Петербургская рапсодия

Глава 16

Ничто в мире не остаётся неизменным. Время меняет не только положение простых «народных» классов общества, оно не обходит своим вниманием и правящую государственную элиту. После событий 1905-07 гг. процесс оттеснение великих князей от правящей элиты всё больше набирает обороты. Их личное влияние на семью императора падает. Подобные обстоятельства меняют отношение великих князей к самодержавию. В их среде начинают активно формироваться либеральные взгляды. Пройдёт несколько лет и одна из опор русской монархии превратится в её оппозицию. В неё войдут пятнадцать великих князей дома Романовых, образовавших так называемую «великокняжескую фронду». Великосветская фронда требовала устранения от влияния на дела государства Григория Распутина и «немки» Александры Фёдоровны, введения «ответственного министерства» - нового правительства, ответственного перед парламентом. Ограничение власти государя, вплоть до его свержения, фрондисты обосновывали благородной целью – «спасением монархии».

Ключевыми фигурами новой неформальной организации стали великие князья Николай Михайлович и Николай Николаевич Романовы. Николай Михайлович был больше теоретиком, личного участия в каких-нибудь практических действиях не принимавший. А вот Николай Николаевич, получивший в семейном кругу прозвище Ник Ник, а в армейских кругах «Лукавый», был фигурой иного масштаба. Человек высокого роста, обладающий несомненной личной храбростью, он был популярен в войсках и гвардии. Однако, проявив себя типичной «военной косточкой», являясь отличным организатором парадов, знатоком строевого устава, Ник Ник обладал ограниченным кругозором, будучи типичным деятелем среднего масштаба. Тем не менее, обладая решительным характером стал наиболее вероятной кандидатурой на роль регента при малолетнем наследнике в случае отречения Николая II от престола. В этом отношение он соперничал с Михаилом Александровичем, который, впрочем, дворцовыми интригами особо не интересовался.

Шестнадцатого декабря 1916 года будет убит Распутин. В убийстве примет участие самый молодой великий князь Дмитрий Павлович. После столь решительных действий одного из своих участников «великокняжеская фронда» активизируется: у неё появляется реальный «исполнитель». Двадцать второго декабря французский посол Морис Палеолог запишет в своём дневнике:

«Вечером я узнал, что в семье Романовых великие тревоги и волнение. Несколько великих князей, в числе которых мне называют трех сыновей великой княгини Марии Павловны: Кирилла, Бориса и Андрея, говорят ни больше, ни меньше, как о том, чтобы спасти царизм путем дворцового переворота. С помощью четырех гвардейских полков, преданность которых уже поколеблена, они двинутся ночью на Царское Село; захватят царя и царицу; императору докажут необходимость отречься от престола; императрицу заточат в монастырь; затем объявят царем наследника Алексея под регентством великого князя Николая Николаевича.

Инициаторы этого плана полагают, что великого князя Дмитрия его участие в убийстве Распутина делает самым подходящим исполнителем, способным увлечь войска. Его двоюродные братья, Кирилл и Андрей Владимировичи, пришли к нему в его дворец на Невском проспекте и изо всех сил убеждали его «довести до конца дело народного спасения». После долгой борьбы со своей совестью Дмитрий Павлович в конце концов отказался «поднять руку на императора»...».

Императора, который принял его в свою семью, окружив заботой и вниманием. Дмитрий Павлович родился в 1891 году в семье Великого князя Павла Александровича, младшего из братьев императора Александра III. Дмитрий Павлович был двоюродным братом Николая II, внуком Александра Второго, правнуком Николая I.

Мать Дмитрия, греческая принцесса Александра, умерла на шестой день после родов, отца «лишили родительских прав» из-за морганатического брака на разведенной женщине низкого происхождения. Детей отдали на воспитание в семью московского губернатора Сергея Александровича, женатого на родной сестре императрицы Елизавете Федоровне. Своих детей у них не было, что, не удивительно учитывая нетрадиционную ориентацию московского губернатора. Однако опекуном Сергей Александрович был хорошим. Приёмные дети даже смогли на сутки отстрочить его смерть: эсер Иван Каляев из-за присутствия подростков перенёс уже подготовленное покушение на великого князя на следующий день. После смерти опекуна, Дмитрия забирает к себе Николай II. Возмужав он поступает в чине корнета в лейб-гвардии конный полк. Увлекается новомодными «моторами» и конным спортом. В его «послужном списке» участие в автомобильных пробегах и девятое место в индивидуальном конкуре на Летних Олимпийских играх 1912 года. Молодой человек строен, хорош собой, пользуется популярностью у слабого пола.

***************************************************

Все эти сведения всплывали у меня в голове, когда я обдумывал произошедшую вчера неприятную ситуацию. А ведь так всё хорошо начиналось.

Деньги и популярность сами собой не приходят, поэтому пришлось продолжить свою эстрадную деятельность, но уже в Петербурге. К тому же она являлась хорошим прикрытием для моих политических «махинаций» и связей с партией социалистов-революционеров. Кто из обывателей свяжет известного певца с одним из корифеев обновлённого эсеровского движения? Ожидаемо, первые концерты прошли на ура, наша популярность давно перешагнула границы московской городской черты. Единственное о чём я подзабыл касалось некоторых особенностей нынешнего менталитета. Согласно которому, среди обеспеченных кругов общества было принято считать певиц и актрис потенциальными девицами лёгкого поведения, дорогими, но вполне доступными. Нет, какой-то охраной я для них озаботился, но этого оказалась недостаточно. Само здание театра, где мы выступали охранялось хорошо - по внешнему периметру. Ну, вот какая опасность могла подстерегать моих девчонок внутри театра, в собственной гримёрной?

Как мне потом рассказали: трое подвыпивших господ, после дегустации французских элитных вин в театральном буфете, решили познакомиться с красивыми певичками. Охрана из местных полицейских, приставленная мной к служебному входу, даже не попыталась их остановить. Более того, служивые отдали им честь, зная данных «товарищей» в лицо.

Бесцеремонно ворвавшись в гримёрку, господа почитатели молодых эстрадных дарований сначала пытались вести себя прилично, рассыпавшись в ворохе изысканных комплиментов. Но, когда в ответ на цветы и ухаживания их в очередной раз попросили покинуть помещение, молодчики взбеленились. Один из них со словами: «Ну что ты кобенишься? Цену набиваешь?» - схватил Анастасию за руку. Настя, ловко как я учил, освободив руку достала из сумочки пистолет. Выстрел в воздух почитателей её таланта не остановил, тогда она не смущаясь пальнула нахалу в ногу. Так как цели покалечить девушка не ставила, пуля прошла впритык, оставив только кровоточащую царапину на его бедре.

К сожалению гости урок не усвоили. Когда я в сопровождение пятёрки личной охраны ворвался в комнату: глазам предстала эпическая картина. Одетый в штатский стильный костюм, молодой паскудник боролся с моей подругой, пытаясь отобрать у неё оружие. Второй штафирка вяло отмахивался от Наташки, яростно лупивший его остатками цветочного букета. Ещё один инсургент в гвардейском кавалерийском мундире, стоял у стены и растерянно хлопал глазами, пребывая в явном остолбенение от происходящего.

Не мудрствуя лукаво, я мощным пинком обратил на себя внимание обидчика своей любимой. Добавив обернувшемуся на «горячий привет» наглецу кулаком в живот, передал его в руки подоспевших охранников. Двое других уже заломив руки второму штатскому, наклонив его мордой вниз.

- Берём второго, тащим на выход! – ситуация ясна, особого убытку нахалы не нанесли. Что с ними рассусоливать?

- Позвольте! – стоящий у стены офицерик, преграждая путь, решительно шагнул навстречу. Не вступая в дискуссию, я крепко ухватил его за руку. Повинуясь моему кивку, то же самое сделал оставшийся пятый охранник. Не слушая возмущённых возгласов объекта, мы, чуть приподняв его над полом, потащили к выходу. К чести офицерика, он вскоре заткнулся, продолжая забрасывать нас возмущёнными взглядами. Подозревая, что у него произошёл временный разрыв шаблона.

Ну, раз спокойный, то за дверь мы выставили парнишку вежливо, он даже не упал, только фуражка свалилась. А вот с остальными шустриками парни не церемонились, зашвырнув их в оставшуюся от недавнего дождя большую лужу. Сделав своё дело, наша команда спокойно удалилась, плотно прикрыв за собой входные двери. Нет, эти что-то кричали, угрожая всеми мыслимыми и немыслимыми карами. Но, кто их будет слушать? У меня своих проблем хватает. Вот, местные стражи порядка как-то подозрительно засуетились, выбежав сразу вслед за насильно эвакуированными нахалами.

Наглые молодчики оказались мстительными и, по-видимому, весьма влиятельными лицами. Иначе как объяснить то, что вечером ко мне припёрся полицейский наряд во главе с городским приставом. Мне предъявили обвинение в оскорбление члена императорской семьи, предложив пройти в участок для разбирательства. Настроение было плохое и я пошёл на обострение. Послав служивых нах, велел охране удвоить бдительность. И оказался прав!

Через час три десятка конных казаков, выкрикивая угрозы стала нагло ломиться в двери моего подъезда. Хоть какая, но развлекуха. Отвлечёт от тяжких мыслей. Скандальная известность в столице тоже не помешает, а то, похоже, местный бомонд меня всерьёз не воспринимает.

Когда, сверху открылось окно, и на служивых вылили пару тазиков горячей водички – они обиделись. Настолько, что пару раз выстрели поверх голов своих обидчиков. Повредив оконные стёкла. Во как! Но, нам есть чем ответить на подобные акты вандализма.

Надо было видеть, как офигели казачки, когда сверху из того же окна высунулся нос станкового пулемёта Максим, выдавшего в их направление пару длинных очередей. Ребята оказались тёртыми: решив не испытывать судьбу они сдриснули прочь со страшной силой. Теперь будем ждать «тяжёлую артиллерию». В преддверии события велел заменить холостые патроны на боевые. Вдруг не удастся разрядить ситуацию – и придётся прорываться силой. Но, в такое развитие событий, я не верил. Есть у меня запасной козырь в рукаве, давно пора обратить на себя внимание. Пусть даже таким экстравагантным способом.

Колёсики государственной машины крутятся медленно, поэтому подозреваю, что предыдущие акты были предприняты по частной инициативе. Кто-то влиятельный кому-то позвонил, вот последние и подсуетились. Даже не оформив всё должным образом. А вот сейчас всё серьёзно: бунтовщики в центре столицы, вооружённые автоматическим огнестрельным оружием.

На нас не пожалели целую роту. Уважают! Вот только артиллерии не видно. А без неё солдатикам придётся кисло. Понадеявшись на свою численность те стояли открыто. В подъездную дверь опять забарабанили. Выглянувший наружу ствол Максима на этот раз большого ажиотажа не вызвал. В его сторону тут же ощетинились не менее полусотни винтовочных стволов. Армейский капитан, осуществляющий непосредственное командование, стоял спокойно. Видно, как и я, не веря, что дело дойдёт до горячего.

Что же, пора уравнять шансы: с правой стороны улицы вырулил небольшой грузовик. Неловко развернувшись, он скинул укрывающий кузов тент: на военных уставилось рыло ещё одного станкового пулемёта. Капитан задёргался, он прекрасно знал, что такое попасть под перекрёстный огонь. Что-то решив про себя, он наклонился к полному усатому господину в штатском, скромно стоявшему до этого в сторонке. Этого человека я знал, также он имел представление о моей личности немножко больше чем все остальные. Владимир Гаврилович Филиппов, начальник Сыскной полиции Санкт-Петербурга, собственной персоной. Кошко познакомил нас в Москве, ещё в прошлом году.

Поэтому, когда внизу замахали белой тряпкой, я ничуть не удивился. С этого и надо было начинать. А то устроили тут балаган с войсковой операцией.

Капитан был настроен агрессивно, Филиппов в разговор не вмешивался, скромно скрывая улыбку за густыми усами.

Военный настаивал – у него приказ. Всем сложить оружие и проследовать в местные казематы. Бунт должен быть подавлен.

- Ну, какой бунт, право слово. Так, небольшое недоразумение…

- Недоразумение? Вы стреляли по казакам из станкового пулемёта!

- Да то макеты, а патроны холостые…

- Макеты? – капитан аж задохнулся от возмущения, такой откровенной ложью и нелепицей.

- Полноте, давайте не будем доходить до крайности. Сейчас, я позвоню одной даме, она поговорит с мужем – и мы всё порешаем.

- Какой даме? Вы, пьяный или сумасшедший?

- Вот этой! – вытащив из кожаного портфеля большую фотографию, я предъявил её напрягшемуся служивому.

- Полагаю, уровень компетенции её мужа вам прекрасно известен.

Из капитана резко сдулся воздух, остолбенело уставившись на фото, он только и смог, что непроизвольно молча кивнуть головой.

Выйдя в соседнее помещение, я позвонил в императорскую резиденцию, с просьбой пригласить к телефону Вырубову. Кратко объяснив ситуацию, попросил срочно доложить о своих неприятностях Александре Фёдоровне. Случай воспользоваться помощью, которую она когда-то мне пообещала, наконец, настал. Связь мы не теряли, я периодически пересылал через фрейлину различные поздравительные открытки, которые благосклонно принимались.

Три часа понадобились для императрицы, чтобы разрулить ситуацию. Запыхавшийся посыльный ошалелыми глазами осмотрев наш маленький междусобойчик, вручил капитану плотный конверт, запечатанный двумя сургучными печатями. Ознакомившись с содержимым, военный коротко козырнув в сторону Филиппова, дал команду на ретирацию.

После чего начальник сыскной выложил мне полный расклад, сложившийся ситуации. Оказалось, что из подъезда мы выкинули двух родственников императорской династии сыновей принца Ольденбургского – Николая и Алексея Константиновичей. Да, пёс бы с ними, плодами морганатического брака почившего генерал-лейтенанта и грузинской княгини, но вот третий… Воспитанник царской семьи и двоюродный брат императора: Великий князь Дмитрий Павлович….

В этом месте Владимир Гаврилович сделал многозначительное лицо, имея в виду, что бы я осознал размер неприятного инцидента. Помедлив немного, он добавил:

-Но, вам повезло. Александра Фёдоровна его недолюбливает. Она даже разорвала помолвку князя со своей старшей дочерью. Поговаривают, ей не понравилось его негативное неприятие… Григория Распутина.

Я понимающе закивал. Опасения царицы по поводу Дмитрия, имели под собой веские основания. Именно он вместе с молодым Юсуповым были заводилами убийства старца. И всё из лучших побуждений: врагами империи они считали немку и Гришку. До императрицы им было не добраться, а вот последнего они благополучно укокошили.

- В общем, ольденбургцев вы можете не опасаться, а вот Дмитрий Павлович у нас не робкого десятка…может и на дуэль вызвать. Неофициально, но вы же понимаете, что жизнь Великого князя …

- Неприкосновенна, - прочитал я его в глазах, кивнув, что всё понял правильно.

***************************************************

Филиппов как в воду глядел: вызов на дуэль был сделан уже на следующий день. Всё прошло в штатном режиме: получив не тяжёлую, но болезненную рану в правое плечо, Дмитрий Павлович выехал за границу на воды для лечения. Царица избавилась от назойливого родственника, а сам князь спас себе жизнь. Ну и пусть, парень неплохой. Лет через десять должен познакомиться с Коко Шанель и сделать её звездой мирового масштаба. Ну, я про духи, если что…