Пиковый интерес

Глава 14

Я сидела на полу и плакала от обиды и бессилия. Мне так нужна была помощь и дружеская поддержка, я так устала от одиночества и забот, а Олег, как впрочем и всегда, занят лишь собой. Я сидела скорчившись, обхватив себя руками, и рыдала в голос. Слезы горохом катились из глаз, собирались в крупные капли на носу и падали на глянцевые фотографии, с которых на меня смотрело улыбающееся лицо брата. Тут вдруг неожиданно ожил и залился требовательным звонком телефон. Я схватила трубку и услышала жизнерадостный голос

― Наташка! Привет! Сто лет тебя не видела! Как дела?

― Привет, Маринка! ― всхлипнула я.

От рыданий нос у меня заложило, голос сел и звучал, как из подвала.

― Эй, что это ты так странно говоришь? Плачешь, что ли?

― Есть немного! ― нехотя выдавила я, утирая глаза ладонью и стараясь унять подступающие слезы.

― Случилось что? ― спросила Маринка.

Ее голос был полон участия и заботы, которых мне так не хватало, и которых я не дождалась от брата, в результате я не выдержала и снова заревела в голос:

― Да-а!

― Наташка, да что с тобой?! Что там у тебя произошло? ― всполошилась Маринка. ― Господи, ну, что ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь!

Говорить я не могла. Тело сотрясалось от рыданий, я захлебывалась в слезах, а из трубки несся встревоженный Маринкин голос:

― Наташка, успокойся, ради бога! Ну, успокойся, пожалуйста! Что там у тебя за беда приключилась? Я могу помочь?

Порыдав в трубку некоторое время, я начала понемногу успокаиваться. Слезы еще катились из глаз, но это были те тихие слезы, которые приносят облегчение и после которых в голове наступает гулкая пустота. В общем, я пришла в себя и смогла вполне внятно сказать:

― Нет, ни чем ты мне помочь не можешь.

― Ну, ты хотя бы расскажи, ― не отставала Маринка

― Не могу, ― тяжело вздохнула я, ― это не телефонный разговор.

Эта фраза подхлестнула Маринкино любопытство, и она загорелась:

― Ну, так приезжай ко мне! Посидим, выпьем, и ты мне все расскажешь. Если я и не помогу, так хоть выговоришься, легче станет.

Ехать, куда бы то ни было, мне совершенно не хотелось и я начала вяло отнекиваться, но Маринка отступать была не намерена и еще добрых двадцать минут горячо убеждала меня, что подруги для того и существуют, что бы можно было выплакаться на их теплой груди.

Вообще-то, подругами, даже в широком смысле слова, мы с ней не были. Нас скорее можно было бы назвать приятельницами, причем не очень близкими. Мы познакомились, причем совершенно случайно, на дне рождения моей подруги Машки.

Машка была совершенно уникальной личностью. Она принадлежала к той части человеческого рода, которая не выносят одиночества, оно ей противопоказано. Чрезвычайно живая и общительная, Машка обладала необыкновенным даром знакомиться с людьми и тут же превращать их в своих друзей. Ее жизнь была до предела заполнена общением, телефон с утра до вечера разрывался от звонков друзей и просто знакомых, с которыми она вела бесконечные разговоры, а в ее трехкомнатной квартире в это время толклись другие друзья и знакомые. Но такой повседневной насыщенной жизни Машке казалось мало, поэтому она по любому поводу, а чаще без него, устраивала у себя многочисленные тусовки, пышно именуя их «приемами» и собирая на них тьму самых разных людей.

Тот день рождения не был исключением. Машка праздновала его широко и с большим размахом, благо материальное положение мужа это вполне позволяло. Я, как всегда, опоздала и явилась, когда почти все уже были в сборе. В квартире стоял сдержанный гул голосов нескольких десятков одновременно говорящих людей, а по комнатам плыл голубоватый дым от бесчисленного количества выкуренных сигарет. За стол, правда, еще не садились, то ли ждали кого, то ли на кухне не все было готово. Многочисленные гости развлекали себя, как могли: слонялись по квартире, собирались в группки по интересам и что-то оживленно обсуждали, курили, выпивали и просто стояли в сторонке, терпеливо ожидая, когда позовут к столу.

Маринку я заметила сразу, она выделялась даже в этой пестрой толпе самых разных Машкиных друзей и подруг. В ней все било в глаза и все было чересчур: чересчур много золотых украшений, чересчур узкие кожаные брюки на крутых бедрах, чересчур яркие пухлые губы, чересчур рыжие волосы. Она стояла около стены с бокалом в руке, молча курила и выглядела экзотической птицей, случайно залетевшей на птичий двор.

За столом мы оказались рядом. Маринка весело глянула на меня и непринужденно спросила:

― Что пить будем?

― Коньяк, наверное, ― неуверенно ответила я.

― Отлично! ― одобрительно кивнула она и обратилась через стол к парню напротив:

― Молодой человек, будьте добры, передайте нам вон ту бутылочку коньяка.

Парню самому коньяк нравился, поэтому он протянул ей бутылку с большой неохотой. Маринка разлила коньяк по рюмкам, а бутылку предусмотрительно поставила рядом с собой. Поймав через стол вопрошающий взгляд парня, сурово сказала:

― А бутылочка пускай здесь постоит. Вы, молодой человек, вполне обойдетесь водкой, а дамам уступите коньяк.

Парню заявление не понравилось, но возражать он не стал и сердито уткнулся носом в тарелку.

― Ну, погнали! ― весело блеснула глазами Маринка и лихо опрокинула рюмку в рот.

Я последовала ее примеру и через мгновение почувствовала, как в желудке разлилось приятное тепло.

― Ты, давай, закусывай! ― свойски толкнула меня в бок Маринка, наклонилась поближе и жарко зашептала:

― С этой публикой ухо надо держать востро! Не успеешь глазом моргнуть, как они со стола все сметут. Это те еще орлы! Не теряйся, иначе останешься голодной.

Коньяк уже ударил в голову, я немного захмелела и потому весело засмеялась в ответ. С ней было легко и просто, она охотно пила, со вкусом закусывала и непринужденно болтала. В общем, Маринка оказалась смешливой девицей, которая не дура выпить и остра на язык. Мы опрокинули еще по несколько рюмок, пришли в прекрасное расположение духа и принялись болтать, беспричинно хихикая и высказывая поразительно единодушное мнение по всем вопросам.

После того дня рождения мы с Маринкой еще не раз встречались на Машкиных «приемах», болтали как старые знакомые и даже обменялись телефонными номерами, но близкими подругами так и не стали. Машка на все мои вопросы о Маринке или отмахивалась или отделывалась туманными фразами. Единственное, что мне удалось из нее вытянуть, так это то, что Маринке нет необходимости работать и в деньгах она не нуждается, так как у нее в приятелях крутой мужик по имени Армен.

В общем, я приняла приглашение и пообещала приехать так быстро, как только смогу. Положив трубку, я переоделась, потому что, то, что было на мне, измялось, вымокло, и вообще имело плачевный вид, и поехала к Маринке.

Не успела я позвонить в дверь, как она распахнулась и на пороге возникла улыбающаяся хозяйка.

― Молодец, что приехала! Заходи! ― радостно приветствовала она меня, потом, вдруг, обняла, расцеловала в обе щеки, чего между нами раньше никогда не водилось, схватила за руку и потащила в комнату.

Это был мой второй визит к Маринке. Первый раз мы здесь были с Машкой, заезжали за книгой, которая до зарезу нужна была дочери какой-то Машкиной знакомой. Тогда квартира поразила меня своей безликостью, она совершенно не подходила такой яркой женщине, как Маринка. В ней был сделан евроремонт, чувствовалось, что вложены значительные деньги, но она не несла отпечатка Маринкиной личности, в ней не было тех черточек и милых мелочей, которые делают квартиру жилищем. Она казалась временным пристанищем, в котором хозяйка бывает редко и не задерживается надолго. В этот мой визит в ней ничего не изменилось, она по-прежнему выглядела ухожено и безлико.

Мы уютно устроились в креслах возле низкого столика, на котором уже стояла бутылка коньяка и легкая закуска. Маринка плеснула напиток в пузатые бокалы и заботливо посоветовала:

― Выпей, сразу легче станет!

Подняла бокал перед собой и со смешком сказала:

― Выпьем за то, что бы у нас все было, а нам за это ничего не было! ― махом отправила коньяк в рот, взяла ломтик лимона и со смаком зажевала.

Мне пить совсем не хотелось, поэтому я лишь слегка пригубила бокал и отставила его в сторону. Маринка сочла все формальности выполненными и приступила к расспросам:

― Ну, рассказывай, что там с тобой приключилось? Какая беда?

― Все мои беды связаны с братом, ― вздохнула я. ― Ни одно, так другое!

Маринка понимающе кивнула.

― Похоже, она в курсе моих дел, ― промелькнуло у меня в голове. ― Скорей всего, Машка, болтушка несчастная, все растрепала. Хороший она человек, но язык за зубами держать не умеет, тут уж ничего не поделаешь. Ее чрезмерная страсть к общению приводит к тому, что на любой наводящий вопрос она выкладывает все, что знает. Ее прямо распирает от желания посплетничать. Только последний наивный дурак может доверить Машке свой секрет. К счастью, секретов ей никто не доверяет, но для обсуждения вполне хватает событий из обыденной жизни, как собственной, так и чужой.

― Ну, тогда ты знаешь, что он мот, лентяй и гуляка, ― сказала я.

Ответом мне был другой понимающий кивок.

― Так вот! Несколько недель назад к нему пришел один его знакомый и принялся уговаривать заняться торговлей компакт дисками. Олег сначала отказывался, но Калина, так зовут парня, не отставал, уговаривал, сулил золотые горы, и брат в конце концов сдался. А в результате, Олег не только не разжился деньгами, но и сам оказался должен большую сумму.

Маринка удивленно вздернула тонкие брови.

― Таких денег у Олега, конечно, не было и долг отдать он не смог. Тогда его для острастки хорошенько вздули и посоветовали продать мою квартиру. Олег был бы не против последовать этому совету и таким образом погасить долг, но тут я воспротивилась. Знаешь, я на многое для него согласна, но остаться без квартиры не могу.

― Да, все это печально, но, знаешь, долг ― это святое! Отдавать его придется и тут тебе никто не поможет, ― пожала плечами Маринка.

― Святое, если все честно! Они с Калиной компаньонами считались, но тот в делах не участвовал, появлялся на рынке по вечерам и забирал дневную выручку. Олегу говорил, что за товар расплачивается, а на деле деньги себе в карман клал. Товар был «левый», его конфисковали, а поставщики стали требовать или диски вернуть, или деньги за него. Вот тут-то и выяснилось, что напарник все это время обманывал брата. Только должником все равно Олег оказался, он товар брал, ему и расплачиваться. А что Калина мошенничал, так это оптовиков не колышет.

― Так вот! Я считаю, что ни о каком «святом» долге речи быть не может! Калина должен взятые деньги вернуть и долг погасить!

Маринка никак не отреагировала на мою раздраженную вспышку, спокойно потянулась за сигаретой и молча прикурила. Выдохнув красивое кольцо дыма, она равнодушно сказала:

― Ну, если дело обстоит так, пускай твой брат сам и разбирается! Ты-то чего нервничаешь?

― Олег понял, что положение у него аховое, испугался и сбежал.

Тут я немного запнулась, в мои планы не входило посвящать Маринку в ту часть истории, которая касалась бабкиного дневника.

― Короче, Олега они найти не могут и теперь переключились на нас с дедом. Два раза приходили ко мне, но на счастье, у меня в это время сидели друзья, и им пришлось уйти ни с чем. Потом бесследно исчезла Галина, подружка Олега и мы не знаем, что с ней. Ее сестру, Людмилу, нашли в Галкиной квартире мертвой. Потом напали на моего деда и сейчас он в больнице...

Я глубоко вздохнула, стараясь справится с нахлынувшим волнением.

― Неприятная история... ― сказала Маринка. ― Ты можешь доказать, что Калина его обманывал?

― Нет, конечно! Да и кому я буду доказывать?

― Я попытаюсь тебе помочь... Учти, я ничего не обещаю! Но если то, что ты рассказала, правда, тебя оставят в покое!

― Как ты это сделаешь?

― Ну, есть люди, которые могут заняться этими ребятами. Только ведь такие дела денег стоят!

― А много? ― опасливо поинтересовалась я.

― Я точно не знаю... Тысяч на пять долларов потянет! ― небрежно повела Маринка изящным плечиком.

― Как много! ― ахнула я. ― У меня таких денег нет!

― Да, ладно, не расстраивайся! Я договорюсь, чтоб с тебя взяли по минимуму, ― снисходительно засмеялась Маринка.

Я ошарашенно кивнула. Честно говоря, никак не ожидала такого поворота событий, но Маринкино предложение выглядело очень соблазнительно, появлялась возможность одним махом покончить со всеми неприятностями. Я представила, как спокойно станет, когда эти подонки исчезнут из моей жизни и мне это очень понравилось.

Маринка не мешала мне думать, молча сидела напротив и меланхолично пускала изо рта красивые кольца дыма. Что касается меня, то, я беспокойно ерзала в кресле, курила одну сигарету за другой и пыталась понять, как же поступить.

Чем дольше я размышляла, тем больше мне нравилось ее предложение. Вспомнилась гибель Людмилы, покалеченный дед на больничной койке, разгромленная квартира, и все это укрепило меня в мысли согласиться.

Самой мне с ними не справиться, это ясно как Божий день! Если б даже удалось их найти, что я могла бы предпринять? Погрозить им пальчиком и ласково пожурить? Да они, в лучшем случае, рассмеялись бы мне в лицо, а в худшем быстренько открутили бы голову! Но если я не могу сама с ними справиться, пусть это сделают те, кому под силу решать подобные проблемы.

Я ни на минуту не задумывалась над тем, что сделают нанятые мною люди с моими недругами, когда найдут их. Я уже почти приняла решение, и теперь все мысли вертелись вокруг проблемы денег. Конечно, можно было бы обратиться к друзьям, они бы мне не отказали. Но я, без крайней нужды никогда не занимала, а если уж брала в долг, то небольшие суммы и старалась вернуть их в максимально короткий срок. Сумма же в несколько тысяч долларов была непомерно большой, возвратить ее быстро возможности не было, но и отказываться от этого соблазнительного предложения я не собиралась. После размышлений и прикидок, я пришла к выводу, что деньги могу попросить у Антона. Он человек состоятельный, и если даже возврат долга растянется на месяцы, его это особо не обременит. Приняв это решение, я облегченно вздохнула и сказала:

― Я согласна!

― Ну, что ж, прекрасно! ― кивнула Маринка и встала.

Я восприняла это как сигнал об окончании разговора и засобиралась домой. Удерживать меня Маринка не стала, без лишних слов вежливо проводила к выходу и, бросив: «Я жду твоего звонка, мне нужны их координаты», захлопнула дверь.

Я сгорала от нетерпения, мне хотелось побыстрее встретиться с Антоном и договориться о деньгах, поэтому, я не стала заходить к себе, а направилась прямиком к соседу. Дверь открыл сам хозяин, одетый в заляпанную краской рубаху и совершенно трезвый. К счастью, период запоя уже прошел и Антон опять с головой погрузился в работу. Его сопровождал Тайсон, потому что эта собака отличалась необыкновенным дружелюбием и всегда первой бежала к двери встречать гостей. Оба радостно меня приветствовали, правда, каждый на свой лад: Антон весело разулыбался, а Тайсон бодро завилял хвостом и, стремясь подобраться ко мне поближе, попытался протиснуть лобастую голову в узкую щель между стеной и ногами хозяина.

― О, кто к нам пришел! ― громко возопил Антон и полез целоваться.

На шум в коридоре из кухни выглянул Димка в кокетливом цветастом фартучке, который на его мощной фигуре выглядел очень забавно.

После взаимных поцелуев и объятий, мы все вместе прошли в мастерскую и я, наконец, смогла плюхнуться на свое привычное место на тахте и устало вытянуть ноги. Обитатели квартиры разместились напротив и в три пары глаз выжидательно уставились на меня.

― Как дела у деда? ― участливо спросил Антон.

― Уже лучше, до выздоровления еще далеко, но надежда есть.

― Ты, главное, не отчаивайся! Надейся и все обойдется.

Тайсон ничего сказать не мог, но в знак согласия энергично завертел хвостом.

― Я надеюсь! ― пожала я плечами. ― Больше мне ничего на сегодняшний день и не остается.

― Где ты пропадала? Мы тебе звонили, но телефоны молчат.

― На работе, у деда. А сегодня вот навещала одну приятельницу. Даже не приятельницу, а так... знакомую.

Я с трудом подбирала слова, потому что, одно дело лелеять мысли о расправе над кем-то, пусть даже это бандиты и убийцы, и совсем другое ― облечь эти мысли в слова и высказать их вслух. Я совсем не была уверена, что моя затея найдет понимание у Антона с Димкой, но если я хотела получить деньги, то рассказа о задуманном не избежать. Я собралась с духом и продолжила:

― Эта знакомая... Она водит дружбу с такими специфическими людьми... Она обещала мне помочь... сделать так, что бы дружки Калины больше меня не беспокоили. В общем, я их заказала!

Я выпалила последнюю фразу и облегченно вздохнула. Самое страшное было позади. Мое заявление грянуло как гром средь ясного неба, слушатели ошарашенно молчали. Первым тишину нарушил Антон.

― Ты, что сделала? ― осторожно поинтересовался он.

― Я их заказала! ― четко повторила я.

Второй раз эту фразу выговаривать было значительно проще.

― Ты с ума сошла или я что-то не понял?

― Нет, не сошла! ― запальчиво выкрикнула я, готовая отстаивать свою точку зрения до конца. ― Их надо остановить! Сама я это сделать не смогу, значит, пускай этим занимаются люди к подобным делам привычные.

― Ненормальная! ― сокрушенно вздохнул Антон. Тайсон согласно тявкнул. То, что даже пес не поддержал мою задумку, здорово меня разозлило и я, может даже с излишней горячностью, начала доказывать свою правоту.

― Их надо остановить! И не только остановить, но и наказать! Да, наказать! ― упрямо повторила я. ― И не смотрите на меня так! Легко осуждать, когда тебя это не коснулось! А я считаю, что типы, подобные им, не заслуживают ни жалости, ни снисхождения. Они полагают себя хозяевами жизни, которым дозволено все! Они не считаются ни с кем и ни с чем, для них главное ― получить свое. Им глубоко наплевать, что при этом они поломают чью-то жизнь! Да они на убийство идут, лишь бы достичь своей цели!

― А ты сама разве не так сейчас поступаешь? ― подал голос Димка. За все это время он не проронил ни слова, просто сидел, слушал и машинально вертел кольцо на пальце. Я обратила внимание на эту его привычку еще во время нашей первой встречи, потому, что серебряное кольцо смотрелось крайне несуразно на Димкиной могучей руке и не шло ему совершенно. Я, вообще, терпеть не могу мужчин, которые носят перстни, а Димка своим обликом мало походил на человека, который станет носить кольцо, да еще на мизинце. К тому же, оно было с печаткой, а Димка носил его повернутым внутрь, что меня сильно интриговало.

― А сама ты разве не такая? ― повторил Димка. ― Почему-то решила, что имеешь право наказывать других и вот теперь собираешься нанять бандитов, что бы воплотить свои намерения в жизнь.

― Да, собираюсь! ― запальчиво выкрикнула я. ― Если я этого не сделаю, они так и останутся безнаказанными! Сегодня они отравляют жизнь мне и моим близким, завтра они будут отравлять жизни кому-нибудь другому! Их надо остановить!

― Для этого существует милиция, суд, государство, наконец! ― вмешался Антон.

― Не смеши меня! ― фыркнула я. ― Милиция сто лет искать будет этих сволочей и не найдет! Через несколько месяцев дело сдадут в архив и все о нем благополучно забудут.

― Возможно! Поэтому ты решила привлечь других сволочей, чтобы расправиться с этими!

― Да, решила!

― Ну, и чего ты хочешь от нас? ― устало поинтересовался Димка. Было видно, что мои пылкие тирады его не убедили, он остался при своем мнении, но спорить со мной считал делом пустым и бессмысленным.

― Мне нужны деньги... чтобы расплатиться.

― Деньги не проблема, ― пожал плечами Антон. ― Но ты хоть понимаешь, как рискуешь? Все, что ты затеяла, крайне опасно, я уж не говорю о том, что это противозаконно.

― Ну, и пускай! ― уперлась я. ― Я хочу, что б им было плохо! Хочу, что б ребята собственной шкурой почувствовали то, что они привыкли делать с другими!

Вся троица смотрела на меня осуждающе, но спорить не пыталась. Между нами вдруг возникла стена непонимания, разрушить которую мне было не под силу. Запал мой пропал, на смену пришли усталость и безразличие.

― Ладно, мне пора, ― неловко пробормотала я, встала и покинула квартиру. Провожать меня не пошел никто, даже Тайсон.

Олег, в отличие от Димки с Антоном, мой договор с Маринкой воспринял с большим энтузиазмом, тут же пришел в хорошее расположение духа и незамедлительно выдал телефон и фамилии своих поставщиков. Как оказалось, их было двое, проживали они в Балашихе, там же была оборудована мастерская по производству «левых» дисков. Кроме того, они были хорошими знакомыми Калины, и это наводило на мысль, что он в этой истории был не последним человеком. Снабдив меня требуемыми сведениями и объявив, что до окончательного решения проблемы поживет у меня, Олег в полном умиротворении отбыл в спальню смотреть телевизор. О том, где я возьму деньги, чтобы расплатиться с Маринкой, он даже не поинтересовался, посчитав, что это моя забота и ему над этим голову ломать не стоит.