Петербургские апокрифы

17

…он думал — о вещей куртизанке, которую Симон-Волхв водил за собой по вертепам, храмам, городам, волям, проповедуя в ней вечную Елену. «Елена Енная»… — речь идет о легендарном основателе одного из вариантов гностических учений — самарийском маге (волхве) Симоне (I в. н. э.). Согласно сведениям раннехристианских ересеологов, «Симон сам себя именовал „Великою силою Божиею“», а также требовал себе поклонения под именем Юпитера, Минервою же величал какую-то женщину, Елену, которую он будто бы выкупил в Тире из публичного дома и всюду водил за собой. История этой Елены давала повод ересеологам обличать развратный образ жизни ненавистного мага. <…> На самом деле <…> образ «Елены» был для Симона мистическим воплощением идеи человеческой души, мятущейся в вечных поисках за Божественным идеалом. <…> Симон учил, что Божественная Мысль <…> падала все ниже, совершенно погрязла в материи, и, наконец, оказалась заключенной в женское тело. Это и есть Елена, которую Симон, Великая сила Божия, пришел спасти и очистить <…> И в подкрепление аллегорического смысла всего образа «Елены» Симон говорил, что та Елена, из-за которой в древности разгорелась Троянская война, была также мистической Еленой, — воплощением оскверненной и тоскующей «Ελένη» (Юрий Николаев (Данзас Ю. Н.). В поисках за божеством. Очерки из истории гностицизма. СПб., 1913. С. 183–184).