Пистолет с музыкой. Амнезия Творца

Глава 24

Они составляли замечательно забавную пару. Формально, судя по всему, командовал Тестафер, но стоило ему увидеть меня, как он передал все полномочия Джою. Кенгуру только ухмыльнулся. Я прекратил ржать и попытался нырнуть между ними к моей машине, сразу же поняв, что идея не сработает. И правда, не успел я вставить ключ в замочную скважину, как услышал за спиной шаги, а между луной и ее отражением в окне машины проскользнула какая-то тень.

– Привет, Гровер, – сказал я, оборачиваясь.

Но передо мной стоял кенгуру, и в лапе его снова виднелся маленький черный пистолет.

– Привет, Меткалф, – несколько вяло произнес Тестафер.

Ему явно не хотелось ввязываться в эту историю. Он подошел ближе, но держался все равно за спиной кенгуру с пистолетом.

– Убери кенгуру, и мы поговорим, – предложил я.

– Пошел ты, тупица, – сказал Джой. – Никто меня не уберет. Я сам решаю, уйти мне или остаться. И никто другой.

– Ладно, – сказал я. – Убери только пушку.

– Мне кажется, пистолет не помешает, Меткалф, – сказал Тестафер. – Вы опасный человек.

– Продукт своего времени, – вздохнул я. – Сами понимаете.

Я прислонился спиной к машине и убрал ключи в карман. Если уж нам придется говорить, я хотел по крайней мере чувствовать себя поудобнее. Холодало, и воздух был влажный, хотя и без тумана. Я отходил от приключений на втором этаже. Понюшка мне не помешала бы, но во всех других отношениях я чувствовал себя нормально.

– Мы ищем Челесту, – заявил Тестафер. – Лучше скажите, если знаете, где она.

– Здесь ее нет, – ответил я, мотнув головой в сторону “Капризной Музы”.

За спиной кенгуру Тестафер явно чувствовал себя увереннее.

– Тогда скажите нам, видели ли вы ее сегодня, – сказал он. – И вам не мешало бы объяснить, что это вы делаете здесь.

Он явно научился задавать вопросы, не раня при этом свою чувствительность.

– Это вам не мешало бы объяснить, зачем вы ее ищете, – возразил я. – На мой взгляд, вы могли бы с этого начать.

– Она распустила язык, – ляпнул кенгуру. – Это становится опасным.

– Звучит не так уж страшно, – заметил я. – Пусть себе болтает. Чем это вам может помешать?

Кенгуру засопел и сунул пистолет мне в живот, словно это помешает мне задавать вопросы.

Но он ошибся.

– Чего вы боитесь? – продолжал я. – Или это Фонеблюм боится и выгнал вас на улицу разобраться с его страхами?

В эту секунду из дверей “Капризной Музы” вывалился наконец бармен в обществе здорового игрока в бильярд – рядом с ним он сразу показался маленьким. Но только показался. Они огляделись по сторонам и направились в нашу сторону. Они действовали слаженно, и я подумал, что им не впервой работать в паре.

Ситуация становилась забавной. Вот мы с Джоем и Гровером мило беседуем у машины, а вот два качка из “Музы” хрустят гравием, явно намереваясь разобраться с нами. Луна светила вовсю, но пистолет Джоя был черным, и он держал его достаточно низко. На деле их было четверо против одного, но всем четверым казалось, что расклад совсем другой: двое против троих. А пятый отнюдь не собирался разубеждать в этом остальных.

Тестафер имел крайне несчастный вид. Он не знал, прятаться ли ему за Джоя с его пистолетом – который казался ему теперь слишком маленьким – или бежать к своей машине. Он выбрал первое. Бармен отодвинул его и кенгуру и ухватил меня за воротник. Я и так уже стоял, прижавшись к машине, так что ему не пришлось толкать меня. Второй парень возвышался за его спиной запасной парой широких плеч.

– Сотенные бумажки редко встречаются в этих краях, – сказал я. – На сколько частей ты хочешь порвать ее?

Бармен повернулся к своему дружку.

– Пусть мой приятель с тобой разберется.

– Я инквизитор, – заявил я, умолчав о том, что я частник – Спросите доктора Тестафера – вот этого. Он здесь отвечал на несколько вопросов насчет комнатки на втором этаже. Как Оверхольту удается уберегать тела от гниения, когда они занозят себе ногу.

Бармен повернулся и уставился на Тестафера. Я взял его за руки и помог ему отпустить мой воротник. Он был слишком занят, глядя на Тестафера, чтобы заметить это.

– Я тебя видел, – произнес он наконец. – Ты приходил сюда с толстяком.

Тестафер как язык проглотил. Он казался даже меньше пистолета в лапе кенгуру. Мне довелось видеть его в привычной ему среде: в доме на холме, в окружении ковров и старых журналов, со шкатулкой зелья на столе – так вот теперь он находился явно не на месте. Уж не знаю, как Фонеблюм убедил его поехать с кенгуру, разыгрывая из себя крутого; в любом случае сейчас Тестафер жалел об этом.

Кенгуру тоже чувствовал себя ненамного лучше, хотя на внешности его это почти не отразилось. Он отступил назад, бестолково поводя пистолетом: он явно не знал, на кого его нацеливать. Здоровяк из бильярдной повернулся к нему, поскольку инстинкт подсказывал, что опаснее всех тот, у кого пистолет.

До меня дошло, что я наблюдаю редкую картину: конфликт между людьми, одновременно работающими на Фонеблюма. То, что они не знали друг друга, означало, что положение Фонеблюма не так надежно, как он утверждал, и что он не посвящал своих подручных из “Капризной Музы” в свои неприятности с Челестой, Отделом и мной.

Они продолжали выяснять отношения, но я не собирался ждать, чем все это кончится. Я достал ключи и начал отпирать машину.

Тестаферу ситуация решительно не нравилась.

– Это бесполезно, – сказал он. – Ее здесь нет. Поехали.

– Скажи этим качкам, чтобы они уходили, Тестафер, – согласился кенгуру. – Они ведь тебя знают.

Он не опускал пистолета, хотя здоровяки казались не слишком напуганными этим.

– Свернуть шею этому прыгуну? – предложил парень из бильярдной.

– Плевать на кенгуру, – ответил бармен. – Он мне не нужен. Возьми у него пистолет и отдай мне. Потом сходи за Оверхольтом. Мне нужен его совет.

Бильярдный шар засмеялся. Они с барменом казались слишком большими даже по отдельности, вместе же они были как две половины того, о чем и думать-то страшно. Он сделал шаг и вынул пистолет из лапы кенгуру. Бедняга Джой. Он плохо знал правила игры. Он таскал пистолет, не используя его по назначению, так долго, что мог считаться безоружным. С животной тупостью он смотрел на свою пустую лапу, словно обвиняя ее в том, что она не выстрелила. Бильярдный шар отдал пистолет бармену, потом снова повернулся к кенгуру, небрежно взял его за плечи – если их можно назвать плечами – и спокойно швырнул на гравий. Потом направился в бар.

Джой встал и отряхнулся. Я вынул из кармана еще одну половину сотни и протянул ее бармену.

– Вот, держи, – сказал я. – Смотри, не потрать ее за два раза.

Я открыл дверцу машины.

Теперь пришла очередь бармена размахивать пистолетом.

– Вылазь, – сказал он. – Все трое, а ну к машине!

Кенгуру пребывал в трансе. Они с Тестафером послушно сгрудились между мной и барменом, и я решил немного усложнить им жизнь. Я взял обоих за шеи и толкнул на бармена с пистолетом, и, когда пыль немного рассеялась, кенгуру и бармен уже боролись за пистолет. Тестафер на карачках отползал за машину. Я так и не решил, кого хочу видеть победителем, поэтому прислонился к машине и стал просто смотреть.

Бармен выбил пистолет из лапы Джоя на землю, и это было очень кстати, поскольку дало Джою шанс расставить свои задние ноги поудобнее, тут мне почти захотелось отвернуться, поскольку я знал, что последует за этим, и, судя по выражению лица, бармен тоже догадывался об этом. Время, казалось, остановило свой бег, когда он потянулся за пистолетом, – с таким же успехом он мог бы тереть две сырые щепки друг о друга перед жерлом огнемета. Прежде чем он успел поднять пистолет, кенгуру нанес серию быстрых, но мощных ударов точно в центр его тела. Бармен сложился пополам, схватился в поисках опоры за ногу кенгуру и рухнул, когда тот убрал ее. Лежа на земле он казался меньше ростом. Ночь накрыла его, словно с ним было покончено.

Демонстрация природных преимуществ Джоя впечатляла. Правда, дожидаться второго действия я все-таки не хотел. Я сел в машину и сунул ключ в замок зажигания. Увы, Джой еще оставался в форме. Он поднял с земли пистолет и нажал на курок. В ветровом стекле у меня перед глазами появилась дырка.

– Вылазь, – коротко сказал он.

Я убрал руки с руля, но мотор глушить не стал.

– Убери пушку, Джой.

– Пошел ты, тупица! – его морда скривилась в недоброй ухмылке. – Меня тошнит от тебя. Вылезай.

Я вздохнул и выбрался из машины. Бармен так и лежал неподвижно на земле, а Тестафер давно уже ушел, поэтому на стоянке мы с Джоем оставались, можно считать, вдвоем. Свет и музыка “Капризной Музы” казались теперь такими далекими. Джой тяжело дышал, бешено выпучив глаза. Разбитое ветровое стекло убедительно свидетельствовало о его готовности нажать на спусковой крючок.

– Ладно, Джой, – сказал я. – Это твой бенефис. Только знай, что, если ты не поторопишься, у тебя будет компания. – Я кивнул в сторону огней бара.

Я не верил своим глазам. Он попался на удочку и оглянулся! Это стало последним штрихом в его портрете как дилетанта. Я достал из кармана ручку-антиграв и легонько толкнул в сторону его морды. Когда он обернулся обратно, и увидел ручку в воздухе между нами, и вычислил ее траекторию, помноженную на вес, которого она не имела, он отмахнулся от нее свободной лапой на уровне груди. Ручка проскользила в воздухе и угодила ему прямо в глаз. Он успел выстрелить в воздух, и тут я врезал ему по челюсти.

Я ударил с такой силой, что почти пожалел об этом. Рука мгновенно вышла из строя. Мне некогда было хныкать по поводу разбитых костяшек. Больной рукой я схватил его за шею, а здоровой двинул в нос. Я проделал это трижды и только потом отпустил его, но к тому времени Джой был уже не тот. Между моей рукой и его пастью протянулась клейкая нить слюны. Он все еще держал свой пистолет, но, когда я двинул по нему коленом, он даже не обернулся посмотреть, куда тот упал. По последней встрече я помнил, что бесполезно пытаться заставить кенгуру упасть. Я отшвырнул пистолет ногой под соседнюю машину, забрал ручку и оставил его стоять, качаясь.

На выстрелы из “Музы” выскочили Бильярдный шар и несколько других парней. Я понял, что мне самое время сматываться, и сел в машину. Мои руки нетвердо держали руль, но мне удалось врубить заднюю передачу и выехать со стоянки прежде, чем они подбежали. Я развернул машину, направил ее от клуба и бросил в зеркало заднего вида последний взгляд на картину. Бармен стоял на коленях. Кто-то полез под машину за пистолетом. Я даже заметил розовое лицо Тестафера, прятавшегося между машинами. Все они казались группой белых марионеток, разыгрывающих какой-то идиотский фарс в ночи. Я нажал на газ и поехал прочь, пока они не нашли пистолет и не выстрелили мне вслед.

Проехав несколько миль, я свернул на боковую улицу и выключил фары. За мной никто не гнался. Я сложил руки, что потребовало от меня некоторого усилия, и массировал кисти до тех пор, пока они не пришли в более или менее рабочее состояние. Я чуть не плакал от боли. Размассировав кисти, я высыпал на зеркальце немного порошка. Мне пришлось подождать еще немного, пока зелье попало в кровь, и тогда боль ушла. Я выждал несколько минут, чтобы унять сердцебиение, а потом поехал к себе в офис.