Пекло

ГЛАВА 12 Мы — русалки!

Как открыться Кириллу, что они не простые девушки, а русалки, решилось само собой.

Невдалеке от берега вынырнули Русава и Ярина. А Кирилл до этого оглядывал озеро и не видел, чтобы кто-то входил в воду.

Он опешил.

— Привет! — махнула рукой Русава. — Не ждали?

— Мы к вам! Можно? Привет! — Ярина подплыла к берегу.

«Смотрю, слово „привет“ стало пользоваться популярностью! — Кирилл развеселился. — Чего доброго, через несколько лет все лесные жители будут так здороваться. А потом и во всей Альтиде люди друг друга приветствовать начнут! „Привет!“ вместо „Поздорову ли живешь?“ или нечто похожего.

Но откуда они в озере взялись? Ведь оно как на ладони! Никого по берегам не видел! И впрямь — озерные девы. Сейчас выясню — как это у них получается».

У воды, радостно виляя хвостом, взвизгивала Шейла. За непродолжительное время овчарка успела всей своей бесхитростной душой привязаться к русалкам.

Шейла и в воду бы полезла, чтобы там поприветствовать девушек, да только не хотелось. Вот заставит ее вожак, или иная — ну очень важная причина найдется! — тогда и в озеро прыгнет. А так, чего понапрасну себя утруждать? Все равно сейчас на берег выйдут. Лучше уж не берегу суетиться.

Девушки вышли из воды и устроились на горячем песке.

— Ты чего такая разомлевшая, Снежанка? — спросила Русава. — Жарко? У тебя вид, будто вот-вот уснешь.

Снежана подняла голову. Взгляд ее и в самом деле был сонный и разморенный.

— Мне сейчас Кирилл спину мял. Так здорово! Я вот и разомлела, сама не знаю — как это получилось.

— Ух, ты! — Русава звонко расхохоталась. — Ты, Кирилл, уже спины нам наминаешь?! А не рано ли? Ты смотри, мы девушки скромные и стыдливые. Вольностей не любим! А ты, значит, уже руками охальничаешь?

— А меня можешь помять? — улыбнулась Ярина. — Я гоже хочу.

Кирилл не успел и рта раскрыть, как за него вступилась Снежана.

— Мне плохо стало, а Кирилл помог. Вот я и успокоилась. Хворь отступила. Здорово! У него руки чудесные!

Ярина и Русава вмиг стали серьезными. Русалки не болеют: что есть — то есть! И недомогания и них легки и случайны. Даже внимания на них не обращают. Все само собой быстро проходит.

— Что случилось? — встревоженно спросила Ярина.

Снежана приподнялась на локтях и бросила взгляд на противоположенный берег озера, в сторону маленькой заводи и еле слышного тут водопада.

После того как Кирилл намял ей спину, все произошедшее отошло куда-то далеко. Может, ей показалось, что за кустами кто-то прятался и пронзал ей спину взглядом? Нет, навряд ли.

— Я сейчас к водопаду плавала, в заводи на валуны выбралась и там Кирилла поджидала. И тут! — Снежана понизила голос и оглянулась, будто опасалась, что неведомый враг где-то рядом и подслушивает. — Верите ли! Кто-то смотрел на меня из кустов! Спиной ощутила! Ка-ак зажгло сначала, а потом в спину будто нож вонзили! Дыхание перехватило и страшно стало! Сердце — будто в чьей-то руке лежит, и она его сжимает. Я в воду соскользнула, и мы сюда вернулись. Кирилл мне помог, спину разгладил. Боль и холод ушли. Сейчас собиралась вам дать знать, что нелады у водопада, что там кто-то злобный ходит. Думаю — колдун. А тут вы сами приплыли!

Голубые глаза Ярины потемнели. За стеной падающей воды скрыт один из входов в их жилье. А Велла и Белана утром отправились в Виннету. Белана давно просила, чтобы ей показали этот город. Молодая русалка еще ни разу в нем не была. Велла пообещала познакомить ее с князем Молнезаром.

Подруги прошли через этот водопад. Сказали, что вернутся не скоро — через неделю, а то и больше. А если действительно кто-то видел, как они выходили из водопада?

Снежана говорит, что взгляд был человеческий. Но думает, что там колдун. Но что-то Ярина не слышала, чтоб обычный чародей мог взглядом в спину вонзаться и сердце щемить. Русалку не так-то просто взять! Такое только сильным ведьмакам доступно! Плохо! Очень плохо! Видел ли колдун русалок? А если видел, то что делать будет? Надо срочно решать, как обезопаситься!

— Так-так… — протянула Ярина. — Думаю, там в самом деле сильный ведьмак. Ты в каком обличье была? В человеческом или… — тут Ярина осеклась и быстро взглянула на Кирилла. Заметил? Не заметил, что она сказала? Заметил!

Вот и проговорилась! Кирилл внимательно слушал разговор. Понимал, что дело серьезное. Вон как Ярина сосредоточена, а Русава так вовсе напряглась, глаза темные и в них гроза сквозит. А при последних словах Ярины недоуменно взглянул на русалок, и в глазах блеснула догадка.

Русава посмотрела на него, и глаза ее смягчились.

— Знаете, девчонки, думаю, можно сказать Кириллу, кто мы есть на самом деле! Договаривай уж, Ярина.

Рыжеволосая русалка решилась. Они с подругами недавно обсуждали этот вопрос, и решили, что Кириллу надо знать, кто они такие.

Уже видели, кстати, что у него давно возникли кое-какие догадки. Иногда — вроде бы в шутку — он называет их озерными девами. Потешный он. Они не озерные девы, а русалки-берегини! Хотя это название им понравилось.

— Ладно. Ты, Кирилл, слушай, но пока помалкивай. Позже расскажем, — улыбнулась Ярина и продолжила: — Говори, Снежана. Ты в каком обличье была? В человеческом или русалкой на камнях сидела?

— В человеческом. Я когда обратно поплыла, то нырнула. Но в русалку оборачиваться не стала. Подумала, что вдруг он и под водой увидит. Чувствовала, что не надо мне перекидываться! И плыла тихонечко. Не торопилась — так обычно люди плавают. В общем — ничем не показала, кто я такая.

— Хорошо, — задумчиво протянула Русава, — это хорошо.

А Кирилл с изумлением слушал этот разговор. Вот и открылась тайна! Все сразу на свои места стало: и то, что девушки могут находиться под водой так долго, что ни одному ловцу жемчуга такое недоступно, и то, почему сейчас так неожиданно всплыли Ярина и Русава. Вот в чем дело: они русалки!

Только так ли они должны выглядеть? Ведь у русалок, по поверьям, есть рыбьи хвосты. Хотя… Кто знает? Они ни разу не видел русалок, и вообще — это не его мир!

И что вообще известно людям о русалках?

Да ничего!

Так, домыслы разные и слухи! А все эта земля пропитана чудесами. Так почему бы в сказочной стране не жить русалкам? Значит — русалки…

Вся гамма чувств: изумление, неподдельный восторг, и многое-многое другое читалось в болотных глазах Кирилла.

Глядя на его растерянное лицо, Русава не удержалась и фыркнула. Вслед расхохотались и подруги.

— Что, Кирилл, удивлен? — Русава вскочила на ноги. — Смотри! Только внимательно смотри! Может, чего и увидишь!

Русава белоснежно улыбнулась, разбежалась и прыгнула в озеро.

Вот только Кирилл не уловил того момента, когда и как девушка поменяла обличие и обратилась в русалку. Потому что в озеро нырнула уже русалка-берегиня.

Единственное, что уловил Кирилл — так это то, что по воде шлепнул плоский хвост.

Русава немного поплескалась в озере — то ныряя и шлепая хвостом, то вдруг выскакивая из воды в фонтане брызг.

Как успел заметить Кирилл, хвост ничуть не походил на рыбий. Скорее, он напоминал дельфиний. У рыб хвосты расположены вертикально, а у дельфинов и касаток — горизонтально. Отличие существенное.

И никакой чешуи он тоже не увидел. Нижняя часть русалки выглядел почти так же, как у дельфина: гладкая, серебристо-сероватого цвета.

Сочетание этих двух частей, человеческой и дельфиньей, выглядело так потрясающе, что Кирилл протер глаза.

Ярина и Снежана от души веселились, глядя на него. А Кириллу только и оставалось, что машинально покачивать головой.

Наплескавшись, Русава вышла на берег.

— Ну как, Кирилл? — выжимая черные волосы спросила она. — Как тебе русалка-берегиня?

А Кирилл и не знал, что сказать в ответ. Все слова исчезли, да и не объяснили бы они весь тот восторг, что охватил его. Ни к чему слова…

Решив быть откровенной до конца, Ярина сказала:

— Понимаешь, Кирилл. Мы живем в этом озере. Но не в воде, а рядом — на 6eрегу Под тем водопадом, — Ярима мотнула головой в сторону противоположенного берега, — скрыт вход в наше жилье. Иногда, когда мы одеты, или надо занести что-то такое, что не любит воду, мы идем через тот вход.

Русава продолжила.

— Для нас очень важно, чтоб об этом потайном входе никто не знал. О нем известно немногим. Но тебе мы верим и потому посвящаем в эту тайну. Мы с людьми не знаемся. Но есть несколько человек, с которыми мы общаемся и которым доверяем. Это виннетский князь Молнезар, волхв Хранибор и… ну, и еще несколько человек. Ты их все равно не знаешь, и живут они далеко отсюда. И поэтому очень плохо, что Снежану кто-то — судя по всему, колдун — видел у нашего водопада. Вот так-то, Кирилл. Что скажешь?

Решение пришло мгновенно. Кирилл тихонько, по-особому причмокнул губами, а затем тихо свистнул. Если бы у Шейлы не были купированы уши, она сразу бы их насторожила. Сигнал! Сигнал, которому ее учили, но которого она так давно не слышала! Тревога!

Овчарка, нежившаяся в теньке под развесистой ивой, вскочила и бесшумно подошла к Кириллу.

— Шейла! Обеги вокруг озера. По пути смотри — нет ли чего непонятного или подозрительного. Особенно будь осторожна на том берегу у водопада. Там кто-то есть.

Собака тихонько фыркнула носом.

— Убить?

— Пет. Там колдун. Не связывайся.

Шейла тряхнула головой. Рубиновые камни на ее ошейнике заиграли сумрачным светом.

— На мне защита!

— Все равно, в бой не ввязывайся. А лучше вообще не обнаруживай себя. Просто посмотри.

Кирилл похлопал собаку по холке. Шейла скользнула в сторону и бесшумно скрылась в кустах. Ни одна веточка не шелохнулась.

В свое время Кирилл водил ее в собачью школу. Но там все строится на уровне условных рефлексов. Шейла же знала то, чему не научат ни в одной собачьей школе или университете. Для этого нужно нечто иное. И это нечто иное с недавних пор у нее есть.

— Да-а! — протянула Русава. — А Шейла-то, оказывается, не только добрейшая праправнучка Семаргла! Оказывается, и убивать умеет! Вот так-так! И многих она в нижний мир отправила?

— Не многих, — улыбнулся Кирилл. — Она пока вообще никого не убивала. Возможности не было. Я о людях говорю, — уточнил он. — Не убивала, но умеет. А что она в лесу творит, не знаю — мне не докладывает. Но заметил, что порой нос воротит от того мяса, коим ее Дубыня потчует. Сыта, мол… А откуда? Ладно, подождем. Послушаем, что увидит и какие вести принесет.

Кирилл замолчал. Сидел, покачивая головой. Удивление от того, кем на самом деле оказались эти веселые девушки, не проходило.

— Значит, русалки… — махнул рукой Кирилл. — Надо же…

— Не просто русалки! — засмеялась Ярина. — А русалки-берегини!

— А что, еще и другие есть? — Кирилл вздернул бровь. — Я вообще о вас ничего не знаю.

— Есть-есть! Есть другие! — улыбнулась Русава. — Есть лесные — но в нашем лесу они не живут. Есть горные — их называют вилы. Тут их тоже нет.

— А еще есть лобасты, — добавила Ярина. — Тебе повезло, Кирилл, что ты сейчас с берегинями разговариваешь, а не с лобастами! Им лучше не попадайся!

— А что так?

— А так! — Ярина сморщила нос. — Ну, представь себе старуху с рыбьим хвостом. Кудлатая, страшная… Грудь на плечо закидывает, хихикает, сама не зная чему. Лобасты не живы не мертвы. Безумные, и злоба из них так и хлещет! Всех бы изодрали да покусали, до кого дотянуться бы смогли! Хорошо, хоть чары у лобаст слабые. Но в гнилые лужи порой и человека, и зверя утащить могут. Между лобастами и берегинями большая разница. Они не такие, как мы.

И тут Ярина прямо на песке возле Кирилла неуловимо для взгляда превратилась в русалку. Шлепнув по песку хвостом, спросила:

— Видишь? У нас низ теплый и гладкий. У лобаст низ покрыт чешуей. На рыбью похожа, склизкая.

— А потрогать можно?

— Нет, нельзя! — расхохоталась Ярина, лукаво заиграв голубыми глазами. — Да трогай, конечно! Трогай, сколь душе угодно! Наслаждайся, меня не убудет!

Протянув руку, Кирилл осторожно тронул русалку. На ощупь нижняя часть тела оказалась мягка, бархатиста и немного прохладна.

«Вот уж представить не мог, что буду настоящую русалку так запросто трогать! — мелькнула мысль. — Здорово!»

И тут Кирилл неожиданно догадался еще кое о чем.

— Так слушайте! Это что же, получается что и Дубыня наш не иначе как сам леший?! Тогда все складывается: понятно становится, откуда он ягоды взял, которые вчера Хранибору принес, и мясо, которое невесть откуда берет и Шейлу потчует! Опять же — посох мне чудесный подарил, сказал, что сила деревьев в них заключена. Угадал? Дубыня, он что… тоже?

— А это он тебе сам скажет, если захочет! — улыбнулась Русава. — Думаю, скажет. Он тебя и Шейлу уважает, тайны от вас держать не станет. Но твердо тебе скажу: Дубыня не русалка! Уж в этом-то будь уверен!

Снежана добавила:

— Погоди, Кирилл! Всему свой черед. Еще немало чего интересного узнаешь. Не торопись. И так — не много ли для одного-то утра?

— Не много, девчонки. Не много… У меня ведь и раньше всякие мысли проскакивали. Гнал их — необычно все это! Я ведь будто в сказку попал! Ведь у нас лешие и русалки только в сказках живут. Никто их не видел, вот и говорят разное. Лешие и русалки в книжках есть. Ими детишек пугают.

— Не в сказку, Кирилл! Не в сказку! — откликнулась Ярина. — Это я тебе точно говорю. В нашем мире все самое что ни на есть настоящее. Только есть мир людей, а есть мир духов и богов. Вот его-то ты и видишь. Ты же у Хранибора живешь. Неужто мудрый волхв ничего не рассказывал?

— Рассказывал. Только о том, что такое рядом со мной есть, я не подумал. Знаю только, что ваш мир на мою землю похож. Даже о богах, которым здесь поклоняются, у нас известно. А Хранибор в основном о странах рассказывал, о своих путешествиях. Еще словам обережным учит.

Снежана мягко улыбнулась.

— Пусть учит. А ты привыкай, Кирилл. Ты попал в сказку, и подруги у тебя русалки. Только скажу тебе вот что. — Снежана стала серьезной. — Ведь и в тебе что-то необъяснимое есть! Мы такие вещи хорошо чувствуем. Но пока понять не можем — что именно? В тебя какая-то сила сидит. И не разобрать, добрая она, или злая. Необычная… В нашем мире мы с таким не сталкивались. Нет тут такого. Я хоть и молодая русалка, но тоже это чувствую. Неверное, не просто так ты в наш мир попал.

— Наверное, непросто… — согласился Кирилл, и на память ему почему-то пришел лорд Абигор.

Вернулась Шейла. Собака, вывалив длинный розовый язык, тяжело дышала. Кавказские овчарки не любят много бегать, а тут еще и припекало.

Она уселась перед Кириллом, чуть отдышалась и принялась обстоятельно рассказывать.

— Я, как ты наказал, почти вокруг всего озера обежала. Шла осторожно. В лесу спокойно, хотя зверье разно отвлекало: то заяц пискнет, то бер вдалеке рявкнет. Подкралась к водопаду и вот у него-то и увидела: два человека по лесу крадутся!

Русава и Ярина переглянулись. Плохие вести. Не один, а два человека у водопада Снежану видели. Надо ко входу в жилье поспешить, незваным гостям глаза отвести, так сделать, чтобы позабыли нынешнее утро.

— Что за люди? — спросила Ярина. — Как выглядели? Рассказать сможешь?

Шейла замялась. Сложно описать то, чему собака не могла подобрать слова.

— В нашем мире таких нет. Бородатые мужчины, и у них много всякого оружия. За спиной одного висит большой топор. Блестящий, лезвие изогнуто. От этого мужчины исходит зло. Я почувствовала это. Нехороший он, очень нехороший! Мне кажется, на нем только обличье человеческое, в внутри что-то иное сидит. А другой… С другим тоже неясно. Он вроде ходит, но от него мертвечиной несет. Другой — покойник! Я еле удержалась, чтобы не завыть. Нас, собак — когда покойник невдалеке — выть тянет! На луну воем, и на мертвяков. У покойника глаза странные — выпученные, а в них безумие плещется. Здоровый. Тот, что с топором, пониже. Но он этим ходячим мертвецом повелевает. Это видно.

— А куда они пошли? Ты видела? — спросила Русава.

— Да, я за ними кралась. Они пошли к ручью, что за водопадом. Этот ручей из колодца вытекает. Там рядом с ним дорога, а на конце ее туман клубится. Дубыня говорит, что через него никто не может пройти. Туман только в ночь полной луны раскрывается. Но я-то прохожу! — Шейла самодовольно рыкнула. — У меня получается!

Да, это так. Собаке действительно удавалось проскакивать за диковинный туман. Ходила в неведомый мир два раза.

Первый раз, когда вендские дружинники за княжичем поскакали и она вслед прошла. Тогда еще волхв Хранибор убивался. Оказалось, что мальчик это его внук — княжич Добромил. А второй раз через несколько дней ходила. Дубыня попросил посмотреть, что там творится.

А в третий хотела Кириллу показать, что она умеет, да не получилось. Заскочила в туман, и тут же выскочила. Тогда Кирилл строго-настрого запретил ей это делать. Мол, ни к чему лишний раз рисковать. Выйдет осечка, как тогда собаку вызволять?

— Что они дальше делали? — спросил Кирилл.

— Они подошли к колодцу, воды набрали. Потом стояли у тумана Мне показалось, что этот — с топором — хотел в него войти, да передумал. А потом они отправились туда. — Шейла кивнула в закатную сторону. — Я за ними не пошла. Сюда вернулась. Я всё правильно сделала, вожак?

— Правильно! — улыбнулся Кирилл и потрепал собаку по холке. — Умница!

Собака застучала хвостом по бокам. Похвала всегда приятна.

Ярина теребила висевшую на шее брошь. Камень, из которого она была сделана, блестел и пускал огненные искры. Русалка задумалась.

То, что ушли — хорошо. Но что же со Снежаной случилось? Кто из них колдун? Тот, что с безумным — как говорит Шейла — взглядом? Или? Кого опасаться надо? Узнать бы, кто из них в спину русалки смотрел.

— Шейла, — сказала Ярина. — Как ты думаешь, кто из них злыми чарами владеет?

— Тот, что с топором! — уверенно ответила собака. — Я вспомнила: то зло, что от него исходило, такое же, как и по другую сторону тумана. Только там оно слабее. А тут он будто напитан им. И в другом, в мертвяке, оно есть. Но мало.

— Та-ак, — протянула Русава. — Уже яснее. Теперь бы узнать, кто они?

— Что на них надето? — спросила Ярина. — Какая одежда? Похожа на ту, что Кирилл, Дубыня и Хранибор носят?

— Нет, — отозвалась Шейла. — совсем не похожа. На них одежда без рукавов, кожаная. На ней железные пластины. Штаны плотные, сапоги высокие. На руках толстые браслеты из золота. На шее тяжелые цепи, тоже золотые. У того, что с топором, волосы сзади в кожаный мешочек упрятаны. У другого просто ремешком перетянуты. Они бородатые. Бороды не как у Хранибора, а короче. И от них рыбьим духом несет.

— Викинги, — уверено сказала Ярина. — Это викинги. В альтидских земля мало кто из мужчин бороды носит. А викинги все бородатые. Опять же — любят себя золотом украшать. Они его вместо денег носят. От браслета всегда можно кусочек отломить и расплатиться, или от цепочки звено оторвать. Только что они делают в вендском лесу?

«Викинги, — подумал Кирилл. — Да, в этом мире есть Вестфолд. Централизованное государство морского народа. Викинги этого мира отличаются от наших.

Наши викинги, знаете ли, народ не очень понятный. Откуда они все это понабрали, в частности, рогатые шлемы? Ведь и до них масса людей носили рога. Странный народ.

Потому что датчане это одно, а норвежцы — это другой народ, а на оркнейских островах это совсем даже третьи люди, исландцы это народ четвертый, а те, кто в южное Средиземноморье попал, — так все люди северные.

Наши викинги с трудом соображали, кто они такие. В основном определяли так: по земле и какому конунгу служат. С землей у них вообще дело было плохо. Датчанами называли едва ли не всех. Значит, у водопада были местные викинги…»

Снежана молчала. В памяти русалки вдруг всплыли безумные выпученные глаза на хохочущем бородатом лице. Откуда это? Ведь она никого из людей еще не видела. Только Кирилла и волхва Храни бора. Она еще молода.

Девушка вздохнула и вдруг с неожиданной силой сказала:

— Ненавижу викингов! Сама не знаю почему! Люди у меня никакой ненависти не вызывают, а вот викинги! Ненавижу!

— Викинги тоже люди. — Ярина пристально посмотрела на подругу. В самом деле — люди русалкам безразличны, и чтобы кого-то ненавидеть, нужны особые причины. Еще одна тайна.

— Шейла! — строго наказал Кирилл. — На будущее — на всякий случай — не показывай незнакомым людям, что ты умеешь говорить и все понимаешь. Если надо сообщить что-то важное, то только мысленно. Так, чтоб чужак не понял.

«Хорошо!» — тявкнула собака…

Через пару дней Кирилл решил устроить концерт. В избе Хранибора помимо всяческих душистых трав и корешков, склянок с настоями и диковинных редкостей, он обнаружил гусли.

Хранибор сказал, что гусли эти ему оставил какой-то странник.

Странник этот гусляром не был, петь и играть не умел, поэтому гусли оказались ему не нужны.

Ни к чему они были и Хранибору. Играть на них он тоже не умел. А вот Кирилл, в свое время, неплохо тренькал на гитаре. Как любитель, понятно.

Гитара — это, конечно, не гусли. Они рознятся, но смысл остается прежним: и гусли, и гитара есть не что иное, как щипковый инструмент.

Гусли оказались в безобразном состоянии. Еще немного, и Хранибор растопил бы ими печь. Но Кирилл считал, что восстановить можно все что угодно, было бы желание. Поэтому он трудолюбиво вырезал новые колки и попросил у Дубыни струны.

По мнению Кирилла, леший мог сделать все что угодно. Так оно и оказалось: Дубыня, уже не стесняясь Кирилла, полез в свою волшебную суму и извлек из нее шестнадцать струн. Выдумывать ничего не надо: просимое перед глазами, особых сложностей нет.

Полдня потратил Кирилл на приведение инструмента в порядок, а потом оставшиеся полдня и часть вечера мучил гусли — изнуряя слух Хранибора и Шейлы. К гуслям надо приноровиться и правильно их настроить.

Наконец, к ночи что-то стало получаться.

У гуслей оказалось удивительное звучание. Конечно, не арфа, но нечто весьма схожее.

Ничего подобного Кирилл вживую не слышал. Проиграв пару незамысловатых мелодий, он пришел в восторг.

— То, что надо! Эх, зря такой инструмент забыли! К ним бы шотландскую волынку добавить, — он почему-то вспомнил свой наряд, в котором щеголял в замке лорда Абигора, — так такой оркестр можно создать! Здорово! Верно, Шейла? — вопрошал Кирилл, хитро и быстро перебирая пальцами тихо гудящие струны. — Ты только вслушайся! В этот кусочек игра на волынке в самый раз вписалась бы! Слушай! Вкушай прекрасное!

Шейла не разделяла восторгов вожака. Кирилл еще в замке лорда Абигора достал ее этим жутким инструментом — шотландской волынкой. Тогда, когда он начинал дудеть и по-разному затыкать пальцами дырки в свистульках, ее против своей волн тянуло подвывать. А потом, во время паузы, когда Кирилл делал передых и по-новому надувал волынку воздухом, убегать куда подальше.

Кто думает, что ей нравится музыка — тот глубоко ошибается!

Собаки вообще-то подвывают не оттого, что в упоении от мелодий, а потому, что ушки болят! Вот и вся причина той их музыкальности, которая приводит в восторг несведущих людей.

А теперь вожак снова нашел новую забаву! Гусли тихонечко гудели, звенели и напевали какую-то незамысловатую мелодию. Конечно, гусли с волынкой не сравнить, но все равно: извлекаемые Кириллом высокие тона слух ей резали изрядно.

Поэтому, когда вечером Кирилл достал гусли, вынес их наружу и тихонько перебрал струны, Шейла под благовидным предлогом ускользнула от прослушивания.

Сказала, что, мол, будет неподалеку и заодно станет их охранять. Благо, что Дубыня давно звал ее к колодцу. Леший хотел посмотреть, не изменилось ли чего на Древней Дороге у тумана.

Поэтому двух благодарных слушателей Кирилл все-таки лишился. А зря! Голос неплох, слух есть и песен немало знает. Не будь этих качеств, он никогда не отважился бы спеть перед русалками и Хранибором. А спеть им он очень хотел. Песен его далекой родины они не слышали и никто, кроме него, их тут не знает.

А на следующий день он собрался начать рассказы о своем мире. Благо ноутбук в порядок уже приведен, картинки и фото подобраны. Надо только подготовить русалок к техническим достижениям. Хранибор уже видел работу компа, и ему понравилось. Волхв сказал, что хоть вещь и не колдовская, но все равно занятная и полезная. Еще бы! Кирилл снял небольшой ролик на встроенную веб-камеру и показал Хранибору, как он выглядит со стороны. Волхв поразился и долго не мог ничего сказать.

Вот этим вечерним концертом Кирилл и начинал цикл лекций.

Солнце садилось. Хоть в сосновом лесу дневном жар ощущался не сильно, но все равно парило. Этой ночью придет гроза.

Сороки, живущие неподалеку, птицы бога Перуна, что-то больно сильно расстрекотались.

Наверно, ждали прихода своего властителя: грозного бога грозы.

Когда Кирилл спросил, отчего сороки посвящены Перуну, то получил от волхва обстоятельный ответ: мол, их черно-серебристое оперение схоже с длинными волосами и бородой бога.

Голубые ирисы, что росли невдалеке от избы волхва, подняли свои поникшие цветки и, широко раскинув шесть лепестков, подставили их под темнеющее небо.

Шесть лепестков — это громовой знак. Ночью чернобородый Перун, покровитель воинов и витязей, будет метать свои молнии.

Где оземь ударит золотая, животворящая, там иногда возникает грозовой родник. А если Перун пошлет мертвенно-голубую стрелу — берегись! Такие молнии смерть несут!

Все это поясняли Кириллу Хранибор и Ярина. Он уже неплохо разбирался в местном — да какое там в местном! — в почти родном древнерусском пантеоне! Некоторые совпадения его поражали.

Главный в этом мире Род, создатель всего сущего. Существовали и рай, который тут называли Ирий, и ад — куда после смерти отправлялись души грешников. Тут ад назывался Пекло. Пеклом заправлял Чернобог, имевший в своем подчинении множество слуг и нежити. Самый главный из них — это Вий, царь подземного царства и воевода Чернобога. В руке Вий держал огненный бич, которым потчевал грешников. Его веки были настолько тяжелы, что их держали вилами его многочисленные слуги. Вий до смерти не выносил солнечного света.

«Тут Ирий — у нас Рай, — размышлял Кирилл. — Слова созвучные. Ад — это Пекло. И у нас есть это слово. И именно оно обозначает ад. Совпадение более чем странное! Что ж это за земля-то такая? Древняя Русь?..»

Пока ответа не было.

Кирилл задумчиво перебирал струны. Песни, которые он пел, странно звучали в первозданном величественно лесу, на такой же первозданной земле.

«Нонсенс! — мелькнула мысль. — Такого быть не должно — но это есть! Я сижу рядом с одним из волхвов, о которых у нас на Руси мало что известно. Рядом три красивые девушки — они самые настоящие русалки из наших сказок! Только оказалось, что русалки совсем не вредные, а наоборот. Ко мне, во всяком случае, они добры.

Моя псица (теперь Кирилл частенько употреблял это слово) Шейла разговаривает и сейчас бродит не с кем иным, как с лешим. И бродят они на неведомых дорожках (так Кирилл обозвал Древнюю Дорогу). И Шейла не просто псица или собака. Тут ее все считают потомком бога Семаргла. Глядишь, тут она, чего доброго, и богиней станет. И будет в местном пантеоне богиня Шейла, посланная самим Крылатым Псом — богом Семарглом, чтобы побеждать зло».

В задумчивость он начал тихонько напевать одну известную песню, родившуюся в одной жаркой гористой стране в начале далеких восьмидесятых годов прошлого столетия.

Тихонько гудели струны. Будто услышав, что песня про нее, где-то далеко за озером раздался кукушечий голос. Только эта кукушка не ведала ни той войны, ни Земли, на которой эта война велась. Этого тут никто не ведал.

В памяти всплыла зеленка, мрачноватые ущелья и невыносимая жара. Кирилл однажды был в Афгане для проверки одного предположения. Но это случилось уже после той войны.

Когда замолкли последние слова и угас тихий перезвон, долго молчали. Потом Ярина спросила:

— Кирилл, а что это за земля такая — Афганская?

Кирилл усмехнулся. Как объяснить, что это за страна, где в угоду власть имущим полегло несчитанное число молодых парней?

— Далекая сторона. Очень далекая, Ярина. Жаркая. Враждебная. Глупость и жестокость людская не имеют границ. Глупость наших выживших из ума правителей, пославших туда на смерть тысячи молодых солдат, превосходит всю мыслимую глупость. И глупость эта не кончается. Людям нравится посылать других людей на убой.

Кирилл замолчал, прибавив про себя: «Воистину, почти все они космически тупы». В памяти мелькнуло воспоминание о том, что лорд Абигор разъяснил ему, отчего все так происходит.

— Солдаты — это воины? — спросила Русава. — Слово незнакомое.

— Да, это воины. Витязи.

В разговор вступил волхв Хранибор. В этой песне он услышал знакомые слова.

— Скажи, Кирилл. Ты пел, что на выжженной земле спят русские солдаты. А как еще называется та страна, в которой ты жил? Есть ли у нее еще какое-нибудь наименование? Ты об этом не говорил, и я не удосужился спросить. Но это слово — Россия, очень похоже на одно наше слово. Просто слово «русские» очень странно.

— Всё просто. Раньше моя страна называлась Русь. Потом начали называть Россией.

— Зачем? — спросила Ярина.

Кирилл пожал плечами. В самом деле — зачем? Немного подумав, ответил:

— Земель много стало. Вот и нарекли таким именем.

— А знаешь ли ты, Кирилл, — торжественно произнес волхв Хранибор, — что великие вендские ласа с недавних пор называют Русью! Зовут так, благодаря одному вендскому воину — Велиславу Старому. Он спас Альтиду от грозного нашествия дикарей. Дикари-бруктеры шли из Земель Мрака. А заодно получилось так, что и закатные страны беда миновала. Велислав Старой из рода Снежной Рыси. И вот сначала иноземцы, а теперь и альтидцы зовут эти места леса Рыси. Иноземцам трудно произнести слово Рысь. Они говорят Русь.

Кирилл изумленно приподнял бровь. Это неожиданно! И очень похоже, что название государства Русь в само деле произошло от слова рысь. Неожиданно, но весьма правдоподобно!

И тут за спиной Кирилла возникла тень.

— Кто это тут говорит о Велиславе Старом?! — раздался веселый сильный голос. — Опять какая-нибудь небылица?

На небольшой полянке, прямо возле избы стоял высокий ладный воин. Как он появился и откуда, никто не видел.

Правое плечо его плаща украшала вышивка: прыгающая рысь, заключенная в солнечный круг. Под плащом виднелась расшитая знаками-оберегами темная холщовая рубаха. Мягкие кожаные штаны заправлены в высокие сапоги.

Ни кольчуги, ни брони Кирилл не заметил. Из оружия лишь меч с блестящим серебряным череном и упрятанный в высокое налучье лук.

— Поздорову ли живешь, Хранибор?! — Воин склонил голову, и длинные, черные с проседью волосы на мгновенье закрыли лицо. — Поздорову ли вы живете-здравствуете, красны девицы? Простите, не знаю, как вас звать-величать. — Воин поклонился русалкам, а затем повернулся к Кириллу. — Поздорову ли ты, знатный гусляр? Песни твои за душу берут! Давно бы показался, да стоял онемевши. Слушал, оторваться не мог! Простите, что скрывался да вас смутил внезапно!

Хранибор, радостно улыбаясь, вскочил, бросился к воину и обнял его за плечи.

— Поздорову, Велислав! Все поздорову! Сколько ж лет мы не виделись? Почитай, с десяток! Да ты не чинись, садись к нам, гость дорогой! С девушками знакомься. Это Русава, это Ярина-лисонька — умна и хитра, а это Снежана! Она младшая. А гусляра, которого ты не зря хвалишь, Кириллом зовут. Только не гусляр он, ошибся ты, Велислав! Кирилл воин. В своем деле он витязю равный! А навестил нас, — тут Хранибор торжественно возвысил голос, — не кто иной, как сам Велислав Старой! О нем только что речь велась! Велислав Старой из рода Снежной Рыси, витязь отважный и хитроумный!

Русалки чинно кивали головами, когда Хранибор поименно перечислял их, а Кирилл встал и склонил голову.

Велислав неловко отвесил общий поклон и зарделся. Не любил, когда его так прилюдно хвалили. Зачем? Он всего лишь простой венд. Дела говорят сами за себя. Дела, впрочем, прошлые. А вот нынешние — не так уж и хороши. Хвалить не за что…

Княжич Добромил, наставник Любомысл и три вендских дружинника бесследно исчезли.

Они после того, как вырвались из Древней Башни, к волхву Хранибору направились. А Хранибор, как давно знал Велислав, родной дед княжича Добромила. Поехали да, видать, не доехали!

Велислав и раньше бы на поиски отправился. Да вот хворь его сломила. Диковинная, непонятная. Из Древней Башни его викинги, коими ярл Витольд предводительствует, забрали и в Виннету привезли. С ним еще семеро хворых воинов.

И вот несколько недель находился Велислав в оцепенении. Ни рукой не мог двинуть, ни ногой, ни даже слова выговорить.

Хотя все понимал, о чем вокруг говорят. И вот выздоровел он, а у дружинников его хворь так и не прошла. Все так и лежат в беспамятстве. На ноги встал только он. А как встал, то на поиски княжича пустился.

А когда его хворь свалила — не помнит. Только и осталось в сознании, что запахнул ворота за друзьями, повернулся, чтобы наверх пойти, и тут закружилась у него голова. Очнулся только в Виннете.

Викинги Витольда подтвердили, что расстались с княжичем и дружинниками поутру возле зимовья. Викинги в Древнюю Башню на выручку поспешили, а венды вдоль берега Ледавы поехали.

С той поры княжич Добромил исчез. Князь Молнезар на поиски сына людей посылал. По лесам клич пошел — не встречал ли кто? Да все без толку: никто не видел ни отряда маленького княжича, ни его самого.

А Велислав, как только хворь отступила — причем удивительно, так же внезапно, как и напала, — сразу на розыски пустился. Знал он, что должны были его друзья к Хранибору поехать. Вот и поспешил он к мудрому волхву.

Велислав еще раз поклонился девушкам. Пристально, но не задерживаясь, вгляделся в лица. Протянул Кириллу руку. Человек, который так поет, не может в душе зла держать. Это любому понятно. У Хранибора не может быть плохих друзей.

В свою очередь Кирилл исподтишка изучал нежданного гостя. Широкоплеч, фигура будто из камня вытесана. Лицо суровое, обветренное, дышит спокойствием и уверенностью.

«На вид лет тридцать — тридцать пять, — прикинул Кирилл. — Мой ровесник. Занятно, что так неожиданно встретились два русских воина! Один из глубокой древности: из оружия меч и лук. А я из того времени, когда умение убивать достигло апогея.

И вот тут-то, кстати, кроется главный вопрос: кто сильнее? Ох, чувствую, тут все мои навыки ничего не стоят! Если только в рукопашном бою посостязаться. Боевое самбо — есть боевое самбо! Хотя, думаю, тут все владеют чем-то подобным. А в остальном что я могу? Да дай мне в руки меч, что у Велислава на поясе висит, так опозорюсь! Не знаю, с какого конца брать!

Слышал, что мечом просто так не машут. Он сам ведет владельца. И им вроде можно полдня биться и усталости не знать. В общем — свои тонкости. А что я могу противопоставить мечу? Не знаю… Топор? Копье? Ерунда! Они для меня тоже темный лес. Только посохом могу биться, благо его не перерубишь. Что ж, хорошо бы как-нибудь попробовать. Только с кем?»

Хранибор указал на свободный пенек.

— Ты усаживайся, Велислав. Не стоя же беседу вести. За каким делом пришел? Чую, нешуточное оно, раз обо мне вспомнил! Ты один?

— Я с небольшим отрядом. Воины в зимовье у реки остались. К тебе один пришел. Помню твою просьбу, чтобы о тебе никто не знал.

— Правильно, — улыбнулся волхв. — Знаю тебя. Скрытен. Тайну доверить можно. Так что случилось? Говори. Гостьям моим и Кириллу верь — как мне веришь! Тайн от них нет. Может, и они чем подсобят.

Велислав уселся. Обвел серьезным взглядом лица, кивнул, и только было собрался рассказать о беде, что случилась с княжичем, как из дальних кустов выскочила Шейла.

Собака молча бросилась к Кириллу. Рядом с ее вожаком чужак! Ее помощь может понадобиться в любой миг! Шейла недобро смотрела на Велислава.

Шерсть на загривке приподнялась, из-за черных губ сверкнули клыки. Но Шейла молчала: ни рыка, ни — тем паче! — лая. Она вообще никогда не лаяла перед боем, нападала внезапно и в молчании. Такая уж уродилась. В самом-то деле! Зачем предупреждать врага, что ты на пего бросишься?

Рука Велислава дернулась к мечу. Брови изумленно приподнялись: этот диковинный зверь походил на огромного волка, лесного разбойника. Но таких больших волков он никогда не встречал.

Еще зверь похож на бера-подростка: нет ушей, а морда — как у лесного хозяина. Только беры бесхвостые и шерсть у них коричневая. Волки серые. А этот зверь буро-серый, цвета пожухлой травы с черными подпалинами.

Велислав убрал с рукояти меча руку. Увидел на шее зверя чудный, весь усыпанный багровыми самоцветами ошейник. Значит — этот зверь не дикий. Опасности нет. Он ручной.

Воины любят украшать сбруи своих скакунов золотом и серебром. В городах некоторые женщины надевают изящные и богато убранные ошейники на любимец-кошек.

Значит, этот полуволк-полубер кому-то принадлежит. И судя по тому, что зверь приготовился вступиться за Кирилла, хозяин он.

— Фу! — резко окрикнул Кирилл. — Шейла! Свои!

Шерсть на загривке улеглась, и собака, уже хоть и настороженно, но почти дружественно глядя на Велислава, вильнула хвостом. Затем еще раз. Но подходить ближе к незнакомому человеку Шейла не стала. Скажет вожак — познакомится, а не пожелает — так и не надо!

Впрочем, собака наказ Кирилла помнила твердо. Ничем не обмолвится и даже намека не даст, что прекрасно понимает людскую речь и умеет неплохо говорить.

— Прости, Велислав, — потрепав Шейлу по холке, улыбнулся Кирилл. — Она недоверчива к тем, кого видит впервые. Это ее служба. Шейла охранница.

Велислав с любопытством смотрел на серьезную Шейлу. В глаза глядеть не надо — звери этого не любят. И улыбаться не надо — подумают, что показывают клыки.

А диковинный зверь, казалось, видит его насквозь. Только что не говорит: «Мол, что Велислав? Испугался безобидной зверушки! Вон как рука к мечу дернулась. Спокойней надо быть. Спокойней!..»

Велислав покачал головой.

— Никогда не видел такого зверя. Не слышал. Кто это?

— Это пес. Вернее, псица, — улыбаясь, ответил Хранибор. — Еще ее называют собака. Имя ее Шейла. Уверен — вы сдружитесь. Считают, что бог Семаргл ее прародитель.

— Семаргл? Крылатый Пес?! — Велислав округлил глаза. — Но он же давно ушел. О нем никто ничего не знает!

— Это так, Велислав! — засмеялся Хранибор. — Шейла из рода Семаргла. Погоди, придет время, и, если псица пожелает, ты в этом убедишься.

Велислав только качал головой. Эх! Есть же чудеса на свете! Хранибор понапрасну не скажет! Мудрый волхв много чего в жизни видел, и если он говорит, что псица, или, по-иному, собака Шейла ведет свой род от Крылатого Пса, значит, так оно и есть!

Русалки улыбались. Уж больно потешно выглядели удивленный Велислав и серьезно глядящая на него Шейла.

— Познакомитесь, подружитесь, — сказал Хранибор. — Придет время. Так за каким делом ты пришел? Рассказывай.

Девушки с любопытством смотрели на лесного охотника. Под их игривыми взглядами Велислав чувствовал себя неуютно. Заметив его смущение, Хранибор с укоризной взглянул на русалок: мол, прекратите. Видите, что он сам не свой от вашей красы!

— Дело у меня вот какое, — справившись со смущением начал Велислав. — Вы слышали, что в прошлом месяце на Гнилой Топи творилось? В тот вечер на другом берегу Ледавы моя дружина и княжич Добромил сидели.

Велислав со значением посмотрел на Хранибора. Дружинник не знал, что девушки и Кирилл посвящены в тайну волхва. Им известно, что сейчас имя Хранибора носит бывший триградский тысяцкий — воевода Годослав. И также они знают, что княжич Добромил его внук, и что Добромил бесследно исчез за туманом на Древней Дороге.

А Велислав продолжил:

— Из болота нежить вышла, на нас напала. Сразу полотряда погибло. Мы той ночью в Древней Башне заперлись. Она напротив болота — Гнилой Топи стоит. Полночи переждали, думали все — пронесло. А потом нежить снова за нас принялась. Опасно в башне стало, — вздохнул Велислав. — Я порешил так: сам остаюсь охранять хворых дружинников, а Добромила с остатками дружины отправлю к тебе, волхв. Указал им, как тебя найти. Княжича повел мой друг — Прозор из рода Лося. Нет ему равных по нашим лесам! Богатырь! За ним княжич как за стеной. Отпер ворота и ушли они. С того дня Добромил, Прозор, княжеский наставник Любомысл и два молодых воина, Борко и Милован, исчезли. Последними их видели у зимовья викинги.

Слушая Велислава, Хранибор все больше и больше мрачнел. Он-то знал, что его внук исчез за туманом. Ушел в тот мир, откуда веет злом.

«Ох… — переживал Хранибор, — почему я тогда не оказался на их пути! Что повело их к туману? Почем они сначала не заглянули ко мне? Я не пустил бы их туда! Сейчас все было бы совсем по-иному!»

— Виннетский князь опечален, — продолжил Велислав. — Добромил наследник. Других детей у него нет. Но не это главное: княжича воспитывали венды, и он стал одним из нас. Я должен его найти! — с неожиданной силой воскликнул Велислав. — Найти, а потом поквитаться с той нежитью, что бушевала на Гнилой Топи! Понять, что она затеяла и отомстить за друзей. Помоги мне, волхв!