План: не влюбиться в герцога. Провален

3 глава

Я резко развернулась и наткнулась на подавленного вида Дэймонда. Его голос звучал звонко и уверенно, но в глазах затаилась тоска. В последнее время я видела герцога только таким. Думаю, по нему эта история ударила не меньше, чем по мне. Я никогда не рассматривала ситуацию с его стороны.

Райана рассказала мне все детали его несчастной любви. Он встретил Клэр еще в раннем возрасте, когда сам из себя ничего не представлял. Ему было 18, а ей около 25. Да, их встречи не были наполнены чистотой и нежностью, но полюбил он ее именно так. Долгое время он, ходил к ней, был самым частым клиентом. Он не мог ей ничего предложить, поэтому терпел других мужчин возле нее.

Это стало толчком к упорной работе. Он пошел на службу к императору, где быстро отличился. Так и началась его карьера. Вскоре он стал уважаемым человеком, его заметил Арчибальд, который только укреплял свое положение на троне. Ему нужны были верные люди, а Дэймонд был таким.

Тогда он осмелел и позвал Клэр замуж. Он признался ей в любви, сказал, что не может без нее жить. Только вот его ждал удар. Та посмеялась над герцогом. Но его предложение приняла, так как он был богат. Клэр не любила его, но устала от работы в борделе.

Счастье Дэймонда продлилось недолго. Они прожили три месяца, за время которых девушка забеременела. Герцог был рад. Его мечты о семье с любимой женщиной стали сбываться. Только вот ее саму это все тяготило. Ей не нравился герцог, ей не хотелось детей, ее душила его забота.

Она сделала аборт и ушла от Дэймонда. Может быть она и жила б с ним, если б он не заставлял ее оставить ребенка.

Так она разрушила жизнь Дэймонда, но не его любовь. С тех пор он много раз звал ее замуж, говорил, что дети ему не нужны. Только вот Клэр стала хитрее. Ей не нужна золотая клетка. Она пользуется деньгами не только Дэймонда, но всех мужчин, которые ей очарованы.

Только вот красота и молодость уходят. Как и поклонники. Остался только Дэймонд, который любит эту женщину на протяжении двадцати лет. И которой он совсем не нужен.

Разве что сейчас, когда она поняла, что на горизонте появилась молодая конкурентка, способная увести спонсора из-под носа. Она даже начала ревновать.

Что было дальше с ними, я не знаю, только вот могу предположить, что испытывал Дэймонд, когда император приказал ему влюбить в себя другую женщину. С одной стороны, он верен своей любви, с другой, все его признание и богатство держатся на благосклонности императора.

Я не могу оправдывать Дэймонда. Он разбил мне сердце, играл с моими чувствами. Это чувство я запомню навсегда. Оно изменило меня, ведь я впервые в жизни кому-то так доверилась. Смогу ли я доверять людям теперь? Смогу ли испытывать нежность? Я не знаю.

Но то, что Дэймонд после всего рвется со мной поговорить, вызывает во мне ярость и боль. Прошло слишком мало времени, чтоб сердце не трепетало при виде него. Разум еще помнит то чувство безопасности, что он мне дарил. А сейчас мне этого так не хватает. Мне не хватает его рук, его поцелуев. Казалось бы, мы провели вместе мало времени. Но это были самые счастливые моменты в моей жизни. Я никогда не забуду их.

Только вот человека, что дарил мне эти прекрасные воспоминания и чувства, надо забывать. Как бы мне не хотелось, я никогда не прощу его. Я не смогу даже просто стоять рядом с ним.

Но Дэймонд прав. Нам надо поговорить.

— Что ты хотел, Дэймонд? — спросила я, пытаясь сделать голос уверенным. Он не должен узнать, как внутри все дрожит.

— Нам надо поговорить, Мари. Только не здесь. — от такого привычного «Мари» внутри все сжалось. Только он так называл меня.

— Говори, что хотел. Здесь. — я не могу позволить себе куда-то уйти с ним. Боюсь, что эмоции одержат вверх, что я смогу простить его. А это равно унижению.

— Ладно. — герцог чуть помялся, но все же сказал, — Мари, я знаю, я виноват перед тобой. Весь этот цирк… мне нет оправданий. Ты всего этого не заслужила. Ты лучик света в моей непроглядной тьме. Я сам неосознанно стремился к тебе. Сначала я не воспринимал тебя. Я думал, что мне это легко даться. Но ты смогла заинтересовать меня. Твоя нежность, твой ум и доверие, что ты показывала при встречах со мной, сняли пелену с моих глаз. Я был слеп. Я следовал за женщиной двадцать лет. Я потратил двадцать лет на женщину, которой я не нужен. А ты… ты открыла мне глаза.

— Дэймонд, что ты несешь? Зачем ты рассказываешь мне про свою проститутку? Ты вообще, что ли, ничего не понимаешь? — я попыталась обойти герцога, но тот перегородил мне путь.

— Мари, я люблю тебя.

Сначала я не поняла, что он сказал. Но когда смысл сказанного дошел до меня, я засмеялась. Это не была истерика или нервный смех. Я искренне веселилась.

Мужчина, в которого я влюбилась, обманывал меня с первой секунды, предпочел другую женщину, сейчас говорил мне такое. Ну это уже в никакие рамки не лезет!

— Дэймонд, прекрати. Твой спектакль окончен. Ты уже добился своих целей. Император уже готовит все к отплытию. Зачем дальше мучить меня?

— Мари, дорогая, я не играю сейчас. Я люблю тебя. Я знаю, что ты не веришь мне, но это правда. И всегда была правда. Я по-настоящему жил в те моменты, когда ты была рядом. Я испытывал искренние эмоции. Это все из-за тебя. Твоя нежность открыла мне путь в мир. Теперь я не хочу существовать. Я хочу жить. Рядом с тобой. Я умею любить, Мари. Я никогда не обижу тебя.

— Что ты несешь? Иди к своей Клэр и ей пой эти песни.

— Ты не понимаешь. Нет больше никакой Клэр. Я больше не чувствую к ней ничего. Я жил лишь зависимостью от нее. А ты — это что-то настоящее. Ты превосходишь Клэр. Ты заставляешь меня жить. Молю, не убивай меня. Я же знаю, что ты тоже любишь меня. Давай забудем все. Начнем заново. Умоляю!

К концу своей речи Дэймонд сполз на колени, обнимая меня за талию. Он прижался ко мне своей головой и притянул к себе. В его голосе я слышала пробивающиеся слезы.

— Скажи что-нибудь, Мари, скажи.

— Отпусти меня. Отпусти и больше не прикасайся. Наша история закончилась. У меня есть силы отпустить ее, найди их в себе и ты.

Когда я говорила эти слова, разбивались два сердца: мое и Дэймонда. Это было самое тяжелое, что мне пришлось когда-либо сказать. Я пересилила себя. Но это стоит того.

Я никогда не смогу простить Дэймонда. Как бы мне не хотелось согласиться на его предложение, я не могла разрушить себя. Теперь есть только я и мои чувства. Не меня выбирают, а выбираю я.

Я оттолкнула обмякшего Дэймонда. Сил встать у него не было. Он просто упал, будто теряя силы жить.

И мне шаги давались нелегко. Меня вела цель, мне нужно было найти карту, чтоб убежать от герцога. Я должна оставить прошлое и начать новую жизнь.

Поэтому я быстро вбежала в библиотеку. На всякий случай я закрыла дверь. Могу сказать, что никто в нее не постучал. Но зато мне было спокойнее.

Но сразу приступить к поискам я не смогла. Руки тряслись, подступали слезы. На меня нахлынули воспоминания. На талии сохранилось тепло от рук любимого человека. Сейчас мне казалось, что я не смогу справиться с чувствами. Дэймонд будет частью меня всегда. Есть ли смысл бороться?

Не знаю, к чему меня привели б размышления, если б меня кто-то не коснулся. Если б я не была глубоко в своих мыслях, то точно закричала б от испуга. А так осознание, что кто-то касается меня в закрытой библиотеке, просто не успело проникнуть ко мне в мозг.

На автомате я обернулась и наткнулась на образ знакомой мне русалки. И если обычно я видела ее, как вживую, то сейчас ее силуэт был окутан дымкой.

Я провела рукой сквозь нее и не наткнулась ни на какое препятствие. Но русалке этот жест не понравился. Она прошла сквозь меня, погружая тем самым в очень густой и непроглядный туман. На секунду меня охватила паника. В этом пространстве будто не было воздуха.

Но когда русалка прошла, все закончилось. Она злобно посмотрела на меня, недовольная моими поступками.

— Что? Чем ты опять недовольна? Я же сходила к гадалке! Что ты хочешь от меня? — чтоб не привлечь внимание, я говорила шепотом. Но от этого мой голос звучал только более грозным. Так что еще непонятно, кто выглядел зловеще — я или русалка.

Но ее совсем не проняло. Девушка все также стояла и злобно смотрела на меня. Она отрицательно мотнула головой. затем показала мне на сердце, жестом будто вытянула его и разбила кулаком. Причем била, не жалея себя.

Тут до меня дошло:

— Ты поэтому хотела, чтоб я к ведьме сходила? Чтоб она сказала, что я не люблю Дэймонда.

Русалка утвердительно кивнула головой. В ее глазах я даже увидела блеск гордости, мол как я ей все хорошо объяснила.

— Ну, а что я тогда сейчас чувствую? От чего рвется мое сердце? Ты тоже хочешь сказать, это то, что я сама оставила?

Русалка невозмутима мотнула головой в положительном ответе. Вот как у них все просто.

Я тоже пыталась убедить себя, что все в прошлом, что боль сильнее чувств. Но это не так. После признания Дэймонда мне будто снова захотелось жить. Мне не хотелось мстить, не хотелось никуда плыть. Я была готова разделить свои мечты о свободной жизни с ним. Он мог бы отказаться от всего и жить со мной.

Но я понимала, что он этого никогда не сделает. Да и я на его месте не сделала. Вот только проблема в том, что в его мире я больше не останусь. Я не хочу больше быть бывшей невестой герцога, которую он променял на доступную для любого Клэр. Я не хочу быть той, которую нужно было влюбить в себя, так как это приказал император.

Теперь я хочу быть собой, а, значит, нужно действовать.

— Ты права, русалка. У меня нет на это времени. — здесь моя молчаливая собеседница беззвучно фыркнула. — да-да, ты мне не об этом говоришь. По твоим словам, я ничего к нему не чувствую. Но какая разница, какой дорогой я приду к выводу, что я не акцентирую на нем свое внимание.

Девушка закатила глаза, но выразила одобрение. Она резко развернулась и куда-то направилась. Так как ее нижняя часть была скрыта туманом, я смело могла сказать, что она куда-то поплыла.

— Что ты делаешь? — без надежды на ответ спросила я.

Но на удивление я его получила. Русалка повернулась ко мне и поманила своей прозрачной рукой. Ух ты! Она может нормально взаимодействовать со мной без страшных снов и крови из ушей!

Я пошла за ней. Сначала я не поняла, куда она меня ведет. Хоть это было и не трудно, ведь мы в библиотеке. Но видимо я сейчас плохо соображала. И суть ее плана поняла только, когда она уже тыкнула в саму карту.

— Ааа! Ты мне покажешь Малью! Как же я о тебе сразу не подумала? Ведь ты точно должна знать Елейские воды. — но после снисходительного взгляда, я добавила- да, конечно. Ты приходишь, когда тебе вздумается, а не когда тебя зовут.

И та беззвучно рассмеялась.

Я разложила карту на столе. Она была старой и ветхой. Чтоб хоть что-то увидеть, пришлось вытереть огромный слой пыли.

Русалка ткнула своим прозрачным пальцем в еле заметную точку на карте. Сначала я подумала, она убирает грязь, но после того, как русалка посмотрела на меня, как на идиотку, я включила мозг.

— Только не говори, что это Малья. Он же крошечный! Он полностью окружен водой. Как я выберусь из него? Тут даже порта нет рядом.

Русалка издевательски рассмеялась. Она даже сложилась пополам в истерике. В чем ее проблема?

Она для чего-то показала мне движения руками, будто она плывет.

— Эээ, ты хочешь, чтоб я вплавь спасалась?

И после очередного утвердительного кивка пришло мое время для истерики.

Так мы с ней и хохотали вдвоем в пустой библиотеке, закрытой на ключ. Нас окружала только темнота и неисчезающий туман.

Значит, на русалку надеяться нельзя. План спасения мне придется придумать самой. По крайней мере, у меня теперь есть карта.

Я тщательно осмотрела ее. От истерики не осталось ни следа. Был лишь холодный расчет.

— Значит, смотри. Это наш Малья. Самый близкий остров к нему — это Хорри. Остров правящих русалок. Это ж он? — русалка утвердительно кивнула. Официально хозяином и этих земель был Арчибальд, но русалки не признавали его главенство. После поражения в войне они оставили своего короля. Чтоб скрыться от императорских гонений, он затаился вместе со своей семьей в водах у этого острова. И это было правильное решение, так как остров окружен непроницаемым барьером, в который входить могут только русалки, обладающие печатью морей. Это артефакт королей. Он открывает путь в любое море. Конечно, этим поступком он бросил свой народ. Но кто его осудит, не зная, каково быть на его месте?

— Отлично. — я продолжила рассуждать вслух. — хотя что тут отличного? Между островами…эээ… дай посчитать… 35 километров. Я никак не смогу туда добраться. Люди вообще есть в этих водах?

Русалка отрицательно мотнула головой и зачем-то повторила свой жест, будто она плывет.

— Какая ты сегодня настойчивая! Пошутили и хватит. Я не могу полагаться на случай.

Русалка неожиданно вполне осязаемо стукнула по столу кулаком. Я дернулась от неожиданности.

— Что ты делаешь? Сейчас кто-нибудь услышит!

Но русалка не стала слушать меня. Она своими реальными руками взяла меня за голову и притянула к себе.

— Ты поплывешь оттуда сама! По воде! Своим собственным телом! Полагайся на него, а не на случай. — произнесла моя молчаливая гостья, которая, оказывается все это время могла говорить. После этого она растворилась в воздухе, будто я все это время разговаривала сама с собой.

Но что она имела в виду? Как я смогу проплыть? Я не могла не верить словам моей нежданной гостьи. Она всегда говорила мне правду, и это мои проблемы, что я ее не слушала. Но раньше она хотя б связно говорила! Это не было похоже на сюр.

Я глубоко выдохнула. В голове была сотня мыслей. Как оттуда выбраться? Верить ли русалке? Я не знаю ответы на эти вопросы.

Я только знаю, что кто-то только что попытался открыть дверь. За ручку несколько раз настойчиво дернули, привлекая, казалось, внимание всего дворца.

Совсем не подумав, что это мог быть Дэймонд, к встрече с которым я была не готова, я побежала открывать дверь. Предварительно я спрятала карту в потайной карман моего платья. Нужда воровать артефакты для обеспечения себе безденежной жизни ушла, а привычка шить карманы осталась.

Это, конечно, не очень странно — брать карту. Но все равно не хотелось давать даже маленьких поводов для вопросов. Поэтому, надежно спрятав ее в складках платья, я смело открыла дверь.

На пороге показался незнакомый мне мужчина. Но его дорогая одежда говорила о высоком статусе. Наверное, работал при императоре.

— Ваша светлость? Вас-то я и искал. Прошу, пройдемте за мной. Вас хочет видеть Его величество.

Незнакомец подтвердил мои догадки о его работе. Значит, император за мной послал. Ну и что ему нужно от меня?

Это я и хотела выяснить, последовав за мужчиной. Я не отказалась от его предложения проводить меня, так как совсем не знала дороги. Я только успела привыкнуть к нашему … то есть к герцогскому поместью, а тут новый дом. Да и тем более он был в 6 раз — согласно, словам болтливой Райаны — больше моего прошлого места обитания.

Идти пришлось долго. Но мне понравилась эта прогулка. Дворец выглядел, как настоящий музей. Здесь все стены были расписаны величайшими художниками прошлого. В основании здания стояли колонны, которые создавались самыми талантливыми скульптурами. Каждая колонна представляла из себя какого-то человека, важного для истории. Прямо у кабинета Арчибальда скульптур увековечил образы Рональда Жестокого и его жены Милавины. Эти люди положили начало роду императора. Их идеи живут уже тысячелетиями и передаются от императора к императору.

Значит, мы уже пришли. Дальше мне нужно было двигаться одной. Я несмело постучала и, не дожидаясь позволения, вошла. Я просто не привыкла, что к кому-то надо стучаться и не знала, что в таких случаях делать.

Но волноваться мне не стоило. Меня уже ждали. В темной комнате в освещении луны сидел император. Он и так меня всегда пугал, а в этой мрачной и таинственной обстановке я вообще не знала, куда себя деть.

Со страху я села на диван, который был прям у входа. Но все же посчитав, что четыре метра — слишком большая дистанция для разговоров, я подошла к столу и села на стул.

— Не волнуйся, русалочка. Чувствую себя, как дома.

— У меня нет дома. — зачем-то добавила я. И это было самое неуместное, что я когда-либо говорила. Даже если б я сейчас рассказала все свои планы по поводу эликсира или спросила б, как мне выбраться с Мальи, это было б уместнее. Поэтому я решила как-то сгладить этот неловкий момент. — Зачем вы посылали за мной?

— Я должен сообщить тебе, что послезавтра на рассвете мы отплываем. Будь готова.

Вот таким будничным тоном человек, которого я ненавижу больше всего на свете, оповестил меня о событиях, которые поменяют мою жизнь.

Я не нашлась, что ответить. Весь мой запал разом улетучился. Как я смогу обвести вокруг пальца человека, который управляет империей 27 лет? Он вдвое старше меня, у него опыта на целую жизнь. Смогу ли я тягаться с ним?

Как быстро пролетела эта неделя. Я думала, я успею морально подготовиться, но нет. Семь дней пролетели, как одна секунда.

— Что ты погрустнела?

— Не издевайтесь надо мной, ваше величество.

— А ты надо мной, Мариника. — император порывисто встал и направился ко мне.

Быстрыми и резкими движениями он добрался до меня. Он руками развернул стул, на котором все еще сидела я, в свою сторону и навис надо мной, руками опираясь о ручки стула.

— Ты же видишь, что ты нужна мне. Пойми, пожалуйста, что я могу решить все твои проблемы и обеспечить безбедную жизнь до старости. Если ты такая, что тебя это не подкупает, то просто взгляни на меня. Неужели я тебя не привлекаю?

Я решила быть честной, чтоб мы больше к этому вопросу не прибегали:

— Я ненавижу вас, Ваше Величество. Никакая ваша привлекательность не подействует на меня. Тем более из-за вашего гениального плана я сейчас переживаю болезненный разрыв с человеком, в которого влюблена. Мне вообще не интересны ваши признания.

— Знаешь, Мариника, — император приблизился ко мне. Следующие слова он проговорил мне в губы. — главное, что я тебе не безразличен. Ненависть — сильная эмоция. Ее огонь пылает даже ярче страсти.

— Не надо все это мне…

Но договорить я не успела. Император впился в мои губы, не давая договорить.

Я не сразу сообразила, что происходит. Но буквально через секунду я отпрянула от мужчины, опрокидывая стул на пол.

В самом страшном сне мне мог присниться этот момент. Но я не думала, что это произойдет в жизни.

Совсем не думая о том, как это выглядит со стороны, рукавом платья я начала вытирать свои губы.

— Что вы творите? — крикнула я. — я, по-вашему, кто? Почему вы позволяете себе так со мной поступать?

Я говорила так, будто имела в виду совсем не невинный поцелуй, но эмоции брали вверх.

— Ты, по-моему, та девушка, которую я люблю. — огорошил меня император.