призраков. Горничные, служанки. Смотрели и аплодировали мне, будто я исполнила какое-то невероятно трудное и искусное дело.

Наверное, так и было.

Я вдруг научилась понимать все без слов. И точно теперь знала, что хозяин этого дома собирается на покой… на заслуженный покой, которого так ждал.

А меня оставляет хозяйкой этого дома.

— Хозяин просит вас следовать за ним! — галантно подсказал дворецкий.

Но мог бы и не говорить.

Я сама это знала.

Призрак протянул мне руку, и я спокойно вложила свою ладонь в его.

Мы прошли по залу, мимо хрусталя и ярко пылающего камина. Мимо стены, увешанной охотничьими трофеями, и мимо роскошной мебели.

Призрак довел меня до балконных дверей, и я удивилась.

Он что, хочет показать мне сад?

Мелькнула вдруг мысль о легендарном кладе этого господина. И он, словно услышав мои мысли, чуть кивнул головой.

Клад! Он собрался мне клад отдать?!

«Ну, спокойно, дорогая! — подбодрила я себя. — В конце концов, ты ж замуж за герцога выходишь. Надо как-то соответствовать. Здорово было бы, если б там нашелся комплект из серег и ожерелья, приличествующий событию…»

Призрак усмехнулся.

Он оказал мне на панель, часть оконной рамы, и велел положить туда руку и как следует нажать.

Я сделала, как он велел. Послышался легкий щелчок.

Так трещит старое, рассохшееся дерево.

Верно, если кто-то случайным касанием открыл бы тайник, он не обратил бы на этот звук никакого внимания. Да и одного этого нажатия было бы мало, чтоб открыть тайную дверцу.

Призрак встал обеими ногами на порожек, ведущий на балкон, и я последовала за ним.

Порожек под моим весом чуть ушел вниз.

А потом призрак отсчитал четыре шага вправо на широком балконе и указал мне на плитку, мостящую пол. Я наступила на нее, и она ушла под моими ногами вниз, открыв мне лестницу в потайную комнату.

Ах, как хитро все устроено!

Кто снаружи дома сможет рассчитать, так ли широк балкон, каким кажется?

Конечно, злодеи не смогли найти тайник. Да, он располагался в подвале. Но вел в него ход, искусно замаскированный в стене.

Призрак спустился впереди меня, освещая темноту своим фосфорно-голубоватым сиянием.

И я, ступив с последней ступеньки на пол подземелья, так и замерла, потрясенная.

Помните легендарный клад Монте-Кристо, позволивший графу стать самым богатым человеком Европы?

На миг мне показалось, что я попала в те самые пещеры на острове и стою перед тем самым сундуком.

Перед сундуком, огромным и широким, как диван, и глубоким, как комод.

Перед сундуком, украшенным искусной резьбой, и все еще хранящим тонкий сладкий аромат сандалового дерева, из которого он был сделан.

Призрак жестом указал на крышку сундука. Мол, давай, открывай. Сектор «приз» на барабане.

С замиранием сердца я взялась за нее и чуть приподняла. Нестерпимый блеск резанул мне глаза, свет заиграл на гранях камней. И я испуганно крышку захлопнула.

— Не бойтесь, миледи, — подсказала мне призрачный почтительный дворецкий, стоящий за моей спиной. — Вы вправе смотреть на эти сокровища, вы вправе владеть ими и распоряжаться по своему усмотрению.

Я судорожно сглотнула и кивнула. Страшно все равно было. Но я снова взялась за крышку сундука и подняла ее, изо всех сил надеясь, что я не сошла с ума.

В сундуке оказалось столько всего, что и граф Монте-Кристо позавидовал бы.

Честно.

Сундук был поделен на три секции. И одна из них была доверху набита золотом. Монетами, небольшими самородками, слитками. Богатый, жадный, сводящий с ума блеск… За одно только это состояние можно было купить весь город с потрохами!

Я провела по золоту рукой, поражаясь невероятному количеству денег.

«Ивонна прорыдает от счастья месяц!» — мелькнуло в голове у меня.

Второе отделение было набито украшениями.

Я хотела сережки и колье? Ха! Тут было ожерелье из жемчуга, которое раз десять можно было обернуть вокруг шеи, и все равно оно свисало б ниже пояса!

Целый клубок из невообразимых ожерелий. Богатый блеск жемчугов, сапфиров, рубинов и гранатов. Золотые застежки. Изумрудные капли сережек. Цепочки разных плетений. Кольца, звенящая груда перстней с камнями…

А третье отделение было доверху полно драгоценных камней. Ограненных, сияющих и переливающихся на свету гранями. Без оправ.

Просто сыпучие камни. Горсти бриллиантов разного размера и разной огранки. Больших, с голубиное яйцо, и маленьких, с ноготок. Хотя какое ж это маленький…

Но все познается в сравнении.

Бриллианты были разных цветов.

В основном бесцветные и прозрачные.

Холодно сверкающие, как снег под луной.

Были и черные, непроглядные, как ночь, и редкие желтые. И даже розовые!

Я пересыпала их из руки в руку, как зерно.

И от этого зрелища точно можно было сойти с ума.

На горсть этих алмазов можно было прожить безбедно всю жизнь. Не только отремонтировать этот дом, но и новый поставить. А опустошить весь сундук и вовсе было нереально. Я, тяжело дыша, прикрыла сундук. Постаралась собраться с мыслями.

— О богатстве никто не должен знать, — мягко произнес дворецкий. — Вы же понимаете, что это великое искушение для любого человека. Даже самого преданного. А клад не только великое благо и удача, но и большая ответственность.

— Понимаю, — хрипло ответила я. — В самом деле, понимаю. Поэтому много не возьму. Колье и серьги. Как и хотела. И только.

Молчаливый хозяин чуть кивнул.

Он сам откинул крышку сундука, запустил руку в сплетенье драгоценностей, и выудил оттуда коробку, обитую выцветшим и потертым бархатом.

Открыл ее и повернул ко мне, чтобы я могла оценить его прощальный подарок.

На старом голубом шелке лежал золотой гарнитур из сережек и тонкого ожерелья со светлыми и очень прозрачными изумрудами.

— Да, это подойдет идеально, — просияла я. — С большим вкусом и очень достойно. Спасибо!

Призрачный хозяин поклонился мне.

Его тело вдруг потемнело, словно на него нашла тень.

— Прощай, — произнес он. Эти слова дались ему через силу. И были словно последний вздох. — Береги дом.

И он исчез.

И его призрачные слуги, что составляли ему компанию из преданности, тоже.

Я осталась одна в темном подземелье.

Наедине с невероятным сокровищем, от которого кружилась голова.

С трудом выбралась наверх. Ногой нажала на плитку — подземелье закрылось.

Точно так же нажала я и на порожек, и на панель на окне, запирая теперь уже свое хранилище с несметными богатствами.

На душе было очень спокойно.

Очень.

Теперь я точно не умру от голода и холода.

Пока весь город будет уверен, что за все платит герцог, я смогу преспокойно пользоваться золотом.

— Устрою отдельно, рядом с домом, стационар! — радостно пискнула я, потирая ручки. Как будто ничего важнее и лучше в жизни не было! — Наберу помощников… санитаров! И скуплю все у аптекаря, на все случаи жизни! То-то он будет рад! И то-то местный докторишка от злости лопнет!

Я даже засмеялась, предвкушая эти приятные траты.

И бегом направилась к Ивонне — показать найденные драгоценности.