Петербургская рапсодия

Интерлюдия 5

В начале января на перрон венского Северного вокзала сошёл тридцатичетырёхлетний хромой мужчина, прибывший поездом из Кракова. Давно немытые чрезмерно отросшие волосы придавали ему помятый неопрятный вид, а пышные усы не могли скрыть оспины, заметно портящие лицо. Поношенная одежда, облезлые ботинки и тяжёлый деревянный чемодан – типичные черты, присущие каждому второму эмигранту из Российской империи, ничем не выделяли его из числа соратников по революционной борьбе. Лишь глаза, горевшие каким-то фанатичным огнём, а также не сразу заметные потаённая гордость и уверенность в себе отличали этого человека от числа себе подобных.

Паспорт на имя Ставроса Пападопулоса, вкупе с невзрачной характерной внешностью, не заинтересовал австро-венгерских таможенников. Подумаешь, на улицах Вены добавится ещё один неприкаянный бедолага. Прибыв в Краков на партийную конференцию последний не встретился там с лидером большевицкой фракции Ульяновым, зарезанным уголовниками пару лет назад в Париже. Некому было ласково обозвать нового делегата «чудесным грузином». Но, свято место пусто не бывает: Иосифа Джугашвили встретили другие товарищи. Вот только, смерть лидера не прошла для партии РСДРП даром: многие противоречия между большевиками и меньшевиками были сглажены. Новый, быстро набирающий очки заводила, известный среди товарищей под псевдонимом Льва Троцкого, вёл более миролюбивую внутрипартийную политику, чем его предшественник.

Писатель и журналист Лейба Бронштейн, зарабатывал на жизнь литературным творчеством. Недавно он вернулся с передовой Балканской войны, где подрабатывал военным корреспондентом по заданию редакции газеты «Киевская мысль». Его статьи пользовались неизменной популярностью у читателей. Вследствие чего литературные гонорары позволяли успешно сводить концы с концами: в отличие от других эмигрантов, он не голодал и не особо бедствовал. В Вене Троцкий проживал уже давно, здесь он создал новую семью, получил известность среди социалистов всех мастей, но путь на родину был ему заказан. После побега из ссылки, в его личном деле, заведённом российским жандармским управлением, поставили соответствующую отметку. В России Лейбу ждала каторга.

Но, Троцкий не страдал ностальгией, он был законченным космополитом, делая ставку на мировую революцию. По слухам, он не сам родил эту идею, позаимствовав её у Парвуса – «делателя революций». Обладая исключительной харизмой, Лейба был весьма умён и талантлив. Талантливый литератор, непревзойдённый оратор, Бронштейн обладал ещё и фундаментальными знаниями в разных областях общественных и технических наук. По сравнению с ним косноязычный, не очень хорошо выражающийся по-русски, пишущий с грубыми стилистическими и орфографическими ошибками, Джугашвили смотрелся бледно. Они сразу невзлюбили друг друга. Ещё до личной встречи, комментируя статьи Троцкого, Коба называл его “шумливым чемпионом с фальшивыми мускулами”. Бронштейн же едко критиковал некоторые «литературные перлы» Джугашвили, высмеивая его плохое образование и недостаточное знание русского языка.

Товарищи в Кракове пытались научить Кобу ездить на велосипеде, но сие действо ему претило, может быть поэтому, грузинский делегат никак не мог покорить немудрёный агрегат. Революционеры должны быть быстрыми, втолковывали ему товарищи, только слова мало помогали делу. Незадолго до Рождества Иосиф неудачно упал с велосипеда, поскользнувшись на оледенелых мостовых Кракова. Итогом стали ушибы и вывихнутое колено.

Хромая, морщась от боли в незажившей ноге, Коба прямо с вокзала направляется по нужному адресу. Сойдя с трамвая, он идёт мимо дворца Шёнбрунн ища нужный ему дом на Шёнбруннер Шлосстрассе. Отряхнув снег с обуви, жмёт кнопку дверного звонка. Произнеся пароль, проходит мимо служанки вглубь квартиры. Сталин! - коротко представляется он новым псевдонимом хозяевам – мужу и жене Трояновским.

Четыре недели провёл Коба в Вене. Заселившись в комнату с окном, выходящим на главную улицу, он целиком уходит в процесс написания своего самого значительного труда: «Марксизм и национальный вопрос». Лишь изредка, днём или вечером выходит разомкнуть ноги в замковом парке Шёнбрунна.

“Те несколько недель, которые товарищ Сталин провел у нас, полностью прошли под знаком изучения национального вопроса», – много позже вспоминала нянька Трояновских Ольга Вейланд, - «Товарищ Коба втянул в изучение национального вопроса всех окружающих. Кто читал Отто Бауэра, кто Каутского”…

Время от времени принимаясь за изучение немецкого языка, читать на нём он не мог, поэтому обратился к Ольге за помощью. Параллельно начал оказывать нянечки ребёнка Трояновских известные знаки внимания, но не получил положительного отклика. Благосклонность Вейланд досталась его другому помощнику: интеллигентному Николаю Бухарину. Молчаливый Иосиф терялся на фоне озорного и остроумного Николая. Хотя внешне они и поладили, кто знает, не затаил ли будущий советский вождь на более успешного в амурных делах товарища личной обиды, ещё с того времени?

Вскоре Сталин впервые встречается с Троцким. «В Вене, в старой габсбургской столице, я сидел в квартире Скобелева за самоваром. Внезапно», - пишет Троцкий, - без стука открылась дверь и… на пороге появилась странная фигура: очень худой человек невысокого роста со смугло-серым отливом лица, на котором ясно виднелись следы оспы. Во взгляде его не было ничего похожего на дружелюбие. Незнакомец издал гортанный звук, который можно было принять за приветствие, налил стакан чаю и молча вышел. - Это кавказец Джугашвили, - пояснил Скобелев. - Он вошел в ЦК большевиков и начинает играть у них, видимо, важную роль. Впечатление было смутное, но незаурядное... априорная враждебность и угрюмая сосредоточенность..." Позже, уже находясь в эмиграции, он мстительно дополнит: "Цель своей жизни он видел в низвержении сильных мира сего. Ненависть к ним была неизменно активнее в его душе, чем симпатия к угнетенным, тюрьма, ссылка, жертвы, лишения не страшили его. Он умел смотреть опасности в глаза. В то же время он остро ощущал такие свои черты, как медленность интеллекта, отсутствие таланта, общую серость физического и нравственного облика. Его напряженное честолюбие было окрашено завистью и недоброжелательством. Его настойчивость шла об руку с мстительностью. Желтоватый отлив его глаз заставлял чутких людей настораживаться... Не увлекаясь среди увлекающихся, не воспламеняясь среди воспламеняющихся, но и быстро остывающих, он рано понял выгоды холодной выдержки, осторожности и особенно хитрости, которая у него незаметно переходила в коварство. Нужны были только особые исторические обстоятельства, чтобы эти по существу второстепенные качества получили первостепенное значение". (Лев Троцкий « Сталин»).

Но это было в том, другом варианте истории, а сейчас Сталин и Троцкий вынуждены часто встречаться. Они собираются в популярном венском кафе «Централь», проводя время за неспешными разговорами и игрой в шахматы. Иногда, к ним присоединяется худощавый молодой человек, предложивший называть его просто по имени.

- Адольф Гитлер! (не Шикльгрубер – это миф) – представился он своим новым знакомым, - Но зовите меня просто по имени.

Сталину импонирует молодой немецкий юноша, разделяющий его шахматные увлечения. Прежде всего своей горячностью, оригинальными политическими и расовыми воззрениями. Они оба недолюбливают евреев. Иосифу нравится смотреть как морщится Бронштейн, реагируя на особо острые высказывания Адольфа. Нескладный юноша резко заводится: брызгая слюнями, он разглагольствует о падение нравственности, расовой чистоте, славянском предательстве, сбиваясь на критику иезуитов и масонов.

Его чёлка подпрыгивает, испачканные краской руки резко рубят воздух, голос повышается до оперных тонов:

- Вы не понимаете! Нельзя допустить, чтобы в Вене было больше чехов, чем в Праге, больше евреев, чем в Иерусалиме, и больше хорватов, чем в Загребе.

Затем откидывает со лба черную прядь. Потеет. И внезапно обрывает речь. Прощается и идёт рисовать свои акварели.

Адольфу Гитлеру скоро исполнится двадцать четыре года. Он молод, полон сил, но испытывает нешуточные материальные затруднения. Его не приняли в венскую Академих художеств. «Ваши рисунки не выдерживают критики, но по ним видно, что у вас незаурядные способности к архитектуре!» - заявил ему ректор Академии, - «Не зарывайте свой талант в землю». Увы, чтобы учиться на архитектора нужен аттестат о полном среднем образовании. Адольф не теряет надежды стать известным художником. Пытается заработать рисованием. Поселившись в дешёвом мужском общежитии на Мендеманнштрассе, 27, рисует акварели в комнате отдыха. В его комнате для этого очень мало места. Каждому из пятисот проживающих в общежитии предоставляют крохотную клетушку за пятьдесят геллеров за ночь. Кровать, вешалка для одежды и зеркало – крутись как хочешь. Постоянно проживающим по воскресеньям меняют постельное бельё.

Целыми днями Адольф торчит у окна в так называемой комнате для письма, где выкладывают свежие газеты, зарисовывая венские городские пейзажи карандашом и кистью. Утром работает карандашом, после обеда добавляет краски. Вечером пытается пристроить рисунки посредникам для последующей продажи. Церкви, рынки, замки – если сюжет пользуется спросом, он копирует его десятки раз. За экземпляр он получает от трёх до пяти крон. В отличие от соседей, Адольф не пропивает деньги, находясь в режиме жесточайшей экономии. Рядом с общагой филиал Нижнеавстрийского молокозавода, где можно купить недорогое молоко и ржаной хлеб из Йиглавы. Если хочется отдохнуть Гитлер идёт гулять в парк Шёнбрунн или играть в шахматы в популярное кафе «Централь».

(Небольшой нюанс: существует версия, что почти все картины Гитлера – это копии работ других художников. Рисовать непосредственно с натуры он не мог (или не умел). Став фюрером, он запретил в 1938 году публиковать свои работы. «Я просто зарабатывал на жизнь, мои картины стоят совсем недорого…».

В «Моей борьбе» Гитлер пишет, что в Вене он « учился, как никогда прежде. Я тогда бесконечно много читал, причём вдумчиво. Всё свободное от работы время я полностью посвящал учёбе. За несколько лет я приобрёл основополагающие знания, на которые опираюсь до сих пор».)

Сталин познакомился с молодым художником в городском парке. Несколько раз они пересекались на дорожках, примелькавшись друг другу. Однажды, Адольф набрался смелости и предложил мрачному греку или турку купить открытку, раскрашенную им вручную. Тот не побрезговал потратить немного денег – и они, плохо понимая друг друга, стали иногда гулять вместе по заснеженным тропинкам. А встретившись в кафе, продолжили знакомство. Троцкий шапочно знал Гитлера достаточно давно, даже как-то пару раз сыграл с ним в шахматы.

Между тем у тесной компании появляется новая тема для разговоров. Внезапно один за другим умирают австрийский император и его наследник. В смерти Франца Иосифа нет ничего удивительного: ему восемьдесят три года, он уже шестьдесят три года правит империей. Но, две смерти подряд – это уже подозрительно. Империя бурлит - в ней слишком остро стоит национальный вопрос. Коренными жителями столицы были менее половины из её двухмиллионного населения. Около четверти являются выходцами из Богемии и Моравии ( западной и восточной Чехии). Субъекты империи говорят более чем на десяти языках. Офицеры австро-венгерской армии обязаны знать команды на одиннадцати языках, не считая немецкого. На каждый из них был сделан перевод национального гимна. Недовольные своим положением найдутся всегда, особенно если будет замешен национальный вопрос. Новости из России приходят тревожные. Сталин принимает решение срочно вернуться в империю, Троцкий подумывает о временной эмиграции в Америку.

К середине февраля Коба возвращается в Петербург. В столице творится настоящая вакханалия арестов, благодаря провокатору Малиновскому все видные большевики задержаны полицией.

Двадцать третьего февраля социалисты из числа сочувствующих РСДРП, организовали благотворительный бал-маскарад и концерт в здании Калашниковской биржи. После обеда Сталин навестил Малиновского, тот уговорил его посетить знаковое мероприятие, гарантировав безопасность. Из своего внушительного гардероба он выдал Иосифу воротничок, рубашку и красивый шелковый галстук, самолично повязав его гостю на шею. Украшенный модным аксессуаром Джугашвили подсел за столик к депутатам-большевикам. Увидев это пролетарский поэт Демьян Бедный был ошарашен таким нахальным поведением своего знакомца. «Наш милый дюша-грузинчик перегнул палку! – шепнул он соседу по столику, - «Черти его принесли или какой дурак привёл… Свободным он отсюда не уйдёт»… Бедный открыто намекал, что среди членов партии завёлся предатель.

Около полуночи агенты охранки и жандармы в штатском подошли к столику Сталина, попросив его назваться. Тот стал отрицать, что он Джугашвили. Товарищи обступили Сталина, сумев вывести его за кулисы сцены. После чего загримировали, переодев в женское платье. Но, когда его выводили через артистическую комнату, один из агентов заметил его слишком большие для женщины башмаки. После чего, от внимательного взгляда - усы спрятать было уже невозможно. Его тут же задержали.

- Джугашвили, вот ты и попался!

- Моя фамилия Иванов!

- Бабушке своей, будешь рассказывать!

Малиновский вышел вслед за Сталиным, якобы протестуя против незаконного задержания.

Белецкий, директор петербургской полиции, счёл поимку Джугашвили большим успехом, доложив о ней самому министру внутренних дел Маклакову. Особое совещание седьмого июля тысяча девятьсот тринадцатого года приговорило Сталина к четырём годам ссылки в «жопу мира»: Туруханский край, где морозы изредка достигали шестидесяти градусов ниже ноля.

После прибытия на место, получив в наследство от умершего ссыльного неплохую библиотеку, Иосиф с головой уходит в процесс самообразования. Узнав, что в соседней деревеньке в крестьянской бане проживает его хороший знакомец Яков Свердлов, он навещает соседа, вынашивая с ним планы о побеге. Испытывая сильные материальные затруднения, Сталин пишет письма всем, кому можно, прося о помощи. Постепенно, между ним и Свердловым возникает напряжение, он заводит собаку и называет её именем бывшего товарища: крича на всю округу: «Яшка ко мне!».

Наконец, получив небольшую сумму денег Иосиф возвращается к мысли о побеге. Неожиданные известия, что в столице появились газетные публикации, в которых какой-то предсказатель выдал по поводу его личности крайне негативные прогнозы, ускорили его желание оказаться на свободе. Проявив чудеса конспирации и изворотливости, при помощи старых товарищей, ему удалось, покинув ссылку, вернуться в европейскую часть России. Успешному побегу, хорошо поспособствовала суматоха, развернувшаяся в стране после известных событий.

******************************************************

От автора: Могла ли состояться встреча трёх таких значимых фигур в мировой истории на самом деле? Кто знает? Но, все эти люди могли вполне встретить друг друга, хотя бы случайно. Ибо посещали одни и те же места в одно и то же время…