Первопричина 3: СССР, любовь и магия

Глава 35

05:30 утра. Лена.

Подъезжаем к школе. Где все уже выстроились в ряд и ждут Игоря. Стоят, рядом рюкзаки и сумки. Вараксина ходит перед строем, читает инструкции.

— Приехали, — паркуясь улыбается Таня. — Игорь…

— А?! — выкатив глаза подпрыгивает он. — А-а-а-а-а… Приехали? А куда приехали?

— Кажется восьмой раз был лишним, — глядя на перепуганного Игоря улыбаюсь.

— Ну, может быть, — почесав шею где светятся два засоса бормочет он. — Хотя… Не ожидал от вас такого. Как фурии… Ладно, вернусь повторим. Ну что, пожелайте удачи…

Вместо пожеланий, горячо и страстно целуем и обнимаем. Ждём пока Игорь выпьет полбутылочки лимонного сока. Вместе выходим из машины, смотрим как он вытаскивает здоровенный рюкзак и становится в строй. Вараксина улыбаясь кивает нам и специально для опоздавшего Игоря по-новой начинает инструктаж. Конечно, всё это чистая формальность, но ей как старосте положено.

Вскоре подъезжает автобус, класс сгружает рюкзаки и сумки, все забираются в салон. Игорь садится у окна и прислонившись носом к стеклу, от чего выглядит крайне забавно, машет нам рукой. Так же рукой машет присевшая рядом с ним Женька. Ну и на сидении за ними, Громова и Иванова.

— Недеюсь они его не сломают, — шепчу Тане.

— Я тоже, — кивает она. — Лен?

— Всё нормально. Всё хорошо. Я привыкну. Главное чтобы Игорь привык. Он ещё больше сока стал пить. Видимо совсем всё плохо. И я не знаю чем помочь ему. Зачем он так загнал себя?

— Не без нашей помощи, — качает головой Таня. — Мы с тобой тоже к этому руки приложили. Возможно, если бы не мы, то никакой депрессии…

— Мне кажется дело не только в депрессии, — вспоминая Игоря говорю. — Мне иногда кажется, что ему больно. Причём больно невыносимо. И он…

— Наш Игорь не дурак, — поднимает руки Таня. — Если бы ему было больно, как ты говоришь невыносимо, он бы нам сам сказал. Он не стал бы молчать и обратился за помощью.

— И правда. Наверное мне кажется.

— Ле-е-ен? А мы что? Чем три дня заниматься будем?

— Отдыхать. Изучим камасутру, посмотрим несколько специальных фильмов, подготовимся. Костюмчики приобретём, для игр. И…

Автобус трогается, набирая ход удаляется и тут…

— Не успела, — глядя вслед транспорту расстроенно выдыхает Грибочкина. — Блин…

Смотрю на Таню, она мгновенно всё понимает и утвердительно кивает. Подкрадываемся к Маше, хватаем её за руки и тащим в машину.

— Вы чего? — верещит Грибочкина. Я же по делу! Вы… Хш-ш-ш! Бить будете?

— Ну да, — заталкивая её в машину киваю. — Бить и вести разъяснительную работу.

— На тему того, что чужих парней целовать не стоит, — добавляет Таня. — Сейчас тебя в лесополосу вывезем, привяжем к дереву и разденем.

— Вы чего…

— Машина! — командует Таня. — Блокировка ремней безопасности и задних дверей.

— Женщины, одумайтесь, — верещит Грибочкина. — Это же не по советски. Где воспитательные беседы? Где человек человеку…

— Будешь шуметь, — садясь за руль ехидно улыбается Таня. — Я тебе такое устрою…

— Какое? — наклоняется к ней Маша.

— Намажу анальную пробку бальзамом «Звёздочка» и засуну в тебя. Сиди тихо.

— У-у-у-у, фашисты, — кривится Маша. — Ладно бы просто так, я бы даже не сопротивлялась. Но «Звёздочка.» Бедный Игорь, как он живёт с вами? Ему же все эти извращения видеть приходится. А я всегда знала… Знала, что ты, Некрасова, больная на голову, поехавшая извращуга. Это же надо…

— Слышь ты, Мухоморовна, — пристёгиваясь поворачиваюсь к ней. — Ещё слово из твое рта и я тебе в трусы острого мексиканского соуса налью. Поняла? Если поняла, то сиди молча. Тогда обойдёмся мордобоем. Уловила?

— Д-да… — заикаясь кивает Маша.

— Танюша, гони. Мне уже не терпится. Сначала дома её отмудохаем, а потом в лес вывезем. У тебя лопата в багажнике есть?

— Лопата, верёвка, топорик, — кивает Таня. — В бардачке шоковый пистолет. Доставай, будет шуметь, стреляй ей между ног.

— Между ног! — восклицает Маша, но тут же брезгливо кривится. — Ох, да. Шоковым пистолетом меня ещё не пытали. Электричеством, палками били, топили, ногти отрывали. Соль в огнестрельные раны засыпали. А вот шоковым пистолетом между ног ещё нет. Вы кого напугать хотите, кошёлки? Меня? Да я в Африке через ад прошла. Две недели в плену у повстанцев. Аха-ха-ха! А вы мне «Звёздочкой» угрожаете. Да меня били так что почки полопались.

— Сучка, — качаю головой.

— Ещё какая, — улыбается Маша. — Ну, что задумали? Ах да. Включаюсь в игру. Ох-ах! Злые сильные женщины хотят пытать меня. Шариками анальными, прищепками на соски, пробками. Шлёпалкой… У вас шлёпалка есть? Нет? Ну так дальше по улице магазин, давайте купим. А то как-то вы плохо подготовились.

— Извини, дурацкая шутка, — вздыхает Таня. — А что дальше?

— Дальше… — доставая из кармана сигареты и нервно закуривая бормочет Маша. — А дальше, меня отравили. Воткнули капельницу и ввели Зета-Нит. Четыреста миллилитров. Думали что я расколюсь. В обмен на информацию обещали противоядие. А когда наши начали штурм лагеря. Дознаватель пырнул меня ножом, в живот. Тринадцать раз. Думал что я сдохну, сука. Наши ему за это стимуляторов навтыкали, потом печень вырезали и сожрать заставили. А я… Ну как видите выжила. Правда лучше бы сдохла, последствия яда и превращения моих внутренностей в кашу жить спокойно не дают. С тех пор я бесплодная. Так что, кукушки, пугать меня будете?

— Раньше ты об этом не рассказывала.

— Травмировать тебя не хотела, — выдыхая дым кривится Маша. — И так нелегко приходилось, ещё бы тебе эти ужасы слушать. Но ничего, я не сдаюсь. Ух, даже как-то легче стало. Ну так какие планы?

— Хотели угостить тортом, напоить чаем и поговорить про Игоря, ваше запечатление и… Ну и, позвать тебя к нам. Теперь же…

— Так, торт и чай нафиг, — улыбается Маша. — А вот напоить можете. Ну и поговорить. Это я не против. Как я понимаю, в вашей семье секретов нет и вы уже всё знаете. Так что… Ну давайте, приглашайте меня. Я готова. Хотя нет… Нет, сначала надо выпить.

— Обязательно, — улыбаюсь ей, отворачиваюсь к окну и понимая как глупо мы поступили добавляю. — Ну и договоримся. Я уверена.

А Маша молодец… Жить после такого… Особенно после яда. Видела я жертв… Так что бесплодие, которое даже мы вылечить не можем… Это она легко отделалась. Зета-Нит, вещь по-настоящему ужасная. Хуже него только антидот который ещё токсичнее.

Два часа спустя. Автобус. Женька.

Сижу, глажу волосы спящего у меня на коленях Игоря и всем своим видом показываю что жизнь удалась. Конечно, всё это произошло спонтанно, быстро, глупо. Я вела себя не лучшим образом. Убрала от себя Жилина руками моего Скворца. Хамила… Но, теперь всё это в прошлом. Одиночество, тоска, безысходность. У меня есть парень, две подруги и… И в скором времени четыре сестры. Или пять? Неважно… Я могу жить, могу обниматься, целоваться. Я настоящая. А не как раньше, всегда незаметная Тихоня.

— Женька-а-а-а, — просунув голову между спинками сидений тянет Оля. — А можно, когда Игорёк проснётся, я с ним посижу? Я тоже хочу.

— И я, — встав улыбается Иванова. — Ну хоть чуть чуть, а? Вы так красиво сидите.

— Хорош бухтеть, — поудобнее устраиваясь ворчит Игорь. — Вечером все в одной палатке спать ляжем.

— Ты к этом готов? — округляет глаза Маша.

— А вы меня спросите? — садясь потягивается Игорь, морщится и потирает виски. — Мы скоро приедем?

— Скоро, — кивает сидящий на против нас Горностаев. — Полчаса и нас высадят. А там десять вёрст бодрым шагом и мы на месте. Озеро «Тёплое» песчаный пляж, синяя горяченькая вода.

— ТЭЦ рядом?

— Под водой горячие источники, — поясняет Горностаев. — Место потрясающее. Мы свадьбу сестёр на этом озере в прошлом году гуляли.

— Значит место людное, — хмурится Игорь.

— Значит нет, — усмехается Рома. — Место глухое и не населённое. Из всей цивилизации только сарай со спецсредствами, каменная парилка и телефонная будка. Если что случится можно спасателей вызвать. Их база на озере «Янтарное» в двадцати километрах южнее. Вот там да, там сейчас не протолкнуться. Аттракционы, гостиницы, увеселительные заведения. В эту же глушь, никто не лезет.

Рассказав это, Горностаев достаёт из кармана бутылочку, встряхивает раскладной стаканчик, наливает и подаёт Игорю.

Мне же интересно, как поведёт себя Игорь на озере. Будет ли он шарахаться от нас или… Ну то что он беззастенчиво уложил свою голову мне на колени уже о многом говорит. Однако его принципы…

Приняв стакан, Игорь выпивает, хмыкает и вдруг тянется ко мне. Целует, по-настоящему, с языком, встаёт и тянется к Громовой. Иванова тоже поцелуй получает.

— Лучшая закуска, — укладываясь обратно натянуто улыбается Игорь. Достаёт из кармана бутылочку с соком, выпивает, морщится. Облегчённо выдыхает и продолжает: — Кажется, этот поход станет для меня незабываемым.

— А я тебе говорил, — наливая себе усмехается Горностаев. — Говорил, что надо идти. А ты, балда, упёрся и ни в какую. Такое событие чуть не упустил.

— Ну да, — взяв мою руку и целуя пальцы кивает Игорь. — Признаю, балда.

От поцелуев, с телом происходит что-то странное. Каждый вызывает волну тепла, которое расходится волнами и собирается внизу живота.

Этот поход, он и правда будет незабываемым. Самым лучшим. Ах ты…

— Игорёк, совсем забыла. Папа тебе кое-что передал. Сейчас? Да куда я дела? Вот!

С трудом найдя в кармане баночку с таблетками, отдаю её Игорю. Он хватает её, щурясь рассматривает…

— По две таблетки три раза в день. В походе пригодится. Я помню, я работаю над этим, — улыбаясь читает Игорь.

Сразу же открывает баночку, проглатывает две таблетки, закрывает глаза и как будто прислушивается.

— Работает! Нихрена себе! Работает! Ну папа Коля, ну молодец. Роман, начисляй.

— Уже! — наливая кивает Горностаев.

— О чём вы? — шепчет Олька.

— Мы о… Эм… Игорёк, а мы сейчас о чём разговаривали?

— О том что я люблю вас, — махнув стаканчик улыбается Игорь.

Почему-то, кажется, что не об этом. Кажется… Я ему что-то отдала. Он что-то сказал… Что? Наверное не выспалась. Все эти сборы, проверки вещей. Страх того что Игорь не пойдёт. А почему? О чём я? Странно…

Некоторое время спустя. Лес. Игорь.

— А по лесу я иду,

Тяпкой кроликов глушу,

На башке моей горшок,

А в кармане пирожок,

Вот такой бесстрашный я,

Все пугаются меня

Моё имя Игорёк,

А мой папа Чинганчгук, — шагая по тропе напеваю от чего весь класс хихикает.

Напеваю и смотрю на наших. Настроение у всех уже приподнятое. Алкоголь в крови играет. Предвкушение отдыха поднимает настроение, вид девушек… Ух, спасибо тестю. Не забыл, помог. Лёгкая боль конечно осталась. Но чувствую я себя…

Немного смущает Громова, которая идёт передо мной и не смотря на свой нехилых размеров рюкзак, тащит в руках вещи Женьки и Маши. Тащит легко… Потому как даже не вспотела, на ходу шутит и успевает курить. И это даже немного пугает. Потому как если она захочет, а она захочет, мои попытки сопротивляться будут просто проигнорированы. Но тут вопрос… А зачем мне сопротивляться? С этими таблетками боль почти полностью ушла. Этих троих красоток в семью можно сказать приняли. Зачем мне выделываться? Вот и я думаю, незачем.

Ускоряю шаг, догоняю Олю, отбираю рюкзак Жени, приобнимаю девушку и как будто так и надо, глажу по заднице.

— Ой, — моментально краснеет Ольга. — А ты… Ты чего?

— Девушку свою обнимаю. Нельзя? Ну ладно…

— Руку на место верни, — улыбается Громова. — Вот так. Можешь даже ущипнуть.

— Вечером. Вечером, моя большая и сильная красавица, я буду в твоём полном распоряжении.

— У-у-у, — округляет глаза Ольга. — Наконец-то…

— Пришли! — кричит где-то впереди Вараксина.

Бежим вперёд, выходим на открытое место и видим… Потрясающей красоты зелёный берег. Полоска золотого песка, и синее озеро обрамлённое с трёх сторон могучими елями.

— Вот это да… Вот это красота!

— Ты что, в лесу никогда не был? — снимая озеро и нас спрашивает Резнов.

— Нет…

— Не беда, — улыбается Горностаев. — Научим. Так, народ. Сначала лагерь обустраиваем. Вишневецкая, кочегарь парилку. Отдых потом. За дело.

Начинается всё с установки палаток. С помощью Горностаева разбираюсь с дьявольским устройством. То есть достаю хреновину из чехла, отстёгиваю пару ремней, тяну за шнур и бросаю. Палатка раскладывается сама. Далее, тяну за другой шнур, и с удивлением вижу как надувается пол. Потом достаю из чехла четыре колышка, вставляю их в специальные петли и вбиваю в землю. Палатка же впечатляет. Трёхместная, с надувным полом. Три коврика для сна внутри. Оля, Маша и Женя, тут же начинают обустройство нашего временного жилища. Стаскивают рюкзаки, вытаскивают одеяла и с целью переодеться скрываются внутри.

Но больше всех впечатляет Вишневецкая и то как именно она кочегарит парилку. Если точнее… Парилка, большое, не построено, а как будто выращенное каменное здание. Массивное, стены толстые. Над крышей шесть труб. В одной из стен воронка. Пока Горностаев и Руслан вёдрами натаскивают в парилку воду, Вишневецкая сидит у воронки, потирает руки и собирается с мыслями. Собирается, вытягивает правую и выдаёт в воронку, прямо из ладоней струю пламени. Закрыв глаза собирается, усиливает пламя, так что оно из труб метров на пять вверх поднимается.

С вопросами не лезу. Однако на самом деле впечатляет. Ну и… Отличная демонстрация. Хочу также.

Посмотрев на Вишневецкую, переключаюсь на Резнова. Который делает всё быстро. Быстро и ловко ставит палатку, разбирает рюкзак, переодевается. В итоге достаёт из рюкзака удочку и спиннинг, берёт наживку и заявив что через час наловит на всех рыбы, уходит по берегу.

Остальные… Ну, проблемы возникли только у меня. Одноклассники видимо опытные.

Уже через несколько минут, посидев в парилке, купаемся в тёплой почти горячей воде. Народ разбирается на группы. Я, Оля, Женя и Маша. Шурик плещется с Соколовой и Горюновой. Руслан с Манеевой, Зайцевой и Дудкиной. Горностаев, Вараксина, Ширяева, Вишневецкая и Сергеева, потому как все в отношениях, тусуются отдельно. Резнов рыбу ловит. Приходько, Кораблёва, Цветкова и Белкина, явно скучают. И тут у меня вопрос, а почему Резнов один? Хрен с ним с запечатлением, тут четыре явно свободные, уже поддатые и скучающие девушки. Насколько я знаю у него никого нет. У этих тоже. Тогда что мешает? Что мешает просто провести время вместе?

— Маш, — поймав Иванову улыбаюсь. — Ты случайно не в курсе почему мой дружище один тусуется?

— Не решительный слишком, — обнимает меня Маша. — Девчонки подходили, а он хихикает и краснеет. Несколько раз даже на свидание звали. Он один раз адресом ошибся, ждал не в том месте. А потом не приходил. То дела, то учёба, то с отцом на рыбалку уезжает.

Надо его напоить, провести внушение и свести с девушками. А то чего это он… Ой какие мысли! Пофиг.

****

После купания, Горностаев объявляет конкурс мокрых футболок. Девушки разбегаются по палаткам, возвращаются в белых футболках и начинают лить друг на друга холодную воду.

Поскольку все кроме моей Ивановой выделяются фигурами, глаза отвести получается откровенно плохо.

Единогласным решением побеждает моя Ольга. У неё грудь самая большая и по всеобщему мнению красивая. Правильной формы, соски торчат идеально. И даже повозникать не получается, судят сами девушки. Но гордость всё-таки берёт.

После ещё одного купания, наступает обед. Рассаживаемся на покрывалах, достаём припасы, кушаем. Красота, природа, толпа практически обнажённых девушек.

— Ну а теперь пора, — доставая из рюкзака бутылку текилы кивает Горностаев. — Текила, настоящая, мексиканская. Скворец, а ты пить то умеешь?

— Ну вроде как, — разводя руками улыбаюсь. — Хотя, кто знает, может у нас там текилу не так пьют. Дабы не опозориться, инструктируй.

Горностаев наливает рюмку, берёт соль и дольку лимона.

— Смотри внимательно, — с умным видом говорит он. — Текила вещь крепкая, поэтому пить надо правильно. Сыплешь на руку соль. Берёшь дольку лимона, лучше лайма, но мы люди советские и с перекошенными лицами ходить не будем. Слизываешь соль, выпиваешь и закусываешь лимоном. Учись.

Горностаев выпивает, улыбаясь смотрит на меня и жестом предлагает повторить.

— Дилетант вы, товарищ. Кто же так текилу пьёт?

— Ты мне вызов бросаешь? — скалится Роман. — Ну давай, гений, научи учёного.

— А вот теперь ты, смотри внимательно. Жень, можно тебя?

— Что…

Договорить Женька не успевает. Хватаю её за руки, заставляю встать на четвереньки. Ставлю ей на поясницу стопочку, на правую ягодицу насыпаю соль, на левую укладываю дольку лимона. Слизываю соль, без рук выпиваю и тут же, не забыв поцеловать Женю съедаю лимончик.

— М-м-м, улёт. Вот как надо.

Глаза у всех собравшихся заметно округляются. Красная Женька оглядывается, выдыхает и вдруг прогибает спинку.

— Ещё, — ставя стопку ей на поясницу киваю.

— А мы! — вскакивают Оля с Машей.

— А для вас, другие способы. Погнали.

Повторяя действия выпиваю, шлёпнув Женьку поворачиваюсь к Маше, прошу её лечь. Лимон, соль и стопочку на её животик. Вызвав стон слизываю соль, выпиваю и поцеловав закусываю лимоном. Встаю, поднимаю уже расстроенную Ольгу. Беру стопочку, проведя языком по груди насыпаю соль, лимончик же прошу зажать зубами. Слизываю соль с её груди, выпиваю и целую. Отхожу, закуриваю…

— Горностаев, он тебя уделал, — хлопает в ладоши Шурик.

— Уделал, — качает головой Горностаев. — Даже не уделал, а размазал. Как щенка. Снимаю шляпу и признаю вас самым великим из всех великих. Вернёмся домой, устрою своим такое же. А теперь надо догнаться.

— Игорёк, — подходит ко мне Оля. — А ты ещё стопочку не желаешь?

— Радость моя, — понимая что без алкоголя и лимонов этот поход я не переживу и никакие таблетки не помогут киваю. — Желаю и не одну. И не только стопочку, но это вечером. Ты как хочешь угостить меня? Как Женя или как Маша?

— Ой… А… А… И так, и по другому. И… И…

— Наклоняйся.

Блин… Я не хочу. Но мне надо пить. Алкоголь и лимонный сок, только что полностью убрали боль. Убрали совсем. Не хочу портить себе отдых. Поэтому…

****

Обед перерастает в пьянку. С уловом возвращается Резнов. Вместе с Олей идём помогать ему, как вдруг…

— Это что за хренотень?! — разглядывая полутораметровую зубастую, пытающуюся уползти гадину спрашиваю.

— Щучка, — поднимая ей завязанную верёвкой морду пожимает плечами друг. — Хорошая, крупная. Жирненькая. Сейчас разделаем, замаринуем и вечером на углях зажарим. На всех хватит. А из головы и мелочи уху забаламутим. Котелок, картошку и специи я взял.

— Какая в жопу щучка? — указывая на хреновину спрашиваю. — Это крокодил какой-то. Моргает, носом пыхтит. Лапами машет… Видимо текила некачественная. Не из тех кактусов.

— Обычная щука, — обиженно надувается Резнов. — Не хочешь помогать, так и скажи.

— Я её боюсь… А… Подожди…

Осмотр остального улова, приносит такие же странные результаты. Плотва и караси, так же как и щука имеют лапки и дышат воздухом. То есть не только жабрами, но и…

— Мне надо более тщательно изучить курс зоологии. Потому что… Да как?

— Так война была, — укладывая щуку на траву и ловко отрубая ей голову топориком вещает Фёдор. — Как раз в этих местах, то есть неподалёку, взорвали первую арданиевую бомбу.

— Ага… Вот оно что, — понимая что без бутылки не разобраться качаю головой. — Оль, принеси, пожалуйста, ножи и выпить. Спасибо. Дружище, чего сидим?

— В смысле? Я не сижу, я вон сколько наловил.

— Ты не понял. Там как минимум четыре девушки изнывают без мужского внимания.

— Мне твоих отвлечь? И как, рыбу попросить почистить? Думаю, не поможет. Но я попробую.

— Резнов, ты издеваешься?

— Я не понимаю.

— Ты девушку себе хочешь?

— Очень, — вздыхает друг.

— Ну так давай. Они вон там сидят. Подойди, поговори. Да ты посмотри на них. Они тебя в палатку утащат и зат…

— Мне рыбу готовить надо, — краснеет Резнов. — Пропадёт, жалко.

— Фёдор!

— Игорь, спасибо тебе, ты настоящий друг. Так как ты, за меня никто ещё не беспокоился. Но давай я сам с этим разберусь.

— Стесняешься?

— Да, — ещё сильнее краснея кивает он. — Будет запечатление, я с радостью. А без этого… Давай рыбу чистить.

Нда… Вот тебе и пожалуйста. Ничего, я сделаю из него человека. Ой бля… Кто бы говорил. Кто угодно, вот только не я. Надо парней подключить. Нас мало и мы должны держаться вместе.