Наружные двери Софийского собора, именовавшиеся в летописях чаще всего западными, северными и полуденными (южными), занимали гораздо большие по размерам проемы. При высоте корсунских дверей в 250 и ширине 158 см в них трудно было проносить различные реликвии во время крестных ходов.
И. Толстой, Н. Кондаков. Русские древности в памятниках искусства, вып. 6. СПб., 1889, с. 111—123.
А. С. Уваров. Сборник мелких трудов, т. 1, М., 1910, с. 65.
Г. Н. Бочаров. Прикладное искусство Новгорода Великого. М., 1969, с. 36.
А. В. Банк. Константинопольские образцы и местные копии.— «Византийский временник», XXIV. М., 1973, с. 193—194; А. В. Банк. Прикладное искусство Византии IX—XII вв. М., 1978, с. 79—81.
Уже после написания моей работы и обсуждения ее на секторе Свода памятников ВНИИ искусствознания Министерства культуры СССР 3 мая 1978 г. вышла в свет статья: С. А. Беляев. Корсунские двери новгородского Софийского собора.— «Древняя Русь и славяне». М., 1978. с. 300—310.
С. А. Беляев. Указ. соч., с. 306.
С. А. Беляев. Указ. соч., с. 305.
Разделяя все наиболее известные церковные врата на две группы, условно названные им «восточная» (по преимуществу врата константинопольской работы) и «западная», С. А. Беляев весьма непоследовательно включает в «западную» итало-византийские двери, среди которых существуют произведения, созданные непосредственно в Константинополе в XI в. (указ. соч., с. 304—305). Удивляет и та невнимательность, с которой С. А. Беляев читал предшествующую ему литературу. Так, дважды и в докладе и в статье он приписывает мне особое мнение о датировке корсунских врат XIII в. Между тем я относил их к работе новгородской софийской мастерской середины XII в. (см.: Г. Н. Бочаров. Указ. соч.). Отмечая, что впервые мнение о датировке корсунских врат XI—XII вв. было высказано И. И. Толстым и Н. П. Кондаковым, С. А. Беляев пишет: «Они сопоставляют корсунские врата с дверьми из Равело, Салерно, Амальфи и поэтому предполагают, что они могли быть сделаны в Италии» (указ. соч., с. 308—309, сноска 6). Между тем у И. И. Толстого и Н. П. Кондакова (указ. соч.) ничего подобного нет. С. А. Беляев ссылается на «Русские древности», вып. III, который посвящен курганным древностям и кладам.
О корсунских вратах упоминается в вып. VI «Русских древностей», а перечисленные исследователями итальянские врата названы в качестве аналогов магдебургских врат (см.: «Русские древности», вып. VI, с. 111—128).
Подобные легенды, связанные с церковными дверьми, довольно обычны. Так, легендарные известия издавна связывали бронзовые врата XI в. из Великой лавры на Афоне с именем византийского императора Никифора Фоки, якобы вывезшего их как военную добычу из арабского дворца на Крите в 961 г. и затем подарившего их Лавре. Многие церковные двери, находящиеся в итальянских храмах, также имеют легенды об их привозе из различных центров. См.: Ch. Bouras. The byzantine bronse Doors of the Great Lavra monastery on Mount Athos.— «Jahrbuch der österreichischen Byzantinistik», Bd. 24. Wien, 1975, S. 229—250.
Г. Ф. Корзухина. О памятниках «корсунского» дела на Руси.— «Византийский временник», т. XIV. М., 1958. Напомним, что в Софийском соборе размещались древнейшие иконы, в том числе «Петр и Павел» и так называемая «Корсунская Богоматерь», сохранившие серебряные оклады XII в. местного производства, но получившие название «корсунских». См.: «Новгородские летописи». СПб., 1879, с. 347.
В той же III Новгородской летописи помещен рассказ о «Чудном видении Спасова образа Мануила царя греческого», в котором на вопрос автора рассказа, почему Спасов образ называется «корсунским», новгородский софийский священник Прокопий объясняет: «слух таков, что не одна та икона из Корсуни привезена греческого письма» (см.: «ПСРЛ», т. 3, с. 211).
«ПСРЛ», т. 3. М., 1841, с. 226; «Новгородские летописи». СПб., 1879, с. 375. В I Новгородской летописи западная паперть с обозначением «корсунская» не встречается.
См. А. В. Поппэ. К истории романских дверей Софии Новгородской.— «Средневековая Русь». М., 1976, с. 197—198.
В III Новгородской летописи под 1493 г. магдебургские «сигтунские» врата называются еще просто церковными или западными, а под 1571 г. они уже упоминаются как «корсунские». См.: «ПСРЛ», т. 3, с. 145 и 165.
См.: Н. В. Покровский. Древняя ризница Софийского собора. М., 1914, с. 85.
См.: И. Толстой, Н. Кондаков. Указ. соч., с. 111—123.
См.: В. П. Даркевич. Произведения западного художественного ремесла в Восточной Европе. М., 1966, с. 29.
Врата, вероятно, при переносе и перемонтировке подверглись различным переделкам. Дубовые створы, относительно новые, хорошо обтесаны и пригнаны, навешаны на петли (в древности врата вращались на подпятнике) и подогнаны к размерам проема из Мартирьевской паперти в Рождественский придел. Кованые гвозди с восьмилепестковыми и круглыми шляпками, крепившие бронзовые накладки и накладные процветшие кресты, почти все переделаны на шурупы. Парные отверстия, видимые под львиной маской, свидетельствуют о каких-то изменениях в системе запора врат (может быть, крепились звенья колец, свисающие из пасти льва?). См.: С. А. Беляев. Указ. соч., с. 301 (ширина обкладок указана этим автором неверно, в действительности — 22,5 см, а не 15,5 см).
Некоторое противоречие, существующее между общим решением врат и рисунком крестов, заставляет полагать, что в работе над «корсунскими» дверьми принимали участие разные мастера или артель мастеров из 2—3 человек, как и в работе над магдебургскими вратами XII в. Напомним, что на магдебургских вратах мастера поместили свои автопортреты, снабдив их «подписями» — Риквин и Вайсмут. Портрет третьего ремесленника получил впоследствии русскую надпись — мастер Авраам, однако ни по стилю, ни по орнаментике одежды, ни по каким-либо другим дополнительным аксессуарам этот «портрет» не отличается от большинства скульптурно-рельефных изображений, помещенных на магдебургских вратах. Так, черты лица, нос, глаза, борода, прическа «под горшок» оказываются сходными с чертами лиц других фигур, одеяния и орнаментация полностью совпадают с аналогичными одеяниями соседних изображений, такие же кузнечные клещи держат стоящие рядом с Авраамом мастера, принимавшие участие в работе над магдебургскими вратами. Датировка же русских надписей на магдебургских вратах А. Поппэ XV в. снимает вопрос о русском происхождении автопортрета Авраама. В. И. Анисимов же датировал это изображение XIII в., в частности исходя из надписи (см.: В. И. Анисимов. Автопортрет русского скульптора Авраама.— «Известия АН СССР», сер. VII, № 3. М., 1928, с. 173—184; А. Поппэ. Указ. соч., с. 198). Известно также, что в создании ряда византийских бронзовых врат XI в., сохранившихся в итальянских храмах, принимали участие два мастера (см.: А. В. Банк. Прикладное искусство Византии..., с. 72—73). Можно предположить, что среди мастеров, создававших «корсунские» двери, один был, вероятно, «знаменщиком», ему принадлежали рисунок и общая система построения врат; второй условно может быть выделен как «мастер крестов» — его авторство, очевидно, связано с рисунком процветших крестов; третий — резчик-орнаменталист. Он мог принимать участие в работе над вратами либо в начале их создания, либо при перемонтировке.
G. Matthiae. Le porte bronzee bizantine in Italia. Roma, 1971; M. Englisch Frazer. Church Doors and the Gates of Paradise. Dumbarton Oaks Papers. 1973, N 27, p. 147—162; Ch. Bouras. The byzantine bronze Doors of the Great Lavra monastery on Mount Athos.— «Jahrbuch der österreichischen Byzantinistik», Bd. 24, p. 229—250.
Бронзовыми эти двери называются по традиции, поскольку состав металла большинства памятников не анализировался. См.: Ch. Bouras. Op. cit., p. 231.
В отличие от «корсунских» дверей, переход от филенок к полосам обвязки на всех «итальянских» вратах оформляется одноступенчатым уступом.
G. Matthiae. Le porte bronzee..., tav. 5—6.
M. Englisch Frazer. Op. cit., fig. 14; Ch. Bouras. Op. cit., № 1,2, 3.
F. Diremtekin. The bronze doors of saint Sophia.— «Ayasofya müzesi yillagi», N 3. Istambul, 1961, p. 46, fig. 6—7.
F. Diremtekin. The bronzee doors..., p. 46.
Некоторая стертость рельефа лаврских дверей, вероятно, объясняется их многолетней полировкой (два раза в год двери обязательно чистятся и полируются). Вообще надо отметить, что полировка церковных дверей имеет давнюю традицию. Так, например, надпись на панели византийских дверей из итальянского собора в Монте-Горгано повелевает полировать их раз в год. См.: Ch. Bouras. Op. cit., p. 230, note 3; A. В. Банк. Прикладное искусство Византии..., с. 73.
См.: Ch. Bouras. Ор. cit., р. 232, № 6.
G. Matthiae. Le porte bronzee..., p. 73—88, tav. 16—48.
A. В. Банк. Византийские серебряные изделия XI—XII вв. в собрании Эрмитажа.— «Византийский временник», т. XIII, 1958, с. 214—215, 216—217, № 4, 7, 9; т. XIV, 1958, с. 241, № 4.
G. Matthiae. Op. cit., p. 73—82, tav. 16—48.
G. Matthiae. Op. cit., tav. 83.
G. Matthiae. Op. cit., p 63—67, tav. 1—4, p. 73—82, tav. 16—48, p. 91, tav. 67—70, p. 93—95, tav. 71—80, p. 103—105, tav. 113—135.
A. Crabar. Le precieuse croix de la Lavra Saint-Athanase au Mont-Athos.— «Cahiers archéologiques», XIX, 1969, p. 110, fig. 18—19; A. В. Банк. Прикладное искусство Византии..., с. 38.
В. П. Даркевич. Светское искусство Византии. М., 1975, с. 64—73.
«Il Tesoro di San Marco ,,Le pala d’Oro“». Firenze, 1965, cat. 1—2, 40—43, tav. I—IV. XXIII—XXVIII.
«Каменная пластика. Болгарско художественно наследство». София, 1973, № 87, 88; «Искусство Византии в собраниях СССР». Каталог выставки, т. 2, М., 1977, с. 74— 75, № 533.
А. В. Банк. Взаимопроникновение мотивов в прикладном искусстве XI—XV в.— «Древнерусское искусство». М., 1977, с. 74—78; A. Crabar. Les Revêtements en or et en-argent des icônes byzantines du moyen âge. Venise, 1975, p. 23—24, pl. II—IV.
См.: A. С. Уваров. Указ. соч., табл. XXIV.
Гнезнинские врата большинство исследователей связывают с саксонским производством середины XII в. См.: «Sztuka polske przedromanska i romanska do schybku XIII wieku.» Warszawa, 1968, il. 1178, 1195.
A. Goldschmidt, K. Weitzmann. Die Byzantinischen Elfenbeinskulpturen, Bd. 1. Berlin, 1930, taf. XXVIII, XLVII, LII, LIII.
A. C. Уваров. Указ. соч., табл. XXIV.
H. Swarzenski. Monuments of Romanesque Art Chicago. Illinois, tav. 173, N 381; «The waing Middle ages. The university of Kansas Museum of Art». November — December 1969; «The Year 1200. The Exhibition the Metropolitan Museum of Art», 1970, II, № 38.
«Le porte bizantine di San Marco». Venezia, 1969, tav. 15. Традиция обивать врата такими гвоздями продержалась в Западной Европе вплоть до XVI в. Для примера упомянем две нюрнбергские двери 1500 г., обитые такого же типа гвоздями. См.: «Kunsthandwerk der Dürerzeit». Berlin, 1971, Abb. 85, 86.
G. Matthiae. Le porte bronzee..., p. 103—105, 107; В. e F. Forlati. Du porte bizantine di San Marco. Nella Storia e Nell’arte La porte bizantine di San Marco, p. 19—20. Бруна и Фердинандо Форлати считают эти врата византийскими.
G. Matthiae. Le porte bronzee..., p. 107.
В. Н. Лазарев. Искусство средневековой Руси и Запад (XI—XV вв.). Доклад на Международном конгрессе исторических наук. Москва, 16 августа 1970 г., с. 23—28.
Приношу сердечную благодарность Г. М. Штендеру за данную консультацию.
Напомним, что растительные завитки на процветших ветвях креста воспроизводят на византийских изделиях, как правило, не цветы, а листья.
В. Л. Янин. Актовые печати древней Руси X—XV вв. т. 1. М., 1970, с. 150—153, № 337, табл. 30, № 337.
См.: А. В. Банк. Опыт классификации византийских серебряных изделий X— XII вв.— «Византийский временник», т. 32, 1971, с. 131—141.
Л. В. Банк. Прикладное искусство Византии... с. 81.
«Вестник общества древнерусского искусства при Московском публичном музее», № 11—12. М., 1976. Приложение к протоколу XIX, § 7, с. 60—61. В отчете Г. Д. Филимонова об изготовлении рисунков с новгородских древностей, в том числе и с металлических изделий, упомянута и воспроизведена в рисунке под именем панагии интересующая нас четырехугольная накладка, в центре которой помещен процветший крест.
В. Л. Янин. Указ. соч., с. 153.
Г. Н. Бочаров. Указ. соч, с. 35—36.
В. Л. Янин. Из истории русской художественной и политической жизни XII в.— «Советская археология», 1957, № 1, с. 121—122.
Профессионально исполненные колончатые надписи на окладах икон, как и разгравировку фигур, могли исполнять резчики, достаточно хорошо знакомые с греческими надписями, т. е. мастера, вероятнее всего имевшие дело с произведениями византийской сфрагистики. О надписях окладов икон см.: Б. А. Рыбаков. Русские датированные надписи XI—XIV вв. М., 1964, с. 25—26.
Б. А. Рыбаков. Указ. соч., с. 25—26; Н. Е. Мнева, В. В. Филатов. Икона Петра и Павла Новгородского Софийского собора.— «Из истории русского и западноевропейского искусства». М., 1960, с. 81—102; Г. Н. Бочаров. Указ. соч., с. 34—36.
«Новгородская первая летопись». М.— Л., 1954, с. 214—215.
С. А. Беляев считал, что мотивы и элементы резного узорочья «корсунских» врат «имеют прямые аналогии на тех памятниках восточного серебра, которые все исследователи датируют VIII в.» На основании этого сходства он датировал резную орнаментику «корсунских» врат VIII — началом IX века. См.: С. А. Беляев. Указ. соч., с. 306.
Б. И. Маршак. Согдийское серебро. М., 1971, рис. 17, 18 и 25, табл. 38, 39, 40, 40а, 44, 46, 51; В. П. Даркевич. Художественный металл Востока. М., 1976, с. 87—121, рис. 11, 15.
В. П. Даркевич. Указ. соч., с. 128; S. Dienes. The Hungarians cross the Carpatians. Budapest, 1972, p. 63—71.
H. П. Кондаков. Памятники христианского искусства на Афоне. СПб., 1902, с. 238— 239, табл. XXXVIII.
Пластины врат неоднократно перекладывались и обрезались. Последняя их перекладка была предпринята, по мнению Н. П. Кондакова, в 1704 г., когда двери в связи с переделкой внешнего нартекса были перенесены. См.: Н. П. Кондаков. Указ. соч., с. 238—239.
Н. П. Кондаков. Указ. соч., с. 239.
Н. П. Кондаков. Указ. соч., с. 239.
Не исключается вероятность создания ватопедских дверей, хотя и в константинопольских мастерских, но уже под протекторатом турецкого двора, избравшего Константинополь центром Османской империи. В таком случае производство ватопедских врат может быть отнесено к концу XV в. Известно, что в более позднее время (XVI в.) в Стамбуле (Константинополе) производились вещи, сочетающие традиционную православную направленность, в частности сюжетику, с турецкой орнаментикой (доклад И. И. Вишневской «К атрибуции саккоса митрополита Дионисия», прочитанный на итоговой конференции музеев Московского Кремля в июне 1978 г.).
«Islamic Carpets and Textiles in the Keir Colection». London, 1978, p. 75, № 35—37, p. 212, N 125.
Тюльпан в турецком декоративно-прикладном искусстве XVI—XVII вв.— едва ли не главный и основной элемент украшения керамики, ткани, металла. См.: Ю. Миллер. Искусство Турции. М.— Л., 1965, с. 40—41, илл. 26, 27, 30, 31.
Приношу искреннюю благодарность Б. И. Маршаку, посоветовавшему мне обратить внимание на балканские изделия XV—XVI вв. Значительная группа этих вещей в собраниях Советского Союза и отчасти в Сербии была впервые выявлена М. М. Постниковой-Лосевой. См.: М. М. Постникова-Лосева. Серебряные изделия ювелиров Сербии и Дубровника XIV—XVIII вв. в музеях Москвы и Ленинграда.— «Древнерусское искусство». М., 1975.
М. М. Постникова-Лосева. Указ. соч., с. 177, илл. на с. 180.
М. М. Постникова-Лосева. Указ. соч., с. 186. Венгерская исследовательница Геза Фехер объединяет в одну группу вещей XVI в. и ряд изделий, которые М. М. Постникова-Лосева отнесла к XVII в. См.: G. Feher. Türkisches und balkanisches Kunsthandwerk. Budapest, 1975. Правда, подобная дифференциация довольно затруднительна, поскольку все основные мотивы турецкой орнаментики были выработаны в XVI в.
Обычно эти чаши украшены чеканным орнаментом в виде двух рядов призм, напоминающих пчелиные соты с фигурными, нередко восьмилепестковыми клеймами между ними. См.: М. М. Постникова-Лосева. Указ. соч., с. 186, илл. на с. 187.
М. М. Постникова-Лосева. Указ. соч., с. 186 и 187. См. также аналогичную чашу размером 13,5 см, хранящуюся в фондах музеев Московского Кремля, инв. № 17788.
Музеи Московского Кремля, инв. № 2826 охр., размер чаши 14,5.
Музеи Московского Кремля, инв. № 3197.
G. Feher. Op. cit., abb. III, VI, 5.
G. Feher. Op. cit., Abb. 11. См. также: «Художественные собрания вавельского королевского замка». Варшава, 1975, илл. 239.
Зубчатые листья — характерный элемент турецкой орнаментики. Они получают особое распространение в керамике и тканях. См.: Ю. Миллер. Художественная керамика Турции. Л., 1962, с. 78. (блюдо второй половины XVI в.), с. 62, (фрагмент изразцовой панели второй половины XVI в.). Те же «зубчатые» листья органично входят в узорочье трех кафтанов Баязида II (1481 —1512). См.: Т. Öz. Türkische textiles and velvets. Ankara, 1951, p. 74, pl. XVIII, p. 91, pl. XX, XXI.
Ю. Миллер. Искусство Турции..., илл. 38.
М. М. Постникова-Лосева. Указ. соч., с. 175. В данном случае мы оставляем в стороне сложный вопрос о происхождении большинства узоров турецкой орнаментики, впитавшей в себя многие схемы и мотивы иранской, византийской и ближневосточной орнаментики.
М. М. Постникова-Лосева. Указ. соч., с. 175.
М. В. Фехнер. Торговля руского государства со странами Востока в XVI в. М., 1952; Н. Каптерев. Характер отношений России к православному востоку в XVI— XVII столетиях. М., 1885; М. М. Постникова-Лосева. Указ. соч., с. 172—174.
Ю. Миллер. Искусство Турции.... с. 52.
А. Л. Якобсон. Художественные связи Московской Руси с Закавказьем и Ближним Востоком в XVI в.— «Древности Московского Кремля». М., 1971, с. 230—253.
М. В. Фехнер. Указ. соч., с. 60—61.
А. Л. Якобсон. Указ. соч., с. 233, 235; Г. Н. Бочаров, Н. П. Горина. Об одной группе новгородских изделий конца XV и XVI века.— «Древнерусское искусство». М., 1977. с. 319.
А. Л. Якобсон. Указ. соч., с. 238, рис. 8.
Приношу благодарность сотрудникам Гос. Эрмитажа А. И. Косолапову и А. В. Банк, сотрудникам Новгородского музея-заповедника Ю. И. Никитиной и В. М. Ковалевой, при содействии и любезности которых и был проведен данный анализ.
Т. В. Николаева. Прикладное искусство Московской Руси. М., 1975, с. 89.
Г. Н. Бочаров, В. П. Выголов. Александровская слобода. М., 1970, с. 17.
Т. В. Николаева. Указ. соч., с 93, 94.
Т. В. Николаева. Указ. соч., с. 94.
Связь Твери с Новгородом в этот период (начало — половина XIV в.) была наиболее тесной. Именно в это время устанавливаются контакты двух епископий, а после гибели отца Михаила Александровича в Орде юный князь воспитывался в Новгороде у своего крестного отца. См.: И. Беляев. Михаил Александрович, великий князь Тверской.— «ЧОИДР», кн. 3. М., 1861, с. 1; Т. В. Николаева. Указ. соч., с. 96.
Г. Н. Бочаров, Н. П. Горина. Указ. соч., с. 296—298.
Последняя обобщающая работа на эту тему: В. Н. Лазарев. Искусство средневековой Руси и Запад (XI—XV в.).— В. Н. Лазарев. Византийское и древнерусское искусство. М., 1978, с. 227—296. В статье приведена обширная библиография. См. также: В. А. Булкин. Итальянизмы в древнерусском зодчестве конца XV—XVI веков.— «Вестник ЛГУ», № 20, 1973, с. 59—66; и особенно материалы конференции «Аристотель Фьораванти в Москве», состоявшейся в Милане и в Болонье в 1975 г.— «Arte Lombarda», 44/45, nuova serie, Milano, 1976. Для характеристики итальянских архитекторов, работавших в России в конце XV — начале XVI в., существенны статьи: S. Тugnoli Pattaro. Le opere bolognesi di Aristotele Fioravanti, architetto e ingeg-nero del secolo quindicesimo (p. 35—70); P. Carpeggiani. Aristotele Fioravanti al servizio di Ludovico Gonzaga. Documenti ined.ti (p. 83—88); M. Dall' Acqua. Aristotele Fioravanti ed i suoi rapporti con Parma (p. 89—93); A. Bazzi. Contributo allo studio dei sigil-li di Aristotele Fioravanti (p. 94—95); G. Mazzi. Indagini archivistiche per Alvise Lamberti da Montagnana (p. 96—101); W. Oechlin. La fama di Aristotele Fioravanti ingegnere e architetto (p. 102—120); D. N. Кul'cinskij. I1 restauro dei piu antichi monu-menti del Cremlino di Mosca (p. 121—129); A. Cassi Ramelli. Il Cremlino di Mosca, esempio di architettura militare (p. 130—138); P. Cazzola. I «mastri friazy» a Mosca su.Ho scorcio del quindicesimo secolo (dalle Cronache russe e da documenti di Archivi italiani) (p. 157—172); M. A. Il'in. La cattedrale dell’Assunzione di Mosca, precedenti culturali (p. 185—187); J. Balogh. Aristotele Fioravanti in Unghe-ria (p. 225—227); G. Mondani Bortolan. La famiglia degli architetti Fioravanti nella società bolognese del secolo quindicesimo (p. 228—233); V. Bussi. Nota su Aloi-sio Caresano, architetto vercellese délia seconda metà del XV secolo, morto forse in Russia nella prima metà del XVI secolo (p. 237—238); там же см. «Nota bibliografica su Aristotele Fioravanti», p. 239—241. Некоторая дополнительная библиография об Альвизе Ламберти да Монтаньяна, которого Беттини пытался идентифицировать с Алевизом Новым, приведена в статье: С. С. Подъяпольский. Венецианские истоки архитектуры московского Архангельского собора.— «Древнерусское искусство. Зарубежные связи». М., 1975, с. 275—276.
Вологодско-Пермская летопись.— «ПСЛР», т. XXVI, с. 315—316, 322, 323.
О Пьетро Антонио Солари см.: «ПСРЛ», т. IV, с. 528; т. VIII, с. 222; т. XII, с. 231, 272; т. XVIII, с. 272—274; т. XX, с. 356; т. XXII, с. 505, 507; т. XXIV, с. 206; т. XXVI, с. 280, 286; т. XXVIII, с. 154. Алевиз Новый назван архитектоном в приписке к грамоте Менгли-Гирея Ивану III («А сю грамоту подал архитектон Алевиз»). См.: «Сборник Русского исторического общества». СПб., 1884, т. 41, с. 551.
То, что Петрок Малой и Петр Малой — одно и то же лицо, подсверждается известиями о строительстве сначала земляного, потом каменного Китай-города, руководителем которого одни летописи называют Петрока Малого (Патриаршая, Львовская, Вологодско-Пермская, Летописец начала царства.— «ПСРЛ», т. XIII, с. 94; т. XX, с. 429; т. XXVI, с. 315—316, 323; т. XXIX, с. 17), другие — Петра Малого (Воскресенская, та же Патриаршая, Царственный летописец, приложение к Русскому хронографу, Александро-Невская.— «ПСРЛ», т. VIII, с. 289; т. XIII, с. 85, 423; т. XXII, с. 523; т. XXIX, с. 130).
«ПСРЛ», т. XXII, с. 523; т. XXVI, с. 315—316, 323.
«ПСРЛ», т. VIII, с. 289; т. XIII, с. 85, 94, 423; т. XX, с. 429; т. XXIX, с. 17, 130.
«ПСРЛ», т. XXVI, с. 316, 322.
«ПСРЛ», т. XXII, с. 524.
«ПСРЛ», т. XIII, с. 145, 444; т. XX, с. 463; т. XXIX, с. 45, 144.
См.: Cassi Ramelli. Ор. cit., р. 135—136.
Cassi Ramelli. Dalle caverne ai rifugi blindati. Milano, 1964, p. 309—378.
И. Я. Стеллецкий. Китайгородская стена.— «Старая Москва». Издание комиссии по изучению Старой Москвы имп. Московского археологического общества, вып. 2. М., 1914, с. 53—67. См. также: Н. Д. Виноградов. Застройка и планировка от площади Революции до Старой площади по трассе II очереди метро.— «Материалы и исследования по археологии СССР». № 7. М.— Л., 1947, с. 24—27.
А. Н. Кирпичников. Крепости бастионного типа в средневековой России.— «Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник. 1978». Л., 1979, с. 471—499.
«ПСРЛ», T. IV, ч. 1, вып. 3, С. 566—567.
L. Gеrö. Typology and Terminology of the Fortresses Bastionnées.— «Bulletin. Institut international des chateaux historiques», № 30, 1972, p. 33.
«ПСРЛ», т. IV, 4. 1, вып. 3, c. 566—567.
«ПСРЛ», т. XXIX, с. 25.
«ПСРЛ», т. XXIX, с. 131.
«ПСРЛ», т. XXIX, с. 24, 131.
«ПСРЛ», т. XXIX, с. 25, 132.
«ПСРЛ», т. XXIX, с. 27, 132.
Доклад «О времени построения так называемой звонницы Петрока Малого (из истории кремлевских колоколен)» прочитан В. В. Кавельмахером 24 апреля 1975 г. на заседании секции изучения и содействия охране памятников Московской организации Союза архитекторов СССР.
С. А. Александрович. Несвижский план Москвы 1611 г.— «Культурные связи народов Восточной Европы в XVI в.» М., 1976, с. 208—221.
«Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею», т. I. СПб., 1841, с. 202—204.
Н. П. Собко. Словарь русских художников, ваятелей, живописцев, зодчих, рисовальщиков, граверов, литографов, медальеров, мозаичистов, иконописцев, литейщиков, чеканщиков, сканшиков и проч. с древнейших времен до наших дней (XI—XIX вв.), T. III, вып. 1. СПб., 1899, С. 206—207.
П. Пирлинг. Россия и папский престол. М., 1912. с. 328—332.
Папское послание опубликовано: J. Fiedler. Ein Versuch der Vereinigung der russischen mit der römischen Kirche.— «Akademie der Wissenschaften. Wien. Philosophisch-historische Klasse. Sitzungberichte», Bd. XL, Heft 1. 1862 — Juni, S. 76—77.
M. Sanuto. Diarii di Marino Sanuto, t. XLVI. Venezia, 1897, p. 626; t. XLVII, 1897, p. 8.
ГПБ, Рукописное отделение, Q XVII, № 64, л. 310 об; A. A. Зимин. Россия на пороге нового времени. М., 1972, с. 306.
А. Н. Кирпичников. Указ. соч., с. 495.
О строжайшем запрете для иностранцев покидать Россию свидетельствуют современники. Так, Франческо да Колло, посетивший Москву в 1518 г., писал: «Уезжать из страны воспрещено кому-либо, в особенности иностранцам» (Francesco da Сolio. Trat-tamento di pace tra il serenissimo Sigismondo Rè di Polonia, et gran Basilio Prencipe di Moscovia, hauuto dalli illustri Signori Frances da Collo, Cauallier, Gentil’huomo di Co-negliano, et Hantonio de Conti Cauallier, Gentil’huomo Padouano, Oratori della Maestà di Massimilian, Primo Imperatore Г anno 1518. Padoa, 1608, f. 51). Еще более красноречив Генрих Штаден: «Чтобы дойти до смертной казни, иноземцу не так-то легко провиниться. Только когда уличат его, будто он хотел бежать за рубеж,— тогда — да поможет ему бог!» (Генрих Штаден. О Москве Ивана Грозного. Записки немца опричника. Л., 1925, с. 123). Впрочем, высказывание Штадена относится к периоду опричных репрессий, когда кары ужесточились.
«ПСРЛ», T. XIII, С. 94, T. XX, С. 429; т. XXIX, с. 17.
В 1527 г. после более чем десятилетнего заточения был освобожден пытавшийся бежать в Литву Михаил Глинский, с тем «что бы ему опять быти в греческом законе». В 1562 г. И. Д. Вельский за эту же вину был передан на поруки. См.: А. А. Зимин. Россия на пороге нового времени. М., 1972, с. 299; он же. Опричнина Ивана Грозного. М., 1964, с. 91—92.
«Сборник Русского исторического общества», т. 35. СПб., 1882, с. 490.
«Дело Ивана Федорова Воронцова з городовым мастером з Гришею Мистробоновым» хранилось в царском архиве в одном ящике с грамотой, датированной 7064 (1555/56) г., что позволяет датировать его примерно этим же временем. См.: «Описи Царского архива XVI века и архива посольского приказа 1614 г.» М., 1960, с. 41.
П. Пирлинг. Указ. соч.
По убедительному предположению С. Бартенева, строительство великокняжеского дворца, подготовка к которому была начата еще в 1492 г. («ПСРЛ», т. VIII, с. 224), было отложено из-за пожаров, опустошивших Москву весной и летом 1493 г. См.: С. Бартенев. Московский Кремль в старину и теперь, кн. II. М., 1916, с. 79.
«ПСРЛ», т. VI, с. 520; т. VIII, с. 271, 278; т. XIII, с. 44—45, 58; т. XX, с. 403, 411; т. XXII, с. 520.
«ПСРЛ», т. XXII, с. 521.
В. А. Булкин. О церкви Вознесения в Коломенском.— «Культура средневековой Руси». Сборник статей. Посвящен 70-летию М. К. Каргера. Л., 1974, с. 113—116.
«ПСРЛ», т. VIII, с. 280; т. XIII, с. 65; т. XX, с. 413.
М. А. Ильин. К изучению церкви Вознесения в Коломенском.— «Древнерусское искусство. Проблемы и атрибуции». М., 1977, с. 355—356.
Ф. Ф. Горностаев. Каменное зодчество эпохи расцвета Москвы.— И. Грабарь. История русского искусства, т. II, СПб., [б/г], с. 64; М. В. Красовский. Очерк истории московского периода древнерусского церковного зодчества. М., 1911, с. 110; А. И. Некрасов. Очерки по истории древнерусского зодчества XI—XVII вв. М., 1936, с. 252; Н. Н. Воронин. Владимиро-суздальское наследие в русском зодчестве.— «Архитектура СССР», 1940 № 2.
В. А. Булкин. О церкви Вознесения в Коломенском.
Подробные фотографии деталей церкви Вознесения см.: «Памятники русской архитектуры. Церковь Вознесения в Коломенском (XVI век)». Составил Н. Е. Роговин. М., 1942.
В. А. Булкин. О церкви Вознесения в Коломенском, с. 116.
Л. А. Давид. Церковь Антипия у Государевых больших конюшен в Москве.— «Реставрация и исследования памятников культуры». М., 1975, с. 164. М. А. Гра и Б. Б. Жиромский, отмечая сходство приемов коломенской колокольни и церкви Вознесения, считают их тем не менее произведениями разных зодчих. (М. А. Гра, Б. Б. Жиромский. Коломенское. М., 1971, с. 112—113). Чертеж антаблемента собора Симонова монастыря опубликован: Р. А. Кацнельсон. «Ансамбль Симонова монастыря в Москве.— «Архитектурное наследство», № 6, М., 1956, с. 94.
А. И. Некрасов. Очерки по истории древнерусского зодчества XI—XVII века, с. 259—261; G. H. Hamilton. The Art and Arhitecture of Russia. Harmondsworth, 1954, р. 278; В. А. Булкин. Итальянизмы в русском зодчестве, с. 63—65; F. Kämpfer. La concezione teologica ed architettonica della cattedrale «Vasilij Blazenny: a Mosca».— «Arte Lombarda», 44/45, nuova serie, Milano, 1976, p. 197. На сходство плана церкви в Дьякове с рисунками из трактата Антонио Аверулино обратил внимание Б. П. Михайлов в оставшемся неопубликованным докладе об Аверулино, прочитанном им в 1948 г. в Научно-методическом совете по охране памятников при Президиуме Академии наук СССР (любезно сообщено Л. А. Давидом).
И. И. Новиков. Выдающееся произведение русской архитектуры — церковь в селе Дьяково.— «Ежегодник ГИМ 1960 год». М., 1962, с. 163; М. А. Гра, Б. Б. Жиромский. Указ. соч., с. 114—115.
Вологодско-Пермская летопись под 7041 (1533) г. сообщает о том, что мастер Николай Фрязин «Людовиков товарищ» слил тысячепудовый колокол-благовестник («ПСРЛ», т. XXVI, с. 315, 323). Другие летописи — Воскресенская, Патриаршая, Львовская — называют этого мастера не Фрязином, а Немчином, что заставляет усомниться в его итальянском происхождении («ПСРЛ», т. VIII, с. 284; т. XIII, с. 72; т. XX, с. 418). В приложении к Никаноровской летописи, так называемом тексте магистра Пауса, сказано: «а лил колокол Николаи Немчин, еже зделал три стрелницы» («ПСРЛ», т. XXVII, с. 161). Судя по дате, речь идет не о строительстве Китай-города, а о каких-то других фортификационных работах, скорее всего в Москве.
Сведения из польской хроники Стрийковского см.: «Витебская губерния». Историко-географический и статистический обзор, вып. 1. Витебск, 1890, с. 88.
«Замок» Велиж, ближе всего расположенный к Себежу, был возведен на месте старого городища в 1536 г.; он представлял собой деревянную крепость с девятью башнями, с земляными валами и рвом. Но его роль в военной истории гораздо скромнее (см.: «Витебская губерния», вып. 1, с. 90).
С. М. Соловьев. История России с древнейших времен, кн. III. М., 1960, с. 407.
Копорье — Ям — Ивангород — Гдов — Псков — Изборск — Остров. Эти семь крепостей указаны В. В. Косточкиным (см.: В. В. Косточкин. Русское оборонное зодчество конца XIII—начала XVI в. М., 1962, с. 71) как основные на северо-западной границе Русского государства начала XVI в. Опочка и Себеж, сыгравшие исторически важную роль в ратных делах страны, но не имеющие каменных укреплений, в этот список не попали.
«ПСРЛ», т. VIII, с. 289; т. XX, 2 пол., с. 429.
«ПСРЛ», т. IV, с. 300; т. VIII, с. 290; «Псковская летопись», вып. 1. М., 1941, с. 107. Те же сведения имеются в «Отрывке розыскного дела о побеге за границу Петра Фрязина», 1539 г. («И на Себеже Петр город обложил и жил на Себеже три недели»). См.: «Акты исторические», т. 1. СПб., 1841, с. 202, № 140. «Летописец русский» эти сведения уточняет: «Почал град делати землен (единственное конкретное указание о материале строительства.— Р. П.) в Литовской земле на озере на Себеже, месяца июня 29, вторник, во имя великого государя Ивангород, а доделаша его того же лета, месяца июлиа 20, вторник» («ПСРЛ», т. XX, 2 пол., с. 340).
Там же.
«Подлинная писцовая книга № 355», содержащая результат описания Пскова и его пригородов, произведенного писцами Григорием Ивановичем Мещаниновым-Морозовым и Иваном Васильевичем Дровниным в 1585—1587 гг., IV. Город Себеж и его уезд.— «Московский архив Министерства юстиции», т. 5, М., 1913, с. 418—441 (в дальнейшем: ПК).
М. Н. Тихомиров писал о Себеже XVI в. (М. Н. Тихомиров. Россия в XVI столетии. М., 1962, с. 331): «Остальные порубежные города имели гораздо меньшее значение». 1536 г.— победа над литовскими войсками; 1562 г.— Себеж сожжен литовцами, но возвращен России; 1579 г.— снова взят войсками Батория; 1582 г.— по мирному договору между Россией и Литвой остался за Россией; 1618 г.— по соглашению между Россией и Речью Посполитой Смоленская земля, в которую входил Себеж, была отдана полякам; 1633 г.— город освобожден русскими войсками; 1634 г.— уступлен Польше; 1654 г.— взят русскими; 1678 г.— возвращен Польше; 1705—1707 гг.— занят русскими (Петр I укрепляет город, готовясь к войне со шведами); 1772 г.— при первом разделе Речи Посполитой Себеж окончательно присоединен к России (сведения взяты из кн.: «Витебская губерния», с. 88).
«Псковская летопись», вып. 2. М., 1955, с. 237.
Из донесений воевод от 1654 г. См.: Ю. В. Куканов. Себеж, Л., 1973, с. 22.
«Полное собрание законов Российской империи», книга чертежей. СПб., 1839, с. 268. План города Себежа 1778 г.
См.: Г. Я. Мокеев. Типология древнерусских городов.— См.: «Архитектурное наследство», № 25, 1977, с. 3—11. Этот автор имел целью дополнить классификацию городов, предложенную в 1950-е годы Л. М. Тверским. См.: Л. М. Тверской. Русское градостроительство до конца XVII века. М.— Л., 1957, с. 101, 149, 157, 161.
В типологии древнерусских городов как особый тип выделяются города секторного типа. В качестве примера «классически-секторного подтипа» приведен город Себеж.
Непонятны в применении к этому городу формулировки «секретности» и «веерности»; неизвестно, где находится центр «веера» — у крепости или у торга, о которых заявлено в определении метода (см.: Г. Я. Мокеев. Указ. соч., с. 5, 6, 10).
По плану регулярной планировки 1778 г. предполагалось организовать на острове «провиантский и сенной магазейн». В настоящее время остров — великолепная зона отдыха жителей города.
Эти сведения о размерах кремля и окольного города так же, как размеры высоты валов, приводит Ю. В. Куканов (указ. соч., с. 22).
В списке дворохозяев можно прочесть: «вдова Ириньица... Марьица... Дарьица» и т. д., иногда с припиской такого рода: «место Оксиньицы вдовы Петрушинские жены» (ПК, с. 425).
Возможный размер семьи (средняя цифра). Наличие семей не вызывает сомнения, об этом свидетельствует тот факт, что служилые люди в Себеже были наделены землей, т. е. жили своим хозяйством. Это подтверждают также упоминаемые в книге имена вдов служилых людей.
Город этого времени с населением 3000 человек («Витебская губерния», вып. 1, с. 89) значительно расширил свои границы и не только занял весь полуостров, но уже частично распространился на перешеек между озерами, где фактически возник новый торговый город с плотной порядковой застройкой улиц.
В городе были свои сапожники, портные, шапочники, рукавичники, красильщики, седельники, плотники и кузнецы; свои мясники, «рыбники», «калачники» и т. д. Плотники и кузнецы особо выделены в писцовой книге как государственные служащие: «казенный плотник», «казенный кузнец». Среди «специальностей» очень интересны «скоморох» (из стрельцов), «свирельник» (из казаков). Сюда же, может быть, нужно отнести и «бирича», что значит глашатай, или причислить его к государственным служащим, что вполне вероятно. Во всяком случае, представители этих профессий весьма показательны для псковских городов этого времени, о них есть сведения и в других писцовых книгах по «псковским пригородам».
«На переволоке», переволок — полоса материка между двух речек, через которую перетаскивают лодки (см.: В. Даль. Толковый словарь.. т. 3, с. 96). Думается, что в этом случае такое толкование подходит не только к перемычке, связывающей полуостров с перешейком, но, может быть, и ко всей более низкой территории, включающей земли сразу за «городовой стеной».
В связи с этим можно предположить также, что название одних из ворот — Опарины — связано с тем, что они вели именно к баням. «Опарить баню», «опарок» (веник) — псковское слово (см.: В. Даль, т. 2, с. 2748). В тексте писцовой книги бани были показаны «от Климентовских ворот», видимо, в связи с тем, что эти ворота являлись главными воротами города и ими пользоваться было, вероятно, проще, чем Опариными. Расположены они близко друг к другу. Интересно также отметить, что среди жителей города встречается «банник».
Щировка — название, которое, видимо, произошло от псковского значения слова «щирый», что значит «малый» (см.: В. Даль, т. 4, с. 1509). Улица или территория под таким названием встречается в писцовой книге часто и в разных местах (у Климентовских и Опариных ворот, у Летних ворот, у Успенских ворот).
Она была названа так во времена Ивана Грозного, после посещения Себежа в 1705 г. Петром I переименована в Петровскую (Ю. В. Куканов. Указ. соч., с. 22).
Видимо, так было не всегда. На улице Успенской, расположенной ближе к «крему», писцовой книгой отмечен двор, принадлежавший в 1585 г. помещику Петру Львову. Раньше им последовательно владели воеводы Василий Разладин и Микифор Чепчюгов (ПК, с. 419), т. е. воеводский двор располагался в наиболее древней части города.
Местонахождение монастырей неясно. В тексте они упомянуты вскользь: «лавка Ильинского монастыря девича, что в Себеже в городе» (ПК, с. 426). «огород Ильинского монастыря, что в Себеж в городе» (ПК, с. 427, 430), «огород Никольского монастыря, что в городе» (ПК, с. 430), «огороды Никольского понамаря, где был наперед того монастырь, вдоль 32 сажени, а поперек 12 сажен, пашут старцы того ж монастыря» (там же), все эти огороды находятся «за городом на переволоке за надолобами» (там же). Может быть, выражение «что в городе» нужно читать «в ограде»? В Псковской летописи сказано: «и прежде того были, тое осени, и под Себежом изгоном немцы, да монастырь сожгли святого Николы и с церковью» (1558 г.) («Псковские летописи», вып. 2. М., 1955, с. 237).
Но предположить это можно хотя бы по аналогии с двумя близлежащими к Себежу городами Островом и Опочкой. О Стрелецкой слободе в Опочке известно, что она находилась «на посаде... а в ней двор сотника стрелецково... да 100 человек стрельцов» (ПК, с. 400). В писцовой книге города Остров сказано: «на посаде, от торга идучи к Покровскому девичью монастырю, по обе стороны слобода стрелецкая, вдоль 360 сажен, а поперег по правой стороне 20 сажен, а по левой 25 сажен, а по преже того были на том месте дворы чорные; а в слободе же стрелецких 100 дворов, а в них 100 человек стрельцов» (ПК, с. 282). Эти сведения убедительно доказывают цельность и регулярность вновь созданного структурного образования, подтверждаемого и подосновой плана города Острова 1778 г. («ПСЗРИ», с. 278).
На планах конца XVII в. пустые места и вырезы в кварталах застройки обычно соответствовали ранее расположенным на этих местах церквам, монастырям и их подворьям. Подобные случаи см.: С. Л. Агафонов. Реконструкция ансамбля Нижегородского кремля XVII века.— «Архитектурное наследство», № 24, М., 1975, с. 51—59.
Валы окольного города, как уже указывалось выше, по сведениям середины XVII в. (из отчетов воевод. См.: Ю. Б. Куканов. Указ. соч., с. 22), имели 9 саженей высоты. Упоминаемые в писцовой книге «городовые стены» (ПК, с. 422) и «острог» (ПК, с. 423), что, видимо, одно и то же, предполагают также наличие деревянной стены, установленной на валах. Но более конкретных указаний на этот счет не имеется.
Видимо, военное поселение из присягнувших русскому князю иноземных жителей, принятых на службу, но не допущенных на территорию города.
Выше уже было сказано: возможное население города перед Ливонской войной — 3000 человек.
По вышеприведенным данным середины XVII в., территория окольного города не превышала 13 га, площадь кремля была меньше 1 га.
Строительный материал специально указан лишь для церкви Троицы — «каменная». Это же мы видим на плане 1778 г., на котором церковь Троицы показана как единственная каменная постройка города.
И. В. Маковецкий ввел этот памятник в историю архитектуры как дом Ореца (см.: И. В. Маковецкий. Архитектура русского народного жилища. М., 1962, с. 127, 128).
См.: И. В. Маковецкий. Указ. соч., с. 127.
В доме Ореца они расположены по периметру двора. В набор хозяйственных построек данного стрелецкого дома входит конюшня, что также представляет интерес — ведь большая часть населения Себежа состояла из стрельцов и казаков (о последних сказано, что они были и «конные» и «пешие», это разделение, возможно, возникло после Ливонской войны).
В начале XIX в., видимо одновременно со строительством колокольни, было изменено покрытие церкви и количество глав увеличено до пяти.
Обзор представлений о «ярославской школе» в краеведческой и научной литературе дан мною в статье: С. С. Попадюк. Изучение особенностей памятников «ярославской школы».— «Памятники архитектуры. Охрана. Исследование. Реставрация». Библиографический бюллетень, № 5, июль—сентябрь 1975 г. М., 1977. с. 43—49.
Методика систематического исследования (продемонстрированная еще Витрувием) предполагает разложение целостного архитектурного образа на составляющие элементы с целью углубленного изучения каждого из них в отдельности. Эффективность подобного теоретического «демонтажа» повышается, если его объектом служит некоторое, по возможности исчерпывающее, множество памятников определенного стилистического или типологического круга. В данном случае в качестве такого множества выступают «холодные» храмы «ярославской школы», от которых отвлекается «слой» наружного декора фасадов. Относящиеся к этому «слою» архитектурные формы классифицируются по единому принципу и сводятся в хронологические ряды. Эти длинные ряды однородных форм дают наглядное представление о генезисе и развитии каждой отдельной формы: об ее исходных элементах, о порядке ее развертывания, об устойчивости одних и заменяемости других элементов, и т. д. Наблюдаемые и фиксируемые модификации формы обнаруживают определенные закономерности ее построения, а соотнесение этих модификаций с модификациями в параллельных рядах обнаруживает определенные структурные связи всего изучаемого «слоя». Таким образом, систематическое исследование представляется необходимым предварительным этапом в изучении конкретной архитектурной целостности: с одной стороны, оно дает теоретическое обоснование для реконструкции искаженных или утраченных элементов, с другой — позволяет проникнуть в сущность формообразующих принципов, воплощаемых данным кругом памятников.
Вообще ярославские «тайники» не являются в XVII в. единственным примером такого — декоративного — увеличения наружной архитектурной поверхности, скрывающей неиспользованные пространственные ячейки. Можно назвать и помещение, образовавшееся над сводом церкви Владимирской Богоматери в Коровниках, или верхние ярусы приделов церкви Иоанна Предтечи в Толчкове, а также все шатровые завершения XVII в., воздвигнутые на глухих сводах, и другие подобные им решения архитектурных объемов.
См.: А. И. Суслов, С. С. Чураков. Ярославль. М., 1960, с. 37—38.
А. М. Павлинов. История русской архитектуры. М., 1894, с. 181.
См.: В. Лествицын. Церкви города Ярославля в 1781 году.— «Ярославские епархиальные ведомости», 1874, с. 309—406.
Рыбинский собор, разобранный в 1838 г., по сохранившимся сведениям, представлял «точное подобие Борисоглебовского Воскресенского собора» (см.: К. Д. Головщиков. Город Романов-Борисоглебовск и его историческое прошлое. Ярославль, 1890, с. 48, прим.; Г. К. Лукомский. Памятники старинной архитектуры России в типах художественного строительства, ч. 1. Русская провинция, Пг., 1914, с. 26, 85).
А. М. Павлинов. Древности ярославские и ростовские.— «Труды VII археологического съезда в Ярославле, 1887», т. III. М., 1892, с. 13.
А. И. Суслов, С. С. Чураков. Указ. соч., с. 122.
Ф. Ф. Горностаев. Ярославские и ростовские храмы.— Игорь Грабарь. История русского искусства, т. II. М., 1910, с. 151.
М. А. Ильин. Каменное зодчество третьей четверти XVII века.— «История русского искусства», т. IV. М., 1956, с. 210.
Э. Д. Добровольская. Церковь Николы Надеина в Ярославле. (Опыт реконструкции).— «Культура и искусство древней Руси». Л., 1967, с. 157.
П. С. Паллас. Каталог растениям, находящимся в Москве в саду... Прокофия Акинфиевича Демидова. СПб., 1781.
Л. П. Александров. Прошлое Нескучного сада. Историческая справка. М., 1923, с. 45.
Гос. научно-исследовательский музей архитектуры им. А. В. Щусева, р. I, № 5673. Фасады и планы, представленные А. А. Орловой-Чесменской. Они все без даты, выполнены на ватманской бумаге с водяными знаками 1829 г. и относятся, по-видимому, к 1831 г., когда начались переговоры о продаже дома.
ЦГАДА, ф. 1239, оп. 3, ч. 20, № 18199, лл. 25—31.
Эти наблюдения и исследования, проведенные автором статьи в 1959—1960 гг. (рукопись находится в архиве инспекции охраны памятников Главапу), подтверждены находкой В. Т. Шмаковой первоначального плана дома, описание которого см.: «В окрестностях Москвы. Из истории русской усадебной культуры XVII—XIX вв.» М., 1979, с. 387—388.
Сведения о расположении усадеб взяты из следующих источников: А. Михайлов. Архитектор Ухтомский и его школа. М., 1954, с. 184; Московский гос. исторический архив, ф. 105, оп. 9/1, № 664; МГИНТА, Серпуховская часть, №№ 731—733; ЦГАДА, ф. 1239, оп. 3, ч. 20, № 18758, л. 3.
Сведения об этой части Нескучного находятся в деле о покупке дома у Орловой-Чесменской (ЦГАДА, ф. 1239, оп. 3, ч. 60, № 29712, л. 59), а также в издании: «Актовые книги XVIII столетия», т. VIII. М., 1898 (купчее свидетельство № 585 за 1754 г.).
Е. Н. Вяземская, дочь Н. Ю. Трубецкого, владельца усадьбы в Нескучном.
«Указатель Москвы, показывающий по азбучному порядку имена владельцев всех домов сей столицы...». М., 1793.
П. С. Паллас. Указ. соч.
С. В. Безсонов. Крепостные архитекторы. М., 1938, с. 84. У Безсонова написано, что Ситников — крепостной И. А. Демидова. Но из трех братьев Демидовых не было никого с инициалом И (Прокофий, Григорий и Никита Акинфиевичи). Это, видимо, опечатка.
К. Головщиков. Род дворян Демидовых. Ярославль, 1881. Приложения, с. 26.
Переписка О. И. Бове и И. Ф. Ситникова по поводу сметы на строительство лестницы. Обращение Бове: «его превосходительству И. Ф. Ситникову». См.: ЦГИАЛ, Ф. 472, оп. 58/893, № 35, лл. 5, 11.
«Иехт, Вильгельм, архитектор иностр. в России... ум. 1763... строил Александр. дворец в Москве...».— «Словарь русских художников, ваятелей, живописцев, зодчих,..». Составил Н. Н. Собко, т. II, вып. 1. СПб., 1893, с. 513.
«Путеводитель по Москве...», под редакцией И. Машкова. М., 1913, с. 18.
«Москва. Архитектурный путеводитель». М., 1959.
«Москва. Памятники архитектуры XVIII — первой половины XIX в.» М., 1975. Альбом, с. 349.
В. Т. Шмакова. Здание президиума Академии наук СССР.— «Природа», 1974, № 1, с. 99. См. также: «В окрестностях Москвы. Из истории русской усадебной культуры XVII—XIX вв.», с. 387—388.
МГИНТА, Серпуховская часть, № 731—733.
Центральный военно-исторический архив, ф. ВУА, № 22174.
Хотя известно, что для Атласа были использованы работы 1792—1795 гг. по составлению генерального плана Москвы (П. В. Сытин. История планировки и застройки Москвы, т. II. М., 1954, с. 396), мы не имеем оснований именно этот «профиль» датировать так и будем опираться на 1804 г.
В. Орлов-Давыдов. Биографический очерк графа В. Г. Орлова, т. II. СПб., 1878, с. 25.
«В саду Александринского летнего дворца на берегу Москвы-реки находится весьма солидное и красивое каменное без печей строение, называемое потому „Летний домик“».— Из рапорта в делах Московской дворцовой конторы за 1833 г. ЦГИАЛ, Ф. 472, оп. 12/846, № 43, л. 94.
ЦГИАЛ, ф. 472, оп. 12/846, № 43, л. 14.
ЦГИАЛ, ф. 472, оп. 58/893, № 35, лл. 1—16. Указанием на эти документы автор обязан А. Н. Петрову.
ЦГАДА, ф. 1239, оп. 3, ч. 60, № 29712.
Гос. научно-исследовательский музей архитектуры им. А. В. Щусева, р. 1, № 5673.
Роспись выполнена в 1829 г. после установки чугунной лестницы. См.: ЦГИАЛ, Ф. 472, оп. 58/893, № 35, л. 16.
Н. Хомитеикий. Неопубликованные работы Е. Д. Тюрина.— «Советская архитектура», 1958, № 9, с. 135.
ЦГАДА, ф. 1239, оп. 3, ч. 21, № 19327, л. 5, № 19326, л. 59; Гос. научно-исследовательский музей архитектуры им. А. В. Щусева, р. 1, №№ 3520. 3524, 3651, 3665, 3699, 5673, 5674, 5676; ЦГАДА, ф. 1239, оп. 3. ч. 16, лл. 321, 426, ч. 60, № 29712, л. 32, № 29748, л. 51. № 29790, лл. 4-8, № 29818.
ЦГАДА, ф. 1239, оп. 3, ч. 35, № 24095, лл. 19—24.
Хорошее состояние Александринского дворца было засвидетельствовано комиссией подотдела архитектурной реставрации музейного отдела Главнауки 28 декабря 1918 г. (Академия архитектуры, Архив ЦГРМ, оп. 1, № 248, л. 5(132), А-1028, № 3772(6). Комиссия отметила, что необходимо, по художественным соображениям, удалить поздние деревянные покрытия балконов, разобрать деревянную террасу на садовом фасаде и восстановить арки с колоннами, которые в 1856 г. были заменены столбами. На фотографии дворца, подписанной 30 октября 1927 г. (ГИМ, отдел архитектурной графики, фотоальбом Губарева, А-1028, № 3772(6), деревянной террасы уже нет, но колонны в арочном проеме еще не восстановлены. По всей вероятности, одновременно с террасой была разобрана деревянная галерея, ведущая в кухонный корпус. На фотографии ее уже нет. Каменная ограда с вазами наверху, соединяющая флигели с дворцом, в правой части примыкает прямо к порталу, загораживая нижнюю часть садового фасада точно так же, как это изображено на акварели середины XIX в. Фотография с нее есть в фототеке Гос. научно-исследовательского музея архитектуры им. А. В. Щусева, К. V., нег. 21970.
Библиографию см., например: И. А. Бартенев, В. И. Батажкова. Русский интерьер XVIII—XIX в. Л., 1977.
См., например, характеристику пространственного решения помещений классицизма: В. Белявская. Росписи русского классицизма. М.—Л., 1940, с. 43—46.
А. И. Власюк, А. И. Каплун, А. А. Кипарисова. Казаков. М., 1957, с. 126—182, 211—255. Имеются в виду очень краткие замечания: «гостиная с камином по оси» (с. 130, 131, 243 и др.); «вход в зал был сделан в виде полуовального тамбура с четырьмя спаренными колоннами, отделявшими тамбур от зала», что «расширяло зал и позволяло богато оформить вход» (с. 130); «жилые комнаты семьи владельца, из которых каждой была придана правильная симметричная форма, оживленная мягким абрисом печей или камина» (с. 136) и др.
Е. Николаев. Классическая Москва. М., 1975, с. 184—211.
«Архитектурные альбомы М. Ф. Казакова» хранятся в Государственном научно-исследовательском музее архитектуры им. А. В. Щусева. Почти целиком опубликованы: Е. Белецкая. Архитектурные альбомы М. Ф. Казакова. М., 1956.
На сходство планировки усадебных дворцов, полузагородных и городских московских домов середины XVIII в. указывает и О. С. Евангулова. См.: О. С. Евангулова. Дворцово-парковые ансамбли Москвы и Подмосковья первой половины XVIII в. М., 1969,с.93.
В своих воспоминаниях Янькова, например, сообщает о графе Толстом, «который в одно время выстроил два совершенно одинаковых дома: один у себя в деревне, а другой в Москве. Оба дома были отделаны совершенно одним манером: обои, мебель, словом, все как в одном, так и в другом». См.: Д. Благово. Рассказы бабушки. СПб., 1885, с. 93.
«Летом обыкновенно все дворяне живали у себя по имениям, конечно, исключая тех, которые будучи при дворе или по службе, не могли отлучиться из города, и потому у многих богатых бар были не дачи, а загородные дома в отдаленных частях Москвы, вошедших потом в состав города... Почти во всех концах Москвы, у заставы или поблизости от города были эти загородные дворы знатных господ. У Демидова за Покровской, у Никиты Мученика; у графа Разумовского еще дальше, к Гороховому полю, был совершенный дворец...». См.: Д. Благово. Указ. соч., с. 218—220.
Прообразом многочисленных зеркальных залов-галерей является знаменитый образец французской классической архитектуры — зеркальная галерея в Версале с равномерным ритмом проемов и простенков обеих длинных стен и зеркальным остеклением ложных проемов. Однако композиционный замысел версальской галереи исключительно целостен. Ее главная организующая ось совпадает с осью движения, что делает движение целенаправленным. Убегающие по сторонам, бесконечные в своем единообразии и повторении, зеркала окон и простенков сообщает ему дополнительный импульс.
И. Лем. Теоретические и практические предложения о гражданской архитектуре. М., 1806, с. 33.
Д. Благово. Указ. соч., с. 47—48.
Е. Николаев предполагает, что дом Н. Я. Аршеневского (Таганская ул., д. 13) перестраивался из более раннего (середины XVIII в.). Зал, изображенный на плане в «Архитектурных альбомах», он предположительно называет зимним садом. Был ли проект этого зала реализован, неизвестно, так как в натуре зал отсутствует. См.: Е. Николаев. Указ. соч., с. 143.
Е. Белецкая указывает, что дом построен после 1775 г., так как на плане Москвы этого года он не показан (см.: Е. Белецкая. Указ. соч.). Датирован на основе архитектурных особенностей здания.
См.: Е. Белецкая. Указ. соч., с. 163, 263.
См.: Е. Белецкая. Указ. соч., с. 116—118, 256.
Л. Е. Чернозубова. Архитектура деревянных жилых домов Москвы первой половины XIX века. Канд. дисс. М., 1953. Приводимый в работе обмерный план дома в Сытинском пер. представляется существенно отклоняющимся от первоначального: по-видимому, уменьшен зал, пробиты новые проемы в гостиной и спальне, изменено местоположение лестницы в антресоли, и др.
«Учебное руководство по архитектуре для преподавания в Горном институте, Главном инженерном училище, Училище гражданских инженеров, Кондукторской школе путей сообщения, Морском учебном экипаже, Технологическом институте, Школе земледелия и горнозаводских наук, графини Строгановой и в др. учебных заведениях». СПб., 1839, с. 147.
«Части богатого дома. Целое отделение (апартамент) для зажиточного семейства, большого тона, может состоять из следующих комнат: из парадного входа, швейцарской, передней, приемной, танцевальной и столовой зал, гостиных, диванной, будуара, уборной, спальни, кабинета, библиотеки, картинной галереи, биллиардной, комнаты для ванны, отделения для ватерклосета, гардероба, буфета, детских с особыми учебными комнатами, девичьих, лакейских и проч.» («Учебное руководство...», с. 145).
См., например, сравнительную таблицу внутренней планировки дворянских и купеческих домов в Москве середины XVIII в.: Е. Белецкая, Н. Крашенинникова, А. Чернозубова, И. Эрн. «Образцовые» проекты в жилой застройке русских городов XVIII—XIX вв. М., 1969, с. 48.
«Четыре книги Палладиевой архитектуры». Изд. Н. А. Львова. СПб., 1798, с. 57—58.
См.: Е. Белецкая. Архитектурные альбомы М. Ф. Казакова. М., 1956, с. 45—48, 246.
Например, автор руководства по гражданской архитектуре И. Лем в статье «О каминах» замечает: «Древние украшали камины скульптурою; но когда начали делать зеркала, то оные первый начал употреблять для украшения каминов королевский французский архитектор Кот, потом многие окладывали зеркала пальмовыми листьями. Блондель не советует употреблять такое украшение, а предписывает окладывать рамою, пристойною тому покою» (И. Лем. Теоретические и практические предложения о гражданской архитектуре. М., 1806, с. 29).
А. Фридрикс. Разговор о вкусе в архитектуре для всех в свете городов, а особливо для Санкт-Петербурга и прочих мест под одинаким с ним климатом. СПб., 1796, с. 43.
См.: Е. Белецкая. Указ. соч., с. 71—75, 249—250.
См.: Л. Е. Чернозубова. Указ. соч., с. 107—108.
Указания на такой способ расстановки мебели в гостиной постоянно встречаются в воспоминаниях современников. «Мы вошли в гостиную... налево три больших окна; в простенках зеркала с подстольями... Напротив окон, у средней стены диван огромного размера... пред диваном стол овальный, тоже очень большой...» (Д. Благово. Указ. соч., с. 3). Интересно замечание Ф. Ф. Вигеля, правда по поводу устройства дворянских домов в Пензе: гостиная в три окна «украшалась хрустальною люстрой и в простенках двумя зеркалами с подстольниками из крашеного дерева; вдоль стены... стояло в середине такого же дерева большое канапе, по бокам два маленьких, а между ними чинно расставлены были кресла...» (Ф. Ф. Вигель. Записки, т. I. М., 1928, с. 144). Он же говорит о малой различимости пензенских и казанских домов (Ф. Ф. Вигель. Указ. соч., т. I, с. 234).
«Учебное руководство по архитектуре...», с. 147.
Эти же свойства московских ампирных особняков отмечает Е. Николаев. См.: Е. Николаев. Указ. соч., с. 204.
И. Э. Грабарь. В поисках неизвестных построек В. И. Баженова.— «Неизвестные и предполагаемые постройки В. И. Баженова». М., 1951, с. 133.
Там же, с. 134—135. Правда, нельзя не отметить, что И. Э. Грабарь план здания ошибочно называет базиликальным, основной ротондальный объем — алтарно-подкупольным пространством, а форму приделов и нефов трапезной — овальной.
Белозерские писцовые книги 1677 г.— «Новгородский сборник», вып. II. Новгород, 1865, Приложение. с. 88—91.
Общая ведомость о числе и наименовании церквей Новгородской епархии с показанием времени построения их и с количеством земли, им принадлежащей.— «Памятная книжка Новгородской губернии на 1858 г.» Новгород, 1858. Приложение, с. 73; Н. Г. Богословский. Материалы для истории, статистики и этнографии Новгородской губернии. 1. Город Белозерск.— «Новгородский сборник», вып. I. Новгород, 1865, с. 23.
В дореволюционных изданиях храм неизменно привлекал интерес исследователей. Так, занимавшийся искусством Севера Н. Е. Макаренко писал: «Нельзя пройти также мимо церкви Ивановской, расположенной у самого канала, не обратив на нее внимания. Постройки она сравнительно новой, но массы наружных колонн, широкое приплюснутое покрытие в виде купола на передней части и барабан с куполом над центральной, а также обширность ее, все это говорит за хорошие замыслы, видимо, не выполненные во всем их объеме — западная часть недостроена: здесь гранитная кладка, незаконченные кирпичные стены» (Н. Е. Макаренко. Путевые заметки и наброски о русском искусстве, вып. I. Белозерский край. СПб., 1914, с. 28—29).
Одна из них найдена нами в фототеке Гос. н.-и. музея архитектуры нм. А. В. Щусева (колл. II, № 1890 — аннотирована нами), три других обнаружены бригадой ВПНРК в музее г. Белозерска при обследовании в связи с работой по Своду; здесь же находятся фотографии прежней панорамы города.
См. об этом также: Н. Е. Макаренко. Указ. соч., с. 29. Автор говорит об оставшейся гранитной кладке и незаконченных кирпичных стенах.
Звонница хорошо видна на одной из прежних фотографий храма, к югу от трапезной.
См.: А. И. Михайлов. Баженов. М., 1951, илл. на с. 44.
См.: «Неизвестные и предполагаемые постройки В. И. Баженова». М., 1951, илл. на с. 130—131.
См.: И. Бондаренко. Зодчество Москвы восемнадцатого и начала девятнадцатого века.— «Путеводитель по Москве». М., 1913, с. 10, рис. 3; «Памятники архитектуры Московской области». Каталог. М., 1975. т. I, с. 17; т. II, с. 189.
См.: «Памятники архитектуры Московской области», т. I, с. 654.
См.: «Памятники архитектуры Московской области», т. I, с. 73; т. II, с. 73.
См.: «Памятники архитектуры Московской области», т. I, с. 122; т. II, с. 333.
См.: «Памятники архитектуры Московской области», т. I, с. 244, 345; т. II, с. 75, 88 и 332.
См.: А. Власюк, А. И. Каплун, А. А. Кипарисова. Казаков. М., 1957, с. 280—281; «Памятники архитектуры Московской области», т. II, с. 26.
См.: «Памятники архитектуры Московской области», т. I, с. 185, 327—328.
См.: В. В. Згура. Проблемы и памятники, связанные с В. И. Баженовым. М., 1928, с. 109, 134—139 и 154; см. также: А. И. Михайлов. Баженов, с. 259—261. План трапезной церкви см.: 3. К. Покровская. Архитектор О. И. Бове. М., 1964, рис. на с. 88.
См.: «Неизвестные и предполагаемые постройки В. И. Баженова», рис. на с. 42; см. также с. 54—56.
См.: «Памятники архитектуры Московской области», т. I, с. 54, 73; т. II, с. 73.
См.: Ф. М. Ловцов. Исторические сведения о церкви Успения Пресвятой Богородицы, что на Могильцах. М., 1899, с. 15 и сл.; «Неизвестные и предполагаемые постройки В. И. Баженова», с. 44 и рис. на с. 28; «Памятники архитектуры Московской области», т. I, с. 42—43.
Церковь выполнена в раннеклассических формах. См.: «Памятники архитектуры Московской области», т. I, с. 334. Аналогичные, но более скромные решения встречаются иногда и в позднеклассических зданиях. См. церкви в с. Аристов Погост, 1822 г.; Вознесения в Коломне, 1840-е годы. См.: «Памятники архитектуры Московской области», т. I, с. 244; т. II, с. 332.
Ионический ордер боковых павильонов дома и ворот см.: Н. Л. Крашенинникова, П. А. Тельтевский. Старое здание Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина (дом Пашкова). М., 1957, табл. 31—35.
См.: А. И. Михайлов. Баженов, с. 262—263; «Постройки архитектора В. И. Баженова». Альбом. М., 1950, илл. 18 и 19.
См.: «Неизвестные и предполагаемые постройки В. И. Баженова», илл. на с. 41 и 43.
См.: Н. Л. Крашенинникова, П. А. Тельтевский. Указ. соч., табл. 31—35.
См.: А. Кипарисова. Неопубликованные проекты московских зодчих конца XVIII и начала XIX в. Проект Павловской больницы в Москве.— «Архитектурное наследство», № 1. М., 1951, с. 119—127, рис. 1, 3, 7, 9.
См.: Г. Гримм. Жизнь и творчество В. И. Баженова.— «Архитектура Ленинграда», 1937, № 2, с. 37; см. также: А. И. Михайлов. Баженов, илл. на с. 282; «Неизвестные и предполагаемые постройки В. И. Баженова», илл. на с. 287.
См.: «Неизвестные и предполагаемые постройки В. И. Баженова», илл. на с. 34, 228 и 229. Церковь здесь неправильно датирована 1774—1776 гг. (см. с. 53—54 и 226), но об этом см. ниже.
См.: Там же, с. 163—165 и 168, илл. на с. 150 и 151.
См.: Г. Г. Гримм. Жизнь и творчество В. И. Баженова.— «Архитектура Ленинграда», 1937, № 2, с. 34 и 36; см. также: А. И. Михайлов. Баженов, с. 280—281, илл. на с. 284—285.
Е. А. Белецкая. Архитектурные альбомы М. Ф. Казакова. Альбомы партикулярных строений. М., 1956, с. 8—9.
21 марта 1799 г. император Павел I дал повеление Академии художеств «под особым смотрением Баженова приступить немедленно к собранию всех больших зданий в обеих столицах состоящих, как-то дворцов, академий, корпусов и всякого рода казенных строений, равно загородных домов и таковых же партикулярных, кои по хорошему вкусу своему и архитектуре то заслуживать будут, присовокупя к тому и все прожекты, каковые сделаны были для предполагаемых к действительному построению каковых-либо зданий...». И Академия должна была «потщиться сим полезным изданием поспешить сколько возможно». Однако из-за смерти Баженова издание это остановилось. См.: П. Н. Петров. Сборник материалов для истории императорской С.-Петербургской Академии художеств, т. I. СПб., 1864, с. 381.
См.: Е. А. Белецкая, Указ. соч., с. 9—12 и 27; А. И. Власюк, А. И. Каплун, А. А. Кипарисова. Казаков, с. 126; М. А. Ильин. «Фасадический» план Москвы М. Ф. Казакова.— «Архитектурное наследство», № 9. М., 1959, с. 5—14.
О создании тринадцати альбомов говорится в прошении об отставке, поданном М. Ф. Казаковым 29 сентября 1801 г. См..: А. И. Успенский. Архитектор Матвей Казаков.— «Мир искусства», 1904, № 11—12, с. 239—242; а также: А. И. Власюк, А. И. Каплун, А. А. Кипарисова. Казаков, с. 338.
38 Е. А. Белецкая. Указ. соч., с. 9—12, 27.
О составе восьми альбомов «казенных» строений см.: А. И. Власюк, А. И. Каплун, А. А. Кипарисова. Казаков, с. 126, 342—343. Лишь девятый альбом, посвященный постройкам Царицына, не имеет никаких пояснений.
«Собрание чертежей прожектированных и построенных вновь также и исправленных старых партикулярных строении под смотрением архитектора, статского советника Матвея Казакова в Москве с 1770 году по 1796 год». См.: Е. А. Белецкая. Указ. соч., с. 13.
«Собрание чертежей планов, фасадов и профилей партикулярных домов, находящихся в городе Москве, собранные... архитектором статским советником Матвеем Казаковым».— Е. А. Белецкая. Указ. соч., с. 14.
См.: инвентарные книги Музея русской архитектуры и ГИМа.
К сожалению, даже обширная публикация Е. А. Белецкой «Архитектурные альбомы М. Ф. Казакова» не приводит никаких данных, где первоначально хранились альбомы Казакова. Из ряда других работ выясняется, что в дореволюционную эпоху альбомы «казенных» строений находились в Оружейной палате, а альбомы «партикулярных» строений — в Архиве Министерства внутренних дел, откуда они неизвестным путем попали в Петербург, где были обнаружены в 1920-х годах. См.: И. Ф. Токмаков. Указатель материалов для изучения истории, археологии, этнографии и статистики Москвы, вып. V. М., 1880, с. 3—4; М. А. Ильин. «Фасадический» план Москвы М. Ф. Казакова, с. 8. В 1920-е годы все альбомы поступили в Отдел архитектурной графики ГИМа, 1938 г. взяты на юбилейную выставку М. Ф. Казакова в Гос. н.-и. музей архитектуры им. А. В. Щусева, где и находятся поныне.
См.: А. И. Власюк, А. И. Каплун, А. А. Кипарисова. Казаков, рис. на с. 82 и 87.
«Памятники архитектуры Московской области», т. I, с. 14—15, 20, 45—46; т. II, с. 140.
Там же, т. I, с. 273.
Ряд чертежей см.: «Неизвестные и предполагаемые постройки В. И. Баженова» (рис. на с. 35, 196, 198, 212, 213). Любопытно, что церковь в Поливанове, «опознанная» позднее других, в этой работе еще значится как неизвестный храм (рис. на с. 213).
См.: «Неизвестные и предполагаемые постройки В. И. Баженова», с. 52, 206—222, 245—248; Н. Я. Тихомиров. Архитектура подмосковных усадеб. М., 1955, с. 142, 144, 216—218, 220, 234—237 и др.
См.: И. М. Снегирев. Памятники московской древности. М., 1842—1845, с. СХI; см. также: А. И. Михайлов. Баженов, с. 229—230, 250.
См.: Т. П. Каждан. Новые данные о В. И. Баженове.— «Неизвестные и предполагаемые постройки В. И. Баженова», с. 219—221. Согласно этому требованию М. Ф. Казакову было предложено прислать «всех чертежей, имеющихся у него разным зданиям... Василия Ивановича Баженова» (см.: А. И. Михайлов. Баженов, с. 6).
На печальную судьбу графического наследия В. И. Баженова указывал уже Е. Болховитинов, опубликовавший в 1805 г. первую биографию зодчего. Согласно его словам, «после смерти Баженова осталось много архитектурных записок, замечаний и планов, из коих иные находятся в архиве экспедиции строений Кремлевского дворца, иные в Царицынском дворце, иные в академии Художеств и многие у частных людей... Павел I повелел было собрать все его планы и записки для издания в свет, но вследствие кончины Павла это не было приведено в исполнение» («Словарь русских светских писателей», т. I. М., 1845, с. 12).
В 1831 г. об этом же говорит анонимный автор в «Московском телеграфе», он сообщает о «драгоценных материалах», находящихся у наследников Баженова и в архиве Кремлевской экспедиции («Московский телеграф», 1831, № 17, с. 118—119). Однако о дальнейшей судьбе этого наследия ничего не известно, кроме сообщения В. Гамбурцева в докладе «О Баженове и Казакове, их работах, которые могут быть отнесены к археологии» в марте 1898 г. в МАО (Архив ГИМ, № 42946/176), что сундук с бумагами и рисунками Баженова пошел на оклейку стен в крестьянских избах в его деревне (см. также: В. Л. Снегирев. Зодчий Баженов. М., 1962, с. 207—208 и 226). Хранившиеся в Кремлевской экспедиции и в Академии художеств чертежи построек Баженова так и не обнаружены, за исключением отдельных листов.
Деревянный храм на этом месте известен с первой половины XVII в. (1625 г.), в то время он носил название Спаса Преображения и имел придел Варлаама Хутынского (см.: И. Е. Забелин. Материалы для истории археологии и статистики города Москвы, ч. 1. М., 1884, стлб. 877—878; ч. 2. М., 1891, стлб. 252—254). В 1683—1685 гг. по заказу некоей вдовы Е. В. Акинфовой сооружена вместо него каменная церковь того же имени, у которой в 1713 г. устроен придел Богоматери Всех Скорбящих Радости в честь находящейся здесь чудотворной иконы. В 1770 г. к церкви на средства одной из прихожанок Любовниковой пристроен новый придел Богоматери, что и положило начало нынешнему наименованию здания. Однако уже в 1783—1790 гг. при храме возведена по проекту В. И. Баженова новая, включившая оба придела трапезная с колокольней; средства для постройки предоставил богатый прихожанин, московский купец Афанасий Долгов. Строительство официально закончилось освящением храма в 1800 г. Столь длительный общий срок работ, видимо, был связан с богатым внутренним убранством трапезной и настенными росписями, выполненными известным живописцем того времени Клаудио (см.: «Москва, или Исторический путеводитель по знаменитой столице государства Российского», ч. III. М., 1831, с. 309; И. Снегирев. Москва. Подробное историческое и археологическое описание города, т. I. М., 1865, с. 73; Н. П. Розанов. Описание московских церквей, учиненное Московской консисторией в 1817 г.— «ЧОИДР», 1874, кн. 4. Смесь, с. 118; «Храм Богоматери Всех Скорбящих Радости, что на Ордынке в Москве», изд. 3. М., 1887, с. 5—12; В. В. Згура. Проблемы и памятники, связанные с В. И. Баженовым. М., 1928, с. 109, 134 И 152). В 1831 г. старый храм был сломан и вместо него, по заказу московских купцов, того же А. Долгова и братьев К. А. и 3. А. Куманиных, выстроена новая, ротондальная церковь в 1832—1836 гг. по проекту О. И. Бове (ум. 15 июня 1834 г.), которая достраивалась его братом А. И. Бове (см.: 3. К. Покровская. Архитектор О. И. Бове. М., 1964, с. 84—92 и 95, а также: «Неизвестные и предполагаемые постройки В. И. Баженова», с. 54—56).
План и фасад здания см.: 3. К. Покровская. Архитектор О. И. Бове, илл. на с. 88.
Принято считать, что храм построен в 1774—1776 гг. (см.: «Путеводитель по Москве», изд. под ред. И. П. Машкова. М., 1913, с. 16 и 200, а также «Неизвестные и предполагаемые постройки В. И. Баженова», с. 54 и 226). Однако эта дата явно неправильна, так как совершенно не соответствует стилю архитектуры храма, относящемуся полностью к зрелому классицизму. Кроме того, известен план 1777 г. (см.: П. В. Сытин. История планировки и застройки Москвы, т. II, М., 1954, с. 178) соответствующей части города со Спасоглинищевским переулком, на котором изображена еще прежняя церковь, видимо только в последующие десятилетия замененная новой. Имеются сведения (см.: А. Щекатов. Географический словарь Российского государства, ч. I. М., 1801, стлб. 674), что эта перестройка была начата в 1780 г., закончена к началу XIX в. Трапезная и колокольня церкви были сооружены позднее, где-то в середине XIX в. В 1930-е годы церковь разобрали; схематический обмер плана и ряд фотографий здания хранится в фототеке Гос. н.-и. музея архитектуры им. А. В. Щусева.
Центром композиции церкви Спаса является ротонда, к которой с трех сторон примыкают полукружия, а с четвертой, западной — прямоугольный выступ (трапезная с колокольней пристроены позднее), все в целом составляет центрическое, четырехлепестковое построение очень красивого рисунка.
«Неизвестные и предполагаемые постройки В. И. Баженова», с. 53—54, 226.
Это либо базиликальные (лютеранские церкви Екатерины, 1768—1771 гг., и Анны, 1775—1779 гг., арх. Ю. М. Фельтен; Мальтийская капелла, 1798—1800 гг., арх. Д. Кваренги; Финская церковь, 1803—1805 гг), с крестообразным планом (Троицкий собор Александро-Невской лавры, 1776—1790 гг., арх. И. Е. Старов; Казанский собор, 1801—1811 гг., арх. А. И. Воронихин), здания, у которых также особенно подчеркнут главный фасад, либо центрические, ротондального типа (церкви Ильи Пророка на Пороховых заводах, 1781—1785 гг.. Троицы в Александровском, 1785 г., арх. Н. А. Львов), или пятиглавые крестообразные (Владимирская церковь, 1761—1769 гг.) и кубические сооружения (церкви Всех Скорбящих, 1817—1818 гг., арх. Л. Руска; Никольская единоверческая, 1820—1826 гг., арх. А. И. Михайлов; костел св. Станислава, 1823—1825 г., арх. Д. И. Висконти). См.: «Памятники архитектуры Ленинграда». Л., 1976, с. 46, 160, 222, 298. 300, 302, 304, 452, 456.
Ответить на этот вопрос, быть может, возможно на основе анализа почерка в написании слов «аршинъ» и «сажень», которые поставлены на масштабной линейке на двух чертежах.
См.: С. А. Клепиков. Филиграни и штемпели на бумаге русского и иностранного производства XVII—XX вв. М., 1959, с. 86, № 1153; см. также, с. 24, рис. 26, с. 26 и др. W. A. Churchill. Watermarks in Paper in Holland, England, Franse etc. in the XVII and XVIII. centuries and their interconnection. Amsterdam, 1935, p. 15, 84; ill. 421, p. CCCXVI; E. Heawood. Watermarks, mainly of the 17- and 18-th centuries. London, 1957.
«Особы,— писал Баженов,— желающие воспользоваться приобретенными ими знаниями относительно до проектирования каких-либо строений, могут быть уверены об точном и скором исполнении их требования. А для избежания всякого неудовольствия, нужным почитает назначить платеж за таковые труды на следующем основании. Ежели прежектируемое строение будет на двенадцати саженях, то за план оного, фасаду и часть профиля с переделкою того, ежели угодно будет, до двух раз, требует он не более ста двадцати рублей, половинное число денег наперед; ежели же оное будет более двенадцати сажень, то за каждую, свыше двенадцати, платить должно еще по десяти рублей» («Московские губернские ведомости», 1843, № 43, с. 575—578; В. Н. Рогожин. Новые сведения об архитекторе В. И. Баженове.— «Русский архив», 1899, № 4, с. 536—537; см. также: В. Л. Снегирев. Знаменитый зодчий Василий Иванович Баженов. М., 1950, с. 201).
Известно, например, со слов самого зодчего, что он для крупнейшего московского богача П. А. Демидова делал «немалые прожекты и планы», определив стоимость этой работы не менее чем в 10 тыс. рублей (см.: А. И. Михайлов. Баженов, с. 240— 245 и 264—266).
См.: Н. Крашенинникова. К вопросу об атрибуции бывшего дома Долгова на 1-й Мещанской улице.— «Архитектурное наследство», № 1. М., 1951, с. 86—93; «Неизвестные и предполагаемые постройки В. И. Баженова», с. 47—48, 54—56; А. И. Михайлов. Баженов, с. 193—199, 263—264; Е. А. Белецкая. Архитектурные альбомы М. Ф. Казакова, с. 144, 205, 259—260, 267.
См.: П. М. Мрочек-Дроздовский. Областное управление России XVIII века до Учреждения о губерниях 7 ноября 1775 г., ч. 1. М., 1876, с. 336.
П. М. Мрочек-Дроздовский. Указ. соч., с. 23.
И. М. Покровский. Русские епархии в XVI—XIX вв., их открытие, состав и пределы, т. 2. Казань, 1913, с. 435—438, 544; «Историческая география России XII—начала XX вв.». под ред. А. Л. Нарочницкого. М., 1975, вклейка между с. 72 и 73.
А. Д. Доброклонский. Руководство по истории русской церкви, вып. 4. 1893, с. 384—385.
См.: А. А. Павловский. Всеобщий иллюстрированный путеводитель по монастырям и святым местам Российской империи, св. горе Афону. Нижний Новгород, 1907. «Сборник Орловского церковно-археологического общества», т. 2. Орел, 1906; «Вопросы реставрации», № 13 («Известия имп. Археологической комиссии», № 52). СПб., 1914; «Живописная Россия», т. VII, ч. 1, 1900; «Русская архитектура первой половины XVIII в.» под ред. И. Э. Грабаря. М., 1954.
См. также зарисовки автора в настоящем издании, с. 184—198.
Лестница ведет из трапезной к келье под куполом башни и выходит на свод восьмерика, завершающего храм. В келье висел вестовой колокол для оповещания иноков о приближении татар («Историческое описание... Орловской епархии», с. 351).
Наиболее яркие отличия этого памятника от перечисленных зданий связаны с позднейшими переделками.
Первоначальный фасадный декор скрыт под штукатуркой XIX в.
См.: «Русская архитектура первой половины XVIII в.», под ред. И. Э. Грабаря, с. 268.
Ср. с иллюстрациями к статье: Т. П. Федотова. К проблеме пятиглавия в архитектуре барокко первой половины XVIII века.— «Русское искусство барокко», под ред. Т. В. Алексеевой. М., 1977, между с. 80 и 81.
Прямоугольный алтарь употреблялся не раз и в древнерусском зодчестве. Однако ведущим типом он тогда не был и может восприниматься скорее как обобщение трех равных апсид, вытянутых на восток. Не случайно пространство такого алтаря разделялось на три части арками, стенками или полукружиями внутреннего плана.
«Полное собрание законов Российской империи», т. XXXIV, № 27180.
«Полное собрание законов Российской империи», т. XXVII, № 20477а.
«Полное собрание законов Российской империи», т. XXV, № 27605.
«Полное собрание законов Российской империи», 2-е собр., т. X, № 8517 («Разрешение впредь строить деревянные церкви повсеместно»).
В Орловской епархии за это время были построены деревянные церкви: в с. Никольское-Рябенки, Болх. у., 1801 г.; в с. Городище, Брян. у., 1824 г.; в с. Фошня, Брян. у., деревянный придел 1828 г. к каменному храму 1795 г.; в с. Трофимово. Дмитр. у., 1820 г.; в с. Образцово. Карач. у., 1816 г.; причем ни одну из них не возвели на месте сгоревшей (см.: «Историческое описание... Орловской епархии...», с. 100, 117, 152, 215, 379). В Черниговской епархии к этому указу относились чуть посвободнее. Здесь за срок его действия возвели две деревянные церкви на месте сгоревших: в с. Черняховка, Нежинский у., 1823 г.; в с. Бровары, Остерский у., 1823 г. (см.: Е. Корноухое. Указ. соч., с. 33).
См.: «Северная пчела». 1835 г., № 249 за 4.ХI, с. 993—994.
Во время богослужения на ее вершине стоит священник, возвышаясь над прихожанами.
Скульптуру на московском храме Христа Спасителя также надо считать исключением, хотя ее создание было санкционировано высшей властью в пропагандистских целях.
«Церкви, сочиненные... Константином Тоном». СПб., 1838, табл. II, III, V, Дополнение 1, табл. I, II, III, VII, IX.
Ранняя датировка шатрового храма в с. Сачковичи 1846—1864 гг. не вызывает доверия (Е. Корноухов датирует ее только 1846 г. См.: Е. Корноухое. Указ. соч., с. 29). По свободной контрастности объемов (восьмерик с килевидными завершениями стен, перекрытый шатром и дополненный симметричным алтарем и притвором прямоугольной формы) здание приближается к постройкам рубежа XIX и XX вв. Такая дата представляется верной тем более, что в книге: А. М. Салько. Руководство к устройству каменных и деревянных церквей с сообщением мер к более продолжительному, в прочном виде, существованию церквей в Империи (Саратов, 1892, табл. 11—13) изображен очень похожий храм, спроектированный автором этой книги, который вряд ли стал бы публиковать в качестве типового проекта свою работу более чем сорокалетней давности.
См.: И. И. Фишман, В. А. Архипов. Отмена крепостного права на Брянщине. Брянск, 1961, с. 4; «Орловские губернские ведомости», 1865, № 10.
Стефан Красовский. Преображенский храм села Дятькова. СПб., 1862, с. 8, 10—11.
Может быть, здесь проявилось сознательное подражание древним христианским храмам на Афоне и под Константинополем, в частности церквам: Католикон в Лавре, монастырь Ватопеда, на острове Халки (см. планы в кн.: «Всеобщая история архитектуры», т. 3. Л.— М., 1966, с 138, 151).
Таблицы схематично воспроизводят лишь некоторые памятники Брянщины,— в основном, сохранившие свой облик на какой-либо определенный период строительства. Произведения сгруппированы по типологическому принципу. В рисунках общего вида ориентация по странам света неодинакова и определяется прежде всего удобством показа объекта с той или иной позиции. Схематические планы храмов всегда обращены алтарем вправо.
Почти все сохранившиеся иконостасы в Верхнем Поволжье не имеют точных датировок. За основу датировки рассматриваемых памятников принимаются сроки окончания строительства церкви или год ее освящения. При этом обращалось внимание на последующие поновления и переделки. Подобный подход в настоящее время остается единственно возможным.
Все иллюстрации для статьи выполнены автором.
См.: М. А. Ильин. Связи русского, украинского и белорусского искусства во второй половине XVII века (на материале архитектуры и декоративного убранства).— «Вестник Московского государственного университета». М., 1954, № 7.
См.: Л. В. Бетин. О происхождении иконостаса Благовещенского собора Московского Кремля.— «Реставрация и исследования памятников культуры», вып. 1. М., 1975, с. 39.
См.: Я. Крживоблоцкий. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами генерального штаба. Костромская губерния. СПб., 1861, с. 586.
См.: И. Г. Котельникова. Панорама Невского проспекта В. С. Садовникова. Ю. М. Денисов. Приложение к альбому. Л., 1974 (дом № 27).
См.: Г. К. и В. К. Лукомские. Кострома. СПб., 1913, с. 163.
Н. В. Малицкий. История Переславской епархии (1744—1788 гг.) — «Труды Владимирской ученой архивной комиссии», кн. XIII. Владимир, 1911, с. 196.
Там же, с. 198.
Там же, с. 203.
См.: «Ярославль в его прошлом и настоящем». Ярославль, 1913, с. 148.
См.: А. А. Титов. Описание Ростова Великого. М., 1891, с. 31.
См.: В. Н. Иванов. Ростов Великий. Углич. М., 1964, с. 125—126.
См.: А. А. Титов. Ростов Великий в его церковно-археологических памятниках. М., [б. г.], с. 73.
А. А. Титов. Ростовский уезд Ярославской губернии. Историко-археологическое и статистическое описание. М., 1885, с. 311.
См.: В. Добронравов. Историко-статистическое описание церквей и приходов Владимирской епархии, вып. 2. Владимир, 1895, с. 96.
В настоящее время находится в южном Рождественском приделе трапезной.
Не сохранился. Царские врата находятся в Осташковском краеведческом музее.
См.: А. А. Галашевич. Художественные памятники Селигерского края. М., 1975. с. 109.
И. А. Бартенева, Е. А. Борисовой, Н. А. Евсиной, Т. П. Каждан, Е. И. Кириченко, В. Г. Лисовского, А. И. Осятинского, А. Л. Пунина, В. Л. Ружже, Н. Ф. Хомутецкого, И. В. Эрн и др., в том числе и автора данной статьи.
«План Астрахани 1811 г.» (изд. Петровского об-ва исследователей Астраханского края). См.: А. И. Осятинский. Строительство городов на Волге. Саратов, 1965, с. 71.
«План Астрахани 1838 г.» — ЦГИА СССР, ф. 1293, оп. 166, д. 2, л. 1.
См.: А. И. Осятинский. Указ. соч., с. 111.
ЦГИА СССР. ф. 1424, оп. 1, д. 204, л. 1.
О времени и истории постройки театра см.: Гос. исторический архив Астраханской области, ОДФ. ф. 3, оп. 1, 1872 г., вяз. 1, д. 10. Планы, разрезы, фасады см.: Бюро технической инвентаризации Астрахани, № 524-6.
План см.: Бюро технической инвентаризации Астрахани, № 619/2.
ЦГИА СССР, ф. 616, оп. 2, д. 581, л. 4.
См.: Л. М. Тверской. Русское градостроительство до конца XVII в. М.—Л., 1953, с. 28—29.
См.: ЦГИА СССР, ф. 1293, оп. 166, д. 315.
Проект см.: ЦГИА СССР, ф. 1293, оп. 166, д. 4, л. 1.
Проекты см.: Гос. архив Владимирской обл., ф. 390, оп. 1, д. 260, 340, 1851, 2442, 2932, 3264.
См. там же, д. 2889.
Проекты см.: Владимирский обл. гос. архив, ф. 396, оп. 1. д. 60.
ЦГИА СССР, ф. 1293, оп. 1, д. 12, л. 1.
ЦГИА СССР, ф. 1287, оп. 25, д. 2029, л. 65, 1897 г.; план Нижнего Новгорода, 1905 г.—ЦГИА СССР, ф. 835, оп. 1, д. 495, л. 3.
См.: Г. В. Барановский. Здания и сооружения Всероссийской художественно-промышленной выставки 1896 г. в Нижнем Новгороде. СПб., 1897.
См.: «Очерки истории строительной техники России XIX—начала XX века». М., 1964, с. 209, 217—218, 232—233, 254—256, 319—322.
На подлинных чертежах фасадов кинотеатра написано: «технический надзор за строиительством по сим чертежам принял на себя архитектор Вешняков. Проект фасадов и отделки — архитектор Шехтель» (Гос. исторический архив Горьковской обл., ф. 5, оп. 51, д. 21907. лл. 33—34).
Биографические данные о названных местных архитекторах см.: Гос. исторический архив Горьковской обл., ф. 5, оп. 5, д. 370; оп. 51, д. 23626; ф. 30, оп. 36, д. 970.
Гос. исторический архив Горьковской обл., ф. 5, оп. 51, д. 21907; «Первые годы строительства в СССР». М., 1968, с. 316; Л. А. Нифонтов. Архитектор П. П. Малиновский. Горький, 1973.
См.: «Зодчий», 1904, № 38, с. 460.
Стенная живопись выполнялась художниками Н. П. и Г. П. Пашковыми по эскизам И. Я. Билибина.
ЦГИА СССР, ф. 1293, оп. 168, д. 89, л. 1.
ЦГИА СССР, ф. 1293, оп. 168, д. 89, л. 1.
ЦГИА СССР, ф. 616, оп. 2, д. 630, л. 2.
См.: А. И. Осятинский. Указ. соч., с. 116—118.
Историю строительства и чертежи см.: крытый рынок — Саратовский обл. архив, ф. 4, оп. 1, д. 4377; Саратовская городская управа, протоколы заседаний исполнительной комиссии по постройке крытого рынка, лл. 1—4; биржа — Саратовский обл. архив, ф. 656, оп. 1, д. 265, 269; коммерческое собрание — там же, ф. 572, оп. 1, д. 127; университет — там же, ф. 393; музей — там же, ф. 4, оп. 1, д. 582.
См.: А. И. Осятинский. Строительство городов на Волге. Саратов, 1965, с. 118.
См.: «Азов, Ростов, Таганрог». Ростов-на-Дону. 1939, с. 56—67.
См.: В. Шквариков. Очерк истории планировки и застройки русских городов. М., 1954, с. 86.
ЦГИА СССР, ф. 1293, оп. 167, д. 90, л. 1.
ЦГИА СССР, ф. 1293, оп. 167, д. 90, л. 2.
ЦГИА СССР, ф. 1424, оп. 1, д. 274, л. 1.
«Строитель», 1916, № 5, с. 223.
Гос. исторический архив Ростовской обл., ф. 563, оп. 1, д. 1—3; ф. 455, оп. 1, д. 136, лл. 8-9.
Гос. исторический архив Ростовской обл., ф. 577, оп. 1, д. 324, 342.
Гос. исторический архив Ростовской обл., ф. 782, оп. 1, д. 26.
Материалы о строительстве библиотеки-музея выявлены автором в архиве Литературного музея им. А. П. Чехова в Таганроге, ф. 11, д. 4, лл. 1—12. Строительство было начато 1 сентября 1910 г. и завершено 16 ноября 1911 г. Составлял смету (л. 4), чертежи (лл. 8—12) и строил здание инж. И. А. Красников. Впервые это здание упомянуто в списке работ арх. Шехтеля 1910 г. в кн.: Е. И. Кириченко. Ф. Шехтель. М., 1973, с. 139.
Гос. исторический архив Ростовской обл., ф. 577, оп. 1, д. 761, лл. 239, 244—245.
Гос. исторический архив Ростовской обл., ф. 577, оп. 1, д. 761, лл. 42—49, 239, 244—245.
Гос. исторический архив Свердловской обл., ф. 62, оп. 1, д. 780.
ЦГИА СССР, ф. 1424, оп. 1, д. 204.
ЦГИА СССР, ф. 56, оп. 1, д. 451, л. 1.
См.: Н. С. Алферов. Зодчие старого Урала. Свердловск, 1960; Гос. исторический архив Свердловской обл., ф. 19, оп. 33, д. 60; ф. 59, оп. 7, д. 1156; ф. 35, оп. 1, д. 751, 754; ф. 43, оп. 2, д. 1338.
См.: А. С. Терехин. Жизнь и творчество архитектора И. И. Свиязева. Пермь, 1970, с. 71—77.
Уральская изба отличается от изб средней и северной зон. Вход располагается, как правило, со стороны двора, вокруг которого группируются конюшни, амбары и другие хозяйственные постройки. Двор, частично крытый, соединен с улицей большими воротами и калиткой. См.: А. С. Терехин. Указ. соч., с. 84.
ЦГИА СССР, ф. 218, оп. 4, д. 1702, л. 194а.
См.: А. Н. Попов. Город Архангельск: история, культура, экономика. Архангельск, 1928, с. 12—13.
Планы и фасады типичных домов по просп. Ломоносова см.: Гос. исторический архив Архангельской обл., ф. 50, оп. 97, д. 55 и 81.
Там же, д. 30.
См.: А. Н. Попов. Указ. соч., с. 48.
О строительстве в Архангельске жилых домов по высочайше утвержденным образцовым проектам в дереве под камень был специальный указ Сената.— Гос. исторический архив Архангельской обл., ф. 5, д. 57, 1853 г.
См.: А. И. Осятинский. Строительство городов на Волге. Саратов, 1965, с. 121.
ЦГИА СССР, ф. 1293, ОП. 167, д. 20, л. 4; А. И. Осятинский. Указ. соч., с. 123.
См. там же, с. 122.
План Самары с поселками, 1910 г.— ЦГИА СССР, ф. 1293, оп. 167, д. 25; План города Самары с окрестностями, 1916 г.— Там же, ф. 616, оп. 2, д. 629, л. 3.
«Вся Самара на 1925 г.» Самара, 1925.
Предыдущий генеральный план Днепропетровска после десятилетней разработки был утвержден в 1956 г. См.: О. А. Швидковский. Днепропетровск. М., 1960, с. 38.
См.: Б. Бойко. Днепропетровску — 200 лет.— «Архитектура СССР», 1976, № 5.
См.: С. Зубарев. Реконструкция центра города.— «Архитектура СССР», 1972, № 5.
«Мастера искусства об искусстве», т. I, 1937, с. 318.
См.: И. А. Бурлаков. Памятники зодчества г. Днепропетровска (конец XVIII—начало XIX в.). Канд. дис. Л., 1952; И. А Бурлаков. Работы великих русских зодчих в Днепропетровске. — «Зодчество Украины». Киев, 1954; О. А. Швидковский. Некоторые вопросы архитектурно-планировочного решения главных улиц в крупных городах СССР (на примере главных улиц Киева, Минска и Днепропетровска). Канд. дис. М., 1955; О. А. Швидковский. Днепропетровск. М., 1960.
Н. Ф. Гуляницкий. О современном подходе к реконструкции исторических городов СССР и их центров.— «Реконструкция центров исторических городов». Киев, 1974, с. 3—11.
См.: С. Б. Ревский. Екатеринослав Кильченский. Историко-архитектурный очерк. Днепропетровск, 1974.
См.: «Полное собрание законов Российской империи», т. XXII, № 15910.
См.: «Собственноручные бумаги кн. Потемкина-Таврического».— «Русский архив», изд. II, 1865.
Там же.
Клод Геруа (Леруа), француз, академик архитектуры, работавший в 1770-х—1780-х годах в России. См.: «Императорская Санкт-Петербургская Академия художеств (1764—1914)», под ред. С. Н. Кондакова, т. II. СПб., 1914, с. 315.
«Описание города Новороссийска», 1978.
Центральный гос. военно-исторический архив, ф. ВУА, № 20769, л. 5. И. Е. Старов к проектированию Екатеринослава был привлечен Потемкиным в августе 1787 г. До сих пор в работах, в той или иной мере затрагивавших творчество Старова (см.: Н. Белехов, А. Петров. Иван Старов. М., 1950; и др.), считалось, что планы города им были составлены в 1790 и 1792 гг. Вместе с тем существуют сведения о том, что «какой-то» план был составлен в 1788 г. (см.: «Архитектурный сборник Днепропетровщины». Харьков — Днепропетровск, 1936; и др.), но материалов, говорящих о том, что проект Екатеринослава в конце 1780-х годов составлял кто-либо еще, нет. Указанный план Екатеринослава подписан екатеринославским уездным землемером Е. Панамаревым. Год составления генплана не указан. Проектная планировка на этом плане полностью совпадает с планировкой нагорной части из проекта Старова 1790 г. Старов был в Екатеринославе во второй половине 1787 г. и, вполне вероятно, составил проект генплана в 1788 г., так как вряд ли он работал над планом 3 года. Можно с полной уверенностью утверждать, что этот план является копией проекта Старова 1788 г., но с обозначением существующей застройки Половицы и Мандрыковки — почему и нет указания на то, что он «копирован с подлинного», как это отмечалось на проектных чертежах-копиях. Исходя из вышеизложенного, мы рассматриваем чертеж Панамарева как графический документ, позволяющий судить о первом проекте Старова генплана Екатеринослава.
ЦГВИА, ф. ВУА, № 21932.
ЦГИАЛ, ф. 1293, оп. 168, ед. хр. 7 и в картографической коллекции ДнепроГИМ. См.: И. А. Бурлаков. Указ. соч., О. А. Швидковский. Днепропетровск; Н. Белехова, А. Петрова. Иван Старов. М., 1950; и др.
ЦГВИА, ф. ВУА, №№ 21934, 21933. См.: О. А. Швидковский. Указ. соч.; В. Шквариков. Очерк истории планировки и застройки русских городов. М., 1954.
Указ об открытии фабрик издан 30 мая 1793 г. См.: «Екатеринославский юбилейный листок. 1787—9 мая—1887». Екатеринослав, 1887, с. 116.
Район ткацких фабрик назывался «Фабрики».
После смерти Потемкина в 1791 г. дворец находился в запущении и был восстановлен со значительными переделками в середине XIX в.
В 1803 г. екатеринославский губернатор докладывал министру внутренних дел: «В последствии времени оказалось, что преднамериваемое строение города на весьма возвышенной горе сопряжено с крайними затруднениями и совершенными невозможностями, ибо сколько ни старались тамо воду, но все попечения были тщетны и никакого успеха не имели, почему доселе нет тамо ни одного обывательского дома, казенное какое есть строение пришло в обветшалость и опустение, а весь город расположен на одном назначенном по плану предместье на равнине и полугоре тут лежащих». См.: ЦГИАЛ, ф. 1293, ОП. 371, Екатеринославская губерния, 1803 г., дело «О построении присутственных мест».
Такое положение сохранилось до конца 1820-х годов, о чем, в частности, говорилось следующее: «Центром города в этот период являлась Успенская плошадь с небольшим деревянным выкрашенным в красный цвет собором, вокруг которого и в окрестных улицах ютилось все более значительное в городе и губернии: дума, приказы, гимназия». См.: «Летопись Екатеринославской ученой архивной комиссии», вып. 6. Екатеринослав, 1910, с. 218.
ЦГИАЛ, ф. 1293, оп. 168, ед. хр. 8. См.: И. А. Бурлаков. Указ. соч.
Книга чертежей и рисунков (планы городов). СПб., 1839; «Полное собрание законов Российской империи», л. 99. См. также: И. А. Бурлаков. Указ. соч., О. А. Швидковский. Указ. соч., В. Шквариков. Указ. соч.; и др.
ЦГАДА, ф. 1356, оп. 1, № 1081.
В конце 1840-х годов директор гимназии Я. Д. Грахов относительно выбранного для гимназии места на холме в донесении попечителю округа писал: «Место для постройки гимназии Высочайше указано в плане города на горе... Отдаленность назначенного места от центра города и возвышенное положение оного много будут представлять неудобств для приходящих учеников, в особенности в зимнее время; в хозяйственном отношении местность эта невыгодна по затруднительной доставке из Днепра воды...». См.: Ф. Локоть. Столетие Екатеринославской классической гимназии. 1805—1905 гг. Краткий исторический очерк. Екатеринослав, 1908, с. 159
М. М. Владимиров. Первое столетие г. Екатеринослава (1787—9 мая—1887). Екатеринослав, 1887, с. 212.
В. Павлович. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами генерального штаба. Екатеринославская губерния. СПб.. 1862, табл. № 2.
«Памятная книжка Екатеринославской губернии на 1867 г.» Екатеринослав, 1867, с. 255.
Центральный гос. военно-исторический архив, ф. ВУА, № 21935.
ЦГИАЛ, ф. 1293, оп. 166, ед. хр. 6, 7, 17—19.
Там же, ед. хр. 21.
«Весь Екатеринослав», изд. Л. И. Сатановского. Екатеринослав, 1911, с. 71—75.
См.: «Архитектурный сборник Днепропетровщины». Харьков—Днепропетровск, 1936, с. 23.