Перемещенный

Глава 5

Хотя с момента несчастного случая прошла уже неделя, Гален Сорд по-прежнему ощущал себя призраком в собственном доме — словно он не принадлежал к окружавшему его миру, а находился где-то далеко, в реальности своего прошлого. После всего, что сделал с ним его брат Брин в предоперационной, вырвав из объятий смерти, Гален понимал: его старая жизнь окончилась в ночь катастрофы. Однако он не имел ни малейшего представления о том, что же ожидает его в будущем.

Было еще очень рано, и Гален неторопливо расхаживал по мраморным плитам большого зала своих апартаментов в Трампет Тауэр. Если ему и удалось сомкнуть глаз прошлой ночью, то этого он не помнил. Была какая-то новизна в том, что вечер накануне он провел не будучи одурманенным алкоголем или чем-нибудь похуже. Наблюдая за восходом солнца с тридцатого этажа вознесшегося над Пятым авеню здания — золотые лучи светила длинными копьями пробивались сквозь каньон городских домов — он вдруг осознал, что не встречал рассвета с незамутненными глазами с тех пор, как был… как был ребенком. И сам город казался обновленным.

Сорд потянулся в утреннем сиянии и осторожно пошевелил кистью в короткой гипсовой повязке, удивляясь про себя, почему он излечился полностью, за исключением этого места. Однако у него были более важные дела, требовавшие самого пристального внимания. День — точнее, ночь — срок, который просил Асквиз для связи с теми, от кого зависело разрешение открыть его клиенту правду, уже минул, и после без малого двадцати лет жизни в неведении Гален не мог ждать больше. Он поспешно вернулся в кабинет: настало время позвонить адвокату.

Кабинет был оборудован со вкусом — точнее, в последнем уверил Сорда разрабатывавший его дизайнер — с античными дубовыми панелями, воскрешавшими в памяти образ громадного особняка тех времен, когда на Манхеттене севернее Хьюстон-стрит раскинулись фермы; великолепный встроенный аквариум с соленой водой, заполненный существами, название которых он не рискнул бы произнести из опасения сломать язык и уход за которым осуществлялся регулярно раз в две недели… И на всех стенах и полках — воспоминания о его потугах на поприще археологии со всего мира: погребальные маски с Микен, грубые глиняные горшки и пенаты из Римской Галлии, и даже причудливый артефакт, предположительно, финикийский, из раскопа Старки у подножия горы Айер в Австралии.

Гален на мгновение замер на пороге, охватывая взглядом предметы, столь элегантно и в то же время бессмысленно расставленные по всему кабинету. Условия доверительной собственности были более чем ясны: смехотворная сумма в обмен на университетское образование и карьеру по его выбору в области, которая бы помогла человечеству расширить знания о себе. Возможно, Сорд наконец осознал, что в своих скитаниях он искал свое прошлое, а не прошлое всего человечества.

Но что бы ни питало это призвание его прошлой жизни — основанное, впрочем, в чем он прекрасно отдавал себе отчет, на деньгах, которые он в качестве дотаций мог вкладывать в различные полевые партии, а отнюдь не на его академических способностях — применение и ценность его занятий археологией без труда можно было обнаружить в подсвеченной изнутри стеклянной горке, разместившейся позади длинного кожаного дивана рядом с камином. Шкафчик был полон совершенно непрофессиональной подборкой роскошных фаллосов, эротических скульптур и фетишей плодородия, охватывавших три тысячелетия и полтора десятка культур. Эта коллекция оказывала воистину магическое действие на Сорда каждый раз, когда он располагался на диване с очередной женщиной — сколько их у него было, он не помнил, просто сбился со счета. Гален отвел взгляд от горки. В это утро, когда город предстал перед ним совершенно в новом свете, он совершенно неожиданно обнаружил, что его кабинет наполнен печалью и пустотой. Теперь моя жизнь должна измениться, подумал он. Настало время все обновить.

Сорд подошел к столу, еще одной антикварной бессмыслице, купленной просто так, по случаю. Он протянул руку к телефону и, отодвинув в сторону кипу нераспечатанных писем и журналов, открыл окошко автоответчика. Оно мерцало зеленым светом: кто-то явно старался дозвониться до него ночью, когда Сорд в тщетной попытке уснуть невидящими глазами смотрел перед собой в темному.

Би-и-и-п. «Гален, это Маркус. Ты дома? Если да, то сними трубку. Гален! Черт тебя подери, ну возьми же трубку…» Затем наступила пауза — очевидно, адвокат молчал столь долго, что акустическая система автоматически отключилась.

Затем последовал второй звонок. На этот раз Сорд уловил в голосе Асквиза нотки, о существовании которых раньше даже не подозревал. Старик был явно пьян — самому Галену подобное состояние было хорошо знакомо.

«Это снова Маркус. Звоню относительно… что такое, уже полночь? Серьезно? Надо же… Я не… Послушай, Сорд. Я звонил, выяснял. Я ведь пообещал, что спрошу, и спросил… и… и они сказали «нет». Если честно, я особо не удивился: они мне и не могли этого позволить.» Старик горько рассмеялся. «Они скрывали это от тебя почти два десятилетия. Поэтому не стоило и ожидать, что они откажутся от этого и больше не станут делать тайны из твоего прошлого. Твое прошлое по-прежнему не подлежит разглашению, и так будет еще очень, очень долго. Очень долго.» Асквиз снова умолк. Затем послышался вздох, глубокий и тяжкий. Пьяный старик в полночь. Пауза опять затянулась, и автоответчик снова отключился.

А потом прозвучал третий звонок. «Это Маркус. Я… Мне бы очень хотелось извиниться перед тобой, Гален. Я пытался как-то помочь тебе, ты это знаешь. Старался дать тебе все, чего только может пожелать… человек». Волосы на голове Сорда зашевелились. «Это все, на что я оказался способен. Это все… Видишь ли, им приходится использовать многих из нас. В прошлом, когда все было гораздо проще, не так, как теперь — со всеми этими компьютерами, спутниками и прочими машинами — ну, они могли позаботиться о себе сами. По крайней мере, в основном. Полагаю, именно тогда было положено начало большинству легенд. Когда они совершали ошибки.

А затем ситуация несколько… усложнилась. Маленькие просчеты повлекли за собой неожиданные последствия. Поэтому им понадобились мы, чтобы многое по-прежнему сохранялось в… тайне. Сохранить все, как есть».

Он снова засмеялся и закашлялся. Сорд услышал, как адвокат отхлебнул из стакана; упавший в него кубик льда издал негромкий стук.

«Я имею в виду, что мне приходилось в свое время видеть кое-кого из них. Тех, настоящих. Конечно, это не выглядело так, словно они могли… ну, просто зайти в банк и подписать собственные чеки.» Еще один вздох. «Прости меня, Гален, за то, что говорю бессвязно. Я стар. А мне нужно еще столько тебе рассказать. Еще за столько извиниться».

Пауза. И щелчок отключившегося автоответчика.

Четвертый звонок. Сухой, дребезжащий голос Асквиза. «Ты не принадлежишь этому миру, Гален. Но ты и не изгнанник. По крайней мере, это выражение в отношении тебя они не использовали. Но тебе стоит разыскать тех, кто был изгнан. О, конечно, они пытались уверить меня в том, что таковых здесь нет, что все это лишь пришедшие из глубины веков предания и легенды. Но они все же есть — в сумерках. Именно там ты и должен искать. На полпути. В сумерках.»

— Что искать? — крикнул Сорд автоответчику. — Кого я должен искать?

«Как здесь жарко», продолжал голос. «Как поздно, и как я устал. Прости, Гален. Или я тебе уже это говорил? Искренне сожалею о том, как они поступили с твоими родителями. Но… но это было уже после. Ты и не мог ничего знать. Даже Брин…» Адвокат опять вздохнул, на этот раз глубоко, словно старался освежить память. «Послушай. Я лучше начну сначала, так как… так как они больше не дадут мне встретиться с тобой. Они не могут рисковать. Ты это поймешь, когда я расскажу тебе, почему тебя отослали. Почему они…» Послышался звук, словно адвокат принялся напевать себе под нос — на одной ноте. Пение продолжалось не более секунды. Или этот звук раздался откуда-то из другого места, а не из телефона?

Асквиз продолжил: «Тебя действительно зовут Гален Сорд. Они повязаны столькими клятвами, что уж этого просто не могли у тебя отнять, ибо таковым было одно из условий. Я точно не знаю, какие еще были поставлены условия, но именно это мне известно достоверно.» Еще один короткий напев. «Так вот слушай: ты был рожден первым в своей линии, наследником Виктора из Высшего Клана Пендрагона. Брин прав, Гален — у тебя есть предназначение. Ты должен сражаться. Вначале за свой клан, а затем и за ос…»

Асквиз вдруг умолк — ни хрипа, ни кашля, ни дыхания. Лишь легкое потрескивание статических разрядов на перематывающейся пленке, затем стук упавшей телефонной трубки, и тишина. Спустя минуту аппарат в очередной раз отключился автоматически.

Пятого звонка не последовало.

В столь раннее утро поймать такси не составляло особого труда, да и движение на улицах было не столь оживленным, так что Сорд рассчитывал добраться до небоскреба Асквиза на 64-й Восточной в считанные минуты. Но пожарная машина, скорая помощь и несколько полицейских автомобилей у блока, где находилась квартира юриста, застопорили движение во всей округе. Последние два квартала Сорд буквально бежал; он был почему-то абсолютно уверен в том, что присутствие здесь всех трех служб связанно именно с Маркусом Асквизом.

Все, что осталось от юриста, было уже упаковано и отправлено в судмедэкспертизу, поэтому для Сорда не составило большого труда преодолеть полицейский кордон, сославшись на то, что он является старинным другом семьи Асквиза и что они вчера вечером условились сегодня вместе позавтракать. О пленке в своем автоответчике Сорд не обмолвился и словом.

Одетый в штатское детектив, отрекомендовавшийся как Транк, толстяк со скучающим, тусклым взглядом, ввел Сорда в кухню Асквиза.

— Посмотрите — что-нибудь здесь пропало? — поинтересовался детектив.

Сорд сделал вид, что внимательно осматривает помещение. Все столы и шкафчики сверкали девственно-белой чистотой. Медные кастрюли и прочая утварь с завидной аккуратностью были развешаны на прикрученной к стене решетке из нержавеющей стали. Это была хорошо оснащенная кухня, которой могли позавидовать иные рестораны. И лишь несколько деталей рассеивали иллюзию того, что в любой момент здесь может появиться сам хозяин, чтобы приготовить одно из своих легендарных воскресных блюд.

Откупоренная бутылка «Транквери Стерлинг» на столике возле холодильника. Серебристый ярлык надорван и буквально чудом удерживался на стекле. Рядом с бутылкой поблескивал хрустальный бокал, надтреснутый и почерневший с одной стороны.

В самом центре окрашенного водоэмульсионной краской потолка коробилось уродливое черное пятно. Прямо под ним, на краю стола, валялся белый телефонный аппарат с дюжиной дополнительных кнопок. Идущий от него провод у самого пола был словно обрезан ножом. Именно здесь, на полу, и находилась самая леденящая из всех подробностей прошедшей ночи. Судебные медэксперты для оконтуривания того, что осталось от тела Асквиза, использовали широкую белую клейкую ленту. Абрис представлял собой почти правильный круг не более трех футов в диаметре. Пол внутри круга был черен, виниловое покрытие расплавилось и топорщилось на деревянной подложке.

— Что здесь стряслось? — спросил Сорд, непонимающе озираясь по сторонам.

Транк потер переносицу:

— Ааа, это все эти, панки. Вломились сюда, облили его бензином. Сделали из старика живой факел. От него осталась кучка пепла.

Хотя на автоответчике после четвертого звонка Асквиза не было записано ни звука, Сорд как-то выпустил эту деталь из виду — слишком много других вещей содержалось на пленке.

— Но зачем? — в голосе Сорда звучала растерянность. — Во имя господа, за что?

— Нууу, психи какие-то. Это уже не первый случай. — Детектив оторвал полоску от свернутого рулоном бумажного полотенца, висевшего под шкафчиком, шумно высморкался и принялся внимательно изучать содержимое полоски.

— Но, — осторожно произнес Гален, — если это был бензин, то почему же больше ничего не загорелось? Он огляделся еще раз: пятно на потолке, черное пятно на полу — и все, если, конечно, не считать потекшего от жары ярлыка на водочной бутылке в пяти футах от места пожара. На белом телефоне, кроме обрезанного провода и исчезнувшей трубки, никаких повреждений заметно не было.

— Одна из тайн нашей жизни, сынок, — без особого убеждения пояснил детектив. — Значит, вы утверждаете, что в целом кухня выглядит, как обычно, верно?

— Да, — отозвался Сорд.

— И что же — ничего не исчезло? Ну, там, телефонный справочник? Какая-нибудь шкатулка или редкостная кухонная утварь?

— Только телефонная трубка.

— Ах, да, нам это известно. Пришлось ее отрезать, так как этот парень намертво вцепился в нее, и другого выхода просто не было.

Сорд еще раз взглянул на правильный круг, обозначенный клейкой лентой.

— Мне показалось, вы сказали, что от него ничего не осталось, кроме пепла.

Детектив скомкал полотенце и сунул в карман мятого пиджака:

— Ну, в основном здесь был только пепел. Но, видите ли, его рука, да, его рука, так вот — она вообще не пострадала от огня. Она просто лежала на кучке пепла, все еще сжимая телефонную трубку. Наверное, адвокат пытался позвать кого-нибудь на помощь.

Пытался оказать помощь, про себя возразил Сорд, вслед за Транком покидая кухню и давая возможность видеооператору репортерской группы «Канала 5» приступить к съемку для дневного выпуска новостей.

— И все же я не могу понять, — обращаясь к детективу, произнес Сорд, — каким образом… каким образом человек может полностью сгореть, за исключением руки, и чтобы вокруг ничего больше не пострадало.

Детектив уже стоял в дверях и задумчиво наблюдал за тем, как луч юпитера, подобно прожектору в тумане, перебегает с одного участка помещения на другой.

— Что значит — ничего больше не пострадало? — рассеянно бросил он. — Взгляните хотя бы на потолок.

— Поглядите-ка лучше на столешницу, — возразил Сорд. — Пластиковое покрытие должно было бы пойти пузырями. Да и у телефона пластмассовый корпус — уж он-то, по крайней мере, должен был расплавиться.

Никакие это не головорезы, вдруг осознал Гален. Юриста остановили в тот момент, когда он хотел сообщить то, о чем знал. Асквиз попросил разрешения, ему отказали, подозревая, что адвокат наговорит Сорду лишнего, и некто позаботился о том, чтобы старик умолк навеки. Но каким образом?

Словно в ответ, в его мозгу вновь прозвучали слова Асквиза, сказанные им накануне вечером: «Они не люди, Гален. Они вообще не люди». И еще юрист утверждал, что сам Сорд тоже не принадлежит к миру людей.

— Великий боже, — тихонько вздохнул Гален. — Кто же я на самом деле?

— А-а, не суши себе мозги, сынок, — толком не расслышав сказанного Сордом, отозвался детектив. — Знаешь, подобное случается. Весь город катится ко всем чертям. Парень был стар и жил, как умел. Просто представь себе, что пришло его время, и все.

Сорд резко повернулся к толстяку, но микрофон, неожиданно оказавшийся у него перед лицом, заставил замереть проклятие, готовое сорваться с его губ.

— Кендалл Марш, «Новости из Первых Рук». — Хорошо поставленный голос принадлежал высокой широкоплечей чернокожей женщине с чарующей улыбкой и тщательно уложенной прической. — Вы были знакомы с жертвой, сэр?

Гален оторвал завороженный взгляд от светящегося глазка видеокамеры и отвернулся.

Ничуть не обескуражившись, Марш движением промышленного робота, подающего деталь к станку, протянула микрофон детективу.

— Детектив Транк, у вас уже есть версия, почему Маркус Аврелиус Асквиз, видный юрист и личный друг мэра, пал жертвой столь ужасной смерти?

Транк нетерпеливо отмахнулся от камеры:

— Никаких комментариев до тех пор, пока не будут получены результаты вскрытия.

Марш шагнула ближе, взмахнув микрофоном, словно мечом:

— Но, детектив, из достоверных источников нам стало известно, что в данном случае не осталось ничего, что могло бы подлежать вскрытию. Так как же вас понимать?

— Ну-у… кое-что от тела осталось… — детектив Транк, — произнесла Марш искренним голосом, — насколько я могу понять, все, что осталось от погибшего — это рука.

Транк с силой одернул пиджак, правда, без видимого успеха, и снизу вверх взглянул на Марш.

— Рука — это тоже неплохо. Можно исследовать ее ткани. Знаете, всякая там малоаппетитная работа, и все такое прочее.

— А вам не кажется, сэр, что обстоятельства гибели мистера Асквиза в точности совпадают с другими известными случаями самопроизвольного сгорания человека?

Широко разевая рот, Транк расхохотался:

— О да, конечно. Сразу после того, как его забрало НЛО. Ладно, милочка, позвольте мне пройти.

Глаза Марш посветлели, и она обернулась к камере.

— Итак, вы уже все поняли, — конфиденциальным голосом, в котором проскальзывали драматические нотки, начала она. — Официальный представитель полицейского управления подтвердил предположение о причастности НЛО к трагической гибели в результате ССЧ выдающегося адвоката Маркуса Аврелиуса Асквиза, который был найден сегодня утром мертвым в возрасте семидесяти четырех лет в своей…

Сорд вышел на улицу, оставив детектива и репортера продолжать игру. Усевшись на каменную балюстраду рядом с открытой дверью, он устремил вдоль улицы невидящий взгляд. Пожарная машина и скорая помощь уже уехали. У тротуара оставались автомобиль инспектора пожарного департамента и две полицейских машины, загородившие всю проезжую часть, так что мусоровоз, остановившийся сразу за ними, не мог протиснуться вперед. Команда мусорщиков сгрудилась вокруг своего грузовика, неторопливо попивая кофе из бумажных стаканчиков, и, похоже, ничуть не расстраиваясь из-за вынужденной задержки, поскольку оплата им шла почасово, а на остальное было наплевать.

Гален чувствовал себя в положении человека, утерявшего тропинку в свое прошлое, едва обретя ее. Даже Асквиз не знал, куда его партнер, мисс Марджорибенкс, подевалась после того, что с ней стряслось. Возможно, это послужило бы зацепкой — ведь она знала его родителей. Вероятно, Марджорибенкс еще жива. А может быть, и его родители…

— Пошли давай, — голос, в котором явственно чувствовалось рычание, донесся из глубины подъезда, и в дверях возник видеооператор из команды Кендалл Марш. «Бетакам» раскачивался на его плече, как базука. Оператор осторожно поставил камеру на каменный парапет, извлек пачку сигарет и закурил.

— Прямо какое-то атомное колдовство, не так ли?

Сорд жестом отказался от предложенной сигареты, мимоходом, с долей некоторого удивления, отметив, что не курил уже больше недели. С момента того самого несчастного случая.

— Когда-нибудь сталкивался с чем-то подобным? — осведомился он.

— С самопроизвольным сгоранием человека? — оператор рассмеялся, затем закашлялся. — Не-а, по-настоящему не приходилось.

— Просто не приходилось, или не воспринимал это по-настоящему?

Оператор сделал глубокую затяжку; глаза его сузились.

— Никогда не сталкивался с этим по-настоящему. А вы кто — детектив или что-то в этом роде?

Сорд отрицательно покачал головой:

— Но вы, по крайней мере, слышали о подобном? Об этом… сгорании?

— Да, конечно, — отозвался собеседник. — Кенни всегда старается влезть в подобное дерьмо. Оч-чень способствует удержанию рейтинга при очередной чистке. Астрологи, психологи, НЛО. Одним словом, всякая чертовщина. Людям это нравится.

— А где еще наблюдались случи самопроизвольного сгорания человека?

— ССЧ, — поправил его оператор. — Так проще. Черт его знает, где. То есть, насколько я понимаю, подобные вещи происходят повсеместно на протяжении вот уже пары сотен лет. В пятидесятых был очень крупный случай, во Флориде — тогда к расследованию привлекли даже ФБР. Представьте себе: сидит человек в кресле, смотрит телевизор. И вдруг — пуфф — человек поджаривается, кресло испепеляется, ничего больше в комнате не пострадало, кроме… что же там было… ах, да, пластиковой рамки вокруг телевизионного экрана в противоположном углу помещения. Ее всю покоробило, словно от перегрева. И все. Больше никаких следов. Просто кучка пепла, и ноги парня, по-прежнему обутые в тапочки. Полиция тогда сделала много снимков.

— Вы это серьезно? — спросил Сорд. Прежде ему никогда не доводилось слышать о чем-либо подобном, или, тут же поправил он себя, если даже и приходилось, то молниеносно выветривалось из памяти за ненадобностью.

Оператор пожал плечами:

— Именно так и произошло, приятель. Я всего-навсего пересказал то, о чем передавали в специальном выпуске новостей.

Возможно, что между случаями ССЧ существует какая-то связь, подумал Сорд. Очевидно, благодаря этому можно будет попытаться отыскать новую тропинку. Увязав смерть Асквиза с другими подобными смертями. Занявшись поисками образчика, словно на раскопе в археологической экспедиции.

— У вас проводилось какое-нибудь расследования, результаты которого сохранились на вашей студии? — поинтересовался Сорд.

Оператор бросил окурок на тротуар и растер его каблуком:

— Мы не занимаемся этим, приятель. И без нас хватает независимых сыщиков, так что Кенни обычно просто заходит в ближайший книжный магазин и покупает несколько книг по интересующему нас вопросу. Кстати, вам бы тоже следовало так поступить. Недавно мы интервьюировали нескольких владельцев книжных магазинов — знаете, эти лавчонки оккультного толка в Гринвиче. Почему бы вам не заглянуть в одну из них? Плавающее Око в пирамиде и иже с ним. У них там полно всякого колдовского дерьма. Книги обо всем. Может, сумеете найти что-нибудь для себя интересное. Лады?

Он вновь взвалил свой «Бетакам» на плечо.

— Извините, мне пора двигать. Приятно было поболтать. — С этими словами оператор вновь скрылся в дверном проеме.

Книжные магазины, мысленно повторил Сорд. Конечно же, это там — сколько раз, проходя мимо, он не удосуживался даже заглянуть внутрь! Сколько раз на вечеринках, если кто-то из присутствующих заводил разговор о явлениях психофизического порядка, он старался уйти или сменить тему беседы! Как будто его сознание было заблокировано. Словно он получил вводную даже не думать о подобных вещах, не интересоваться ими.

Чтобы случайно не вспомнить…

В сумерках, говорил Асквиз. Вот где нужно искать. На полпути…

Этим утром перед Галеном Сордом вдруг открылась новая тропа. Он еще не имел ни малейшего представления о том, куда она его приведет, но, по крайней мере, Гален знал, где эта тропа начинается.

В сумерках.