Пески Амона

ГЛАВА 13

Командир милетского гарнизона, грек по имени Гегесикрат, послал к Александру гонца с сообщением, что готов сдать город, и царь выдвинул войско с намерением занять Милет. Однако из осторожности он предварительно послал на разведку за реку Меандр эскадрон всадников во главе с Кратером и Пердиккой.

Они форсировали реку, а когда взобрались на склон горы Латмос, их поразило открывшееся перед глазами невероятное зрелище: как раз в этот момент группа военных кораблей обогнула Милетский мыс и расположилась так, чтобы блокировать залив.

Вслед за первой группой появилась вторая, а потом еще одна, пока вся бухта не закишела сотнями судов и море не вспенилось от тысяч весел. Доносился ослабленный расстоянием, но, тем не менее, отчетливый бой барабанов, задававших гребцам ритм.

— О боги! — пробормотал Пердикка. — Это персидский флот.

— Сколько здесь кораблей, по-твоему? — спросил Кратер.

— Сотни… Двести или триста, не меньше. А наш флот на подходе: если они внезапно атакуют его в заливе, он погиб. Нужно скорее возвращаться назад и дать сигнал Неарху, чтобы остановился. Персов, по крайней мере, вдвое больше!

Они повернули коней и, пришпорив их, галопом поскакали вниз по склону.

Через несколько часов, увидев, что войско остановилось на левом берегу Меандра, они прямиком направились к царю, который вместе с Птолемеем и Гефестионом наблюдал за переправой конницы по составленному из лодок мосту, сооруженному его инженерами у самого устья.

— Александр! — издали крикнул Кратер. — В Милетской бухте триста боевых кораблей. Нужно остановить Неарха, или наш флот пойдет ко дну!

— Когда вы их видели? — нахмурившись, спросил царь.

— Несколько часов назад; мы только взобрались на гору Латмос, когда показалась головная эскадра, а потом прибыла другая и еще одна… Кораблям не было конца, и такие жуткие — с четырьмя, а то и с пятью рядами весел.

— Я видел даже усиленные, восьмирядные корабли, — добавил Пердикка.

— Ты уверен?

— Еще бы! И с бронзовыми таранами.

— Александр, надо спасать наш флот! Неарх ничего не знает и находится еще за мысом Микале. Если его не предупредить, он угодит прямо к персам.

— Успокойтесь, время еще есть, — сказал царь и обернулся к Каллисфену, сидевшему поодаль на своем походном стульчике. — Дай мне, пожалуйста, табличку и стилос.

Каллисфен протянул, что просили. Александр торопливо написал несколько слов и сделал знак одному из всадников своей охраны:

— Отнеси это поскорее сигнальщику на мысе Микале и скажи, чтобы тотчас послал нашему флоту сообщение. Надеюсь, ты поспеешь вовремя.

— Надо надеяться, — сказал Гефестион. — Ветер южный, это на руку персам, которые идут с юга, но наши прибывают с севера, против ветра.

Всадник галопом поскакал через понтонный мост обратно, крича, чтобы уступили дорогу, а потом устремился к мысу Микале, к тому месту, где группа сигнальщиков высматривала на севере флот Неарха. У них имелся отполированный до зеркального блеска щит для подачи сигналов.

— Царь приказал немедленно послать это сообщение, — сказал гонец, протягивая табличку. — В Милетском заливе персидский флот силой до трехсот боевых кораблей.

Сигнальщик внимательно посмотрел на небо и увидел гонимую южным ветром тучу.

— Не могу, нужно подождать, когда пройдет эта туча. Смотри, она начинает заслонять солнце.

— Проклятье! — выругался всадник. — Почему бы вам не попробовать флаги?

— Корабли слишком далеко, — объяснил сигнальщик. — Нас не увидят. Запасись терпением, тем более что его не так много и потребуется.

Тень от тучи уже совсем накрыла мыс.

Время как будто замерло, а корабли приближались к западной оконечности мыса и уже начали сворачивать направо, готовясь обогнуть его.

Наконец солнце снова засверкало за задним краем тучи и сигнальщики тут же начали посылать сигналы. Спустя несколько мгновений сообщение было отправлено, однако флот продолжал движение.

— Они нас заметили? — спросил всадник.

— Надеюсь, — ответил сигнальщик.

— Тогда почему же они не остановились?

— Этого я не знаю.

— Сигнальте снова, скорее!

Сигнальщики попробовали снова.

— Великий Зевс! Почему они не отвечают?

— Не могут: теперь они в тени от тучи.

Всадник закусил губу и бросился назад, то и дело посматривая вниз, на войско, и представляя, что делается на душе у царя.

В этот момент сигнальщик крикнул:

— Они приняли! Флагманский корабль спустил парус и пошел на веслах. Скоро они ответят.

Флагман сбавил ход, и можно было различить, как бурлит и пенится вода под лопастями весел, двигающих его к оконечности мыса, в укрытие под берегом.

На носу вспыхнул свет, и сигнальщик прочитал:

— «Идем… вдоль… берега… до… реки». Прекрасно, они поняли. Скорее сообщи царю, а то солнце не благоприятствует сигналить отсюда.

Всадник поскакал вниз по склону. Александр собрал на высоком песчаном берегу все высшее командование.

— Государь! Неарх принял твое послание и маневрирует, — объявил гонец, соскочив с коня. — Скоро будет видно, как он огибает мыс.

— Очень хорошо, — ответил Александр. — С этой позиции мы можем следить также за передвижением персидского флота.

Огромная эскадра Великого Царя закрывала почти всю поверхность воды между Милетским полуостровом и склонами горы Латмос, в то время как с другой стороны горы флагманский корабль Неарха огибал оконечность мыса Микале и вдоль берега направлялся в устье Меандра, а за ним следовали остальные корабли союзного флота.

— Флот спасен, — сказал царь. — По крайней мере, пока.

— Да, — кивнул Кратер. — Не просигналь мы об опасности, Неарх угодил бы прямо к персам и ему пришлось бы принять бой в очень невыгодных условиях.

— И что ты думаешь делать теперь? — спросил царя Парменион.

Только он договорил последнее слово, как подошел с донесением один из «щитоносцев»:

— Сообщение из Милета, государь.

Александр развернул свиток и прочел:

— Этого следовало ожидать, — сказал Александр. — Как только в залив вошли персидские корабли, Гегесикрат почувствовал себя неуязвимым.

— Государь, — возвестил один из «щитоносцев» охраны, — с нашего флагмана спустили шлюпку, и она приближается к берегу.

— Хорошо. Теперь и наши моряки смогут принять участие в военном совете.

Вскоре на берег ступил Неарх, а вслед за ним афинянин Карилай, командующий эскадрой союзников.

Царь принял их с большой сердечностью и ввел в курс дела, а потом по очереди спросил о мнении, начав с Пармениона, самого старшего по возрасту.

— Я не очень хорошо разбираюсь в морских делах, — проговорил заслуженный военачальник, — но думаю, что, будь здесь царь Филипп, он бы внезапно напал на вражеский флот, полагаясь на большую скорость и маневренность наших кораблей.

— Мой отец всегда вступал в бой, когда имелась наибольшая вероятность победы; в противном случае он прибегал к хитрости, — согласился Александр.

— Мне кажется ошибкой вступать в сражение, — вмешался Неарх. — Соотношение сил — один к трем, и у нас в тылу берег, что снижает возможность маневра.

Другие присутствующие также выразили свою точку зрения, но вскоре все заметили, что Александр отвлекся: он смотрел на морского орла, широкими кругами парившего над берегом. Вдруг орел камнем упал вниз, схватил когтями крупную рыбу и, мощно взмахнув крыльями, удалился со своей добычей.

— Вы видели эту рыбину? Полагаясь на свою быстроту и господство в морской стихии, она слишком приблизилась к берегу, где орел сыграл с ней шутку, воспользовавшись ситуацией, в данный момент более благоприятной для него. Именно так поступим и мы.

— Что ты хочешь сказать? — спросил Птолемей. — У нас нет крыльев.

Александр улыбнулся:

— Как-то раз ты мне уже говорил это, помнишь? Когда нам нужно было проникнуть в Фессалию, а путь нам преграждала неприступная стена горы Оссы.

— Верно, — признал Птолемей.

— Прекрасно, — продолжил царь. — Так вот, мое мнение таково: в данных условиях мы не можем рисковать и ввязываться в морское сражение. Противник не только превосходит нас числом, но обладает более мощными и крепкими кораблями. Если наш флот будет уничтожен, мой престиж рухнет. Греки восстанут, а союз, который я собрал с таким трудом, разлетится вдребезги с самыми катастрофическими последствиями. Поэтому слушайте мой приказ: вытащить на берег все корабли, и в первую очередь те, что везут осадные машины. Мы их снимем и перенесем к стенам Милета.

— Ты хочешь вытащить на берег весь флот? — недоверчиво переспросил Неарх.

— Именно.

— Но, государь…

— Послушай, Неарх, ты веришь, что пехота, прибывшая на персидских кораблях, в состоянии атаковать мою выстроившуюся на берегу фалангу?

— Думаю, нет.

— Можешь быть уверен, — заявил Леоннат. — Им такое и в голову не взбредет. А если только попробуют, то мы разобьем их прежде, чем они ступят на сушу.

— Правильно, — подтвердил Александр. — И потому они на такое не решатся.

— И в то же время, — продолжил Неарх, уже поняв замысел царя, — они не могут оставаться в море вечно. Чтобы усилить свои корабли, они увеличили число гребцов, но таким образом не оставили там свободного места для чего-либо еще. Они не могут готовить пищу, у них не хватит пресной воды, они почти полностью зависят от снабжения с берега.

— Чего им не позволит наша конница, — заключил Александр. — Мы будем патрулировать все побережье, а особенно все устья рек и ручьев, все родники. Очень скоро персы там, в море, останутся без пищи и воды, под палящим солнцем. Они иссохнут от жажды и измучаются от голода, в то время как у нас не будет недостатка ни в чем. Евмен организует установку стенобитных машин, Пердикка и Птолемей возглавят атаку на восточную стену Милета, как только машины пробьют брешь. Кратер при поддержке Филота бросит конницу вдоль берега, чтобы помешать кораблям причалить; Парменион двинет тяжелую пехоту для подкрепления других операций, а Черный подаст им руку. Правильно я говорю, Черный?

— Несомненно, государь.

— Ну и прекрасно. Неарх и Карилай будут с пехотой охранять вытащенные на берег корабли, и моряки тоже вооружатся. В случае необходимости выроют ров. Милет должен скоро пожалеть о том, что передумал сдаваться.