Палач желаний

Глава 10. Или почему ночным гостям стоит бить морды? Часть 3.

А затем Феникс спустился с небес. И с ним прибыл Глагол, невозмутимый и спокойный, так что аж скулы сводило от бешенства. Я не выдержал и поинтересовался:

— Как полёт? Будете ещё пользоваться авиалиниями: Феникс-Киберзмей аэрлайн? — в ответ полное пренебрежение, лишь мой компаньон выбирался из сбруи… хотя нет, не выбирался. Брауни прямо на Глаголе перешивала её вновь в пальто. Тогда я постарался сохранять остатки вежливости и присутствие духа: — Там всё ещё буянят? — в этот раз короткий кивок. Я же, плюнув на всё, махнул рукой: — Тогда двигайте за нами.

— Куда? — сухо уточнил Глагол.

— К центру мира. А уж какими тропами я вас проведу — не так важно, — отмахнулся и продолжил движение. Однако через взор Феникса мог видеть, что Глагол так и не сдвинулся с места. Поэтому всё же пришлось остановиться и пояснить: — Это город миллионник! И хотя герои большую часть времени проводили в подземельях, канализациях, пещерах, бункерах и тайных лабораториях, чем на улицах, однако у меня прописана и система быстрого перемещения — телепорты. К ближайшему из них мы и идём.

И вновь сухой кивок, но хотя бы во время движения. Хорошо, что Феникс нашел меня в стороне от основных дорог, и никто не видел этого убогого представления. Я же решил больше не заморачиваться и продолжить рассматривать жизнь в своём мире, благо Хугин вновь устремился в поднебесье на разведку, да и вообще погулять.

— Почему ты решил создать этот мир? — вопрос Глагола прозвучал настолько вкрадчиво и неожиданно, что я не сразу понял, как начался разговор.

— Прости, что? — решил удостовериться, что не ослышался.

— Почему. Ты. Создал. Мир, — чётко и бесстрастно повторил Глагол. При этом он чесал головку разомлевшей у него на руках Брауни. Мне даже пришлось напомнить себе, что это не живое существо, а технопет с неизвестным уровнем возможностей.

— Тебе действительно интересно? — удивился я.

Глагол лишь пожал плечами, но во взгляде, с которым мой спутник рассматривал город и улицы, где мы проходили, читалась искорка любопытства, и я решил ответить.

— Кроме того, что это было частью глобального плана меня из прошлого по воскрешению своей девушки? — я усмехнулся. — А зачем все остальные их создают? Развлечься. Почувствовать свою власть. Сыграть в бога, — и поймав взгляд Глагола, полный презрения, я развеселился ещё больше, продолжая: — Одновременно спрятаться. Преодолеть свои страхи. Осознать свои сильные стороны. Книги для молодых авторов — это одновременно и тюрьма, и больница для души.

— Как? — слова словно иголки под ногти. Нет, они не вызывают боль, но заставляют вспоминать то, что давно забыто. И от этого не отмахнуться.

Я почесал в затылке, думая, как лучше сформулировать. Но не придумав, сказал честно.

— Через своих героев. Я придерживаюсь наверно не очень популярного мнения, что в истории важнее всего именно герои. Мир — это декорации. Сюжет — набор ситуаций. Да и он не особо важен: если проработаны герои со своими мотивациями и слабостями, если прописан мир — то, путешествуя, герои сами найдут себе приключения. Ведь любая история рассказывает о людях. Об их борьбе и свершениях. Мы переживаем и сочувствуем героям. Поэтому через истории своих героев я перековал себя.

И вновь почувствовал прожигающий хребет взгляд Глагола. Он буквально вбивал мне в спинной мозг требование продолжить, да я и сам не хотел останавливаться.

— Например, ГГ получил мои черты. Собственно, ничего удивительного, многие молодые авторы делают так — проще ассоциировать себя с персонажем и прописывать его. Я же получил возможность воплотить в нём виденье человека, который не имеет ничего уникального и особенного в мире, где все уникальны — это и делало его особенным. Иммунный к магии человек в мире магов. Я хотел показать, что, когда на тебя нельзя повлиять и ты ничего не имеешь, ты свободен и можешь достичь всего. И если ты читал мои истории, то видел, как вместе со мной герой прошёл путь от изгоя и преступника до помощника главы этого мира.

Дома вокруг стали ниже и куда красивее, не просто сложенные из каменных блоков, но обработанные рукой мастера под чутким руководством архитектора. Улицы тоже стали шире и оживлённей — мы приближались к площади района с телепортом.

— Оборотень… мечта на любовь. Создание образа идеальной девушки, по крайней мере, на тот момент жизни. Дерзкая. Боевая. Весёлая. И верная до конца… Цели. Или человеку. Та, за которую ГГ готов бороться до последнего вздоха. Я до сих пор надеюсь, что Надя, когда прочитала мои книги, увидела этот образ и поняла меня. Поняла всего меня, собрав из осколков персонажей, — я ненадолго замолчал, так как от продолжительной тирады в горле пересохло. Я даже пожалел, что у меня нет местных денег, чтобы зайти и что-нибудь купить. Но должен был продолжить: — Магичка. Идея младшей сестры, которой у меня не было. Я всегда мечтал иметь человека, которому хотел бы помогать беззаветно и искренне. И одновременно она — главный антагонист моей истории. Её эгоизм я противопоставлял верности Оборотня, чтобы понять, что по-настоящему важно и по какому пути идти. По результатам третьей книги ты должен знать, какой путь я выбрал, и кто из них выжил.

— А злодей? — вклинился в мой поток мысли Глагол.

— Злодей? Министр? — я невольно улыбнулся. — Вот тут самая забавная история — его образ взят с моего лучшего друга. Погибшего друга. Это память о нём, он всегда хотел побыть тёмным властелином. Я дал ему такую возможность хотя бы в своей истории. Верный семьянин и честный правитель, который ради блага большинства делал сложный и порой неприятный выбор. Непонятый герой.

Тем временем мы добрались до телепорта. Тут я в своё время решил не изгаляться: телепорт представлял собой неспешно вращающийся вокруг собственной оси яйцеобразный кокон, сплетённый из магических нитей всех цветов колдовской радуги метров примерно двадцати высотой и около десяти в самой широкой части — как раз на уровне человеческого роста. Телепорт находился в центре площади, а саму площадь разделяли на двенадцать секторов небольшие, не выше колена, каменные заборчики. Каждый сектор — это место для перехода к строго определённому телепорту в другой части города. И один сектор для выхода прибывающих. Соответственно, телепортов по Городу было всего двенадцать. И в каждом секторе стояла своя очередь, которая, должен признать, продвигалась довольно быстро: каждые пять секунд в кокон света входило новое существо и исчезало.

Мы встали в очередь, ведущую к телепорту в центр города. И тут я наконец не выдержал:

— Слушай, Глагол, твоё расчленение меня глазами, конечно, очень красноречиво, но я слабенький телепат и только учусь, так что будь добр, хоть иногда пользуйся словами, если что-то интересно.

— Не шути так, — коротко бросил Глагол, и уже мне пришлось корчить недоумённую рожу. Глагол с неохотой пояснил: — О своих способностях. Телепатии. Если сильно не повезёт, то люди могут поверить, и этот станет твоей новой силой без всяких книг. Мне не повезло, — после столь длинной речи Глаголу пришлось взять паузу, но он сделал ещё одно усилие и закончил: — Если ты бог в своём мире, то почему бы не воспользоваться божественной властью и не приказывать людям вокруг тебя. Это было бы куда удобнее, чем брести.

Я заозирался, но на наш разговор никто не обращал внимания, хотя Глагол и не думал говорить тише. Похоже, психов и фриков хватает во всех мирах, а люди в каждой из реальностей нацелены только на себя. Вот так рядом может о своих делах болтать бог твоего мира, а ты и не заметишь, слушая музыку в наушниках.

— Ты об этом? Так никто из них даже представления не имеют, кто я такой. Об этом знают лишь несколько главных героев. И не путай бога-создателя и бога-властителя. Я творец. Я демиург. Я дарую жизнь. Я помогаю развиваться и жить. А власть… я прошёл этот этап, даже и не заметив — власть бессмысленна в кругу равных, а равными мне герои стали в тот момент, когда попытались в первый раз убить. Это было неожиданно, а шрам порой ноет во время дождя.

За этими речами мы дошли до телепорта, и с последним словом я шагнул внутрь. Куража как раз хватило, чтобы не поддаться страху из разряда: «У меня же иммунитет, как у ГГ, а у того с телепортами были проблемы». Нет, они не пытались разорвать его на атомы и убить — он просто проходил через них, чем заставлял меня писать тонны лишних описаний путешествий. Однако меня радужные нити обволокли, и не успел я испугаться, как оказался на другой стороне. Что в очередной раз подтверждало: как бы реален ни был этот мир, а мои силы похожи на таковые у ГГ — мы разные.

Глагол вышел парой секунд позже, и мы неспешно двинулись по выделенному сектору в плотном потоке прибывающих. От телепорта до Башни вела прямая дорога, так что имелась прекрасная возможность рассмотреть центральное строение моего мира во всём величии.

'Она была осью, вокруг которой крутился этот мир. Высота её достигала небес, так что многоэтажки окраин казались мелкими халупами. Тьма практически сочилась из неровного, но одновременно отполированного до зеркального блеска камня. Чёрная башня с огнём магии на вершине. Светом, видимым с любой точки Купола, что питал и освещал этот закуток мира.

Но у основания взгляд привлекала площадка в центре Реки из какого-то белого материала, настолько отполированного, что в полуденном солнце всё позади казалось поглощённым пламенем. И первый этаж. Основа. Около сотни метров в диаметре холода и непроницаемости. И всего одна дверь'.

Хотя от оригинального описания имелось небольшое отличие: на одном из верхних этажей башни отчётливо виднелась дыра, из которой тянуло дымом, а на площадке-основании валялось несколько камней из стен Башни.

И да, к двери у нас не имелось ни малейшего шанса пробиться: после нападения ГГ к Башне стянули столько охраны, что вся площадь телепорта, мост к Башне и площадка-основания были буквально забиты народом. Причём людей в этой мешанине оказалось меньше половины.

— Бой? — с отстранённостью машины, для которой все вокруг не более чем помехи, уточнил Глагол.

— Не дождёшься, — я поёжился от своей идеи. — Пора включать режим бога, — подошел к охранникам у моста, которые сразу же насторожились. Рослые парни в строгой военной форме, но без оружия, лишь обвешанные кучей мешочков, в которых хранились хим. реагенты — одно из подспорий для создания магии в моём мире. Я улыбнулся бравым парням и бросил: — Передайте Министру, что прибыл Несуществующий. И чтобы вы не подумали, что шучу, — повинуясь усилию воли, мне на плечо приземлился Феникс. И хотя он находился в форме ворона, но от столь близкого нахождения породившего его кристалла магии, он буквально светился силой.

Военные в этом мире не тупили, поэтому вокруг нас сразу же образовалось окружение, а кто-то уже сотворил заклинание для связи с Министром. Нас же под плотным контролем повели в Башню, даже не пытаясь разоружить. Хотя, правды ради, у нас и оружия-то не было.

Холлу Башни тоже досталось. Чёрный мрамор. Колонны. Частично разбитые от множества ударов. Две переломлены. Свет тусклый. Две лестницы по бокам по задумке спиралью ДНК обвивают здание. Один лифт впереди… Вот только дверь перекошена, а кабина — это груда искорёженного железа. Стойка в центре похожа на алтарь после осквернения. И запах влаги и водорослей из разбитой кабины. Хотя один из лифтов всё же работает — именно к нему нас и повели.

А затем мне оставалось лишь насвистывать, пока следующие пять минут лифт поднимался, ибо я даже шевельнуться не мог — столько народу набилось в небольшую коробку. Дверцы открылись не на самом верху, гулявший здесь ранее ГГ многое поломал, поэтому несколько этажей нам пришлось подниматься по лестнице, а затем почти полный пролёт по битому камню до пролома на крышу.

И вот тут мне по-настоящему поплохело. Магический кристалл был слишком близко. Его аура с такого расстояния отравляла, выжигала меня, и это были не просто цифры в системе, но физически неприятно. Поэтому я поспешил отступить под ещё уцелевшую часть крыши.

— Двигайся, — прикрикнул на меня один из конвоиров, и в его руках зажглось пламя.

— Министр, твои люди не очень вежливы. Не подсобишь? — крикнул в спину мужчине в летах, что в темном плаще с бархатным подбоем стоял прямо под переливающимся всеми цветами радуги магическим кристаллом.

Магистр на мои слова неспешно, можно даже сказать, «вальяжно» обернулся и смерил нас взглядом. И теперь стало возможно рассмотреть мужественное и очень усталое лицо с сединой на коротко стриженной голове и аккуратной бородке. А под типичным плащом злодея, который по факту лишь защищал Министра от ветров, бушующих на высоте, обнаружился строгий деловой костюм, сидевший как влитой на мускулистой фигуре заядлого культуриста. Гулкий, полный властности голос Министра громыхнул:

— Всем оставить нас! Немедля.

Охрана лишь коротко переглянулась, но удалилась беспрекословно. А Министр, не спеша, спустился к нам, остановившись на одном особо крупном обломке на полпути меж крышей и этажом.

— Несуществующий, рад тебя видеть. Вижу, ты сегодня с другом? Что вас привело в мой разрушенный дом? — при всей этой речи никакие эмоции не коснулись лица Министра.

— А вот обижаться не нужно. Это часть сюжета. Ты знаешь, что без этого не было бы развития этой истории, — мгновенно предупредил все намёки. И решил немного сгладить свою резкость: — Хотя мне жутко интересно, почему, когда я прибываю, вы меня порой чуть ли не всей толпой встречаете, а иногда бегаете по сюжету, так что до вас не доберёшься?

— В первом случае, ты попадаешь в момент, когда никто не читает твою историю. Во втором, когда читатель любуется твоим миром. Например, сейчас кто-то читает о битве ГГ и Оборотня на скале под водопадом. Но я всё же попросил бы тебя поспешить с делом — моя часть истории не за горами, и мне нужно отдать распоряжения, прежде чем выступить. Если ты, конечно, не хочешь вмешаться в историю?

— Нет, благодарю. Мне хватило геморроя с её написанием. Но я здесь не ради себя, а ради моего товарища Глагола — ему нужно что-то из твоих артефактов. ГГ тебя уже ограбил, так что важных для сюжета вещей тут теперь нет, и я надеялся, что ты поделишься своими богатствами.

— Ты хочешь, чтобы я разбазаривал достояние своего города? — вкрадчиво уточнил Министр, и мне стало неуютно. Но я уверенно выдержал его взгляд. Всё же я тут автор. Мне решать, что важно для сюжета и мира. И Министр решил не нагнетать: — Чего вы хотите?

Я перевёл взгляд на Глагола. Тот же неспешно вышел чуть вперёд и указал на магический кристалл, сиявший над чёрной Башней. В первый момент я даже не понял, поэтому не поленился высунуться из укрытия в поисках, что же привлекло внимание Глагола в небе. Но там не имелось ничего, кроме огромной, сияющей, драгоценной махины радужного кристалла, являющегося средоточием всей магии, а заодно и жизни Купола. Моего мира.

— Ты разбудил меня среди ночи. Ты напугал моего кота. Ты пришёл просить моей помощи, маскируя это «обещанием», которое ты сам повесил на меня, за то, что я спасал тебя, — улыбка сползла с моего лица, а я начал злиться. — Ты буквально похитил меня, пусть я не особо и сопротивлялся, надеясь подружиться. Ты протащил меня по двум смертельно опасным локациям. Локациям, где не просто сдохнуть можно, но и тронуться умом. Из-за тебя нас сожрали! — раздражение копившиеся во мне с начала этого похода, словно поток, размывающий дамбу, рвалось вперёд всё сильнее, и напор его был всё смертоноснее. — И теперь требуешь сердце моего мира? И это в то время, когда подобное вмешательство может убить его⁈ Ты серьёзно думаешь, что я соглашусь?

— Ты обещал, — только и заметил Глагол.

— Да в жопу твоё обещание! И тебя туда же!

— Это нужно, чтобы спаси Брауни, — Глагол спокойно погладил прикорнувшего на плече пета. — Ты мне нужен, чтобы её накормить.

Ярость ещё не успела меня поглотить полностью, поэтому мне удалось сдержать порыв обложить Глагола отборнейшим матом. Я заставил себя думать. Думать и говорить максимально спокойно:

— Эм… ладно, это было неожиданно, — честно признался. Но так как пояснений не последовало, то я, скрипнув зубами, решил развить мысль: — Знаешь, техно-змея на основе нанотехнологий, если я не совсем ослеп — это не тот пет, которого нужно кормить. Разве нанороботы не должны перерабатывать материю в свой строй материал?

— Брауни может питаться только материей, заряженной Верой с плотностью не меньше 1ИВ на 1 см3 реальной материи. Это защита от неконтролируемого роста. Таких артефактов в реальности немного, но воображаемый мир полностью состоит из Веры, пусть концентрация здесь меньше, чем хотелось бы.

— И ты хочешь накормить Брауни моим миром? Миром Несуществующих? И с чего ты вообще решил, что это хорошая идея?

За весь диалог так получилось, что диспозиция изменилась: я отошёл в сторону от Глагола, перекрывая ему выход на крышу, а Министр тихо нашёптывал под нос какие-то заклинания, и к его фигуре от кристалла тянулись едва уловимые жгутики магической энергии — он готовился к бою.

— Ты закончил создавать этот мир. Трилогия завершена. Ты прожил свою роль как бог и творец. Ты прошёл путь с героями и излечил свою душу. Ты собрал с него сливки — получил силы героев. Зачем он тебе теперь? Отдай его мне… — и тут в глазах Глагола я увидел огонь. Огонь желания и страсти. Огонь, в котором блестели искры безумия. — Или боишься, что с гибелью мира потеряешь свои силы? Так не бойся. Да, новые способности ты не сможешь получить, но твои основные способности давно питаются не от книг — люди уже верят в то, что ты обладаешь иммунитетом и даже Фениксом.

— Ненормальный… — только и смог выдохнуть. Меня настолько переполняли чувства и мысли, что не мог их выразить словами. Не говоря уже о каких-то разумных доводах. — Я отказываюсь тебе помогать. Я отказываюсь от обещания, — стоило мне лишь произнести эти слова, как меня скрутила боль.

Боль можно описать десятком эпитетов, сотней сравнений и тысячами различных способов. Но единственное, что нужно знать об этой боли — она поглотила меня. Она была настолько всеобъемлющей, всепоглощающей и бесконечной, что я пожелал умереть. То, что при этом я рухнул на камни и свернулся клубочком — само собой разумеющееся. Феникс с испуганным карканьем вспорхнул.

Система при этом верещала:

«Внимание, воздействие на ментальную сферу! Опасное изменение жизненных показателей! Прекратите воздействие на ментальную сферу!»

Но на Министра власть обещания не распространялась, и он ударил. Действовал он холодно, с уверенностью истинного правителя Купола и сильнейшего мага. Несколько мешочков сорвалось с внутренней стороны плаща, и прямо в воздухе порошки смешались. От щелчка пальцев Министра вспыхнула искра, и в Глагола с гудением полетел огненный шар, опаляя своим жаром.

Одновременно Министр ударил каблуком сапога по каменному скату, на котором мы находились, и под нами словно что-то забурлило. От этого обломки словно сами по себе стали рассыпаться в стороны. Напрямую на Глагола это не повлияло, но опора под его ногами задрожала. Это, охотясь на ГГ и меня, Министр научился неочевидным атакам.

В общей сложности все манипуляции заняли не больше половины секунды, а затем начался абсурд. Иначе произошедшее просто не объяснить. Камни под ногами Глагола повело, и он, не удержавшись, рухнул на одно колено, и огненный шар пролетел в считаных сантиметрах от головы, я даже почувствовал запах палёного волоса.

А затем покачнулся Министр — каменный обвал добрался и до него. Вроде бы мелочь, но не столько видя, сколько зная натуру персонажа, я предположил, что Министр готовит и третий удар: что-то из высшей магии и невидимое — скрытое за двумя предыдущими атаками. Я бы поставил на психическую атаку.

И лёгкого движения хватило, чтобы заклинание вышло из-под контроля. Не знаю доподлинно, что произошло, может, нити созидания обратились против дрогнувшей руки, а может, заклинание вырвалось и, отразившись от магического кристалла, вернулось к своему создателю, или другое невероятное стечение обстоятельств, но Министр покачнулся и просто упал.

— Твой мир — часть тебя. Ему не нарушить слово, — снизошёл до пояснения мой спутник, поднимаясь с колена.

Глагол попытался перешагнуть через меня, но даже сквозь боль я сумел найти в себе силы поднять руку и вцепиться в его голень. На большее я был неспособен. Да что там, моя рука сразу же соскользнула с сапога Глагола. Однако тот всё же замер и даже взглянула на меня… с грустью?

Я не мог бороться в таком состоянии. Но и отступить не мог. А значит, мне требовалась помощь! Феникс, чуть ли не пламенеющий от переполняющей его силы, с яростным клекотом ударил в спину Глагола когтями. И вновь неудачно! Глагол увернулся.

Однако я и не надеялся на удачу: пролетев мимо Глагола, Феникс когтями впился в мою грудь, разрывая её. Плоть расходилась под когтями, словно масло, а кости были ненамного прочнее. Крик застрял у меня в глотке, а глаза сочились не то слезами, не то кровью. А Феникс, разодрав мою плоть, бросился своим телом в рану. Плоть к плоти. Сила к силе. Если для обратной одержимости нужно подчиниться, то я был готов это сделать. Готов ради Феникса и своего мира, чего бы это ни стоило.

И мой крик оборвался, а боль ушла. Огонь Феникса тоже потух. Но тело начало подниматься. Нет, уважаемый читатель, мои мышцы тут были ни при чём — сквозь мою спину проросли крылья, что и расправились, поднимая меня вверх.

— Если не остановишься, то умрёшь, — с любопытством наблюдая за нами, заметил Глагол. И я не услышал в голосе ни тени страха или хотя бы удивления: — В этом мире ты не можешь выдерживать мощи Феникса.

— Зато он сможет остановить тебя. Он и его мир будут жить!

— Зачем? Зачем тебе это? Твоя история проходная. Таких, как она, тысячи. Миллионы. Мир их даже не запомнилът. Люди их забудут через пару недель после прочтения. Ты готов умереть ради рисунка на песке? Ради марионеток?

Тело я уже отдал Фениксу и видел правоту Глагола — кончики пальцев начали тлеть, не говоря о том, что на спине, где выросли крылья, у меня наверняка жуткие ожоги. Теперь поплыло и сознание, но я всё же успел ответить:

— Они часть меня… И я тоже марионетка. Как и ты. Мы тоже части истории, которую забудут. В масштабах мира мы все пыль. Так какая разница? Какая разница между моими творениями и твоим питомцем? С чего ты решил, что он более ценен?

А затем я полностью покорился воли Феникса. Тело ринулось в атаку с такой скорость, что кусочек моего сознания, ещё работающий где-то в глубине мозга, не успел уследить за движением. А вот Глагол смог. Более того, оппонент смел заблокировать удар. Я почувствовал ярость Феникса. Простую. Незамутнённую. Животную. Заставившую его усилить напор, от чего затрещали кости, а мышцы наверняка рвались. И Глагол вновь всё заблокировал… вот только один из ударов перехватила пола плаща Глагола.

И только тут увидел, что змейки нет на плече Глагола. Я приметил, что Брауни расположилась вдоль его хребта, впившись клыками тому в основании черепа. И я был уверен, что это было не единственное место, где киберзмея присоединилась к спинному мозгу, а через неё к нервной системе хозяина.

Это был бой двух марионеток. Вот только если Феникс был сильнее в этом мире, то Глагол и Брауни — более хладнокровные, а главное, лучше сработанные. И это принесло свои плоды: удар крылом должен был если не сжечь Глагола, то как минимум ослепить. Однако он увернулся походя, и удар пришёлся в ещё не обрушенную часть потолка. Камни и пыль посыпались на нас. Феникс взмахом крыльев откинул нас назад, а вот Глагол рванул за нами, и один из падающих кусков потолка он захватил с собой и швырнул нам в лицо. Феникс ударил моим кулаком. Судя по тому, как смялся кулак, целых костей в нём не осталось, но камень буквально раскрошился. Но главное, что Глагол оказался рядом и ударил меня ладонью в грудь.

Если честно, думал, что он пробьет меня насквозь или вырвет сердце. И он действительно вырвал, но не сердце, а Феникса, что до сего пульсировал в разорванной груди. И стоило последнему перу Феникса отделиться от меня, как я рухнул на камни, буквально молясь лишиться чувств, ибо находился в агонии. Моё тело было уничтожено чуть ли не на фундаментальном уровне. Я чувствовал, как распадаются мои внутренние органы, а изо рта льётся кровь. В лёгких тоже что-то булькало.

Феникс выглядел не лучше. Он был словно окровавленная курица. Пытался трепыхаться. Ударить когтями или клювом. Но былого света и силы в нём не чувствовалось. Он, как и я, не знал правил одержимости и почти выжег себя. Поэтому Глагол даже не посчитал нужным добивать моего пета, просто отшвырнув его в противоположную от меня сторону.

Я попытался активировать возможность отката времени… но был настолько слаб, что не мог коснуться татуировки, а система только спамила обзор сообщениями об опасности для жизни.

— Молодец, Брауни, — Глагол с нежностью погладил киберзмейку, вновь вернувшуюся ему на плечо. — Теперь пошли за лакомством для тебя.

— И ты ещё возмущался, что Критики желают уничтожить Веру, а сам-то… — попытался хотя бы словами ударить, но пафосная фраза превратилась лишь в невнятное сипение, неразличимое.

Дальше я мог лишь наблюдать, как парочка поднималась к магическому кристаллу. Даже с крыши Глаголу не хватало роста, чтобы достать до радужного самоцвета, однако с поднятой руки, на которую и скользнула Брауни, змейка вполне дотягивалась до своей пищи. Маленькая головка взвилась над ладонью человека, и раздвоенный язычок киберсоздания коснулся средоточия магии. По змейке пробежало лёгкое сияние, а кристалл моргнул… а вместе с ним моргнул и весь мир.

Я пытался ползти. Честно, пытался. Я чуть ли не зубами цеплялся за землю, но для меня было подвигом банально вздохнуть. И при этом видел я до ужаса чётко. Видел, как сжирают созданный мной мир. Брауни ещё раз лизнула кристалл, словно огромный леденец, и мир задрожал.

А затем Брауни развернулась на руке Глагола и неспешно вернулась ему на шею.

— Брауни, он весь твой, — заметил Глагол, и я наконец уловил в его голосе чувства: недоумение. — Тебе нужно питаться. Ты и так сильно ослабла без подзарядки, не говоря о том, насколько сократился твой рой нанороботов. Тебе нужна эта кристаллическая Вера.

На это Брауни отреагировала по-своему: дала по лбу Глаголу хвостом, после чего лизнул его маленьким язычком в щёку. От этого Глагол на несколько секунд впал в прострацию, явно пытаясь разобраться в посыле, но справился с собой быстро.

— Как пожелаешь. Но ты слишком к ним добра. Или, может, это я забыл… Не важно. Хотя бы подзарядись побольше, — Брауни лишь прильнула к щеке Глагола холодным металлическим боком, но с любовью. На это Глагол лишь вздохнул: — Тогда обещание Несуществующего выполнено, а нам пора уходить.

Они развернулись и пошли прочь. Я сумел проследить за ними до того момента, как они скрылись в коридоре, ведущим вниз. Это практически совпало с тем моментом, как в себя начал приходить Министр. Со стоном и матом, но он быстро поднялся и, не найдя взглядом врага, поспешил к полумёртвому мне.

— Где они? Ты их победил? — сухо осведомился глава этого мира.

В ответ даже застонать не смог, и Министр понял моё состояние. Вновь показались мешочки и надо мной начали колдовать, а я постарался усмирить свой иммунитет — не хватало только из-за своей защиты сдохнуть.

— Радуйся, что прописал в своём мире лечебную магию. И твоё счастье, что в башне сильнейшие маги Купола с практически бесконечным источником энергии, способным перекрыть даже твой иммунитет, — бормотал Министр.

Я чувствовал, как уже начавшая отлетать в неведомые дали душа вновь привязывается к телу. Легче от этого не становилось, ибо тело страдало. Самая изощрённая пытка нахождения на грани жизни и смерти продолжалась бесконечно долго, пока в помещение не ворвалась охрана. Как всегда «вовремя».

— Господин Министр, человек ушёл. Мы не сумели его остановить: он покалечил пятерых в рукопашном бою, спустился на несколько этажей ниже, нашел зеркало и просто шагнул в него…

— Вон, — даже не обернулся Министр.

— Не вини их. Они не могли с ним справиться… — я, наконец, сумел говорить. Вернее, хрипеть. Хотя казалось, что глотка превратилось в мясорубку, где бешено вращаются сотни ножей.

— Их я и не виню. Виноват ты, что привёл его сюда, — Министр удостоверился, что я не собираюсь отправляться на экскурсию в потусторонние миры, и принялся за врачевание Феникса.

— И я расплатился за это. Даже если вы сумеете меня вылечить, то на неопределённое время я застрял в этом мире. Даже вы со всей магией не поможете мне покинуть библиотеку. Я не сумею пройти Аномальные пустоши, не говоря о том, чтобы войти в зеркальный мир.

— Чтобы избавиться от такой занозы, как ты, на что только не пойдёшь, — Министр сдержанно улыбнулся. — Ты в библиотеке с сильнейшей концентрацией Веры. Она оживляет твою историю, чьи книги разбросаны по всему миру. Ты, можно сказать, в центре гигантской паутины, сплетённой из твоих книг.

— Хочешь сказать, что могу выйти через любую из своих книг в мире? — я едва сдерживал надежду.

— Не совсем. Для кого другого: да. Но с твоим иммунитетом, только через библиотеки.

— И на том спасибо, — я наконец сумел расслабиться. — Надеюсь, мой приказ о закрытии библиотеки у дома всё так же игнорируют.

Если вам интересен мир «Несуществующего»: https://author.today/work/233544