Первая спецслужба России. Тайная канцелярия Петра I и ее преемники. 1718–1825

ПРЕДИСЛОВИЕ

В последние годы в России резко возрос интерес к истории отечественных и зарубежных спецслужб, как и к литературе о разведке или спецслужбах в целом. Тема и сама по себе вечно будоражит интерес, да еще и до недавнего времени была практически недоступна широким читательским массам. Соразмерно этому интересу к «шпионской» литературе более пристально общество всматривается и в действующие спецслужбы. Что так же совершенно естественно в стране, где за последний век институт спецслужб сыграл столь значительную роль в жизни страны, что у многих граждан на подсознательном уровне через поколения остался закрепленным страх перед «органами» и врожденное недоверие к представителям спецслужб.

Подобный интерес к истории спецслужб и попыткам осознания их роли в истории, а главное — попыткам определить для спецслужб соответствующее место в жизни государства и рамки их участия в его жизни наблюдается в последние годы и за пределами России. С окончанием «холодной войны», со снятием грифов секретности с части архивов спецслужб и преданием гласности многих секретных операций спецслужб прошлых лет, с потоками мемуаров бывших разведчиков и водопадом настоящих и дутых сенсаций на этой почве назрела необходимость нового взгляда на проблему под названием «Спецслужбы в современном государстве» или «Власть, спецслужбы и общество».

Широкие читательские массы в нашем отечестве или за рубежом больше интересует беллетристически-скандальная сторона вскрывшейся частичной правды о деяниях спецслужб в XX веке. Узкий же круг работающих в этой теме политологов или историков спецслужб (с недавних пор в исторической среде сложилась такая новая общность исследователей) все чаще упирается в своих разработках в главные на сегодня вопросы относительно будущего спецслужб разных стран мира. Как получилось, что в течение всего неспокойного XX века изначально необходимый и красивый по своему замыслу институт органов разведки и контрразведки отметился по всему миру не самыми благовидными или откровенно преступными действиями? Политические убийства и охота на лидеров иностранных государств. Участие в государственных переворотах и в массовых репрессиях внутри собственных государств. Уотергейт и «дело о подделке иракского досье» на Западе, репрессии ЧК-НКВД-КГБ и участие этой структуры уже на ее закате в путче ГКЧП по нашу сторону «железного занавеса». Тайные «эскадроны смерти» и выстрел в папу римского — это только самые известные и скандальные страницы мрачной эпопеи.

Какую роль необходимо оставить спецслужбам в государстве, какие для них определить границы полномочий и какого рода установить контроль власти за их деятельностью, чтобы исключить опасность несанкционированного вмешательства спецслужб в ход государственной жизни или непропорционально большого их влияния в государстве? Как вообще совместить специфическую роль и задачи этих служб с законностью и современным пониманием моральных норм? Прямых ответов на эти краеугольные вопросы вокруг спецслужб на сегодня нет ни в одной стране.

Если говорить об этой проблеме в общемировом масштабе, особенно после того, как по итогам трагедии в Нью-Йорке в сентябре 2001 года, перед лицом наступления терроризма миру явлено столько деклараций о новых принципах взаимодействия спецслужб ведущих стран мира, то давно назрела необходимость законодательного закрепления этих принципов. Коль скоро государства — субъекты мирового права давно используют для урегулирования своих взаимоотношений в мире такой институт права, как конвенции (о космосе, об Антарктиде, о правилах ведения войны или обращении с военнопленными и т. д.), пора бы в международном праве учредить нечто похожее на конвенцию о правилах поведения спецслужб и их взаимоотношениях. Ведь даже подобные по специфике отношения полиций разных стран урегулированы уже почти век назад, в 1923 году, хотя бы на бумаге, статусом международного координирующего органа полиций под названием Интерпол. В отношениях между спецслужбами разных государств и правовой регламентации их деятельности ничего подобного не предпринято, по крайней мере в международном масштабе. Нет у спецслужб и единого координирующего органа по примеру Интерпола, что совсем не удивительно: спецслужбы, в отличие от полиций, чаще всего противостояли в XX веке друг другу и были неприятелями в тайной войне, да и сегодня не многое в этом плане изменилось. Хотя по силовому потенциалу и возможным негативным последствиям этот вопрос для мира никак не менее важен, чем раздел сфер влияния в космосе или на далеких льдах Антарктиды.

Если данная виртуальная пока конвенция и некий единый комитет надзора за спецслужбами, независимый ни от одного государства мира, будут созданы в обозримом будущем, то место и рамки спецслужб в мире можно будет закрепить хотя бы на бумаге. Можно будет как-то унифицировать их законодательно. А дальше останется лишь разработать систему контроля исполнения этой конвенции мировым сообществом и отдельными государствами.

Поскольку, будем реалистами, разведка в силу своего предназначения всегда будет вести работу по сбору информации в других странах, а органы госбезопасности обеспечивать порядок внутри своих границ, то и отказа от этой деятельности от них никто не потребует. Речь пойдет только о правилах игры, единых для всех, о границах дозволенного по закону и об ответственности за их нарушение. Ведь и армии на войне (не тайной, а открытой) противостоят друг другу и заняты совсем уж открытым убийством. А все же в XX веке субъекты мирового права в виде отдельных государств договорились сообща следовать некоторым принципам ведения войн: соблюдать права военнопленных на человеческие условия плена по Женевской конвенции, запрету на некоторые виды оружия и ограничениям на другие, неприкосновенности парламентеров на войне и т. д. Думается, со временем государства разработают такую конвенцию для собственных спецслужб. Именно государства в лице их властных органов и их дипломатов. И именно гласную и легальную международную конвенцию, а не сами спецслужбы втихую в двухстороннем, трехстороннем или ином порядке установят некие никому не известные и негласные «джентльменские» соглашения между собой, как это зачастую бывало в XX веке. Толку от таких кулуарных договоров изначально не доверяющих друг другу партнеров пока особого не замечено, если сами их участники и нашли в том какую-то пользу для самих себя, то обществу от этого не легче, да общество о таких договорах в основной своей массе и не догадывается.

А вот общая и обязательная для всех стран-подписантов наша утопическая пока конвенция смогла бы многое регламентировать и перевести действия спецслужб на юридический язык. Если бы в ней запретить, например, тайные убийства спецслужбами или убийства без соблюдения судебной процедуры как граждан своих стран, так и иностранцев или собственных эмигрантов-оппозиционеров за рубежом. Поставить вне закона любой страны мира убийства свидетелей и убийства для сокрытия информации собственных же сотрудников спецслужб. А выявленных по этим статьям конвенции виновных по обязательству наказала бы по внутреннему уголовному кодексу власть их же собственных государств.

Тогда со временем удалось бы свести на нет практику охоты за зарубежными гражданами и политическими деятелями, примеры которой нам за XX век продемонстрировали неоднократно и советский КГБ, и американское ЦРУ, и французское СДЕКЕ, и израильская Моссад и еще масса спецслужб государств так называемого третьего мира (только в Латинской Америке шесть лет существовала секретная программа «Кондор» нескольких южноамериканских спецслужб по совместным убийствам собственных эмигрантов). Со временем удалось бы такой конвенцией заставить спецслужбы прекратить практику ликвидации своих бывших офицеров-перебежчиков, вынудив их регулировать сей щекотливый вопрос переговорами между собой или в суде. Пока же ситуация такова: на дворе третье тысячелетие, а Гордиевский в Лондоне все еще скрывается и гримируется в страхе перед уже не существующим КГБ. Или бывший сотрудник британской МИ-6 Томлинсон из-за написанной книги продолжает, как заяц, бегать по миру от гнева бывших коллег. А число убитых бывшими соратниками перебежчиков к концу XX века в мире перевалило, по самым скромным подсчетам, за триста человек.

Возможно, в отдаленном будущем окажется пресечена и практика бессудных убийств «лиц, причастных к терроризму», поскольку «эскадроны смерти» еще ни в одной стране проблемы террора или сепаратизма не решили, а израильско-палестинский гордиев узел и вовсе затянули, похоже, на века, порождая обоюдную ненависть и новых «шахидов». И это если еще не считать «ликвидаций по ошибке», неизбежных при таком накале тайной войны. Несчастный марокканский эмигрант в норвежском Лиллехаммере, застреленный ликвидаторами из Моссад на глазах у беременной жены в 1973 году из-за своего внешнего сходства с арабским террористом Саламехом, — только самая известная и скандальная жертва такого «эксцесса исполнителей» из спецслужб. Террористов спецслужбы смогут и дальше арестовывать и предавать суду, вплоть до смертной казни, которую не собирается пока отменять большинство стран мира, но все должно оставаться в рамках законодательной процедуры. Убийство солдатом или спецназовцем повстанца-мятежника, бросающего вызов государству с оружием в руках, или террориста при пресечении теракта, — это законный акт обороны государства. Убийство уже обезвреженного террориста или плененного повстанца, применение к ним пыток в процессе дознания или варварский обычай захвата в заложники родни террориста (на самом деле только развращающий спецслужбы и уравнивающий их в моральном плане с террористами, чего те, собственно, и добиваются) — будут когда-то такой конвенцией поставлены вне закона.

Вне закона со временем должны быть поставлены и тайные аресты людей спецслужбами без санкций и соответствующих процедур, будь эти люди трижды шпионами или террористами — есть официальная процедура ареста, а все иное должно квалифицироваться как похищение. О запрете пыточного следствия и говорить нечего, это сегодня головная боль многих государств. По той же конвенции должны преследоваться и любые контакты руководителей и сотрудников спецслужб с террористическими и запрещенными организациями, не говоря уже о прямой помощи или финансировании таких групп, а равно и со структурами организованной преступности независимо от их национальной принадлежности.

Необходимость в такой хартии назрела давно, кажется, на стыке второго и третьего тысячелетий это осознает все большее количество исследователей спецслужб, самих их сотрудников и политиков. Уж очень значим и серьезен этот институт сегодня во множестве стран мира, и слишком много прецедентов «темных страниц» в истории спецслужб накопилось за прошлый век. Не раз это мощное оружие выходило из повиновения породившей их власти и начинало диктовать свою волю, оставляя кровавый след в истории целых народов.

Разумеется, в ближайшие века отменять необходимый изначально для любого государства институт разведки, госбезопасности или тайной полиции никто не собирается. И это совершенно очевидно, как бы ни мечтали гуманные утописты, как американский писатель Карл Сэндберг, объявивший, что «постоянный мир на земле однажды наступит, правители объявят войну, но на нее никто не придет». Поэтому человечеству пора бы сообща придумать такой действенный институт контроля за спецслужбами, исключающий в XXI веке появление нового мартиролога невинных жертв спецслужб и нового перечня вскрытых их темных дел. Ведь и оружие во многих странах гражданам закон разрешает держать дома, но при этом оговаривает целый ряд обязательных условий для таких владельцев: хранение в специальном сейфе, недоступность для детей, применение только при явной угрозе в целях защиты, официальное декларирование своего оружия в полиции. Так и власти обязаны будут официально «задекларировать» свои спецслужбы, оставляя в тайне только узкоспецифические оперативные и технические приемы их работы. Будут обязаны не допускать к их использованию «детей» в виде дилетантов и политиканов, будут использовать их только для непосредственных целей разведки и госбезопасности, не давая подниматься над обществом и курировать всю его систему. Только тогда институт спецслужб утратит вековой ореол ужаса, каковой в разной степени в разных государствах отделяет его от общества и народа, со времен первых архаичных прообразов тайной полиции древних Египта или Шумера до наших дней. А сами спецслужбы станут обычным и необходимым рабочим институтом государства, столь же практически нужным, как полиция, банковская система или коммунальные службы.

Но эта роль «нестрашных» и правильных спецслужб, как и сама международная конвенция их поведения, на сегодняшний день в мире не более чем утопическая мечта, смелый прогноз на века вперед в духе Герберта Уэллса. Если хотя бы лет через двадцать такая конвенция увидит жизнь, это уже будет достижением человечества. И хорошо бы в преамбуле ее для всех спецслужб будущего и в предостережение о некотором прошлом стояла в качестве главного девиза формула древних римлян: «Nullum scelus rationem habet!» (Никакое преступление не имеет законного основания!)

Увы, сегодня международное положение не располагает властные элиты договариваться о создании таких хартий или органов контроля. Поэтому в практическом плане на первое место выходят возможности каждого отдельного государства выстраивать такой механизм со своими собственными спецслужбами и подтягивать их к некой норме цивилизованности, тогда со временем дело дойдет и до международных соглашений в этом плане.

У нас в России эта проблема особенно актуальна. И в свете того, что и спустя полтора десятилетия после кончины Советского Союза мы мечемся в потемках эксперимента с построением некоего нового общества. А спецслужбы новой России при этом задерганы экспериментальной неразберихой и постоянно меняющими свой вектор реформациями, что по российской вековой традиции ведет только к постоянному ослаблению и гибели реформируемого органа. И потому, что любой социологический опрос российского населения показывает, сколь высоким остается уровень подсознательного страха и недоверия к «органам» родного государства. Да и к институту спецслужб вообще, при всей любви к кинематографическим Штирлицу или Джеймсу Бонду. И вследствие той неоднозначной роли, которую спецслужбы сыграли в событиях двух последних веков на просторах сначала Российской империи, а затем и государства под названием СССР.

Поэтому нам в России особенно предстоит задуматься о том, какими должны быть наши отечественные спецслужбы и какое место им должно быть отведено в системе государства. Как они должны выстраивать свои отношения с верховной властью в стране, с общественным мнением, со средствами массовой информации, со своими критиками, с каждым отдельным человеком, наконец, как ни пафосно на первый взгляд звучит это утверждение. А для этого, в первую очередь, необходимо разобраться с тем, как обстояло дело со всеми этими проблемами в нашем российском прошлом.

История вопроса содержит множество интереснейших фактов и закономерностей. Примеров того, как часто спецслужбы в России, с момента создания в 1718 году первого такого постоянного органа под названием Тайная канцелярия до прекращения в 1991 году деятельности органа с аббревиатурой КГБ, были далеки от норм законности и морали, великое множество. Их, увы, столько, что они давно в общественном сознании и в истории забивают своей массой случаи достойного служения отечеству сотрудников спецслужб, их героизма или просто честного выполнения тяжелой и рутинной работы. Но, не тревожа старые раны, невозможно сделать правильных выводов и понять, какие спецслужбы необходимы будут России в будущем, а главное — кто и как будет их контролировать.

Эта книга тоже, как покажется скептикам, сосредоточена на мрачных и негативных сторонах истории отечественных спецслужб. Но бравых и прославляющих мемуаров в последние лет десять в России вышло столько (особенно из-под пера бывших сотрудников спецслужб советского периода), что иногда в отрезвляющем порядке можно вспомнить и о негативной стороне дела, хотя бы в порядке предостережения на будущее. Тем более что автор не ставил цели копания в грязном белье спецслужб прошлых лет, а подлость и ложь в жизни спецслужбы любого государства вплетены в одну историю с самопожертвованием и тяжким трудом разведчика (контрразведчика) неразрывно. Речь идет только о том, чтобы на примере не самого далекого прошлого задуматься о том, как опасно бывает выпускать из бутылки джинна с огромными полномочиями, оставляя его за рамками закона и представлений об элементарной морали. А также о том, какие этапы прошел в своем становлении и развитии сам институт российских спецслужб. Какие особенности были у каждого из таких ключевых периодов, каков был принцип взаимоотношений по линии власть — спецслужбы или спецслужбы — общество. Какова роль отдельной личности в истории спецслужб. Что общего и различного между спецслужбами империи Романовых и Советского Союза. Каково соотношение единых процессов в истории отечественных и иностранных спецслужб и в чем отличие наших национальных особенностей в этом вопросе.

В этом плане особенно интересным представляется первый в отечественной истории опыт создания первого органа спецслужб России под названием Тайная канцелярия. Тем более что, на мой взгляд, в море специальной и исторической литературы на тему отечественных спецслужб первопроходцу на стезе политического сыска и разведки уделено незаслуженно мало внимания.