Перстни Легатов

Я проснулся оттого, что меня за плечо нещадно трясли. Вот это да! Когда меня так будили, я уже и забыл давно. В основном в последнее время тревога меня поднимала. В разных видах. Шорох странный, стрельба рядом, вой псов или Умник скажет что-нибудь хорошее и доброе. Мы окружены, но сдаваться не будем. Я свой нож согреваю в ладонях, мы посмотрим, на что мы годны, все пройдет как шагренева кожа, мы им плюнем в раскрытые рты. А почему меня Умник не поднял?

За ухом гарнитуры нет, я лежу на простыне, пахнет Бронзой.

Если это Паола, то мне лучше прямо сейчас умереть.

Тут мне в лицо кувшин воды плеснули. Ничего-то у вас ребята не выйдет. Я маленькая черепашка, и отсюда очень далеко.

- Умник, пришли мне дежурный наряд с носилками, - сказал Леха.

- Не надо носилок, я думал, что нас Паола застукала, - мгновенно воскрес я.

- Мир на пороге неизвестно чего, а он в двух девицах запутался, - разозлился генерал.

- Леха, в то недолгое время, когда я тобой командовал, я тоже был таким самовлюбленным осликом? – спросил я ласково.

Ему стыдно стало. Пришел, разбудил, облил водой, на голую Бронзу пялится, глаз не отрывая. Признаю честно, есть на что посмотреть. Я ее простынкой укрыл.

- В столовую, мон женераль, - говорю, - там кобылки безотказные. Или к Леночке. Ей твоя форма с золотым воротником в душу запала. Что там у нас с миром?

- В Африке мы запасы «слезы бога» взяли. Выбросили его «монолитовцы» на рынки в Азии и Европе. В Америке и России тихо. Очевидно, мы поставку туда сорвали. Во Франции и Англии заступая на дежурство, вся смена атомных электростанций тест на наркотики сдает. Полеты боевой авиации отменены. Подводники вышли в режим «ноль».

Я не военный, но догадался, что дело может окончиться очередной войной. Сто лет тому назад в четырнадцатом году, тоже никто не думал, что из маленькой демонстрации мощи, такая фигня получится.

- Я могу Кеннеди позвонить, - говорю.

- Москва столько лет и по таким поводам врала, что если они случайно скажут, что Солнце по утрам встает, им никто не поверит. Никому.

Земля – крестьянам, воевать мы будем малой кровью и на вражеской территории, следующее поколение советских людей будет жить при коммунизме, каждой семье – квартиру к двухтысячному году, даешь ипотеку в программе «Доступное жилье».

Это навскидку. Да, надо быть большим оптимистом, чтоб этим ребятам на слово поверить. И борьба с коррупцией вдогонку. Ура!

- Где моя связь со всей планетой? – спрашиваю жалобно. – Отдайте. Я имею право на телефонный звонок.

Кидает он в меня гарнитурой, вопросов не задает. Прошу Умника связь сделать с российским чиновником, птичкой высокого полета.

- Привет, - говорю, - янки через полчаса начнут корабли на базы возвращать, вы бы тоже подсуетились. Типа, миру – мир. А то ведь по Москве промахнуться трудно, ха-ха. Это если спросят, о чем мы говорили. А теперь о деле. Вашему руководству что больше понравиться, картина редкая или сервиз золотой работы Челлини? У вас же заводы аккумуляторные в забросе? Давай их по цене металлолома купим и начнем солнечные батареи клепать для Сингапура. Ответ через три дня нужен, пока наши парни в Италии с Папой дружат. Не подведи нас с отцом, сосед.

- Все, им не до войны. Сейчас сцепятся за деньги и заводы бесхозные.

Второй звонок Кеннеди был проще. Попросил лодки атомные на базы отозвать. Его чрезвычайных полномочий президент не отменял, он подумал и согласился. Российские три десятка субмарин смертельной угрозой для Америки не являлись. Обсудили появление нового наркотика. У них полиция уже всех распространителей с улицы убрала. Обнесли колючей проволокой пару старых стадионов и загнали туда торговцев зельем. Не демократично, но практично.

Умник мне о ситуации на Ибице рассказал. Я сразу Овсова к разговору подключил. Решили группу эвакуировать. Десяток смертников в подземелья в Бозуме, а девчонку – чтеца мыслей, обнаруженную группой Несталкера, сюда, на базу Департамента. Вот как «слеза бога» может действовать. Интересно, какие еще способности могут у человека появиться? Ну и чем мы отличаемся от «Монолита»? Мелочами. Людей не едим. А камеры и у нас пустовать не будут. Эх! А Марго какова! Прямо Лукреция Борджиа и Мессалина в одном флаконе. Мой маленький брат всех от нашей линии отрубил и говорит:

- Надо прогуляться сам знаешь куда, принести, сам знаешь что.

Догадываюсь. Выброс недавно был, много в Зоне нового и все, как на подбор, опасное. Аномалии, мутанты, народ подтянулся. Тем ведь и интересно. Жизнь наша полна неожиданностей. Умник сообщил данные спутниковой разведки. Все подводные лодки взяли курс на порты приписки. Закончилось у ребят автономное плавание.

Ладно. Раньше выйдешь, быстрей вернешься. Пошел на склад за снаряжением.

Вертолет на сегодня взять не удастся. Ушли все пилоты в Африку. А с чужим, без опыта полетов над Зоной, я и сам не полечу. На машине до Кордона, вечером в поселке буду. Там переночую, а утром в Долину. Ни на что не отвлекаясь, туда и обратно легкой ногой, и сразу возвращаюсь. Никаких приключений.

Сказано – сделано. Решил к себе внимания не привлекать. Нам лаборатория базы пару курток вернула после исследований. Обычная желтая кожа, невеликие аномальные свойства, раны у владельца быстрее заживают. От простой царапины через час следа не остается. Одну из них я себе и взял. Нож свой оставил. Он у меня всегда на поясе. По любому. Задумался, какое оружие в рейд прихватить. Остановил свой выбор на обычном «Калашникове», прицел сразу поставил, а гранатомет подствольный и глушитель в рюкзак убрал. Выйду в Долину, сразу на место установлю. А так получается скромненько и со вкусом. Откуда ты парень? Я с Востока. А зовут тебя как? Джон Смит.

Почти невидимка. В наших краях назовусь Колей Сидоровым и сольюсь с окружающей местностью. Сел в машину на заднее сиденье, голову откинул и уснул.

На кочках стало ощутимо подбрасывать, и понял я, что мы Чернобыль миновали. Пока потягивался, вот она – Зона. Вдоль периметра «егоза» натянута, группа военных разведчиков сталкеров на заставе к выходу готовится, чего-то им надо.

Вылезаю из машины, они номера фиксируют. Будут отчеты писать – доложат непременно. Это у людей любимое развлечение – доносить на ближнего своего. Помню, вызывает меня прокуратор Сирии и кладет на стол ворох свитков. Все, кто на пиру в честь моего назначения первым кентурионом были, все до одного отметились.

- Ты очень доверчив, - сказал тогда прокуратор, - людям верить нельзя.

Помолчал немного и добавил:

- Мне можно.

Я их потом на острие удара парфянской конницы поставил, никого в живых не осталось. А мертвые сраму не имут.

Пусть пишут, Черный Сталкер все видит. Закинул я автомат за спину, обошел штабеля плит на дороге и зашагал непринужденно к поселку. В прошлый раз заход туда неудачным был. Как теперь все сложится?

Часовой на входе взглянул злобно, неужели меня узнать можно? Нет, наверное, у него живот болит или зубы. Сладкого переел. Все уже с работ вернулись, человек семь - восемь у костра сидело, двое кругами ходили, еще один часовой на другом конце поселка.

- Дайте люди добрые воды напиться, а то три дня не ел, даже переночевать негде, - выдал я старую формулу людей перехожих, странников и паломников.

Кое-кто улыбнулся, есть контакт.

- Расскажите о новостях, - говорю, - пока я тушенку открываю.

Пересчитал, семь, я восьмой. Четыре банки, из расчета по одной на двоих.

- Лучше бы бутылку открыл, - один размечтался.

Мне для людей ничего не жалко. Залез на чердак дома справа от входа в погреб, там, в деревянном ящике НЗ чей-то лежал, водка «Казаки» и напиток энергетический.

Спустился вниз, отдал просителю.

- Мне четверть стакана, - говорю, - завтра работать хочу, а не с похмелья маяться.

Это я соврал. Мог бы все выпить, и голова бы не заболела. Просто мне водка и на вкус не нравится. Горькая, невкусная. Зачем ее люди пьют? Мне один паренек сказал – для аппетита. Я и так ем хорошо, было бы что. Другой объяснил, что когда выпьешь – все девушки становятся красавицами. Тоже не мой случай. Точно знаю, некрасивых девчонок не бывает. Стройные и толстенькие, блондинки и брюнетки, белокожие и шоколадные от загара, обломитесь, я скоро женюсь.

Народ выпивает, я закусываю. Разговоры слушаю. Мне Умник информацию выдал, нет в поселке никого из тех, кто хотел Щенка в погреб засадить, а нас убить и ограбить. Ну и ладно. И никто о них не вспоминает. Позже сам узнаю. Вожака их не помню, но увижу, не ошибусь. У него после нашей встречи особая примета есть – два передних зуба выбиты. А с дантистами и стоматологами в Зоне как-то напряженно.

У костра байки травят. Цепляет меня одна история.

Жил-был сталкер, слеплен он был из фекалий мутантов, судя по всему, поэтому кличка у него была – Зверь. Мозгов у него не было совсем, сказался недостаток исходного сырья. Откуда взять если не из чего?

Взялся он по поручению Сидоровича кого-то убить. Это нормально и по-человечески. Сходил, убил. Тоже хорошо. На обратном пути товарищи убитого на заказ человека их компанию ловят. Уже нехорошо. Если тебе сталкер имя, имя крепи делами своими. Нет, любому могут руки-ноги прострелить, и начать жилы на шомпол мотать. Ну, так потерпи, все равно когда-то надо умирать. Нет! У этих ребят и оружие в руках, и здоровье немереное, а они лапки к небу подняли. Наверное, думали, что их поругают немного, и продадут в секс-рабство в публичный дом для гомосексуалистов. Им там и место, чего они в Зону пошли, заблудились по дороге. Не надо взвешивать шансы. Перед тобой противник, стреляй, тварь! Ты для этого ствол в руки взял. Или спили на нем мушку.

Народ, их в плен поймавший, оказался затейливый, посадил всю компанию в подвал и пообещал, что последнего, оставшегося в живых выпустят на свободу. Тоже славно. Реалити-шоу. В сети разместить, как они друг друга душили и человечину ели, большие деньги можно заработать. Один он выжил, сожрал подельников. Потом они его отпускают, и говорят этому Зверю на прощание, что его Сидорович предал. Я бы этому Роме еще и ствол забил именно туда.

Целый год он людей жрал. Понравилась ему человечина. Слух обострялся, сила появлялась. Верю, знаю таких красавцев лично. Многих сам уже убил. И все мечтал Сидоровичу отомстить. Как в индийском кино, замочить предателя с песнями и танцами. Ну что за кретинизм. Подойди к любому костру, и заяви, что торговец не рассчитался. Завтра у него никто без полной предоплаты поручения не возьмет. А через неделю пойдет он с котомкой к периметру, потому что, здесь, как на Диком Западе, твое честное слово – дороже жизни. Потом такая галиматья пошла, типа заходит этот Зверь к Сидоровичу, и вместо того, чтобы яйца ему расплющить, начинает с ним разговоры разговаривать.

В голове у него крысиные какашки, однозначно.

- Эй, - говорю, - ты, когда у тебя настроение появится байки потравить, рассказывай их про торговца из Мертвого города. А у Сидоровича своя жизнь. Он, конечно не святой, но я ни разу не слышал, чтобы он с кем-то не рассчитался. Если он за тебя награду объявит, я за тобой, говоруном, на край света пойду, не сомневаясь, что мне заплатят.

Поговорили. Накрылась моя маскировка. Достал из рюкзака гранатомет с глушителем, на место поставил, и пошел домой, в Долину, на свою заправку. А то бы я их разнес по кочкам. Из тоннеля на дорогу выбрался в сумерках. Ночью идти к источнику не хотелось. Включишь фонарик, все зверье в округе всполошишь и людей тоже. Без света можно вульгарно споткнуться и ногу сломать. То-то Зомби повеселится, получив призыв о помощи. Спасите раненого бегемотика, он ножку подвернул. Ха-ха.

Решил держаться асфальта. Мост рывком преодолел, остановку прошел, автобус на вечном приколе, и отблеск огня в здании увидел. Здесь Порох и Пират сидят и на связь не выходят. Зайду, делу не помеха, все равно свободное время.

Крадусь по коридорам, обидно будет, если свои по ошибке подстрелят, поднимаюсь на второй этаж. Здесь свет видел. Железо забрякало, вода полилась.

- Пей, - голос говорит. – Нас не бросят, мы в Зоне, здесь люди ходят, это за речкой электорат пиво хлещет.

- Привет, - говорю, - Пират. Не пальни с перепугу. Выхожу.

Смотрю, обычный полевой госпиталь. Матрац у костра, чайник на ящике с кружкой и тарелкой. У паренька голова обмотана, а Порох лежит тихо, очевидно опять сознание потерял.

- Куда его ранило, - спрашиваю, - ничего понять не могу?

- Температура у него сорок три, - отвечает Пират.

Понятненько, утащить он напарника не может, тот в два раза тяжелее, а лечить его нечем. Вертолет не вызовешь по понятным причинам. Только через неделю.

- Ладно, ложись. На рассвете подниму, - говорю.

Открыл он рот, я его толкнул на койку, рухнул парнишка на нее, так и заснул с раскрытым ртом. Дня три не ложился, сделал я вывод. Отдыхай. Мне в Зоне все равно ночью не спать. Проверено. Вколол все, что в аптечке нашел нашему спецназовцу. Надо же, где-то воспаление легких подхватил. Было такое и раньше в этих местах. Тиф сыпной и «испанка», грипп в те времена невиданный, косили здесь народ чище пулемета.

Сижу, пот у больного со лба вытираю.

- Умник, - говорю вполголоса, - ну как я их брошу, ты сам подумай?

- Ладно, - отвечает, - делай, что надо, и будь, что будет.

Договорились. Почему я с этой жестянкой дружу? Он ведь всегда меня понимает. Дождался пяти утра, разбудил Пирата, вахту сдал и к роднику направился. Канистры в кустах недалеко от источника спрятал. Не таскаться же мне сними по всей Зоне. Фляжку набрал, сам напился, умылся. Не иссякла сила целебная. Все порезы и царапины в момент исчезли. Осмотрелся, нет ли кого лишнего вокруг. Я за свой родничок любого на ноль помножу. Кроме друзей. Но здесь их нет.

Отполз аккуратно, не дай Темная Звезда лишнюю веточку сломать, маскировку нарушить, и побежал на комплекс. Вовремя успел. Сорок три и одна десятая. Не потеет уже Порох. Зубы ножом разжали, полфляжки в горло влили, половину расплескали.

- Парень крепкий, если кризис переживет, сразу на поправку пойдет, - говорю уверенно. – Рассказывай, мальчик, как вы дошли до жизни такой? Почему без связи?

Достает он из кармана обломки гарнитуры. Братва лихая передатчик с него сорвала, и в огонь бросила. А у нас там термит вмонтирован, если кто забыл. Вот так они без контакта с внешним миром и остались. И все события пропустили. По голове его сильно ударили, минут десять без сознания провалялся. Дал я и ему водички хлебнуть. Типа запить чудо-таблетку. Какую? Аспирин, конечно, но ему я загадочно промолчал.

А тут и Порох глаза открыл. Всем хороша живая вода, только ума она не прибавляет. Поэтому он сразу встать решил. Отделались малой кровью. Чайник помяли, и ящик разнесли в щепки. На растопку пригодятся.

- Есть, - требует больной, - а то в голодный обморок упаду.

Пират консервы ему сует, я им обоим подзатыльники, и начинаю бульончик варить. Кипяток и немножко мяса с жиром. И сухарики ржаные туда. Первую миску Порох через край за две секунды выпил. Налил ему вторую. Сами сидим с Пиратом подкрепляемся. Я им новости последние рассказываю, они мне сагу о поисках ценностей и полезных вещей в подвалах. Милая светская беседа.

- Решайте, здесь будете отлеживаться, или что-то делать хотите? – спрашиваю.

Меня больше всего устраивает, если они будут на месте сидеть. Я им передатчик новый оставил, помог, чем мог, пора и честь знать. К обеду уже с полными канистрами на заставу вернусь. Только по моему хотенью, по щучьему велению, все когда-то в одной грустной сказке было, брат сталкер. Там еще Емеля на печи ездил. А потом пришли к нему бояре из налоговой службы и спросили: «Как твоя фамилия?». Взял он топор в руки и ответил: «Пугачев». Тут и сказочке конец и начинается совсем другая история.

Парни у нас в Зоне сплошь герои. Один я здесь работаю, карман набиваю, а остальные все что-то кому-то доказывают. Болтами меряются, у кого больше. С одной стороны правильно. Тихий домосед будет за речкой перед телевизором сидеть, потом возьмет кухонный нож и соседей перережет. От тоски и бессмысленности жизни. Тут каждый шаг – приключение, не загрустишь, некогда.

Пират головой во все стороны крутит, проверяет организм. Не тошнит ли при резких изменениях наклона? Порох медленно сухарик ржаной армейский грызет. Тут тоже навык нужен. Некоторые орлы исхитряются такой едой рот и язык в сплошную кровавую рану превратить. И ноги до костей стереть. Вот и стоят кресты по всей Зоне. Здесь были Толя и Коля и дальше они не пошли. Я мог бы ребят успокоить, что они совершенно здоровы, да не стал. Спросить бы меня не рискнули, но сам факт запомнили наверняка. Кому это надо? На запрос связи со Щенком Умник отказом ответил. В связи со сложной оперативной обстановкой вызов нежелателен. Или Щенок за кем-то охотится, или его гонят, как мутанта позорного, а он прячется под каждый листик и дышит через раз.

- Тогда дай мне Сему Вентилятора, - говорю нашему связисту.

Серого, хозяина ангара на свалке, беспокоить по пустякам не стоит, а у Семы обстановку можно узнать. И общий отчет по статистике у Умника открыл.

В Зоне девятьсот семнадцать человек. Я в двух лицах. Сотник в рейтинге сто двадцать третий. В Зоне девятьсот шестнадцать человек. Паша Тракторист на Свалке пулю поймал. Бывает. Клинок в самом низу третьей сотни. Это тоже я. Первую двадцатку всех знаю. На первом месте – Меченый. Его пять с лишним тысяч баллов рейтинга не скоро кто-то перекроет. Второй в списке Леха Зомби. Это наемники и бандиты с Агропрома, которых он целыми отрядами убивал. Потом бойцы «Свободы» и «Долга». Данцигер десятый. Паша Васильев – Юнец на четырнадцатом месте. Микола и Епископ двадцатку замыкают. Жаль, что нет со мной моих парней, а все равно приятно.

О компании с Кордона я вспомнил. Трое их в списке осталось. Остальные или домой ушли или погибли или остались без связи с общим каналом. Изучаю данные, а сам Сему внимательно слушаю.

- Вот такие настали времена, сталкеры за одиноким бандитом по всей Свалке охотятся. С одной стороны – их понять можно, накипело у одиночек, а с другой стороны – не дело это. У них четверых псы порвали, у нас дикая стая неведомо откуда пришла, ужас наводит, сейчас на Кордоне перед КПП засели в кустах, перекрыли дорогу. Один на Бар ушел, а эта тройка решила Щенка убить. Ходят с утра вокруг восточной кучи, подловить хотят друг друга. Мы их в Ангар не пускаем. Они уже не одиночки. Так Серый сказал, отморозки, - заливался Вентилятор соловьем.

Правильно, вот и встретились две стаи существ на меня обиженных. Псов осталось две или три особи. Одна из них мать украденных мной щенков. Ох, она меня не любит! Это я как-то мягко выразился. И двуногие с автоматами. Не стали они «конденсаторы» добывать, решили проверить, бойцы они по жизни или нет? Тварь ли дрожащая или право имею? Хороший вопрос задал классик. Только он на каторге царской срок мотал, его бы в наш лагерь, российский, а еще лучше в советский, Норильск строить или Магнитку. Сотни тысяч людей там легли, а ты Зона, Зона. Лет через сто все костями завалим, и то Ленинград не догоним. Там на одном Пискаревском кладбище шестьсот тысяч лежит. Прокляты и забыты. Нет, сейчас им цветы носят и мусор убирают. Они тогда были прокляты, в сорок первом. Высоко поднята планка рекордов. На этом фоне прославленный вождь гуннов Аттила проигрывает любому председателю трибунала фронта по количеству убитых. Дикий варвар, что с него взять. Это я отвлекся.

- Понятно, - говорю, - Сема. Если зайти не удастся, то всем общий привет.

Зажег тактический экран, мне Умник вывел диспозицию на Свалке. Щенок залег на склоне искусственной горы, я плохо ее знаю, не собирал там артефактов. Тройка его противников сидела на остановке, поджидая того момента, когда он на дорогу выйдет. Хорошо задумано, а ведь придется ему прямо к ним под стволы шагнуть.

Парни на карту электронную смотрят.

- Это все те же, из поселка? – Порох спрашивает.

Я головой кивнул, кто же еще. Остальные недоброжелатели меня на Баре поджидают, толпа сталкеров и Граф с Кактусом, два «долговца», так, до кучи, чтоб мне жизнь пресной не казалась. Много дивного на свете, господа. Поговоришь с человеком минутку и все, враги до конца жизни. Наверное, это талант.

- Дойдем до Щенка, переоденем его или сетку маскировочную сверху накинем, и уйдем спокойно. Они караулят одного в черной куртке, а мимо пройдет четверка в зеленой одежде. Засада даже не шевельнется. Пусть потом с псами бьются по дороге домой. У нас там товарищей нет, переживать не будем.

- Может, дойти до остановки и перестрелять их? – Порох предложил.

Мысль, конечно, интересная, и, главное, оригинальная. В стиле гражданина Шарикова. Уж мы их душили, душили….

- Порох, - говорю, - ты чего такой кровожадный? У них нет ничего, пустые они как котомка нищего. И потом, по закону подлости, когда мы их убивать будем, на дороге непременно покажется хороший парень. Лис, например. И его валить за компанию? И так семьсот человек подряд? Хлопотно это и дурно влияет на репутацию.

Собрались мы быстро. Оружие у всех – «Калашников», ножи, пара гранат на ремне. Попрыгали перед выходом, нигде ничего не брякает, хорошо уложились. Кружка, миска, ложка, бритва, у человека столько вещей с собой, что иногда зверям завидуешь.

Спрыгнули в яму у гаражей, забрались в трубу дренажную, и вышли наружу у дальнего болотца. Трактор брошенный обошли, очень уж он радиоактивный, и направились к Свалке. Мне приходилось путь тщательно выбирать, у новичков никаких артефактов полезных не было, а пятна отравленной земли здесь на каждом шагу встречались. И так у человечества жизнь была нелегкая, так оно еще и с атомом игры затеяло. Видели глазки, что покупали, кушайте, пока не вылезете!

И бегом от смертоносных рентген. Ходу парни, влево, вправо, не отставать. По направлению «на десять часов» стая собак, к бою! Вот почему Щенок сидит неподвижно, и передатчик в контейнер для артефактов спрятал. Увидел сверху мутантов и спрятался в ямку. А слепые псы под кустами разлеглись и никуда не торопятся. Дюжина примерно.

Вздохнул я, пальцы размял, прицел погладил, левой рукой в цевье вцепился, и начал стрелять. Одиннадцать собак за пять секунд. Стрелок мог бы мной гордиться. Я тоже, сказал легат Римской Империи. А то, согласился я с ним.

- Рты закройте, - говорю, - а то ворона залетит.

По кустам последние собачки, жалобно повизгивая, вдаль убегали.

- Щенок, у тебя там фон нездоровый, спускайся, - кричу старому знакомому. – Все свои кругом. Долина пришла на помощь.

Скатился он по металлолому сверху, улыбается.

- Ну, ты и стрелять! – восхищается.

Я доволен, честно скажу. Доброе слово оно и кошке приятно.

- Трио бандуристов, - говорю, – сидит на остановке с бандурами наизготовку.

У Умника информацию перепроверяю. Точно. Не всполошила их стрельба. Накинули мы на Щенка сеть маскировочную, с дыркой, по середине прорезанной для головы. Сейчас в нее веточек вставить с листочками, и превратится человек в ходячий кустик. А ляжет, мимо в трех шагах пройдешь, не заметишь.

- Мы что, просто уйдем? Они меня гоняли, как тварь последнюю. Не согласен.

Вот ведь что с людьми жажда добра и справедливости делает. Ну и ладно.

- Излагай план, тебе и карты в руки, - соглашаюсь.

- Мы пойдем туда и убьем их всех! – кричит он радостно.

Где-то я это уже слышал. И почему я не удивляюсь? Как говаривал старина Экклезиаст: «И нет ничего нового под солнцем. Все уже было». Золотые слова. По любому. Подписываюсь под текстом.

- Парни, вы понимаете одну простую истину? Когда в живот пуля попадает, то жить очень хочется, но вряд ли получится. Если их с дальней дистанции расстрелять, они умрут даже не поняв, что их убили. А если их брать, очень велики шансы получить случайную дозу свинца, несовместимую с пищеварением, - говорю. – А теперь подумали пять секунд, и проголосовали, к ним идем или мимо. Кто желает к остановке на огонек?

- Валить тварей, - это Порох.

- Мы таких на Кордоне в аномалию целый день таскали, - это Пират.

- Мне бы заводилу на пять минут, - размечтался Щенок.

- А вот его как раз и нет, - обломал я его. – Ушел. Будь по-вашему.

И пошли мы прямо на остановку. Спросить, когда автобус до Мертвого города пойдет. Народ там сидел беспечный до невозможности. Мы из-за угла вывернули, двое возле костра сидят, а третий и вовсе во всю длину на брезенте вытянулся.

- Значит, «конденсаторы» мы не добываем, штраф платить не хотим, - говорю сходу. – Последнее предложение. Немедленно отправляетесь на Агропром к Стилету и работаете там три месяца. Он вам у огня греться не даст. И так не замерзнете. Ну!?

- Ваша сила пока, - самый дерзкий отвечает. – Только как вы нас туда поведете?

- Сами пойдете. Поклянетесь, и шагайте.

- Ты чего, из психиатрической больницы убежал? – типа удивляется. – Какая клятва? – личико кривит.

- Это было последнее предложение, и больше я его повторять не буду. Пусть меня Зона сожрет, если я вру. Десять секунд, время пошло.

Секунды через три кто-то дернулся. Зря. Рефлекс сработал. В упор я и раньше не мазал, а тут с унаследованной от Стрелка способностью к стрельбе, я им ни единого шанса не дал. Три патрона одиночных, три дырки между глаз. А вместо затылка – пустота.

Снял все с трупов, Порох в одиночку тело за ноги тащит, мы со Щенком вдвоем, Пират окрестности оглядывает. Благо, аномалия недалеко прямо перед воротами в ангар. Покидали туда покойников, вздохнули с облегчением, вроде не видел никто. В таком деле свидетелей лучше не оставлять. Это тебе любой сотрудник карательных органов подтвердит. Типа спецназа ГРУ. Упустил человечка, получи срок. Бывало такое.

Я был прав. Полный рюкзак железа, две аптечки и немного еды. Даром люди погибли, по собственной глупости. А могли бы жить.

- Отсюда одинаково до ближайших безопасных мест. Что до Агропрома, что до Бара часа три ходу. Решайте, куда пойдем. К Стилету или к Информатору? – спрашиваю.

У молодняка глаза загорелись. Не знаю почему, Бар как бы рубежом считается. Если ты до него добрался, автоматически из новичка превращаешься в опытного сталкера. На Барьере становишься ветераном. Первая сотня рейтинга – мастера. Короче, хочется им в подвал к бармену. Чтоб потом у костра говорить так лениво: «Сижу я за столиком, подходить ко мне полковник Петренко, в ноги валится, и криком исходит. Кроме меня опять мир спасать некому. Допил я свой стаканчик и пошел. Куда? А ты догадайся».

В баре кормят лучше, и перехода нет. Не будет возможности сразу на базу свалить. Я себя знаю – приду на Агропром, сразу домой в сауну и опять к девушкам. А тут таких соблазнов нет. Парней под опеку Информатора отдам, не пропадут вчетвером, новости у Филина узнаю, после ужина вздремну до одиннадцати, ночь у костра посижу, песни с байками послушаю, а на заре в обратный путь двинусь. Долина, родничок, южное шоссе, Кордон, застава. Долг выполнен, и уж тогда оторвусь. По любому.

- Шире шаг, инвалидная команда! – кричу бодро, весело. – Все сталкеры попадают в рай! Кто в баре не был – тот счастья не знал. Бегом!

Средний темп держу. Не от выброса убегаем и не от пожара степного, простая тренировка. Трофейное железо на бок давит. Скоро сдам его за деньги невеликие и забуду всю эту историю. Нет, какое гадство. Щенок посадил в погреб одного забулдыгу. Тот речами народ взбаламутил, и нам пришлось ни за что, ни про что десять человек убить, а тот оратор где-то живет и в ус не дует. Неправильно это.

Перед заставой «Долга» остановиться пришлось. Часовые с руководством связались. Петренко дежурил, распорядился нас пропустить и сопровождение дать. С конвоем чтоб шли, под присмотром. Огорчил он меня, запомним. Я не злой, у меня память плохая. Отомщу плохому человеку за неприятность, потом забуду, что уже сквитались, и опять отомщу. Я могу долго сидеть на берегу реки в ожидании. Вон она – Припять, прямо на востоке течет. Дали нам человечка, прошли мы сложную систему аномалий на дороге, и легли на курс – прямо к стойке заветной.

Проводник нас точно на мостик через ров ведет. Я по нему ни разу не ходил, там зверье все время в засаде сидит, народу на нем погибло, тьма, чего мы сюда лезем? Мы в четыре ствола стаю слепых собак уполовинили, остальные в траву спрятались. Вышли к блокпосту, а там очередная неожиданность.

Стоит на посту четверка сборная. Граф, Кактус, офицер незнакомый и Филин.

Если заместитель по боевой подготовке во мне разочаровался, то жизнь моя сейчас закончится, но эти-то твари здесь зачем? Наши трупы таскать? Посмотрел я на Филина и говорю небрежно:

- Пусть парни в бар пройдут, издалека шли, а мы и через пять минут успеем черту подвести. Мы же никуда не торопимся?

- Нет, - отвечает, - никуда. Пошли все в бар, сядем, выпьем, песни споем.

Отпустило меня, зашагали мы по земле клана.

- Ты на самом деле думал раньше меня успеть ствол поднять, если бы у нас до стрельбы дошло? – Филин удивленно спрашивает.

- Нет, - честно говорю, - я точно стреляю, но не быстро. Хотя наверняка не знаю. Не было необходимости проверять. Оружие вскидываю медленно. Панда меня опережает. Но если бы ты перешел на их сторону, я бы вас и мертвый убил. Не сомневайся.

- Верю, хорошо, что я не с ними. Иванцов, капитан разведывательного взвода, дежурную четверку отпустил на обед. Решил сам постоять с ребятами. Не понравилось мне такое рвение и забота о сослуживцах, не замечалось раньше таких качеств у капитана, пошел лично вас встретить, - усмехнулся Филин.

Похоже, майор мне только что второй раз жизнь спас и многим хорошим парням. Не знаю, что они задумали. Здесь много вариантов возможно. Могли нас прямо на мостике расстрелять, ошибочка вышла. Или прямо на посту, напали мы на них. Значит, капитан-разведчик. Неплохо бы его уколоть «сывороткой правды» и поговорить о судьбе двух шакалов и одного чернобыльского пса. И артефакта лечебного по названию «Душа».

Те две крысы на Дикой Территории отсиживаются или трупы их в аномалии пропали. А вот пес, куда он его дел? Тут мы и вывеску увидели. «Сто рентген».

Парни заулыбались. Понимали бы они с кем вместе идут. Филин в десятку лучших бойцов планеты входит и в ней он не последний. Спустились по ступенькам, Информатор одиноко за столом сидит. Мы все сразу к нему. Я к стойке – оружие трофейное ссыпал горкой. Получилось на четыре пачки бронебойных патронов за все. Каждому из нашей компании по лишней обойме. С паршивой овцы хоть шерсти клок. Бармен меня манит рукой, иди, мол, внутрь. Зовут – иди.

- Ты же, Клинок, крови не боишься? – с подходцем, издалека, спрашивает.

- Кого убить надо, и что я за это буду иметь? – перехожу на конкретику.

- Тварь одну необязательную, на Янтаре был недавно. Как зовут, не знаю, может, и нет у него еще имени. Получишь вещь стоящую, артефакт «Душа Бенгала», модифицированную. Мертвых не воскрешает, но живых от любой болезни спасет. У меня из старых запасов. Берись, не прогадаешь, - уговаривает.

- Узнаю я его как? – интересуюсь.

- У него примета есть особая, два передних зуба выбиты, - отвечает.

Лег я на пол аккуратно и начал хохотать. Минуты три меня трясло. Слышу, в зале тишина гробовая. Даже стаканы не брякают. Затихли все.

- Слушай, - говорю, - берусь, только никому не говори, и скажи, чем он тебе насолил?

- Ты тоже никому не говори. Он меня как-то исхитрился на кредит раскрутить. Костюм, «Абакан» с прицелом, патронов два боекомплекта. Как у него получилось, не понимаю.

А мне все ясно. Мини-гипнотизер. Он так и народ за собой повел. Вот такая разгадка у этих странностей. Чуть раньше он бы веру новую создал, недавно такие орлы пирамиды создавали финансовые или секты организовывали, а этот бармена развел на снаряжение. Не знаю, что сложнее.

Не стал я заказ в долгий ящик откладывать. Выпил стакан чая на ходу и убежал.

- Клинок у нас непоседа. Разведчика, как и волка, ноги кормят, - Информатор вслед говорит.

Здесь он прав. По любому.

Бегу знакомой до боли дороге. Завод по станции прошел, пару раз за вагоны прятался, зря, померещилось. Только лучше лишний раз на землю упасть, чем на нее с простреленной головой лечь. Навсегда. Переход с колоннами и аномалиями, в крайней «жарке» пистолет лежит, столб огня ревет. Я прикинул траекторию, отошел на пару шагов вбок, выстрелил в железку. Выбило ее пулей к стене. Так, кстати, и артефакты из аномалий доставать можно. Проверено на личном опыте. Стихло пламя. Отвлекаться не стал, дальше иду. Песенку бы спеть, пока нет никого, пугается народ моего голоса, да отвлекаться нельзя. Здесь уже могут снорки в любой момент появиться.

Вышел на край котловины, туманом все затянуто, но знаю я, что в центре стоит купол, вокруг него забор, у ворот раскрытых настежь часовые «Долга» у створок караул несут, свободная пара у костра сидит. Сахаров и Круглов опыты ставят, гранты отбивают. Старожилы. А остальной ученый люд не приживается в Зоне. Приедут в командировку, поработают и с визгом радости в вертолет лезут, за речку лететь. Будет много «телепортов», можно один им пожертвовать. Сделать прямой путь: база Департамента – Купол. Но вряд ли это скоро произойдет. У меня моя личная пара артефактов ушла абсолютно бесплатно на общественное благо. Мы переход в Африку, в Бозум наладили. И я хочу честно и откровенно признать – мне моих артефактов жалко. Если бы я их Панде отдал или Кеннеди, мне бы миллиона два в день перепадало. А из Центральной Африки можно получить только большое спасибо. И то вряд ли.

Сначала дело. Туман мне на пользу. Паренек-оратор нашей связью не пользуется и на общий канал не выходит. У него счетчик Гейгера есть, а детектор аномалий наверняка отключен. На Янтаре он не нужен, если в подземелья не лезть. И найти его можно старым дедовским способом. Обойти все окрестности и каждому человеку в лицо посмотреть. Пошутить, чтоб улыбнулся, у кого зубов нехватка, тот и есть мой клиент. Вот будет смешно, если их будет двое – беззубых. Да вспомню, наверное, или придется обоих Щенку показывать. Он-то этого типа хорошо должен знать, долго в поселке вместе жили.

Полез в трубу. Сразу свет голубой увидел. Его ни с чем перепутать нельзя. Лежит шарик – светится. Мой любимый артефакт – «вспышка». Не самый мощный, с вредными побочными явлениями, стойкость к поражению электричеством снижает, а нравиться он мне. Предложи мне на выбор его и «Золотую рыбку», выберу свой шарик. По любому.

Схватил, в контейнер не убираю, в руке держу. Он мне, кстати, дорогу подсвечивает. Полная гармония человека и артефакта.

Четверо их тут, во временном лагере. Один под деревом стоит, как бы на посту, только курит, двое у костра сидят, один в автобусе залег, отсыпается. Часовой меня увидел, когда я его по плечу хлопнул. Аника-воин, мама его ошиблась, когда безопасные дни высчитывала. С натовской винтовкой человек. Трехсотка – трещотка.

- Не бойся, не обижу, - говорю. – Поиздержался я в дороге, есть тут кто с российским оружием, патронов пару магазинов прикупить?

Наш орел два боекомплекта у бармена утащил в когтях, только патроны на хлеб не намажешь. Ученые за них сущие копейки дают, а тут такое предложение.

- Есть у Дупла «Абакан» - отвечает, - а продаст или нет, ты сам с ним разговаривай.

А то. Счас. Мне без разговора никак нельзя. Вдруг не того убьешь, репутации урон.

Добрался до автобуса, в дверь заглядываю, а там, Темная Звезда мне свидетель, сокровища Голконды! Сидит Дупло, запасы свои сортирует. Правильно я о нем думал, из вождей человек речистый. Не иначе, секту задумал основать. А что за секта без чудес? Неправильная какая-то. Он основной упор будет на исцеления делать. Десятка полтора артефактов «кровь камня», шесть или семь «ломтей мяса». Остальные тоже пригодятся. Там за речкой, все другую цену имеет. Простенький артефакт, который кровь останавливает, в любой операционной мира на вес золота. Режет хирург пациента, а у того кровь не течет. Пульс ровный и никто его не теряет. А если это «слюда»? Она у докторов по весу алмаза пойдет.

- Эй, - говорю, - складывай все в рюкзак и пошли на охоту. И чего я в тебя такой влюбленный? Давай я твой автомат понесу, великий сахиб не должен тяжести таскать.

Решил он, что на меня его мысленное воздействие повлияло. Заулыбался. Всю свою жизнь он дурачков находил для таскания каштанов из огня. Самоуверенный гад.

- А зачем нам охотится? – спрашивает с интересом.

- Слышал я тут недавно на Кордоне историю о выпавших на долю сталкера Ромы Зверя тяжких испытаниях. История – полное дерьмо, но одна мысль мне там понравилась, - говорю вполголоса.

Создаю доверительную обстановку.

- Пойдем, великий белый господин, местный абориген все объяснит тебе по дороге. Собираю его контейнеры, два рюкзака получилось. Славненько. Свои находки туда же складываю. Он смотрит удивленно.

- Нет, - говорю, - твоего и моего, есть наше, и так будет до тех пор, пока один из нас не умрет.

Что он там подумал, я не знаю, но я-то точно пришел сюда его кончать. Мочить. Клеить ему ласты. Жмурить плесень гнойную. У меня два «Скальпа Контролера» на поясе и вырос я в стране, где власть триста лет так людям врала, что на нее уже никто и внимания не обращает. Собаки лают – ветер носит. Еще бы нынешнюю элиту вырезать, как в начале века дворянство, и зажить бы счастливо.

Почему триста? Да этому богоизбранному народу во всей его истории никто слова правды не сказал. Решил как-то князь Владимир волхвов на место поставить. А то они не боялись могучих владык. Он не стал их по одному за бороду таскать. Их ведь тысячи были по Руси. Решил проблему в целом. Веру в стране поменял, храмовую казну в свой сундук. Ах ты, черт меня попутал. Не храмы он порушил, уничтожил капища языческие. Но злато-серебро все равно к себе в карман. Молодец, хороший бы сталкер из него получился. Так и жили. Делали одно, а писали совсем другое.

- Деньги нам наличные все равно нужны, - говорю. – Сейчас десяток снорков завалим, девяносто тысяч как с куста снимем.

- А мы найдем десяток мутантов? – сомневается он.

А мы уже забор прошли и добрались до креста одинокого на склоне.

- Зачем нам их искать, они к нам сами придут. На приманку, - объясняю.

И петлю из стропы парашютной, из Африки захватил, надежная вещь и легкая, на руки ему накидываю и сразу затягиваю.

- Какую приманку? – побледнел.

- На тебя, Дупло. Не узнал меня? Это ведь я тебе зубы на Кордоне стволом выбил. И ты мне сейчас значительно меньше нравишься. Тогда ты просто наглый новичок был, а сейчас – матерый партиец, сытый, с царским золотом в карманах. Десять трупов за тобой и твоими речами. Попы людям обещают царствие небесное, российские начальнички – жизнь хорошую через несколько лет, но не сегодня, не сегодня. А ты? Справедливость?

У него по вискам пот струйкой течет.

- На меня гипноз и внушение не действуют, - улыбаюсь ласково. – Сейчас снорки набегут на визг и кровь, ты им внуши, что ты молоденькая самка. Очень ласковая и на все согласная. Это твой типа единственный шанс.

Содрал с него костюм защитный, ведь за него не плачено, и провел ему ножом по спине вскользь. Тут он и завизжал. Вижу, как идет навстречу кто-то в белом и с косой. Все мы гости в этом мире, пора домой. Второй конец стропа к кресту привязал на морской узел. Мне его не развязывать. Бьется он как рыба на песке, а из болота снорки бегут. Забрался я на склон, занял позицию и на выходе из травы их отстреливаю. Какой десяток, уже полных два вдоль берега валяется, а кусты все шевелятся. А вокруг меня уже пули засвистели. Зомби силами до трех стволов атакуют из болота. А моя приманка от паники оправилась и методично крест ногами долбит. Перебьет дерево и убежит. Неплохо задумано. Начал я позиции чаще менять. Заметил одного зомби, бородка у него испанская, приметная. Вогнал ему пулю в голову, прекратил его вторую жизнь.

Жуткие вещи в зоне происходят. По большому счету, любого человека с законченным средним образованием гравитационные аномалии должны в ужас повергать. Сила притяжения меняется. Что может быть страшнее. А пугает меня до дрожи в коленках бродячий мертвец. И не тем, что у него ствол в руке. Что я винтовки бояться буду? Просто очень легко себя на его месте представляю. Вряд ли бы я пытался аккорды на гитаре подобрать, как тот парень.

Ушел я далеко вбок, почти к вертолету, только отсюда заметил еще одного с «Гадюкой». Пока он для меня опасности не представлял. Хоть и хорош калибр девять миллиметров, да все равно, на таком расстоянии рассеивание пуль слишком велико, попасть в меня можно только чудом. Поэтому и пистолеты не люблю. Повернешь кисть на сантиметр, а свинец мимо цели в метре пройдет. Вот и садят обойму за обоймой в перестрелках без всякого толка, пугая народ звоном битого стекла. Не боевое это оружие. Первыми это российские милиционеры поняли, и как ситуация напряженной стала, начали на дежурство автоматы в оружейных комнатах получать.

Пока я на зомби отвлекся, снорки из болота вылезли. Пятеро. Две пары слаженных и одиночка. Что-то там непонятное происходило. Вместо того, чтобы мясом чавкать, они в кружок собрались и сидят неподвижно. Такую возможность упускать нельзя. Троих я влет уничтожил, а последняя двойка прыжками в кусты забилась.

- Зачистим в ноль! – клич боевой от забора несется.

Понятно, «Долг» на посту не спит, услышали выстрелы, решили узнать, в чем дело. Сейчас мне лихо будет. Увидят они человека на привязи и расстроятся. Кинулся я к своей приманке. Пристрелить его быстро и тело в кусты закинуть?

Тоже не вариант. Сфотографируют покойника, дойдут до лагеря одиночек, те им скажут, что мы вместе уходили. Тут изгнанием до выброса не отделаешься. Куда не кинь, везде клин. Добежал я до клиента и остолбенел.

Сидит он на четвереньках, слюна течет, одежда обгаженная клочьями висит, в глазах пусто. Вот это да! Рассчитался с ним за все Черный Сталкер. Бойцы из тумана выскочили. Встали рядом.

- Что это с ним? – один «долговец» спрашивает.

- Сам не знаю, - говорю. – Не стойте как статуи, рубите мутантам лапы. Командир четверки, ко мне. И Миротворец тоже.

Отошли мы втроем в сторону. Мы с наемником бывшим обнялись, давно не виделись. Я соврать решил для пользы дела. Мне это легко.

- Нормально все шло, снорков кучу настреляли, одного зомби уложили, а потом Дупло встал на четвереньки и в болото кинулся. Я его связал, привязал к кресту, чтоб не упрыгал. Вот такие дела. Вариантов у нас три. К Сахарову его пристроить, пристрелить, на свободу отпустить. Надеюсь, он ночами не сильно воет, - говорю. – Решайте.

Командир из клана к сумасшедшему подходит, а тот прыгает на него чисто снорк. Не стал я возможность упускать, выстрелил навскидку, две пули в шею вогнал. Вот и отжил свое гипнотизер самоучка по кличке Дупло. Осушим слезы наши. Да и нет их у меня. Скидали туши и тело в болото, набрали полный рюкзак лап мутантов и пошли в купол. Давненько я наших легендарных торговцев с дипломами не видел.

Выложили мы добычу на стойку, двести тысяч мне на карточку через терминал зачислили, остатки наличными получил и парням отдал. Делите на пятерых, ваша доля. Они было, отказываться стали, я им простой довод привел. Если бы не их помощь, все еще бы на склоне ковырялся. Шесть человек не один. Взяли, наконец. Вот и славно, трам-пам-пам. За стол сели, расслабились. Круглов меня научными темами грузит.

- Давайте, - говорю, - я вам последние разработки по этому вопросу на жесткий диск скину. Оператор, сделайте куполу постоянный допуск к научно-техническому блоку. Украдут они пару патентов, мы не обеднеем, а людям приятно.

Похохотали. После обеда бойцы клана привычным делом занялись, арсенал в порядок стали приводить. Старое оружие к отправке за речку готовить, в переплавку, предпродажный ремонт производить, патроны сортировать.

- У нас тут какой только дряни не попадается, подивись, - один предлагает.

И кидает в меня автоматом. На укороченный «Калашников» прицел поставлен и глушитель. Я этот автомат хорошо помню. Его на Кордоне бывший лейтенант полицейский с чердака притащил, где в засаде стрелок сидел. Нашлась пропажа. Привет, оборотень. Надеюсь, ты умер легко. Сейчас догадку проверим.

- Капитан из разведки принес, - говорю уверенно.

- А ты откуда знаешь? – спрашивает командир четверки.

- Прицел у него торговал, в цене не сошлись, - отвечаю.

Открутил он и прицел и глушитель, ко мне пододвигает. Бери, мол. Я отказываться не стал. Не отвергай руку дающего, ибо не оскудеет она. Сцепились два оборотня, один сопляк из-за речки и матерый зоновский монстр. У полицейского и намека на шанс не было. Вряд ли в одном месте одновременно действуют две причины исчезновения людей. Очевидно, и одиночек на Дикой Территории эта тройка убивает. Заточкой в затылок, и крови нет, и запаха порохового. Тело в аномалию, железо в мастерскую на запчасти, артефакты в тайник. Через год на Лазурном или Пурпурном берегах новый миллионер появится и заживет счастливо. А неудачники и их родные пусть плачут.

Для меня загадка была решена, только для остальных все эти рассуждения, что рокот четвертого блока на севере. Шумит, да и хрен с ним. Скажет капитан, что автомат на рельсах валялся, и что? Ну, подобрал, ну, сдал ученым. Деньги всем нужны, в баре бесплатно можно только в зубы получить. Правда, есть еще Филин, которому не соврешь. Пойдет ли он против своих сослуживцев? Кто его знает. Кстати, это не мое дело. Я хочу артефакт найти и пса. А проблемы одиночек меня не касаются. Можно у костра надежному человеку шепнуть…. А некому. Все, кого знаю уже у нас на Агропроме. Скажу Информатору, пусть он этот вопрос решает. Вот так, чай выпью и в путь-дорогу пора. На Баре дела закончу и в Долину, сам знаю зачем.