Пламя внутри

Эпилог

Я смотрела в серые глаза моего сына, любовалась его беззубой, но такой милой и искренней улыбкой, и на сердце разливалось тепло. Девять месяцев ожиданий подарили мне счастье держать на руках живого здорового малыша.

— Чудесный ребенок, как назовете? — мы переглянулась с Ансаром и улыбнулись. Рейс понизил голос, чтобы не потревожить племянника, со стороны эмиссара это смотрелось трогательно.

— Манфредом, — ответила я.

— В честь предка, который подарил нам возможность быть вместе, — добавил Ансар, переведя взгляд на мое кольцо, и я шутливо ударила его по плечу. Уже давно не злилась на него за то, что однажды он поставил меня перед фактом — мы женаты, это реально и неизменно. И кольцо, когда-то ставшее для меня символом фиктивной помолвки, сделалось обручальным.

Было непривычно и страшно предстать перед народом в роли законной жены одного из трех правителей Каганата. Пит, самый младший, Ордан и Ансар. Триада, которой могло и не быть, если бы много лет назад заговорщикам удалось похитить и убить Ансара. Он чудом выжил, совсем юным пройдя сквозь ад, уничтожив заговорщиков практически в одиночку, долго скитался в чужих краях и вернулся домой уже матерым жестоким Стрелком. Его существование скрывали, опасаясь за его жизнь. Каган, их отец, подозревал, что на Каганат направлена атака неведомой силы, и все же, многого не учел, потому что не видел всей картины. Он погиб слишком рано, передав звездную систему в руки трех сыновей. Ордану досталась внешняя и внутренняя политика, пока молодой Пит постигал основы военного мастерства, Ансар же должен был возглавить армию. Им удалось сохранить власть, не допустив войны и волнений в собственном государстве.

Представление в качестве жены одного из триады было лишь формальностью. Меня приняли Псы и Пожиратели, братья Ансара считала своей сестрой, хотя Пит все еще дулся за вынужденный побег и то, что снова оставила его в дураках. Надеюсь, со временем обида пройдет, и между нами восстановятся дружеские отношения.

Я смотрела на Ансара и чувствовала себя счастливой. Мы живы и вместе. Наш ребенок родился здоровым. Мы остановили войну, избежали ловушки в лице Призрака, найдя достойный выход из сложившейся ситуации. Разумеется, Рейс часто ворчал о том, что через пару десятков лет этот мир может содрогнуться от жажды власти готовящегося возродиться Гориана, но я в это не верила. Новая жизнь, которую он согласился принять, без памяти о прошлом, без старой личности должна была сдержать его неуемную энергию. Разве не этого он хотел? Возможно, когда-нибудь, он узнает правду о своем перерождении, но, надеюсь, это не станет для него большим потрясением. Меньше чем через семь месяцев ожидалось «рождение» бывшего Призрака. Храм предоставил нам полный доступ к материалам, из которых мы узнали всю информацию по воссозданию, возрождению и творению новых рас, накопленную Всевидящими за весь период их существования. Такого полного собрания не было даже у них самих. Эти материалы тут же обзавелись грифом «совершенно секретно» и остались храниться в Храме, во избежание ненужных непредвиденных ситуаций. Возрожденного Гориана, точнее малыша, появление которого ожидалось на свет, пожелал взять в свою семью полковник Кит Флеманс. У них с женой не было детей. Мы согласились с тем, что ребенок должен расти рядом с теми, кто поймет его тягу к поглощению силы и возможным будущим всплескам, которые он должен научиться контролировать. А после, когда он достаточно повзрослеет и окрепнет психологически, мы с Ансаром с удовольствием с ним познакомимся и примем участие в его дальнейшем становлении.

Ромина Старк также готовилась стать матерью. Мы никогда больше не виделись вживую, опасаясь, что подобная встреча может стать для одной из нас роковой. Я все еще помнила слова Призрака о чуждом мне мире и не хотела рисковать. Теперь я не готова была отказаться от всего и затеряться в безвременье. Хотя иногда меня все же тревожили сны, которые был то ли отзвуками моих собственных страхов, то ли предчувствием неизбежного будущего. Ансар, видимо внутренне ощущая мой страх, делал все, чтобы как можно сильнее привязать меня к этому миру. И я чувствовала крепость и надежность этих уз, удерживавших меня рядом с ним. Его любовь, наш ребенок, мои друзья, мой новый дом. Любимое дело, от которого я никогда не смогу отказаться.

Так, в Каганате были созданы клиники, в которых использовались передовые технологии Всевидящих. Несколько филиалов открылись и в Аквилоне. И впервые выйдя на свою новую работу, я чувствовала трепет и бешеное биение сердца — наконец целитель во мне мог делать то, к чему стремился все это время.

С Роминой мы встречались во сне. Она приняла силу Всевидящих и с любопытством познавала свои возможности. Ее во всем поддерживал ее муж — новый лидер Аквилонского Союза, Леонар Старк. Между Анвилоном и Каганатом был заключен мир. Приют Всевидящих, планета Тагор по-прежнему вызывала опасения. И хотя были обезврежены или уничтожены все, кто мог возглавить бунт, время не стояло на месте и рано или поздно, даже окруженные Пожирателями, бывшие «боги» могли бы захотеть взять реванш. Понадобится не одно поколение и много межрасовых браков, которые были очень редки в семьях Тагора, чтобы их жажда власти сошла на нет.

К удивлению, именно женщины Всевидящих, первыми перешагнули устоявшиеся правила и начали искать спутников жизни за пределами своих родов. Быть может, им просто надоело, что собственные семьи рассматривали их как вместилище нужных генов для производства лучшего потомства. Участились браки между ними и Пожирателями, что сбивало с толку и бесило особо ревностных представителей чистоты крови.

Как это ни странно, но Дерек предпочел остаться на Тагоре. Некоторое время он избегал со мной встреч, однако, разговор между нами все же состоялся. Род моей матери, лишившись Перикона, оказался без главы. По старшинству крови и потенциалу силы Дерек единственный, кто мог взять на себя ответственность за тех, кто все еще считал нас захватчиками. Единственный, кто смог бы сдерживать, миловать и карать. Мне пришлось предложить, а он согласился. И уходя, по окончанию нашей встречи, Всевидящий, заметно постаревший и осунувшийся, задержавшись у двери, посмотрел мне в глаза. Словно так по-особенному прощаясь. Я знала, что он прощается не со мной, а с той, чьи глаза были так похожи на мои. Я так же знала, что он сделает все, чтобы не повторить прошлые ошибки и не допустить уже свершившихся трагедий.

Когда нас, наконец, оставили одних в огромной палате, с колыбелью, в которой посапывал наш сын, да и я сама, немного уставшая, прикрыла глаза, почувствовала, как Ансар обнимает меня, уткнувшись носом мне в макушку:

— Спасибо, Роми, — чуть слышно шепнул он.

— За что? — немного сонно протянула я.

— За то, что изменила мою жизнь, за сына, за твою близость и любовь.

— Тебе спасибо, — ответила я, обернувшись к нему, улыбаясь. И, заметив в его взгляде непонимание, продолжила, — что был таким замечательным, настойчивым, упрямым и непреклонным, что заставил меня принять твою любовь и не пройти мимо собственного счастья.