Патруль

Глава 3

– То есть вы считаете, что Святой Инквизиции необходимо выяснить, откуда в Сельцы приехал человек по имени Пуран... – это был не вопрос, а, скорее, утверждение. – Досадно, что вы не сумели ничего узнать об этом нераскаявшемся грешнике...

Отец Наумий, глава здешнего отделения Святой Инквизиции, сидя за столом в своем кабинете, и перебирая четки, уже добрый час расспрашивал нас о том, что происходило в Сельцах. Все идет по давно установленным правилам: после выполнения порученного задания исполнители дают отчет Святой Инквизиции, причем во всех подробностях. Вон, писарь в углу сидит, без остановки скрипит пером, записывая все, что мы говорим. Сам же отец Наумий, не перебивая, выслушал нас, и лишь потом стал задавать вопросы.

Помнится, когда я впервые увидела этого человека, то бишь отца Наумия, то он показался мне неотесанным и недалеким крестьянином – некрасивый, плотного сложения, хмурый, с мрачным, ничего не выражающим лицом. Казалось, отцу Наумию хотелось только одного – чтоб его оставили в покое, и до чужих проблем и сложностей ему нет никакого дела. В общем, типичный портрет недалекого служаки. Правда, вскоре я поняла, насколько обманчивой была его внешность – в действительности у этого человека была прекрасная память, он подмечал все мелочи, да и по характеру вполне соответствовал званию инквизитора, во всяком случае, голубем кротости, всепрощения и любви к ближнему своему его никак не назовешь.

– Я не собираюсь указывать Святой Инквизиции на то, что надо делать, и как поступать... – пожал плечами Грег. – Просто высказываю свое мнение. Насчет Пурана могу сказать только одно – о себе он никому ничего не рассказывал, только отшучивался, причем умело, не вызывая подозрений. Перед своим отъездом из той дальней деревни я еще раз переговорил с крестьянами, надеясь, что они дадут хоть какую-то нить в определении того, из каких мест в Сельцы приехал этот человек. К сожалению, я не узнал почти ничего...

– Почти?

– Да, если не считать одну зацепку, пусть и не очень значимую. По весне в Сельцах был какой-то праздник, ну и, естественно, пили деревенское пиво... Ну, каково оно на вкус – не знаю, не пробовал, но Пурану это пиво совсем не понравилось. Как мне передали, этот человек сказал что-то вроде того – дескать, там, где он живет, варят такое потрясающее пиво, равного которому больше нигде нет. Мол, открываешь бочку с готовым напитком – а оттуда изюминки вылетают, потому как это и есть первый признак того, что пиво готово. Да и на вкус, де, оно удивительное – и хмельное, и пьется легко, и голова остается ясной, только ноги не ходят... Я не большой любитель подобных напитков, но, на мой неискушенный взгляд, это не пиво, а квас с изюмом, хотя тут еще вопрос спорный.

– При чем тут...

– Не знаю, как вы, а я о таком пиве, стреляющем изюминками, и слыхом не слыхивал. Думаю, что Святая Инквизиция без особых сложностей может найти место, где готовят этот чудо-напиток. К тому же стоит принять во внимание, что Пуран приехал издалека – как сказали крестьяне, сестра бабки Сташи после замужества ни разу не приезжала в Сельцы, потому как уж очень далеко от этих мест жила семья ее мужа... Думаю, вам не составит труда сложить два этих факта, то есть пиво и расстояние, и держась за эту тоненькую ниточку, распутаете весь клубок.

... Глядя на спокойное лицо Грега, не подумаешь, какие страсти бушуют в его душе. Сегодняшним утром я, грешным делом, всерьез стала опасаться, не случилось ли с ним чего плохого – нам уже пора было отправляться в Святую Инквизицию, чтоб сообщить о результатах нашей поездки в Сельцы, а моего напарника все еще нет. Святоши очень не любят ждать. Грег пришел домой в то время, когда я всерьез намеревалась самолично отправиться на его поиски.

– Грег, ты совсем потерял голову?.. – мне очень хотелось отвесить парню хороший подзатыльник. – Это уже ни в какие рамки...

– Святые Небеса, как же мне все это надоело!.. – выдохнул Грег, не слушая меня. – Почему я должен скрывать ото всех свои чувства и встречаться тайно с тем, кто мне дорог? Отчего инквизиторы не могут оставить нас в покое? Почему я не могу жить так, как я хочу, не оглядываясь на невесть кем установленную мораль? Да еще эта служба, этот Патруль, который выматывает у меня все силы... Как же я устал от всего этого!

– Грег, я все понимаю, но...

– Алана, тебе этого не понять! Если бы ты имела представление о том, как же мне хочется все бросить, и убраться отсюда, уехать так далеко, чтоб нас никто и никогда не нашел!

– Умней ничего не придумал?.. – поинтересовалась я. – Выкидывай всю чушь из головы и быстро собирайся – нам уже давно пора объявиться пред светлыми очами отца Наумия. Обо всем остальном поговорим потом!..

... Сейчас, слушая разговор Грега с отцом Наумием, мне оставалось только радоваться тому, что мой напарник все же сумел взять себя в руки, а иначе не знаю, чем все могло закончиться – в последнее время Грег частенько начинал терять над собой контроль.

– Что ж, это немного, но все же лучше, чем ничего... – вздохнул отец Наумий. – Как вы думаете, что нужно было этому еретику от его тетушки, которая тоже была далеко не праведницей?

– Думаю, он хотел, чтоб родственница отдала ему книгу, ту, что в черном переплете. Наверняка он за ней и приехал в Сельцы... – Грег кивнул головой на стол, где лежали три потрепанные книги в старых деревянных обложках. Насколько мне известно, книгу, о которой идет речь, Грег отыскал в тайнике дома бабки Сташи, а две другие забрал у крестьян, которые взяли себе эти книги после похорон хозяйки дома. Кое-кто из местных жителей умел читать, а в тех двух книгах описывались заговоры и ритуалы по хозяйственной и лечебной магии. Не думаю, что крестьянам хотелось отдавать эти книги каким-то приезжим – уж лучше бы они их нам продали, исходя из своей крестьянской рачительности. Тем не менее, возражать Грегу никто не решился, и книги ему вручили беспрекословно – с теми, кто служит в Патруле, шутки плохи, да и жители деревни к этому времени стали иметь опаску насчет книг. Если окажется, что в них имеется какое-либо запретное колдовство или ересь, то от этих старых книжек лучше сразу же избавиться, а иначе неизвестно, чем все может закончиться. Не приведи того Светлые Небеса, нагрянет кто из Святой Инквизиции, а от нее лучше держаться подальше.

– В тайнике, где вы нашли книгу, больше ничего не было?.. – поинтересовался отец Наумий.

– Нет, только книга.

За годы, проведенные рядом с Грегом, я успела хорошо узнать этого человека, во всяком случае, ощущала едва ли не на подсознательном уровне, когда он говорит правду, а когда врет. В этот раз у меня создалось впечатление, будто Грег о чем-то умалчивал, или же не говорил всей правды. Наверняка у него для этого есть какие-то основания, только я не собиралась озвучивать свое мнение перед Святой Инквизицией. Надеюсь, у моего напарника есть основания для неких недоговоренностей.

Меж тем Грег продолжал:

– Я уже просмотрел эту книгу, правда, не полностью и весьма поверхностно. Без сомнений, ее текст касается ритуалов черной магии, потому женщина ее и прятала. Судя по виду и состоянию книги, ей не одна сотня лет, так что с уверенностью могу предположить, что сей манускрипт тайно хранился в той деревенской семье очень и очень давно. Наверняка сестра бабки Сташи перед смертью рассказала сыну о книге с запретными знаниями, вот он и приехал за ней – видимо, был уверен, что получит книгу без проблем, но родственница не захотела ее отдавать. Она сама владела магией, легко просчитывала людей, и с первого взгляда поняла, что невесть откуда нагрянувшего племянника в изучении запретных наук понесло не туда. Проще говоря, вновь объявившийся родственник ввязался в черную магию, да и помыслы у него далеки от благородства, а раз так, то не стоит передавать в его руки семейные сокровища. Видимо, родственничек какое-то время уговаривал тетушку отдать ему книгу по-хорошему, но та об этом и слышать не хотела, а через какое-то время и вовсе стала указывать молодому человеку на порог – дескать, я тебя по-родственному приняла, а у тебя в голове совсем иное, так что погостил, пора и честь знать... Итог предугадать несложно.

– Лично мне сложно... – покачал головой отец Наумий.

– Насколько я сумел считать данные в доме той женщины, бабки Сташи... У нее с тем молодым человеком произошел достаточно резкий и откровенный разговор, и племянник понял, что от тетушки он ничего не добьется. Будь Пуран выдержанней и поумней, все могло бы сложиться по-иному, но у молодого человека было полно неуемных амбиций и скопилось немалое раздражение на тетушку – что ж она, мол, грымза такая, упирается, совсем сбрендила на старости лет, да еще и родному племяннику на порог указала!.. Как видно, он все же сумел узнать, где у родственницы находится тайник, в котором спрятана книга, вот и намеревался дождаться, пока бабка будет видеть третий сон, забрать книгу и уйти, только вот бабуля была не так проста, прихватила племянника на месте преступления. Там схлестнулись две силы, и бабуся, видимо, стала одерживать верх, племянничек, понимая это, стал ее душить... Надо признать, что тут у него вышел облом: бабка Сташа была умным человеком, уже давно раскусила, что представляет собой дорогой родственник, и потому на всякий случай заранее переплела нить своей жизни с жизнью этого парня. Это очень сложное колдовство, на него решается далеко не каждый, только самые опытные мастера, а в таких вот деревеньках, находящихся на отшибе, частенько можно встретить хороших магов... В общем, как только этот самый Пуран отправил бабулю на Небеса, так и сам пошел вслед за ней: они же были одной жизненной нитью связаны, и умереть должны были одновременно – такова особенность этого колдовства. Если бы Пуран сделал самое необходимое – проверил магические поля, то итог мог быть совсем иной. Конечно, если б дорогой племянничек убрался подобру-поздорову, то бабка снова бы распутала их судьбы, но, как говорится, не срослось...

– Видимо, предполагаю, возможно... – отец Наумий чуть нахмурился. – Обычно вы куда более точны в своих повествованиях.

– Не в этом случае... – только что не огрызнулся Грег. – Весь дом бабки Сташи был не единожды окроплен святой водой, местный священник там пару раз молитвы читал, ладан жгли... Как я понял, святой отец в тамошней деревне недолюбливал бабку Сташу, и потому сделал все, чтоб даже духа бедной женщины в доме не осталось. В общем, хорошо почистил все окружающее, так что извлечь можно было очень немного данных. Я сделал все, что смог.

– Вы говорите, что этот самый Пуран был колдуном, так почему же он не смог отыскать тайник, который с такой легкостью сумели найти вы?

– Есть такие люди, которые только немного копнут, и уже считают себя непревзойденными мастерами... – чуть презрительно усмехнулся Грег. – Как раз к числу таких людишек с завышенной самооценкой относился и Пуран, только вот найти тайник с книгой он так и не смог, хотя прилагал для этого все усилия. Эта колдовская книга ему была нужна позарез – думал, после ее изучения станет едва ли не великим магом. Книга у бабки была спрятана на диво умело, только после смерти хозяйки и окуривания дома ладаном маскировки на тайнике почти не осталось, и лично мне отыскать эту ухоронку не составило проблем.

– Ясно... – отец Наумий продолжал перебирать четки. – Мне непонятно другое: вы сказали, что вернулись в Северин вчера вечером, а в Святую Инквизицию соблаговолили придти только сегодня. Непорядок.

– Мы устали с дороги и решили отдохнуть.

– В первую очередь вы были обязаны сообщить в Святую Инквизицию о своем возвращении и об итогах своей поездки. Служение Святой Церкви не терпит нарушения, а двери святого дома всегда открыты.

– Я понял... – неохотно уронил Грег.

– Прекрасно. Надеюсь, подобное не повторится. Теперь о деле. Вам сегодня же следует отправиться в местечко под названием Дубровники...

– Но мы только вчера вечером приехали!.. – вырвалось у Грега.

– Совершенно верно – вы вернулись вчера, так что у вас была возможность отдохнуть, а сейчас следует вновь взяться за дело. Служба во имя Святой Инквизиции и очищения земли от творений Темных Небес не выносит промедления, так что приступим... – отец Наумий пододвинул нам небольшой клочок бумаги, лежащий на столе. – Вот, ознакомьтесь, пришло с голубиной почтой. Из Дубровников приходит уже второе письмо за три дня, а это может означать только то, что время не терпит.

Грег взял этот небольшой клочок бумаги. Уж не знаю, что там было написано, но судя по тому времени, которое ушло у моего напарника на изучение этого послания, можно было предположить, что молодой человек подошел к этому делу со всей ответственностью. Хотя, на мой взгляд, в действительности Грег весьма близок к тому, чтоб вспылить, и ему надо какое-то время, чтоб успокоиться.

– Что скажете?.. – поинтересовался отец Наумий, когда молчание уж очень затянулось.

– Судя по всему, речь идет о каком-то кровососе... – поморщился Грег. – Что-то в последнее время их многовато развелось. Но по столь краткому описанию сказать точнее довольно сложно.

– Вот и выясните.

– А что, кроме нас, других Патрулей нет?.. – спросил Грег, и я, если бы могла, то одернула б напарника – со Святой Инквизицией спорить бесполезно, ее служители крайне редко меняют свое решение.

– Почему же нет? Вы не хуже нас знаете, что ваша пара – не единственный Патруль в здешних местах... – кротко произнес отец Наумий. – Только я не понял, чем вызван ваш вопрос. Могу посоветовать вам, сын мой, брать пример со своей напарницы – она все время помалкивает.

– Просто я рассчитывал на то, что у нас будет хотя бы день-другой на отдых... – Грег и не думал отступать.

– Для отдыха у вас была целая ночь, а если вы предпочитаете проводить это время в непристойных развлечениях, то я могу только помолиться за вашу грешную душу.

Вот это удар под дых! Отец Наумий только что ясно и недвусмысленно дал понять – инквизиция не только знает о каждом нашем шаге, но им известно и о новом увлечении Грега. Вообще-то следовало ожидать чего-то подобного, глупо было рассчитывать на то, что... некие вещи могут остаться в тайне.

– Вам следует отправиться в путь немедля, потому как до Дубровников добраться непросто... – слова инквизитора, хотя и сказанные спокойным голосом, были куда больше похожи на приказ. – Думаю, часа на сборы вам будет достаточно. Надеюсь, я более не услышу от вас слов возражения или отказа.

– Нет, нам все понятно... – Грег поднялся со стула. – Но я все одно попрошу у вас два часа на сборы – надо кое-что подготовить.

– Ну, если дело касается подготовки к отъезду в Дубровники, то не возражаю – пусть будет два часа... – чуть прикрыл глаза отец Наумий. – Надеюсь, у вас есть все основания для подобной просьбы. Что же касается всего остального, то мне хотелось бы напомнить вам одно изречение в проповедях Святого Матфа: у старых грехов длинные тени...

– Я вас понял... – Грег шагнул к дверям.

– Ну и прекрасно. Кстати, госпожа Риман, попрошу вас задержаться на несколько минут.

Ох, ну как же я не люблю такие просьбы от Святой Инквизиции! Ничем хорошим они обычно не заканчиваются, и, что самое неприятное, этих святош не пошлешь куда подальше – потом они тебе за эти несколько неосторожных слов такую веселую жизнь устроят, что извиняться надоест. А еще я надеюсь, что отец Наумий не особо будет терзать меня цитатами из проповедей своего любимого Святого Матфа.

– Слушаю вас, святой отец... – я постаралась произнести эти слова со всей возможной почтительностью. Нам с Грегом давно была известна маленькая слабость отца Наумия – этот умный и предусмотрительный человек всегда очень болезненно реагировал, если некто проявлял недостаток уважения к его персоне.

– Скажите, ваш напарник в последнее время не говорил о том, что намеревается покинуть Патруль и уехать куда-либо в иное место?

Вообще-то уйти из Патруля, вернее, избавиться от постоянного надзора и слежки Святой Инквизиции, было давней мечтой Грега, точнее, едва ли не самым большим его желанием, только вот кто бы ему позволил это сделать?! Святоши держат моего напарника мертвой хваткой, и от них никуда не денешься. Если уж на то пошло, то при желании я могу покинуть Патруль, но уж никак не Грег. Почему? Все просто: Грег – маг, а такие люди по всем законам обязаны находиться под пристальным контролем Святой Инквизиции, да и в Патруле его не заменить, в отличие от меня, потому как хорошего воина найти куда проще, чем настоящего мага, способного на равных бороться с самой разной нечистью.

– Нет... – покачала я головой. – Даже разговоров на эту тему у нас не было.

– А вот мне кажется, что вы меня обманываете или же не говорите всей правды.

– Отец Наумий... – вздохнула я. – Не знаю, что вы имеете в виду, но ваш вопрос меня немало удивил. Не спорю: у каждого из нас в жизни бывают мгновения, когда хочется махнуть на все рукой, отправиться в новую жизнь, куда-то в неведомые страны, увидеть других людей, попробовать себя в каком-то ином деле... Мне кажется, это свойственно всем людям, ну, или почти всем. Однако мы с напарником никогда не обсуждали подобные вопросы, у нас в жизни и без того хватает острых моментов. Я бы даже сказала – их хватает в избытке.

– Госпожа Риман, мне бы хотелось вам верить, но... Скажем так: я склонен считать, что вы будете покрывать своего напарника в любом случае. Он сумел поставить вас на ноги, когда все без исключения лекари в один голос твердили, что вам уже не помочь. Естественно, что отныне вы будете стоять горой за своего избавителя. Нет, я не утверждаю, что он вас запугивает – просто в случаях, подобных вашему, благодарность, преданность и чувство долга возьмет верх даже над служением матери-церкви. А это плохо, вернее, очень плохо.

– Я все одно не могу взять в толк, отчего у вас появились настолько странные мысли по отношению к Грегу! Неужели только из-за его... непохожести на других?

– Это вполне естественный ход мыслей по отношению к такому человеку, как Грег Тайдерман. Его предки тоже обладали магическим даром, получили титул, и верно служили королю и матери-церкви. Вполне естественно, они рассчитывали, что их родственник пойдет по той же стезе...

– Мой напарник – честный человек!

– Приятно видеть, как вы его защищаете, только в нашем мире, погрязшем во грехе, все относительно. В свое время Грегу Тайдерману долго удавалось скрывать свою, как вы ее назвали, непохожесть на других, пока истина не открылась во всей своей неприглядности. Знаете, по какой причине господин Тайдерман не оказался в заточении, куда попадают такие, как он? Здесь сыграло свою роль многое, и, прежде всего, большие связи семьи Тайдерман и их нежелание выносить сор из избы. Еще в той семейке бытовало мнение, что все исправимо, в том числе и пристрастие к столь необычным отношениям, которые родственники господина Тайдермана охарактеризовали как юношескую придурь, которая с годами проходит. Также нам твердили, что провинившийся – хороший маг, который может загладить свою вину верным служением нашей матери-церкви. В результате делу не дали должного хода, и Грег оказался в Патруле. Увы, как бы нас не убеждали в обратном, но некоторые вещи никогда не меняются, и вскоре напарник господина Тайдермана стал его сердечным другом со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами. Это совершенно недопустимо, но, к сожалению, Святая Инквизиция была вынуждена мириться со столь вопиющим нарушением правил – недаром в проповедях святого Матфа сказано: «Ваша нужда вас и погубит!», а магическое мастерство господина Тайдермана признается всеми. Подобное безобразие продолжалось ровно до того времени, пока напарник господина Тайдермана не погиб – не мне вам говорить, насколько опасна служба в Патруле. Надо заметить, что к тому времени у Грега Тайдермана была соответствующая репутация, весьма неприглядная, и найти ему напарника было практически невозможно. Если бы не вы, то... Думаю, остальное вам понятно.

– Обо всем этом мне известно давным-давно.

– А если вам все известно, то почему не сообщили в Святую Инквизицию о том, что у вашего напарника появился новый дружок? Вы еще скажите, что не понимаете того, что господин Тайдерман продолжает нарушать заповеди, установленные Небесами!

– Да какой там дружок... Это все так, несерьезно.

– О подобном судить не вам!.. – повысил голос отец Наумий. – Несерьезным я могу назвать ваше отношение к столь непростому вопросу. Грехом можно считать уже одно то, что вы утаиваете эти сведения от Святой Инквизиции! Неужели вы не понимаете, что господин Тайдерман не только сам живет во грехе, но и вовлекает в этот грех других? Кажется, желание Святой Церкви достучаться до его сердца ваш напарник принимает за попустительство, и положение становится все более нетерпимым! Не боитесь обвинения в пособничестве? Многие попадают в застенки и за меньшие прегрешения.

– Мои знания ограничиваются тем, что я однажды заметила, как Грег разговаривает на улице с молодым человеком, и в этом нет ничего дурного!

– Ничего дурного, говорите? Это вам так кажется, а я уже сталкивался с подобными случаями, и они, как правило, добром не кончаются! Вы не можете не видеть того, что творится у вас под носом! Еще скажите, будто не заметили того, что господин Тайдерман сегодняшнюю ночь провел не у себя дома!

– Хотите верьте, хотите нет, но вчера, сразу же по приезде, я легла спать – очень устала, и представления не имею, чем занимался Грег.

– Н-да, в вашем лице он нашел надежное прикрытие для себя, и чтоб его выгородить, вы не боитесь лжесвидетельствовать... Впрочем, стоит отложить наш разговор до вашего возвращения из Дубровников – к сожалению, время идет, и вскоре вам надо покидать город, так что мне не стоит надолго вас задерживать. Мы еще встретимся, а до того времени присматривайте за своим напарником. Заодно дайте ему понять, что своим поведением он переходит все допустимые пределы, а терпение Святой Инквизиции не беспредельно, и эта грань уже близка.

– Разумеется, передам... – я направилась к двери.

Дома я уже привычно стала собираться, досадуя про себя, что вчера не успела проверить оружие. Так, смена одежды, разные мелочи вроде гребешка и зеркальца, мазь для заживления ран... Конечно, Грег всегда готов помочь мне в излечении синяков, вывихов, ранений, которые я то и дело умудряюсь получать, но мне просто не хочется обращаться к нему со всякой ерундой вроде глубоких царапин и тому подобных мелочей. С такими пустяками и сама справлюсь...

– К тебе можно?.. – в комнату зашел Грег. К сожалению, за все эти годы он так и не приобрел привычку стучаться в дверь комнаты, когда заходит. Увы, переучиваться ему поздно, да он и не желает это делать, а раз дела обстоят столь невеселым образом, то не стоит обращать внимания на подобные мелочи – все одно ничего не изменится.

– Ты уже зашел... – хмыкнула я. – Успел собраться?

– Почти... – Грег присел на стул. – Зачем отец Наумий просил тебя остаться?

– А то ты не догадываешься? Причина из тех, что проще некуда: велел присмотреть за тобой, потому как есть у него опасение, голубь мой, что ты вздумал улететь куда подальше и бросить в одиночестве меня, горемычную.

– И что ты сказала?

– Что тут скажешь? Только одно – ничего не вижу, не слышу и не знаю.

– Про Тайпа спрашивал?

Тайп – это и есть новое увлечение Грега. Не знаю, что Грег нашел в этом парне, но мне он не понравился с первого взгляда, и, кажется, наша нелюбовь была взаимной. Да и внешне этого самолюбивого типа никак не отнесешь к числу записных красавцев – молодой, лет девятнадцати, среднего роста, не ахти какой привлекательный, но зато самовлюбленный до невозможности. А еще он был капризным, частенько недовольным, да и вел себя, словно забалованная девчонка-подросток. Трудно сказать, как Тайп относился к Грегу, но мне всегда казалось, что со стороны этого молодого человека нет искренности, зато присутствует немалая доля корысти, ведь Грег без счета тратил деньги на этого молодого человека. Не знаю, где Грег познакомился с Тайпом, но с того времени у моего напарника, как сказали бы в Тупике, напрочь снесло голову. Он выполнял все немалые капризы парня, заваливал его подарками, мчался к нему по первому же зову... Пожалуй, нет ничего удивительного в том, что Грег привлек к себе нежелательный интерес Святой Инквизиции – в последнее время мой напарник совсем потерял осторожность. Это плохо – в любой момент святоши могут решить, что господин Тайдерман несколько заигрался, и в этом случае мне не хочется даже думать о возможных последствиях.

– Спрашивал... – скрывать хоть что-то я не собиралась. – Хочешь совет? Скажи своему приятелю, чтоб убрался из Северина куда подальше, хоть в берлогу к медведю, хоть к белке в дупло – главное, чтоб никто из его родни не знал, куда уехал Тайп. Еще предупреди его, чтоб сидел там тише воды, ниже травы. Со Святой Инквизицией шутки плохи, тем более что там уже известно о ваших отношениях, и то, что вынуждены прощать тебе, никогда не простят ему. Если у парня хватит ума спрятаться где-нибудь в глуши и не показываться какое-то время в Северине, то, может, все обойдется. Сам понимаешь – если святоши хоть пальцем погрозят твоему другу-приятелю, то он им выложит все. Ты-то, скорей всего, отделаешься очередным втыком, а вот он...

– Думаешь, я об этом не подумал? Уже предупредил Тайпа... – Грег умолк, а когда вновь заговорил, то от прежней сдержанности не осталось и следа. – У меня сейчас одно желание – уйти отсюда вместе с ним...

Э, да отец Наумий зрит в корень, подозревая Грега в том, что он, и верно, мечтает о том, как дать деру от всевидящего ока Святой Инквизиции! А ведь я ранее ничего подобного не замечала, хотя мы с напарником проводили вместе немало времени. Были, конечно, разговоры, но сейчас Грег, кажется, готов перейти от слов к делу. Впрочем, в чем-то его можно понять – никому не хочется жить в постоянном страхе.

– Забудь... – посоветовала я. – Знаю, тебе нелегко, но ничем хорошим пустые мечты не кончатся.

– Почему? Если все хорошо обдумать...

Он что, об этом еще и думать собрался? Неужели Грег не понимает, что от Святой Инквизиции так просто не скрыться? Это не в правилах того грозного ордена, и ослушника будут преследовать до конца – в этом не может быть ни малейших сомнений. Так, пора вернуть парня на грешную землю, пока он не вздумал претворять в жизнь свои намерения – с него станется...

– А разве тебе самому не ясно? Хорошо, представим, что вы сумели каким-то образом незаметно покинуть нашу страну, а что будет дальше? Придется затаиться в одной из соседних стран, причем так, чтоб вас не нашли, а это совсем непросто. Ладно, предположим, что задуманное получилось как нельзя лучше, Святая Инквизиция вас не нашла, но на этом все не закончится, пойдут иные сложности, куда более приземленные. Что я имею в виду? Ты привык жить, ни в чем себе не отказывая, да и твой приятель уже забалован деньгами. Уж извини меня за такую подробность, но на своего дружка ты уже потратил более половины всех денег, что успел скопить за время своей службы в Патруле! Чтоб обретаться в тихом месте, не привлекая к себе внимания и не испытывая никаких затруднений – для этого надо иметь немало золота, а откуда вы его возьмете? Заниматься своим привычным делом ты не сможешь – в любой из стран маги находятся под негласным присмотром, и если ты начнешь, скажем так, брать деньги за свои услуги, то о твоем появлении через какое-то время все одно станет известно Святой Инквизиции той страны, а потом узнают и все остальные... Ты об этом подумал?

– Конечно, думал, и не единожды... – Грег встал. – Ладно, оставим это. У меня к тебе будет просьба, правда, немного странная...

– Я вся внимание... – мне оставалось только радоваться тому, что Грег сменил тему нашего разговора.

– Погоди минутку, сейчас вернусь...

И верно, не прошло и минуты, как Грег вновь вошел в мою комнату.

– Алана, ты не будешь возражать, если эти... вещицы какое-то время будут находиться в твоей комнате?

В руках у Грега было нечто вроде двух небольших деревянных дощечек, вернее, овальных пластинок, каждая величиной с ладонь, и каждая из пластинок была сплошь покрыта затейливой ажурной резьбой. Подобные поделки, причем самых разных форм, обычно изготавливают резчики по дереву как украшение на стену – точнее, сходными безделушками просто-таки завалены прилавки, и в некоторых домах таких резных украшений можно встретить по десятку, а то и больше! Только вот у этих пластинок необычный цвет древесины (я, во всяком случае, раньше такого никогда не встречала) – темно-красный фон с черными разводами, а уж резьба на этом дереве просто потрясающая! Надо сказать, что эти пластинки выглядят просто-таки завораживающе. Невольно отметила про себя, что в наших краях подобной древесины нет – это я знаю точно, значит, пластинки изготовлена из стволов тех деревьев, что растут в чужеземных странах.

– Красота какая... – я не могла оторвать глаз от овальных дощечек. – Откуда они у тебя?

– Неважно... – Грег подошел к стене, и повесил пластинки на небольшие гвоздики, одну подле другой. – По-моему, выглядит неплохо...

Удивительно, но эти пластинки на редкость органично смотрелись на стене, и мне оставалось лишь кивнуть головой:

– Я бы сказала – замечательно! Где ты их взял?

– Алана... – вздохнул Грег. – Я всегда ценил тебя не только за высокое мастерство, но и за то, что обычно не задаешь лишних вопросов. Вот и сейчас не спрашивай, и тогда мне не придется тебе врать. В общем, пусть эти... настенные украшения побудут в твоей комнате, потом я их заберу. Договорились?

– Как скажешь... – кивнула я головой, начиная кое-что понимать. – Но если ты хочешь спрятать эти вещи, то зачем выставляешь их на всеобщее обозрение?

– А это самое надежное место... – усмехнулся Грег. – Не веришь? Напрасно. Подумай сама, кому придет в голову искать нечто ценное на самом виду, что и без того бросается в глаза? То-то и оно... Так, заканчиваем разговоры, нам пора в путь-дорогу, тем более что время поджимает. Если отец Наумий узнает, что мы с тобой нарушили его приказ и выехали из города позже установленного им времени – вот тогда нам точно не поздоровится.

Вообще-то нам обоим не поздоровится и в том случае, если Святая Инквизиция узнает об этих странных пластинках. Я слишком давно в Патруле, и понимаю, что с этими изделиями что-то не так, а иначе Грег не стал бы скрывать их в моей комнате. Кроме того, само объяснение Грега показалось мне надуманным и не имеющим никакого отношения к действительности. Дорогой напарник, что за очередная фантазия пришла в твою голову? Ладно, позже разберемся...

До Дубровников нам, и верно, пришлось добираться долго. Как было сказано, это селение немалых размеров, и находится оно в дубовом лесу – оттуда и название. Все бы ничего, но когда мы по дороге добрались до отворотки, ведущей на Дубровники, уже наступил вечер, и через какое-то время на землю должны были пасть сумерки. А лес тут какой густой, стоит едва ли не стеной! Это плохо: не стоит пробираться в темноте на лошадях по незнакомой лесной дороге – тут лошади могут запросто ноги переломать, да и самим заблудиться ничего не стоит. Наверное, мы бы повернули назад, к постоялому двору, который находился в получасе езды отсюда, но неподалеку от того места, где начиналась дорога на Дубровники, мы увидели стоящую на обочине телегу. Что за груз находился в той телеге – не знаю, потому как он накрыт мешковиной, однако вес этого груза, по все видимости, был слишком большой, и у телеги сломалась передняя ось. Трое мужчин, находящихся возле телеги, только-только закончили с ее починкой.

– Добрый день... – Грег остановился возле телеги. – Люди добрые, вы не в Дубровники направляетесь?

– И вам не хворать... – мрачно отозвался один из мужчин, тот, что постарше. Судя по интонации, ему сейчас больше всего хотелось послать нас куда подальше – ездят тут всякие, только от дела отрывают!, но среди крестьян не принято грубить незнакомым людям. – Верно, направляемся-то мы в Дубровники, а тут такая оказия!.. Скоро ночь наступит, а у нас ось на телеге сломалась, еле починить сумели! Сейчас не знаем, что и делать! Посередь проезжей дороги на ночь оставаться не будешь, да и по лесной дороге в темноте ехать опасно...

– Сколько отсюда до Дубровников добираться?.. – поинтересовался Грег.

– Это кому как... – неохотно отозвался мужчина. – На телеге одно время уйдет, верхом – другое... А вы что, в Дубровники направляетесь?

– Есть такое дело... – кивнул головой Грег.

– И к кому в гости едете?.. – поинтересовался мужчина лет тридцати, который был самым молодым из этой троицы.

– Наверное, к старосте... – пожал плечами Грег. – Мы, вообще-то, Патруль...

– Ну, наконец-то дождались!.. – вырвалось у молодого мужчины, да и у остальных лица чуть посветлели. – Может, и до Дубровников вместе сумеем добраться, а? Здешняя дорога нам известна как свои пять пальцев, а с вами и ночью ехать не страшно, любому отпор дадите! Из-за сломанной оси мы невесть сколько времени потеряли, а домашним обещали вернуться засветло. Они там уж, наверное, все глаза проглядели, ни на что хорошее не думают, потому как по нашим дорогам сейчас ходить опасно! Хоть за околицу не выезжай. А люди у нас сейчас и в лес не ходят...

– Ладно, пошли... – Грег оборвал разговорившегося крестьянина. – Время терять не будем, а вы по дороге расскажете нам, что тут стряслось. В том послании, что пришло с голубиной почтой, все произошедшее описано как-то неясно...

– Не надо бы к ночи упоминать о таком... – нерешительно произнес один из мужчин. – Еще накличем...

– Нет – так нет... – не стал спорить Грег.

В Дубровники мы пришли уже ночью, и наше появление произвело должное впечатление – кажется, для того, чтоб поглазеть на нас, к дому старосты сбежалась едва ли не половина поселка – кажется, ради такого дела разбудили даже тех, кто уже давно спал. Впрочем, здесь, несмотря на ночное время, на улочках все одно хватало гуляющей молодежи, которая, правда, старалась не покидать пределов поселка. Ну, хорошо уже то, что здешние молодые люди имеют хоть какую-то опаску, а с остальным разберемся в самое ближайшее время.

На следующий день, оставив в поселке своих лошадей, мы пешком отправились по той самой лесной дороге, по которой ночью пришли в поселок. Пришлось отмахать версты две, пока, наконец, Грег не остановился.

– Когда мы вчера ехали, то именно здесь я и ощутил на себе чужой взгляд...

– А я ничего не почувствовала...

– Не ты одна – крестьяне тоже ничего не уловили... – Грег осматривался вокруг. – Кажется, на нас смотрели оттуда, с того дерева, вернее, с ветвей дуба, что нависают над дорогой. Так, я сейчас заберусь туда, и, надеюсь, мне все станет окончательно ясно...

– Но...

– Не бойся – его тут сейчас нет. Похоже, он совсем недавно перебрался в другое место.

Ну, мой напарник может говорить, что угодно, только вот мне все одно не следует чувствовать себя в полной безопасности – случалось всякое... Пока Грег, забравшись на дерево, осматривал крепкие ветки, я старалась не упускать ни единой мелочи вокруг, но все было тихо. Солнечные лучи пробиваются на дорогу сквозь листву, птицы поют, легкие паутинки летят по теплому воздуху... Одним словом – благодать! Правда, из этой благостной картины несколько выбиваются слова здешнего старосты, который сообщил, что за последние три седмицы в Дубровниках погибло одиннадцать человек – их тела были найдены в лесу и у дорог, а еще все погибшие оказались полностью обескровлены. На здешнее зверье грешить не стоило – сами тела были не тронуты, однако на шее у каждого из убитых бедолаг были своеобразные раны, о многом говорящие знающему человеку...

– Понятно... – Грег мягко спрыгнул с дерева. – Я оказался прав в своих предположениях. Это оплетай. Представления не имею, откуда он взялся в этих местах! Они, как правило, живут в самых глухих краях, вернее, в непроходимых чащах далеко на севере...

Оплетай... За то время, что я нахожусь в Патруле, мне волей-неволей пришлось научиться разбираться не только в нечисти, но и в способах борьбы с ней. С оплетаями мне еще сталкиваться не приходилось, и теперь я вспоминала то, что о них рассказывал Грег. Так, если мне память не изменяет, то это существо, только частично похожее на человека. Почему частично? Да потому что у него только голова и тело человека, а вот руки и ноги длинные, словно змеи, и такие же гибкие. Надо сказать, что оплетай – существо очень опасное и осторожное, на глаза людям старается не показываться, а обитает в основном на деревьях. Питается это существо кровью, как самый настоящий вампир, каковым он, по сути, и является. Да и охотится оплетай совсем как хищное животное – поджидает свои жертвы, прячась на деревьях, а потом бросается на них: первым делом он оплетает добычу своими сильными руками и ногами, а потом, прокусив шею, высасывает кровь... Говорят, руки и ноги оплетая настолько сильны, что вырваться из них нет никакой возможности. Разумеется, охотится это существо в основном на лесное зверье, но человеческая кровь для него стоит превыше всего, и ради этой вожделенной добычи оплетай пойдет на что угодно.

– Если он нас вчера видел, то почему не напал?.. – спросила я.

– Это существо охотится только на одиночек, и неважно, кем будет тот одиночка – зверь или человек. Как ты помнишь, в Дубровники шло пятеро, так что нападать оплетай не решился.

– Отсутствием аппетита эта тварь явно не страдает: все же одиннадцать жертв за три седмицы – это немало.

– Я бы даже сказал, что это очень много... – нахмурился мой напарник. – Насколько мне помнится, запросы у оплетая должны быть куда скромнее

– Интересно, почему он покинул это место?

– Тут две причины... – буркнул Грег. – Сейчас покажу тебе первую...

Причиной оказалось тельце крупного зайца, которое Грег вытащил из придорожных кустов, и при виде своеобразной раны на шее серого зверька все вопросы о причине смерти косого отпадали сами собой.

– Вообще-то звери чувствуют оплетая даже на расстоянии, и стараются не подходить к тем местам, где он затаился, а этот заяц, похоже, удирал от кого-то во всю прыть, мчался, сломя голову, вот оплетай его и поймал... – еще раз оглядев тельце зверька, Грег снова закинул его в кусты. – Конечно, в зайце крови немного, и для насыщения оплетая ее совсем недостаточно – это, так сказать, всего лишь легкий перекус...

– А какая вторая причина?

– Мы с тобой. Оплетай разумен, и неплохо соображает, что к чему. Видимо, он увидел, что мы идем вдвоем и с оружием, а раз так, то сообразил, что ему лучше временно отступить, спрятаться в лесу. Скорей всего, сейчас оплетай издали наблюдает за нами, надеясь на то, что через какое-то время мы разойдемся в разные стороны, и далее отправимся поодиночке. Говорю же – эта тварь нападает только на одиноких путников. Проблема в том, что поймать оплетая непросто – быстр, ловок, сообразителен, легко ускользает от преследователей, а частенько и сам может начать охотиться на них.

– Что же нам делать?

– Будем ловить на живца.

– Тоже мне, удивил! В первый раз, что-ли...

– Верно, для нас с тобой это дело привычное. Знаешь, есть только одно время, когда оплетая можно взять безо всякого сопротивления с его стороны, причем едва ли не голыми руками – это тот самый момент, когда он, полностью обездвижив свою жертву, начинает пить ее кровь. В это время оплетай ничего не видит и не слышит...

– Нам с тобой это вряд ли подходит... – усмехнулась я. – Нужно придумать что-то другое.

– С этим как раз имеются серьезные проблемы... – Грег был всерьез раздосадован. – Я же тебе сказал, что эти существа, как правило, живут на деревьях, просто сплетаются с ними, и человеческая магия на них действует слабо – нейтрализуется деревьями. Этого длиннорукого мне вниз никак не стащить, и магически спеленать тоже вряд ли получится... Эх, друидов бы сюда – они бы с этим существом если не расправились, то сумели бы найти общий язык, и смогли уговорить оплетая покинуть эти места... Только вот друидов в нашей стране никогда не бывало, да и оплетай, даже уйди он в иные края, все одно продолжил бы сосать кровь – без этого он просто не может существовать... Впрочем, сейчас не стоит пускаться в ненужные рассуждения. Это существо где-то совсем рядом, и время впустую терять нельзя. Придется рисковать...

Через несколько минут Грег ушел, и я осталась на дороге одна, отойдя немного в сторону от ветвей, низко нависающих над дорогой. Что я делала? Ждала, когда на мою голову свалится оплетай. Почему я уверена в том, что это существо заявится ко мне, а не к Грегу, хотя мой напарник ушел по дороге в гордом одиночестве? Да потому что перед своим уходом Грег сделал так, что сейчас меня просто-таки окружал сильнейший запах теплой человеческой крови. Оплетай вряд ли удержится от того, чтоб не придти на этот дурманящий зов – по словам Грега, у этих тварей прекрасное обоняние, любое живое существо учуют издалека. А еще мне оставалось надеяться на то, что в самое ближайшее время здесь не появятся волки, которых, по словам местных жителей, в этом лесу хватает...

Прошло не так много времени, и я даже не услышала, а ощутила на ветвях деревьев какой-то шорох. Стоило мне поднять голову и посмотреть наверх, как среди листвы я сразу же заметила бледное человеческое лицо, а в следующий миг сверху вылетело нечто, внешне очень напоминающее толстый канат. Не будь я настороже, этот канат, без сомнений, мгновенно бы обвился вокруг моего тела, только я не собиралась давать оплетаю такой возможности, и выставленный вперед меч враз перерубил этот самый канат, а я вновь занесла меч для нового удара...

Когда Грег, услышав условный свист, вновь появился подле меня, все было уже окончено. На земле лежало существо, которое вполне можно было принять за человека, только из его плеч торчали обрубки, внешне напоминающие толстые канаты, и похожие обрубки находились там, где у обычных людей расположены ноги. А еще всюду валялись белесые куски разной длины, напоминающие толстые канаты, которые еще совсем недавно были руками и ногами оплетая. Самое неприятное состояло в том, что некоторые из этих обрубков все еще шевелились, словно разрубленная на куски змея, и из них на землю вытекала бледно-розовая жидкость...

– Как я вижу, ты тут повоевала от души... – хмыкнул Грег, оглядываясь по сторонам. – Хорошо еще, что в капусту все не порубила...

– Если ты имеешь в виду оплетая, то мне очень хотелось это сделать. Он, когда с дерева свалился, чуть меня не загрыз! Еще ползти ко мне пытался...

– Не переживай – тебя так легко не съесть... – чуть улыбнулся Грег. Похоже, осознание того, что мы едва ли не одним махом расправились с оплетаем, привело напарника в хорошее настроение.

– Ты даже представить себе не можешь, насколько быстрыми и сильными были руки и ноги этого любителя ползать по деревьям... – я с трудом удержалась, чтоб не вспылить. – А уж про их длину я и не говорю! Одно дело про них слышать, и совсем другое – увидеть наяву! Это ж просто уму непостижимо!

– Ну, если учесть, что оплетай может поймать зайца на бегу или мгновенно спеленать человека по рукам и ногам...

– Знаешь, я даже стала опасаться, что не справлюсь! Прямо как от атакующих змей пришлось отбиваться!

– Не горюй, Святая Инквизиция нас с тобой не забудет, помянет в молитвах... – съехидничал Грег, подходя к оплетаю. – Осталось кое-что уточнить...

Я, если честно, старалась не приближаться к этому существу, лежащему на земле – уж слишком оно было похоже на человека. Спутанные темные волосы на голове, бесформенный кожаный балахон, надетый на тело, сероватая кожа, грубоватые черты некрасивого лица... Только вот в желтых глазах оплетая даже при солнце вспыхивали красноватые блики, да зубы во рту куда больше напоминали звериные клыки. Эта тварь даже говорить со мной пыталась, издавала какие-то непонятные звуки, очень похожие на человеческую речь, только я, естественно, ничего не поняла. Впрочем, судя по ярости, то и дело искажавшей лицо оплетая, ничего хорошего он мне не скажет. Если Грегу надо, то пусть беседует с этим жутковатым недоразумением, а у меня нет ни малейшего желания глазеть на оплетая. Я лучше в сторонке постою и посмотрю на колокольчики, растущие на обочинах лесной дороги – это куда приятней для глаз и души. За время службы в Патруле уже успела наглядеться на самых разных созданий Темных Небес, и без того по ночам иногда снятся, не хотелось бы и оплетая вновь увидеть, пусть даже в сновидениях...

Невольно вспомнилось, с какой стремительностью мне пришлось рубить то, что вначале я посчитала белесыми канатами, а на самом деле это были руки и ноги оплетая, которые с невероятной быстротой скручивались в кольца и петли, пытаясь спеленать меня в тугой кокон... Говорят, в дальних южных странах есть огромные змеи, которые душат свою жертву, сдавливая ее своими огромными кольцами. С оплетаями нечто похожее, разница лишь в том, что эти длиннолапые, полностью спеленав жертву своими невероятно длинными руками и ногами, не душили ее, а высасывали из живого тела теплую кровь...

Мне только и оставалось, что вновь и вновь радоваться той удивительно быстрой реакции, которой меня при рождении наградили Небеса. Вообще-то именно из-за этой реакции меня в свое время и забрали в Школу Элинея, ну да это дело прошлое... Что же касается тех, на кого нападает оплетай, то надо признать, что у этих несчастных нет ни одного шанса на спасение.

Когда через четверть часа ко мне вновь подошел Грег, то от его хорошего настроения не осталось и следа.

– Чтоб их всех!.. Такого я точно не ожидал! Похоже, мы тут застрянем на несколько дней...

– Что случилось?

– Ничего хорошего. Помнишь, я тебе не раз говорил, что оплетаи охотятся поодиночке? К несчастью, это не наш случай. Сюда целая семейка этих длиннолапых перебралась!

– Как?

– Сам удивлен! Конечно, у оплетаев, как и у многих живых существ, есть семьи, но каждый оплетай, как только немного подрастает, так сразу же уходит из семьи, живет сам по себе, на своей территории, куда остальные оплетаи не суются. У них, как у медведей, есть четко очерченные границы своих владений, и другие оплетаи туда не заходят, а если там и появляются, то только ради того, чтоб претендовать на чужие земли, и в этом случае дело заканчивается смертельной схваткой. Сама понимаешь – победитель получает все. Но сейчас произошло какое-то исключение из правил, и целая семейка нагрянула в эти места – так сказать, осваивают новые земли для проживания! Вообще-то я уже должен был обратить внимание на некую странность – если помнишь, здешний староста говорил, за три седмицы погибло одиннадцать местных жителей. Для одного оплетая выпить столько крови – это слишком много, но вот для семейки из пяти особей – в самый раз.

– Из пяти?!

– У меня подобное тоже в голове не укладывается, но что есть – то есть. Одного ты завалила, и теперь нам еще четверых надо отыскать!

– Тебе этот сказал?.. – кивнула я головой в сторону неподвижно лежащего тела.

– А то кто же еще?.. – огрызнулся Грег. – К тому же вытряхнуть из него я успел немногое – оплетай уже помер. Кровью истек...

– Обмануть тебя он не мог?

– Увы, нет. У этих существ хитрости хватает, а во вранье они не замечены. Оплетай перед смертью грозил мне, что остальные сородичи хорошо спрячутся, и их так просто не найти...

– Что делать будем?

– А то ты не знаешь? Искать оставшихся, конечно, пока они не расползлись по всему краю – вот тогда нам придется совсем тяжко! Как же все это некстати...

– Понимаю...

– Да ничего ты не понимаешь!.. – вспылил Грег. Кажется, он с трудом сдерживался, чтоб не выйти из себя. – Мне в Северин надо вернуться как можно скорей, а тут такая задержка!..

– Значит, придется поторопиться в поисках.

– Не просто поторопиться, а поднажать изо всех сил!..

... Дубровники нам удалось покинуть только через восемь дней. Все это время мы занимались тем, что искали оставшихся оплетаев, причем за последним из них пришлось охотиться аж три дня. Мы облазили все леса вокруг Дубровников, распугали местное зверье, между делом умудрились расправиться с парочкой представителей лесной нечисти, да к тому же едва не утонули в болоте, которое находилось в нескольких верстах от селения... Но главным было то, что все наши трудности и сложности увенчались победой, все оплетаи были найдены и обезврежены, так что мы могли отправляться назад со спокойной душой и чувством выполненного долга.

Мы уезжали с раннего утра, и провожать нас высыпало едва ли не все население Дубровников, а уж благодарностей и добрых пожеланий мы наслушались столько, что хватит едва ли не на всю оставшуюся жизнь. Кто такие оплетаи, как они выглядят и насколько опасны – теперь об этом знают все местные жители. Парочку из тех убиенных существ нам все же пришлось доставить в Дубровники для, так сказать, наглядного ознакомления, и уже один только вид оплетаев крепко напугал людей. Сейчас, когда мы уезжали, на нас смотрели, как на избавителей от великой опасности, и льщу себя надеждой, что кое в чем они были правы. Не сомневаюсь и в том, что здешний староста уже отправил голубиной почтой сообщение в Святую Инквизицию обо всем, что произошло в здешних местах. Ну и хорошо, потому как ругать нас не за что, а людей, живущих в этих местах, мы избавили от огромных проблем в будущем.

Весь путь до Северина Грег гнал свою лошадь, не останавливаясь на отдых, и я никак не могла понять, что является причиной такой спешки. Вообще-то последние пару дней Грег был сам не свой, но от моих расспросов лишь отмахивался – все в порядке, просто устал, и вообще отстань!.. Ну, меня-то он не обманет, тут дело вовсе не в усталости, но если человек не хочет говорить, что у него на сердце, то и в душу понапрасну лезть не стоит.

Однако когда мы оказались в Северине, меня ждал очередной неприятный сюрприз. Стоило нам миновать городские ворота, как Грег повернулся ко мне.

– Алана, мне надо ненадолго отъехать. Ничего не говори, ни о чем не спрашивай, езжай, и никуда не уходи без меня. Как только вернусь, сразу же отправимся в Святую Инквизицию – надо же показаться пред ясные очи отца Наумия, чтоб его!..

Не знаю, что Грег подразумевал под словом «ненадолго», но я прождала его дома около полутора часов, не понимая, куда мог так спешить напарник, где он задерживается сейчас, и в чем тут дело. Я бы поняла, если б речь шла о приятеле Грега, но еще в Дубровниках напарник сказал мне, что его дружок уехал из Северина к родственникам в дальнюю деревню. Ох, как бы Грег не вляпался в очередную авантюру!

Когда же мой напарник, наконец, заявился, то уже смеркалось, и мы чуть ли не бегом бросились в Святую Инквизицию: не хватало еще, чтоб отец Наумий вновь стал читать нам нотацию о неуважении и недостаточном почтении к его всесильному Ордену. По счастью, отца Наумия на месте не оказалось, и мы с Грегом со спокойной душой отправились восвояси – вернемся завтра. Не знаю, как Грег, а я была просто-таки невероятно рада подобному исходу – за эти несколько дней в Дубровниках я настолько вымоталась, что единственным моим желанием было хорошенько выспаться.

К сожалению, как раз выспаться-то мне и не удалось. Посреди ночи я проснулась от чувства страха, и это был вовсе не один из тех ночных кошмаров, которые иногда посещают каждого из нас. Сейчас было нечто совсем иное – казалось, подле меня стоит некто немыслимо страшный, который положил свои холодные пальцы на мое горло, и начинает медленно его сдавливать... Эти жуткие ощущения были настолько сильным и осязаемым, что я просто заледенела от страха и была не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой, а в голове не было ничего, кроме всепоглощающего ужаса. Более того – дышать я и в самом деле уже почти не могла! Наверное, именно так люди и ожидают своего конца...

Не знаю, что могло произойти со мной дальше бы дальше, но многолетние подготовки и тренировки в Ордене не прошли напрасно. В свое время нас, помимо всего прочего, учили и тому, как стряхивать с себя колдовской дурман, в котором едва ли не главное – это не терять остатки разума, а раз я еще в состоянии рассуждать, то не все потеряно...

Трудно сказать, сколько бесконечно долгих мгновений у меня ушло на то, чтоб немного успокоить бешено стучащее сердце, но когда я открыла глаза, то увидела, как от моей кровати отпрянула бесформенная тень. Но это было еще не все: те две резные дощечки, которые Грег повесил на стену, чуть светились неприятным голубоватым светом. В голову невольно пришло сравнение – совсем как кладбищенские огни, которые появляются над могилами, только не такие яркие... А еще в комнате было холодно, так, словно на дворе не середина теплого лета, а глубокая осень, и промозглый стылый воздух пробирает даже сквозь одежду...

Я слишком давно находилась в Патруле для того, чтоб понять – к обычным ночным кошмарам все происходящее не имеет никакого отношения, и на расшатавшиеся нервы мне тоже грешить не стоит. Понятно, что это магия, причем магия черная. С трудом поднявшись с кровати и пошатываясь на ходу, я поспешила из комнаты – надо немедленно разбудить Грега, рассказать, что тут происходит, а заодно потребовать от напарника, чтоб он сию же минуту убрал со стены эти отвратительные деревяшки. Заодно пусть объяснит мне, что происходит!

Дверь в комнату Грега оказалась заперта, и на мой стук никто не открыл. После того, как я барабанила минут пять в закрытую дверь, мне поневоле пришлось признать, что сегодняшней ночью Грег вновь не ночует дома. Святые Небеса, где его опять носит? Что ж ему на месте-то не сидится, а? Похоже, до него так и не дошло: если ты находишься под великим подозрением инквизиции, то следует соблюдать хотя бы видимость исполнения указаний этого сурового Ордена, а не рисковать понапрасну. Впрочем, проповеди и указания отца Наумия сейчас меня волновали меньше всего – куда важнее было убрать куда подальше эти деревянные дощечки. Конечно, было бы лучше, чтоб это сделал сам Грег, но дожидаться невесть где гуляющего напарника у меня не было ни желания, ни терпения, ни возможности.

Наверное, добрые четверть часа я провела в темном коридоре, приходя в себя и собираясь с духом. Стоит только вспомнить, какой мертвенный свет шел от тех деревяшек на стене – и у меня сразу же пробегал мороз по коже. Вновь заходить в свою комнату было страшно до невозможности, но куда неприятней было осознание того, что эти милые с виду вещицы продолжают отравлять мою комнату своим присутствием. Что же делать? И под руками ничего нет – после пробуждения я почти что убегала, не думая ни о чем. Конечно, в комнате осталось мое оружие, только вот, боюсь, оно мне сейчас не поможет. Что еще? В дорожной сумке имеется кое-что из того, что неплохо гоняет нечисть, но эту сумку вечером я затолкала далеко под кровать, и сейчас даже думать страшно о том, чтоб ползти за ней... Ладно, не первый раз я вынуждена делать то, что мне совсем не хочется!

Еще раз вздохнула, собираясь с мыслями, и распахнула дверь своей комнаты. Ох, как в ней холодно, даже пар изо рта идет! Отстраненно подумалось – надо же, а ведь за окном такая теплая ночь!.. И свечение, исходящее из деревянных пластинок на стене, выглядит значительно сильней, или же просто темнота стала куда гуще, да и бесформенная тень никуда не делась – она словно отделилась от стены и заскользила ко мне! А еще в комнате будто разлит страх и сейчас мне больше всего хочется броситься отсюда вон, и бежать, куда глаза глядят... Так, не стоит отвлекаться на мелочи, действовать надо быстро и без промедлений.

Едва ли на ощупь достала их шкафчика глиняную бутылку со святой водой, сдернула со стула свою рубашку, которую бросила туда перед сном, и, выдернув пробку из бутылки, стала выливать содержимое на рубашку. По счастью, бутылка была почти полная, так что рубашка насквозь промокла, а это именно то, что мне нужно. Держа в руках мокрую рубашку, подошла к стене, и, старясь не касаться голыми руками светящихся дощечек, сняла их со стены, замотала эти резные пластинки в сырую ткань, и опрометью бросилась из комнаты. Ох, какие же они холодные, просто как лед в руках держу! Конечно, будь на то моя воля, то я бы первым делом сунула эти дощечки в горящую печь – там им самое место!, но вначале следовало поговорить с Грегом и потребовать от него объяснений, а до того времени эти страшные деревяшки нужно было где-то спрятать. Этим делом я заморачиваться не стала – вышла на задний двор, и сунула сырой сверток подальше за поленницу, благо к тому времени мертвенно-голубоватое свечение уже исчезло, да и никакого холода от пластинок я уже не ощущала. Хм, так поневоле и вспомнишь назидания отца Наумия, и его бесконечные цитирования Святого Матфа о том, что святая вода лежит в основе любой борьбы со злом в этом мире...

Потом я долго сидела на ступеньках, старалась успокоиться и убрать нервную дрожь. Конечно, я очень и очень многим обязана Грегу, всегда об этом помнила и помню сейчас, должным образом ценю все, что он для меня сделал, но всему должны быть какие-то пределы! Если верно то, о чем я думаю, то мне придется резко поговорить с напарником. За все то долгое время, что мы служим в Патруле, я хорошо успела узнать как характер Грега, так и его магическое мастерство, и потому ни за что не поверю, будто Грег не догадывался о том, что в действительности представляют собой эти две красивые дощечки. А вот для чего он принес их в мою комнату – об этом мне стоит хорошенько подумать, трезво оценить происходящее, и при этом следует отбросить в сторону все ненужные эмоции.

На ступеньках я просидела до рассвета, а потом все же рискнула пойти в свою комнату – не стоит изображать из себя взъерошенную курицу на насесте. Надо признать, что я и без того нынешней ночью повела себя далеко не лучшим образом, еще и в панику впала, а подобное совершенно непозволительно для выпускницы Школы Элинея. Значит, и далее будем действовать так, как и положено поступать элинейцу в случаях, подобных этому.

Моя комната в лучах восходящего солнца выглядела, как обычно, без всяких теней и непонятного холода. Распахнула окно, чтоб впустить свежий воздух, оделась, достала кое-какое оружие – если мои предположения верны, то оно пригодится в самое ближайшее время.

Долго ждать не пришлось – вскоре до меня донеслись осторожные шаги. Лестница в этом доме на диво скрипучая, и потому каким бы осмотрительным и осторожным не был наш посетитель, скрыть свое появление у него вряд ли получится. Хм, а судя по звукам, к нам в гости пожаловал не один человек, а, по меньшей мере, трое-четверо. Ну, господа хорошие, я на сегодня с визитами к себе никого не приглашала, тем более на столь раннее время, перед вами появляться тоже не собираюсь, так что в случае чего, как говорится, не обессудьте...

Негромкие голоса у двери Грега... Так, это голос моего напарника, а вот и еще кто-то говорит, и это незнакомый голос, властный и холодный. Кажется, он отдает какое-то приказание... Ох, как это ни досадно признать, но, кажется, я оказалась права в своих подозрениях. Печально...

Не прошло и минуты, как дверь в мою комнату распахнулась, и в нее даже не вошли, а вбежали двое мужчин. Не увидев меня, они на мгновение замерли, а в следующий миг оба рухнули на пол – когда у тебя сзади, в основание шеи, про рукоять заходит остро наточенный нож, то ничего иного ожидать не стоит. Подождала еще какое-то время... Так, в коридоре, кажется, никого больше нет, и потому я спрыгнула вниз с потолочной балки, на которой пряталась все это время. Быстро обыскала лежащих мужчин, но ничего особенного не нашла – короткий меч, ножи, кастеты, деньги, игральные кости и прочая соответствующая мелочевка. Без сомнений, это наемники, и судя по их ладоням с жесткими мозолями, меч в руках они держать умеют, вернее, умели, и чтоб справиться с такими вояками, нужно время и немалое мастерство... Что ж, значит, я поступила верно.

Подойдя к дверям комнаты Грега, я прислушалась. Так, все тот же незнакомый голос... А теперь говорит Грег, причем слов не разобрать, но судя по интонации, напарник то ли встревожен, то ли испуган... Ладно, пора и мне познакомиться с ночным гостем Грега, а заодно кое-что прояснить для себя.

Однако все пошло совсем не так, как было задумано. Когда я, распахнув дверь, кувырком оказалась в комнате, то увидела, как Грег, зажав руками живот, медленно оседает на пол, а мужчина в темном плаще поворачивается ко мне. Этот человек явно не ожидал меня увидеть, и потому промедлил какую-то долю секунды, и этого времени мне вполне хватило на то, чтоб послать в сторону незнакомца два ножа. Невероятно, но мужчина каким-то образом умудрился уклониться от первого из летящих ножей, зато второй вошел ему в правое плечо, и рука враз повисла плетью. Тем не менее, незнакомей не растерялся, и сам бросил в мою сторону короткий кинжал. Надо сказать, что реакция у этого человека была всего лишь немногим хуже, чем у меня, но бросок левой рукой у него оказался чуть слабее и не столь точным, так что я увернулась без особых проблем, и в моей руке вновь оказалась пара ножей – их бросать я умела. Кроме того, опасаясь неприятного развития событий, с самого утра впрок запаслась оружием.

Впрочем, незнакомец, верно оценив ситуацию, не стал дожидаться того момента, когда в него вновь полетят остро наточенные лезвия, и сделал то, чего я от него никак не ожидала – стремительно прыгнув в сторону окна, он головой выбил стекло и даже не выпрыгнул, а выскользнул наружу. Лихо, просто как с вышки в воду сиганул! Надо же, не испугался, а ведь у нас второй этаж... Хоть бы шею себе сломал при падении, только вот судя по ловкости этого человека, на столь радостный итог мне рассчитывать не стоит.

Так оно и оказалось: подбежав к окну, увидела, как незнакомец, перекатившись по земле, скрылся за углом нашего дома. Н-да, чувствуется опыт и хорошая подготовка – он не стал терять драгоценные мгновения, чтоб подняться на ноги, а сразу же ушел из той зоны, где я могла до него дотянуться. Бежать вслед за ним не было смысла – к тому времени, как я окажусь на улице, он будет уже далеко, и потом у входа в наш дом незваный гость наверняка оставил кого-то из своих людей. Как сказали бы в Тупике – «на стреме»... Сейчас тот, кто стоял у входа, наверняка ушел вместе с выскочившим из окна незнакомцем, только вот проверять подобное предположение я не собиралась.

Если описывать все произошедшее на словах, то это займет какое-то время, а в действительности схватка длилась всего лишь несколько ударов сердца. Ну, с беглецом я потом разберусь, а пока что бросилась к Грегу, который лежал на полу, держась руками за живот, из которого торчала рукоять ножа...

– Грег, кто это был?.. – я упала на колени перед напарником. – Что ему было нужно от тебя?

– Алана... – Грег произносил слова с заметным трудом. – Алана, я рад, что ты жива... Я правда рад... Ты прости меня, ладно?

– Что произошло?

– Я просто хотел получить свободу и много денег, очень много... Мне их пообещали... Так хотелось уехать далеко, чтоб меня никто не нашел, только из этого ничего не вышло...

– Подумаешь, какой-то ножик!.. – я старалась говорить как можно более беззаботно. – Для тебя вылечить такую рану – пара пустяков! Вспомни, как ты спас меня...

– Боюсь, этот нож не только отравлен, но еще и заговорен, у меня уже идет онемение... – Грег, и верно, бледнел на глазах. – Сделать тут ничего нельзя... Как глупо все получилось...

– Объясни, что произошло!

– Просто я полез в игры, не зная правил... Ты прости меня, хорошо? Не знаю, что на меня нашло, раз я решился на такое...

– Перестань! Какие тут могут быть обиды? Забудь об этом недоразумении и не думай о нем больше! Все будет хорошо!..

Грег умер через несколько минут, и мне только и оставалось, что прочесть над его телом отходную молитву. Ох, Грег, Грег, как же мне будет тебя не хватать!

Ну, а потом мне пришлось позвать как стражу, так и Инквизицию – когда убивают одного из тех, кто служит в Патруле, то расследованием этого дела, как правило, занимается Святая Инквизиция. Не думаю, что городская стража станет возражать против подобного – в итоге у служителей закона окажется меньше работы. Разумеется, меня, как свидетеля, они допросили, осмотрели убитых, покачали головой, и с нескрываемым облегчением отправили меня к инквизиторам – мол, разбирайтесь с ними...

В результате я восемь дней просидела в тюрьме Святой Инквизиции, вновь и вновь повторяя дознавателям свою историю. Не скажу, что меня уж очень сильно пугали, хотя без этого, разумеется, не обошлось – тут уж ничего не поделаешь, господа инквизиторы в своем репертуаре, иного от них ожидать сложно. Первые три дня допросы шли едва ли не без остановки, зато все оставшееся время обо мне словно забыли – тишина, полкой и ни одного вызова на допрос. Время в камере текло медленно, было о чем подумать...

Зато на девятый день меня позвали к отцу Наумию.

– Надеюсь, пребывание в тишине и уединении настроило вас на мысли о суетности и тщетности этого мира... – произнес инквизитор, стоило мне переступить порог.

– Да как сказать... – пожала я плечами.

– Тогда не будем понапрасну терять время и сразу перейдем к делу... – отец Наумий удобней уселся в своем кресле. – Вы знаете, что случилось с Грегом Тайдерман?

– Разумеется, знаю... – вздохнула я. – Он умер у меня на руках. Но вот о причине его несколько странного поведения догадываюсь только в общих чертах.

– Тогда я возьму нам себя труд коротко рассказать вам о том, что произошло с вашим напарником. Сразу же предупреждаю – скажу только основное, без лишних подробностей...

Судя по словам отца Наумий, все началось в Сельцах, когда Грег нашел ухоронку в доме бабки Сташи. Там, кроме книги по черной магии, находились и эти две дощечки. Грегу не понадобилось много времени, чтоб понять: Пуран приехал к своей родственнице не столько за книгой, сколько за этими дощечками, которые в свое время привез с войны еще прадед бабки Сташи. По слухам, тот мужик был кем-то вроде деревенского знахаря, и немного разбирался в тайных знаниях. Что это за дощечки такие? При их помощи в наш мир можно вызывать создания Темных Небес, и подчинять их себе. Где прадед отыскал эти таблички – сейчас уже не узнать, но с войны люди много чего притаскивают в своих дорожных сумках. По счастью, простой деревенский ведун понимал, что ему с подобными силами не справится – не хватит ни знаний, ни опыта, а потому и спрятал подальше эти дощечки. В этом случае сыграла свою роль крестьянская основательность – мол, а вдруг на будущее кто из потомков сумеет продать эти артефакты, ведь за подобные штуки знающие люди могут отвалить немало золота!..

Грег сразу понял, какое богатство попало к нему в руки. Прадед бабки Сташи был прав: за эти деревянные таблички можно получить не просто много золота, а очень и очень много. Господин Тайдерман давно хотел вырваться из-под надзора Святой Инквизиции, и, заполучив артефакты, понял, что у него появился шанс не только получить свободу, но и разбогатеть. В общем, как только Грег вернулся из Сельцов в Северин, так сразу же по нескольким своим каналам дал знать заинтересованным людям о том, что у него имеется для продажи артефакт немалой стоимости, и его получит тот, кто предложит наивысшую цену. План был хорош, если не считать одной мелочи – платить большие деньги никому не хотелось, куда желательней и приятней получить артефакт бесплатно, то бишь на халяву... Увы, но все это кончилось весьма печально.

Что касается меня, то тут все просто. Грегу нужно было наглядно показать покупателям действие артефакта, и потому перед своим уходом из дома Грег чуть оживил спящие пластинки. Дело в том, что должна была состояться встреча с посредником, и скажем так, требовалось показать товар лицом. Конечно, для этого эксперимента можно было бы отыскать кого другого, только вот где такого найти? Разумеется, вряд ли я сумела бы пережить эту ночь, но у Грега как раз на этом и строился расчет. Обнаружив мой хладный труп, Грег должен был исчезнуть из города вместе со своим дружком, однако перед тем Грег намеревался отправить записку отцу Наумию – мол, мою напарницу убили, отправляюсь по следу убийцы, все подробности будут чуть позже, после моего возвращения...

Подобный поступок выглядит вполне естественным – человеку не хочется терять драгоценное время, необходимое на поиски убийцы, и потому некогда сообщать подробности произошедшего ни стражникам, ни инквизиции. Грега стали б искать только спустя какое-то время, однако мой напарник со своим приятелем были бы уже далеко. Не исключено, что Грег сумел бы достоверно изобразить свою гибель, или же все могли решить, что верный служитель инквизиции пропал без вести – а что такого, подобное случается нередко...

– Госпожа Риман, должен сказать, что вы спаслись просто чудом... – отец Наумий перебирал свои четки. – То, каким образом вы сумели остановить действие этого мерзкого артефакта, вызывает искреннее уважение. Все же святая вода творит настоящие чудеса!

– А где сейчас эти...

– Вы имеете в виду артефакт? Не думайте о нем, Святая Инквизиция уже позаботилась о том, чтоб это творение Темных Небес перестало отравлять мир своим присутствием.

Значит, святоши уже уничтожили артефакт, чему я очень рада. Стоило только вспомнить темную тень в комнате, леденящий холод и страх, пробирающий едва ли не до костей... Пожалуй, в этом случае инквизиторы правы – некоторым вещам не место в мире людей.

– А тот человек, который убил Грега?

– К сожалению, бежал, и поиски пока что не увенчались успехом. Зато мы задержали приятеля вашего напарника.

– Тайпа?

– Надо же, вы вспомнили его имя... – чуть усмехнулся отец Наумий. – А еще совсем недавно, глядя на меня честными глазами, вы утверждали, что не имеете никакого представление о приятеле вашего напарника. Дескать, видела всего раз и то издали... Так невольно и подумаешь о том, насколько благотворно на душу и память человека влияет недолгое содержание в застенке.

– Зато у вас, похоже, с памятью проблем нет... – только что не огрызнулась я.

– Верно, Святая Инквизиция помнит все... – благодушно кивнул головой отец Наумий. – Чуть позже я вас ознакомлю с протоколами допросов этого развратника – думаю, вы почерпнете из них немало интересного для себя.

– Это, конечно, очень любезно с вашей стороны, но я не совсем понимаю...

– Для чего это нужно? Если вы помните, то согласно действующего свода правил Патруля, когда гибнет один из напарников, второй обязан найти убийцу.

– Хм...

– Да, найти, и это несмотря на то, что Грег Тайдерман был грешником, распутником, извращенцем и обманщиком. Более того: Святая Церковь признает свою ошибку в том, что слишком долго проявляла неоправданное снисхождение к этому содомиту в тщетной надежде на его исправление.

– Мне бы не хотелось этим заниматься.

– Понимаю – вас уже второй раз предает человек, которому вы полностью доверяли...

А, чтоб тебя! Неужели так необходимо напоминать мне о Николсе? И без того стараюсь не вспоминать о нем...

– Тем не менее, правила есть правила... – продолжал отец Наумий. – Вам надо будет разыскать его убийцу...

– Предпочитаю уйти на вольные хлеба... – оборвала я отца Наумия. – Со своими проблемами разбирайтесь сами. Согласно свода тех же правил, маг может уйти из Патруля только с разрешения Святой Инквизиции, а воин свободен в своих решениях.

– Это вы так считаете, но не Святая Церковь. Просто так уйти из Патруля вам никто не позволит.

– Скажите прямо, что вам от меня надо.

– Вам же ясно было сказано – найти убийцу Грега Тайдермана, а потом можете идти на все четыре стороны.

Что-то подобное я и предполагала, святоши от себя никого просто так не отпустят. Ничего не поделаешь, придется соглашаться, все одно плетью обуха не перешибешь.

– И как же я буду его искать?

– Святая Церковь об этом уже позаботилась. У вас будет новый напарник...

– Вы хотите сказать, что я все еще в Патруле?

– А вы его еще и не покидали... – отец Наумий позвонил в колокольчик. – Познакомьтесь со своим новым напарником...

Заскрипела открываемая дверь, но, повернувшись, я замерла – через порог переступал человек в темном плаще, точно таком же, какой был на человеке, убившем Грега. И рост его, и телосложение...

В следующий миг я совалась со своего места и метнулась к мужчине – подсечка под ноги, удар ребром ладони по шее, локтевой захват горла... Еще мгновение – и вошедший оказался лежащим на полу, со скрученными на спине руками...

– Это что еще такое?! – рявкнул отец Наумий, явно оторопевший от подобного зрелища.

– Отец Наумий, это он, тот, кто убил Грега... – я и не думала ослабевать болевой захват. – Я его узнала! У него такой же плащ – черный, с темно-сиреневым подбоем, я таких раньше никогда не видела!..

– Сочувствую, но сейчас такие плащи носит половина столицы... – прохрипел мужчина, лежащий на полу. – Просто до вас эта мода еще не дошла...

– Госпожа Риман, прекратите... – повысил голос отец Наумий. – Это ваш новый напарник, а вы ведете себя совершенно неподобающим образом!

– Да это же...

– Я сказал – немедленно отпустите его!.. – отец Наумий стал выходить из себя. – Нечего тут устраивать цирк!

Ладно, мои слова можно подтвердить и иным способом. Одним рывком перевернула мужчину, и рванула его одежду – на правом плече должна быть рана от моего ножа... Это невероятно, но кожа на плече у мужчины была чистой, без царапин, синяков и ранений... Неужели я, и верно, ошиблась?!

– Госпожа Риман, вы что, с ума сошли?.. – рявкнул отец Наумий. – Что вы его оседлали, как... Быстро вставайте!

– Это не он... – растерянно произнесла я. – Не он...

– Милая девушка, вы меня приятно удивили... – хмыкнул лежащий мужчина. – Сколько чувств – аж сердце замирает! Ничего не имею против продолжения, а присутствующий здесь отец Наумий, надеюсь, проявит деликатность и любезно отвернется на какое-то время...

– Прекратите вести столь греховные речи в этих стенах!.. – отец Наумий даже не пытался скрыть раздражение. – Госпожа Риман, как я уже сказал, это ваш новый напарник, Себастьян Рейп, виконт Кристобаль... Да встаньте же вы оба, наконец, с пола! Это просто неприлично, неужели не понимаете?!

– Вообще-то я настолько тронут столь горячим приемом со стороны этой очаровательной девушки, что подниматься нет ни малейшего желания!.. – такое впечатление, что этого человека все происходящее немало развлекало. – Только вот меня уже в который раз удивляет женское непостоянство: вначале с порога накидываются и одежду сдирают, после чего ты вполне обоснованно рассчитываешь на нечто приятное, а тебе вдруг заявляют, что ожидали чего-то другого!

– Погодите, вы сказали – виконт Кристобаль?.. – до меня только сейчас стало доходить очевидное. – Так вы из высокородных?

– Разумеется...

Как, еще один высокородный? Николс и Грег – оба высокородные, мне и от них неприятностей хватило, так еще один объявился на мою бедную шею?! Уж лучше бы из Тупика кто заявился...