53. 3 июня 1834 г. Петербург

Что это, мой друг, с тобою делается? вот уж девятый день, как не имею о тебе известия. Это меня поневоле беспокоит. Положим: ты выезжала из Яропольца, всё-таки могла иметь время написать мне две строчки. Я не писал тебе потому, что свинство почты[321] так меня охолодило, что я пера в руки взять был не в силе. Мысль, что кто-нибудь нас с тобой подслушивает, приводит меня в бешенство à la lettre.а[322] Без политической свободы жить очень можно; без семейственной неприкосновенности (inviolabilité de la famille) невозможно:[323] каторга не в пример лучше. Это писано не для тебя;[324] а вот что пишу для тебя. Начала ли ты железные ванны? есть ли у Маши новые зубы? и каково перенесла она свои первые? У меня отгадай кто теперь остановился? Сергей Ник.<олаевич>,[325] который приехал-было в Ц.<арское> С.<ело> к брату, но с ним побранился и принуждён был бежать со всем багажем. Я очень ему рад. Шашки возобновились. Тётка уехала с Н.<атальей> Кир.<илловной>[326] — я ещё у ней не был. Долгорукая Малиновская выкинула, но кажется здорова. Сегодня обедаю у Вяз.<емского>, у которого сын именинник;[327] Карамзина уехала также. Писал я тебе, что Мещерские отправились в Италию, и что Sophie три дня сряду разливалась, обвиняя себя в жестокосердии и раскаиваясь в том, что оставляет Кат.<ерину> Андр.<еевну> одну? Я провожал их до пироскафа.[328] В прошлое воскресение представлялся я к вел.<икой> княгине.[329] Я поехал к её выс.<очеству> на Кам.<енный> Остров в том приятном расположении духа, в котором ты меня привыкла видеть, когда надеваю свой великолепный мундир. Но она так была мила, что я забыл и свою несчастную роль и досаду. Со мною вместе представлялся ценсор Красовский. Вел.<икая> кн.<ягиня> сказала ему: Vous devez être bien fatigué d’être obligé de lire tout ce qui paraît. Oui, Votre A. I., отвечал он ей, d’autant plus que ce que l’on écrit maintenant n’a pas le sens commun.б[330] A я стою подле него. Она, как умная женщина, как-то его подправила. Смирнова на сносях. Брюхо её ужасно; не знаю, как она разрешится; но она много ходит и не похожа на то, что была прошлого году. Гр.<афиню> Сал.<логуб> встретил я недавно. Она велела тебя поцаловать, и тётка её также. Я большею частию дома и в клобе. Веду себя порядочно, только то не хорошо, что расстроил себе желудок; и что желчь меня так и волнует. Да от желчи здесь не убережёшься. Новостей нет, да хоть бы и были, так не сказал бы. Цалую всех вас, Христос с Вами. Отец и мать на днях едут в деревню;[331] а я хлопочу. Лев ходит пешком в Царское Село, а Соболевс.<кий> в Ораниенбаум. Видно им делать нечего. Прощай, мой ангел. Не сердись на холодность моих писем. Пишу скрепя сердце.

3 июня.

Комментарий

Автограф: ИРЛИ, № 1514.

Впервые: ВЕ, 1878, март, с. 14—15. Акад., XV, № 948.

Загрузка...