Пансионат "Уютный дом". Побег.

Глава 18

У нее было красное платье. С таким длинным шлейфом, что казалось, за ней тянется кровавый след. И изумрудные туфли. Почему изумрудные? Цвет не подходит совершенно!

— Ты не хочешь?

Носок богато расшитой туфельки коснулся раненой птицы, откидывая ее в сторону черного волка.

— Хочешь продолжить ее мучения? — женщина в алом провела над красногрудым снегирем ладонью и тот дернулся. — Свернуть сейчас этой птахе шею было бы милостью, тебе не кажется?

Волк молчал. Птица конвульсивно дергалась, оставляя на снегу алые пятна.

— Тебе нравится смотреть на ее мучения? — нарочито удивленно произнесла женщина. — Мне — нет. Но я не в силах ее вылечить. И не могу ее убить. А ты можешь.

Волк молчал. Птица дергалась.

— Если это протест, то при чем здесь снегирь? Почему он должен долго и мучительно умирать, только потому что ты решил мне доказать свою независимость? Стойкость. Ну или что ты там доказываешь! Что ж, оставлю это на твоей совести.

Зеленые туфли шагнули прочь. Птица подергивала лапками, не в силах встать. Красное пятно расползалось по белому снегу, ширилось.

Волк рыкнул и прыгнул вперед.

— Молодец! — Рука в черной перчатке погладила его между ушей. — А теперь съешь ее. Иначе это будет бесполезное убийство. Ты же не хочешь стать убийцей?

Зверь ткнулся окровавленной мордой в снег.

Аня закричала.

…

Парень смотрел на девчонку с одобрением. И некоторым удивлением. Словно только сейчас ее рассмотрел.

— Беспородный, конечно. — он ткнул пальцем в сидящую у ног собеседницы собаку. — Но зверь. Прям с большой буквы. Где откопала?

Неподобающие выражения девушка пропустила мимо ушей. Только смотрела на соседа с робкой улыбкой.

— Дашь на охоту, Ань? — не дожидаясь ответа тут же поинтересовался тот. — У отца завтра выезд в лес запланирован.

Девчонка зарделась.

— Конечно, Патус. А когда нам приходить?

Парень взял ее за руку.

— Ну зачем даме пачкаться в лесу? Ты мне пса приведи, а я следующим же вечером верну его тебе обратно.

— А он будет тебя слушаться? — удивилась Аня.

— Меня — будет, — так уверенно сказал Патус, что девушка тут же восхитилась его способностями к общению с животными.

Пес упирался, не хотел идти к чужаку, но девчонка наговорила ему всякой ерунды, успокаивая, и оставила в чужом доме.

Патус Вастерли спокойно улыбался, когда соседка оставила пса на его попечение.

И когда бил Иса кнутом по спине тоже улыбался.

— Бесполезная псина! Ты будешь меня слушаться!

Ис скулил.

Чер тоже.

…

Две реки сошлись в одну. С одной стороны Патус топил щенка, с другой женщина в красном мыла руки в проточной воде. Посередине стояли девушка с зареванным лицом и тощий волк. Стояли молча. Каждый думал о том, что увидел. Чужие ошибки прощать гораздо сложнее, чем свои собственные.

Аня подбирала слова. Она не знала, как объяснить свой поступок. Ей и в голову не могло прийти, что пса можно дрессировать подобным образом. Когда Ис прибежал к ней пару часов спустя со следами крута на спине, она не сразу поверила своим глазам. В голове просто не укладывалось, что так можно обращаться с животным. И тем не менее она виновата. Ей все казалось, что соседский сын Патус Вастерли часто говорит с ней неподобающе, не потому что не считает ее ровней, а потому что видит в ней друга. Патус из старой дворянской семьи, он не будет пренебрегать правилами просто так. А вот она из купеческого рода, хоть и сильно разбогатевшего. Ей следует, как говорит наставница Ангелина, "к слову, делу, и движению быть одинаково внимательной". И она была внимательной к себе и невнимательной к нему. К его действиям и словам. Ее самообман плохо закончился — она сделала больно Ису. Отдала его в руки недостойному. Предала.

— Я не знала, честно! — крикнула наконец Аня и закрыла лицо руками, пытаясь забыть ужасную картину. — Не знала. Ис избитый прихромал в тот день. Я пошла искать Патуса, мне сказали, он на речке. Он топил щенка. Его сука не с тем загуляла, оказывается. Мы поругались, и я никогда больше с ним не разговаривала! Никогда! Даже не здоровалась! Но я… Я предала Иса, да. Я предательница!

— Ты просто хотела понравиться, — проницательно заметил зверь с грустным вздохом. Аня обессиленно опустила руки и обернулась.

— Ты говоришь? — спросила она устало.

— Это сон, — волк положил голову на скрещенные лапы. — Так что да, говорю.

— Это хорошо. Я успела заскучать без твоих рассуждений. Но здесь ты прав. Хотела, — Аня понуро кивнула. — Он старше был, красивый такой, с кучеряшками этими у висков. И белые рубашки ему чрезвычайно шли. Тогда в моде было белое. А он постоянно мимо нашего поместья ездил на своем гнедом. Фехтовал с братьями Грозиными, что по ту сторону реки жили, сестру их до тетушки провожал, а меня не замечал. Как-то и глупо обижаться, но почему-то было очень обидно. Он мне тогда этаким рыцарем виделся из сказок. Я не принцессой даже, оруженосцем его стать хотела. А он оказался… Как служанка Аська конюха пансионатского величает.

— Рыцари Инквизиции убивали ведьм, — заметил Чер. Он как всегда стремился к достоверности и объективности изложенного.

— Я знаю…знала о ведьмах только из древних легенд. Впрочем, и сейчас ничего хорошего о них сказать не могу.

Аня посмотрела на сторону Чера, но силуэта в алом там уже не было. Как и Патуса на ее части реки.

— Ты…думаешь, я и тебя предам? Так же как Иса?

Он не ответил. Аня согнулась, отвернулась к бурлящим у их ног водам.

— Нет. Не думаю.

Ее локтя невесомо коснулись чужие пальцы.

— Ты не знала, что сосед не такой уж и милый, каким он тебе казался. Выбор был сделан неправильно, но злого умысла в том не было. Я не собираюсь отворачивать от тебя из-за одной вброшенной мне в голову сцены.

— Спасибо.

Она неприлично шмыгнула носом и часто-часто заморгала, высушивая слезы. По реке вниз по течению проплыл трупик красногрудой птички. Анна вздрогнула. Пальцы с ее локтя тут же исчезли.

Когда девушка обернулась, Чер опять лежал на земле в виде волка.

— Это удивительно: превращаться быстро и безболезненно. — нейтрально заметил он. Но хвост его нервно подергивался. Аня села на берег и обняла спутника за шею.

— Если они пытались таким образом нас рассорить, у них это не удастся! — решительно заявила она. — То, что было… Я понимаю, почему ты это сделал. И не осуждаю. И шарахаться от тебя ч ужасе не собираюсь. Ты странный, да. Но я знаю, что не плохой.

Пес лизнул ее в ухо, потом стушевался и спрятал морду под лапы.

— Не "они", — пояснил он все же. — Мы. Это просто одни из наших самых потаенных "стыдных" поступков. Ога ничего этого не видела. Знаем только мы.

— Тогда это будет наш большой маленький секрет. — улыбнулась Аня. — Этакое побратимство сном.

Она говорила непринужденно, почти весело. Ей очень хотелось приободрить спутника. Пес встал на четыре лапы.

— Пойдем?

— Куда?

— Куда выведут ноги. Должны же они куда-то нас привести.

Аня тоже встала.

— Ну пошли.

Они шагнула прочь от реки — и провалились в яму. Бесконечную белую яму.

…

Беглецы открыли глаза одновременно. Первое, о чем оба подумали — темнеет. Значит, через несколько часов за ними приедут из пансионата. Второе, на что они обратили внимание — глаза. Светящиеся в полутемной избе, змеиные, с вертикальным зрачком. Глаза внимательно следили за каждым их движением.

— Ну как, молодец да девица? Выспались?

Чер вскочил на четыре лапы, заслоняя собой неуклюже поднимающуюся на ноги спутницу.

На скамье у противоположной стены сидела женщина. Седая, но белые волосы уложены в незамысловатую прическу, черты лица в темноте толком не видны, на шее — яркие бусы да кожаный шнурок с вырезанной из толстого приречника дудкой. Незнакомка поймала взгляд метаморфа и кивнула.

— Правильно мыслишь. Стоит вам шаг сделать — и я дуну в сей замечательный инструмент призывая Слуга и его прихвостней. И тогда все. Свяжут вас, положат на старую телегу и как лесную добычу отвезут ее милости Ведьме.

— Что же вы не дуете? — спросила Аня. — И почему нас не связали заранее?

— Вот молодежь пошла! Ничего не знаете! Кто выпил сонки, да по невинности своей ушел в Сумеречные сады, тех не трогают. Даже одеялом не накрывают. Человек как погрузился, так и вернуться должен. А то заплутает и во снах о прошлом навеки останется. Нет, вы Слугу нужны в памяти и здравии.

— Так дудите! — предложила Анна, почуяв некоторую недосказанность в ответе.

— Зачем? — удивилась женщина. — Мне вы без надобности. Идите на все четыре стороны, если сможете ноги унести.

Девушка недоверчиво помялась на месте.

— Что вам от нашего побега? Вас вряд ли за это поблагодарят.

Женщина устало улыбнулась.

— О, милая, ну что они сделают старухе-калеке? Эта девица из квартала удовольствий решила, что если она подарила мне адские глаза и отняла ноги, то я почему-то должна быть очень благодарна и служить ей даже полу неподвижным кулем. Она ошибается. Дивовы никому не служат!

— Дивовы? — ахнула Анна и тут же прикрыла рот ладонью.

— О! Познакомились с моим сыном? Жалкое отродье своего папаши, помешанное на псевдонауке. Сам носил мне чай с отравой и приговаривал, что это для пользы сердца. Я верила. До определенного момента. А потом уже бежать мне было нечем. Что ж, если вас все-таки поймают, передайте сыночке пламенный привет. Можно когтями по любой части тела.

Анна неуверенно шагнула к двери. Старушка и не думала хвататься за шнурок. Аня обернулась.

— Что мы можем для вас сделать?

— О! — мать Андрея Дивова улыбнулась. — Вы сделали достаточно. Здесь, знаете ли даже собственному сыну косточки перемыть не с кем. Когда старуха не находит ушей, чтобы пожаловаться на жизнь, это несколько удручает. И ухудшает самочувствие.

Входная дверь внезапно открылась, впуская в дом Седу. Девчонка уже открыла рот, чтобы то ли что-то спросить, то ли закричать, но сидящая в углу женщина сверкнула глазами, и дочь главы замерла неподвижной статуей.

— Всегда хотела так сделать, — вздохнула Дивова. И тут же прикрикнула: — Что стоите, брысь отсюда! Она минут через пять отомрет и побежит батьке про вас докладывать!

Анна с Чером, не прощаясь, выбежали во двор.

Выжженное поле они пересекли на четвереньках, при малейшей угрозе падая на живот. Когда в поселении раздался визг, беглецы уже прошли пару шагов между деревьями. Чер остановился и тряхнул спиной, приглашая сесть, и Аня послушно устроилась на его спине и ухватила пса за шею. Метаморф сорвался с места. Позади, вокруг деревни зажглись костры.

Была ли погоня, Анна и Чер так и не узнали, ибо деревенских больше не видели. Пока не стемнело, они на достаточно большой для пса скорости пересекли часть леса и вышли к мелкой речушке. Перешли реку вброд и только потом устроились поесть и попить. Огрызки фруктов Анна закинула обратно в наволочку — мало ли, вдруг по этим следам их потом найдут? Путь продолжился во тьме.

После ночного обеда они наткнулись на волчью стаю. Очень злую стаю. Аня, по наивности подумала, что звери пройдут мимо, как медведь, если их не трогать, однако Чер, сразу сообразивший, что к чему, резко изменил направление бега. В результате огромные клыки щелкнули в нескольких сантиметрах от Анны, а не вонзились ей в бок.

Чер менял направление еще несколько раз, однако это не сильно изменило ситуацию в их пользу. Зверей было больше, они умело окружали их стаей, и в какой-то момент Аня осознала, что кажется семью она больше никогда не увидит. А потом из леса выкатилось нечто, и злые голодные клыкастые волки скуля бросились в рассыпную. Чер тоже прибавил скорость. Огромный мохнатый комок, пахнущий гнилью и мокрой шерстью, споро покатился за одним из волков, так что беглецам удалось удрать от возможной смерти и на этот раз.

Помимо этой встречи опасностей они больше почти не встретили. Ночь, как не странно, пролетела быстрее предыдущей. И безопаснее. А может, они просто устали бояться. На Аню налетела какая-то зубастая птица и поцарапала ей щеку — вот и все ужасы, встретившиеся им на пути в это время. Хотя может быть им просто повезло. Устраивались спать беглецы опять под утро, на этот раз в земляной яме. То ли здесь жил когда-то неизвестный Ане лесной зверь, толи это на самом деле была заброшенная ловушка. Выбрали ночлег из-за его расположения на склоне оврага: вроде и не особо видно, и ветками если что можно прикрыться, и маловероятно, что зверь сюда провалится.

Аня много говорила. О семье, о пансионате, о папином помощнике со смешными рыжими бакенбардами. Сейчас, посреди леса ей очень не хватало Чера-человека и от того ей казалось, что самому юноше еще тяжелее. И она заполняла вязку тишину во время перекусов пустой болтовней, говоря сразу за двоих. При этом она постоянно обращалась к товарищу, что-то спрашивала, пусть и риторически. Ей не хотелось, чтобы он, закованный в чужое тело, чувствовал себя одиноким и забытым.

Пока они перекусили зачерствевшим хлебом, уже почти рассвело и перед сном Анна показала другу украденную карту. Сообща они посчитали (Чер выражал мнение кивками головы), что дней за пять-семь вполне возможно добраться до Аниного дома в этой области. Там ли находился ее отец — другой вопрос. Но Анна утешила метаморфа тем, сто как минимум в поместье должен находиться управляющий, который смотрит за ремесленниками, так что если не найдется сам отец, то можно будет послать ему весточку почтой или гонцом.

Спать они ложились рядом. Так было и теплее, и спокойнее. Проснулись поздно. На улице было уже совсем светло. Усилившийся ветер активно нагонял тучи и, хорошенько пообедав, парочка поспешно отправилась в путь — оба боялись, что подходящий ливень не позволит им пересечь Лихую дорогу до ночи.

Чер устал. Аня чувствовала, как тяжело он двигается, как хрипло дышит. Они двигались все медленнее и медленнее, а кольцевая дорога, опоясывающая "темный" лес так и не появлялась. Когда стало темнеть, Чер остановился, и они просидели какое-то время рядом в тягостном молчании. Потом пес решительно встал и путь продолжился.

С наступлением темноты звуки стали тише. Уставшая Анна все менее внимательно всматривалась в окружающий сумрак. Ну, нападет еще одна птица, поцарапает другую щеку, мрак с ней. Однако на этот раз приглянулись они совсем не птице. В какой-то момент тени по сторонам от них стали колыхаться и расти. Сначала сонная девушка не обратила на это внимания — ветер деревья клонит, что с того? Однако потом во тьме зажглись красные глаза. Желание спать тут же сменилось стремлением бежать. Чер, обернувшийся на ее вскрик, тоже увидел красные огоньки во тьме и опять ускорил темп. Но сил ему явно не хватало — темные силуэты, отдаленно похожие на человеческие, неумолимо приближались к ним. В какой-то момент Анна увидела рядом со своим лицом длинные когти, медленно, словно сонно, двигающиеся к ее шее.

— Чер, пожалуйста, быстрее!

Зверь метнулся в сторону, потом в другую, спасая подругу от длинных костлявых рук. Он постарался увеличить темп, напрягая мышцы изо всех сил… И покатился кубарем по неожиданно возникшему перед ними склону. Когда земля и небо вернулись на свои места, Аня не сразу сообразила, что еще жива. Все тело болело, колени и бок были разодраны в кровь, и даже дышать было больно. Анна кое как поднялась на четвереньки и огляделась. Они находились на открытом пространстве, с обеих сторон от которого шел лес. Чер лежал ближе к его более темной части — той, откуда они пришли. С верхушки обрыва к нему сползались красноглазые тени.

Аня встала и. прихрамывая, дошла до друга.

— Чер, поднимайся!

Он не ответил. Аня с ужасом дотронулась до его груди — и облегченно выдохнула, зверь дышал. Тогда девушка обняла его поперек туловища и потащила прочь от этой части леса.

Тени остановились.

Обрадованная Аня прошла еще несколько десятков метров, а затем поняв, что руки ее разжимаются сами по себе, села на землю.

Красные глаза стали медленно приближаться.

Чер вздрогнул, замотал головой, а потом, хрипя, стал подниматься на лапы. Увидев подползающие тени, он боднул девушку в колени, приглашая сесть.

— Может рядом побежим? — спросила Анна.

Пес упрямо рыкнул.

Твари были все ближе.

Аня залезла метаморфу на спину и тот побежал вперед, постепенно увеличивая скорость. Движение монстров с алыми глазами тут же замедлилось.

— Кажется, отстают! — попыталась приободрить Аня друга. Тот не ответил. Скользнул в сторону, огибая куст, перепрыгнул рытвину, сделал еще пару прыжков пытаясь достичь находящейся в паре метров от них дороги — и остановился. Словно налетел на невидимую преграду.

Тени ринулись к ним.

Пес обернулся, оценил расстояние и вдруг тряхнул всем телом, скидывая Аню на землю. Девушка больно ударилась локтем, но тут же вскочила на ноги.

— Что ты де…

Пес прыгнул на нее. Аня даже не двинулась с места, так как совершенно не ожидала подобного поворота. Волчья морда ткнулась ей в бок, с силой выпихивая ее на несколько метров вперед. Анна упала на камни, которые зачем-то были разбросаны широкой линией между двумя частями леса. Прокатилась по камням, получив дополнительные синяки и, охая, стала подниматься на ноги. Что это было сейчас? Она со злости пнула попавшийся под ногу булыжник. Да что за… Камни! Дорога! Лихая дорога! Девушка обернулась. Пес стоял у невидимой преграды и смотрел на нее. Из ближайшего куста на него бросилась одна из красноглазых тварей, что оказалась умнее сородичей. Чер и ночной монстр прокатились кувырком несколько метров, а затем распались на два неподвижных тела. Остальные красноглазые взвыли и ускорили темп бега. Остались пара десятков метров. Пара секунд.

Аня бросилась вперед. Стараясь не обращать внимание на страшные когтистые руки-лапы, торчащие из травы, она вцепилась в шкуру Чера и потащила его к дороге. Тут же справа на нее прыгнул ночной монстр. Не смотря на страшный вид, клыки и когти, мерцающие во тьме, твари были все-таки не так уж и быстры, и Анна успела чуть отскочить в бок. Когти процарапали ей плечо вместо того, чтобы вцепиться в грудь. Девушка подняла попавшийся под ноги сук, запульнула им в голову разворачивающейся для нового броска твари и в два рывка вытащила метаморфа на дорогу. По проклятому лесу разнесся жалобный вой, а затем когтистые тени растворились во тьме, словно их и не существовало.

— Выбрались! — не веря собственному счастью, прошептала девушка. — Чер, мы выбрались!

Метаморф не ответил. Испуганная пансионерка тут же прислушалась к сердцебиению пса, к его дыханию, но определила только то, что он жив. Аня дотащила товарища до кустов у другой стороны дороги туда, где начинался светлый лес.

— Мы смогли. Мы покинули это проклятое место! — приговаривала она, устраивая им постель на куче листвы и еловых веток. Поверх девушка бросила плащ Чера, на который сначала затащила пса, а потом устроилась с краю сама, схватив волка за лапу. Некоторое время она рассказывала метаморфу о своей семье, попутно прислушиваясь к его хриплому дыханию, но постепенно голос ее стал тише, потом слова заменились мыслями, а глаза закрылись. Аня заснула, дрожа от перенапряжения и холода. Ей снились беспокойные, мрачные сны, в которых она кого-то искала, но никак не могла найти.