Оябун. Том 2

Глава 21

Приглядывались мы друг к другу минут пять, не больше. Отметили хорошую погоду, я пожаловался на дороговизну в местных отелях. Собеседник посетовал, что туристы теперь везде, даже в отдаленных районах города. Наконец, я решил перейти к делу.

— Ачжосси, я слышал о вашем горе. И хочу дать вам возможность достойно поквитаться. Одиночка может многое, но куда лучше, если у ориентированного на результат человека есть помощники.

— У вас обида на триады, Исии-сан? — неплохо мужик по-японски говорит, со слабым акцентом. Я же себе делаю еще одну зарубку — кроме китайского, придется и корейский учить. У меня же словарный запас пока крохотный: «Говори, где твой штаб или сброшу с вертолета!»

— Я бы сказал, мне не нравится их поведение у меня дома. А еще, как ханьцы относятся к соседям вообще. К японцам, корейцам, индусам и всем, кому приклеили ярлык «лаовая». С их точки зрения, есть только один народ и единственная страна, кто возвышается над толпами варваров вокруг.

О том, что у меня дома существуют схожие проблемы, уточнять не стал. Шовинисты на каждом шагу, в любом государстве и во все времена. Но мы с собеседником в данный момент дружим против общих неприятелей. Поэтому можно себе позволить некоторые обобщения.

— Понятно. И что вы хотите мне предложить?

— Я хочу заключить с вами контракт, Ходжу-ним. В ближайшие месяц-два в Корее будет зарегистрирована фирма, которая займется экспортно-импортными операциями. Доставка грузов по всему региону. Где в качестве экспедиторов станут работать крепкие ребята, пропахшие порохом. Разумеется — без лишнего афиширования.

— Например?

— Аналог ДинКорп. Охрана, сопровождение конвоев, защита от пиратов и все то, на что у той же полиции не хватает ресурсов. Плюс подготовка новых кадров, участие в миротворческих региональных операциях и все в рамках местных законов. Благо, в Азии пока не пытаются вставлять палки в колеса серьезным людям.

— Наемничество, — попытался обобщить Кван Ходжу. Кстати, на встречу он пришел практически без средств маскировки. Незапоминающееся лицо со слабым загаром, коротко подстриженные черные волосы. Шагнет в толпу местных — и растворится в ней.

— Наемники — это нехорошие люди, которых периодически ловят и сажают в тюрьму. Мы же будем — защитниками слабых и станем строго следовать букве и духу закона. Просто в одном контейнере будем перевозить гуманитарную помощь, вроде мешков с рисом. А в другом — героин, изъятый у тех же триад. Днем присматривать за детьми на детской площадке, чтобы хулиганы не обидели. А ночью — сменим владельцев лаборатории, посадив своих специалистов. Исключительно с целью справедливого распределения доходов.

— Хотите стать наркобароном?

— Хочу оттяпать чужие загребущие руки и на вырученное добро прикупить разного… Человек для офисных заморочек у меня есть. Плюс на нем будет снабжение, официальная ширма и все остальное. Мне нужен мастер-чиф, что сколотит реальный костяк и начнет работать по наводке. Информацию, оружие и все необходимое я предоставлю. Как и каналы сбыта захваченного во время рейдов. И сразу хочу предупредить, что только китайцами мы ограничиваться не станем. Просто они — первоочередная цель на ближайшие несколько лет.

— Не боитесь, что к вам ночью придут с ответным визитом?

Усмехнувшись, я изобразил руками, как сворачиваю невидимому врагу шею:

— Как придут, так и подохнут. Прецеденты уже были… Подумайте, Ходжу-ним. У вас под командованием будет две-три сотни лично отобранных бойцов. Лучших, мотивированных, готовых пойти в огонь и воду за командиром. Сколько персональных пламенных посланий сможете отправить триадам? Они заколебутся убытки подсчитывать. А для китайцев самое страшное — это не просто один-два трупа в сточной канаве. Нет. Для них обидно потерять деньги. А еще — получить публичное унижение. И первое, и второе вы сможете предоставить в неограниченном количестве.

Я сидел молча почти десять минут. Собеседник с отсутствующим видом взирал на озеро перед нами. Наконец закончил про себя что-то прикидывать и задал первый вопрос:

— Какие условия?

— Контракт на год, на три или пять с возможностью продления. Выбирайте сами, что больше нравится. Если захотите уйти — буду признателен, если на свое место подберете замену. Один процент с выручки, не считая классических премиальных. Рядовые будут получать пять тысяч долларов в месяц на базе, удвоенная ставка на момент выходов на операции. Любые — конвой, разведка, боевые действия. Узкопрофильные специалисты и инструктора — ценник больше в два раза. Вам — в пять.

— За такие деньги придется очень много трудиться.

— Да, расходы от миллиона в месяц по минимальной планке. Просто у меня грандиозные планы, которые обязаны окупиться с первой же операции.

— И на что будем ориентироваться?

— На «Золотой треугольник». Точнее — его часть под контролем китайцев. Общий суммарный оборот по минимальным оценкам — больше десяти миллиардов в год. Думаю, нам вполне по силам откусить от этого рынка пять-десять процентов. Выпотрошить склады, изъять товар и наличные. Выбить из того района зажиревших ханьцев. После чего поддержать местных боссов, кто уже под нашим управлением продолжит работать. Каналы сбыта готовы, осталось только заглянуть на огонек и прибрать к рукам, что плохо лежит… В остальное время — часть парней из ЧВК будут формировать положительный образ бравых ребят, помогающих властям бороться с преступностью.

Закончили оговаривать детали за два часа. После чего я оставил контакты и Кван Ходжу пообещал дать ответ на следующей неделе. Я напоследок выложил еще один козырь:

— У меня есть адреса четырех «драконов». Один из Гонконга, второй из Шанхая, третий сидит в Камбодже и последний в Мьянме. Как минимум трое из них голосовали за акции устрашения, в результате которых погибла и ваша семья… Сейчас пара собирается избираться в местные органы власти. Забавно — вечером и ночью они обсуждают поставки наркотиков или инсайдерскую игру на бирже, а днем выступают с лозунгами коммунистической партии на собраниях.

— Четверо?

— Чьи адреса мне известны. Если вы найдете еще — никто не мешает нам и с ними поближе познакомиться… Вы умный человек, Ходжу-ним. Не превращайте коммерческое предприятие в личную вендетту. Но я совершенно не против, если в процессе работы мы не просто посшибаем чужие головы, а включим в этот список тех, кто лично вам неприятен.

Вечером успели в ближайший храм сходить, полюбовались местными красотами. Затем поужинали и я завалился спать. Отличная возможность отдохнуть без уже набившей оскомину текучки. Поэтому и утром подремал чуть больше обычного. Затем завтрак, такси, метро и самолет. Четыре часа — все, я дома. Привычные улыбки пограничников и знакомое:

— Добро пожаловать в Ниппон!

Нормальные люди в воскресенье здоровье поправляют после алкогольных пятницы и субботы. Ненормальные в парке пробежку делают и всячески остатки здоровья изничтожают. Очень весь этот джоггинг у японцев популярен, особенно у тех, кто полтинник разменял. Я же после обеда сижу в госпитале, устроившись в подсобке вместе с генералом Ито за чайным столиком. Эдакий крохотный «сад камней» — чайник, чашки, миниатюрные стульчики. Ошалевший от работы народ периодически сюда заваливается, чтобы дух перевести. Мы же засели для согласования необходимых деталей по ракетчикам, десантуре и всему остальному. Еще раз на карте прикинули, насколько удачно выбранные позиции будут прикрывать клановые земли от возможной атаки с моря. Определили нормативы боевого развертывания. Наметили точки соприкосновения моих штабистов и сил национальной самообороны. Под конец я постучал карандашом по столбику цифр:

— Минута, чтобы подготовиться к стрельбе? А что так долго, Ито-сан?

— Пока экипаж займет место в кабине, пока ворота откроют, пока погрузят специалистов и начнут движение. Из укрытия ракеты пускать нельзя.

— Водителю за руль сесть — десять секунд. Чтобы по лестницам со второго этажа не бегать — дырку проделать и шест, как в пожарных частях. Ухнул по столбу вниз — и уже на месте. Вышибные заряды на ворота. Кнопку нажал — вся передняя часть контейнеров или ангара вперед вывалится — проход открыт. Установку погнали, остальные следом на джипчик, который рядом припаркован. Сколько там человек надо на обслуживание? Пятеро? Отлично поместятся. И вдогонку за тягачом. Через тридцать секунд — они уже на позиции и начинают принимать целеуказание.

Генерал смотрит на меня с выражением: «откуда такие слишком умные берутся». Но говорит другое:

— Исии-сан, не думали с полгода по контракту послужить? Наверняка у вас еще идей полным-полно, что-то на полигоне обкатать сможете.

— Спасибо, Ито-сан. Про полигон я позже спрошу, сейчас же по этим вопросам давайте договоримся. Возражений по моим предложениям нет? Тогда можно записать и озадачить саперов и технарей, чтобы позиции доработали. Тридцать секунд — это очень много. За тридцать секунд противник запросто может вертушку поднять.

Насчет «доработать» — договорились быстро. Кое-что попутно еще вписали в планы, я заодно чай допил. Хорошо, будет чем новому специальному подразделению заняться. Будь моя воля, они бы учебные стрельбы прекращали только для того, чтобы перекусить и оправиться. Сон — строго по распорядку. Остальное время — «прицел сто двадцать, бац-бац и потопили».

Прочитав пришедшее сообщение на телефоне, Кэтсуо Ито обрадовался:

— Вот и нужный нам человек приехал. Капитан Оониси, отличный специалист. Прямая связь с командным центром будущей оперативной группы.

Похвальная оперативность. У меня еще даже штаба как такового нет, чтобы с дисплеями, телефонами, ординарцами и злобной охраной на входе. А мне целого капитана уже подогнали. Пойдем знакомиться.

— Господин генерал! Капитан Оониси по вашему приказанию прибыла!

Прибыла. Да.

Невысокая крепко сбитая дама в форме, черной юбке по колено и фуражке, больше напоминающей шлем Первой Мировой с загнутыми полями. Я помню из истории, что в Ниппон женщин стали активно набирать с шестьдесят седьмого года, закрывая кадровый голод в частях. При этом на откуп отданы в основном позиции, где не требуется зубами стальной швеллер перекусывать и головой стены пробивать. Медики, снабжение, административные позиции, бухгалтерия и связи с общественностью. Кстати, связь — она ведь многогранная. И в командных центрах на различного рода пультах и планшетах мониторинга обстановки тоже много женщин. Просто на серьезные посты по традиции ставят бравых ребят с отличной родословной и кучей родни. Поэтому я первым делом задаю генералу вопрос, от которого у него сильно портится настроение:

— Ито-сан, в штабе понимают, что я не стану тасовать сплоченный коллектив и заменять капитана Оониси на другого специалиста, когда все будет отлажено и станет работать как хронометр от Фудзима? Протекционизм может существовать где угодно, я же опираюсь на кадры, которые лично проверил и кому доверил жизнь других людей.

— Майор Такаминэ попал в четверг в больницу. Аппендицит. Восстановится только через две недели.

— Майор? Значит, должность координатора подразумевает майорские погоны… Ито-сан. Давайте не будем ссориться в этом вопросе. Я попросил лучшего из лучших — вы мне его предоставили. Думаю, за месяц мы закончим базовую подготовку и майор Оониси приступит к выполнению должностных обязанностей. Не возражаете?

Генерал задумчиво полюбовался замершей перед нами женщиной, затем прикинул возможные варианты и с еле заметной усмешкой ответил:

— Ваши кадры, вам виднее, Исии-сан. Представление на очередное звание будет готово на следующей неделе.

— Домо аригато гозаймасу, Ито-сан. Тогда я забираю у вас Оониси-сан и поеду знакомить с будущими сослуживцами.

Я как знал, прихватил с собой миниавтобус. На самом деле — мы в нем привезли подарки в детский сад госпиталя и разную мелочевку. Поэтому я недолго думая обоих телохранителей сгрузил туда, на освободившееся место в «крайслере» усадил капитана. Огромный баул, который она приволокла с собой, забросили в пустой багажник. Приказал Нобору Окамото рулить на базу Тачикава, после чего кратко ввел в курс дел новичка.

— Оониси-сан, вы официальный представитель сил самообороны в штабе клана Исии. Здание пока строится, поэтому костяк будущей гвардии проходит обучение и окончательный отбор под присмотром лучших инструкторов Ниппон. Вы можете просто познакомиться или поучаствовать в этом процессе.

— Что входит в обучение?

— Боевое слаживание подразделений, тактика и практические занятия по боевым действиям в городской застройке, разбор ситуационных задач в случае различных атак враждебных элементов. Противодействие диверсионным и террористическим группам, защита жителей Токио и гражданских специалистов клана.

— Буду рада поучаствовать в этом.

Очень хорошо. Конечно, спецназовца из нее никто делать не будет, но прогнать по основным комплексам и дать минимум для будущего будет полезно. Заодно сразу же давлю в корне возможные обиды про гендерный шовинизм:

— Я скажу вам это один раз, повторять не стану. В клане нет деления на мужчин и женщин. Мне дали присягу разные специалисты. Вы — временно прикомандированный офицер для организации огневой и силовой поддержки со стороны сил самообороны Ниппон. Будь на вашем месте кто угодно, я поступил бы абсолютно так же. Если эта позиция подразумевает майорские погоны, вы их получите. Не за красивые глаза или родословную. От вашей работы будет зависеть жизнь женщин и детей. Ученых и врачей, в кого государство вкладывает огромные деньги. Поэтому вы обеспечите, чтобы на мой запрос артиллерийского удара по названным позициям этот самый удар был нанесен в максимально короткие сроки. Меньше минуты с момента запроса — терпимо. Больше — преступно и недопустимо.

— Я сделаю все возможное, Исии-сан, чтобы выполнить возложенную на меня задачу.

— Я в вас верю, Оониси-сан. Если где-то в промежуточных инстанциях или штабах возникнут затруднения — немедленно ставьте меня в известность. Я найду способы вправить мозги любым ретроградам. Потому что мы с вами помним — меньше минуты с момента запроса до падения первого снаряда или прилета ракеты по указанным координатам… И еще одно. Я знаю, что в силах самообороны случаются инциденты, о которых не любят говорить вслух. К женщинам некоторые идиоты относятся как к людям второго или третьего сорта, а не боевым товарищам. Бывают даже случаи прямого насилия. Если кто-нибудь вздумает вести себя неподобающе — доклад мне или Ясухиро Кадзиясики, генералу кланового штаба. Поверьте, мы наизнанку такого болвана вывернем. До трибунала он точно не доживет.

Все, вводную я дал, остальное явно в процессе совместной работы. И уже сейчас уверен, что любые штабисты в официальных армейских структурах взвоют в ближайшее время. Потому что Сэнго Оониси с них живых не слезет, заставит обеспечить ту поддержку, которую мне на Олимпе пообещали. Вы у меня все будете строем ходить и спать на снарядных ящиках, если понадобится. И никак иначе.

На базе Тачикава встречал Нобуюки Танигути. Старший инструктор поздоровался и повел внутрь, мимо откозырявших караульных на КПП. Внутри разместились на трех маленьких джипчиках и покатили на север, к полигону. Там как раз народ развлекался: человек тридцать отжимались синхронно, считая в голос каждый «и раз-и два». Две группы за прозрачными щитами штурмовали панельный разборный домик. Еще с полсотни бодро нарезали круги, отмахав явно не один километр перед этим. Остальные наверняка тоже где-то шебуршатся, не дрыхнут под кустиками. Все при деле.

— Танигути-сан, хочу представить вам капитана Оониси. Оониси-сан будет отвечать за связь и решение любых координационных вопросов со штабами самообороны Ниппон. Найдется у вас место для нее на оставшееся время? Я буду признателен, если вы отработаете с ней основы взаимодействия в случае экстренных ситуаций. Как себя вести при нападении, огневой контакт в помещениях и все, что сочтете нужным для штабного специалиста.

— Хай, Исии-сан. Никаких проблем, сделаем. И место найдем, и форму для занятий… Кэзухиро-сан!

— Я!

— Капитан Оониси поступает в ваше распоряжение, господин инструктор. Разместить в казарме, поставить на довольствие. Выдать комплект униформы и все необходимое для занятий. Когда закончите, прибыть на полигон для обсуждения плана обучения.

— Хай! Разрешите выполнять⁈

— Выполняйте.

Армия. Все четко, бегом и без раскачки. Сказали — научить, значит научат. Жаль, с яйцеголовыми так не работает. Им нельзя скомандовать «выдай мне гениальную фигню». Люди в халатах от подобного обращения в ступор обычно впадают. Менталитет разный, приходится учитывать.

Пока знакомый мне мордоворот на одном из джипов увозит новенького курсанта, я с интересом разглядываю воткнутые по краю поля манекены. Деревянные половинки туловищ с круглыми головами. У всех корпуса с многочисленными отметинами. Не помню я, чтобы вояки практиковали анимешные техники и швырялись разнообразной гадостью в потенциального противника. Похоже, что и среди абэноши один я такими глупостями страдаю.

— Танигути-сан, а что это у вас за наглядные пособия?

— Ножевой бой отрабатываем. Еще ножи в них метаем.

— Это для случая, когда потерял автомат, пистолет, пехотную лопатку и решил любимый ножик подарить противнику? Интересно.

— Случаи разные бывают, Исии-сан. Сами не хотите попробовать?

— Кинуть в деревянного чурбана чем-нибудь тяжелым?.. Можно. Хотя у меня все равно остаются сомнения, что это полезно в реальной ситуации.

Да, я человек консервативный. И если надо снять часового, воспользуюсь чем-нибудь с глушителем. Потому что нож — штука такая. Мало того, чтобы железка попала. Надо еще — чтобы попала куда требуется. А вдруг жертва нагнется шнурочек завязать? Все, твой любимый свинорез улетит в кусты, а тебе в пузо влепят ответную очередь. Откроешь глаза — а кругом грустная родня осуждающе за такой бардак головой качает.

— Согласен, для боевых действий лучше что-нибудь серьезное. Но уметь все равно надо.

С этим не спорю. Уметь много чего надо. В жизни не известно, что из накопленного багажа пригодится.

Прикинул на взгляд, сколько там до ближайшего чурбачка — метров двадцать где-то. Формально — не для метательного оружия. Нормальные люди учат на дистанции с полутора метров до десяти. Дальше уже смысла особого нет железом разбрасываться. Но мне интересно, насколько выверты организма могут помочь в данном случае. Поэтому один за другим запускаю в полет стилеты, спавшие до этого момента в наручных ножнах. Вложился в броски — клинки мелькнули размытыми тенями. Обратно долетел шум сдвоенного удара — с разницей в доли секунды. И ведь попал, куда хотел — в нарисованные глазки манекена.

— Да, уметь надо, Танигути-сан. Пойдем посмотрим, что там получилось?

Чуток перестарался. Нет, попал хорошо. Я бы даже сказал — слишком хорошо. Потому что пришлось приложить изрядные усилия, чтобы вытащить из плотной древесины мои кинжалы. Проверил лезвия — ни зазубрины, ни царапины. Легко отделался. Вернул клинки на место, погладил отполированную деревяшку. Извини, бедолага, судьба у тебя незавидная. Задумчиво грызущий травинку рядом старший инструктор спросил:

— Исии-сан, а если вы без ножа окажетесь, то как поступите? Мне почему-то кажется, что на ближней дистанции вас можно без пистолета в группу террористов запускать.

— Можно. Террористов жалеть не буду.

— В лоб дадите?

— А куда получится. Могу и сердце вырвать, если кто под руку подвернется.

Подал чуть злой мутной силы в кулак и выполняю «цуки» в корпус. Шаг назад — в манекене посередине дыра, с другой стороны клубится взвесь из мелких щепок и древесной пыли. Хорошо приложил, с душой. Главное — я в клубе так больше не развлекаюсь, мне тренажеры жалко. А тут — вон, рядом еще больше десятка «болванчиков». Скосив взгляд, смотрю, как надсадно кашляет старший инструктор. Похоже, он травинку от неожиданности проглотил. Ну, тут я не виноват. Попросили террориста обезвредить, я продемонстрировал.

С трудом продышавшись, мой сопровождающий сипло говорит:

— Я манекен оставлю. Чтобы в следующий раз, если вдруг захочется с вами поспарринговать, Исии-сан, посмотрел и передумал.

— Да ладно вам, Танигути-сан, вы же хороший человек. Кроме того, профессионал. Одно дело развлекаться и расширять наработанный арсенал. И совсем другое — на боевых, когда нужен результат, а не показуха. У меня замечательная девочка есть, так она в первую очередь проверяет, сколько запасных магазинов с собой, а потом уже ножики и прочие пилочки для ногтей. Очень «кольты» уважает. Говорит, отличный аргумент в любых спорах.

— Познакомите?

— Можно. Только сразу предупреждаю, в обычную домохозяйку ее сложно будет превратить. На кухню она приходит есть, а не готовить.

Услышав приближающийся топот по дорожке, обернулся. Народ явно последний круг нарезает, на лицах предвкушение короткого отдыха. Поклонился будущим гвардейцам. Выпрямился и еще раз про себя высказался многоэтажно — не, мне армейским никогда не быть. Потому что бегом двигаться, изображая «равнение направо, парадным маршем» — это только вояки могут. Обычный гражданский никогда такое изобразить не сможет.

Ладно. Поразвлекался, можно ехать. У меня еще часть Семейных проблем подвисла, надо лично порулить и подпихнуть процессы в нужную сторону. А потом — дать отмашку на завтрашнее веселье в Штатах. После плясок с тайной координацией удалось их доморощенных луддитов к общему знаменателю привести. Поэтому — три зеленых свистка и утром почитаю первые заметки в газетах. Рвануть должно знатно. Зря мы столько денег влили, не считая нанятых специалистов? То-то вся заокеанская свора обрадуется.

Когда капитан Оониси вернулась на полигон в новой камуфляжной форме, старший инструктор как раз закончил раздачу «плюшек» и группы по ротации заняли новые позиции. Десять минут на то, чтобы перевести дыхание, и дальше по намеченному плану. Сопровождавший женщину громила притормозил у пробитой насквозь деревяшки и уточнил:

— Танигути-сан, это наш общий знакомый постарался?

— Да, Кэзухиро-сан. Выполнил обезвреживание террориста в ближнем контакте. Не вздумай повторить, руку сломаешь.

Сэнго Оониси скосила глаза, оценила покрасневшие костяшки кулака старшего инструктора и согласилась — да, это не доски ломать. Это явно что-то другое. Зато глава клана в ее глазах заработал еще один плюс. Человек, который вежливо ставит ультиматум генералу Ито и добивается внеочередного звания для женщины, которую раньше в глаза не видел — это серьезно. И, судя по тому, как с ним здесь здороваются и уважительно провожают, молодой человек не из блатных мажоров. За ним что-то есть. Конечно, порывшись в газетных архивах удалось чуть-чуть информации собрать, но остальное придется скрупулезно добывать в личном общении с будущими сослуживцами. Главное же Сэнго для себя уяснила — глава клана сливать подчиненную в мутных политических раскладах не станет. Не тот человек. Поэтому надо за него держаться. Это тот самый шанс, который выпадает неодаренной раз в жизни. Без богатых родственников, без протекции. Исключительно на личной инициативе и умении решать поставленные задачи. Невзирая на любые препятствия.

Понедельник день тяжелый. Обычно. Но я умудрился с утра пробежать глазами по ближайшим задачам для забугорных товарищей, которые другим нетоварищам начнут делать бо-бо. После завтрака скатался на стройку, откуда выбрался только ближе к обеду. И когда вечером после тренировки дополз до телевизора, там уже вовсю в американских новостях творился трэш и угар. Кстати, я примерно количество вылитого на публику дерьма оценил и решил, что это не седьмой вал. Это пока разминка. А вот потом…

Но и так душевно получилось. Четыре большие статьи в крупных изданиях. Даже Уолл-Стрит выкатил результаты собственного внутреннего расследования и крупным заголовком шарахнул по неокрепшим мозгам обывателей: «Лживые надежды». О том, что почти девяносто процентов грантов и прочих субсидий в разнокалиберные лаборатории для местных одаренных уходили налево. Простыми словами — разворовывались, тратились на наркотики и блядей, использовались для организации разнообразных вечеринок с пафосными вывесками «съезд лучших представителей»… Я так думаю — финансисты обиделись, что их на этот праздник жизни не приглашали, умудряясь при этом тащить деньги полноводным потоком.

В Бостоне толпа студентов разнесла в щепки лабораторию «тонких механик» в Гарвардском университете. Участвовали студенты других учебных заведений, охрана предпочла не связываться. Потому что вчера по местным обормотам пустили слухи о том, что уроды в белых халатах проводили эксперименты на афроамериканцах. Парней тыкали иголками и рефлексы изучали после вливания разнообразной химии. А крепкозадых дамочек использовали по другому назначению. В итоге — подожженный корпус все еще пылает, пожарные никак с огнем справиться не могут. И огромная толпа молодежи, преимущественно черной, кто радостно сэлфи делает на память.

Еще пара погромов — уже на западном побережье. Но там без огонька, обошлись размолоченными в пластиковую крошку компьютерами, битыми стеклами и битыми рожами ошалевших от нежданного счастья яйцеголовых. Отчета пока нет, но если правильно помню, жесткие диски из одной лаборатории «заряженные» люди в толпе должны были изъять. Им за это премию обещали.

Теперь — агентура влияния будет аккуратно раскачивать лодку, попутно помогая особо инициативным товарищам нести светлое и доброе в задремавшую Европу. Там тоже есть кому поставить на вид и притормозить для их же пользы. Ключевые тезисы уже прозвучали: долой укуренных гиков, потративших миллионы на ерунду и раздутое самомнение. Спаси природу, марихуану всем и каждому, бабло борцам с коррупцией. Как обычно — за все хорошее и против плохого. А кто усомнится — тому можно и стулом по хребтине, чтобы не выеживался.

Так. Завтра уже полистаю в деталях, что и как. Заодно прикину, насколько хорошо у нас пробный камень пошел. Потому что почти все эти «спонтанные акции» финансировались и направлялись американскими же жуликами. Я просто чуть-чуть поучаствовал и в некоторых случаях подтолкнул нерешительных к активному проявлению гражданской позиции. Главные залпы прозвучат в начале следующего месяца. Там и компромат накопленный всплывет, и взаимные обвинения пойдут. Я даже пару стрелков под это дело организую, чтобы наиболее одиозным товарищам намекнули, что жизнь может внезапно закончиться. Валить наглухо не станем, но здоровье постараемся поубавить. И пусть разбираются, кто именно заказал «неприкасаемых». «Даунфол-два» придумали и хотите в жизнь воплотить? Ну-ну. Я вам такой железный дрын в одно место воткну, что вся военно-промышленная колесница на куски развалится. Ни одну сволочь не пожалею. Только дайте повод.

С отличным настроением позвал Сузуму Эндо в приставку порубиться. Благо — времени десять вечера, дискотека закончилась и можно в уголочке на диванчике спокойно пообщаться. «Малыш» Эндо попутно похвастал, как там у него продажи прут и толпа желающих в курьеры пытается прорваться. Я же бездарно слил ему в Мортал-Комбат Альянс три партии и только в четвертой сумел чуть-чуть восстановить реноме. Орали при этом так, что запросто бы рокеров на сцене перекрыли. Когда закончили — за спиной уже собралась толпа зрителей и Жина Хара отсалютовала победителю кружкой с пивом:

— Я знала, что ты выиграешь, Эндо-сан!

— Мне показалось, что Исии-сан чуть-чуть поддавался, — хмыкнул шебутной исполнительный директор. Но я тут же открестился от возможных подозрений:

— Вот еще! Просто я контроллер беру раз в полгода или реже. Тренироваться надо, а времени нет.

— А, если только так… Но на татами с тобой спарринговать не буду, даже не проси.

Я попрощался и пошел наверх, купаться и падать спать. Только сначала надо будет горло чуть-чуть подлечить — с непривычки чуть голос не сорвал. Зато оттянулся неплохо, накопившийся стресс снял.

Про спарринговать — это Сузуму может не волноваться. Я теперь только с тремя потрошителями сразу выхожу — оба телохранителя и водитель. Правда, головорезы читерить вздумали — они огромного Нобору Окамото вперед стараются пустить, а сами с боков заходят. Типа — пока босс большой шкаф уронит, мы и подкрадемся. Но я не дурак — я их же тактику умудрился отзеркалить. И в первый же раз крутанул бывшего сумоиста вокруг оси, заставив влепиться в Масаюки на полном ходу. После чего бойцы сидели и с трудом приводили мысли в порядок, я же отбивался от Седой Хэруми. Вот у кого приемчиков подлых и неожиданных без счету — так это у нее. Я даже потом кое-что попросил секретарю передать, чтобы младшенькая могла при случае неприятно удивить нападающих.

Но сегодня — пас, после тренировки с клинком у меня нет никакого желания продолжать физкультурные развлечения. Лечимся, контрастный душ и на боковую.

В четверг перед началом тренировки сделал объявление:

— Попрошу всех желающих задержаться на десять минут. У меня небольшой сюрприз.

Какой именно — говорить не стал. И если народ поначалу еще пытался переглядываться и догадки строил, то к последним минутам еле шевелились. Полтора часа занятий — это серьезно, если без дураков выкладываться. Учитывая, что школьники занимаются для себя, а не ради галочки, то пашут как проклятые. Мне вообще иногда кажется, что это местная особенность — отдаваться процессу с максимальной концентрацией и желанием не ударить в грязь лицом.

Трижды хлопнул в ладоши, подав сигнал «шабаш на сегодня». Ученики привычно выстроились буквой «Пы» вдоль матов, на свободном месте я с инструкторами. Но рядом новые лица, кто в школе обычно не мелькает. Слева от меня при полном параде Нобуюки Танигути. Старший инструктор с наградными колодками и в форме выглядит очень внушительно. За ним следом — тоже при параде офицер Накадзима. Полицейский в темно-синей униформе, расшитые золотом эмблемы пускают «зайчики» под ярким освещением. И перед нами — госпожа Фумайо Фудзита, представитель префектуры. Черная юбка и офисный пиджак, белоснежная блузка с тонким узким галстуком. Туфли на невысоком каблуке поставила ровненько рядом с матами, шагнула вперед без обуви. Я с поклоном вручил ей небольшой сверток. Мадам повернулась к застывшим детям и громко объявила:

— Тэдэо Иноуэ, прошу тебя выйти вперед… За проявленную смелость в защите граждан Ниппон, за поддержку слабых и помощь нуждающимся, мэрия Токио вместе с силами самообороны вручают тебе памятный пояс. Носи его с честью.

Под аплодисменты худой пацан с застывшим лицом осторожно протягивает руки вперед. Фудзита-сан торжественно кладет на ладони завернутую в тонкую материю награду. Теперь и моя очередь.

Подошел, помог развернуть, преклонил одно колено. Повязываю белоснежный пояс с вышитыми на концах эмблемами Токио — солнышко с шестью лучами, и сил самообороны. Встаю, еще один поклон.

— Я рад, Иноуэ-сан, что у меня такой ученик. Ты достоин оказанной чести. Я в тебя верю.

Вернулся на место, вся наша «наставническая» шеренга выполняет синхронный поклон. Думаю, этот день парень точно не забудет. Стоит, поджав губы, с трудом сдерживает слезы. Я точно знаю, он очень боялся отчисления. За то, что дал сдачи и теперь по району гуляют слухи про «школьных хулиганов». Вот только хулиганы — не школьники, а великовозрастные идиоты, опозорившие додзе и напавшие на подростка. Поэтому я не поленился, с нужными людьми связался и договорился о награждении. Мало того — сбоку сияют вспышки, двое журналистов из местных газет делают снимки. Сегодня вечером уже будут заметки на первых полосах. Потому что я не обучаю головорезов скальпы снимать. Я стараюсь помочь школьникам обрести уверенность в себе и каждое занятие повторяю о взаимовыручке, поддержке друзей и умению жить в мире с соседями. Скальпы у меня снимать будут другие и в другом месте. Дома — никаких кровавых развлечений. Дома я сам любым хулиганам по башке надаю, если понадобится.

Под конец сделали еще несколько групповых фото: вторым рядом взрослые дяди и тети, первым — молодежь. В центре прямо передо мной — виновник торжества.

Когда искупался и переоделся в «штатское», вышел из раздевалки и нос к носу столкнулся с Тэдэо.

— Исии-сэнсей, можно вас попросить.

— Да, Иноуэ-сан, слушаю тебя.

— У меня младший брат есть, Коджи-кун. Четвертый класс сёгакко, начальной школы. Он мне очень завидует, что я занимаюсь столь важным и полезным делом… Могу я попросить вас принять его в группу? Обещаю, он не подведет!

Проблема. Младших в старшую школу водить — директор будет недоволен. Потому что куча традиций, правил, устав учебного заведения. С другой стороны — я по всем ученикам краткую справку собрал на всякий пожарный и помню, что у Тэдэо семья не из зажиточных, поэтому даже в спортивные секции детей отправить не смогли. Ну и есть у меня мысль одна, на которую в клубе натолкнули.

— В школу его принять не получится, надо подрасти сначала. Но вы вроде рядом живете?

— Да, в Конандай, десять минут пешком отсюда.

— Отлично. Где «Ятагарасу Йокогамы» сидят, знаешь?

— Да. Я даже один раз на концерт к вам ходил.

— Отлично. Тогда у меня такое предложение. У нас там небольшой зал есть. Двое местных мальчишек помогают в клубе и договорились с Киносита-сан. Он отвечает за охрану, после травмы был вынужден оставить сумо. Я сегодня с ним уточню, он вроде был не против того, чтобы не двоих тренировать, а чуть больше. С пяти вечера до шести. Три раза в неделю. Если такой вариант устроит — можно будет Коджи-кун туда пригласить.

— Домо аригато гозаймасу, Исии-сэнсей. Мы будем стараться!

— Давай номер телефона, я постараюсь сегодня перезвонить. Форму на месте подберем, у нас есть пока еще запас. Если нужно, я могу подъехать к вам домой и с родителями обсудить детали.

— Родители согласны. Я сначала у них спросил.

— Ну и хорошо. В любом случае — пусть в клуб в гости заходят. Все покажем, расскажем, угостим вкусным… Так, номер забил. Значит, сегодня или завтра вечером перезвоню… Мата-сита, увидимся.

Насчет «яслей», тут интересный вопрос возник. Формально ни я, ни босодздоку не должны с детьми возиться. Просто младшая и средняя школа — это такое время, когда у пацанов еще чуть-чуть остается свободного времени после уроков и они стараются так или иначе у нас мелькнуть. Потому что «Ятагарасу Йокогамы» — это круто. Это байки. Это легализовавшаяся «братва», о которой взрослые говорят без привычного бурчания в сторону хулиганов. Это возможность заработать легально тысячу-две йен на волонтерских позициях. И когда бывший сумоист осторожно поинтересовался, не будет ли руководство клуба против, мы радостно похлопали бедолагу по плечу и нагрузили общественно-полезной деятельностью. Конечно, не всех с улицы станем тащить к себе. Просто — кто более-менее обустроен, давно уже в разных спортивных секциях или центрах по интересам занят. А кто в начале дороги к той самой хулиганке — почему бы не перехватить и поддержать в меру сил? Стоит это копейки, зато мальчишки под присмотром будут. Да и вряд ли они забудут через несколько лет, кто им помогал. Из таких получатся отличные кадры для клана или просто люди, к кому можно прийти с просьбой о помощи. Ниппон — это огромный муравейник, который пронизан личными связями и взаимными услугами. Поэтому — я только за.

Вечером разглядываю две газеты, где на главной полосе — наши фото. И написано хорошо — «благодарные жители района приветствуют молодое поколение». Преемственность, идеалы, правильное воспитание. Кстати, мы ведь и директора умудрились выдернуть — стоит рядом с Фудзита-сан, олицетворяет смычку руководящих и управляющих кадров. За-ши-бись. Даже насколько я циник, и то ощутил что-то эдакое в душе.

Подхватив газеты, выбрался на балкон, где в любимом кресле восседает наш художник. Как мне по секрету рассказала все знающая Жина Хара, здоровяк в прошлом месяце на хобби заработал почти столько же, как и по официальной ставке. Может быть, ему тоже личное дело открыть? А что? Собственную выставку в художественной галерее. Миниатюры тушью у него обалденные получаются.

Усевшись рядом на пол, стучу пальцем по фото:

— Киносита-сан, видите мальчика? Награжден за смелость префектурой района и грамотой от сил самообороны. Хочет вместе с младшим братом у вас заниматься. Возьмете вместе с другими ребятами?

— Хай, Исии-сан. Четверо уже записались, со следующей недели начнем.

— Понедельник, среда, пятница с пяти до шести?

— Хай.

— Хорошо. Значит, если что-то нужно, скажете Ямада-сан или Хара-сан. Мы в смете на поддержку спортивной секции позицию выделили. На форму, тренажеры и что понадобится. Плюс — на ужин после занятий. Вам, как тренеру, еще пятьдесят тысяч в месяц надбавка к основной зарплате.

Громила засмущался. Он почему-то до сих пор считает, что не оправдывает полученные преференции в полной мере:

— Исии-сан, я бы с детьми и так занимался, мне не трудно.

— «И так» — вы кеги ворочаете и продукты разгружаете. Это в ваши обязанности записано. А ребят тренировать — это уже дополнительно. Да, я уточнил сегодня, благо человек из префектуры был. Они пришлют нужные формы, с бухгалтером заполним. Вы же бывший профессиональный спортсмен, поэтому для вас получить лицензию тренера не составит никакого труда. Будет официальная бумага. Еще подумаем, что именно в расписание занятий включить. И можно начинать…

Все, с этим вроде закончили, можно к себе идти. Потому что одно дело — самому на танцполе выплясывать. И совсем другое — эти «бум-бум-пиу» слушать просто так. Меня на подобное хватает от силы минут на десять. Нет, я ничего против местного рока не имею. Тем более, что у нас на сцене обычно нормальные коллективы выступают, кто более-менее что-то умеет. Просто мне других развлечений хватает, а гитарные запилы пусть Горо-сан слушает. Его с этого плющит, не меня.

Набрав номер, дождался, когда трубку снимут:

— Иноуэ-сан, можешь порадовать брата. В «Ятагарасу Йокогамы» открывают группу общей подготовки. Всего по чуть-чуть. Борьба и основы самообороны. Три дня в неделю, с пяти до шести вечера. Завтра можете подойти, познакомитесь с тренером. Адрес ты знаешь.

— Домо аригато гозаймасу, Исии-сэнсей! Сколько нам нужно будет платить за это?

Самостоятельный парень, рад за него. Один из главных вопросов, который задают родители детям, когда те прибегают с рекламными буклетами местных додзе.

— Нисколько. Занимайтесь, пока будет желание. И еще раз повторю: пригласи семью к нам в гости. Желательно до дискотеки, потому что когда кто-то из местных играет, в клубе шумно. Пусть придут, своими глазами посмотрят. У нас интересно. И тюнинговая мото-мастерская есть. И волонтеры работают. И вроде даже клуб икебаны появился. Так что — будет на что посмотреть.

С цветочками в самом деле забавно получилось. После того, как механик довел до ума газонокосилку и запустил долгий процесс получения патентов, старый Атсуши Сугияма решил зря время не терять. Теперь он из сухих листиков, сучков и лесного мусора собирает малопонятные для меня веники. Но соседские бабушки млеют, когда результаты по выходным в соседнем парке на посиделках демонстрируют. Поэтому я не стал душить прекрасные порывы, а мимоходом пнул фотографа и заставил украсить одну из стен двумя огромными панно. Еще сбоку от бильярдных столов поставили тумбочку и народ теперь туда выставляет очередные шедевры, умудряясь периодически разругаться и помириться на тему «чей куст лучше». Мне не жалко. Зато я помню, какие глаза были у суперинтенданта в полицейском участке. Я туда пришел с просьбой записать в толстый гроссбух новообразованный клуб по интересам. Правила — они такие. Как только японцы самоорганизуются во что-то полуофициальное, реквизиты обязательно сдают властям. Потому что — орднунг. Зато потом в рамочке можно бумажку повесить с завитушками. И ты уже не просто кучка пенсионеров на природе, а «Лотос Йокогамы» с реквизитами, адресом и телефоном.

В углу танцпола пара студентов разглядывала скачущую толпу. Под сводами ангара гремела музыка, заставляя кричать друг другу в ухо, иначе толком и не расслышишь сказанное:

— Слушай, а что там за пацан наверху сидел? Что, стула не нашлось?

— Дэйсьюк-тти, в первый раз здесь? Оно и видно… Этот парень может где угодно сидеть, ему никто и слова не скажет. Он совладелец клуба.

— Этот малой⁈

— Тебя давно в Токио не было… Он держит фишку по всему городу. Серьезный пост в Инагава-кай занимает. Несколько раз насмерть рубился с китайцами… У него клуб, команда гонщиков на крутых тачках и наверняка еще что-то, о чем вслух не говорят.

— Не похож на крутого.

— Ха, похож-не похож! Это нам с тобой, чтобы к девчонкам подкатить, надо что-то придумывать! А он просто живет, как хочет. И никому ничего доказывать не собирается… Кстати, очередь из групп на вечерние концерты тут расписана уже на три месяца вперед! Это не какой-то попсовый «Тайфун» в пригородах!.. Ладно, тебе еще пива взять?