Первопричина 3: СССР, любовь и магия

Глава 42

Следующий день. Ничего не изменилось. Девушки по-прежнему обсуждают свадьбу и выбирают кто в чём будет, ну и где будет проходить мироприятие.

Обсуждение проходит на кухне, с вином и сладостями на закуску. Попытки вытащить из на прогулку снова терпят крах. Как только начинают петь и слишком громко смеяться, говорю что пойду пройду и только направляюсь к выходу, как вдруг…

— Я с тобой, — догоняет меня Иванова.

— Платье выбирать не хочешь?

— Честно? Нет. Нисколько. Я лучше с тобой прогуляюсь. А платье… Боюсь, они всё и без меня выберут. Идём? Наедине побудем

— Идём.

Берёмся за руки, идём на остановку, прыгаем в удачно быстро подошедший автобус и едем в центр.

— Знаешь, — прижимается ко мне Маша. — А грудь я всё же хочу увеличить. И попу. Немного, без излишеств.

— Так тянет лечь под нож и натолкать в себя имплантов?

— Каких имплантов? — удивлённо спрашивает Маша. — Ничего в меня вставлять не будут, да и резать тоже. Специалист по биопластике, сделает массаж и всё. Надо только специальные средства купить. Крем и две ампулы с лекарствами. Но вот с этим то и вся проблема. Массаж стоит две тысячи, я уже узнавала. А вот средства…

— Сколько?

— На всё десять тысяч, — вздыхает Маша.

— Ух нихрена себе. А без этого совсем никак?

— Я очень хочу…

— Ладно. Если не можешь, то будет тебе увеличение.

— Спасибо, — счастливо улыбается Иванова. — Кстати. Мы тут с Олькой подумали… Как ты смотришь на то, что мы к вам переедем? Не сегодня, где-нибудь через недельку. Просто, мы вместе и жить раздельно… Что скажешь?

— Я удивлён. Удивлён тому, что ты меня спрашиваешь.

— Ты мой. Пока парень, в скором будущем муж. Я не могу не считаться с твоим мнением, мне воспитание не позволяет. Раньше… Раньше да, можно было почудить. Но вот теперь, когда принял нас, всё по-другому. Так что скажешь?

— Я с радостью. Но, давай и правда немного подождём.

Вздохнув, Маша целует меня и улыбаясь прижимается. Я же… Ну, не думаю я, что у директора отделения банка, Самуила Моисеевича, не нашлось бы десяти тысяч для любимой дочери. Тогда что это? Проверка? Скорее всего. Я даже не удивлюсь, если после увеличения полушарий Маши, прибежит разгневанный Моисеич, вернёт мне деньги и скажет что всем её капризам патокать нельзя. Не удивлюсь.

А так же, я не удивлюсь, если потраченные на свадьбу деньги, вернуться к нам в виде подарков, конвертов и прочего. Да ну и хорошо. Я, конечно, жениться не хотел, лет как минимум ещё десять. Но раз уж так…

****

Доезжаем до центра, находим специализированную клинику, где женщина врач в моём присутствии тщательно прощупывает грудь Маши. Получаем заключение, и идём к консультанту, которые проверяют заключение, беседуют с нами. Вручают нам каталоги с рисунками груди и ягодиц и мы как в магазине сидим и выбираем.

Маша хочет троечку и попу побольше. Форму она уже выбрала. Консультанты говорят что с такой попой, надо увеличивать бёдра, иначе смотреться не будет. Так же Маше подправят мышцы спины. Расплачиваюсь с телефона, Иванову уводят, сижу жду.

Через полчаса Маша возвращается, без изменений. На мой неозвученный вопрос, консультанты говорят что не сразу, а через месяц всё что надо вырастет. Надо лишь усиленно питаться и принимать витамины.

После всего этого, звоню домой, пытаюсь вытащить своих в парк, получаю отказ и предлагаю Маше прогуляться до площади Ленина. На что она охотно соглашается, берёт меня за руку просит поцеловать. Отказаться не могу, прямо на крыльце клиники ю долго и нежно целую своё чудо, после чего всё же увожу на площадь.

— Интересно, тут всегда так многолюдно?

— Обычно да, — кивает Маша. — А мы куда? Пошли в кино! Или на колесо обозрения? Или… Может на катамаране прокатимся?

— Аха-ха-ха. Не всё сразу. Сначала на катамаране, потом колесо, потом…

Внимание полностью сосредотачивается на мелькнувшей у ларька с мороженым фиолетовой шевелюре. Насколько я знаю, такой цвет волос, есть только у Тихоновой, а это значит…

— Маш, посмотри туда. Там у ларька не Женька стоит?

— Она, — кивает Маша. — И не одна.

Вижу что не одна. Хрен какой-то рядом крутится. Высокий, в форме… С медалями на груди. Ведёт себя нагло. Что-то высказывает Женьки.

— Ну урод, хана тебе.

— Игорь! Стой! Ты…

Что там говорит Маша уже не слушаю. Расталкивая отдыхающих добегаю до ларька. На ходу замечаю что солдатик совсем берега попутал и не стесняясь в выражениях кричит на меняющую цвет волос Женьку. Хватает её за плечи, встряхивает и вдруг обнимает… Что самое страшное, Женька плача обнимает его и даже по голове гладит.

— Игорь, стой! — кричит Маша.

Женя и неизвестный поворачиваются ко мне, округляют глаза…

— Ты кто такой? — сжав кулаки спрашиваю и подхожу к нему.

— Аналогичный вопрос, — задвигая Женю себе за спину скалится солдатик.

— Я первый спросил.

— Буду я перед всякими оправдываться, — отвечают мне.

— Прощайся с зубами, — глядя на него рычу.

— А не надорвёшься?

— Сейчас проверим.

— Игорь, Вася, — встаёт между нами Женя. — Успокойтесь. Я сейчас всё объясню. Вася из армии в отпуск…

Всё внимание на наглую улыбку солдатика. Что говорят Женя и подбежавшая Маша не слышу. Цель выбрана…

Продолжая улыбаться, солдатик приподнимает Женю и целует в щёчку. Прыгаю вперёд, солдат получает левой в «солнечное» правой в челюсть. Мешком падает, с трудом садится и пытаясь вдохнуть мотает головой. Подскакиваю, наношу два сокрушительных удара в лицо, и падаю от подсечки.

— Ты чо сука, неубиваемый? — спрашиваю, прыгаю вперёд и получив удар в челюсть чуть не отъезжаю.

Однако успеваю поймать его за ногу. Дёргаю, понимаю что завалить не получится и от злости кусаю. Солдат кричит, бьёт меня в затылок, но теряется от чего тут же падает. Забираюсь на него, замахиваюсь и бью в лицо. Видя что помогает слабо, поднимаюсь и лбом ломаю противнику нос, после чего кулаками разбиваю ему рожу.

— Игорь! — хватают меня девушки. — Да хватит уже. Ты всё не так понял.

— Идиот! — скинув меня рычит солдат. — Тебе же объяснили!

Зарычав вырываю руки из хватки девушек, поднимаю кулаки и подхожу. Противник наклоняет голову, сплёвывает кровь и поднимает руки. Как вдруг искрясь разрядами вытягивается и падает. Дёргаясь лежит и…

— Урод, — рычу на него.

Рычу и понимаю что… Тело пронзает болью, мышцы начинают беспорядочно сокращаться. Дёргаясь заваливаюсь на бок, вижу подходящего к нам постового. Заплаканная Женя и злая Маша, стоят чуть в стороне и смотрят на меня. Дальше темнота.

Немногим ранее. НИИ. Николай Андреевич и Рахиль Яковлевна.

Уже который час, светлые головы изучают документы, просматривают видео, прослушивают голосовые записи с мыслеизлияниями Грибочкиной и приходят к выводу, что они совсем не светлые, а невероятно дремучие. То что происходит на видео, а это не подделка и не постановка, не может быть потому что не может. Кровь не может проявлять признаки интеллекта, не может сама перемещаться и не может оставаться свежей на протяжении многих часов. Она не может защищаться, излучать энергию и восстанавливаться… Но на видео, всё это есть. Всё это и многое другое. Особенно в ступор вгоняют записи восстановления после аварии. Зафиксировано всё, включая процесс заживления ран, восстановление мышечной ткани, кожных покровов, волос что вообще невозможно, и костей.

Огромные вопросы вызывает отторжение организмами инородных предметов, таких как осколки стекла, пластик и металл. И вот этот этот факт, вызывает настоящее недоумение.

— Хм-м-м, — потирая красные глаза хмыкает Тихонов. — Ничего не понимаю. Рахиль, как думаете, почему организм Женьки отторг стекло, металл и пластик, но не отторг импланты? Как это может быть? С точки зрения медицины, импланты созданы из медицинского пластика, титановых сплавов и арданиума. Титановый осколок обшивки автобуса, из плеча Женьки вышел, а импланты остались. Как это?

— Знаете, Николай, — хмурится уставшая Рахиль. У меня такое ощущение, что организмы отторгли только ненужное.

— Например? — оживляется Тихонов. — Что я упускаю?

— Коронку на зубе Ольки. Она осталась.

— Точно! — отъезжая на кресле к другому столу кричит Тихонов. — Всё полезное осталось, всё ненужное исчезло. Теперь вопрос как? Вот, здесь, на данных Марии Андреевны, зафиксировано мощное излучение. Я осмелюсь предположить, что исцеляет не кто-нибудь, а Лена. Она медик в этой… В этой схеме! Но всё же, как?

— Без повторения эксперимента и визуального наблюдения ничего сказать не могу, — разводит руками Рахиль. — На записи, нервных импульсов и мозговой активности я не вижу. Мне присутствовать надо. Но предварительно… Мы столкнулись с чем-то невероятным, но поддающемуся объяснениям. Схема у нас есть. Ромб в треугольнике, это факт. Основные направления действий каждого участника известны.

— Мы даже сможем повторить подобное, — улыбается Тихонов.

— Ты уверен?

— Конечно, без сомнений. Излучение арданиума, немного необычное… Видимо, пребывание в том мире, изменило арданиум Игоря. Мы сможем получить такое. Но для начала нам нужно понять как это работает. И это будет совсем не просто. Но невероятно интересно. Рахиль, вы представляете какие перспективы всё это для нас откроет? Прорыв в науке! Лечение, омоложение…

— Омоложение?

— Да, покопался я в медицинских архивах, — закуривая хмурится Тихонов. — Покопался и нашёл много чего интересного. Например Леночка. Если сравнить данные, то смело можно сказать — она молодеет. Её часы, хоть медленно, но идут вспять. У Танечки такая же история. А вот девочки наши, немного ускорились. Предполагаю, что они идут навстречу друг другу и когда придут…

— Бессмертие? — удивляется Рахиль.

— Нет, — качает головой Тихонов. — Но проживут они значительно дольше. К тому же, они вполне могут стать родоначальниками нового вида человека. Хотя, пока это только мысли. Не будем фантазировать, будем изучать. Надо записать все наши умозаключения и отправить Марии Андреевне. Она по-прежнему руководитель проекта. И не забывайте о том, что всё это совершенно секретно. Никому, ни при каких обстоятельствах, ни слова. А теперь пойдёмте кофе выпьем. Устал я что-то…

Учёные разблокировав дверь выходит из своей новой лаборатории, идут в сторону буфета, как вдруг…

— Николай Андреевич! — догоняет их запыхавшаяся сотрудница. — Николай Андреевич, скорее…

— Что случилось?

— Там… На площади Ленина… Ух. Ваш зять, с вашим сыном подрался. Оба в обезьяннике… Эм… Оба в милиции. Женя и Маша с ними.

— Да вашу же мать! Чего не поделили? Рахиль, заканчивайте здесь. А я поеду разберусь.

Некоторое время спустя. Отдел милиции. Игорь.

Сидим с солдатиком за столом, пристёгнутые друг к другу наручниками. Перед нами уже знакомый мне по мордобою в ресторане капитан Дегтярев. Сидит, смотрит в планшет и просматривая запись с камер наблюдения кхекает. Рядом с ним глупо улыбается молодой лейтенант. Примчавшиеся помогать мне Казаркин и Булатов, снова ржут. Женька и Маша, успокоились и сверлят меня взглядами.

Нда, неудобно получилось. А надо башкой думать…

— Так-так-так, — отложив планшет смотрит на меня капитан. — Скворцов… Дай угадаю, снова девушку защищал?

— Ну да, — глядя на Дегтярёва улыбаюсь. — Товарищ капитан, это всё недоразумение. Мы просто гуляли, с Машей, а тут смотрим какое-то хамло к нашей Женьке пристаёт. Как бы вы поступили?

— Для начала, узнал бы причины, — закуривая хмурится капитан. — А уже потом, действовать начал. Плохо, Скворцов, очень плохо!

Ну, а вы, Тихонов Василий Николаевич, что можете сказать? Ничего? Тогда я… Старший сержант советской армии, образец для подражания, гордость страны, участник боевых действий, орденоносец. Вместо того чтобы представиться и всё объяснить даже с виду неадекватному человеку, начал грубить, чем только усугубил конфликт. Не стыдно?

— Стыдно… — опускает голову Тихонов.

— Эх, Вася…

— Игорь! Заткнись! — рычит Дегтярёв. — Сам не лучше.

— Молчу… Молчу.

— Итак, нарушение общественного порядка. Штраф вам, товарищи. Или… На пятнадцать суток! Оба! Поработаете вместе, на песчаном карьере, станете как братья.

— Да мы уже, — пнув ногу Василия улыбаюсь. — Правда, Васёк?

— Правда, — посмотрев на меня заплывающими глазами шипит он.

— Тем не менее, от наказания вас это не спасёт, — улыбается капитан. — Лейтенант, проведите воспитательную беседу и в КПЗ товарищей.

Лейтенант взяв папку начинает что-то мямлить. Точнее монотонно и ну очень заунывно читать какую-то чепуху. Таким голосом что зубы ныть начинают…

— Товарищ капитан, — жалобным тоном прошу. — Может ну его? Ну невыносимо это. Пытка, блин. А пытки запрещены Женевской конвенцией.

— Какой? — морщится Дегтярёв. — А, наверное у вас там. А у нас нет никакой конвенции. Как и Женевы. Лейтенант, продолжайте. Пусть слушает.

Лейтенант, подмигнув мне продолжает. Как вдруг затыкается и прислушивается. В коридоре слышится приближающийся топот. Дверь распахивается и в кабинет заходит она… Брюнетка с вьющимися волосами. Дама в теле, но полной назвать сложно. Одета в цветастое платье, на ногах босоножки. От её вида Маша втягивает голову в плечи. Женя икает и заметно бледнеет, Вася опускает голову и как будто старается стать меньше. Женщина закрывает глаза, глубоко вдыхает…

Чего они все? Зоя Петровна, насколько я успел узнать на посиделках, добрейшей души человек. Она…

— Мама Зоя, здрасте… — широко улыбаясь киваю, а у нас тут… — Ой мамочки…

Зоя Петровна, она же биологическая мать Женьки, открывает светящиеся фиолетовым глаза и скалится так жутко, что как дышать забываю. Женщина же начинает… Начинает так, что непроизвольно сжимаюсь.

В речевых оборотах, метафорах и сравнениях, тёща не стесняется. Подкрепляет всё это тычками, оплеухами и увесистыми подзатыльниками.

Сидим, переглядываемся с Васей, чувствуем нарастающий стыд за неуместное поведение. Мама Зоя же от такого, только расходится. А ещё, в её голосе чувствуется сила. Настоящая…

— Вы что, ироды, тут устроили? Вы кого, меня позорите? — голос ошутимо прижимал к полу, резонировал болью в голове и груди. — А вы, две профурсетки малолетние, где головы забыли, почему этих лосей не развели врозь?

Голос женщины набирал мощь. Голова невыносимо болела. Девушкам становилось ещё хуже. Не сговариваясь встаём шагаем вперёд и загораживаем собой девушек… Страшно…

— А, так вы уже помирились? — глядя на нас улыбается Зоя Петровна. — Товарищ капитан, видите — они уже помирились… И больше так делать не будут… правда ведь?

Глаза женщины полыхнули недобрым фиолетовым огнём… От чего мы часто киваем и даже обнимаемся.

— Учись, лейтенант, как правильно воспитательную работу проводить! — облегчённо выдохнув восклицает Дегтярёв. — Коротко, чётко, ясно. Все всё поняли, прониклись, и раскаялись. Не то что твоя тягомотина.

— Товарищ капитан, давайте вы ко мне своего лейтенанта на стажировку… — ехидно улыбается мама Зоя. — Недельки на две, за прилавок. Он быстро научится по делу говорить!

— Спасибо, — кивает капитан, снимает с нас наручники, закуривает и смотрит на нас. — Я так понимаю инцидент исчерпан. Тогда все свободны. Кроме Скворцова. Игорь, на пять минут задержись.

Провожаю своих взглядом. Присаживаюсь за стол… Капитан усмехается, подходит к шкафу и достаёт оттуда бутылку коньяка. Наливает и предлагает мне выпить.

— Это с чего вдруг?

— Алёна Белкина, — присаживаясь

вздыхает капитан. — Племянница.

— А-а-а-а-а. Так это не я. Её Резнов вытащил.

— А Резнова в себя кто привёл? Ты вот что, герой. Давай, не скромничай. Пей и дуй к своим. Тебя Зоя Петровна ждёт.

— Не ожидал от неё такого.

— Историческая справка, улыбается капитан. — Грабителям, решившим ограбить кассу в смену Зои Петровны сильно не повезло — не спасло даже умение одного из них манипулировать камнем, выращивая шипы из пола — психоакустический удар порвал им барабанные перепонки, вызвал многочисленные внутренние кровотечения, контузил, и вышвырнул сквозь витрину магазина. Помимо прочего, ментальная часть атаки ввела в шоковое состояние испуга, ну и вызвала расслабление мышц, в том числе и кольчатой мускулатуры. В общем, бедняг едва успели довезти до больницы. Ну, а вообще, повезло тебе с тёщей, Игорь. А нам всем, как я понимаю, с тобой. Спасибо тебе. Сразу с благодарностями не полезли, мы понимаем тебе нелегко пришлось. Да и особо в благодарностях рассыпаться я не умею. Но могу пообещать. Если что надо будет, не стесняйся, обращайся ко мне, я помогу.

— Спасибо, — улыбаясь поднимаю стакан.

Выпиваем, закуриваем. Казаркин и Булатов снова ржут надо мной. После перекура, выхожу на улицу, где… Где всех строит сам Тихонов. Николай Андреевичу, сие происшествие не понравилось сильнее чем маме Зое. Особенно доставалось Василию. В голове тестя просто не укладывалось как опытный солдат, который обучался с детства и прошёл подготовку в армии, не смог скрутить меня.

Не побить, а именно скрутить. Тут надо отдать тестю должное. А то обидно бы прозвучало.

В выражениях, на русском и японском, глава семьи Тихоновых не стеснялся. В итоге перешёл на чистый японский и сказав что-то судя по лицу Василия совсем нелицеприятное, хотел уже перейти к рукоприкладству, даже замахнулся. Однако Женька встаёт перед братом, чем спасает его.

— Хорошо, — потерев переносицу выдыхает Николай Андреич. — Сейчас все за мной.

— И я? — скромно спрашивает Маша.

— А ты нам чужая? Нет. Тогда пошли. Мирить этих вот будем.

Послушно топаем за отцом. Я обнимаю Женьку с Машей. Вася на ходу пытается приладить оторванный погон. Николай Андреич и Зоя Петровна идут впереди молча.

Нда, вообще неудобно получилось. Надо как-то исправлять. Если получится.

— Вась, — отпустив девушек подхожу к родственнику. — Ты извини…

— Сам виноват, — улыбается Василий. — Надо было представиться, а я. Начнём с начала?

— Давай, — протягивая руку улыбаюсь. — Игорь.

— Василий, — пожав руку кивает он. — Старший брат вот этой симпатяжки. А ты хорош. Техника на уровне. Даже мою защиту пробить смог. Но теперь, мне за Женьку не страшно. С таким защитником, ей точно ничего не угрожает.

— А ты…

— В отпуск, на два месяца. Служу в Африке. Как узнал про аварию, сразу оформил по семейным обстоятельствам. Страшно было?

— Очень, — вспоминая горящий автобус морщусь. — Не за себя, за них. За девушек, за одноклассников.

— Хм, настоящий воин.

— Ещё бы, — гордо подняв голову важно надувается Женька.

— Не лопни, мелочь, — смеётся Вася и поворачивается ко мне. — А вообще, мы после прогулки к вам ехать хотели. Женя обещала с семьёй познакомить. Познакомились, нда… Но ладно. Зато я уверен, в будущем разногласий у нас не будет.

— Я за этим прослежу, — обернувшись хмурится мама Зоя от чего все мы непроизвольно сглатываем.

Уже дойдя до ресторана, тесть резко меняет решение и предлагает посидеть у них дома, в семейном кругу, без посторонних глаз. Ловим пару такси, уезжаем в пригород и останавливаемся у большого, двухэтажного коттеджа с большим участком. И если у ворот ограды, всё как в обычном палисаднике, то дальше начинается самое интересная. Беседка выполненная в японском стиле, рядом небольшой пруд и сад камней. Небольшая рощица бамбука, а по берегу пруда несколько деревьев сакуры. Были с отцом в Японии, эту красоту я видел и ни с чем не перепутаю.

В доме всё как у всех, стиль советский. Однако в большой комнате, в которую нас всех пригласили, всё как в фильмах про самураев. Низенький стол в центре, на стенах оружие, самое разнообразное. У стены стоят самурайские доспехи. От этого великолепия, Маша открывает рот и судя по взгляду, пребывает в предоргазменном состоянии. Меня же больше интересуют доспехи…

— Моего деда, — видя мой интерес улыбается тесть. — После войны получилось посетить острова и собрать семейные реликвии.

— А ваши родственники…

— Живы и здоровы, — кивает тесть. — Правда мы не общаемся, по причине их особой упёртости. Но это уже их и только их проблемы. Проходите, присаживайтесь.

Проходим, рассаживаемся у стола. Сам тесть выходит из комнаты. Сидим, разговариваем. Мама Зоя приносит еду… Нашу, не японскую. Никаких таки-хренаки не подают. Котлеты с пюрешкой, макароны по флотски, чай, пирожки с повидлом и плюшки с маком. И всё бы ничего, но сидеть за таким столом неудобно, особенно мне.

— Придётся потерпеть, — глядя на меня улыбается тёща. — Наш папа расчувствовался. Подожди, это скоро закончится.

— Всё нормально, мам. Всё хорошо.

— Чудо ты, в перьях, — смеясь толкает меня тёща. — Сейчас начнётся.

В коридоре слышится шорох, открывается дверь, в комнату заходит тесть. В кимоно, со свёртком в руках. Подходит к столу, просит меня встать и отводит чуть в сторону. Там мы садимся, Тихонов аккуратно разворачивает свёрток. Берёт самурайский меч, бережно протирает его тряпочкой…

— Извини за столь скромный подарок, — подавая меч, опустив голову говорит Тихонов. — Прими его.

— Спасибо, — понимая что отказаться значит обидеть киваю и принимаю подарок. — Спасибо.

— Коль, хватит уже, — хихикает тёща.

— Это важный ритуал! — восклицает Тихонов. — Без этого никак.

— Мы поняли. Всё красиво получилось, согласно обычаям. А теперь садись за стол, съешь котлетку. А я вам водочки принесу. Или коньячку.

— Но я…

— Коля, — строго смотрит на него тёща. — Хватит. Ты лучше с сыновьями пообщайся. Ваську целый год не видел. А вместо того чтобы поговорить, ритуалы устраиваешь. Потом, сядете с Игорем, чайную церемонию устроите. Ну или коньячную. На сегодня восточной мистики хватит. Перейдём к нашим, отечественным посиделкам.

Посиделки начались со сто грамм. После третьей, разговор уходит в более интересное русло, если точнее то службе Василия в Африке. И вот тут…

Со слов старшего сержанта Тихонова, обстановка почти на всём континенте, немного неспокойная. И если страны вошедшие в состав Союза живут спокойно и активно развиваются, то другие…

То тут, то там вспыхивают восстания адекватной причины которым нет. В джунглях творится дичь и необъяснимые явления. Аномалии, орды заражённых «поветрием,» сбежавшие из Европы недобитки какие-то дела мутят. А разбираться со всем этим безобразием приходится нашим солдатам и рвущимся в бой Кубинским братьям, которые недобитков и империалистов ненавидят. А всё почему? Да потому что интернациональный долг. Руководство Союза просто не может бросить находящихся в бедственном положении людей. Как не может сравнять там всё с землёй ракетами с арданиумными боеголовками. Много мирных и ни в чём неповинных граждан пострадает, что по мнению наших властей недопустимо. Вот поэтому, отряды спецназа, другие элитные подразделения и внутренние войска, всю эту мерзость и зачищают. По-тихому, без жертв среди гражданских. Потому как какое-нибудь племя мумба-юмба, не виновно в том что у них под боком поселились случайно недобитые уроды и пудрят им мозги.

В общем, обстановка страшная. Гражданские войны, злобные бандиты, вот неожиданность оскотинившиеся перебежчики с нашей стороны, кровожадные и сложноубиваемые мутанты, революции, теракты, религиозная истерия. Поехавшие колдуны, сектанты коих там набралось великое множество. Наёмники, бандиты, аферисты, джентльмены удачи, охотники за сокровищами и прочая шушера место которой за решёткой.

— Игорь? — видимо, видя мою задумчивость спрашивает тесть. — Всё нормально?

— Ну-у… У меня два вопроса. Первый.

— Почему мы это обсуждаем при тебе? — наливая мне водки улыбается Вася. — Так тут всё просто, брат. Ты в нашей семье, мы тебя приняли.

— Хоть слишком быстро, но ты доказал что более чем достоин, — важно кивает тесть, от чего Женька снова надувается. — Так что, мы можем обсуждать при тебе любые вопросы. А ты что думаешь?

— Я очень далёк как от армии, так и от политики. Но… Я думаю, наши поступают правильно.

— А подробнее? — щурится Вася.

— Подробнее… Ладно. Африка очень богата ценными ресурсами, если оставить всё как есть, народы в крови захлебнутся. Население там, по большей части дикое. Не в плане того, что по деревьям прыгают, а потому что ещё развиваются. Без чёткого руководства и строгих законов, там будет бойня. Ну и самое главное, там живут люди. Такие же как и мы. И бросать их, будет по меньшей мере некрасиво.

— Хех, — поднимая стакан усмехается Вася. — Слышала бы тебя наш замполит — расцеловала бы. Ты прав. Все эти гражданские войны, на самом деле попытки буржуев урвать куски пожирнее. И поэтому, они пойдут на всё. Будут стравливать народы друг с другом, заражать…

— Кстати о заражённых, — хмурясь спрашивает тесть. — Встречал?

— Было дело, — выпив кивает Вася. — Страшные и злобные существа. Большие, невероятно сильные и ловкие. Когти, шипы по всему телу. Щупальца из спины, хвост с лезвием на конце или с ядовитыми шипами. В основном, при полном обращении, отдалённо напоминают тигра в панцире. Маленькая голова, гипертрофированные передние конечности. Лёгким оружием сложно завалить. Шоковое вообще не замечают. Зато калибр двенадцать и семь, крошит их. Плазма и термогранаты хорошо помогают. Ну и зенитки, эти скорострелки их в капусту рубят. В рукопашную, если ты силами дядь Сидора не обладаешь, даже пытаться не стоит, только в среднем экзоскелете, да и то по ловкости они выигрывают. Но опасны не эти мутанты, а «безумцы.» Начальная фаза «поветрия.» Ходят, сволочи, маскируются. А потом в лицо зубами вцепляются. Но, мы с ними бороться научились.

— Как?

— Очень просто, — наливая ещё улыбается Вася. — Специи.

— Специи? — удивляется тесть.

— Ага, обычный чёрный перец. У них обоняние очень тонкое, от перца они себя странно ведут и тем самым раскрывают. Шаман помог. Стояли в деревне. Ну первым делом быт наладили, госпиталь развернули, местным помогать начали. Так этот товарищ, которого мы шарлатаном считали, у повара пакет перца за какие-то побрякушки выменял. А потом ходил по улицам и с молитвами рассыпал его. Весь двухкилограммовый пакет рассыпал. Думали всё, поехал дядя. А нет, через час двое жителей взбесились. Шамана сразу в штаб, мол как догадался. А он твердит что духи подсказали. Мол вы люди хорошие, пришли, сразу накормили, лекарства выдали и больных на ноги поставили. А те, другие, что до нас приходили, только девок попортили, да двоим мужикам головы отрезали. Кстати, пап, шаман в лепёшку расшибался доказывая нам что с ума только людоеды сходят. Говорит зараза в голове у людей спит. И если мозг попробовать, то… То всё. Сперва безумие, потом мутация. Но тут всё тоже не просто. Любой кто с мутантами сталкивался, с уверенностью скажет что ими управляют.

— Очень интересно, — качает головой тесть. — Это может пригодиться. Зараза… В голове. А почему в голове?

— Может из-за прионов?

— Ч-чего? — округляет глаза тесть. — Прионы… Белки? Белки! Откуда ты это знаешь?

— Так из интернета. Смотрел ролики и почему-то запомнил. Ну было у меня увлечение, смотрел научпоп. А что?

— Пока ничего, — берёт себя в руки Тихонов. — Но пока я сам не мутировал, давайте сменим тему.

Тему меняют быстро. Я же сижу и думаю, и есть над чем. В нашей армии, есть экзоскелеты и плазменное оружие. Хрен с ней с магией, мне нужны технологии. Тут наверняка и андроиды есть… Не обычные же роботы на Марсе трудятся.Или нет? Надо всё узнать. Всё!

Всё узнать не получилось. Василий и тесть, накушались водки и были растащены по комнатам. Мы с Машей засобирались домой, и уже в дверях прощались с мамой Зоей, как вдруг… Как вдруг, с нормальной такой сумкой, в прихожую выходит Женя. Говорит что сегодня и вообще живёт с нами, вручает мне сумку и взяв Машу за руку утаскивает на улицу.

Посмотрев на тёщу развожу руками обнимаю её и иду за девушками. Нда, кажется я начинаю привыкать. Или я уже привык?