Падение Империи

Глава 2. Схватка

Бой только начался. Конные копейщики южан повязли в пехоте пятнадцатого легиона. Всадники один за другим падали со своих лошадей и оказавшись на земле, тут же были зарублены легионерами. Что не говори, всё равно у конника есть большое преимущество перед пехотинцем. Первое — высота, ведь конный чаще попадает по голове, нежели, когда пеший бьёт пешего. Второе — скорость. Скорость лошади суммируется с силой удара, не оставляя шанса пешему противнику, если тот один. Но конница может часто завязнуть и застрять в пехоте. В данной ситуации, когда плотный и сплоченные строй встретил на щиты коней противника, конница сумела прорвать лишь несколько рядов противника и завязнуть в пехоте.

Айдан удивился, когда каким-то образом ему пришлось столкнуться с конником один на один. На его гнедом коне почти не было брони, за исключение шор, сам всадник был закован в лёгкую броню из, скорее всего, вываренной кожи. Вооруженный укороченным копьём и каплевидным щитом, этот всадник словно специально выбрал Айдана своей главной целью. Между ними образовалась чуть свободная дорожка, посреди битвы. Навострив копьё, всадник понёсся на Айдана, подгоняя лошадь. Айдан крепок сжал рукоять своего меча и прикрылся щитом, чтобы не поймать лихой удар копья промеж ребер. Всадник уже подготовил копьё, перехватив его древко так, чтобы получился удар сверху. Гнедая лошадь заржала, и поднялась на дыбы, прямо перед Айданом, намереваясь ударить его копытами. Наверное, Айдан свалился бы от такого удара сразу, если бы он вовремя не отскочил в сторону. Первый удар копья принял щит, всадник с особым рвением пытался пробить оборону своего противника, разворачивая свою лошадь, попутно нанося удары копьём. Айдан прикрывался щитом и ждал выгодного момента для удара. Юный легионер вознамеривался одним хорошим ударом свалить противника на землю и добить. Однако, удар получился не совсем так, как он рассчитывал, но результат был ожидаем. Когда на щит пришёлся очередной удар, копьё застряло в нём. Всадник попытался вытащить копьё, но Айдан исхитрился и притянув щит к себе, притянул и всадника. Айдан нанес рубящий удар, но немного промахнулся и попал лошади в голень. От боли зверь встал на дыбы и сбросил зазевавшегося всадника прямо на Айдана, а сам помчался прочь.

Так они и прокатились кубарем пару метров. Айдан яростно оттолкнул противника и судорожно поднялся с грязной земли. Щит казался тяжёлым, ведь копьё до сих пор торчало из щита. Весь грязный, Айдан стоял напротив упавшего всадника, который тоже поднялся и уже успел обнажить короткий меч. Он выглядел разъярённым, ещё бы, потерять коня и сражаться пешим, тут и не так разозлишься! Обозленный на Айдана, южанин окончательно решил лично прикончить его. Айдан выдернул копье из щита и откинул его в сторону. Южанин понёсся на Айдана с боевым кличем

— За Ваетир! –

— За Кинхарт! — ответил Айдан, готовясь встретиться с противником лицом к лицу, уже на равных, в пешем бою.

Лязг стали о сталь звенел не умолкая. Крики ярости, боли и отчаяния наполнили округу. Всадник, прежде, чем быть поваленными на землю успевали ранить и убить одного-двух легионеров. Хватило буквально нескольких минут, чтобы эта дуэль закончилась. Всадник без коня быстро накинулся на Айдана, его короткий клинок раз за разом ударялся о щит Айдана, уж слишком быстро всадник наносил удары. «И от куда у него столько силы?» думал Айдан, обороняясь от его быстрых ударов. В конце концов Айдан не мог долго держать эти удары и решился на прорыв. Он отскочил назад, отвел первый режущий удар всадника слева своим же мечем, затем заблокировал второй удар сверху и заломил руку противника так, чтобы она оказалась внизу. Удивленное выражение лица всадника, последние, что Айдан воспринимал адекватно. Проведя сильный, размашистый, режущий удар с лево на право, он отрубил противнику голову. «Первый готов». Пронеслось в его голове. Голова покатилась по земле, а тело забилось в конвульсиях и упало на землю.

Тем временем, битва продолжалась, всадники одни за другим падали и вскоре пехота отбилась и полностью побила кавалерию. А её отступающими остатками занялись стрелки. Радостный крик озвучил первую и небольшую победу легионеров, но клин противника всё приближался. Айдан стоял как вкопанный. Он первый раз убил и убил жестко. Его руки тряслись, тело окунулось жаром, а к горлу подступал противный комок. Дыхание сперло, в глазах потемнело и в висках больно пульсировало. Он убил. Он отнял жизнь. Клин противника всё приближался, а команды на построение так и не прозвучало. Айдан лишь заглушено слышал крики и стоны раненных и изувеченных.

— Чья…чья это кровь? — бормотал кто-то

— Что со мной? Это что… моя кровь? — неразборчиво слышалось по сторонам

— Лекаря! Лекаря сюда! Живо! Кто-нибудь, помогите! Он умирает! — в стороне кто-то истошно кричал, солдаты носились по сторонам в неразберихе, а приказа так и не было. Неожиданно, кто-то схватил Айдан за плечо, это заставило рядового выйти из оцепенения

— Рядовой, держать строй, чего встал как вкопанный? Марш в строй, в строй, кому говорю! — это был сержант Браун. С виду ему был тридцать лет, крепко сложенный суровый на вид легионер.

— Капитана ранили! Капитан ранен! — «Вот тебе раз. Хоть бы жив и здоров остался» проговорил про себя Айдан. — Ну, сучьи дети, они у нас получат! Первый отряд первого полка, стройся в клин! Будем бить эту сволочь! — слова сержанта были одобрены боевым кличем, которым легионеры рвали себе глотки, пытаясь набраться храбрости.

— За Кинхарт! — в это время к ним присоединились ещё отряд и ещё один, в считаные секунды, Айдан даже посчитал, вышло ровно тридцать пять, почти весь состав пехоты легиона построился в подобный вражескому клину. Первый отряд первого полка, в котором числился Айдан, стоял авангардом, сто двадцать пять человек, остриём стояли в первых рядах, готовясь к атаке.

— Ну, вперёд! Ура! — закричал сержант, ведя за собой людей. Легионеры ответили ему яростным криком, который словно гром, разнёсся по полю.

— Ура! -

— Куда?! Куда, идиот!? Положишь всех ребят! Стой, кому говорят! — вряд ли кто-то в это время слышал крики других офицеров. Клин держали пять сотен человек, первый полк пятнадцатого легиона. Основной состав пехоты легиона. Второй полк, состояли из стрелков, которые вместе с отрядами лекарей уносили раненых, и готовились, при необходимом случае, отстреливаться до последнего колчана.

Земля содрогалась под топотом двух клинов, что неслись друг на друга, шаг за шагом набирая скорость. Кровь закипала от жажды боя, сердце билось ещё сильнее и вот-вот должно было выпрыгнуть из груди. Потные от страха руки сжимали меч и щит. Время словно замедлилось. Каждый шаг мог стать последним, а нового вдоха могло и не быть. Легионеры неслись на врага, даже не прикрываясь щитами. Они рвались в бой. Наверное, потому что это был их первый бой, и они хотели показать свою доблесть, в может ещё и раненый капитан дал такую реакцию, но было понятно одно — ребята, ни разу в бою не бывавшие, неслись убивать и умирать. В бою без потерь невозможно, кого ранят, кого контузят, а кого убьют. Бой, он как водка, с каждым разом опьяняет сильнее, а без него — ломка. А первый бой — бутылка водки залпом. Уж не знаешь, встанешь или нет.

Два клина столкнулись буквально через минуту, преодолев расстояние в полторы стони метров. Столкнулись жестко и страшно, рубя наповал, как только столкнулись лицом к лицу, сталь рубила плоть как нож масло, на смерть, рубя конечности и головы, легионеры и южане при столкновении совсем забыли о главном, держать строй и бой быстро превратился в свалку и резню, где всё зависело от удачи, прыти и подготовки солдат. Лязг стали о сталь звенел без остановки, крики ярости, боли, страха и приказа разносились и смешивались в воздухе, смешивались со смрадом смерти и крови.

— Не стыдно погибнуть за Кинхарт! Руби сволочь! Не стыд… — сержант храбро и умело бился, опыта ему было не занимать, но в общей толкучке, когда бой превратился в свалку ему разбили голову тяжёлой шипастой палицей. У южан было принято носить личное, выборочное оружие, в то время как красные легионеры носили мечи, как основное оружие. «Убили молодца. Аяяяй, сержант, прости брат, придётся мне ребятам кричать, что делать дальше» кровь сержанта брызнула на Айдана, попав на шлем и на лицо, Айдан вновь вздохнул этот кровавый смрад и не на шутку разозлился. Растолкав трёх южан своим щитом, Айдан накинулся на убийцу сержанта, он провел серию быстрых ударов, в основном режущих, словно вихрь, таки урона особо не нанесёшь, но своего Айдан добился, вывел противника из равновесия и тот, замахнувшись, открыл ключицу. Айдан всадил свой меч, насквозь пробив ключицу противника, с хрустом вынув из него меч, Айдан тут же постарался отскочить от шквала ударов, спиной он напоролся на спину товарища, Вала Имзара, крупный такой, простой парень, ровесник Айдана. Вал уже успел обзавестись топором, которым яростно оборонялся

- Вал, командира их надо грохнуть, иначе все здесь поляжем! — кричал Айдан

— Да где же мы его с тобой возьмём! Сержанта убили! Отступать надо! — отвечал Вал, прорубив голову южанину

— Я тебе отступлю, сука! Давай, всех в стену щитов и прорываемся к стрелкам! У меня план есть! — Айдан отступать не собирался, наложить такой позор на легион он не собирался. В его голове за минуту созрел план, хотя, с каждой последующей минутой, он казался всё менее и менее удачным, как это казалось сначала.

— Есть! Ден! Стену щитов! — прокричал Вал. Ден — брат Вала, хотя они были абсолютно не похожи. Вал — типичный амбал, но не пальцем деланный, очень уж образованный, а Ден — щуплый и ловкий, похожий на вора и доспехи ему не подходили, чересчур были большие. Когда об приказе «Стена щитов» услышали остальные легионеры, южане даже отступили на пару шагов. Легионеры в мгновение, убив два десятка южан, обороняясь от их атак, образовали плотную линию из щитов, машинально, без приказа замкнувшись в кольцо. Южане под руководством командира тут же впустили те две стони чтоб были по бокам основного клин, окружив уже не пять, а три сотни легионеров. А это сулило к неприятностям, ведь южане, превосходящие их на две сотни человек, окружили полк красных легионеров ещё одной «стеной щитов» Всё слаживалось очень плохо и Айдан понял, что время выкладывать козырь, единственный который он надумал. Повисло молчание. Два «кольца» смотрели друг на друга и молчали, обострив оружие, словно волки, что оскалили морды. Наступила гробовая тишина, как обычно, бывает перед страшным громом или в данном случае, резней.

— Анкит, ты чего удумал? Нас всех сейчас перебьют! –

— Так, Анкит, что бы ты не придумал, действую сейчас, иначе мы все здесь на костях поляжем! –

— Вы убили нашего командира! Я требую право дуэли! — обратился Айдан к южанам, сделав на свой страх и риск несколько шагов вперед. Все, без исключения, повернулись в его сторону, ошарашенные и пораженные этими словами, абсолютно все и легионеры, и солдаты южан смотрели на него выпучив глаза, так, что казалось они лопнут кровавым фонтаном. К Айдану вышел южанин в пластинчатых, позолоченных доспехах. Похожих на те, что были на самом Айдане. Он вышел из толпы вражеских солдат, те покорны расступились, вытянувшись, будто бы по стойке смирно. Командир южан был высок, строен, крепок сложен, весь в грязи и крови. Он так и излучал надменность с долей призрения. Он звучно цокнул, хмыкнул, вскинул взгляд гордых и злобных карих глаз и сказал

— Дуэль, так дуэль. — стоя в пяти метрах от вражеского командира, Айдан уловил в его голосе некое спокойствие и готовность принять вызов. Такое не было редкостью, но происходило не так часто, обычно в пылу битвы, одна сторона вырезала другую, изредка, если одна сторона попала в окружение, как сейчас, или кто-то решил поиграть в героическую дуэль. По крайней мере, Айдану этот выход казался более подходящим, а иначе весь легион поляжет. Опыта у южан не занимать. Всё-таки им приходилось воевать на границах с империей Темногора. Горцы с юго-запада мечтали прибрать к рукам юг Кровогорья, но южные легионы раз за разом их отбрасывались, тем самым закаляя себя в тяжелых боях. Южане по приказу командира отступили на два десятка метров, плюя под ноги легионерам и всяческих их проклиная, выстроивших в стену, так же сделали и легионеры пятнадцатого. Айдан бегло оглядел ситуацию. Обе стороны были сильно подточены, от полка в пять стонет человек осталось примерно две с половиной сотни. Чуть больше трёх сотен осталось у южан.

— Анкит, ты безумец, чего это ты дуэль удумал? –

— Эх друг, поляжем, чую поляжем. –

— Чего раскисли, Анкит лучшим на турнире был! Давай рядовой, за Кинхарт! — кто-то молился за Айдана, кто-то поддерживал его, выстраиваясь в заранее продуманную черепаху, не прикрываясь щитами, пока. Айдан глотнул воды из фляги, что всё ещё висела у него на поясе. Вода оказалось необыкновенно вкусной и чуть прохладной. Затем Айдан быстро умыл лицо этой водой, повесил флягу обратно и скинул рюкзак. Всё это время он сражался с рюкзаком, из плотной и тёмной кожи. Скинув рюкзак, Айдану стало намного легче, спина, уставшая за время походов и боя, наконец смогла полностью выгнуться. Айдан почувствовал, как гудели его ноги и руки, как его внутренности выворачиваться, после того как перед его глазами предстали убитые однополчане и те, кого Айдан лично убил.

Сплюнув в сторону и грязно выругавшись, Айдан подтянул лямки на сапогах, перчатках и шлеме, поправил кирасу и проверил снаряжение. Меч он уже держал в правой руке, меч был весь в крови, которая медленно стекала с лезвия на остриё. Щит, весь в зарубках и вмятинах, чехол с дротиками он скинул к рюкзаку, они будут только мешать. Кинжал на поясе со спины держался крепко, а этот был запасным козырем. Ещё раз выругавшись и под гул и клич легионеров, он напаривался к своему противнику. Командир южан в позолоченной кирасе, с остроконечным шлемом и кольчугой, которая покрывала его плечи, вооружённый изогнутой саблей в правой руке и кривым кинжалом в левой, он, под гул своих солдат, медленно направлялся к Айдану.

Они встретились на поле, усеянном трупами и пропитанным кровью. Слабый, но прохладный ветерок дул в спину Айдану и качал траву, которая чуток не доставала до середины икры ноги. Ветерок качал эту траву и капли крови, которые напоминались росу, ранним туманным утром. Холодны пот протёк по его спину. «Хотел быть героем? Так делай то, что положено делать героям» приободрил себя Айдан. Два солдата стояли напротив друг друга. Молчание прервал Айдан, сделав три удара меча о кромку щита, и затем прокрутив меч в руке, он встал в боевую стойку, крепок встав на землю, выставив левую ногу вперед, прикрывая перед щитом, а меч лезвием положив на щит, заготовив колющий удар. Командир южан виртуозно прокрутил саблю и кинжал в руках, выполнив их лезвиями круги, перехватывая рукоятки пальцами. Минуту они так и стояли. Пока южанин резко сорвался с места и помчался на Айдана с громким кличем — За Ваетир! — За Императора! — ответил Айдан, срываясь с места, готовясь принять удар противника.

***

Смерть причину найдёт

У Смерти есть свои причуды. И причуды диковинные. Смерть — есть посредник. Она помогает покинуть этот бренный мир, тем, чьё время пришло. Она стоит рядом, когда человек, или будь то эльф, а может гном или кто-то другой, умирает. Она берет его или её за руку, обнимает и уводит. Она берет на руки младенца, которому судьба не отвела долгой жизни. Она пожимает руку воину, что пал в бою. Она не плачет, она лишь пожинает. Она провожает одного за другим, запоминая каждого.

Смерть видела миллионы и увидит ещё миллионы. Она видела тех, кто умер пешкой в игре богов, тех, кто пожелал быть бунтарём и тех, кто со своей судьбой смирился. Были и исключительные. Герои, Злодеи, те кто так смог совершить то, что не по силам другим, те кто занял особое место в истории. «Бриллианты» народов. Те, над которыми даже боги бессильных. Те, кто сам выбирает между Светом и Тьмой. Были даже те, кто выбирал Смерть, те кто поклонялся ей, те кто «любил» её… но это уже другая история. Так вот, у Смерти, есть свои диковинные причуды. Она обожает материальное обличие. Хоть ей и не свойственны эмоции, но как настоящая живая женщина, она всегда «при параде». Чёрная длинная шёлковая ряса, распушенный чёрные локоны и красивое лицо с острыми скулами, об который можно было порезаться. Есть легенда, что сама Смерть когда-то была смертной женщиной. Необыкновенно красивой и прямолинейной женщиной.

Вот и сейчас она проходила по полю боя, забирая безнадёжно раненных и тех, чей срок уже иссёк. Она медленно касалась их и в долю секунды, которая для Смерти и усопшего становилась часом, а то и больше, узнавала о нём всё. Его жизнь и его веру, а от этого зависело куда отправлять мёртвого. Какая вера, таков и мир иной для приверженцев какой бы там ни было веры.

Перед ней лежал совсем юный парень, как смертные говорят: «Молоко на усах не обсохло» Совсем молодой, год отслуживший в Кинхарте, погибший в первом бою. Рядовой, которого кто-то ждёт дома, но он не придёт. Смерть коснулась его, и он ушёл. Он лежал на мокрой от крови траве, его юношеское лицо, которое всегда было весёлым, решительным и светлым, теперь стало бледным, а его глаза, которые недавно горели от жажды жизни, теперь были холодными и в них застыло смирение перед судьбой. Безразличный и холодный взгляд, направленный в небеса. Небеса без единого облако, вечное и единое небо, единое для всех. Губы Смерти тронула грусть. Но она шла забирать следующего. Как обычно и делает.

***

Отражая удар за ударом, Айдан в который раз убедился, что его противник явно употребил чего-то наркотического перед боем. Потому что нельзя нанести почти три десятка ударов без остановки и не выдохнуться! Нельзя! Но командир южан наносил уже сороковой удал своей саблей по щиту Айдану, используя кинжал тогда, когда расстояние между ними сокращалось короче, чем на шаг.

Сам Айдан уже чувствовал, что щит вот-вот расколоться и ему в скором времени придётся перейти на парирования, в которых он был не особо силён. Левая рука уж чересчур болела от той силы, которую южанин вкладывал в каждый удар своей изогнутой сабли. И вот, это случилось. С громовым терском верхняя часть щита, словно щепка, отлетела в сторону. Айдан отскочил назад и успел освободить руку от щита, откинув его в сторону. Противники не заставил долго себя ждать и тут же провел круговую атаку, но Айдан сумел парировать удар, выставив лезвие так, чтобы сабля ударилась и не прошла дальше. Южанин этого не ожидал и в слепую взмахнул саблей снизу-вверх. Айдан сумел лишь уклониться. На этот раз атаковать решил Айдан, проведя колющий удар из замаха от плеча. Удар прошел по касательной, проскальзываю по наплечнику противника. Айдан тут же постарался уйти в сторону, но южанин ловко толкнул его правым плечом и решил проткнуть противника ножом, но Айдан успел отвести удар рукой чуть вправо. Но южанин ловко вывернулся и ударил Айдана эфесом сабли по голове. Благо на Айдане был шлем, он хоть и смягчил удар, но сейчас Айдан шатаясь успел отойти на пару шагов назад. Сейчас он чувствовал в своей голове колокольный звон и тупую боль, бьющую по вискам и затылку. Айдан сплюнул, выругался про себя и выпрямился, готовясь к новому «раунду»

Очередной удар южанин решил нанести так, чтобы сразить противника не сразу насмерть, а так, чтобы он помучался. Он раз за разом проводил рубящие удары, наискосок и такая перспектива Айдану не нравилась от слова совсем. Пытаясь вывернуться из ситуации, Айдан заметил, что его противник начал ненамеренно сдавать свою лидирующую позицию, движения стали уставшими, а сам он уже не так рьяно наносил удары. Тали это была уловка, толи и вправду его противник начал выдыхаться. Однако дикий взгляд южанина сквозь забрало шлема говорил о том, что он не намерен пропускать удары. Айдан крепче сжал меч в своих руках и решил провести точно такие же удары наискосок, клин клином вышибают. Собрав всю силу в кулак, Айдан нанёс рубящий удар сверху. Его меч встретился с саблей южанина, и со скрежетом два лезвия скрестились. Стоил хотя бы одном из них схватить рукоять своего основного оружия обеими руками, то дуэль закончилась бы в пару мгновений.

Командир южан задержал меч Айдан своей саблей и держал её, покуда силы позволяли. Айдан занимался тем же самым, за исключением того, что левую рукой он держал лезвия ножа противника, а остриё упёрлось в миллиметре от живота Айдана. И даже тут Айдан умудрился схватить лезвие так, что заточенная сторона разрезала ладонь. Тёплая кровь капала на землю, растекаясь по всей руке. Жгучая боль прожигала ладонь, но лезвие всё ещё оставалось неподвижным, остриём упираясь в доспех Айдана. Рука у южанина набитая и он с лёгкостью пробьёт доспех. Чего Айдан допускать категорически не собирался.

Их взгляды встретились. Южанин своими холодными и карими очами смотрел на Айдан. Холодными как сталь, в то же время в них ощущалось присутствие гнева и ярости, отчётливо выражаясь в лопнувших капиллярах и неестественно расширенных зрачках. Айдан отчётливо смотрел на него своими зелеными глазами, зная, если он отведёт взгляд, проиграет и погибнет. С минуты они так стояли, слушая заглушенное дыхание друг друга, похожее на рычание.

Внезапно Айдан что есть силы оттолкнул противника так, чтобы его собственная сабля закрыла ему обзор, и он попытался отвести нож чуть левее. «Не в живот так в ногу» промелькнула мысль в голове Айдана. Но всё пошло, как всегда, не так. Южанин хоть и на шаг отступил, провернул не хилый трюк. Как только Айдан его толкнул и лезвие меча приблизилось опасно близко к голове, южанин скользнул саблей вниз, упёрся в гарду меча и стукнул Айдан по голове, своей же головой. Шлем ударился о шлем и Айдан отклонился буквально на пару сантиметров. Но это хватило чтобы южанин бросил саблю, заломил руку Айдану и вонзил вниз его живота нож.

Айдан почувствовал жгучую боль и прилив небывалой раньше ярости. Кровь словно закипела, дыхание стало частым, похожее на рык. Айдан пнул противник так, что тот отлетел на пару метров кубарем резко вынув из Айдан нож. Южанин быстро оклемался, поднялся с земли и стал подзывать, дразнить Айдана. Держа в правой руке нож, а движение левой ладони он подзывал Айдана. Он хотел закончить дуэль, которую считал «спектаклем» Айдан вынул из-за пояса добротный охотничий нож и решил раз и навсегда это закончить. Ярость захлёстывала его, не давая шанса опомниться. Айдан уже не боялся, гнев горел в нём и желание убить своего противника.

На это хватило минуты. Всё произошло очень быстро. Южанин уже наносил удал слева, намереваясь ударить в правый бок. Айдан ушел от удара влево, схватил противника за правую руку, где он держал нож и раскрутил южанин. Его противник попытался было выбраться из «захвата» левой рукой перехватив нож, ной Айдан отплати ему той же монетой и ударил его об голову об голову. А затем вовсе сделал подсечку уровни уронив противника на спину. Айдан тут же нанёс удар, припав на колено вместе с противником. Командир упал на землю и Айдан пробил его позолоченный доспех. Охотничий нож вошёл в самое сердце. Айдан тут же его выдернул, а южанин начал захлёбываться собственной кровью. Минут он сидел на одном колену у поверженного противника, который беспомощно рыскал глазами по стороне. Ещё через минуту он уставился на Айдана холодными как лёд глазами.

В одно мгновение перед ним представала женщина в чёрной рясе. Она дотронулась до южанина и тот затих и перестал двигаться. Она будто не видела Айдана. И как будто была здесь одна. Но на одно мгновение, она удивленно посмотрела на Айдана который не срывал с неё глаз. Она словно застыла или испугалась. Ещё минут он молча смотрели друг на друга, не в силах сказать хоть что-то.

— Кто ты такая? — спросил Айдан, не понимая ничего, от слова совсем

— Твоё время ещё не пришло. — ответила она и испарилась, распалась на частички праха уносимы ветром по полю. Айдан, держась за рану левой рукой, вернул нож в чехол на поясе и медленным шагом двинулся к своим. Южане молча развернулись и ушли в непонятном направлении, куда-то на северо-запад от главного тракта. Легионеры им не препятствовали. Древний обычай, как ни как. Зато Айдана они встретили громки и радостным возгласом, поднимая вверх оружие и руки, сжатые в кулаки. Они обнимали его, стучали по плечу и продолжали скандировать.

— Анкит! Анкит! Анкит! — слыша, как скандируют его имя, Айдан почувствовал, как его переполняет гордость и усталость. Он и вправду устал. Внезапно в глаза начало темнеть, голова закружилась, он свалился на колени. Такую тошноту Айдан чувствовал впервые, будто бы всё внутренности начали скисать и бурлить. Из раны продолжала течь крови, а левая рука, которая её зажимала, уже была красно-чёрной, от запёкшейся крови. Перед тем как потерять сознание, он услышал

— Лекаря сюда! — в одно мгновение, его окутала тьма.