Оябун. Том 2

Глава 26

Такси приехало по указанному адресу в три часа ночи. Грузный мужчина лет пятидесяти вышел из подъезда, перекосившись под тяжестью чемодана. Невысокая женщина в светлом плаще семенила следом. Отдав водителю пластиковый «кирпич», пара забралась на задние сиденья и назвала адрес: небольшой яхт-клуб в Кузуме. Пока доехали, миловидная японка успела несколько раз пожаловаться на столь внезапный отъезд, неоплаченные счета из прачечной и еще тысячу разных мелочей, упоминание о которых запросто может испортить жизнь супругу.

Выгружались рядом со сходнями белоснежной яхты. Матрос уволок чемодан, пассажир сунул не глядя пачку йен таксисту и поднялся вслед за женой на борт. Когда через три дня водителя опрашивал частный детектив, он смог в деталях описать и поездку, и даже вспомнил название кораблика: «Рассвет».

— Иностранец, не смог дома порядок навести. Так при людях его ругать — это позор…

— Но это точно был он?

— Да, я его узнал.

На самом деле водитель узнал бородавку, которая торчала над правой губой. Что поделаешь — эти гайдзины для нормальных японцев на одно лицо. Но на фото — вроде похож. На фото все похожи друг на друга. И еще на покойников, которых иногда приходится опознавать в полицейском участке. Привезешь подвыпившего бедолагу на побережье, на утро просят заехать и проверить — не твой ли пассажир. Пять лет назад в экономике было вообще все сложно, самоубийцы на последние гроши заказывали такси и сводили счеты с жизнью на побережье. Эта пара хотя бы на яхту села, не бултыхнулась с высокого моста в воду.

Собрав всю доступную информацию, детектив отправил пакет документов заказчикам. Там через третьи руки выписки со счетов и фото добрались до Лэнгли.

— Джонс, вы в самом деле считаете, что резидент решил податься в бега? На пустом месте?

— Я бы сказал, что его вынудили это сделать. Получив допуск, я затребовал все документы. У Сайлза висит финансовая проверка и налоговая. Он умудрился воспользоваться услугами местной конторы, где отмывали деньги ребята из Колумбии. Когда финансистов накрыли, заодно всплыли и его грешки с перепродажей барахла из Конторы на сторону. Поэтому дома резидента ждал срок лет на сорок. И это — если начнет сотрудничать со следствием, сдавая других коллег по работе. Сами понимаете, как только слухи о неприятностях пошли по округе, Сайлз оценил риски и решил сдернуть. Банковские счета для тайных операций аккуратно выпотрошил, за собой почистил и вместе с любовницей исчез. Не удивлюсь, если дуру попозже где-нибудь акулам скормили.

— Но утечек на сторону нет? Он слишком много знает. Пока найдем, пока зачистим…

— Утечек нет. В съемном доме ни бумажки, развернутая сеть заморожена. К сожалению, у нас только треть его контактов на учете. Поэтому когда найдем, сначала надо будет вытрясти оставшихся завербованных агентов.

— Хорошо. Для вас это дело — приоритет номер один. Ищите яхту, Сайлза и мониторьте ситуацию. Нам очередного разбирательства в конгрессе не хватает на тему «как ЦРУ ворует выделенные средства».

— Слушаюсь, сэр.

Сомневаюсь, что резидента получится найти. В этот раз труп захоронили качественно, не всплывет и не опознают. Сначала под препаратами расспросили, а потом уже и на вечный отдых. А спектакль с «побегом» я разыграл при помощи своих людей с единственной целью — не надо пока соседей зря беспокоить. Через чужую разведывательную сеть погоним дезинформацию. Деньги со счетов пополнили мой изрядно отощавший кошелек. И на премии группе ликвидаторов хватило. У Акияма Хигаса не только Сугахара-младшая есть. Нашлись специалисты, выполнили в лучшем виде.

Одно обидно — какую книжку про магию-шмагию не найдешь, там постоянно «скрыт-шмыт». Чужую личину натянул, мозги наблюдателям перекособочил и все. Нам же — по-старинке. Грим, одежда, подкладки в обувь, чтобы походку менять. И бородавку накладную, по которой таксист «гайдзина» опознает. Зато — уехал американец, ограбив любимую контору. Ищите в Китае. Или еще где-нибудь.

Я же пока подожду, что мне с Окинавы сообщат. Там сегодня ночью тоже веселиться будут. С воскресенья на понедельник. Давно ожидаемая вечеринка для уродов, убивших офицеров сил самообороны Ниппон.

Дежурный по КПП убедился, что пара лоботрясов в касках торчат рядом со шлагбаумом и пошел внутрь небольшого домика, под кондиционер. Долбаные тропики — начало лета, а дышать уже нечем. Даже ночью — жара, влажность и москиты. Или еще какая дрянь, от которой никакие репелленты не помогают. А ведь спрашивал у вербовщика, прежде чем подмахнуть контракт — как оно в Ниппон? Соврал, зараза мордастая: «бабы, пиво, высокая зарплата — сплошной курорт». Может, у офицеров и так, а ему приходится сутки через трое по нарядам горбатиться. База огромная, людей постоянно не хватает, выдергивают по любому случаю. И одно дело проститутки с заоблачными ценниками. С обычными девушками даже толком не познакомишься. Местные вообще почти каждый месяц пытаются пикеты устраивать: «янки вон». Никак не поймут, что если куда Дядя Сэм пришел — это навсегда.

— Чего рожи довольные? Я что-то пропустил?

— Морпехи сегодня проставляются. Их старший с курсов переподготовки вернулся, блядей толпу сняли. Пока ты патрули строил, «мамочка» приехала.

— И что?

— Юбка — одно название. Наклонилась Брэду бумажки показать — все трусы наружу. Ярко-красные.

— Идиоты, вам бы только чужую «дырку» поразглядывать. Морду запомнили? Сопрут ее работницы у кого-нибудь часы, снова ор будет стоять на всю казарму.

Но вечно жующего табак Брэда подобными наездами было не пробить. Ему подписали перевод домой, поэтому опостылевшую службу он отбывал «на отгребись».

— Сержант, хватит мозгоклюйством заниматься. Все как обычно. Краля намазанная, заявка на шлюх, тысячу йен она оставила. Будет на что пива утром взять. Тони ее отвез в домик, там уже кто-то из клиентов ждет. Все как обычно.

— Сержант, сэр, Брэд! Не расслабляйся, можешь домой с взысканием поехать.

— Да мне похер, «снаффи». Это тебе за лычки тянуться еще несколько лет, чтобы в офицерскую школу попасть. А у меня дядя на последнем издыхании. Приеду в Аризону, повидаю старика. Я из родных у него единственный, с кем старый крокодил разговаривает.

— Утку выносить?

— Скорее, в наследство вступить. И как только стану хозяином фермы — продам ее к чертям, скатаюсь в Вегас, а потом куда-нибудь ближе к Канаде. Где дом стоит не так дорого и жары нет…

Решив лишний раз не лаяться, дежурный устроился за свой стол и начал разгребать накопившиеся за вечер бумажки. Трое остальных лениво поглядывали сквозь огромные окна на улицу, строя рожи парочке с автоматами за спиной, по сотому разу мечтая, как бы они потратили заработанное в казино. Рутина…

Чо Сугахара улыбалась ярко накрашенным ртом и демонстрировала фотографии на планшете. Спасибо господину — надрали нужного на порносайтах. Не знакомые местным уродам лица вызвали интерес, теперь двое разливали спиртное, сделав выбор, остальные четверо тыкали пальцем и обсуждали «кого и как». Девушка прислушалась к тишине за стенами щитового сборного домика и про себя отметила: сверчки стихли, группа уже здесь. Двери оставлены открытыми, можно произносить условную фразу:

— Господа, у меня для вас есть эксклюзивное предложение.

Пятеро морпехов повернулись в сторону фальшивой «мамочки». И не видели, как за спиной появилась троица чужаков в черных комбинезонах.

— Тебе и тебе точно понравится, — усмехнулась командир группы ликвидаторов, пальчиком указав на пару, кто переживет эту ночь. Желание оттянуться на халяву — не повод сдохнуть. Конкретно эти двое не участвовали в убийстве, поэтому получили по затылку тяжелым мешочками с песком и повалились молча на грязный пол. Остальных боевики расстреляли за полторы секунды, влупив каждому в спину по три-четыре пули.

— Чисто, — подтвердил статус завершения работы Тануки.

— Второй — улица. Третий — мешки.

Осталось приступить к следующему этапу.

Первый — проникнуть внутрь, преодолев периметр и редкие патрули. Второй — дождаться прибытия клиентов на место. Третий — ликвидация. Теперь четвертый — подготовка к отходу и эвакуация. Пятый — оставить послание. И шестой — исчезнуть в порту, чтобы уже утром отправиться домой. Все, как спланировали. Выживших упаковать и складировать в пустой комнате. Тела уничтоженных забрать с собой. Пол залить растворителем, чтобы никакой криминалист не смог наковырять улики. Пришли, отработали, ушли. Все, как обычно.

Когда солнце окрасило край небосвода, сменившийся часовой прошел вперед и долго что-то разглядывал в серой хмари впереди. Затем потянул тангету рации:

— Сержант, у меня что-то странное на перекрестке.

— Что там?

— Похоже, джаппы что-то бросили. И вроде бы картонка стоит с надписью. Далеко, не вижу отсюда. Не рассвело еще толком.

— На перекрестке? Там же скоро офицеры поедут, кто жилье рядом снимает… Так, оба за мешки, я с Брэдом на «хамми» скатаюсь.

Убедившись, что парочка засела в оборудованных стрелковых ячейках по бокам дороги, дежурный пнул стул под дремавшим морпехом:

— Давай за руль. Местные опять какую-то фигню свалили на перекрестке. Надо проверить. Не хватает еще, чтобы начальство увидело и вставило нам за все хорошее.

— Саперов звать? Кореш с Баграма написал, у них начали мины пихать по канавам. Сунемся без спроса — и шабаш.

— Не суетись. Сначала посмотрим, потом уже «гробовщиков» дернем.

Понятно, почему будущий фермер в Аризоне ссыт — ему совершенно не хочется контракт завершать в железном ящике, с почетным караулом вернувшись домой. Но все же стоит понимать — где именно ты служишь. Это не обкурившиеся муслимы и Афган, это — Ниппон. Здесь самое паршивое, что может случиться — забор гнилыми овощами забросают. Хотя расслабляться особо не нужно.

Когда бронированная машина притормозила у перекрестка, сержант не поверил собственным глазам. В центре асфальтового пятачка рядком лежали три головы. Позади возвышался большой белоснежный лист картона, на котором сверху по-японски, а ниже по-английски крупными буквами было написано:

«Казнены за убийство. Повторите еще раз — зачистим всю базу. Пленных брать не станем».

Распахнув дверь, Брэд высунулся наружу — его выворачивало. Сержант удержал ужин внутри, хотя в голове зазвенело и захотелось влупить из пулемета сверху по ближайшим домам. Чтобы задавить проснувшийся страх. А еще неожиданно пришло понимание, что уже не важно, где именно ты служишь. Хоть между Афганских гор или в жаре Ниппон. Больше не осталось безопасных мест. Теперь «представителей гегемона» убивали везде. Без какой-либо жалости.

Выдрав из зажима черную коробку на витом проводе, дежурный хрипло вызвал штаб:

— Восточный блок вызывает «Гнездо», ответьте!

Повторить пришлось дважды, прежде чем недовольный сонный голос прокаркал в ответ:

— «Гнездо» слушает, Восточный.

— Боевая тревога, «Гнездо»!

—… Э, вы там что, кроме пива что-то серьезное протащили?

— Боевая тревога, мать твою, «Гнездо»! У нас трое двухсотых с базы, одного опознал лично! Занимаем оборону, блокируем периметр!

Видимо, что-то такое прозвучало в этом истеричном выкрике, потому что за спиной надсадно начала реветь сирена и включились прожектора вдоль забора.

— Брэд, задом сдавай. И аккуратно, не вздумай куда-нибудь влепиться! Я — за пулемет…

Военная база Кадена переходила на военное положение.

Я дремал вполглаза, когда на телефон пришло сообщение: «16». Через промежуточные прокси, никак не привязанное к отправителю. Если бы приехало «43» — значит, операция отложена. Для цифр «89» — акция сорвана и надо спешно включаться в оказание помощи. Шестнадцать — это «все штатно, уходим по отработанному маршруту». Значит, рыболовецкий сейнер отправился в океан, чтобы западнее Окинавы передать с борта на борт четверку бойцов. И вернуться с рыбой назад. Никаких следов, никаких свидетелей, никаких намеков на мое участие в происшедшем. Отлично. Можно досыпать, утром посмотрю в новостях, как там народ взбодрился.

Ну что можно сказать, газетчиков отловить вовремя не получилось. А может, полиция специально допустила утечку, получив мягкий намек сверху. Утренние новости уже с фото и кратким обзором «трое военнослужащих погибли, власти располагают косвенными уликами о причастности морпехов к убийству офицера сил самообороны Ниппон». Само собой — обладают, мы подрезанную копию видео и кадры оттуда распихали везде, где можно. Да, студента-недоучку таким образом подставили, точку съемки вычислят моментально. Но мне надо, чтобы волна пошла серьезная, чтобы любые прикормленные политики и чиновники не смогли под ковер дерьмо замести. Поэтому — и головы отрезанные по всем газетам мелькнут, и в интернете в чатах любой желающий сможет полюбоваться.

День для командира базы Кадена начался крайне неприятно. Во-первых, бригадного генерала Джефри Ремингтона подняли в половине пятого утра. Трудно спать, когда над ухом начинают завывать сирены. Во-вторых, причиной объявления боевой тревоги были не коровы, сумевшие продраться на летное поле, а четыре трупа. И в-третьих, объединенное командование Восемнадцатым Крылом и силами поддержки генерал возглавил в апреле. И вот тебе — не прошло и двух месяцев, как у него чрезвычайное происшествие, которое поставит жирное пятно на прекрасно развивавшейся карьере. Кто бы не был виноват, «друзья» в Пентагоне не преминут воспользоваться случаем и притопить излишне бодрого вояку.

— Коммандер, что известно на данный момент?

— Полиция начала расследование, результаты будут завтра утром. Нас заверили, что информацию предоставят перед официальным брифингом.

— Предоставят? Не будут согласовывать, а только — «предоставят»? Что они о себе возомнили?

— На данный момент по результатам внутреннего расследования точно установлено: все трое убитых участвовали в драке с японскими офицерами, после которой один погиб, другой остался инвалидом. Поэтому неизвестные террористы дождались, когда старший уорент-офицер пятого класса Джонсон вернулся с курсов переподготовки и нанесли удар. Нам передали фото с места происшествия, лица всех опознаются однозначно.

— Отдали фото разведке?

— Так точно, господин генерал. Они разберутся, кто виноват в утечке… Сейчас база находится в осадном положении. Усилены караулы, рядовым роздано оружие. Заканчиваем эвакуацию личного состава и гражданских из мест проживания в городе. К шести вечера мы готовы отправить первый борт в Штаты с наиболее ценными специалистами.

— Долго… Но главное — обеспечить безопасность. Местные не мешают?

— Никак нет. Полиция следит за порядком, не допускает скопления недовольных. Но уже были сообщения, что в ресторанах появились таблички: «Американских свиней не обслуживаем».

— Что⁈ Да они понимают, что если я добьюсь разрешение, то сравняю эти халупы с землей!

— Прошу прощения, господин генерал… Из Вашингтона уже дважды звонили, требуют сохранять спокойствие и не эскалировать ситуацию. С убийцами обещали разобраться. Но у местных скоро выборы и если мы кому-то еще проломим голову, проплаченным жуликам трудно будет занять места в органах власти.

— Долбаная политика!.. Хорошо. Докладывать мне о любых изменениях! И, коммандер, вы точно уверены, что трое погибших в самом деле в чем-то участвовали?

— К сожалению, это так. Мы успели опросить сослуживцев и собрали дополнительные показания. Дома Джонсона бы разжаловали с позором и отправили в тюрьму. Ему повезло, что он был на чужой территории, где солдат не выдают аборигенам на расправу.

— Повезло… Да, можно и так сказать. Очень повезло… Полковника Уилсона сюда. Я объясню ему, как старшему морпехов положено следить за порядком во вверенном подразделении. И кто будет козлом отпущения по итогам… Два месяца, всего два месяца — и такая подстава!..

Когда я пообедал, меня очень трудно вывести из равновесия, пытаясь испортить настроение. Потому что я сыт, благодушен и совершенно не настроен на конфронтацию. Сижу напротив сердитого начальника отдела контртеррора и борьбы с ОПГ, медитирую. Какиагэ Юкио в это время бухтит, пытается давить на меня авторитетом. Дурацкая затея, на мой взгляд.

— Исии-сан, то, что произошло на Окинаве, не делает чести ни мне, ни вам. Убивать без суда и следствия — это неправильно. Надо было собрать улики, осудить и заставить гнить в тюрьме. Вместо этого — американцы заперлись на базе, в любой момент могут открыть огонь по ни в чем не повинным людям.

— Во-первых, Юкио-сан, кто вам мешал собирать, подавать прошения и пытаться судить мерзавцев? Ой, я забыл… Американцы не выдают ублюдков. Их отправляют домой, там вручают награду и на освободившееся место пихают следующего мерзавца… Во-вторых, янки всегда готовы стрелять по мирному населению. И пока они сидят на нашей земле — будут убитые, изнасилованные, замученные. Вы это знаете лучше, чем кто-либо другой. Окинава занимает полпроцента Ниппон, но при этом почти восемьдесят процентов военных объектов США расположены именно там. Не считая контингента в сорок тысяч или больше. Губернатор Окинавы уже зубы сточил в бессильной ярости — никак не может заставить так называемых гостей вести себя прилично. Воровство, грабежи, надругательства и мордобой — это практически каждый день. И убийства. Сколько там суммарно инцидентов за тридцать лет? Больше сорока тысяч? Больше трех в день? И вы мне рассказываете, что я в чем-то виноват? Пф…

— Если начнете убивать, чем вы будете отличаться от них?

— Если я приеду в Штаты и начну там гадить — да, я буду как они. Но сейчас — я на своей земле. И я вынужден принимать меры в ситуации, когда кто-то вместо защиты интересов Ниппон просто перекладывает бумажки… Хотите мне сделать замечание, Юкио-сан? Тогда продемонстрируйте, что ваши методы работают. Что преступники не получили условные сроки, а сидят пожизненно в той же Фуче, сходя с ума в одиночке. Вот тогда я признаю, что был не прав… Здесь на флешке то, что мне удалось собрать по двум американским резидентам. Торговля наркотиками, шпионаж, работа с триадами, валютные махинации. Там много всего. Отличный момент, чтобы прибить мерзавцев, работавших на зарубежных покровителей.

— Двое? Это не тот журналист, которого вчера зарезали в Циндао? Улетел провести выходные с друзьями, в ресторане сцепился с местными бандитами и бедолагу буквально искромсали. По углам шепчутся, что триадам подбросили факты, как американец вольно распоряжался деньгами на оплату их услуг.

— Сдох? И ладно. Жаль, второго мы отловить не успели — как только начало пахнуть жареным, прихватил любовницу и сдернул вместе с наличными… В любом случае — вот у меня результат. Который поможет очистить страну от плесени… Я понимаю, Юкио-сан, что зачастую у вас связаны руки. И поэтому в таких ситуациях привлекают меня. Пользуйтесь возможностью вычистить загаженные конюшни, пока есть такой шанс.

— Ваши методы принесут Ниппон большие неприятности.

— Мои методы — работают. Здесь и сейчас. Я тот самый инструмент, который эффективно решает проблемы. И я не одинок. Штаты используют мафию, где это возможно. Высадку на Сицилию во Второй мировой обеспечивала коза-ностра. Европа с удовольствием натравливает левацкие группировки на консерваторов и неугодных политиков. В Латинской Америке эскадроны смерти сначала использовали для зачистки криминала, затем для борьбы за власть. Это — данность. Не понимаю, почему вы пытаетесь изображать страуса, вместо того, чтобы давить врагов любыми способами. За океаном не гнушаются ничем. Подкуп, убийства, терракты. Все, что позволяет им править миром… И только уважаемый Какиагэ Юкио льет слезы над сдохшими ублюдками… Мне очень жаль, Юкио-сан. Я был о вас лучшего мнения.

Кланяюсь, выхожу в коридор. Формально — я не имею права указывать начальнику отдела контртеррора, как делать его работу. Но с другой стороны — флэшку взял. И я более чем уверен, что каждую крупицу данных изучит под микроскопом и постарается использовать. Мало того, у меня есть подозрение, что он обязательно на верхах мое предложение прокрутит, в привычных местных традициях бесконечных иносказательных бесед получит ответ и через какое-то время мне сделают заказ. Завуалированный, само собой. С персонами, кто слишком долго живет на территории Ниппон и попутал берега. Не всех Какиагэ Юкио может подвесить за яйца: он работает днем, под прицелом журналистов, пишет отчеты на каждую операцию. Поэтому иногда никто не мешает подсказать ночным монстрам, чью кровь можно пролить. Тайно или явно, оставив отрезанные головы на перекрестке. Чтобы чужаки знали — японцы умеют терпеть. Но когда терпение заканчивается…

В-ж-ж-ж… Мы входим в вираж. Точнее говоря — это Кеико Кодзима входит в вираж на старой спортивной тачке, а я болтаюсь на пассажирском сиденье, подвывая от восторга. Не, в самом деле, когда мне оператор со съемок подбросил первый ролик с миловидной девушкой на «покатушках», я удивился. Чего так орать? Подумаешь — тебя везут, смотри, радуйся жизни. Но сейчас, когда под две сотни дымишь покрышками, вписываясь в поворот — ощущения непередаваемые!

Просто мне вдруг в голову стукнуло — а ведь из ближнего окружения все умеют водить машину. И телохранители, и брат секретаря. Про Нобору Окамото не говорю — это его работа. Он уже прошел два курса обучения экстремальному вождению, чтобы при случае успеть «крайслер» выдрать из любой ловушки. Последний, кто из самого ближнего круга не умеет тапку в пол — это тринадцатилетняя девочка. Которой почти четырнадцать. И которая неплохо за эти месяцы вытянулась на усиленном питании и физкультуре. Поэтому я заехал на днях к Изаму Исикава, попросил что-нибудь посоветовать. Молчун поскреб затылок и показал на электро-карт, на которых по стадиону народ рассекает. Скатались, заглянули в гости в дальние боксы. Там как раз ломали голову, что с побитой машиной делать. Ездить она еще могла, но вот для серьезных тренировок уже не годилась. Я по цене металлолома и купил. Колеса подшаманили, усадили девушку вместе с нашим штатным гонщиком за руль. Сам сидел в гараже, на компьютере работал и краем глаза поглядывал.

На пятый раз — решительно выпроводил Изаму погулять, сам устроился пассажиром. И попросил «прокатить как следует».

Просил? Катают. Ору от восторга, вцепившись в трубы защитного внутреннего каркаса.

— Жми, Кеико-сан! Это круто!

В последний поворот мы все же не вписались. Он — хитрый, с загогулиной. Туда или дрифтом на пониженной, или совсем сбросив скорость. Боком воткнулись в невысокое ограждение и полетели кувыркаться над травкой. Потом проскакали еще метров двадцать по газону и окончательно замерли кверху колесами. Благо — почти рядом с финишем. Поэтому народ успел примчаться и залил пеной паривший двигатель, брюхо с колесам и и нас заодно.

— Замечательно… Теперь понимаешь, Кеико-сан, почему я сам за руль не сажусь? Пусти меня — вылетели бы уже на первом повороте… Молодец — хорошо учишься. Вот еще пара-тройка месяцев и сможешь трассу проходить ювелирно. И потом поддерживать навыки, как Окамото-сан.

— Похоже, господин, у нас теперь традиция. Вы разбили «хаммер», я разбила гоночную машину.

— Разбила? Не, разбила — это когда колеса в заливе вылавливают. А ты ее чуть-чуть подрихтовала. Мелочи. И вообще, мне у нее задний спойлер не очень нравился. Как-то он излишне вызывающе топорщился.

— Потому что эта машина — самец.

Да. Растет язва. Надо будет намекнуть Седой Хэруми чтобы по женским вопросам чему полезному учила. А то начнет встречаться с молодым человеком, тот сдуру что-то ляпнет — и схлопочет локтем в лоб. Очень любит на спаррингах в ближней дистанции Кеико-сан локтями работать. Эффективно у нее получается.

— Так. Ждем, пока нас выковыряют и пойдем чай пить. Надо чуть-чуть в себя прийти. А то я до сих пор понять не могу — где у меня верх, а где низ. И где перепуганный «спойлер» между ног… Хорошо покатались.

Вечером с поклоном вручил премиальные группе Чо Сугахара. Отлично сработали. Разведали детально подходы к базе и тропинки на ней. Составили описание главных фигурантов. Отработали все возможные запасные варианты. И отыграли как по нотам — три головы на перекрестке и никаких следов. Ни на камерах, ни свидетелей, настоящие шиноби.

— Я доволен вами. Никакой дурной атаки грудью на пулеметы, задача выполнена в полном объеме, хвостов не оставили. Верю, что и в будущем будете работать аналогично.

— Хай, господин.

— Что-нибудь для меня отдельно хотите отметить?

— В прибрежной зоне нужен свой флот. Не контрактники из рыбаков, а специально обученные люди, кто прикроет от любых проверок и поможет с проведением акций. Те же баллоны с воздухом для аквалангов подзарядить.

— Интересное предложение. Опишите в деталях, Сугахара-сан. Прогоним через аналитиков, подумаем, как реализовать. Для работы в Азии сейчас создаем частную военную компанию. Может быть, что-то с их помощью сделаем. Может быть, из своих на месте организуем. Команде — неделя отдыха, затем возвращаетесь к тренировкам.

Все четверо выполнили церемониальный кэйрэй, но остались сидеть. У старшей ликвидаторов остался еще один не решенный вопрос:

— Господин, мы хотели бы эти премиальные передать семье погибшего офицера. Пока были на Окинаве, собственными глазами видели, как простые люди поступали также. Мы посовещались и хотим поддержать его семью, насколько это возможно.

Однако. Я от них подобного не ожидал. Похоже, наемники стараются распрощаться с прошлым и окончательно в душе вернулись домой. Даже менталитет сменился.

— Запомните адрес. Это вакагасира Кото, Косуносэ-сан. Когда вам удобнее подъехать к нему?

— Завтра в любое время.

— Тогда я созвонюсь, уточню детали. Косуносэ-сан от Семьи как раз курирует этот вопрос. Не только вы стараетесь помочь семье погибшего… Я от себя лично благодарю вас за этот жест от чистого сердца. Ниппон может гордиться вами…

В среду я успел по Токио кругов двадцать нарезать. Ощущалось это именно так. По точкам Семьи проехал, с народом за жизнь поговорил. Кто учебу для местных продвигает, кто по башке хулиганам настучал и те обижаются, просят третейского судью. На съемках ротация актеров десятого плана из братьев. Первая партия выгружается дальше основной работой заниматься, неофиты поступают под будущий прессинг. Успел краем уха услышать, как уходящие «сдают вахту» и приятелям объясняют:

— Молитесь, «селедки». Будет полный пи… Но — правильный, нужный. Без этого — никуда.

«Селедки». Знакомо. Любимое словечко одного из инструкторов. Ничего — я из парней барракуд выращу по итогам. Чтобы по своим углам любого в клочья драли, если кто без спроса сунется.

После обеда дорулил в клуб и меня отловили буквально на пороге комнаты:

— Исии-сан, вы просили сообщить, когда Кудо-сан подъедет. Так вот — он приехал и в гостевой спать завалился.

— Пьяный?

— Почему сразу пьяный? — удивилась миловидная девушка, которая у нас теперь вторым барменом работает. Чииоко Мацуура — двадцать три года, миниатюрный черноволосый электровеник. Фигуристая, спортсменка, активистка и все такое. Макото Огава уже зашивается, поэтому подобрал помощницу. Не из босодзоку, обычная хохотушка, которую наняли по объявлению.

— Пьяный — потому что гастроли, клубная жизнь и толпы поклонниц — это ежеминутный стресс. Который снимать можно разными способами.

Новенькая, еще не привыкла к нашему шизанутому клубному настрою. Здесь день товарища не простебал — время зря потратил.

— И как вы справляетесь?

Ну как не порадовать милоту:

— К сожалению, кокаин мне нельзя, врачи не рекомендовали. Спиртное уже не берет. Гарем любимая Симидзу-сан разогнала. В компьютерные игры меня местная шпана обыгрывает постоянно. Поэтому я просто обижаю боксерскую грушу. Грушу отпинал — настроение улучшилось.

Кивнув, стучусь в соседнюю дверь. Не дождавшись ответа, вхожу внутрь.

Вах, в самом деле. Не пьяный. Просто умотанный. Горо Кудо завалился спать в майке, натянув наполовину одеяло и выставив наружу худую волосатую ногу. Осторожно потрепал его по плечу:

— Брат, у тебя час. Слышишь? Потом я тебя будить буду.

— Да, да, еще минуточку…

Ладно. Пусть спит. Через час я его чуть-чуть покручу, подлечу и крепко заваренный чай волью внутрь. Не скажу, что станет как огурчик, но по делам со мной сможет поехать.

Вышел, заметил как заглядывает в коридор Мэдока Киносита. До начала дискотеки еще два часа, в клубе пока почти нет посторонних. Волонтеров чуть-чуть, музыканты пришли и на сцене обустраиваются. Развозчики еды подскочили — для них «Малыш» Эндо кормежку продавил у руководства клуба. У нас рядом небольшой ресторанчик болтался на грани выживания. Теперь две трети обедов и ужинов готовит для нас, по хорошим расценкам. В итоге — выгодно получается. Соседи довольны, у них дела в гору пошли. Народ питается по цене на тридцать процентов дешевле, чем в любой забегаловке. И все горячее, свежее всегда.

Кто во время дискотеки хочет перекусить — уже с наценкой. Но к позднему вечеру сметают все.

— Мэдока-сан, присмотрите за Кудо-сан, чтобы не беспокоили. Я через час сам его разбужу.

— Хай, Исии-сан.

— Домо аригато…

Добыв телефон, набираю Тэтсуя Датэ, барабанщика «Бэби-Кавай». Нет, можно и менеджерам перезвонить, у приятеля трое сейчас помогают тур проводить. Но я хочу информацию изнутри отловить. Надо понять — где это народ умудрился так умотаться.

— Оссу, Датэ-сан, Тэкеши Иссии на проводе. Нам тут еле живого босса привезли. Не подскажешь, где он успел оторваться по полной программе?

— Это его волной популярности накрыло, — фыркает в ответ любитель «отжигать ритм». — На местном ящике два шоу записали, вчера вечером у мэра встреча с кучей местных. С утра он вроде должен был с людьми из Окаями встретиться, на выходных там играем. И потом звонки из Нагасаки. Там просят три концерта провести, местные очень об этом мечтают.

— Как это?

— Суббота пораньше — бесплатный для школьников. Затем воскресенье в обед — для армейцев, готовы весь стадион для своих выкупить. Ну и вечером обычный.

— Охренеть… Вы — крутые, без дураков. Главное — не надорваться.

— У нас еще в сумме должно быть пять парных и потом отдыхаем. Но — прикольно, да.

— Значит, телевизор, большие боссы и бесконечные встречи. Понял. А то я думал, любовницы бедолагу укатали.

— Исии-сан… — парень чуть-чуть мнется, но все же задает неожиданный для меня вопрос: — А у вас там нет какой-нибудь телки крутой? Чтобы она на эти полтора месяца сыграла роль его подруги? Достали уже — каждый раз за кулисами какие-то мутные малолетки бегают, автографы у босса просят и телефоны ему суют на бумажных сердечках. Он от этого звереет, начинает нам пистоны вставлять.

— Понял. Я подумаю, чем помочь…

Вот же засада. В самом деле — если спину Горо Кудо не прикрыть, его в итоге кто-нибудь изнасилует сдуру. И хана карьере.

На звонок близняшки отвечали сидя в офисе — включили громкую связь, вырубив работавший до этого музыкальный центр. Директора издательского центра корпорации устроились с максимальным комфортом.

— Коннитива, Исии-сан, чем можем помочь?

— Я хочу напомнить, что в пятницу после обеда у нас большая встреча. Будем по корпорации поводить итоги. Обещаю раздачу слонов и подарков.

— Хай, господин.

— Графики красивые мне от вас не нужны. Принесете по паре образцов продукции, но без фанатизма. Общие цифры озвучите и нормально… Так, это по официозу. Теперь личная просьба. Нет у вас на примете умной красивой девушки, которая на ближайшие полтора месяца может сыграть роль подруги Кудо-сан? Если у них что-то кроме спектакля получится — не проблема. Главное — отрезать на время толпу малолетних нимфоманок, кто работать мешает. Лезут каждый концерт и после него толпами. Проблема понятна?

— Хай… Как срочно это нужно?

— Если за сегодня разберемся — будет просто отлично. У нас фотосессия у дизайнера вечером. Я бы с наглой рожей их на пару там отщелкал и в газеты сунул в раздел сплетен. И в интернет. Интерес сразу же упадет… Только надо понимать, что девушке будет тяжело. На нее тысячи несостоявшихся кандидаток окрысятся.

— Мы поняли. Перезвоним в пределах получаса.

Одобряю. Поставил задачу, ее уяснили и на парном супер-компьютере варианты сейчас отработают. Более чем уверен, что если будет результат — он в ста процентах попадет в цель, как заказывал.

Позвонили через пятнадцать минут:

— Азэми Абэ, двадцать лет. Вундеркинд, досрочно сессию закрыла в Токийском университете. Изучает корпоративное право. Очень прагматичная и серьезная девушка. Мы с ней созвонились, она не против. Говорит — это будет забавно.

— Абэ? Она не родственница старым семьям?

— Нет. В Ниппон Абэ очень много, господин.

— Хорошо. Когда может заглянуть в гости?

— Через час может подъехать к нам или сразу в клуб.

— Что хочет в замен?

— На четвертом курсе ей надо будет практику пройти. Будет благодарна, если мы поможем найти место.

— Наша корпорация устроит? Мы растем, куча интересных возможностей. Может быть — даже после университета к нам вернется.

— Хай, нам кажется, ее такой вариант обрадует.

— Котиракосо [ хорошо, согласен]. Пусть приезжает, такси оплачу. Адрес ей клуба сбросьте. Мы как раз через полтора часа начнем собираться. Заодно и познакомимся.

Хе, я Горо Кудо не одну подставу организую с рекламным буклетом. Походу дела — я и вторую на ровном месте создал. Будет он теперь у нас «выбывший из списка потенциальных женихов». На корпоративном праве, насколько я понимаю, настоящие акулы обучаются. Им любых мелькающих мимо малолеток сожрать — дело секунды.