Пернач V

Глава 11

Надо остановиться, и передохнуть, съесть по кусочку хлеба, да сделать по паре глотков воды. Как там Мира? Я совсем забыл про нее! От этой мысли меня бросило в пот.

— Мира! — крикнул я.

— Йааа? — раздалось сзади.

— Ты цела?

— Дааа…

Отлично. Отлично. Я выдохнул и немного расслабился. Увидел справа старую стоянку с кирпичной избушкой-кафе, и свернул с трассы. Площадка около забегаловки была внушительных размеров, но не асфальтированной, укатанная земля потрескалась от засухи, само кафе, сложенное из красного кирпича, имело интересную форму, но сложно было угадать, как оно выглядело до: крыльцо было разрушено, крыша провалилась. Я подрулил ближе к зданию, и осмотрелся.

Выглядело все мертвым, но я все еще помню, что не все мертвое мертво, тот случай с перекинувшимся слепым остался в памяти. Заглушив двигатель, я выбрался из багги, и взяв ружье на вскидку пошел в разведку. Поднявшись по бетонным ступеням на крыльцо, я заглянул внутрь. Пыль, грязь, песок на полу, тело, сидевшее около стены под окном. Этот бедняга умер давно… Умер же?

“Умер”, подтвердил мою догадку трогг.

Давно его не слышно было… Я подошел к мертвецу поближе. Труп сжимал в руках маленький мешочек, рядом — угли от небольшого костерка, левая нога неестественно вывернута. Одето тело было в типичные лохмотья бродяги пустошей, ничего примечательного, но вот его мешок… Он сжимал его до самой смерти. Я аккуратно протянул руку, взялся за мешок и потащил его на себя. Но не тут то было! Мертвец крепко держал свое сокровище и после того, как откинул коньки. Уперевшись ногой в труп, я дернул сильнее, и вырвал свою добычу из лап мертвеца. Тааак, что там у тебя? Я распутал завязки мешка и открыл его.

В мешке лежала старая автомобильная магнитола, сломанное автомобильное зеркало, в котором осталась половинка стекла, и старый выцветший и полусгнивший брелок из ткани с поролоном в форме пятиконечной звезды. Так ты копатель… Что ж, твой хабар тебе больше не пригодится, возьму его с собой. Осмотрев кафе, я не нашел больше ничего, кроме камней и грязи. Выйдя наружу, я увидел Миру завязывающей веревку на штанах: девчонка времени не теряла. Заметив меня, она тут же рванула на встречу, с интересом уставившись на мешок.

— Это тебе. — и протянул ей свою находку.

— Ого! Что там? — быстро выпалила она, и сразу заглянула внутрь.

Осторожно достала и осмотрела каждую вещь с самым серьезным видом, особенно долго она смотрела в зеркало, но больше всего ей понравился брелок, она долго крутила его в руках, потом одела кольцо на палец, положила игрушку на ладонь, и долго ей любовалась.

— Это все мне? — задумчиво спросила она.

— Да.

— Все это стоит очень много…

— Хорошо.

— Дааа… Может быть мы выменяем что-нибудь нужное на это.

Она приторчила мешок с добычей под своим сиденьем, оставив в руке брелок. Я достал кусочек хлеба, и разломил его на две части, дав одну из них Мире. Не. торопясь съел свою долю, и заметил что меня попустило, руки перестало потряхивать, и можно ехать дальше. Забравшись на свое место, я запустил двигатель, и вырулил на трассу. Путь еще очень не близок…

Пустошь стала пустошью, по настоящему. Раньше это все было похоже на какую-то дикую жестокую игру, мир жил, и жил по своим правилам. А теперь он стал мертвым: людей нет, даже зверей почти нет, точнее есть, но эти звери еще несколько лет назад были людьми. Интересно, как дела у чистых? Как они там, нормально? Так и гнобят несчастных местных? Да, эти люди — местные, а чистые — пришлые. Это не их мир, поэтому и творят бардак. Они тут проездом. Люди выживают, как могут. И нет такой цены, которую они не стали бы платить. Даже отдаться банде рейдеров — это ничего такого. Как чихнуть. В моем мире изнасилование было шумной трагедией, здесь — обыденность. И это страшно.

Я ехал вперед, погрузившись в свои мрачные мысли. Дорога приелась, и меня от нее уже тошнило… От ям, от однообразия пейзажей, от бесконечности пути. Остановка у кафе была отдушиной, одним глотком свежего воздуха, и опять пучина дороги, в которую я погружался казалось бы безвозвратно… Это очень сильно подавляло и угнетало.

“Ну что ты разнылся?”, ожил трогг.

Хочется мне, вот и разнылся. Устал. Домой хочу.

“Ой, посмотрите на него…”, протянул он.

Сам на себя смотри. Лыцарь Большая Жопа.

“Это чего это?”, недоумевал мой собеседник, “Какая такая Большая Жопа?”.

А вот такая. Большая жопа нависла над всеми нами, и ты в этом спектакле играешь главную роль, нелюдь. Без тебя я бы уже гнил спокойненько где-нибудь.

“Эй эй, не надо трагедий! Возможности гнить где-нибудь у тебя еще будут, но лучше бы после того, как мы закончим”.

Закончим что?!

“Дело. Мать нуждается в нас”.

Да мне-то что с того??

“А тебя никто не спрашивает. Спрашиваешь ты свое ружье, хочет ли оно стрелять в того доходягу? Нет. Поэтому не грузись, и рули”.

Логично… Но мне не нравится!

“Это твои проблемы”, отрезал трогг.

Ладно, ладно… Сделаем мы это, и что дальше? Что я получу?

“Много ничего”.

Мы бойцы не за награды? Да, вижу что так и есть. Мать нуждается. И мы должны. Все, как там: родина-мать зовет, и мы должны пойти.

“Да. Именно так”, подтвердил он мои умозаключения.

На удивление, у меня получилось остановить внутренний диалог в своей голове, и дальше я ехал в тишине, если не считать шум двигателя и покрышек. Да ладно, сделаем, раз на нас рассчитывают. А заодно попробуем пристроить нашу малыху. Я ведь хотел быть хорошим дяденькой для сирот? У меня есть шанс, и я им воспользуюсь. Я обещал себе сделать их жизнь лучше, пока что как-то не пошло, но буду стараться.

“И все умрут”, подытожил трогг.

Да пошел ты! Нет, он прав, но… Да к черту! Я сосредоточился на дороге. Пейзаж не баловал разнообразием: поля, лесочки, поля, руины деревень и городков по краям дороги, да редкие заправки. Я стиснул зубы и давил на газ. Ненавижу эту дорогу! Если грохнут, и я опять возрожусь — буду сидеть там, где одуплился! В жопу это все!! Не могу больше!! Злость выматывала и отбирала силы, хотелось орать и топать ногами, вывалявшись в пыли. Как можно получать удовольствие от этого?! Как дальнобойщики сутками едут?? Железные люди, не иначе! Я не могу. Не могу. Все. Хватит!

Я сильно сжал веки, открыл глаза, и вдавил газ до пола. Мира охала и попискивала, когда машина скакала по ямам и колдобинам, но я гнал во весь опор, не обращая внимания ни на что. И только один раз я отвлекся от дороги, увидев в небе черную точку, которая пересекла наш путь и ушла к горизонту. Что это, черт возьми, такое?! Тут же ни черта не летает! Неужели москвичи?! У этих вполне может быть авиация! И очень быстрая, как я посмотрю… Мне бы такую штуку! Да только взять ее негде…

Сжав зубы, я ехал вперед, чуть сбросив скорость, иначе машина рассыплется в очередной яме… Стали чаще попадаться стоянки и руины кафе на них, в одном месте кирпичное здание кафе было разрушено, торчали только останки стен, кое где попадались остовы грузовиков, с которых было ободрано все, что можно, оставались только рамы, мосты, да двигатели: слишком тяжелое, чтобы унести.

Слева от дороги в поле я увидел развалины большого ангара. Прямо очень большой по площади, но не в высоту, прямоугольник. Стены ободраны, остался только скелет металлического каркаса, да местами крыша, висящая лохмотьями вниз. Немного впереди показался город, сначала мы проехали по частному сектору, потом попали в двухэтажную кирпичную застройку, многие здания сохранили следы присутствия людей: баррикады, гарь, мусор. Наличие мусора удивило, обычно его не оставалось. Частная застройка дальше оказалась большей частью выгоревшей. Городок приличных размеров, но и его мы проехали.

Дальше за городом слева от дороги попалась стелла, как будто галочка и вертикальный столб за ней, никаких надписей не сохранилось, буквы на полке над галкой были разрушены, сложно сказать, что это за стела, может быть на стыке областей? Наверное. Проехали короткую деревеньку, всего штук пять домов по краям дороги, но уходящую далеко в стороны. Я опять притопил газ. Сколько можно, черт бы побрал эту дорогу! Но сейчас я понял, что меня так корежит и гонит вперед: она. Да. Я ищу ее, и я найду. Да.

И опять деревни. Останки деревень, тени прошлого… Они тянулись ывдоль дороги, как пиявки, прилипшие к телу жертвы, они жили этой дорогой, ибо деревне, расположенной вдали от боьшой дороги, жить сложнее. Поэтому трасса усеяна поселками, как нить бусинами. И это открытие пришло ко мне, пока яехал по останкам старой трассы, как-то само собой… Да, дорога — это жизнь. Так было, так есть, и так будет всегда, пока жив человек.

Мы наконец-то вырвались в поля, пропало всякие останки жилья по сторонам, остались только пыль, солнце, и горячий ветер. Развалины заправок по сторонам от трассы, и опять поле, лесок, поселок, лесок, поле, поселок, и снова, и снова, и снова. Как можно этим жить изо дня в день? Не знаю… Не знаю. Казалось бы, каждый раз новые места? Нет! Они все как под копирку, по одной кальке. Меняются названия, меняются пейзажи, но все одно и то же.

Леса стало больше, и если до этого леса были по большей части черные, то здесь — светло-коричнеывые. Стволы деревьев в странных игловидных наростах, листьев нет, ветки совершенно голые. И даже прядильщики тут не водятся, судя по отсутствию паутины. Странное место. А затем попалась как выкошенная в лесу полоса, шириной метров сто, которая пересекала дорогу почти перпендикулярно, и я далеко не сразу понял, что это вырубка плд ЛЭП, но я не видел опор линии, только широкую прореху в лесном массиве. А потом снова мы попали в поля. День сурка в одном дне…

Солнце неуимолимо двигалось к горизонту. Мы добрались до разрушенного моста над железной дорогой, и пришлось искать объезд, и конечно там была засада оборванцев-дикарей, почти потерявших человеческий облик, но двигатель нашей машины вытащил нас из передряги, и мы умчались в закат, оставив несчастных людей без ужина и наживы. Бывает. Нам повезло, им — нет. Такова жизнь, и никто не знает когда и где удача может повернуться задом.

Следующим препятствие оказалса практически разрушенный мост через реку. От реки осталось топкое болото с вяло текущей темной жижей, а вот за мостом когда-то ухаживали: полотно пытались латать, и преодолеть его было еще возможно, но я вспотел от макушки до самых пят: нырнуть в речку стало бы финальным приключением в моей никчемной жизни. Но и это испытание мы преодолелили!

И только когда солнечный свет стал тускнуть, я увидел слева вдали привычную картинку: автосалон. Уж не знаю, чем там торговали, но сейчас он выглядел типичным пристанищем рейдеров. В изуродованной коробке здания мерцали отсветы костров и поднимался черный дым, и как-то мне сразу захотелось проскочить максимально незаметно. И чем дальше я ехал, тем больше понимал: мы прибыли в какой-то большой город. Неужели Москва?! И как узнать? Я увижу силовое поле, ограждающее ее?? Или нет?! Где мы?..

Я ехал все дальше, наблюдая вокруг типичную промзону, забитую огромными квадратными ангарами, от большинства которых остались только ободранные скелеты, и не было присутствия людей. Да что случилось-то?! Неужели все вымерли и одичали?! Не верю! Потому что верить я хочу в хорошее, доброе, светлое, а не вот в этот вот пиздец. Я ехал мимо площади, на которой сохранилась высокая каменная колонна, со статуей на верху: мужик на коне, вроде как с копьем, а под конем какая-то гадина. Стоп… Это же… Я такое много где видел, и вроде связано с Москвой. Так я в Москве?! Мне нужна информация! Нужно найти людей, найти, и допросить.

“Ето мы запросто”, гукнул трогг.

Два знаем, ага. А людей где искать?

“Да прямо здесь. Туда вон смотри”, сказал он, и повернул мою башку в нужную сторону.

Да, ага, понял. Какое-то административное здание из бежевого кирпича, судя по форме, с когда-то застекленным фасадом, который стал провалом в черноту внутри, и даже огонька там не было, но хищник знает, где есть добыча, поэтому искать надо там. Я свернул с дороги, и подкатил к этому памятнику архитектурной мысли советской эпохи. Ну а когда еще так строили? Вот то-то и оно. Я не глушил двигатель, вглядываясь в черноту здания, а потом просто въехал в вестибюль. Почему? Потому что могу. А еще потому, что так машина не будет бросаться в глаза.

Я заглушил двигатель, и выбрался со своего места, взяв в правую руку пернач. Как-то подозрительно тихо… Медленно двигаясь в глубь здания, я старался ступать осторожно, и не производить шума, и мне это хорошо удавалось с помощью трогга: я думал, он действовал. Хитрая скотина освоилась с телом, и использовала его возможности на сто процентов. Я даже и не думал, что можно быть таким ловким, сильным, и быстрым. Чудеса!

Мы прокрались в большой зал с балконами, и старой мраморной лестницей в центре, ведущей на второй этаж. Время и люди сделали из некогда красивой архитектуры жуткого урода: мрамор разломан и ободран, перила балконов вырваны с корнем, в центре зала когда-то висела люстра, но о том, что она тут была напоминала только яма в потолке, в том месте, где крепилась цепь подвеса. Почти не пострадал только кирпич и бетон, но и он был загажен непонятно чем. Типично… И отвлекшись на созерцание разрухи, я не заметил главного.

С балкона на нас бросили сеть, я не ожидал такой подлости, а вот трогг только ухмыльнулся, его это забавляло. Самонадеянный дурррак! Не знает, что это такое! Да я и сам не знал, меня никогда не ловили сетью! Трогг перехватил контроль над телом, и пытался освободиться, но получалось у него плохо, да еще и сеть стала стягиваться! Что за черт?! По итогу нас спеленали как злую рыбу-камбалу. Ах, вот оно что! Сеть снабжена веревками, и их тянули с левой и правой стороны, спеленывая жертву! А ловко они это придумали, с грустью подумал я, потому что такая фигня не значит ровным счетом ничего хорошего.

— Эй, тут еще одна! — крикнул радостный голос.

Я услышал звуки борьбы, а затем извернувшись увидел, как какой-то шкет в добротной броне с кожаными вставками втащил в холл Миру со связанными за спиной руками. Ну черти! Трогг! Сделай что-нибудь!

“Не могу”, буркнул он.

Что значит “не могу”?! Не пизди мне тут! Давай! Рви эту сеть!

“Тебе надо — ты и рви”, - окрысился он.

Ах вот как?! Уу, нелюдь! Ладно, жрать вместо с сетью нас не будут, а это значит — есть шанс. Но его надо сберечь, и не рыпаться заранее. Тактика! Никогда не была моей сильной стороной. По мраморной лестнице спустился здоровяк, броня этого типа уже блестела металлом.

— Хороший улов, Мышишь! — бухнул крепыш.

У меня аж рожа вытянулась. Мышишь?! А это значит Зайчич! Забраться в самую сраку, чтобы встретить там двух клоунов, да не просто встретить, а попасться им в сети! К такому меня жизнь не готовила.

— Мышишь и Зайчич? — спросил я, — Собиратели?

Оба гаврика замерли и уставились на меня.

— Может и так, — язвительно бросил мелкий, — ты-то сам кто будешь?

— Я из клуба “любители”, подручный Андатра.

— Андатра? — удивленно переспросил здоровяк.

— Что-то мы тебя не знаем. — мелкий был подозрителен и противен еще больше чем обычно.

— И что ты тут делаешь? — спросил Зайчич.

— Андатр сейчас в Москве, я везу ему срочную информацию.

— В Москве? — недоумевал Мышишь.

— Да. Он уже несколько сезонов там дела делает, что, не слышали?

— Как не слышали? Слышали конечно! — брякнул Зайчич.

Ага, да, таких выпендрежников свет не видывал. Я точно знаю, что на публике такой инфы нет, но эти перцы хотят казаться очень осведомленными. А легко быть вруном, сразу понятно, когда твой оппонент начинает врать подыгрывая твоему вранью.

— Мне Андатр много рассказывал про удачливых собирателей, я как будто сам с вами у костерка сидел, мясом вяленым делился. Он сказал, что у Зайчича и Мышиша всегда лучший хабар!

Я решил зайти с инфы, которую знают не многие. Эти клоуны точно такое не рассказывали, но и не забыли тот случай — голову даю на отсечение. У Мышиша мыслительный процесс был написан на роже, а Зайчич улыбался, вот он — простой как два рубля, такого обмануть не сложно. И хоть это и было мне противно, но эта ложь во благо. Да и не вру я почти, сидел с ними у костерка, мясом подкупал.

— А то как же! Хабар у нас всегда самый лучший! — важно кивнул Зайчич.

— А вот она, — я кивнул в сторону Миры, — копатель из Самары. Много про хороший хабар знает!

— Так она тоже наш брат сталкер? Мы за брата-сталкера любого порвем! — воодушевился здоровяк.

— А то как же! — поддакнул я.

Судя по квадратным глазам копательницы, она не поняла ровным счетом ни черта. Мышиш был подозрителен, вот собака-подозревака! В общем-то, для него это нормальное состояние. Сверху спустились еще двое, худощавый парень средних лет, и такая же девица. Сначала я подумал, что это два парня, но девицу выдавали более тонкие черты лица, и утонченные руки, с более длинными пальцами.

— Зайчич, развяжи меня… — взмолился я.

“Щяс мы им вломим!”

Нет! Нет, нечисть! Это мои друзья!

“Ну так твои же, мне их не жалко!”

Хватит издеваться! Достали уже твои тупые шутки!

“Да, сеть я мог порвать”, сказал он как бы между делом.

Но?!

“Но тогда ты бы рванул их убивать”.

Э… Ну, да… Я бы не стал разбираться кого там как зовут… Это что получается?.. Трогг их спас?

“Дошло, как до жирафа”, констатировал он.

Да пошел ты, умник хренов! Не понимаю я твоих шуток, и понимать не хочу! Если знал что это мои кореша — мог бы и сказать, нелюдь нелюдьская!

“Тогда шутка бы не удалась”.

Шутка у него не удалась бы!.. Ох, одному было проще… В моральном плане. Нет, трогг мне помогает, но и душу вывернуть успевает. И ведь он прав, всегда! Всегда! Как так получается?..

“Я знаю тебя лучше, чем ты сам”.

Ааа, вот оно что. Теперь-то все понятно. Знает он.

“Ты не задумываешься очень и очень о многом”.

Да? Хм. Наверное… Например?

“Ты не задумывался, кто тебя окружает, ты не собирал информацию”.

Да! Как я это сделаю, по твоему?!

“Зато у тебя был готовый рецепт: всех убить. Ты действуешь шаблонами”.

Так, все, не грузи меня. Вон Зайчич идет нас освобождать. И действительно, крепыш шел в нашу сторону, дружелюбно улыбаясь. Я успел выдохнуть, когда…

— Зайчич! — рявкнул Мышишь, — Мы их не знаем!

— Мышишь, да пошел ты! — рявкнул резко покрасневший Зайчич, — Ты уже задрал! Все тебе не нравится, все тебе не так! Не хочешь — иди один, я тебя держать не буду!

Два собирателя уставились друг на друга тяжело дыша.

— Ах, вот как. — процедил Мышишь, — Вот значит как. Ладно. Ладно. Я ухожу. Ухожу я! Сам пойду, один! И ты за мной не ходи!

Сказав это, мелкий собиратель развернулся и ушел, громко топая. Зайчич вздохнул, и принялся меня распутывать, усердно пыхтя, и бурча что-то себе под нос. Я выбрался из сети, и развязал Миру, которая вид имела обалдевший, и немного обморочный.

— Как ты? — спросил я ее.

— Нормально… — ответила она, неопределенно пожав плечами.

— У нас тут костерок… — сказал Зайчич, и отправился наверх.

Его спутники собрали сеть, и отправились следом, мы с Мирой замыкали процессию. Она успела метнуться за своей котомкой, и вид имела настороженный. Костер собиратели разожги в небольшом чулане без окон, там же организовали себе лежки, мы с Мирой пристроились в свободном уголке.

— Зайчич, мы до утра с вами переночуем, и двинем дальше. — сказал я, на что собиратель кивнул, — Вы-то тут как оказались?

Здоровяк ответил не сразу, он сидел помешивая палкой угли в костре и сосредоточенно глядя на огонь.

— Два сезона назад мы встретили Виля. — начал он, — Виль рассказал, что надо идти в Москву, тут хабар хороший, и много. Мы идем два сезона… И знаешь что? Нет тут никакого хабара. Обманул Виль.

Я потер подбородок ладонью. Обмануть-то не обманул, а вот ситуация в Москве могла измениться кардинально. И не факт что нас не размажут по дороге ровным слоем, когда мы приблизимся. Мир изменился.

— Нет, Зайчич, Виль не обманул. Но это было два сезона назад.

Зайчич посмотрел на меня долгим взглядом, а потом опять уставился в костер. Молчание затягивалось.

— Он вернется. Он уже уходил так, а потом возвращался.

Я сначала не понял, о ком он, а потом дошло, что это про Мышиша. Эти двое часто цапаются, но потом все же мирятся. Я посмотрел на пару, сидящую в углу.

— А это кто? — спросил я сталкера.

— Это? Это — Вист, — сталкер ткнул в девицу, — а это — Вара.

На этот раз палец показал на парня. И тут я не понял. Вист? Это же не женское имя! А вот Вара — очень похоже на женское! Я прищурил глаза и внимательно изучил персонажей. И таки да! У того, кого я считал девицей, грудь была совершенно плоская, а вот у “парня” были заметные выпуклости. Делааа…

— Это брат и сестра, — продолжал тем временем Зайчич, — они местные, разные.

В смысле “разные”??

— Мы не разные, а рязные! — басом запротестовала Вара.

Едрен-батон… До этого было не понятно, а теперь стало только хуже…

— Да не знаю я, какие вы там! — отмахнулся собиратель.

— Город наш называется Рязный, а мы в нем живем, мы рязные! — старательно поясняла квадратная девица.

Все, я запутался. Какой такой Рязный? Это где вообще?.. Зайчич залез в котомку и достал скудной еды, поделившись с рязными, я вспомнил, что мы с Мирой ели давно, и выудил из сумки последний кусок хлеба, разломил его пополам и протянул большую часть девчонке. Мира с воодушевлением схватила хлеб, но тормознула, и оглядела всех подозрительным взглядом, потом сплюнула в ладонь монетку, и спрятала ее в закромах, и только после этого принялась есть. А я и не знал, что самое ценное она хранит во рту! Сумку можно потерять, но это — нет! Дааа, делааа… Монету она ценила дороже всего.

— Так что, Зайчич, с рязными дел нет? — спросил я.

— Нету. — немного подумав ответил он, — Разные торговать не хотят. Камнями в нас кидались.

Вот как.

— А Вист с Варой откуда?

— Приблудились… Говорят, их выгнали, еды на всех не хватало.

Хм.

— А их почему не съели?

Зайчич подозрительно посмотрел на найденышей.

— А у нас своих не едят, нельзя… — пояснил Вист.

— А чужих можно? — поинтересовался я.

— Чужих… — Вист запнулся и замолчал.

— …можно, но чтоб никто не знал. — закончил я за него, и парень нехотя кивнул.

Понятно. Ничего нового. Мы сидели молча, грызя каждый свою еду. Хлеб подсох, но все еще был вкусен. Зайчич с рязными жевали какие-то овощи. Я заметил присутствие еще одного существа, точнее не я заметил, мне подсказал трогг. Я напрягся и ждал, но ничего не происходило. Спустя несколько минут я услышал, как тайный гость шумно сглотнул.

— Ну, что стоишь? — буркнул Зайчич.

Немного помявшись, в свете костра появился Мышишь. Выглядел мелкий сталкер помятым и недовольным, все получилось так, как сказал Зайчич: он пришел. Здоровяк протянул своему мелкому другу сморщенный клубень, и подвинулся. Мышишь ел, откусывая маленькие кусочки и тщательно жуя, неотрывно глядя в огонь. Молчание затянулось.

— А я видела вас! — неожиданно сказала Мира, глядя на собирателей.

— Где ты нас видела? — настороженно буркнул Мышишь.

— В Самаре, у старьевщиков. — пояснила девчонка, — один сезон, и еще половину назад.

Зайчич почесал подбородок.

— Даа, были мы там…

Рожу Мышиша перекосило, и он повернулся к другу, собираясь сказать какую-то гадость.

— Заткнись, Мышишь! — рявкнул Зайчич, — Или я тебя сейчас точно ударю! Ты меня достал своими придирками, сил моих больше нет!

Я посмотрел на обоих сталкеров, Мышишь сидел совершенно белый с перекошенным лицом, Зайчич же раскраснелся, и был похож на кипящий чайник.

— Он его всегда задирает. — сказала Мира. — Всегда! Все ему не нравится, все не так, все не эдак. То, что он делает правильно, а по другому — не правильно.

Мышишь уставился на девчонку пустым взглядом, а Зайчич улыбнулся ей.

— Так и есть. — сказал он, — Но это мой друг, я должен терпеть. Только сил моих больше нету!

— И правда, Мышишь, ты чего такой? — спросил я мелкого собирателя.

Тот потерял лицо, и сидел с самым обиженным видом.

— А чего он!..

— А чего он? — уточнил я.

— Все рассказывает!

— Ну и что? Зайчич добрый парень, ему нечего скрывать.

— Да! Добрый! И один раз у нас хабар украли из-за него и его трепа! — рявкнул Мышишь, и его кулаки сжались.

Он бросил злой взгляд на Зайчича, а здоровяк потупился, вздохнул, и вытер нос.

— Ну, рассказывай! — приказал мелкий.

— Я похвастал, что мы нашли место в руинах, где было много древнего хабара, хотели идти туда утром, а когда пришли — там было пусто.

— И давно это было? — спросил я.

— Давно… Мы тогда только начали собирать…

Я посмотрел на Мышиша.

— А ты злопамятный. — сказал я с осуждением.

— Какой?.. — не понял мелкий сталкер.

— Злопамятный. Ты помнишь плохое, и никогда не устанешь об этом напоминать.

— Да! — рявкнул тот, — Потому что…

— …ты просто говнюк, и тебе нравится издеваться над другом. — перебил я Мышиша.

Оба сталкера вылупились на мою физиономию.

— Да да. Ты просто говнюк. Зайчич сам понял, что произошло, и это до сих пор его гложет. И ты каждый раз засовываешь свои грязные пальцы в эту рану. Зачем? Что ты хочешь получить? По морде? И получишь, его терпения осталось чуть-чуть.

Мышишь переваривал информацию, и я заметил, что кое-что из сказанного он вынес.

— Он все помнит, — продолжил я, — и никогда не забудет. А ты забудь, это дело прошлое. Вас бы убили за тот хабар, Зайчич тебе жизнь спас, а ты его грызешь, нелюдь.

Судя по рожам, собиратели прониклись моей речью. Но Мышишь сдаваться не собирался, он не мог признать ошибку, и сидел молча, уставившись в огонь. А вот Зайчич выглядел разбитым, и я его прекрасно понимал: сложно терпеть издевательства раз за разом.

— Так что, куда вы дальше? — спросил я.

— Не знаю. — ответил Мышишь. — В Москву… Наверное… Не знаю. Опасно.

— А здесь остаться?

— Здесь не хорошо, жрать нечего, воды нет, разные — злые.

— В Москве все не просто, но устроиться можно, думаю у вас получится.

— Мы пойдем, скоро. — сказал Зайчич, а Мышишь даже ухом не повел, хотя в обычной ситуации уже вцепился бы в друга зубами.

— Удачи вам, сталкеры. Давайте разделим караул, и будем спать.