Первопричина 3: СССР, любовь и магия

Глава 36

Вечер, дойдя до кондиции, исполнив несколько песен, обнимаясь с девушками сижу у костра, смотрю на окружающих. Особенно на девушек которые, несмотря на купальники, очень раскованное поведение и пошловатые шуточки, ведут себя более чем прилично. Ничего лишнего не позволяют. Ну и ещё, никого не тянет выяснять отношения, вспоминать старые обиды или просто что-то кому-то доказывать. Дали тему — посмеялись. Если кому-то не зашло, тема меняется. Анекдоты, забавные ситуации, сцены из фильмов, всё прилично. Почти всё, потому как Резнов упёрся рогом и напиваться отказывается. Даже предложение одной из девушек выпить текилы, как мы с Женькой, мой друг игнорирует. С трудом, паразит, но игнорирует. Жарит рыбу, помешивает уху в котелке, курит, но на этом всё.

Когда рыба и уха готовы, приступаем к позднему ужину и переходим на водку. Одноклассники рассказывают страшилки, в основном городские легенды, ну и явные выдумки. Городские легенды же… Нет, они самобытны и мне не знакомы. Сходства со знакомыми мне не нахожу, да и особо страшными их не назвать. Темы же разные. Рота солдат, после гибели продолжающих охранять вход в подземный бункер. Студент ЛТМ, получивший сверхсильную дозу облучения и теперь аки кот Шрёдингера и существует и нет. Живые деревья, которые по ночам шатаются по лесу. Ну и самая главная местная достопримечательность — старая церковь. Построили её в сорок пятом, одни из многочисленных сектантов. Из кирпичей, кусков бетона, металла и частей тел. Раствор замешивали на крови. Стоит эта хренотень в сорока-пятидесяти километрах от Лазаревска и там, если прийти в полнолуние, можно застать за молитвой сектантов. Саму церковь несколько десятков раз разрушали, взрывали, раскатывали бульдозером и даже бетоном заливали. На утро, эта падла стояла в первозданном виде. В итоге её решили оставить в покое, обнесли территорию забором из сетки рабицы и колючей проволоки и поставили патрули.

Ребята от таких откровений, заметно бледнеют и поглядывают в сторону палаток. И некоторые уже собираются…

— Скворец, — щурится пьяная Вараксина. — А теперь ты рассказывай.

— Я?

— Ну да, у вас же там есть городские легенды. Или другие случаи…

— Хм-м-м… Да, есть один. Сейчас расскажу. В особо жаркие дни, в мир приходит потусторонняя сущность. Существо не поддающееся описанию, так как своей определённой формы оно не имеет. Приходит оно с целью уничтожать разумную жизнь. Но! Есть у этой твари свои, извращённые предпочтения.

— Какие, — облизав пересохшие губы спрашивает Вараксина.

Оля обнимает меня со спины. Маша и Женя прижимаются с боков. Делаю страшные глаза и продолжаю.

— Главным критерием появления потусторонней сущности, является день рождения. И, если на день рождения жертвы, пешком пойдут двое друзей, то всё. Цель назначена, сущность не отстанет. Она, меняя внешность будет преследовать жертву. Будет мимикрировать под предметы, животных, вещи. Являться во снах! От неё не будет спасения! Она начнёт с мелких пакостей постепенно увеличит давление на психику жертвы и когда несчастный начнёт сходить с ума… Явится к нему.

— Ой мамочки! — стискивая меня пищит Оля. — Ужас какой. Что это за хрень такая?

— Обычно, имя этой сущности в слух не называют. Есть вероятность что услышит. Но, поскольку сегодня дня рождения ни у кого нет. Можно рискнуть.

— Может не надо? — поводя плечами шепчет Яна.

— Её зовут, — обводя всех взглядом жутким голосом произношу. — Её имя… Дюдюка!

— Дюдюка? — округляет глаза Яна. — Барбидокская? Игорь! Игорь, блядь! Ты идиот? Я чуть от страха не померла, а он нам тут мультики пересказывает.

— Но получилось же! — гордо выпрямляюсь.

— Балбес! — кричит Яна. — Ух… Давай ещё.

— Да я, собственно, больше и не знаю. Дома, то есть там, я не потусторонних сущностей боялся. А встреч с бомжами или наркоманами.

— Кто такие бомжами? — интересуется Горностаев.

— Бездомные. Они же лица Без Определённого Места Жительства. Шарятся по городу, толпами тусуются на вокзалах и теплотрассах, роются в мусорках. Днём мелочь выпрашивают, ночью и напасть могут. Здесь я таких не видел.

— А милиция? — спрашивает Резнов.

— А милицию, то есть полицию, у нас боятся сильнее. Они у нас отличаются. Днём нормальные, а ночью хвать тебя, и если откупиться нечем дубинкой по спине. Фёдор, дружище, расскажи ты что-нибудь.

— Не, хватит на сегодня, — встаёт Оля. — Спать пора. Завтра продолжим. Все по норам!

— Скворец! — смеётся Горностаев. — Мы тебя не забудем.

Заходим в палатку, блокируем замок, укладываемся и… И всё. Девушки сидят, смотрят на меня и переглядываются.

— Спать будем?

— Нет! — восклицает Ольга. — Мы это. Ну это… Я… Ну короче… Хи-хи, ну ты понимаешь. И вот…

— Она хочет сесть тебе на лицо, — судорожно выдыхает Маша.

— Вона как… — качаю головой. — Нифига себе. Ну ладно.

— Маш, — толкая подругу в плечо, стонет Оля. — Он согласился. Дальше что?

— Я откуда знаю. Мы так далеко ещё не думали. Игорь, а ты к нам приставать будешь?

— Ну… — совсем ничего не понимая чешу затылок. — Буду. Сейчас. А вы против?

— Понимаешь, — приложив палец к губам шепчет Маша. — Мы все… Ну то есть. Мы до свадьбы хотим подождать. Первая брачная ночь, все дела. Опять же безопасно, рожать нам рановато. Поэтому…

— Ждём год?

— Нет… То есть да. То есть…

— Да ну вас, — подползая вздыхает Женя и снимая верх купальника садится на меня. — В планах такие крутые, всё знают, а дошло до дела, так: ну… в общем… то есть… Тьфу.

— Мы думали он откажется, — краснея выдаёт Ольга. — А он вообще не против. И мы… Растерялись. Вот если бы он убегал. Мы бы его ух! А так…

— Значит мне больше достанется, — ёрзая на мне улыбается Женя и спрашивает. — Ты защиту взял?

— Да… А…

— Лучше скажи как я тебе, — качает головой Женя. — Красивая? А что слюни не бегут? А если так?

С этими словами Женя тянет за верёвочки, снимает трусики и краснея наклоняется. Целует меня и хихикая наваливается грудью на лицо. Грудь же хорошая. Двоечка, но форма очень даже красивая. Крепкая, упругая…

Не теряюсь. Целую грудь девушки, сжимаю руками и… И слушаю что происходит внизу. А там… Там меня ощупывают.

— Как в кино, — подцепляя пальцами трусы шепчет Маша. — Ого…

— Ты дура! — восклицает Ольга. — Зачем? Он же… Ох ты! А ты чо делать собралась? Маш!

— Что? — чмокнув губами спрашивает Маша. — Попробуй, подержи.

— Ну… Ну ладно… Ага… Маш, он пульсирует! На нём вены надуваются!

— Да возьми ты его уже! — не выдерживает Иванова. — Задолбала! Не слепая я. Как видишь светильники горят.

— Давай выключим. Я стесняюсь.

Ворча ругательства, Маша встаёт, сняв купальник выключает свет, на ощупь находит меня…

— А так даже лучше, — хихикает Женя. — Я повыше поднимусь?

— Ну поднимись.

Ох, что за бред творится? Однако… Да и хрен с ним.

Поднимаю Женю выше, приподнимаю голову и только касаюсь языком, как вдруг вздрагиваю от очень приятных ощущений.

— Ох ты как… — гладя мои волосы стонет Женя. — Ещё…

В темноте девушки ведут себя более смело. Оля и Маша, хоть и крайне неумело, можно сказать как попало ласкают меня и гладят руками. Я же глажу и ласкаю Женьку.

И понимаю, что мне с ними хорошо. Да, голова всё ещё болит, меня по прежнему корёжит и выворачивает от мыслей что они будут со мной, все… Но вот это незабываемое ощущение, явно сильнее…

— Дальше что? — шепчет в темноте Ольга. — Маш?

— Да блин! Отстань ты.

Женька, не обращая на них внимания, начинает осторожно двигаться. Вздрагивая и постанывая гладит мои волосы. Как вдруг вскрикивает, шипит, не сдерживается…

— Твою мать! Я всё! Да! Нихрена себе! Ух…

— Эм… Какой дурак тебя Тихоней назвал?

— Какой-то назвал, — спускаясь и укладываясь рядом хихикает Женя.

Обнимает меня, горячо и жадно целует. Спускается ниже к шее, к груди, животу… Внизу слышится возня и шёпот. Смех, оханье… Маша встаёт, шарится в темноте, как вдруг включает один светильник. Подходит, отвешивает Ольге подзатыльник, хватает её за ухо, притягивает и что-то шепчет. Видимо для пущего эффекта, отвешивает ещё один. От чего Оля встаёт, раздевается… Конечно, купальник и так ничего не скрывал, но то что открылось… И тут я снова не понимаю. С какой такой радости, мне так нравятся большие и сильные. А они мне нравятся. Нравятся так…

— Слюни всё же потекли, — хихикает Женя. — Ладно, я не ревную.

Красная как варёный рак Ольга, поворачивается ко мне спиной. Тяжело и судорожно вздохнув присаживается… Маша выключает свет, ползёт к нам…

— Охренеть, — наглаживая полушария Оли выдыхаю. — И это всё мне.

— Да… — опускаясь ниже шепчет Оля. — Так, подвиньтесь. Я знаю что делать. Поза шестьдесят девять. Я тыщу раз такое в интернете видела. Не знала что способна на такое. Ух, стыд то какой.

Целую девушку, вываливаю язык и запускаю внутрь. Оля вскрикивает, проводит языком по головке и вдруг заглатывает до середины. Осторожно покачиваясь на мне, быстро двигает головой. Отрываясь целует и водит по ней языком.

Чувствуя что больше не могу, сам удваиваю усилия. Оля выгибаясь кричит, хватает член рукой и быстро двигает ей. Вздрагивает, садится на меня… Пытаясь предупредить щипаю её… Однако эффект другой. Она не отстраняется, а наоборот почти полностью заглатывает. Мыча шумно глотает, поднимает голову…

— Лучше чем в кино. Ух… Маш?

— Слазь! — командует Иванова. — Моя очередь…

Иванова сталкивает подругу и приступает к делу. Мои просьбы подождать хоть пару минут она игнорирует. Жду пока неприятные ощущения немного отступят и начинаю ласкать её. И Маша не стесняется. Кричит, просит ещё и матерится.

Держится долго, с визгом финиширует и доводит меня. Спускается, падает рядом, и в момент когда я собираюсь встать, на меня падает Женька и всё повторяется. Потом снова Оля, потом Маша. Потом они втроём доводят меня и наконец успокаиваются. Включают свет, накидывают халаты и убегают из палатки.

С трудом найдя свои трусы, кое-как надеваю их и выхожу. Закуриваю и вижу что все, то есть весь класс, так и сидят у костра.

— Ты живой, — выкатив глаза спрашивает Горностаев.

— Да вроде, — на негнущихся ногах подхожу к костру, присаживаюсь и принимаю из рук Шурика бутылку пива.

Жадно выпиваю, глубоко затягиваюсь…

— Мужик, — сложив руки на груди кивает Руслан.

— Иди ты… Ребят, если я поход не переживу, то…

На берегу громко смеются девушки. Непроизвольно вздрагиваю, повожу плечами…

— Мы тебя не забудем, — подавая ещё бутылку ржёт Горностаев. — Если что, тут свободная палатка есть.

— Не спасёт, — открывая пиво мотаю головой. — Куда бы я не ушёл, они меня найдут.

— Бедняжка, — еле сдерживая смех качает головой Вараксина. — Выглядишь как покойник. Даже глаза впали. Держись…

— Игорёк, — возвращаясь хихикает Оля. — Спать пойдём. А вы чего сидите? Спать надо.

— Да как-то не получается, — разводит руками Горностаев. — Вы так кричите, два часа.

— А подслушивать не хорошо, — закуривая присаживается рядом со мной Маша и обнимает. Всё, всем спокойной ночи.

— Если бы…

— Давайте вы завтра продолжите, — улыбается Вараксина. — Спать хочется.

— Ничего не обещаю, — появляясь рядом со мной щурится Женька. — Всё! Скворцовы, отбой.

На самом деле… Этот поход я не забуду. Никогда…

Утро. Берег озера. Игорь.

Пробуждение, более чем приятное потому как на груди у меня спит Женька. Оля и Маша, видимо всё ещё испытывая отторжение, спят чуть в стороне.

Осторожно ползу к рюкзаку, принимаю две таблетки, запиваю лимонным соком. Потирая перекошенное хлебало беру полотенце, пасту и щётку и выбираюсь на улицу, где только начинается движуха. Или же, сонная Вараксина, недовольно фыркая и зевая возвращается из кустов. Махнув мне рукой забирается в свою палатку и судя по звуку падает.

Чищу зубы, умываюсь, как вдруг… Резнов, что неудивительно бодрый и весёлый, не пил сволочь, выползает из палатки, потягивается и схватив удочки проверяет их. Заинтересованный до предела подхожу к нему и смотрю за манипуляциями.

— Интересуешься?

— Ну… Да. Наверное, — закурив выдаю. — А ты…

— А я с детства рыбалку люблю. Отец как-то взял с собой и понеслось. Со мной хочешь?

— На рыбалку? Я это… Не умею.

— Так я научу, — улыбается Резнов.

— А если удочку сломаю? Или леску порву?

— Лески у меня навалом, как блёсен, наживки и крючков. А удочку… «Плотва-17» композитная. Титановые сплавы, углеволокнистый пластик. Ей как ломом, камни ковырять можно. Пошли. На обед что-нибудь поймаем.

— Ну пошли, — почесав голову киваю.

Каким-то ущербным я себя сейчас ощущаю. В походы не ходил, на рыбалке никогда не был. Да я удочку в руках никогда не держал, всегда думал что на рыбалке люди только напиваются и о политике разговаривают. Да когда меня Резновы пригласили, я так и думал.

Крадёмся по берегу к небольшой заводи. Останавливаемся, Резнов распутывает удочку, раскладывает и вручает мне. Даёт банку с червяками и раскладывает свой спиннинг. К леске пристёгивает металлическую рыбку с тройным крючком, что-то переключает на катушке, замахивается… Блесна улетает метров на двадцать, падает в воду. Резнов быстро крутит катушку…

— И чо? Ничего не попалось? А мне что делать?

— Бери червяка, насаживай на крючок, плюнь на него и в воду. Потом смотри на поплавок, как… В общем я подскажу. Насаживай…

— Ага!

Возможно… Скорее всего ключевую роль сыграла моя рукожопость. Или червяк так хотел жить, что как мог мешал мне. Насадить проклятую зверюгу на крючок, не получалось.

Видя мои мучения, Резнов улыбаясь подходит, берёт измученного, но не сдающегося червяка и ловким движением нанизывает его на крючок. Забрасывает в воду и отдав мне удочку наказывает следить за поплавком. Который, вот неожиданность, начинает дёргаться.

— Жди, не спеши, — стоя рядом шепчет друг. — Ещё… Подсекай!

— Как?

— Удилище резко вверх!

Делаю как говорят, чувствую тяжесть. Леска натягивается. Резнов командует тянуть. Тяну, через секунду из воды выпрыгивает рыбка и тут же падает обратно. Не придумав ничего умнее, отхожу назад и… Странное чувство. Как будто… Как будто в казино выиграл. Причём выиграл немало.

Отхожу ещё, вытягиваю рыбку на берег и бросив удочку бегу к ней. Поднимаю за леску и с какой-то странной радостью разглядываю добычу.

— Поздравляю, — улыбается Резнов. — Первый улов.

— А это кто? Ну то есть, как его зовут?

— Окунь, — улыбается друг.

— Охренеть! Вот это да, — разглядывая огромную, сантиметров в семь рыбку улыбаюсь. — Давай ещё! Червяка опять насаживать?

Усмехаясь, Фёдор помогает мне снять улов. Червяка насаживаю уже сам. Забрасываю и не моргая смотрю на поплавок.

— Слушай, — орудуя спиннингом, начинает мяться Резнов. — Я тут невзначай в магазине был. В общем… Зачем такой дорогой?

— Ты про фотик? Ну не такой уж и дорогой.

— Игорь, ты понимаешь что я не смогу подарить что-то равноценное? Не смогу пока на работу не устроюсь.

— Глупости какие. Подаришь что-нибудь другое.

— Но как? Ты…

— Знаешь, дружище, это было сделано не с какой-то целью. А от чистого сердца. Просто так, потому что мы друзья. Стыдно признаться, но до знакомства с тобой у меня даже друзей не было. Поэтому, давай закроем тему с расчётами. Лучше на рыбалку съездим.

— Так ты всё время занят, — опускает голову Резнов.

— Теперь, я точно найду время. Обещаю. А почему не клюёт?

— Подожди, — улыбается друг. — Сейчас всё будет.

Это самое сейчас, случается минут через десять. Начинается клёв. Находясь в какой-то странной эйфории, за полчаса вытягиваю три десятка разных как крупных так и не очень рыбок. У Резнова дела идут лучше, тот выуживает пару щук размером чуть меньше чем вчера и здоровенного окуня которого вытягиваем вдвоём. А вот после окуня…

— На сегодня хватит, — садясь и закуривая кивает друг.

— Может ещё?

— Не, — кивая на окуня улыбается Резнов. — Этот бугай столько шума наделал, что больше никто не клюнет. Ну что, для первого раза очень даже неплохо. Пойдём, я разделаю, а ты дуй к своим. А то сейчас искать бросятся.

— Спасибо…

— За что? — удивляется друг. — За рыбалку? Так тут…

— Это очень важно. Очень…

Действительно важно. И вроде бы, что такого? Но ощущения… Непередаваемые. Значит на рыбалку надо ехать.

****

Возвращаемся в лагерь. Резнов с ходу берётся за разделку рыбы, я же… От увиденного забываю обо всём и открыв рот иду к нашей палатке. Потому что около неё… Оля, в синих лосинах и топе, и Маша, в чёрных шортах и маечке, делают какую-то восточную гимнастику. Двигаются абсолютно синхронно. Плавно. Вытягивают руки, встают в стойки. Даже дышат в одном ритме.

— Нихрена себе…

— Нравится? — открыв глаза улыбается Оля.

Улыбается, выпрямляется, поднимает правую ногу вертикально вверх и глядя на меня хихикает. Маша, в точности повторяет действия подруги, только не улыбается, а язык мне показывает.

— Красота…

— Ты ещё наши тренировки не видел, — кивает Маша. — Но теперь увидишь, обязательно. Оль, а давай ему кое-что покажем.

Часто кивая и широко улыбаясь, Оля уносится к палатке. Роется в рюкзаке, вытаскивает какую-то хреновину, крутит, щёлкает…

Хреновина оказывается блочным луком. Взяв его и колчан со стрелами, Громова полностью меняется. Вся дурашливость, несерьёзность и придурковатость слетают. Передо мной не школьница, а взрослая и очень опытная женщина. Глаза как прицелы, на губах слегка ехидная как у отца улыбка.

— Ну как?

— Красивая и опасная, — закуривая киваю.

— Ещё очень меткая. А ты что, боишься?

— Я? Ты меня знаешь, Громова.

— А давай проверим? — щурясь спрашивает она.

— А давай! Мне что, яблоко на голову поставить? Или что? Ага! Вот. Пачка сигарет. Попадёшь? Буду держать в руке.

— Сто шагов, — отсчитывая шаги кивает Ольга.

— Хорошо.

Вокруг нас собирается народ. Одни с интересом, другие со страхом смотрят на нас. Однако, отговорить никто не пытается и тут у меня, два варианта. Или на меня всем плевать, что вряд ли. Или все знают что Оля не промажет. Женька и Маша вообще не нервничают. Женя даже к Ольге ушла.

— Я готова! — кричит Громова.

— И я готов.

— Ты готов доверить нам свою жизнь? — подходя спрашивает Маша.

— Без сомнений.

— Оля, давай!

Ольга поднимает лук, натягивает тетиву и выпускает стрелу. Пачка сигарет падает на траву. Наклоняюсь к ней, смотрю и Машу руками…

— Молодец, любимая, точно в центр. Ещё раз?

Наклоняю, поднимаю пачку, вытягиваю руку… Однако… Женя берёт лук, натягивает тетиву и выпускает стрелу.

— Предупреждать надо. Хотя… Молодец Женя, чуть левее.

— Все Скворцовы психи, — заключает Вараксина. — Всё, прекратить стрельбу. Идёмте напиваться.

Итак, у меня в семье два Робин Гуда. Хотя… Надо побольше узнать про их тренировки.

— Ты смелый, — вцепляясь в меня хихикает Маша.

— А ты, радость моя что умеешь? — глядя её чёрные волосы спрашиваю.

Маша бежит к рюкзаку, достаёт оттуда яблоко, и пару метательных ножей. Подкидывает яблоко высоко вверх и практически не глядя метает ножи. Оба попадают, яблоко падает, Маша бежит к рюкзаку, достаёт две короткие сабли, встаёт в стойку…

— Да блин! — кричит Яна. — Быстро убрали оружие и на покрывала упали. Надо было алкоголь брать, а они оружия натаскали. Всё! Чтобы больше не видела.

Спорить с Вараксиной никто не собирается. Садимся, завтракаем, больше водкой и текилой.

А вообще, поход проходит очень интересно. Мне нравится.