Падение Империи

Глава 11. Отголоски прошлого

Месяц Штормовых Ветров. 15 число. Монскар.

Первый Красный Легион Кровогорья не стал задерживаться в Старом Роге, пополнив припасы, легион под командованием Зашеира Пашара двигался по направлению в Кулдар, по Альвевианскому тракту. Легионеры радовались тому, что, наконец-то они выбрались из богами забытых болот, каждый вечер, поминая павших товарищей.

Айдана не покидало странное ощущение, которое он не мог описать сразу, как оно пришло. Два дня он не мог спать, всё думая и думая над тем, чтобы это могло быть? Дориан о чём-то говорил с лейтенантом Пашаром, Айдан не стал им мешать. Корр, как оказалось, здорово влился в компанию легионеров, рассказывая им о своих магических приёмах, не редко кидая лукавые взгляды в сторону девушек, коих в первом легионе насчитывалось чуть больше сотни. «А я-то думал — Терон гулящий бабник» Айдан усмехнулся своим мыслям, но встревать в разговор не стал. Лекари в легионе мигом залечили рану Аэйри, та через день уже могла нормально идти, вдобавок наорав на Терона, отвесив ему смачную пощёчину, уж неизвестно, чего он ей наговорил, но эльфийка была обижена на него, словно она — дракон, а Терон — вор, покусившийся на золото. Поэтому Айдану оставалось говорить и размышлять, наедине с самим собой, он так думал. Терон, которому было откровенно скучно без лютни, пытался исполнить пару песен на флейте, но выходило фальшиво, и это дело он забросил, табак закончился пять дней назад, а его отдышка и кашель были явными признаками курения с подросткового возраста. Именно поэтому, когда легион встал на опушке леса, чтобы отдохнуть после недельного похода, Терон не отставал от Айдана, сам Айдан был этому только рад, наконец-то он мог хоть с кем-то поговорить, ведь Терон только на первый взгляд казался дураком. Легион остановился на опушке леса, около старой сторожевой башни, по счастливой случайности рядом был колодец, но Айдану вода из него не пришлась по вкусу. Поэтому, отпросившись у Пашара на разведку, он и Терон двинулись в лес, на поиск родниковой воды.

Дело близилось к вечеру, но солнце только намеривалось опускаться к горизонту, освещая лес и его окрестности. Лето, оно такое, жара и духота, светло допоздна и бац! Резко темно! Айдан в лесу чувствовал себя спокойно и приятно, всё было гармонично, кроме отдышки и кряхтении поднимающегося в холм Терона. Наверняка это шло в пользу его здоровья. Продолжая идти в глубь леса, они редко переговаривались, опять же потому что Терон перед тем, как что-то сказать дышал как загнанная лошадь больше пятнадцати минут. Было решено дойти до родника и там поговорить. Заметив небольшую пирамидку из камней на одном из склонов, Айдан ускорился, Терон обречённо последовал за ним. Внизу склона протекал родник, и его тихое журчание было усладой для ушей Айдана. Айдан осторожно пошёл вниз, Терон спускался ещё медленно, каждый раз проклиная самого себя

— Пара завязывать с табаком…кхм…кхм… а то сдохну бесславно. –

— Я уж думал тащить тебя обратно! — усмехнулся Айдан, встав у родника.

Он огляделся и посмотрел направо, родник перетекал в небольшое озерцо, в котором красиво отблёскивали лучи золотого солнца. Айдан достал из рюкзака три больше фляги, обёрнутые в выдубленную кожу, и принялся набирать чистой и ледяной воды. Терон, принялся хлебать воду прямо из родника, предварительно ополоснувшись в нём.

— Произошедшее не кажется тебе странным? Я говорю про битву на болотах, твой побег от гидры… — начал Айдан, зачерпнув в ладонь холодной воды.

— К чему клонишь? — спросил Терон, окуная голову в родник

— Везение. Нам дико везет! Зачем мы переодевались под наёмников, если вас и меня раскусили сразу? То, что гидра решила полакомиться трейлирторцам, а не продолжать гнаться тобой! То, что так вовремя нашли легион, то, что мы живыми пробрались через болота… -

Айдан набрал первую флягу. Терон ответил, протирая голову — Айдан, просто фортуна повернулась к нам своей аппетитной фигуркой. — он ловко описывал руками фигуру красивой женщины, явно о чём-то мечтая — а я тебе скажу, хватай фортуну, пока она позволяет, пока тебе везет, делай! А если тебе не везет, всё равно делай, это же приключения! –

— А ты у нас больно везучий? Проверим! — Айдан отложил флягу и достал из кармана золотую монету стоимостью в двадцать пять. Затем он завел руки за спину. Переложил монету в левую руку и вытянул перед Тероном обе руки. Тот не задумываясь, указал на левую. Айдан выругался сам про себя, но монету Терон отдал.

— Но, Терон, мы на войне! Рано или поздно, фортуна отвернёт от нас свою аппетитную фигурку, и мы попадём в такую ситуацию, выбираться из которой будем с кровью и потом! Скажи, Терон ты будешь готов проливать кровь, если тебя прижмут к стене? Скажи, будешь готов пойти на жертву, чтобы победить? — Айдан не ожидал, что будет говорить так серьезно. Набрав вторую флягу, он сполоснул лицо и помотал головой.

— Не знаю, Айдан. Дай подумать. — ответил Терон, ложась на спину.

— Вот и я каждый день спрашиваю себя. — еле слышно прошептал Айдан, наполняя третью флягу. — Айдан, ты заметил, что Корр у нас любвеобилен, а? Уже девкам из легион глазки строит. — проговорил Терон поднимаясь с земли

— И давно он такой? — спросил Айдан, усевшись рядом. — Вот скажи мне, он же страшилище страшилищем, а девки к нему липнут, как пчёлы на нектар…

— Айдан в миг его перебил

— Вы же близнецы. — Терон выпучил карие глаза и те предательски забегали.

— Это не отменяет того, что я привлекательней. — Айдан покачал ладонь из стороны в сторону, состроив гримасу, мол: «Кому ты мелишь?» Терон буркнул

— Ага, куда мне… Хочу искупнуться в озере. — проговорил он. В этот же миг, из озерца послышались озорные и веселые крики. Терон и Айдан спрятались за стволами елей и быстро вышли к озеру, продолжая прятаться за стволами. Сбросив с себя всю одежду, в том числе и сорочки, девушки из первого легиона плавали в озере. Терон весело захихикал, а после того как увидел в кристально чистом озере трёх обнажённых девушек, выдал

— Оууу, старые и новые боги… Айдан, ты погляди какие красавицы — Терон невольно стал прихорашиваться, поправляя причёску, но, не отрывая взгляда от девушек, что оставили доспехи и одежду на берегу. Айдан признавал, что девушки имели некоторые достоинства. Весь он покраснел и отвел взгляд от наготы из-за шума позади. Это оказался Корр, который намеривался напугать Терона. Поняв, что Айдан его заметил, Корр умоляющим видом попросил его не раскрывать. Айдан отошёл на три шага назад, закусив нижнюю губу, в предвкушении забавы.

— Ты гляди, как девки плещутся… аааааа! — Терон стоял за деревом, что вплотную уходило корнями в озеро. Корр толкнул его и тот, в прямом смысле этого слова, полетел прямо в озеро, больно плюхнувшись об гладь воды. Ни Айдан, ни Корр не смогли сдержать дикого смеха, тут же раскрыв себя. В свою очередь девушки из легиона не испугались, даже наоборот, подплыли к Терону, который уже бултыхался в озере и кричал

— Корр! Ну погоди, братишка! — девушки хохотали, Терон выбрался на берег, Корр и Айдан, хохоча во весь голос подошли к нему — Ну, братец, ты как грифон полетел! –

— Айдан, хватай его за ноги! — Терон сию же минуту накинулся на брата, повалив его на землю. Айдан схватил Корра за ноги, Терон за руки

— На счёт три! — прокричал Терон

— Ребят ну вы чего? Ну, я же пошутил! Аэ! — досчитав до двух, Терон и Айдан вошли в озеро по колено и на счёт три скинули Корр в озеро. Но этот раз, хохота было ещё больше. Корр в момент выбрался из озера и начал прыскать в Айдана и Терона.

— Мальчики! — закричала одна из девушек — идите купаться к нам! Мы свободные и одинокие! — две её подруги звучно поддержали её. Терон и Корр переглянулись

— Терон! — воскликнул Корр

— А? –

— Бэ! Пошли купаться! –

— Пошли! —

Сию же минуту согласился Терон, снимая с себя кольчужную куртку. Айдан похохотав, закинул три фляги обратно в сумку и присел на берегу озера, наблюдая за тем, как ребята резвиться с девчонками, и даже намёка на какую-нибудь интимную связь не было. Близнецы девушки были раскрепощёнными, плавали наперегонки, заплывали на глубину, хотя озеро было совсем не глубоким. Ребята просто отдыхали, и девушки тоже, немудрено, ведь на болотах и вправду было страшно. Это было просто отдых, а если близнецы удумают с девчонками крутить романы, то их тут же заарканят, и девушки смекнут, что пора бы и свадьбу играть. От этих мыслей Айдан усмехнулся и вновь захохотал. Одна из девушек, с ярко-синими глазами и рыжими волосами подплыла к нему. Айдан тут же бросило в краску, как он увидел её обнажённой, через прозрачную воду озера. То игриво улыбнулась и подплыла к нему. Увидев смущенность на его лице, она спросила

— Я тебе не нравлюсь? — Айдан поперхнулся воздухом и усмехнулся.

— Нет…да…тьфу ты! Спору нет, ты красива! — «Я идиот» думал Айдан, с ног до головы рассматривая девушку

— Тогда почему ты не купаешь? Ты у нас стеснительный? — Айдан поджал нижнюю губу и нахмурил брови в одобрительном кивке. — Вода прохладная, может быть, согреешь меня? — игриво спросила она, чуть поднимаясь из воды, открывая ключицу

— Нет, я больно верный. — ответил Айдан. «Сейна прибьёт меня, она то уж точно узнает»

— Слушая, это не прелюбодеяние, а просто купание! Ах, тебя же, наверное, дома кто-то ждёт? Если вдруг захочешь чего-то большего, моё имя — Мири. — Она ловко нырнула под воду и уплыла к центру озера. Айдан откупорил флягу и испил прохладной и дико вкусной родниковой воды. Солнце уже заходило за горизонт.

— Голубки! — прокричал он — Собирайтесь в лагерь, долго не задерживайтесь! –

— Ха-ха! Есть, капрал! — ответили в голос Терон и Корр

***

На следующий день легион вновь двинулся в путь. Терон предпочёл провести время за молчаливым путешествием, когда вновь увидел Аэйри. Толи он влюбился в неё, толи он её не доверял, но отношения между ними оставляли желать лучшего. Дориан, как всегда, шёл и молчал, раскуривая трубку, думая о чём-то своём. Однако, на этот раз, к разговору был предрасположен Корр, что прибывал в необычайно весёлом настроении. Шли они в стороне от походной колонны.

— Корр, скажи, ты когда-нибудь слышал о том, чтобы человек видел Смерть в человеческом обличии? — Корр помолчал. Казалось, он хотел посмеяться над Айданом, но видя, как тот серьёзно настроен, решил промолчать, и ответил через пять минут своих размышлений.

— Хм, да. В академии говорили, что это проклятие, другие чародеи и маги говорят, что это дар. Учёные умы говорят, что это шоковое последние, когда человек теряет кого-то близкого, или видит смерть на войне и это потрясает его до глубины души. И как смерть? Костлявая, с косой? — Айдан помотал головой

— Красивая, я бы сказал, привлекательная что ли? Но, она ходит по полю боя и забирает людей, дотрагивается до них и те умирают. Может, я с ума схожу, пойти бы исповедоваться… -

— Я могу выразить два мнения. Первое, как мага: что-то тянет, либо тебя к ней, либо её к тебе. Это не ново, многое писали, что видели Смерть, но видели они её в разных обличиях, видели как близких, любимых. Магия пропитывает этот мир, каждого из нас, и даже если потенциала нет, она, то есть сила, присутствует в каждом из нас. Если ты видишь то, чего не видят другие, это не значит, что ты ненормальный, просто, ты особенный. Второе мнение: не рассказывай об этом, кому попало. В древних легендах, тот, кто видит Смерть, а если быть точным, её аспект, её Жнеца, часто ведёт её за собой, а она, словно жнец, собирает жатву. — Айдан похлопал Корра по плечу. От этого ему не стало легче, по крайней мере, непонятный камень спал с плеч.

— Корр, а…кошмары могут быть воспоминаниями? — Корр зыркнул на Айдана, но ответил моментально

— Если только искажёнными, да, искаженными. Разум скрывает болезненные воспоминания за пеленой страха, а сон, мост между двумя мирами, где это пелена становиться совсем прозрачной. Страх и искажение пережитого — твоя защитная реакция. Ты пережил что-то страшное, что-то, что ты закрыл глубоко в себе, это что-то, словно зверь в клетке, рано или поздно изведёт тебя и вырвется наружу. Обратись к священнику, капеллану или, в крайнем случае, воспользуйся услугами медиума. Я — стихийный боевой маг, остальные дисциплины изучал лишь на бумаге. — Корр похлопал Айдана по спине и радостно добавил

— Есть более простое средство. Напиться. — Айдан ухмыльнулся и толкнул Корра в плечо. Дальше они шли в составе колонны.

«Эти проклятые кошмары. Я спать нормально не могу! Как бы сон не начинался, всё одно и то же. Пристань. Женщина. Детский крик. Драконий рёв. А потом жар, холодный пот и боль. Боль в висках, словно по ним бьют, как по барабанам, боль в груди, словно меня проткнули промеж рёбер десяток раз! Каждый раз я просыпаюсь с криком, будто меня живьём съедает дракон! Проклятая корона! Боги, может быть Корр прав? Всё же стоит помолиться у алтаря или просто помолиться, когда останусь один?» Иногда Айдан говорил себе: «Боги, как же хочется домой!» Ему и вправду хотелось домой. Хотелось престать убивать в боях, забыть о войне хотя бы на короткое время. Вернуться в Карден-Холл, в его родной дом, повидать старых друзей и подруг, проведать отца и мать… Все эти воспоминания отзывались колкой болью в сердце и памяти. Отбросив их в сторону, Айдан, ложась спать в одну из ночей, вновь стал рассматривать амулет, подаренный ему Сейной. Корр и Терон спали крепким сном. Дориан, как казалось, вообще не спал, а каждую ночь входил в состояние полудрёма. Легионеры спали, часовые несли службу, как оказалось, не только Айдану в это ночь не спалось.

Золотокожая эльфийка обречённо выдохнула, переворачиваясь со спины на правый бок. Рядом лежал Айдан. Несколько минут он рассматривал амулет, затем сунул его обратно под доспех, и, устроившись поудобнее, стал наблюдать за звездами.

— Кто она? — тихо спросила Аэйри, подложив под голову свои руки. Айдан медленно повернул голову в её сторону. Она улыбнулась, он улыбнулся её в ответ.

— Сейна Элерон. Послушница Святой Дюжины Драконов-Основателей. — проговорил Айдан, вновь обращая свой взгляд к звёздам. Звезды мерцали, будто бы играя друг с другом, вдалеке виднелась небесная гладь, которую называли Глаз Юмкараны

— Ты сильно скучаешь по ней? — вновь спросила она

— Ещё как. — ответил Айдан, немного помолчав. Каждый день он просыпался с мыслями о ней. Как она себя чувствует, что делает, всё ли у неё хорошо, думает ли она о нём? Айдан любил её всем сердцем, похоже, Аэйри это чувствовала. — Редко встретишь такую преданность — мечтательно зевнула девушка, поднимаясь со своего спального мешка. Она села около костра, скрестив ноги. Айдан приподнялся и присел поближе к костру, согревая руки.

— Скажи, что ты делала в той таверне? Редко встретишь золотокожих эльфов в южной и восточной части империи. Ты дерёшься не как простолюдинка или наёмница и манеры у тебя не такие. — девушка посмотрела на Айдана чёрными как ночь глазами. Казалось, что сейчас она метается меж двух огней, прогладив свои чёрные локоны, она отвернулась, но тут же задала встречный вопрос -

Как ты попал в легион? — конечно, Айдан мог возразить, что раз она молчит, и он будет молчать, но обидеть её он не хотел, поэтому ответил сразу — Не попал. Я вступил в легион, когда мне было пятнадцать, по отцовской инициативе. Ну, себе то говорил, мир повидать, себя показать. Я вообще хотел быть авантюристом, но пробыв в легионе достаточно долго, решил, что здесь мой судьба. — Эльфийка разглядывала его, изучала, рассматривала с ног до головы, будто она волчица, что готовиться напасть. От этого, Айдану становилось не по себе. Она вновь улыбнулась, он вновь улыбнулся ей в ответ.

— Я…я хотела увидеть всё своими глазами. В Ангвире и Иронале считают, что эта война, так, небольшая междоусобица. Но это не так. Мой народ предан империи, но армии он не выведет, просто не успеет. Я знаю, верю, что хоть как-то смогу изменить ход здешних событий. Моему народу чуждо то, что свято для вас. Мы — эльфы, слишком упрямы, считаем себя венценосцами. Боюсь, рано или поздно, это сыграет злую шутку. — Аэйри говорила тихо и грустно.

— Ты ни как не можешь на это повлиять? — девушка помотала головой, молча отвернулась и легла спать. «Что же, у каждого, так или иначе, скелет в комоде» наконец Айдан мог уснуть, но кошмары продолжали его мучить, в какой-то степени, он даже привык к ним.

Некоторые кошмары не были связанны с пристанью. Для себя, Айдан определили, что это были ведения прошлого. Битвы, которые он изучал в Карден-Холле, являлись ему во снах. Он переживал битву за битвой. В небесах бились драконы, на земле сражались все. Орки, люди, драконы, эльфы, гномы и амункеры. Битвы, в которых принимали участие сотни тысяч бойцов. Гарь прожигала лёгкие, раны кровоточили, повсюду были видны останки, отрубленные конечности, кишки и каждая битва заканчивалась тем, что многотысячную армию окутывала пламя или тьма, и каждый раз Айдан просыпался с холодным потом, страхом того, что он проснётся не здесь, а там, на окровавленных полях.

***

Возвращение в Кулдар произошло спустя пять дней. Походная колонна легиона уже перешла через Медный мост, на стенах крепости забегали часовые. Гордые знамёна волка и дракона реяли над башнями Кулдара. Настроение у всех заметно поднялось, легионеры были несказанно рады вернуться в крепость. Айдана и близнецов переполняла гордость за выполненную работу. Легион остановился у закрытых ворот Кулдара. Со стены послышался крик

— Кто такие?! Какой легион?! — прежде чем Пашар успел ответить, закричал выбежавший вперед Айдан

— Первый Легион Ваетира! Пришли на коленках простить сдать Кулдар! Нет, давай ворота открывай! Первый Легион Кинхарта, командует Зашеир Пашар! –

— Анкит!? Это я Вал Маилаул! — Айдан широко улыбнулся, узнав старого дурга, и ответил

— Так чего ты ворота то не открываешь! Что, вторую ногу надумываешь сломать?! Открывай, давай! -

— Есть, капрал! — ответил Вал и тут же вновь закричал

— Открывай! — Айдан улыбался от уха до уха. Приятное чувство переполняло его словно он возвращался в безопасное и родное место. Жизнь в крепости кипела и шла своим чередом. Стены уже выглядели крепко, достраивались укрепления, строились баррикады, баллисты и онагры. Легионеры несли службу и проводили время за тренировками. Спустившись с лестницы, Вал кинулся к другу, со стороны казарм прибежал Дэн.

— Анкит! Я-то думал, ты там помер на болотах! — Дэн пожал руку Айдану, взявшись за предплечье, так же сделал и Вал.

Эх дурни, вас что, выпустили из лазарета, всё, вешайте белый флаг. — проговорил Айдан. Братья Маилаулы отозвались звучным смехом, который походи на гоготание. Ещё раз обняв друзей, Айдан вместе с ватагой направился к капитану Гарету, давать отчёт.

***

Перед капитаном стояли шестеро. Лейтенант Пашар. Капрал Анкит. Рядовые близнецы Мейстланды. Эльфийка и гном. Примерно два часа ушло на подробный отчёт Пашар, почему первый легион оказался на болотах, почему именно он оказался командиром, почему был проигнорирован приказ об отстройке Кулдара и десятки подобных вопросов. Лейтенант отвечал сдержано и честно, по поводу шестого и двенадцатого легионов, информацией он не располагал. Откланявшись, лейтенант, с разрешения капитана Гарета, вернулся к своим людям.

Ещё час был потрачен на полный отчёт действий капрала и близнецов. Гарет признал, идея с переодеванием в наёмники была глупа. За это он раз десять себя ударил ладною в лицо. Больше всего его позабавил рассказ близнецов. «Чистейшее везение, по-другому и не скажешь» Знакомство с эльфийкой и гномом прошло на уровне обмена любезностями, пары вопросов и тому подобного. Гарет разрешил им остаться в крепости, чему Аэйри и Дориан были несказанно рады. Вслед за ними, на первый этаж таверны спустились Терон и Корр. В кабинете Гарет остался только Айдан.

— «Ватага», да? Напоминает балладу о том, как герой собирает отряд и побеждает древнее зло. Тебе так не кажется? — Гарет сидел за столом, откинувшись на спинку кресла, скрестив руки на груди. Айдан утвердительно кивнул, встав по стойке смирно. — Вам несказанно везло. Тут у нас два мнения: либо вы любимчики фортуны, либо это ловкое стечение обстоятельств. Не смотря ни на что, задание выполнено. Первый легион возвращён почти в полном составе, мы располагаем сведениями того, что к южанам примкнули трейлирторцы. Поздравляю, капрал. Первое боевое задание выполнено успешно, будешь продолжать в том же духе, пойдёшь на повышение, а может, станешь моим протеже. — капрал старался скрыть радость и улыбку, Гарет усмехнулся и почесал переносицу.

— Скоро к нам прибудут полки гвардии. Это меня радует, но…есть у нас в крепости один «ржавый гвоздь». –

— Капитан? — спросил Айдан, приподняв брови.

— Айзору Трайден помнишь? Так вот, она то же перешла под моё командование, мы с ней давно знакомы, но, у неё очень скверный характер. Дерьмовый, честно говоря. Он подстригает моих людей своими бравадными байками. Я хотел разобраться с этим сам. Но, наша — Гарет недовольно прицокнул — «львиная командирша» распространяет слухи про твоих родителей. Я знал Лару и Мартина, они — мои лучшие боевые товарищи, как и капеллан Пауль Дейн, он тоже их знал. Я как раз подумал, что именно ТЫ захочешь с этим разобраться. — Гарет заметил на лице Айдана тень злости и грусти. Да, именно грусти, горькой и болезненной.

— Благодарю, капитан. Но, вы должны знать кое-что, про Лару и Мартина, и «львиная командирша» тоже. Капитан, вам следует это увидеть и услышать. Поэтому, будьте на первом этаже, когда всё начнётся. — Гарет заинтересованно почесал бороду и прищурился, понимая, что капрал задумал такое, что может сбить спесь с Ринойский Львицы.

— Стоит показать, что Айзора Трайден здесь власти не имеет, и все её бравадные байки тут же исчезнуть. — прошипел Айдан. Откланявшись, он направился на первый этаж. Гарет понимал, что разбудил дракона.

***

Особый свободный отряд «львов», солдаты первого легиона и другие легионеры, по приказу капитана развлекались, в честь возвращения первого легиона. Больше пяти кружек пенистого пить не разрешалось. Больше всего кутили львы. Каждый их рассказ был наполнен бравадой, бессмысленным героизмом и чрезмерным пафосом. Кому ума хватало, не слушал их, а новобранцы и рекруты смело слушали их, развесив уши, словно городские сплетницы. Это сказывалось на каждом бое, легионер не должен бессмысленно идти на убой, он солдат и должен исполнять поставленную задачу, а героизм необходим лишь в тех ситуациях, когда всё идёт по одному знаменитому месту. Тем более, их рассказы обещали каждому новобранцу горы золота, славу, девок, всё чего сердце их желает. Если солдат ослушается приказа, в порыве глупой смелости, он может погубить, в лучшем случае себя, в худшем, весь легион. — Терон, дай флягу с самогоном. — проговорил Айдан, присев за стол рядом с близнецами. Он давно подозревал, что в его поясной фляге явно не родниковая вода. Терон молча откупорил её и протянул Айдану. Не став даже принюхиваться, Айдан покрутил флягу, растряс жидкость в ней и залпом выпил половину содержимого. Горло обожгло, алкоголь ударил в голову, Айдан откашлялся и передал флягу Терону.

— Ты чего удумал? — спросил его Корр

— Сейчас увидишь. — словно прорычал Айдан. Он быстро пьянел, Айдан не стыдился и не отрицал того, что пить абсолютно не умел. Но когда человек пьёт алкоголь, тут должно действовать главное правило: не мешай пиво или вино с водкой. Айдан его-то и нарушил. После самогона, он принялся пить сначала: водку, затем вновь самогон, затем две пинты пива, закусывая всё это жаренными фазаньими грудками с печёной картошкой. Пока что, ощущения опьянения не приходило, но Айдан чувствовал, что вот-вот, сейчас, всё начнётся. Обыграв с Тероном партийку в Хронику, а за тем в кости, Айдан уже перестал себя контролировать, цель выполнена, он напился, а теперь, оставалось ждать подходящего момента.

Он явно об этом пожалеет, но как иначе? А вот Львы завели очередную байку. Нечего сверхстепенного. Лишь конец истории заставил Айдана действовать. История о том, как их бравый отряд, под командованием лучезарной Айзоры Трайден, двадцать лет тому назад, во время Войны Домов, бился под Карден-Холлом. Как они героически кинулась в атаку, спасая мирных жителей, а Мартин Анкит, в это время, трусливо бежал, чтобы спасти жалкие остатки своего отряда.

— И этот сукин сын Мартин погубил два особых отряда! Гореть ему в пекле! Жена его, Лара, та ещё шлюшка, видел я её. — пьяным и противным голосом кричал один из львов, размахивая бутылкой водки.

— Не сказать, что шлюшка, но на передок слаба! — Айзора Трайден завалилась громким и пьяным смехом.

— Да вот только, всё что вы сказали, лживое враньё, лживых беззубых кошек. — Айдан рычал, словно раненый Архидемон Аст’Морауна. Львы смотрели на него, и отшатнулись. Сейчас в его глазах горела ярость и неподдельная ненависть, которая придавала ему силы.

— Ты не имеешь права говорить так о моей матери и моём отце. Вы — лживые ублюдки, беззубые кошки! — Львы замолчали, легионеры демонстративно взялись за оружие, напряжение электризовало воздух.

Раздался пронзительный и громкий рык, похожий на рёв дракона. Вооружившись стулом, Айдан ударил им по спине пьяного льва, что накинулся на него, тот подкосился и упал. В этот момент его братья по оружию похватались за рукояти своих мечей. Айдан со звоном вынул меч из ножен и обезвредил второго накинувшегося, повалив его ударом в кадык. Второй хотел зайти со спины, но именно в это момент Айдан подскочил к нему, выбил меч из руки, схватил за шкирку и, ударив его лицом об деревянный столб, швырнул через половину зала. Третий, кто попытался накинуться на него, сию минуту был оглушён ударом эфеса в солнечное сплетение, «благо Львы напились на столько, что додумались снять доспехи» Четвертый Лев попытался решить всё миром

— Угомонись, парень, мы поняли свою ошибку. — но, Айдан его не слушал, подняв с пола Льва, которого он оглушил ударом стулом, он приставил лезвие меча к его горлу и заговорил

— Ещё одно неверное слово или движение и я перережу глотки всему твоему отряду, Айзора Трайден. — Ринойская Львица в первый раз, за много лет, испытала такой страх. Перед ней стоял самый настоящий дракон или разъярённый грифон, готовый переступить любую черту. Она медленно вышла из-за стола и убрала кортик в сторону, поднимая руки. Айдан не убирал клинок от горла Льва — Три года тому назад, в Карден-Холле произошла эпидемия лёгочной горячки. Сбредившая толпа, ведомая церковниками Старых Богов, решила отдать Мартина и Лару Анкит, на самосуд. Я сумел их освободить, но они заболели лёгочной горячкой, и умерли, захлёбываясь собственной кровью. А всё из-за того, что моя мать осталась верна мужу, а не отдалась уроду-церковнику, у которого были лживые лекарства. Когда они умерли, я вырезал всех, кто был причастен к этому. Убил церковника, насадив его на кол. Вырезал толпу в тридцать три человека, не жалея женщин и мужчин. Скажи, Ринойская Львица, хочешь, чтобы твой отряд стал жертвой Карденхолльского Мясника? Тогда берись за оружие и прими честной бой, если нет, заставь их молить о прощении! — Айзора чувствовала, как её сердце ушло в пятки, как поледенела кожа, как проступил холодный пот по спине, как дрожат его губы и само нутро. Тихо и спокойно, не делая резких движений, она обратилась к Айдану

— Молю тебя, не надо проливать кровь. Прощу, как легионер легионера, молю, убери оружие в ножны. Я была не права, мои люди были не правы, наше поведение не достойно особого вольного отряда, но прощу, не надо проливать кровь. — Айдан отступил на три шага назад. Убрал меч в ножны на поясе и отпустил Льва. Всё это время, легионеры наблюдали за происходящим, замерев и затаив дыхание. Всё произошло слишком быстро, ни кто не успел отреагировать, каждый, находящийся в этом помещении был потрясен до глубины души.

— Анкит! Трайден! В мой кабинет! Позовите Пауля Дейна и приберите этот бардак! — прокричал капитан Гарет. Его приказной, громогласный тон заставил всех выйти из оцепенения и приняться за работу, веселье было безнадёжно испорчено. Но сейчас, об веселье и речи быть не может.

***

— Ты бойню удумал учудить? Ты идиот, капрал! Чтобы сказал твой отец, чтобы сказала мать? Ты поднял оружие на сослуживца! Скажи спасибо, что я, сука, не отправляю тебя под трибунал! Ты ни кому не сказал о гибели родителей, это тоже может караться трибуналом! О чём ты думал, идиот!? Капрал — старший солдат, а ты поднял оружие на старших по званию. Так ещё и умолчал о твоём участии в резне Карден-Холла! –

Гарет зло потёр лицо руками. Айдан стоял перед ним, не поднимая на него взгляда, за то Айзора кидала на обоих презрительные и ненавистные взгляды, скрестив руки на груди

— А ты чего молчишь, м? Сука, ты подстрекаешь моих людей, врешь, чтоб тебя сожрали драконы, напропалую! — Гарет злостно ударил ладонь об стол

— Смирись уже с тем, что перед тобою стоит сын Мартина и Лары! Смирись с этим, смирись с тем, что он выбрал Лару, которая, между прочим, залечивала и твои раны тоже! Хочешь утолить плотские утехи, иди в бордель, раз не можешь держать себя в руках, найми парня и называй его Мартином, сколько захочешь! Ты. Ненастный тебя оскверни. Подстрекаешь. Моих. Людей! Ты врешь им, присваиваешь себе подвиги людей, которые погибли за тебя. Чем скорее признаешься себе, что струсила под Карден-Холлом и бросила меня, Лару и Мартина умирать, тем лучше! –

— Не серчайте, я понимаю тебя Анкит. Скажи, кто про моих родных такое, поступил так же, но ты капрал, ты легионер, солдат, и можешь пойти на повышение, если научишься держать себя в руках. С Оделианом Истон-Даром было то же самое, но то другая история. –

— А ты Айзора, всегда завидовала Ларе, что Мартин полюбил её, а не тебя, но завязывай вести себя так, что из-за этого и поражением под Карден-Холлом, тебе все должны, ни кто тебе ничего не должен. У нас война и предстоит умирать бок о бок. Вы не дети и прекрасно должны это понимать. Если такое повториться, пущу под трибунал. — Айдан и Айзора единогласно кивнули.

Им обоим стоило сказать хоть что-то, но они молчали. Айдан просто не знал, как и что сказать. «Будь я осмотрительней и ответственной, этой глупости не случилось бы»

В этот момент в кабинет вошёл Пауль Дейн. Поздоровавшись со всеми, он сел в кресло в дальнем углу.

— Рассказывай Анкит, всё в мельчайших подробностях — проговорил Гарет -

А чего там рассказывать, капитан…. — начал капрал

— Три года тому назад я выиграл столичный турнир. Куш составил пятнадцать тысяч золотых, хм, такие деньги в Кинхарте можно купить съёмный дом и полгода жить припеваючи. Ну, я отпросился у сержанта на побывку, до Карден-Холла из столицы путь в три месяца, на лошади. Сержант Браун, земля ему пухом, выбил мне годовую побудку. Карден-Холл город, хоть и большой, но все знают друг друга поголовно. Я приехал к середине зимы, попал на праздник в честь Мираны. В общем, как узнали, что я из столицы вернулся, да ещё и чемпионом турнира, так и закатили праздник на целый город. Встретился я со всеми, и с друзьями и соседями, даже с теми, кого не помнил. Пришёл домой, мама, и отец вне себя от счастья были. Лара всё обнимала меня да по голове гладила, Мартин про службу расспрашивал…

Так уж вышло, что в городе многие болели лёгочной горячкой. Это болезнь поражает лёгкие, когда те сильно остывают, гной с горла накапливается в лёгких, закупоривая их. Затем человек начинаете задыхаться и отхаркивать кровью. Мама была прекрасной, первоклассной лекаркой, она лечила людей дюжинами, тратила деньги на лекарства, отец её во всем помогал. Но, её помощники и сподвижники в лекарском деле, она сама, не могли вылечить всех. Всё больше людей заболевало, всё больше умирало, и вот, толпа людей в праздник пришла к церкви Старых Богов, просить помощи у священников. Те дали людям лекарства, а это, сука, это была вода и вино! Люде верили им, а они их обманули! Как их лжелекарсво не помогло, священники обратились к людям, заставили их молиться, продавать всё своё имущество в обмен на, сука, «божье прощение»! Люди всё закладывали, одежду, дома, скот…

Лекари таким ходом событий были недовольны, как и легионеры гарнизона. Люди, которые ещё были в здравом уме, выступали против церковников, шакалье вымя, которые наживались на людских бедах. Я проводил собственное расследование, оказалось им платили исподтишка, этот выродок, Пэтрот. Он, как я понял, хотел устроить в Карден-Холле переворот. Ему не удалось, лорд провинции вовремя подтянул верные ему войска, а в это время в городе росло число больных. Лара лечила одного священника, тот влюбился в неё, молол чушь о «божьем помиловании и предназначении», но когда она его отвергла, а Мартин выпнул его с крыльца, он стал распускать ужасные слухи.

В общем, лекари не справлялись, это было похоже на чуму, а священники, чьи планы сорвались, когда лекари научили облачать их, решили устроить священный поход. Подговорили народ, сотни две, те устроили в городе погромы, хватили лекарей и тащили их на плаху. Легионеры получили приказ не устраивать резню, ни в коем случае, пока лорд не приедет в город с подкреплением. Только вот я не числился в гарнизоне Карден-Холла.

Это было холодное зимнее утро. Люди, нет, озверевшая толпа рубила головы всем лекарям и их близких, что спасали их самих и их детей. А священники читали проповеди о божественном прощении. Я не смог себя контролировать, когда увидел, маму и отца вели к плахе на убой. Именно в этот момент я получил прозвище, Карденхолльский Мясник. Я обнажил меч, ворвался в толпу и зарубил семерых священников, а того ублюдка, который всё это устроили, насадил на копьё и выставил на площади. Знакомые легионеры, старые друзья, вывели Лару и Мартина, над которыми издевались, которых пытали. Когда я увидел Лару, всю в синяках, с порезами и следам порки на спине, Мартина, с выбитыми зубами и ожогами, я дал волю гневу. Толпа кидала в меня камнями и грязью, а я за это рубил, резал и кромсал их. Каждого мужчину, каждую женщину, что ликовали, когда лекарей убивали, когда летят головы тех, кто на самом деле защищал их. В боевом кураже я убил тридцать три человека, последнего я обезглавил и порезал пополам. Тогда толпа поняла, что разбудила зверя. Я посмотрела на отца и мать, и сдался легионерам. Лорд Карден-Холла это дело замял и отпустил меня. Лара и Мартин…мама и отец заболели. Их выгнали на мороз. Я все деньги спустил, почти все пятнадцать тысяч на лекарства и магов, но было слишком поздно. Первым умер Мартин. Он лежал в постели, его охватил жар, сжигавший его изнутри. Он очнулся буквально на пять минут и сказал:

— Я всегда хотел, чтобы у меня был сын. Упрямый и гордый, как я… как ты… прости, что не сказал раньше, ты… ты роднее всех и плевать на кровь — Мартин умер в течении трех минут, захлебнувшись собственной кровью. Через час от бреда и горячки очнулась Лара, её последними словами были:

- Я так сильно тебя люблю, сынок. Прости меня, но ты должен знать, я не могла иметь детей, но я так счастлива, что боги подарили мне тебя, мой любимый сынок. — она скончалась сразу. На моих руках. Я похоронил их под ивой, как хотела Лара.

В тот день, я потерял родителей, мать и отца. В тот день я поднял оружие на граждан, который поклялся защищать. В тот день я узнал, что ни какой не Анкит, а бастард без имени… Но Лара и Мартин воспитали меня, они любили меня, как родного сына, которого не могли иметь, а значит, я их сын и плевать на зов крови.

***

— В тот день я не смог спасти тех, кто был дорог мне, капитан. В тот день я лишился всего и решил, что буду молчать, решил, что так будет лучше для всех. Вы трое знали их, значит, заслуживаете знать правду. Поэтому я и хочу быть на передовой, капитан. Идти в бой с их именами на устах, я понял, что когда-то мы можем менять судьбу, а когда-то, вынуждены просто смотреть на все, понимая, что изменить уже ничего не сможем. От воли одного человека, зависит судьба сотен. Вы знаете правду, я не родной сын Мартина и Лары Анкит — Айзора молчала и тихо сопела. Пауль тихо шептал молитву.

— Свободен, Анкит. — Гарет махнул рукой. Айдан поклонился и вышел из его кабинета.

— Тёмные времена настали, но мы должны крепиться. Я буду молиться за души Мартина и Лары. — Айзора пылко соскочила с места и выбежала из кабинета Гарета.

— Иди спать, Пауль. Поговори потом с парнем, я тоже поговорю. Это дело надо отоспать. — хрипло и тихо проговорил Гарет. Пауль молча ушёл.

Гарет злился на Айдана, но в то же время, ему было его до боли жаль. Он хорошо знал Лару и Мартина, они были прекрасными людьми, который любили пацана всем сердцем. Гарет не сомневался в его словах. Он говорил искреннее и правдиво, выдавливая из себя каждый момент с болью и горечью потери. Гарету стало паршиво от осознания того, что от его лучших друзей остался только их сын. «Иди спать, иначе с ума сойдёшь» проговорил он сам себе, понимая, что ему с Айданом нужно говорить лишь на трезвую голову.

***

Айдану хотелось побыть одному. Солнце вновь опускалось за западный горизонт. Легионеры расходились по казармам, дозорные сменяли другу друга. Вскоре ночь опустилась на Кулдар, и Айдан почувствовал абсолютное одиночество. Где позади него слышалось доспешное бряцание дозорных, небольшое гудение горящих факелов, но больше ничего. Смотря на небо, он тихо говорил сам с собой, как казалось на первый взгляд.

— Вот кто я такой? М? Я — Айдан Анкит, но ты и Лара сказали мне, человеческим языком сказали, что я не ваш сын! Зачем? Почему вы сказали именно это? Почему рассказали правду? Я же фактически бастард без имени. Лучше бы я и оставался в этом проклятом невежестве. Карден-Холл не мой дом, меня там ничего не держит. Приехал бы я раньше ничего бы этого не случилось, почему погибли вы, а не я? -

Айдан обратил свой взгляд к небесам, они молчали. Звёзды отзывались холодом, а чёрно-синее небо безразлично молчало. Все воспоминания отзывались колкой болью в груди, скулы начинало сводить, а душу выедала чёрная грусть и злость. Пустота, которую сейчас нечем и некем заполнить. Пустота, которая окутывает, сжимает настолько сильно, что не остаётся ничего, кроме как ждать, пока она сжимает кости и разъедает душу — Потому что они любили тебя — раздался знакомый женский голос, позади. Айдан стоял на краю башни, позволяя ветерку обдувать его лицо. Сейчас он не хотел к ней поворачиваться, он вообще подмывал прибить её, однако, чувство чести и долга не позволяли ему этого сделать. -

Пришла позлорадствовать? — спросил он, после недолгого молчания. Её присутствие действовала ему на нервы, он непроизвольно сжимал кулаки до боли, чтобы утихомирить гнев. — Посочувствовать. — ответила Айзора, облокотившись на зубец башни.

— Это банально, но я любила Мартина, он отвечал взаимностью, какое-то время, пока не встретил Лару. Я возненавидела его и её. Я, как бы это глупо не звучало, тоже хочу счастья с тем, кого люблю. Когда мне рассказали про тебя, разные байки, факты, когда я узнала, что ты сын Мартина… — она осеклась

— К тебе, я тоже питала ненависть. Ты же сын Лары! Но, увидев тебя, ненависть прошла, ты не похож на своего названого отца или мать. Но, судя по твоему рассказу, твоим словам, и действиям, ведь ты накинулся на моих людей, как только мы по глупости оскорбили Лару и Мартина… Ты любишь их, а они любили тебя. Знаю, моё сочувствие тебе вряд ли поможет, но я скорблю вместе с тобой, я даже извинюсь за своё глупое поведение, и моих людей тоже. — Айзора скрестила руки на груди. Вряд ли он именно это ожидал услышать, но гнев и злость отступили, а им на смену пришло неприятный осадок и паршивое чувство вины.

— Я тоже виноват. Я должен был просто поговорить, а не напивать и кидаться на ваших людей. — Айзора решилась подойти к нему, встав в двух шагах от него, плечом опираясь на зубец башни. Айдан обернулся и посмотрел на неё, взглядом он прошёлся от его лица до стройных ног. В голову лезли не очень хорошие мысли, даже неприлиичные. «Проклятие! Не нужно было так напиваться, о чём ты думаешь идиот! Это же глупо, глупо! Ты только что хотел её прибить!» Невольно Айдан отвёл стыдливо взгляд. Незамеченным это не осталось, и Айзора подошла в опасную близость, положив свою тонкую руку на его плечи.

— Раз уж с тобой мы не враги, то, почему бы нам с тобой не помириться? — она лукаво улыбнулась, положив вторую руку, на руку Айдана. Парень молча отстранился и помотал головой. Айзора настойчиво сделала шаг вперед. Несколько сантиметров отделяли их друг от друга.

— Не могу. — прошептал Айдан, понимая что он хочет этого. За это ему было так стыдно, что весь он покраснел. Однако пьяный дурман продолжал дергать за ниточки, заставляя податься вперед и обхватить руками её талию, прижавшись к ней всем тело. Айзора ахнула, и положила свою руку на щеку Айдана. Парень вдыхал её аромат. Свежий, напоминающий лавандовое масло

— Или не хочешь? — спросила Айзора, проведя по его лицу двумя пальцами. Она будто бы издевалась над ним, чуть подав губы вперед. Айдан закусил нижнюю губу, проведя руками по её спине, она в ответ, словно нарочно, приподняла правую ногу. Айдан удержался, когда она провела левой рукой по его груди. Он положил руки на её плечи и мягко отстранил её от себя. Айзора приоткрыла томные глаза и удивленно сделала несколько шагов назад.

— Я верен другой — Айзора отстранилась от него, поправляя волосы. Айдан, за неимением хорошей бороды, а небольшой щетины, почесал затылок

— Хорошо, что верен. Спокойной ночи, не беспокойся, я, и мои люди больше не станем распускать слухов. — раздосадованная Айзора кивнула и, накрутив белый локон волос на палец, ушла. В душе парня остался неприятный осадок, а с каждым мгновением, ему казалось, что всё это дурной сон, поэтому он направился в казарму.

***

На этот раз ему снилась не пристань. Ему снилось нечто другое, нечто приятное, что грело все тело, грело душу и сердце. Во сне, слышал слова, некогда сказанные Сейной. «Уйдешь на войну, найдешь там кого-нибудь, а мне сидеть у разбитого корыта» или «Я тебя не ревную, но на войне всем жить охота, и хочется оставить после себя хоть что-то, как в той песенке: Слышишь звон легионерских лат? На войну спешит солдат! Прочь, девчонка, кыш с дороги! Уноси скорее ноги, А не то прижму к груди! «Жми, родименький, не жди!» На смену темноте, пришло Сейна, одетая в единственную сорочку. Вот этому Айдан был несказанно рад. Она кружилась вокруг него, вилась на его шее, а вокруг царила красота, рядом протекала река, а они стояли под цветущей ивой.

Идиллия продлилась недолго. Лазурное небо, без единого облака сменилось на кровавое зарево, с дымом пожаров. Ива в минуту умерла, река окрасилась кровью, а луга стали чёрными, словно угли. На руках Айдана лежала Сейна, её бездыханное, окровавленное тело, а руки его были омыты по локоть в крови. Он истошно закричал, пытаясь разбудить возлюбленную и самого себя, но все было четно, осталось смотреть, как кровь стекает с его губ, а мертвые и холодные глаза глядят вдаль…