Первый среди равных. Книга IV

Глава 12

— Выплеск той энергии, которую мы пытаемся конденсировать. — чётко ответил Большаков и на некоторое время завис. Я использовал базовое плетение, доступное всем одарённым и привязал пряжку к рунной системе рабочего места. Все материалы разложил в специальные круги для активации и принялся вязать это всё в общую систему. — Получается… Получается, что вы правы, Ярослав Константинович. Хромов всё это время наблюдал за нами и начал действовать только тогда, когда потерял контроль над ситуацией. Вернее, потерял визуальный образ. Вспышка энергии погасила все сенсоры купола, но не проникла за его пределы. Если сделать фон постоянным, то получится заблокировать…

Голос главы группы артефакторов слился в монотонный фон. Мы оба погрузились в работу. Только Большаков просто рассуждал и строил теории, а я создавал сложную конструкцию, где любая ошибка могла разрушить артефакт.

Передо мной появилась трёхмерная структура артефактной пряжки. Именно так её видел тот человек, который занимался восстановлением артефакта. И это была основная ошибка. Где-то треть структуры этого изделия просто нельзя было увидеть без применения Эфира или инструментов на его основе. Эти части пряжки так и остались повреждёнными, но их восстанавливать я пока не планировал. Не сейчас и не здесь. Задача передо мной стояла более простая — увеличить объем накопителя.

Для этого необходимо было увеличить внутреннее пространство для сбора энергии. Член рода Воронцовых, используя только привычные методы, просто стянул все повреждённые линии к одной точке, хотя они должны были идти дальше и затягиваться в кольца на эфирных сопряжениях.

Я последовательно использовал все купленные вчера ресурсы, чтобы ослабить давление и дать артефакту возможность начать самостоятельное восстановление. В очень узких рамках, но такое было возможно. Хотя и требовало огромного количества сил и ресурсов.

Драгоценные камни и редкие минералы, которые я разложил в смежных точках, постепенно разрушались. По мере того, как я переходил от одного сопряжения к другому, сопротивление внутри пряжки слабело, а её внутренний сосуд принимал более подходящую форму. Это был только первый этап, но результатом я был очень доволен.

Когда стол погас, у меня на лице появилась широкая улыбка. Я забрал пряжку и развернулся к Большакову. А учёный при этом неотрывно смотрел на мой накопитель и задумчиво шевелил бровями.

— Как вы это сделали, Ярослав Константинович? — подняв на меня взгляд, прямо спросил учёный. — Я знаю этот артефакт. И точно уверен, что его восстановлением занимался настоящий мастер. Вы ведь понимаете, что я обязан сообщить обо всём, что здесь увидел, своему руководству?

— И вновь повторю, что не уверен в правильности этого решения, Илья Петрович, — проверяя состояние накопителя, ответил я. С шести сфер емкость пряжки увеличилась почти до двадцати пяти. Это уже был уровень крупных накопителей, но процесс самовосстановления добавит ещё пять-шесть сфер в течение нескольких дней. Отличный результат, но хотелось бы ещё больше. Правда, стоить мне это будет уже не двадцать тысяч рублей, а все двести, если подобное вообще существует в этом мире. — Что узнает правление артефактного дома в этом случае? Что глава рода Разумовских может использовать странные ресурсы и понимает, как работает старый артефакт, причем справился он лучше, чем самые умелые мастера Воронцовых?

— А это уже немало, Ярослав Константинович, — очень серьёзно ответил Большаков, а потом как-то по-детски жадно спросил. — Сколько получилось?

— Двадцать пять, — улыбнулся я в ответ. — Потом до тридцати увеличится. Мои родители занимались поисками подобных артефактов по всей Империи и за ее пределами. Данные о них есть в семейной библиотеке. Вот и вся тайна, Илья Петрович. Всё, что вы сможете рассказать светлейшему князю Воронцову.

— Не всё, — покачал головой мой собеседник. — Ещё есть данные с моего рунного стола и общее впечатление от вашей работы. Как я уже говорил, вы сильно превышаете своими знаниями не только ровесников, но и вообще всех известных мне специалистов в этой области, ваша светлость.

— Возможно, — не стал спорить. — Даже очень вероятно, что в одной отдельно взятой нише я знаю больше многих. Вот только мои знания никак не повлияют на возникшие у вас проблемы, Илья Петрович.

— Какие именно? — осторожно уточнил учёный, но по его взгляду я понял, что это просто попытка услышать всё от другого человека.

— Ваш глава охраны обладает возможностью непрерывно наблюдать за вашей деятельность, — ответил я. — Все системы наблюдения и позиции стрелков Хромова расположены так, чтобы никто не мог выбраться из ангара. При этом снаружи защита минимальна. Главной задачей ваших защитников будет уничтожение лаборатории, а не спасение ваших жизней. Если что-то пойдёт не так.

— Мы не первый раз работаем в таких условиях, Ярослав Константинович, — бледно улыбнулся Большаков. — И прекрасно понимаем, что интересы артефактного дома часто стоят выше жизней его сотрудников. Мы приняли эти правила и я не вижу причин их нарушать.

— Достойный ответ, — кивнул я. — Почему вас тогда так разозлил факт наблюдения со стороны Хромова?

— Мне обязаны были сообщить о подобной возможности! — нехотя ответил Илья Петрович.

— Если ваши наниматели о ней знали, — улыбнулся я.

— Вы переоцениваете важность нашей совместной работы, Ярослав Константинович, — угрюмо ответил учёный. — Никто не станет так всё усложнять. Даже ради нового типа энергии.

— Вы правы, Илья Петрович, — кивнул я и направился к выходу из кабинета. — Просто я немного устал и вижу повсюду врагов. Нужно отдохнуть. Благодарю вас за помощь с рунным столом. Сообщите мне когда у вас получится стабилизировать процесс конденсации в текущей сборке оборудования. Попробуем внести корректировки, чтобы снизить необходимую плотность магического поля. Приятно было пообщаться, Илья Петрович. Хорошего дня!

— И вам хорошего дня, ваша светлость, — невидяще уставившись в пространство перед собой, рассеянно ответил Большаков, а потом вдруг резко развернулся следом за мной и добавил. — А если вы правы? Если я не стану сообщать руководству о ваших возможностях? Что тогда? Это ведь не отменит опасности для меня и моих подчинённых.

— Не отменит, — развернувшись к главе группы артефакторов, подтвердил я. — Но я буду уверен, что вам можно доверять и мы продолжим совместную работу в этом направлении тоже, Илья Петрович. Вы получите развёрнутые результаты и шанс навсегда войти в историю нашего мира. А я получу высококлассного профессионала, которому могу доверить более сложные проекты, чем конденсация грязной энергии из требухи аномальных чудовищ. Вы ведь хорошо считаете, Илья Петрович. И давно заметили, что коэффициент чистоты энергии по схеме Антипова значительно ниже, чем он может быть.

— Заметил, — исподлобья глядя на меня, ответил Большаков. — Только для повышения параметра качества нужна принципиально другая система. При текущих условиях развития промышленности, это невозможно!

— Или возможно, просто этого никто не знает? Ну… так считается, — весело спросил я. — Всего хорошего, Илья Петрович.

Выйдя на улицу, осмотрелся в поисках главы сортировочного цеха. Обычно Олег до последнего ждал моего возвращения, но сейчас куда-то ушёл. Прислушавшись к своим ощущениям, поймал себя на том, что постоянно хочется обернуться. Чувство исходило от далёкой девятиэтажки, где сидел снайпер Серого. Слишком уж внимательно смотрит на свою цель дружинник. Надо бы сказать об этом ветерану.

Вскоре стало понятно, почему Пескарёв не стал меня ждать. Главу посёлка я увидел в кабине одного из двух грузовиков с логотипами аукционного дома. Олег Дмитриевич ушёл встречать драгоценный груз и только помахал мне рукой. Отрывать его от такого важного дела я не хотел, да и смысла в этом особого не было. До жилой зоны я легко мог добраться без посторонней помощи и где стоит мой вездеход тоже помнил отлично. Но перед возвращением домой решил заглянуть к Ежовой.

Двери в кабинет целительницы были гостеприимно открыты. Привычной надписи, что идёт приём, я не заметил. Но Елизавета Алексеевна внутри была не одна. Слышался напряжённый голос хозяйки кабинета и тихое шипение.

— Руку убери! — недовольно рыкнула Ежова. — Потерпишь. Не мальчик уже. Убери я сказала! Раньше надо было про защиту думать. Когда перед князем своим выслужиться пытался!

— Это двойка была обычная, Елизавета Алексеевна, — послышался в ответ незнакомый голос. — Кто же знал, что она бешеной окажется?

— Вы дружинники или кто? — резко спросила Ежова. — Вон, Серый тот же, про каждого зверя больше академиков знает. Или это не для всех важно в дружине?

— Так Серый ветеран же, Елизавета Алексеевна, — проворчал в ответ дружинник. — Мы вообще с парнями не знаем, как они тут выжить смогли. Это вы уже сильно позже возвращения князя прибыли. Тут всего месяц назад настоящий ад творился. Люди выживали из последних сил.

— Тут и сейчас не то что бы райские условия, — фыркнула медик, а следом послышались маты дружинника. — Терпи, боец. Через часик станет полегче. Но в патруль тебе ближайшие два дня нельзя. Так Серому и скажи — Лиса запретила.

— Так и скажу, Елизавета Алексеевна, — тут же ответил мой новобранец, — Можно идти?

— Иди. — вздохнула лекарь. — А князю скажи, чтобы заходил и не мялся на пороге.

— Князю⁈ — удивлённо переспросил появившийся в коридоре парень, а потом уже увидел меня. — Вы это… Ваша светлость… Ну… Проходите!

— Иду, — кивнул я. — А тебе меньше болтать на приёме у врача нужно. Но на эту тему я с твоим командиром сам поговорю.

Парень побледнел, но оправдываться не стал и поспешил к выходу. Я зашёл в кабинет аспирантки и уселся на стул у двери. Ежова сидела в метре от меня и заполняла данные о последнем посетителе.

— Так и будем молчать, ваша светлость? — не отвлекаясь от своего занятия, спросила Лиса. — Или скажете зачем пришли?

— У вас меньше четверти резерва осталось, Елизавета Алексеевна, — пропустив вопрос аспирантки мимо ушей, произнёс я. — Насколько мне известно, при таком состоянии Источника вести приём нельзя.

— Нельзя применять исцеляющие заклинания выше второго круга и проводить другие манипуляции схожей насыщенности, если быть точным, Ярослав Константинович, — со вздохом ответила девушка. — А я только мази и лекарства обычные использую. Так что, ничего не нарушаю. Если у вас во владении случайно не были установлены другие правила.

— Не были, — с улыбкой покачал головой я. — В чём смысл такой активности, Елизавета Алексеевна? Материала для обычной практики у вас достаточно и рвать жилы, рискуя перегореть, нет никакого смысла.

— Люди сами себя не вылечат, — опустив взгляд, проворчала в ответ Ежова. — А у вас тут вообще бардак полный с регулярными осмотрами творится. Хорошо если до конца практики успею всё доделать.

— Летняя практика длится два полных месяца, — улыбнулся я. — И даже может быть продолжена в случае обоюдного согласия сторон и одобрения куратора со стороны Академии. Но даже до истечения основного срока времени ещё достаточно. В чём причина спешки, Елизавета Алексеевна?

— Возможно, нам придётся уехать немного раньше, — после долгого молчания, неохотно ответила Елизавета. — И группа будет принимать очень ограниченное участие в боевых операциях рода.

— Кто из аспирантов перегорел? — прямо спросил я. Для меня это было ничуть не лучше, чем для самого пострадавшего. Одной из обязанностей владетеля было наблюдение за аспирантами. Мне не нужно было ходить за ними по пятам и сдувать пылинки, но и перегружать их сверх возможностей я права не имел. Фактически, эти люди являлись сотрудниками МАМИ и у меня находились в гостях. — И насколько сильно?

— Все члены группы в порядке, ваша светлость, — поспешно ответила девушка и я вопросительно поднял брови. — Дело не в перегрузке, Ярослав Константинович. Сейчас все уже почти восстановились. Я помогаю по мере сил, но и так всё идёт отлично.

— Тогда в чём проблема? — не понял я. — Отравление? Заполнение другим аспектом? Ага…

— С вами очень трудно вести осмысленную беседу, ваша светлость, — зло фыркнула Ежова. — Будто на допросе сидишь!

— Буйвол или Мороз? — проигнорировав слова целительницы, задал следующий вопрос я.

— А почему вы решили, что… — растерялась Елизавета.

— Оба? — в свою очередь удивился я. — Но мы ведь всего в одном бою участвовали…

— Они ещё в патруль дважды ходили, — поджала губы девушка, а потом её словно прорвало. — Это уже давно достаточно тянется, Ярослав Константинович. Мы просто думали, что обойдётся. В прошлом году ребята на практике у Пожарских выложились по полной. Кирилл с Толиком ещё тогда хватанули лишнего. Но у Мороза одну сферу выровнять получилось, а Буйвол воспользовался очисткой за счёт Академии. Нам раз в год бесплатно могут провести ритуал очищения. По сути, все после практики им и пользуются. Потому что целенаправленной охотой не получается заниматься. А Толик только после нового года его использовал. А теперь ещё с ритуала пол года не прошло даже. Он аспекта Воды нахватал на треть сферы. Ещё немного и сформируется водяная. Последняя перед первым рангом. Ему потом пол года ждать придётся.

— А с Кириллом что? — поняв всю глупость ситуации, спросил я.

— У него и так две земляные сформированы, — едва слышно ответила Ежова. — Он свой ритуал Феде отдал, чтобы тот первый ранг после прошлой практики смог взять.

— А ты? — посмотрел на собеседницу я. По логике получалось, что где-то потерялся ещё один ритуал.

— А я Димке! — резко ответила девушка. — Мы одна команда же! И мне вообще ритуал не нужен. Я же в боях не участвую. Не участвовала…

— Как всё сложно, — покачал головой я. — С Кириллом мы сейчас ничего не сможем сделать, Елизавета Алексеевна. С готовыми сферами только ритуал очищения может помочь. А вот с Анатолием можем попробовать поработать. Пригласите его на осмотр. У меня не так много времени, поэтому пусть поторопится.

Ежова задумчиво на меня посмотрела, и даже прикусила губу, чтобы удержать вопрос внутри себя. Затем кивнула, достала телефон и написала сообщение своему коллеге. Я прошёлся по кабинету и остановился у кушетки под окном. Возможно, сейчас я совершу ошибку, но хуже точно не станет.

Минут через пять в помещение вбежал воздушник. На нём был домашний костюм из длинных шорт и растянутой футболки. Узнать в этом человека возвышенного адепта магических искусств было крайне сложно. Буйвол однозначно не планировал сегодня выбираться из дома.

— Добрый день, Анатолий Александрович, — произнёс я и Беренко бросил испепеляющий взгляд на хозяйку кабинета.

— Здравствуйте, Ярослав Константинович, — ответил маг. — Не ожидал вас здесь увидеть. Елизавета Алексеевна пригласила меня на осмотр…

— Всё верно, Анатолий Александрович, — сделав шаг в сторону и указав на кушетку, произнёс я. — Прошу вас. Елизавета Алексеевна, мне понадобится ваша помощь.

— Я могу проявить сферы Анатолия Александровича, чтобы вы могли лично ознакомиться с их состоянием, — поднимаясь с места и подходя ближе, предложила целительница. — К сожалению, кроме визуального контроля мы ничего сделать не можем. Даже в самых современных клиниках нет оборудования для частичной очистки сфер. Их обычно заполняют до полного формирования, а потом очищают все до первой.

— Если честно, я не думал, что стану объектом подобного исследования, — хмуро произнёс воздушник. — И не думал, что эта информация разойдётся так широко…

— Ложитесь, Анатолий Александрович, — повторил я. Последняя фраза мага однозначно предназначалась Ежовой, хотя её вины в ситуации почти не было. — Пока вы находитесь на моей территории, я несу за вас ответственность. Боюсь, Анатолий Викторович будет очень недоволен, если один из его подопечных потеряет возможность развиваться на долгие шесть месяцев. Иногда это целая пропасть. Да ещё и получение первого ранга на год отодвинется. Елизавета Алексеевна, сон на пациента.

Видимо, сработали недавние воспоминания о нашей совместной вылазке в аномальную зону, потому что целительница сплела сон даже раньше, чем голова её коллеги коснулась подушки.

— И что дальше, Ярослав Константинович? — как-то неуверенно спросила Ежова.

— Дальше? — прислушиваясь к движению аспекта Воды в своём Источнике, переспросил я и дружелюбно улыбнулся. — Дальше мы будем расширять горизонты ваших знаний и возможностей, Елизавета Алексеевна. Кладите руки на грудь и лоб пациента. Смелее! Это не страшно и точно не больно…