Пернач V

Глава 8

Трогг нагло подошел к прилавку, распихав всех деловых вокруг, чем вызвал бурю недовольства. Крупный бугай с голым торсом взял нас за шкирку, и ощутимо встряхнул, отчего моя одежда жалобно затрещала.

— Ты охренел?! — рявкнул он, — Куда прешь?!

Трогг молниеносно развернулся и засадил мощный апперкот по квадратной челюсти бугая, от чего под кулаком что-то хрустнуло, здоровяк качественно потерял связь с сервером и упал в толпу.

— Ты тоже не охреневай. — посоветовал трогг, и огляделся.

Основная масса толпы была готова нас месить, но не было заводилы. С толпой всегда так: нужен триггер, и если триггера не найдется — толпа может побулькать, и разойтись. Один триггер уже лежал, и не подавал признаков жизни. Я заметил еще одного типа деловой внешности и хитрой наружности, явно из успешных перекупщиков, рядом с которым терлось два лба вооруженной охраны. Он тоже только что подошел, и намеревался выполнить наш трюк, но мы оказались резвее.

Деловой кивнул своим быкам, и те пошли нас убивать, благо что в рукопашную. Видимо, стрелять тут не любят, хоть и есть чем. Трогг злобно ухмыльнулся, и ловко сорвав с пояса пернач, одним движением сломал ближайшему быку руку в локте и саданул по ребрам. Затем, крутанув кисть с оружием, уставился на босса с мерзкой улыбкой. Босс прищурился и положил руку на пистолет, торчащий за поясом. Понятно, ставки повышаются. Левой рукой трогг нежно погладил висящее на груди ружье, и улыбнулся еще шире.

Кажется, все поняли, что убитых и искалеченных будет много на одну нашу шкурку, и потеряли интерес к происходящему. Даже первый выключенный куда-то испарился. Искалеченного телохранителя подняли и потащили, а вот босс посмотрел на меня долгим взглядом, и я понял, что мне будут мстить. Не тут. Но будут. Все же убивать налево и направо в очагах цивилизации пока еще нельзя. Наверное… Я заметил тех же молодых стражников, которые шли к кафешке. Во блин, попал.

“Да не очкуй”, посоветовал мне трогг.

— Что происходит? — спросил старший, глядя мне в глаза.

Я понял, что им уже слили всю информацию.

— Недоразумение. — ответил я.

По морде парня я понял, что он не понял.

— Недо?.. — протянул он.

— …разумение. — подсказал я, — Ничего страшного, я ни на кого жаловаться не буду.

Окончание фразы, сказанное троггом, сбило с толку всех вокруг.

— Все в порядке, ничего не произошло. — как ни в чем не бывало продолжал вещать он.

— Слышь, умник, — окрысился старший стражник, — пойдем-ка поговорим-ка, что-то ты мне не нравишься.

Меня уже совсем хотели начать вязать, как помощь подоспела оттуда, откуда никто не ждал.

— Гелис, прекрати. — сказала женщина из-за прилавка, — Он здесь новенький, и еще ничего не знает.

Я в изумлении уставился на нее, а она мне улыбнулась, чем ранила в самое сердце. Да, очень миленькая девица, таких я еще не видел. Она похлопала по стойке около освободившегося места, которое я тут же занял.

— Хочешь есть? — голос ее звучал очень мягко, обволакивающе, а в глазах можно было утонуть.

— Да. — промямлил я, — Сколько стоит?

Трогг откровенно забавлялся, а вот мне было не до смеха.

— Для тебя — один патрон. — сказала она и улыбнулась.

Всего один? Да я сюда каждый день ходить буду! По три раза. Кого я обманываю? Не буду. Мне надо уехать сегодня, желательно в темноте. Я уже заимел тут целую пачку врагов, поэтому надо шевелиться, и валить. Но пока…

Я выложил на стойку пистолетный патрон, и приготовился ждать. Девушка взяла почти чистую тарелку, положила в нее вареной картошки и кусочек вареного мяса, затем поставила угощение около меня, достала видавшую виду ложку, и слегка помятую металлическую кружку без ручки, которую наполнила чистой водой.

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Виса. — ответила она.

Еда оказалась вкусной, со специями и чуть-чуть сольеная, я ел с удовольствием, запивая водой, а трогг ждал, когда я доберусь до мяса.

— Виса, а откуда у тебя соль? — спросил я.

— Соль? Аа, да, соль. Ее мне привез путешественник, полтора сезона назад, сказал, что это очень редкий товар, и больше его не будет. Я использую соль раз в три дня, но все равно она почти закончилась…

— Скажи, как звали того путешественника?

— Странное такое имя, — задумчиво сказала она, — его звали Виль.

Так я и думал, искатель приключений все так же болтается по миру. Съев мясо, от чего трогг разве что не мурлыкал, я допил воду и поблагодарил хозяйку за еду.

— Ночуешь в Городище? — спросила меня Виса.

Городище? Значит так оно называется?

— Да, ночую. — соврал я.

— Приходи ко мне, я сдаю комнату. — совершенно невинным голосом сказала она.

А вот я не придумал, что сказать. А что сказать? Сказать “да” и не прийти? Некрасиво. Вдруг не последний раз видимся.

— Я стою лагерем вместе со своим караваном. — попытался отпетлять я.

— Ой, да брось, никто и не заметит. — усмехнулась она.

А вот я почувствовал на себе множество взглядов, полных зависти.

— Хорошо, я попробую, но не обещаю. — оставил я себе лазейку для отступления.

— Приходи, красавчик. — подмигнула она мне.

Красавчик? А ведь действительно, в толпе местных уродов я, обладатель совершенно посредственной внешности в прошлом, здесь и сейчас являюсь красавчиком. Выделяюсь. Да. И вот теткам-то местным я нравлюсь, а вот мужикам — нет. И убивать меня будут в том числе из-за морды. Да. Все. Пора валить. Я махнул Висе рукой, и направился к стоянке. Старый я заплутал бы, а вот трогг вел покруче навигатора, и буквально через две минуты я стоял около своей багги.

Недалеко я увидел Альба, который разговаривал с тем самым стражником, а в другую сторону уходил босс, охранника которого я отоварил. Во дела… старший стражи недовольно посмотрел на меня, и ушел, а я направился к Альбу. Он также недовольно посмотрел на меня, и скривился, как от сильной зубной боли.

— Ты что тваришь, падаль? — тихо спросил он.

— Ничего. — мгновенно ответил трогг.

— Тебя проще зарезать и продать на мясо, чем объяснять каждому, что ты дикарь, и в Городище никогда небыл. Проваливай на все четыре стороны, и чтоб я больше тебя в караване не видел.

— Да не вопрос. — ухмыльнулся трогг, — Я уеду прямо сейчас.

— Ночью? — уточнил Альб.

— Да. Я же дикарь, мне не в первой.

Альб фыркнул и покачал головой.

— Принесло тебя на нашу голову.

— Без меня твоей головы могло и не быть уже. — напомнил трогг, а Альб еще раз фыркнул.

Я осмотрел багги, чтоб ничего не было испорчено, сел в нее, и запустил двигатель. Трогг знал дорогу, и легко вывел нас к воротам Городища. Стражники сильно удивились, когда поняли, что я еду в ночь, и не хотели открывать ворота, но трогг соврал, что это приказ Гелиса, и нас выпустили. По крайней мере, ночью я могу не опасаться погони. Наверое. Оказалось, что трогг неплохо видит в темноте, да еще и ориентируется как боженька. Трасса у нас осталась позади, и мы возвращались тем же путем, что приехали в Городище. Кое-где я замечал отсветы костров, но мало и все были вдалеке от дороги.

Но в какой-то момент я заметил свет позади, и обернувшись увидел вдалеке свет фар. От черти! Все же нашлись дураки, для которых желание меня поймать оказалось выше страха темноты. Надо спрятаться, по дороге от них не уйти. Я ехал по пригороду, и свернул в первый же поворот направо, проехав мимо развалин старинного здания справа и детсада слева, я оказался позади трехэтажного дома советской постройки, за которым были гаражи. Вот тут я и спрячусь. Поплутав немного по пролетам, я нашел гараж с уцелевшей крышей, замусоренным бетонным полом, и полным отсутствием ворот, задом загнал туда машину и заглушил двигатель.

Врядли меня тут найдут. Надеюсь, что не найдут. Я, конечно, заберу с собой одного-двух преследователей, но их явно больше. Лучшая война та, которой удалось избежать. Я сидел в жестком кресле, и прислушивался к темноте. Трогг вел себя спокойно, и это вселяло уверенность в безопасности окружающего. Просидев минут двадцать и не услышав ничего, я потерял бдительность, и чуть не получил инфаркт, когда позади меня раздался шорох. Резко выскочив с водительского сиденья, схватил пернач. На заднем сиденье багги что-то шевелилось, а вместе с этим шевелились волосы у меня на затылке.

“Ты чего?”, издевательски спросил меня трогг.

Хватит придуриваться! Там что-то есть.

“Что-то? Я тебе так скажу: это кто-то”.

Ии?? Мне-то от этого не легче!

“Это детенышь, не ори”.

Всмысле детенышь?! Я присмотрелся к шевелящемуся клубку, и увидел, что у него появилась голова и руки. Мать моя женщина! Таких трансформеров я еще не видел.

— Какого черта ты тут делаешь? — сдавленно просипел я.

— Не убивай меня! — жалобно пискнуло мне в ответ.

Этот голос… Я его точно слышал! Черт, да! Это же тот сученыш, который хотел заманить меня в ловушку!

— Какого черта ты тут делаешь?? — спросил я уже злобно.

— Я убежала… — пискнули мне в ответ.

Убежала?? Это что, не пацан?! Этого мне только не хватало! Не надо мне никого, ни мальчиков, ни девочек, трогга вполне достаточно!

— Не злись, я не врала, когда говорила, что там тебя не обманут, и дадут хорошую цену за товар. Около центра всегда самая низкая скупка, и самая высокая продажа.

— Какого черта ты убежала?

Это все не входило в мои планы, у меня нет еды для ребенка! Он не будет жрать падаль вместе с троггом!

— Меня хотели продать, потому что я никого не привела.

От оно что. Ладно. Пока сделаем вид, что верим.

— Я к тебе залезла случайно, увидела что уезжаешь, и вот… Случайно…

— У меня еды нет. — сразу сказал я.

— Ничего, я умею терпеть. — голос девочки ожил, она поняла, что убивать и выгонять ее не будут.

— Как тебя зовут?

— Мира.

— Хорошо, Мира, а я…

И тут я запнулся. А кто я? Санта? Нет. Андатр? Тоже нет. Кто же я?

“Болван ты”, бросил мне трогг.

Сам такой.

— …а я Трогг. — закончил за меня мой “сосед”.

Мира улыбнулась.

— Жизнь у нас будет голодная, сложная, мы будем много путешествовать, нас будут пытаться убить.

Она опять улыбнулась.

— Все, как раньше, только я не путешествовала далеко.

Мда, напугал ежа голой жопой… Надо ехать. Трогг, а ты что, не видел, что у нас пассажир?

“Видел. Но это же удобно”, ответил он.

Чем это удобно??

“Вкусное, нежное мясо, за которым не надо охотиться”.

Практичный какой… Охотиться ему не надо было бы. Я никогда не приживусь в этом мире, я слишком цивилизованный, и не понимаю всей той дичи, которая тут в порядке вещей. Я поднялся, и осмотрелся. Все же было так хорошо, ехал себе один, никого не трогал, что началось-то опять?? Да еще и маленький ребенок! Ооох. Ладно. Спать ложиться, или ехать? Нонстопом мне надо будет один-два дня, чтоб оказаться в Москве. Это если ничего не случится. Но такого здесь не бывает, это мы уже усвоили.

Мне нужна еда, вода, и много чего еще, чего тут нет. Одеяло, хотя бы, чтоб она ночью не мерзла. Ночь — это мое время. Но оставить Миру без охраны и уйти на охоту — не вариант, она сама станет добычей. Что же делать-тааа?.. Пока я размышлял, Мира забралась на пассажирское сиденье, свернулась там клубочком, и уснула. Простые они все, и запросы на уровне базовых потребностей. Есть где спать? Отлично! Удалось перед сном поесть? Вообще хорошо, день прошел не зря! Мне нужен будет бензин, и еда. И на это все у меня есть два патрона. Ружейные я не считал, этот неприкосновенный запас. Ладно, придумаем что-нибудь, но чем быстрее я попаду в Москву — тем проще. А это значит, что надо ехать. Я погладил Миру по голове, и она тут же проснулась.

— Не спи, малышка, нам надо ехать.

— Кто?.. — не поняла она.

— Малышка — это маленькая девочка.

— Ааа… Я думала это тварь какая… Ночью опасно!

— Не для всех. Держись крепко.

Она кивнула, и я забрался на водительское сиденье. Главное — не попасть в засаду тем, кто за мной ехал. А это значит, что по большой дороге мне ехать нельзя. И карты нет! Трогг!

“Я не в курсе”.

Так. Я примерно представляю направление, мои способности ориентирования в пространстве стали куда шире. Определить сторону света я могу по восходу солнца, до которого еще много часов. Ой, да к черту все, ночью я могу ехать, когда есть направление, а направления у меня нет. А еще ночью я не увижу засаду, а они меня услышат. Зато рядом есть относительно целый дом, и там можно переночевать. Но даже туда нам не надо, мы и здесь можем спать.

— Малышка, планы поменялись, остаемся до утра.

— Хорошо. — ответила мира, и свернулась клубочком.

Я устроился на своем сиденье, положив оружие под руку, но сон не шел. Из запасов у меня только бутылка тухлой воды, но ничего, мы что-нибудь найдем, а если нам не захотят это продать — мы кого-нибудь убьем, и заберем это силой. Таковы правила. На этой ноте я уснул, и снился мне все тот же сон — всеобъемлющая пустота. И опять я увидел искорку, которая мелькнула и пропала, попытавшись разглядеть ее, я проснулся.

Солнце уже показалось из-за горизонта, и можно было начинать действовать. Я почувствовал, что в брюхе что-то есть, меня пробил холодный пот, и я резко обернулся, но нет, Мира спала, и не выглядела раненной. Но я помнил слова трогга, что это вкусное мясо. Кстати, этот нелюдь похоже спит. Наловил чего-то, и дрыхнет довольный. Ладно. Я запустил двигатель, от чего девчулька проснулась.

— Мы уезжаем. — сказал я через плечо.

— Ладно. — ответили мне.

Осторожно выкатившись из гаража, я прикинул направление, и покатил примерно параллельно дороге вдоль бывшей подстанции, а потом вдоль дырявого забора какого-то предприятия, сменившееся небольшой жилой улочкой со скелетами старинных кирпичных домов, следом шли опять промзоны и предприятия. Скорость была низкая, потому что дорога отсутствовала, а вскоре я уперся в развалины огромного гипермаркета, за которым был черный лес. Все, пора возвращаться на дорогу, и выходить на трассу до Москвы. Тяжело мне будет без карты… Дороги я не знаю, и могу промахнуться как нефиг делать.

“Не переживай, направление я знаю. Мать сейчас слаба, но она поможет”, успокоил меня трогг.

Слушай, а почему ты говоришь “Мать”, а слепые — “Сознание”? В чем разница-то?

“Мать породила меня, а Сознание — тебя. Это разные сущности, имеющие общее начало”, пояснил трогг.

Ничерта не понятно, честно говоря… Сознание породило меня? Бред. Но без карты и скверны мне будет сложнее, чем без карты, но со скверной. Дорога Проклятых была хорошим ориентиром, и что меня поперло в это Самару? Что я тут нашел?

“Запас мяса на черный день”, влез трогг.

Да иди ты… Никакой это не запас, а хороший такой балласт.

“Можем сразу съесть”, предложил он.

Не можем! Мы не едим детей!

“Я ем”.

А мы — нет! Все, за дорогой смотри, не отвлекайся, а я пока подумаю. Впрочем, думалось мне плохо, ибо стратег из меня как из говна футбольный мяч. Так, что там с Самарой? Да ничего. Есть хаб старьевщиков на стадионе, а больше я ничего не знаю, не успел выяснить… А все ты, нечисть!

“Ну да, ну да, кто ж еще-то”, пробурчал трогг.

А нечего было кулаками махать! У нас кроме кулаков есть красивая морда!

“Вот ее-то тебе в следующий раз и изуродуют, дурик”.

Ну… Да, наверное. Быть красавчиком в цирке вооруженных уродов без комплексов перспектива так себе. Я нажал на газ, и багги взревев мотором набрала скорость. Да, не ТРИкс, но тоже могет, километров сто двадцать-сто тридцать едем. Главное, бензин не сожрать раньше времени. Мы быстро долетели до старой развязки.

“Нам налево”, подал голос трогг.

Послушав свой персональный встроенный джипиэс я свернул, и выехал на широкую трассу, по две полосы в каждую сторону, разделенные газоном. Мы пролетели развалины маленькой заправки с рухнувшим козырьком над колонками, остовом небольшого кафе, и рванули по убогому асфальту куда-то вперед, в Москву. Плана у меня не было, я просто давил на газ и обруливал ямы на асфальте. Мы пролетели частный сектор, перемахнули по чудом уцелевшей полосе моста высохшую речку, и рванули дальше. Дорога шла то по гребню горки, то спускалась в ложбину меж холмов.

Попалась такая же маленькая заправка, только дырявый и разлохмаченный козырек еще дышал на ладан. Следом попалась развязка с кирпичной кафешкой и верандой под крышей, и сразу стало понятно, что это место обитаемо, и живут тут не добрые самаритяне: здание кафе и веранда укреплены, и по нам открыл огонь наблюдатель, показавшийся на крыше. Мира тоненько вскрикнула, я испугался, что в нее попали, и принялся петлять, чтобы сбить стрелку прицел. Тот сделал еще один запоздалый выстрел с нулевым результатом. Отъехав, я оглянулся и убедился, что Мира не ранена, и только тогда выдохнул.

“А если б была ранена, чтоб ты сделал?”, пристал трогг.

Что? Да ничего. И ничем не смог бы ей помочь, она умерла бы в мучениях.

“Тогда ее можно было бы съесть?”

Мы не едим друзей!

“Даже мертвых?”

Особенно мертвых!

“Но это не практично…”, пробубнил он.

Зато по совести!

“Какая такая совесть? И у кого?”

Такая! У меня! Хватит меня нервировать, за дорогой следи!

“Да смотрю я, смотрю, чо разорался-то?”, пробухтел трогг.

Смотрит он. Ага. Я влетел колесом в приличную яму, от чего Мира вскрикнула, и понял что и самому неплохо бы смотреть за дорогой, чем и занялся. Надо найти заправку. Надо найти жратву. Воду. Оружие, патроны. Ночью я смогу ехать, девчонка вполне может спать на пассажирском месте в движении. Ну, или не спать, не знаю я чем она там может заниматься. Чем они обычно занимаются? Сплетничают? Погрузившись в свои мысли я ехал все дальше и дальше. Меня окружали то темные поля, то мертвые леса, иногда попадались останки придорожной инфраструктуры, разок видел то ли сады, то ли деревню около дороги. А потом слева показались панельные многоэтажки, а справа — знакомый признак города. Да да, автосалон. Их я ни с чем не спутаю! Большая парковка, двухэтажное высокое здание, это точно оно. Но куда меня принесло? Где я?

Небольшая группа многоэтажек появилась и справа, но как и предыдущие — быстро кончились. Мать моржиха, куда меня занесло?! Что это за город? Что там у нас рядом с Самарой? Тольятти?? Буду думать, что это Тольятти. Пусть будет Тольятти. Нет, наверное нет, высокой застройки я не видел. А потом я вылетел на дамбу. Дамба неплохо сохранилась, а вот воды небыло. Я видел большую грязную лужу на дне с пятнами радужного цвета, и чем дальше ехал, тем больше понимал, что это была Волга, и таки да, я где-то около Тольятти. Масштабы дамбы поражали, я выехал на сушу, но через некоторое время опять началась длинная дамба, и вот тут уже пришлось смотреть в оба: сохранилась она плохо, кое-где полотно дороги накренилось, и я надеялся, что покрышки удержат мой болид.

Но нам повезло — мы проскочили, промчались мимо зловеще выглядящих корпусов обветшавшей гидроэлектростанции, и углубились в промзону. Справа простирался завод с двумя ободранными, торчащими вертикально металлическими бочками, потом еще какие-то постройки явно не жилого назначения, а их изначальное назначение угадать не удавалось, и никаких признаков жилья. Что это за промзона? Что за город? Фиг знает.

Следом мы пролетели частично разрушенный поселок. Именно разрушенный: примерно в середине селения дома были ранесены, те, что частично уцелели — обгорели, даже кирпичные. Что за война тут происходила, и чем тут все раскатали? Ракетами? Танками? Непонятно, и было это давно, руины поросли убогой растительностью. И все одно и то же: лес, поле, развалины деревни, развалины деревни, лес, поле. Я просто жал на газ, и надеялся, что в баке еще есть горючка.

— Трогг! Трогг! — раздалось у меня за спиной.

Я даже не понял почему она трогга зовет, и только потом воткнулся, что это зовут меня.

“Дошло, как до жирафа”, прокоментировал трогг.

— Что? — спросил я.

— Я ссять хочу!

Аа, вот оно что. Ладно. Я тормознул сбоку от дороги, около старой заправки с небольшим двухэтажным зданием из красного кирпича. Похоже, тут и касса, и кафе, а вокруг простирались поля до самого горизонта. Для меня, жителя горной местности, пейзаж был уныл и скучен. Как в пословице: выйдешь в поле, сядешь срать — за версту тебя видать. Вот именно тот случай.

Только я остановился, малыха ловко выпрыгнула со своего насеста, приземлилась, тут же задрала платице из мешковины, и плюхнулась на корты. Я даже “мяу” сказать не успел, только отвернулся. Мда… Вся культура испарилась вместе с цивилизацией. В общем-то, неудивительно: культура — это плод развития цивилизации, а когда эта лошадь пала, культура стала не нужна. И только мы сами можем ее поддерживать. Все просто. И понятно. Но очень непривычно. Подождав, когда Мира забралась на свое место, я решил и сам сходить до ветру, заодно размять порядком онемевшие булки. У меня с прошлого путешествия жопа квадратной стала, и чую в этот раз все будет еще хуже.

Я решил заглянуть в кафешку, вдруг что-то ценное там завалялось, и ждало меня сотню лет? Взяв в руки пернач, я сунул нос в дверной проем, и огляделся. Чуда не случилось, горшочка с золотом не было. Как и репликона, что скорее плюс, чем минус. На полу валялось пара камней, и толстый слой пыли. Вынесли вообще все, подчистую. Ибо даже сломанный кусок пластика — это материал, из которого что-то можно изготовить. Но… Должно же быть хоть что-то! Я тщательно распинал мусор на полу, и мне улыбнулась удача: окислившаяся монетка в пятьдесят копеек. Я поднял ее и потер об одежду.

— Что нашел?

От голоса Миры я вздрогнул, и покосился на нее через плечо.

— Кое что.

Посмотрел на монету — вроде стала лучше, плюнул, и принялся тереть дальше, потом взял горсть песка на улице, и шоркал уже песком, и тогда монетка начала нехотя проявляться. Закончив работу, я показал ее Миру, чем привел девчульку в восторг.

— Ого! Я видела такие круглешки у скупщиков! — пискнула она.

— Знаешь, что это? — спросил я.

— Нет! А ты?

— Знаю. Раньше такими штуками платили, не патронами, а этими кругляшками.

— Дааа? — неповерила она мне, — Ты врешь!

— Нет, я точно знаю. — попытался оправдаться я.

— Да откуда?! — наседала она.

— Я много путешествовал, и встретил чистого, он мне и рассказал, что патронами не платили.

— Дааа? — протянула она, — А что, патроны просто хранили?

— Патроны были не нужны, стрелять не в кого было. Ни тварей, ни рейдеров.

— Ты все врешь, и чистый твой наврал, дурак он! — обиженно выдала Мира.

А я понял, что она мне не поверила. Этого не может быть, потому что не может быть никогда! И все. Я повертел монетку в руках, и протянул ее девчушке.

— Возьми. Это для тебя.

Она опять мне не поверила, сложила руки на груди и сделала шаг назад. Я вытянул руку в ее сторону, и старался не улыбаться, чтобы не спугнуть. Несколько секунд спустя, она сделала осторожный шажок ко мне, потом еще один, и еще, медленно вытянула руку, и осторожно взяла монетку, поднесла ее к глазам, и внимательно рассматривала, вертя так и эдак, потом сжала в кулаке, и улыбнулась.

— Теперь ты богатая, сможешь потратить ее на что-нибудь. — сказал я и улыбнулся в ответ.

— Нет! Это древность, я буду ее хранить! — ее лицо моментально сделалось серьезным и решительным, — Я из рода копателей, мы искали древности.

Копатели? Собирателей одних я знаю, а эти, видимо, того же рода. Я вышел на улицу, до ветру-то сходить надо, и свернул за угол. Отойдя так, чтоб от машины меня видно небыло, я уже совсем было собрался облегчиться, но черт дернул меня повернуться, и я встретился взглядом с Мирой. Вот блин. Она ж не знает, что такое уединиться… И как ей объяснить?

— Мира, садись в машину.

— А что ты собрался делать без меня? — подозрительно уставившись на меня спросила она.

— Ссять. — прямо сказал я.

— Ааа, ну, сси. — и замерла.

Блин. Прилип.

— А ты будешь смотреть?

— А что? — искренне не поняла она.

Слова “стеснение” в ее лексиконе небыло.

— А я не хочу, чтоб на меня смотрели. — выдал я.

— Ааа… — протянула она, — Аааа… Так ты из этих…

И бочком ушла за угол. Из каких этих?? Что это за эти?? Вот блин, подкинула скверна проблему! Мне аж ссять расхотелось. Да ну в жопу! Потерплю! Лишь бы не быть из этих. Я вышел за угол и уперся в Миру, которая меня там-то и поджидала.

— Нет, я не из этих. Поехали.

Мира задумчиво посмотрела на меня.

— Передумал ссять?

— Передумал. — сказал я, и пошел к багги, а она потрусила следом.