Палач желаний

Глава 7. Или почему работать с психами комфортно? Часть 1.

Обломки асфальта, частично оплавленные, врезались в бок машины, за которой я скрывался, и упали, не сумев ни снести, ни пробить, ни перехлестнуть преграду, лишь обдав меня жаром. Но не успел тот спасть, как в металл машины ударила длинная очередь, оставляя рваные отверстия, причём с моей стороны… машина вообще не очень хорошее укрытие от обстрела, что бы не утверждал кинематограф. И даже Вера тут не поможет. Меня спасало только то, что я прятался в области двигателя и не только обильно потел, но и вжимал голову в плечи до хруста позвонков.

— Не сиди на месте, — рявкнул, подползая по-пластунски, командир. — Чем дольше ты здесь прохлаждаешься, тем больше времени у снайпера или группы поддержки врага обойти тебя. Если тебя обнаружили, то не переставай двигаться!

— Там немного пулемёт работает. Мой иммунитет действует только против воплощений, а от пуль у меня прививки нет, — прохрипел я и вжался в борт машины ещё сильнее, мечтая получить способность если не сливаться с предметами, то хотя бы получать их прочность. — Кроме того, моя нога…

Без лишних слов кивнул на конечность. Кровь размеренно выплёскивалась из бедра с каждым ударом сердца. И это несмотря на перевязку… наверняка перебита артерия. Единственное, что радовало: боли я пока не чувствовал. Скорее всего, болевой шок, но это ненадолго.

Командир — которого, кстати, зовут Оркестр — лишь выругался, а затем приложил руки к моей ноге. Практически сразу же его ладони окрасились алым, а я почувствовал тепло.

Длилось это секунд двадцать. Было очень тепло и уютно. Если не считать обстрела, который так и не прекращался. А затем руки убрали, и я вновь окунулся в холодную реальность. Однако на месте раны теперь была светлая кожа да грязная от крови штанина.

— Действуй! — приказ командира ударной волной впечатался в сознание, на миг перекрыв грохот канонады. — У тебя есть оружие и мозги! Тебе что, нечем ответить?..

И стоило пулемётному обстрелу на миг закончиться, подтверждая свои слова, командир подскочил и, стреляя на ходу, с рёвом ринулся вперёд по улице и чуть вбок — к следующему укрытию, которым выступала воронка от снаряда. Тут же с одной из ближайших высоток по ушам хлестнул звук снайперского выстрела.

По тому, как дёрнулся командир, я было подумал, что в него попали, но фонтанчик пыли на асфальте чуть дальше по курсу и рваный след на рукаве говорили, что командиру повезло… или не повезло, а он уклонился — как бы то ни было, но пуля разминулась с ним. И Оркестр прыжком занял место в воронке.

Усилием воли я подключился к зрению Феникса. Мой товарищ держался напротив солнца, поэтому снайперу прицелиться было проблематично, и он не мог его сбить, в отличие от обычных дронов. Я тоже не видел снайпера, зато отлично наблюдал огневую точку из мешков песка и даже бетонных блоков, что расположилась посреди перекрёстка, простреливая в обе стороны две улицы… в том числе и то направление, по которому двигались мы. Пулемётчик, выставив ствол в небольшую амбразуру, остервенело поливал окрестность пулями, ничуть не заботясь о боезапасе. До него оставалось каких-то три-четыре десятка метров, поэтому даже через узкий просвет бойницы я видел, что это плотно сбитый мужчина с лысой головой и шикарными усами, под которыми, мог поклясться, он улыбался.

Блеска оптики снайпера мне засечь не удалось, а в направлении звука было несколько строений, да и эхо в застройке и смену позиции никто не отменял. Зато в окнах по сторонам от улицы, где мы прорывались, мелькали тени… и это были отнюдь не наши бойцы. Они плотно засели в бетонных лабиринтах зданий, заложили столько подарков, ловушек и устроили засад, что, несмотря на лекарские способности, пять бойцов поддержки остались лежать внутри. И теперь противник пытался обойти нас и выйти с фланга или тыла.

Из-за них у меня не имелось ни малейшего желания вновь лезть внутрь домов, хотя убраться от пулемёта очень хотелось… а ведь наша цель буквально за укрепрайоном пулемётчика в угловом кинотеатре. Осталось меньше пяти минут, прежде чем противник активирует способность массового поражения… даже времени подумать нет.

— Грёбаные Критики, — я сумел подняться, несмотря на трясущиеся ноги. — Грёбаный спецотряд, — кормовое отверстие сжалось от испуга, а я подал знак Оркестру, чтобы прикрыл. — И я им под стать…

Сверху пулемётчик благоразумно прикрылся. Но Феникс сдетонировал в его зоне обстрела. Это был не столько взрыв, сколько вспышка, залившая светом всё вокруг и ослепившая противников. Готовый к подобному Оркестр высунулся и открыл огонь, пытаясь попасть в пулемётчика, но пули всё больше выбивали крошку из бетона и песок из мешков. А я рванул со всех ног…

Несколько остовов машин, одна из них грузовая; воронки миномётного обстрела, которым проутюжили местность ранее; несколько крупных обломков зданий, покинувших своё место после всё того же обстрела — всё проигнорировано. Я устроил спринтерский забег напрямую к доту. Если помирать, то хотя бы с музыкой… так я думал, снимая с пояса последнюю гранату и готовя чеку.

Пулемётчик, так толком и не проморгавшись, принялся строчить длинными очередями, пытаясь накрыть сразу всю улицу. Мой командир, выскочивший из укрытия, мгновением позже и с матюками продолжил обстреливать бойницу дота — одновременно отвлекая внимания на себя и уходя в сторону. При этом он успевал постреливать по окнам домов вдоль улицы — отгонял начавших высовываться противников.

Мышцы от усилий чуть ли не рвались, а легкие горели, пока я прорывался через пространство. И когда до цели оставался последний десяток метров пулемётчик, наконец, достаточно прозрел, чтобы увидеть меня и, соответственно, перевести огонь. Однако грудью закрывать амбразуру не пришлось: выстрелы Оркестра достигли цели и сумели что-то повредить в пулемёте, так что тот щелкнул и замолк. Но это не заставило стрелка успокоиться: он вскинул руки, и перед левой ладонью возник ледяной шип, а у правой за секунды собрался тайфун из камней, гальки и прочего мусора. Это всё устремилось ко мне. А я всё так же пёр буром вперёд.

Заклинания перемалывали пространство вокруг меня. Грохот. Вспышка взрыва. Пыль. Что-то огромное, падающее на улицу и погребающее под собой всё без разбору. Я чуть ли не мечтал, чтобы меня прихлопнуло, и я отмучался… но иммунитет не подвёл и в этот раз.

Вырвавшись из облака пыли, чуть не врезался лбом в стену дота и самым наглым образом засунул руку с гранатой в бойницу, где и оставил подарок. И не веря в собственную наглость, усмехнулся офигевшему пулемётчику и побежал дальше… в этот раз в сторону.

Я успел укрыться в очередной выбоине буквально за миг до того, как сдетонировал боезапас дота. Было громко. Очень громко… я почувствовал, как из ушей потекла кровь, а звуки отступили. Мир тряхнуло. Краем глаза заметил неопознаваемый металлический осколок, застрявший в остове машины рядом.

Мне стоило усилия заставить себя приподняться и оглянуться, дабы посмотреть, как там Оркестр… его я не увидел. Так же, как не увидел фасада здания, вдоль которого двигался мой командир — его обрушило тем магическим шквалом, что был направлен на меня и который я проигнорировал. Теперь здание ощетинилось темными провалами, некогда бывшими квартирами с торчащими тут и там кусками мебели, обломками арматуры и бетона перекрытий. На земле ситуация не лучше: огромные куски камня, завалившие половину улицы почти на полтора метра в высоту, и плотная пылевая дымка.

А затем показалось движение. Обломок свалился с завала, и со своей точки обзора я увидел торчащую, пытающуюся ухватиться хоть за что-то руку. Серую, почти чёрную от грязи и крови, но двигающуюся. Оркестр живой!

Хлёсткий выстрел снайпера, и рука повисла безжизненной плетью. Мля… Теперь я остался один! Теперь труп. Без шансов. Так что и подмогу не дождаться… которой и не планируется.

Я поднялся, скрепя пылью на зубах, не совсем уверенный, что конечности всё ещё при мне, и побрёл к кинотеатру, до которого оставалось каких-то два десятка метров. Надо успеть до следующего выстрела снайпера… Я дергался, чуть ли не падая на каждом движении. Контуженный и усталый. Разбитый. Но выстрел всё не настигал меня… И я брёл.

В здание входил уже чуть более осмысленно — достал револьвер и приготовился отбиваться. Остался последний рывок. Преодолеть билетную кассу, пройти зал с алыми коврами, колоннами и шикарными люстрами…

Как у меня в боку оказался нож, я не понял. Просто стало больно, и помимо воли рухнул на колени. А револьвер выпал из ослабевшей руки. И уже после от одной из колонн отделилось существо… описать его крайне сложно. Нечто человекоподобное… но схожесть эта не более, чем у старых манекенов. От чего брала жуть. Пигментация кожи, мгновение назад иссиня-серая, как у гранитных колонн, неспешно приобретала телесный цвет. Формы вытянутые, словно существо аморфное… Желеподобное…

А после одна из рук и вовсе заострилась, превратившись в клинок, и устремилась ко мне. Я успел довернуть корпус и встретить удар плечом… более того, мой иммунитет даже помог — до меня долетел не клинок из плоти, а всего лишь кулак. Но эффекта это почти не возымело, ибо от удара я рухнул на спину.

Попытался дотянуться до револьвера, одновременно призывая Феникса на помощь, но существо ударило вновь. Моя голова стукнулась о ковёр пола. А затем на меня навалились и посыпался град ударов.

Я даже не понял, в какой момент к краске на ковре добавилась кровь из моей головы. Но осознал я это уже затухающим сознанием… умирая.

«Внимание! Симуляция остановлена в связи со смертью аватара!» — задорно меня встретила надпись шлема дополненной реальности в момент пробуждения.

Сознание немного плыло, перестраиваясь с одних информационных потоков на другие, но вот тело радостно приветствовало меня силой и бодростью. А главное, полным отсутствием каких-либо ран или недомоганий. Даже полежать несколько лишних секунд на кушетке было приятно.

— Поднимайся, хватит разлёживаться, — выдернул меня из расслабления жесткий голос Оркестра. — На сегодня тренировочные бои закончены. Сейчас наши победители очнутся, и пойдём на брифинг по разбору боя.

Я нехотя снял шлем, скатился с кушетки и принялся отсоединять от наруча провода, что подключали меня и отряд к устройству виртуальной реальности, где проводились тренировки. Очень удобно! Множество различных локаций и сценариев! Рабочую Веру тратить не нужно! И всё под рукой! Жаль только, настолько реалистично, что чувствуешь всё при ранении и смерти…

На ногах, кроме Оркестра, который с остервенением отклеивал от тела и головы сотни датчиков, находился только Лотерейщик — тот самый мужик, что радовал нас в симуляции пулемётным огнём из укрепрайона. В реальности он тоже работал с пулемётами. А также очень уважал взрывчатку. Он стоял довольный до невозможности и крутил ус.

— Шикарный бросок, — поприветствовал он меня. — Шанс один из тысячи! Но бесподобно.

Я лишь кивнул ему. Ах да, ещё забыл упомянуть техника-медика, что сидел в углу. Он всё время наших тренировок мониторил данные состояния здоровья, дабы мы случайно не померли. А после завершения тренировок останется монтировать видео наших боёв, дабы затем переправить в отдел, который регулирует распределение Рабочей Веры — новая подкормка для зрителей. Спецотряду нужно много Рабочей Веры: до 500 РВ у командира и у подчинённых по несколько сотен! Но то не про меня… я всё так же сижу на пайке в 3 РВ. Спасибо, что и то не порезали, а ведь они только недавно восстановились.

Тем временем в себя приходили остальные. С кушетки на пол стекла… именно стекла, а не сошла, амёбоподобная сущность, лишь нехотя принявшая человеческую форму. Выглядело это жутко, с учётом того, что прорисовкой рта, носа, глаз, да и вообще черт лица существо не заморачивалось. И да, это был тот, кто так нежно разделал меня на арене. Позывной: Мимик.

Как очевидно из моей смерти в бою, Мимик — мастер скрытного проникновения, диверсий, разведки и прочей подпольной гадости. Отдаёт предпочтение холодному оружию и дальнобойным винтовкам — именно он развлекал нас снайперским огнём, прежде чем разделаться со мной врукопашную. Недолюбливает он меня немного…

И, наконец, последний член группы, до которого я так и не добрался: Нейтрон. Единственная прекрасная леди в нашей группе. Весёлая и добродушная. Предпочитающая отстреливать врагов из дробовиков и пистолетов-пулемётов. Имеющая всего одну способность, как апофеоз её научной деятельности астрофизиком: умеет создавать Чёрные дыры… небольшие, но даже на самую маленькую уходит 200 РВ — почти весь запас, что выделяется членам спецотряда Критиков — что само по себе говорит об ультимативности способности.

— За мной, — махнул рукой Оркестр, выводя нас из лаборатории «Иллюзий и симуляций». — Сработали все, как всегда, просто отвратительно. В реальном бою нас бы всех убили…

— Нас и так убили, — меланхолично отметил я.

— Значит, убили бы быстрее и с большей жестокостью, — отрезал начальник.

— Но у них было преимущество! Мало того что позиция защитная и ботов больше, так им ещё и время подготовиться дали! Мы на одних ловушках всех своих ботов потеряли. Они просто непроходимо тупые!

— Техника несовершенна, — флегматично пожал плечами Лотерейщик. — Нашим суперкомпьютерам проще сгенерировать до мельчайших деталей целый мир, чем воссоздать одного реалистичного человека. Тупость ботов легендарна… их можно узнать всего с пары фраз или действий. Да и самые тупые из них нагружают сервера неимоверно. Так что хорошо, что нам даже столько выделили. Хочешь реалистичности — ищи мастера иллюзий.

— Кроме того, война и не бывает честной, запомни, Несуществующий, — отрезал Оркестр.

И вновь Галерея. Оркестр выбрал картину, что вела напрямую в комнату отдыха отряда. Спустя минуту мы расселись вокруг стола, где уже ожидала раскрытая пачка сушек. И пока в соседней комнатке неспешно грелся чайник, Лотерейщик, не удержавшись, принялся за лакомство.

— Начнём с тебя, Нейтрон… — начал разбор боя Оркестр. — Ты почти не участвовала, и это правильно — ты наша главная огневая мощь, поэтому вступаешь в бой только при непосредственной необходимости.

— Было бы что-то стоящее моего участия, — едва заметно поморщилась девушка.

Как я успел выяснить, Нейтрон одновременно мечтала показать себя в бою — поэтому порой её разрывало от энтузиазма — относилась очень трепетно к приказам старших по званию, всегда им подчиняясь, а также считала себя чуть выше остальных за счёт своей научной степени и ультимативной способности.

— Теперь ты, Мимик. Снайперская стрельба на высшем уровне. Но! В первый раз ты выбрал слишком большую дистанцию. А вот во второй тебе нужно было устранить Несуществующего — я уже не представлял угрозы, и ты это видел. Мог добить меня позже. Наконец, в третий — не играй с жертвами: можешь убить с дистанции — не лезь в ближний бой!

— Это он просто хотел Несуществующего помучить, — резонно заметил Лотерейщик.

Мимик же никак не прореагировал, всё так же продолжая сидеть, как ожившее чучело, на противоположном от меня конце стола. Ему и в самом деле не нравился мой иммунитет, который возвращал его к стандартным настройкам человека.

— Мимик, никаких лишних чувств на поле боя. Это вы на базе или на тренировке можете собачиться, но в бою вы один отряд, — припечатал Оркестр.

Оркестр являлся тем ещё занудой. Вечно недовольный. Вечно бурчащий. Вечно пытающийся учить остальных «как надо» и «как по правилам». Что жутко раздражало, если учесть, что он являлся лидером самой «бесполезной» группы спец. назначения, состоящей из фриков… и теперь меня. Однако стоило делать скидку Оркестру, что это один из первых Критиков, и он сражался плечом к плечу с самими Глаголом и мисс Спектр, поэтому знает, о чём говорит. Пять мантий Легендарного Критика.

— Теперь о тебе, Лотерейщик. Позицию выбрал хорошо, но можно было и лучше: в холле кинотеатра ты был бы защищён стенами, и у тебя имелся бы более узкий сектор обстрела, который проще контролировать.

— Тогда бы вы могли зайти с бока или тыла, — резонно возмутился усач.

— Для этого в отряде Мимик, который прикрывает от подобного. Огневая мощь хорошая, но можно было бы побольше способностей — они бы скомпенсировали площадь поражения, особенно в слепых зонах.

Способности у Лотерейщика были стандартные — набор стихийных заклинаний, но одновременно с этим и имели странность — он не мог их контролировать. Он вкладывал 1 РВ и на выходе мог получить либо одну из 5 стандартных способностей: Огненный шар, Ледяная стрела, Воздушные клинки, Разлом почвы или Удар молнии — с вероятностью в 15% на каждую способность. Либо за то же количество Веры мог получить одну из 24 способностей, бьющих по площади в несколько десятков метров. Но тут шанс на способность уменьшалась до 1%. Если уважаемый читатель внимательно читает, то понимает: остался ещё 1% — на него приходится способности массовые, бьющие по площади в сотни метров, а порой и в километры. При этом эти способности никогда не повторялись. Вот такая вот лотерея, никак не зависящая от желаний самого Лотерейщика. Что самое обидное, мне до сих пор не удалось выведать, как он получил такие силы.

— Лотерейщик, жги, не стесняйся! — хохотнул Оркестр, и хотя голос был его, но вот манера речи и даже отношение к ситуации в интонациях совершенно другие. Более… пофигистичные, что ли?

А вот это одна из причин, почему этот вояка остался на вторых ролях — у него не все дома… вернее, дома у него слишком много народу. Оркестр имеет три различные личности. Две из них дружелюбные и в союзе: первая, главенствующая — изначальная личность, которая имеет дар целителя; вторая — весёлый балагур, которому только бы пошутить или сделать какую весёлую глупость. По слухам, подхваченная в одной из заварушек чужая душа.

А вот последняя личность — псих с жаждой крови и манией убийства, который имеет талант антипод лечения — убивать всё живое, до чего дотянется… да и неживое тоже рушится. Остальные личности пытаются удержать его в узде, но порой выпускают в экстренных случаях. Ситуация усугубляется тем, что Оркестр не носит наруч.

— Теперь ты, Несуществующий, — встряхнувшись, вновь перешел на серьёзный тон начальник. — Во-первых… — Оркестр задумался, как правильно выразится.

— Да что тут размусоливать: трус он, — презрительно фыркнула Нейтрон. — Ты слишком долго прячешься и нерешительно идёшь в атаку!

— Я, вообще-то, продумываю свои действия, прежде чем бросаться в пекло, — не пожелал принять горькую правду о себе.

— Ага, именно поэтому ты и оказался с нами, — хихикнула Нейтрон.

Послышался звук закипающего чайника, и Мимик без лишних слов волной соскользнул со стула и направился на кухню.

— Во-вторых, ты слишком полагаешься на способности, — продолжал давить начальник. — И если иммунитет — это ещё нормально, хотя и он не панацея! То вот способности Феникса и другая заёмная сила — это то, что в бою нужно оставлять на самый крайний случай. Ты должен полагаться только на себя. Вера слишком иллюзорна.

Я лишь хмыкнул… Звучало это несколько предвзято, с учётом того, что главная сила Оркестра, из-за которой его всё ещё держат — способность каждой из субличностей Оркестра генерировать Веру, а в отношении других личностей внутри сознания эта Вера Истинная. Из-за отсутствия наруча нечему сдерживать данную Веру, как некогда было у меня и Брута. Так что у каждой личности всегда есть запас в 2 единицы ИВ… причём этот запас бесконечен — сложно забыть тех, кто живёт с тобой рядом в черепной коробке. Вот такой вот человек-оркестр.

Тем временем появился Мимик с чашками чая. С четырьмя чашками в четырёх конечностях… для меня, конечно же, он не захватил.

— И в-третьих, ты совершенно не обращаешь внимания на других союзников. Во время прорыва ты оставил меня позади, хотя вполне мог бы прикрыть аурой иммунитета — тогда бы мы имели шансы спастись оба. Тебе нужно вырабатывать командные навыки и не бросать союзников…

— Как мисс Спектр бросила Глагола во время их последнего совместного дела? — ехидно уточнил я.

— Без комментариев, — отмахнулся Оркестр.

Вот опять… Хотя сам виноват. В первый день, когда узнал, что Оркестр служил вместе с Глаголом и мисс Спектр, я попытался вызнать у него, в чем причина конфликта, из-за которого ушёл Глагол. И мне даже удалось достичь результата: оказалось, что мисс Спектр стала причиной того, что Глаголу пришлось нарушить собственное обещание. Однако я слишком погорячился, поэтому подробности обещания узнать не сумел. И вот теперь пытался вытянуть из командира эти данные.

Возможно, читатель решит, что я действую слишком прямолинейно? Так и есть! Я решил использовать свой провал и прикинуться чуть глупее, чем есть (что оказалось несложно), дабы Оркестр думал, что держит меня под контролем.

— И что теперь? — нарушила затянувшуюся тишину Нейтрон.

— Отдыхаем. Через полчаса ужин, а за ним конец смены…

Планирование идеального конца рабочего дня прервал одновременный сигнал на всех наручах группы. Это могло значить только одно — нам пришло новое задание.