Первый среди равных. Книга III

Глава 12

Я вернулся в походную баню и с сомнением посмотрел на свою одежду. Верх был в порядке, а вот влезать в дырявые и грязные штаны не хотелось. Идти в дом было лень. В итоге намотал на себя чистую простынь, которую оставили для меня бойцы и направился к воротам. В конце концов, я был дома и на дворе уже стояла ночь. Вряд ли гость будет сильно возмущён моим внешним видом.

Ратай ушёл немного раньше, чтобы встретить машины. Коротко переговорив с водителем, сразу направил их в мою сторону. Благо, площадка с баней располагалась недалеко от навеса для машин.

— Доброй ночи, Геннадий Алексеевич, — когда из машины вышел поздний гость, поздоровался я. — Какими судьбами?

— Прошу прощения, что прибыл незваным в ночи, ваша светлость, — пожимая мне руку, ответил Сидак. — Завтра просто не будет времени, чтобы к вам заехать, а мой вопрос не для телефонного разговора. Доброй ночи.

Банкир, как я и ожидал, вообще не обратил внимания на мой внешний вид. Лицо Геннадия Алексеевича слегка осунулось, намекая на массу свалившихся на него в последнее время проблем. Гость быстро осмотрелся в поисках удобного места для разговора и я жестом пригласил его к ближайшей лавке. В дом идти смысла не было, потому что вечно бдящий Антип тут же начнёт организовывать чаепитие и перебудит всех.

— В Твери вы гость редкий, поэтому пришлось выбираться к вам самому, — когда мы добрались до лавочки и устроились, сосредоточенно произнёс Сидак. — Поток компромата, вылитый на Алексея Андреевича, ваших рук дело, Ярослав Константинович?

— Да, — даже не подумал отрицать очевидное я. — Это был один из немногих доступных мне вариантов, Геннадий Алексеевич. Все документы, послужившие основой для этого дела, я уже передал Артуру Ибрагимовичу.

— Я в курсе, ваша светлость, — кивнул банкир. — На данный момент, глава рода Антиповых арестован и находится в изоляторе регионального отделения жандармерии. Собственно, я по этому вопросу и прибыл.

— Внимательно слушаю вас, Геннадий Алексеевич, — нейтрально произнёс я.

Что-то случилось. Что-то настолько серьезное, что человек, которого опасались даже самые влиятельные аристократы тверской губернии, сорвался в ночи и лично отправился к главе почти уничтоженного за время опалы рода. И я не верил, что это было связано с желанием гостя поскорее обсудить наши совместные дела по договору патронажа.

— Что вы хотите за оригиналы имеющихся у вас документов и прекращение вражды с родом Антиповых, Ярослав Константинович? — не тратя времени на долгие прелюдии, прямо спросил собеседник.

— Это довольно сложный вопрос, Геннадий Алексеевич, — чуть замедленно ответил я. Мне нужно было время, чтобы обдумать ситуацию.

Представитель банка и до этого был очень смутной фигурой с непонятными полномочиями. Интересы Сидака тоже находились в таких сумеречных областях, о которых я понятия не имел. Ещё после первой нашей встречи я понял, что расценивать его участие в делах моего рода, как невероятный порыв доброты и щедрости, может стать для меня большой ошибкой. У банкира была своя ощутимая выгода в этом деле, но сейчас всё кардинально изменилось.

— Скажем так, не я это начал и не мне заканчивать. Вы сказали, что в курсе всех материалов, которые я передал жандармерии. Поэтому должны понимать всю серьёзность ситуации. Если махинации с договором патронажа ещё можно было списать на обычное желание увеличить своё влияние в первом круге тверской аномалии, то убийство моих людей и использование аномальных тварей, чтобы уничтожить остатки моей дружины — это прямое нарушение законов Империи. Если бы хоть на одном документе стояла подпись Алексея Андреевича, то я бы подал их всем скопом в высший Имперский суд. И данные о запрещённой базе в пределах аномальной зоны туда же добавил.

— Понимаю ваше негодование, Ярослав Константинович, — сухо ответил Сидак. Судя по его виду, моя пламенная речь вообще осталась без внимания. — И ни в коей мере не оправдываю князя Антипова за его проступки. Не так давно мы с вами общались на предмет той самой базы, ваша светлость. И я лично выражал заинтересованность в обнаружении этого объекта.

— Но? — вопросительно выгнул бровь я.

— Думаю, вы не станете отрицать, что у нас с вами сложились достаточно крепкие деловые отношения, Ярослав Константинович, — прямо посмотрев мне в глаза, произнёс представитель банка. И это было плохо. Собеседник понимал, что я у него в долгу и сейчас он прямо говорил об этом. А значит стоило ждать того, что придётся рассчитываться. Ненавижу долги. — Хоть часть дел всё ещё не завершена, но мы можем закрыть их прямо сейчас.

— Каким образом? — максимально спокойно спросил я.

— У меня с собой финальный вариант договора патронажа, ваша светлость, — ответил Геннадий Алексеевич. — Юристы Алексея Андреевича закончили над ним работу буквально сегодня. Можете ознакомиться.

— Такие дела в спешке и в ночи не делаются, Геннадий Алексеевич, — покачал головой я. — Мне нужно нормально ознакомиться с документом, чтобы принять решение. Как минимум, удостовериться, что в нем нет никаких подводных камней и скрытых условий.

— Вы мне доверяете, Ярослав Константинович? — внезапно спросил представитель банка и испытующе посмотрел мне в глаза.

— У меня нет прямых оснований вам не верить, Геннадий Алексеевич, — ответил я. — До этого момента вы показали себя как исключительно честный человек, который свято чтит законы Империи.

— Иногда мне кажется, что вы во много раз старше, чем выглядите, ваша светлость, — неожиданно улыбнулся Сидак и устало оперся о спинку лавки, подняв глаза к ночному небу. — Должен признать, что мало кто из моих знакомых смог бы так же мягко обозначить рамки возможного.

— Всего лишь обычная внимательность, Геннадий Алексеевич, — чуть улыбнулся я. — Насколько я понимаю, Алексею Андреевичу помогали в составлении договора не только юристы… И вы ознакомились с этим документом лично.

— Всё верно, Ярослав Константинович, — кивнул Сидак. — Если коротко, то князь Антипов признал свои ошибки в обеспечении безопасности взятых под патронаж владений и готов это признать. По новым условиям, вся сумма компенсации, выставленная ранее, полностью аннулируется. Владения рода Разумовских восстанавливаются в прежних границах. Утверждение и заверение договора во всех службах Империи потребует две тысячи рублей представительских расходов, но это я беру на себя, как уполномоченный посредник. Также вам переходит вся техника, которая в данный момент находится на указанной территории и официально закупленна для обеспечения обороны границы аномальной зоны.

— И за всё это я должен вам отдать оригиналы документов, которые ранее передал Артуру Ибрагимовичу? — задумчиво уточнил я. Предложение было не просто хорошим, а невероятно щедрым. Насколько я помнил, по первоначальному договору только вездеходов было закуплено около пяти штук. Маловероятно, что хотя бы один из них всё ещё оставался на моей земле, но сам факт наличия такого условия давал мне право выступить с претензией к роду Антиповых.

— За всё это вам придётся признать тот факт, что у вас больше нет вражды к Алексею Андреевичу и его роду, ваша светлость, — покачал головой Сидак. — Мы оба понимаем, что документы всего лишь один из инструментов. Насколько я успел вас узнать, вы очень целеустремлённый молодой человек, Ярослав Константинович. Учитывая стартовые условия, у меня нет сомнений, что в будущем уже князю Антипову может понадобиться заключать с вами договор патронажа. Но вы должны понять, что Алексей Андреевич уже вне игры. Силы и время вам стоит потратить на более перспективные и важные направления, ваша светлость.

— Подписание договора патронажа довольно серьезный шаг, Геннадий Алексеевич, — невозмутимо ответил я. — Но он не гарантирует, что мой сосед или его дети не захотят вернуться к прежним методам.

— Не захотят, Ярослав Константинович, — чуть улыбнулся представитель банка. — Если хотите, можете считать мои слова гарантией посредника при подписании договора. Сам Алексей Андреевич официально принял вину за все решения и отправляется в добровольную ссылку на Дальний Восток. С детьми всё немного сложнее, но хлопот они вам не доставят. Старшие будут в ближайшее время слишком заняты восстановлением репутации рода, а младший… Вполне вероятно, что Антон Алексеевич уже никому и никогда не доставит проблем. Очень печально, что такой выдающийся юноша так беззаботно отнёсся к своему дару. Отравление княжича Антипова энергией аспекта Тьмы зашло слишком далеко и есть большая вероятность, что он потеряет возможность дальше развиваться по пути мага. Если бы ему сразу оказали всю необходимую помощь, то результат мог быть иным.

— Печально, — нейтрально произнёс я. Антон был крайне заносчивым и наглым парнем, но это могло пройти с возрастом.

— Соглашусь, — вздохнул Геннадий Алексеевич. — Теперь только и говорит о том, что князь Разумовский что-то скрывает и постоянно твердит о чёрных пауках. Безумие? Как считаете, Ярослав Константинович?

— Антон Алексеевич пригласил меня на охоту в аномальной зоне, — пожал плечами я. — Как раз сегодня утром. Так сложилось, что мы напоролись на стаю теневиков. Отсюда отравление аспектом Тьмы и шоковое состояние княжича. Он даже уехал чуть раньше окончания охоты, чтобы получить помощь лекарей своего рода. Но, видимо, что-то пошло не так.

— Знаете, ваша светлость, мне сегодня довелось пообщаться с Артуром Ибрагимовичем, — произнёс Сидак. — Он видел княжича лично и сказал, что тот совсем плох. Глава дружины князя Антипова на вопрос жандармов ответил, что Антон Алексеевич самовольно вмешался в схватку, покинув безопасную зону, где они с графом Быстряковым должны были ожидать окончания боя. Княжич, игнорируя приказы господина Кожедуба, убил матку теневиков, после чего и получил отравление.

— Так и было, Геннадий Алексеевич, — кивнул я.

— И вот что интересно, Ярослав Константинович… — внимательно посмотрел на меня представитель банка и ненадолго замолчал. — Артур Ибрагимович сказал, что Прохор Александрович, вместе со своими дружинниками, охранял сына своего хозяина и его друга Константина Игоревича. На охоте из гостей были только четыре аристократа. Пара студентов первого курса МАМИ, граф Калинин и вы. Судя по показаниям господина Кожедуба, основную нагрузку на себя приняли именно вы с графом. Вдвоём выступив против откормленной стаи теневиков четвёртого ранга. Быть может, в безумии княжича Антипова есть какая-то доля истины? Ведь мало кто способен принять подобный вызов. Тем более имея официально только ранг Пробуждённого.

— На данный момент, у меня уже полностью сформирована одна сфера разума, Геннадий Алексеевич, — чуть улыбнулся я. Прохор сделал всё возможное, чтобы не выдать жандармам ничего лишнего, но люди Аксаханова слишком хорошо знали своё дело. Однако, Кожедубу я был благодарен за попытку. — Фактически, я могу считаться магом первого круга, но для этого мне необходимо пройти аттестацию в Академии. Вот только времени у меня на это сейчас нет. Что же касается вашего вопроса…

Я коснулся Источника и поднял из ближайшей лужи небольшую сферу воды. Воздух был достаточно влажным, но я даже не подумал вытягивать из него жидкость. Это уже точно выходило за рамки возможностей магов первого ранга. Вода подлетела к нам ближе и я превратил сферу в ту самую полую емкость, которые использовал во время боя.

— Я использовал несколько подобных конструкций, которые люди Прохора Александровича заполнили горючим. Оставалось только распылить смесь над пауками и поджечь, — коротко описал недавний бой я. — Матку пауков подобными фокусами уничтожить невозможно, поэтому главную роль в нашем плане должен был сыграть граф Калинин. Как носитель аспекта Жизни, только он мог нормально перенести отравление Тьмой. Вот только вмешательство Антона Алексеевича помешало графу убить монстра.

Геннадий Алексеевич достал из внутреннего кармана пиджака очки и внимательно осмотрел мой магический конструкт. В аккуратной оправе ощущалась мощная структура на основе ментала. Очки оказались очень сложным артефактом, со встроенным заклинанием познания.

— Довольно изящное решение. И работа просто прекрасная, ваша светлость. Даже жаль, что вы не хотите пойти в МАМИ. Думаю, я бы легко договорился с Анатолием Викторовичем, чтобы вас сразу зачислили на второй курс, — задумчиво покивал Сидак и, неспешно вернув очки обратно в карман, посмотрел на меня. — Мы немного отвлеклись, Ярослав Константинович. Что насчёт договора патронажа и предложенных князем Антиповым условий мира между вашими родами?

— Перемирия? — тут же уточнил я.

— Мира, — покачал головой Сидак. — Вашему слову я поверю и так, ваша светлость. А слова князя Антипова гарантирую своей репутацией и возможностями.

Выбор у меня был не такой большой. Хотелось размазать всё семейство Антиповых в тонкий кровавый блин, но это действительно требовало массы времени и сил. Факт смерти моих дружинников требовал обрушить карающий меч на шею соседа и убедиться в том, что тот умер в муках. Разум же говорил, что Антиповы и так уже из процветающего могущественного рода превратились в изгоев.

Если я соглашусь на условия посредника, то придётся забыть о мести и как-то объяснить своим людям, почему их князь не пошёл до конца. Если откажусь, то появится призрачная надежда на месть в далёком будущем, но я полностью уничтожу при этом свои отношения с Геннадием Алексеевичем и развяжу руки Алексею Андреевичу, который и так сейчас загнан в угол.

Именно поэтому Сидак приехал сегодня лично. Чтобы не дать мне времени найти какие-то другие варианты и получить ответ немедленно. Для себя я принял непростое решение, но просто так оставаться марионеткой в руках представителя банка не собирался.

У меня был опыт. Очень большой опыт интриг и предательства. В основном, направленный против меня. Но, я был не из тех, кто учится только на своих ошибках. Я вполне успешно не только не повторял свои, но и учитывал другие. А еще я видел много гордыни и отсутствия гибкости. Даже если они преследовали благородные цели, то в условиях неравенства сил, как правило, приводили к поражению.

Странное дело, но моё новое тело буквально взывало о мести. А мой холодный разум предостерегал от решений, принятых на эмоциях. Прямо сейчас мне предлагали сделку. Очень выгодную сделку, если забыть о мести. Что ж. Совесть или выгода? Зачем делать выбор, если можно получить оба? Только, чуть-чуть позже. Некоторые поступки нельзя прощать, это очевидно, вот только мне нужно немного времени. И я его получу.

— Документы? — задал следующий вопрос я, едва сдерживая недобрую улыбку, и Геннадий Алексеевич коротко взглянул в сторону своей машины. Тут же открылась передняя пассажирская дверь и к нам подошёл бессменный секретарь банкира с тонкой папкой в руках. Сидак вручил мне один единственный лист, хотя раньше контракт больше напоминал сборник сочинений плодовитого литератора.

Я создал над нами небольшую огненную сферу и пробежался глазами по короткому тексту. В десятке пунктов было максимально просто и понятно написано, что князь Алексей Андреевич Антипов полностью отказывается от всех требований по договору патронажа, возвращает роду Разумовских все территории в полном объеме и передаёт всю имеющуюся на этой территории технику, имущество и другие материальные средства для обеспечения защиты границы аномальной зоны. Внизу стояли заверенные подпись и печать князя Антипова.

То есть, Алексей Андреевич находился в таких условиях, что сразу согласился на все предложенные условия. Сам Антипов ни за что бы не отступился от своих притязаний добровольно. Что это мне давало? Жандармы и сегодняшний вброс информации, заставили моего соседа полностью пересмотреть планы. Исчезла ли угроза со стороны соседа? Это покажет только время. Исчезла ли угроза для Антипова с моей стороны? точно нет. Вот только я отличаюсь завидным терпением. В этом мире об этом не знают, а мои собратья Вершители уже ничего никому не расскажут.

— Если нужна консультация, то я с радостью вам помогу, Ярослав Константинович, — заметив мои показные сомнения, негромко произнёс Сидак. Я взял лежавшую в папке ручку и пару раз щёлкнул кнопкой.

— В целом, мне всё понятно, Геннадий Алексеевич, — посмотрел я на представителя банка, снова пытаясь не скалиться перед тем, как правильно сформулировать свой посыл. — Но, прежде чем я подпишу этот документ и дам вам слово дворянина, что сам не нападу на представителей рода Антиповых или их владения, я должен задать вам один важный вопрос. И от ответа на этот вопрос будет зависеть моё окончательно решение.

— С радостью отвечу на любой ваш вопрос, Ярослав Константинович, — особо выделив слово «любой», ответил банкир.

— Что такого предложил Императору Алексей Андреевич, что, вместо немедленного истребление его рода, смог добиться всего лишь ссылки, а его детей проблема вообще не коснулась? — прямо спросил я. — Что такого он рассказал Артуру Ибрагимовичу, что вы лично приехали ко мне посреди ночи, чтобы добиться немедленного положительного ответа?