Палач желаний

Глава 6. Или почему плохие дни очень полезны? Часть 1.

Я сидел в фонтане и пил. Хотя нет. Я не пил. Я БУХАЛ. Не очень активно, но тем не менее пустая бутылка поплавком бултыхалась рядом, а ещё две полные охлаждались на дне. И это не считая той, что находилась у меня в руке.

Сидел я в позе лотоса, и брызги падали мне на голову, словно во время весёлого весеннего дождя. Прохладно и темно. Одиноко. Время почти полночь — даже редкие прохожие уже кончились. Жаль, что и фонтан вместе с фонарями скоро отключат. А ведь сидеть здесь так спокойно…

Я приложился к бутылке безалкогольного пива и продолжил копаться в Системе. За последнее время успел получить немного Мимолётной и даже Бытовой Веры… Не путать с Рабочей Верой, которую мне выдают! Сейчас говорю о Вере, зарабатанной мною лично в процессе общения с людьми. Так вот, теперь с помощью неё можно разблокировать новые настройки Системы.

Система очень гибкая. Но за гибкость нужно платить всё той же Верой. Поэтому, если нужно залезть в уникальные дебри настроек для тонкого вложения Веры, порой приходится потратить на открытие данных настроек больше, чем собираешься вложить.

И вот сейчас я работал над параметрами собственного иммунитета к Вере. Меня всегда устраивала защита от воплощений — это хорошо по умолчанию. Да, имелись моменты вроде лечения, перемещения, усиления или других аспектов, которые были недоступны, или ради которых приходилось напрягаться, чтобы подавить талант. Но это сущие мелочи по сравнению с надёжной защитой.

Однако во время встречи с Глаголом мне меньше чем за час нашего знакомства пришлось несколько раз усмирять иммунитет, чтобы выгодные эффекты воплощений подействовали. И скажу честно, это было не очень удобно. Поэтому я решил настроить систему выбора: принимать ли мне те или иные воздействия на себя или нет?

Например, кинут в меня фаербол, а Система и выдаст: «Внимание, внешнее воздействие Веры на физическое тело. Принять/отклонить?» Хотя нет… это как-то глупо! Нужно все воздействия атакующего типа заблокировать. Тогда другой пример, уважаемый читатель. Вот попытается кто-нибудь прочесть мои мысли, и Система отреагирует: «Внимание, внешнее воздействие Веры на ментальную сферу. Принять/отклонить?» И если это друг — то приму, пообщаюсь. Ну а если враг…

Я приложился в очередной раз, и бутылка неожиданно кончилась. Печалька… О парапет фонтана открыл новую и продолжил посиделки.

Кроме того, вывел на основной экран настройки Иммунитета по площади. Теперь можно парой движений глаз выставить радиус, в котором я могу защищать, вплоть до трёх метров. И настроить интенсивность поля защиты, где максимальные значения равны моему собственному иммунитету.

Имелась у меня ещё мысль подшаманить с настройками Феникса, чтобы выставить ему лимит на расход Веры или параметры применения способностей… но тут же одёрнул себя. Феникс — мой компаньон! И он должен сам решать подобное!

В зоне видимости показалась пара полицейских, которые неспешно, но уверенно шли в мою сторону. Кто-то сдал… хотя не удивительно, я тут как минимум пару законов нарушаю. Однако не особо пережевал — уже узнал тех, кто шел по мою душу: мы с ними участвовали в нескольких делах и одной операции по захвату.

Меня тоже узнали, поэтому приветственно кивнули и, сняв головные уборы, неспешно начали чесать в затылках, выразительно оглядываясь по сторонам. Это означало что-то вроде: «Что ты тут делаешь один, да ещё и так поздно?» А лёгкая сочувственная улыбка поясняла: «Мы понимаем, служба может довести и не до такого, но, может, нужна помощь?» То, что они ко мне при этом не приближались, комментариев не требует, уважаемый читатель.

Я лишь тяжело вздохнул и без лишних слов вылез из фонтана. Прошлёпал к мусорке, куда выкинул лишнее, и, виновато улыбнувшись стражам порядка, неровной походкой побрёл в тёмную даль. Катарсис момента был разрушен.

— И всё же Мор сволочь… — заметил я в пустоту. — Мстительная сволочь. Точнее, сволочи, вместе с этим… как его? — я попытался вспомнить позывной ещё одного Критика, с которым некогда не сработался, и с которым меня вновь свела судьба: — Точно, Техно! Техно и Мор — сволочи.

Поймали меня в галерее на выходе от Глагола. И ведь специально поджидали мстительные твари… сами вызвались. Под белы рученьки отвели к мисс Спектр. И ведь ещё утверждали, что помогают… думают, твари, я их лыбы не видел. А самое обидное, что у меня даже сил не имелось их толком послать, — я в сердцах сплюнул и пнул подвернувшийся невзначай камушек.

— А мисс Спектр… вот не сидится ей по вечерам дома. Всё бы ей работать! Ждала… — я тихим рыком скрыл ругательство.

Я опасался материть мисс Спектр даже наедине с самим собой. Возможно, у меня начала развиваться паранойя, но мне казалось, что она следит за мной постоянно и даже сейчас слушает через наруч. А почему нет?

Например, Артефактор прогнулся под неё по полной! Когда он получил данные с моего включившегося наруча, то чуть не поседел — по ним я был скорее мёртв, чем жив. Поэтому, забыв обо всех договорённостях, этот благодетель тут же сдал меня со всеми потрохами мисс Спектр: доложил о моём состоянии, а главное, о том, куда я направился, и что к тому времени фиксировал мой наруч. Само собой, выставив себя чуть ли не святым. И самое обидное, что он поступил более чем разумно! Я даже злиться на него не мог!

— И нет, чтобы уволить меня по-быстрому… нет! Им нужно было устроить этот театр абсурда. Этот парад лицемерия! Душеспасительные речи «заботы» обо мне, — кулаки сжались помимо воли. — По всему прошла наша уважаемая мисс… не преминула пожурить меня, «любя», за то, что я не послушался её мудрого наставления и полез к Глаголу. Отдельно высказала о том, что мне нельзя доверять, и я не умею работать в коллективе. Более того, не способен сам за себя постоять, поэтому и схлопотал. И вообще, не хорошо поступил.

И вновь моему пламенному бубнению под нос никто не ответил. А ведь когда-то я мог излить свою душу Бруту и получить пусть и ехидный, но дельный совет. Или хотя бы просто поддержку.

А теперь даже Феникс меня бросил! Хотя… наверное, это даже хорошо. Стоило мне его призвать, как он сразу же ушёл в небеса, даже не взглянув на меня. После чего игнорировал все мои призывы. Обиделся, наверное, что я нас чуть не угробил… однако я его полностью понимал, более того, даже был рад за него — за всё время это была первая его эмоция, кроме безусловной любви. Однако от того я не становился менее одинок!

Знаю, что не объективен, уважаемые читатели, и дома меня ждёт Надя, готовая поддержать и выслушать… Но вот мне совершенно не хочется её расстраивать. Более того, настроение у меня настолько паршивое, что и сорваться могу! А кому это надо? Правильно, никому!

— Их счастье, что у меня не было сил даже толком стоять. Я бы зубами вцепился в их лживые глотки… Повезло им, что вся Рабочая Вера выгорела в недавней заварушке. Иначе бы выжег всё с помощью Феникса…

Вспылить с новой силой мне не позволяли мокрые тряпки, облепившие тело холодными спрутами. Заболеть я не боялся — не зря же столько веры вкладывал в тело, но всё равно не комфортно.

От невесёлых размышлений меня отвлёк шум в одном из дворов, рядом с которым я проходил. Шум, который удалось интерпретировать как лязг металла и неразборчивые, но очень активные восклицания. И хотя я находился не на службе, но игнорировать чужие проблемы не мог, даже находясь в сумбурных чувствах.

Стоило завернуть за угол, я замер, наблюдая, как огромный всадник в чёрном, аж поглощающим свет доспехе, на коне такого же цвета, закованном в броню, взмахом двуручного меча сносит голову одинокому воину в плохеньком белом доспехе, перерубив его ржавый меч. А затем мощные копыта скакуна буквально втоптали в грязь останки поверженного человека.

Я потянулся к револьверу, совсем забыв, что оружие осталось на работе… к счастью, этих мгновений хватило, чтобы оценить ситуацию в целом. Всадник замер неподвижно, а со стороны парковки раздался радостный смех. И стоило перевести взгляд, как среди машин я увидел двух ребят лет 14–15, которые стояли меж фигур воинов. Там имелись как уже виденные всадники и пехотинцы, так и средневековые осадные башни и другие воины, выстроившиеся в два ровных ряда, из которых выбивалось лишь несколько существ. Все в тёмной броне.

Ещё не до конца веря в увиденное, я перевел взгляд через детскую площадку, дорожку и зелёные насаждения на другую сторону двора и увидел точно таких же существ в таких же рядах… только в белой броне. И паренька, ровесника тех двух.

— Ладья на H4, — подтверждая мои мысли, крикнул парень, стоявший в рядах белых воинов, и указанная осадная машина сдвинулась под прикрытие нескольких деревьев, пройдя сквозь кусты, лишь слегка замерцав.

Подняв глаза, увидел над двором около дюжины дронов, что и проецировали изображение битвы. Стоило мне сделать ещё несколько шагов, как один из дронов двинулся в мою сторону, а на глазной нерв Система вывела сообщение:

«Вас приветствует игра: 'Становление»

Вы попали на территорию, где происходит закрытое тестирование игровых механик игры. Это игра в дополненной реальности, поэтому мы желаем обеспечить удобство не только игрокам, но и их окружению.

Если вас заинтересовала игра, вы можете получить более подробную информацию на сайте: @@@@@@.

Если тестирование доставило вам неудобство, то просим сообщить об этом в прилагаемой форме, и оно будет прекращено. В случае некорректного поведения игроков последние будут отстранены от тестирования:

Неужто кто-то наконец додумался сделать игру на основе Системы наруча? Давно пора… и судя по тому, что мой наруч отреагировал в защиту игровой сессии, то, похоже, покровители у этой игры неслабые. Хотя дорабатывать игру ещё долго… эта повышенная реалистичность и видимость для посторонних — явный перебор.

— Ребята, будьте добры, потише: ночь всё же, — крикнул я, привлекая внимание. А когда взгляды сосредоточились на мне, и кто-то хотел ответить, закончил мысль: — А то напишу в техподдержку, забанят вас за нарушение правил. Вы ведь этого не хотите?

Ребята переглянулись и активно замотали головами. Однако игру не прекратили. Я же, ещё раз восхитившись, до чего дошли технологии, продолжил путь, дабы не смущать ребят свои видом.

Я вдохнул. Глубоко. До опьянения. Задержал дыхание. Выдохнул. Протяжно… Повторил несколько раз. Отвлечение и дыхательная гимнастика позволили почти обуздать ярость:

— Но мисс Спектр хороша… Я должен признавать достоинства своих противников, если хочу победить. И признаю, что в этот раз она меня переиграла. Как же я мечтал уличить мисс Спектр в том, что действовал по её плану! И помахать видео её переговоров с Артефактором… — я ухмыльнулся. Получилось криво. Не весело. — Но и я не такой простак. Мне хватило ума, прежде чем начинать возмущаться, проверить наличие записи. И я почти не удивился тому, что она оказалась подчищена. Притом так аккуратно, что складывалось ощущение, словно всё время переговоров я изучал данные о Глаголе. И вновь низкий поклон Артефактору.

Кулак помимо воли врезался в стену дома, рядом с которым я проходил. Укреплённое тело отозвалось болью, но не больше. А я прошипел:

— Как результат: все белые и пушистые, один я неблагодарная сволочь, которая прёт наперекор начальству и чуть не помирает от этого! И поэтому «с тяжёлым сердцем» меня переводят в отдел силовой поддержки! В пушечное мясо!

Единственное, почему сразу же не написал заявление на уход — это понимание, что ситуация максимально похожа на то, как я выводил своих напарников. Вот только выполнено всё на более высоком уровне. И если сейчас уйду — то признаю свою слабость. Стоило выждать и отстоять своё.

— Но хрен вы от меня отделайтесь, — я полной грудью вдохнул прохладный ночной воздух, который пьянил получше какого-то там пива. — У меня ещё осталось несколько козырей.

На базе Глагола стояла защита не только от обнаружения, но и что-то, искажающее запись видео и звука на наруч. Поэтому всё, что удалось узнать, осталось при мне, и при отчёте я раскрыл столько, сколько сам посчитал нужным. Да, я сдал Жнецов Веры — наверняка данные с дронов, круживших вокруг дома, уже попали к ритикам. Не секрет и то, как меня поставили на ноги. Как финальный штрих, передал сообщение от Глагола. Но… всегда есть НО! Мисс Спектр не удастся использовать нашу новую встречу с Глаголом, а то что она состоится я не сомневаюсь! Глагол обещал, что я ему помогу!

И сама Мисс Спектр тоже поспешили… Теперь я знаю, о каком же заказе говорил Глагол. И вновь спасибо тебе, Артефактор, что прямо при нас влез на сайт мэрии Санкт-Петербурга. Заказ на поиски Янтарной комнаты! Той самой, утерянной в конце Великой Отечественной! Только подумать!

Вообще, власти и частные лица нередко выставляют открытые заказы на поиски тех или иных вещей, артефактов и прочего хлама вольнонаёмным искателям приключений. Даже Критики этим балуются. Пусть народ ищет: кто первый найдёт, тот получит награду — всё честно.

— И как только он умудрился убедить мэрию Санкт-Петербурга, что он сможет найти затерянный почти столетие назад артефакт, который ищут тысячи, а возможно, десятки тысяч людей? И всё это до конца следующей недели! И ведь не просто убедил, но выбил заказ на своё имя! Оплата — как мой оклад за пару лет. И теперь может работать по всей стране за счёт города и с некоторыми послаблениями закона. Неужели он дал «обещание»? Хотя, если не найдёт или даже просто не уложится в сроки, не завидую я штрафным санкциям, что на него навесят! Глагол либо оптимистичный псих, либо гений!

И я не преувеличивал: всё, что возможно найти с помощью Веры, было найдено в первый же год после её прихода. Экспериментально выяснено: всё, что утеряно с момента прихода Веры — можно найти с помощью той же Веры… если оно опять же не укрыто ей же. Но в этом случае уже идёт соревнование, кто вложит больше Веры и насколько искусно её использует. Даже в моём родном издательстве имелся такой сыскарь… хотя откровенно паршивый, даже старшего Козлова в своё время отследить не смог.

С тем, что утеряно примерно за десять-двадцать лет до прихода Веры, уже сложнее, однако всё равно можно работать: Вера людей в вещи поиска ещё свежа, имеется много свидетельств и свидетелей, поэтому усилить след Веры и отследить её возможно.

Максимальный срок поиска — полсотни лет. И то если ОЧЕНЬ повезёт. К этому времени искренней Веры свидетелей в вещь не остаётся. Обломки и фрагменты, фотографии, записи и фильмы — всё теряет связь, обзаведясь новым следом Веры — они становятся отдельными вещами. Сам мир забывает об этих вещах.

— Хотя… вот в тебя, Глагол, я верю. Ты утрёшь нос мисс Спектр и найдёшь комнату. Всегда найдутся те, кто откроет новые способы поиска. А потерянного хватает: Янтарная комната, золото Колчака и партии и множество других артефактов, что затерялись в глубине веков.

Я остановился, неожиданно обнаружив себя на окраине, у старенькой девятиэтажки со следами капитального ремонта и без верхнего этажа. Тот самый дом, где раньше жил Козлов-старший и я гонял бога. Даже не верится, что его не снесли! Вот что жадность животворящая делает! А ведь здесь собственность Марии Козловой.

Мысль возникла спонтанно. Была максимально глупой. Нужно наведаться к своей бывшей! Почему нет, раз она так хочет меня видеть? Ну и что, если договорённость лишь на завтра — у меня есть время сегодня. Вот и выясним все отношения! Я не буду стесняться в выражениях и пошлю её… лесом, чтобы она не лезла в мою жизнь. Я её спас — хватит!

Открыть домофон проблемой не стало — ещё со времён бытия Редактором у меня осталось куча полезных программ в наруче. При этом немного взгрустнулось о моих «палёных» программах — их пришлось удалить при поступлении к Критикам.

Вот и нужный этаж… чисто. А на месте некогда выбитой взрывом двери в квартиру Козловых стоит новенькая, металлическая, чуть ли не сейфовая. Не удивлюсь, если тут ещё и микрокамер понатыкано.

Я забарабанил со всей силы по створке. Через полминуты продолжил бить ногами. Еще через сколько-то врезал пару раз головой. Это, как ни странно, помогло — дверь открылась.

Маша предстала передо мной в тусклом свете ночника и в одной ночнушке. Маленькая, едва достающая мне до груди. Мило курносая. Приятная глазу пухловатость. Лёгкий загар. Темные короткие волосы. Суровый взгляд сонных глаз…

Все заготовленные в порыве слова куда-то мгновенно делись. Зато мандраж удушающей хваткой сковал горло, не позволяя даже толком вдохнуть.

— Немедленно в душ, — тон девушки был безапелляционный, а указующий жест уверенным, поэтому я помимо воли подчинился, чувствуя вину за мокрые, грязные следы от ботинок на полу.