План: не влюбиться в герцога. Провален

8 глава

Просыпаться было тяжело. Я будто вышла из многолетней комы. Я не чувствовала ни рук, ни ног, а голова ощущалась каменной. Она болела от слез и плохого сна.

Кое-как встав, я подошла к зеркалу. Сейчас это казалось первой необходимостью.

В отражении на меня смотрела несчастная девочка. Глаза ее опухли, губы были искусаны. А ее прическа скорее относила ее к крестьянке, чем к барыне. Видя все это, во мне проснулось отвращение. Как же я могу выглядеть так жалко? Неужели я позволяю себе так страдать?

Это отвращение стало залогом развития огромной силы во мне. Больше я не позволю себе так ломаться. На мир я хочу смотреть с позитивом. Я хочу дарить ему приятную энергию и такую же получать в обмен.

Так что мною было принято решение отбросить всю злость и обиду.

Я умылась холодной водой, приводя себя в чувства. Этим утром я чуть больше времени потратила на свою прическу. Я заплела волосы в две объемные косы, открывая свое красивое лицо. Теперь я готова во всю демонстрировать свою счастливую улыбку. Этот день готов порадовать меня, как и вся моя жизнь несет для меня только приятные мгновения. Ведь теперь их создателем буду я.

Особого выбора в одежде у меня не было. Но я позволила себе такую наглость, как попросить у пиратов свежую рубашку. Так что на палубу я выходила в красивой белой рубашке и легких штанах, которых я больше не стеснялась.

Словно вторя моему настроению, погода была просто замечательной. На небе не было видно ни единого облачка, которые смогли б закрыть ярко светившее солнце. Только оно не обжигало, а согревало.

Поэтому первые минуты я окутала себя его лучами, обняв себя руками, словно они были продолжением солнца. Мне понравилась эта метафора. Руки, которые тебя согревают, это лучики солнца, которые дотягивают до земли.

Я обратила внимание на обстановку. В отличие от императорского корабля, здесь все вели себя, как друзья. Пираты также соблюдали субординацию, но не на полную. Приветствовались шутки и подколы, ото всюду слышался смех. Не было напряжения и чувства, что ты на работе. Я могу сделать вывод, что для моих новых знакомых корабль и его команда были домом и семьей. Здесь никто не боялся совершить ошибку, каждый знал, что в этом случае ему помогут.

Мне понравилось атмосфера несерьезности и веселья. Но не стоит путать это с легкомыслием. Свою работу пираты выполняли по совести. Просто при всем при этом они не забывали наслаждаться процессом. Им нравится то, что они делают, и те, кто их окружает.

Не берусь судить моих новых знакомых с моральной точки зрения, так как я такой же обычный человек, как и они, со своими проблемами и ошибками. Но даже с них можно взять пример. Редко, когда люди действительно наслаждаются тем, чем они занимаются. А ведь при таком раскладе и работа легче идет, и результаты более радуют глаз.

Могу ли утверждать, что при таком отношении к окружающему миру пираты истинно счастливые люди? Думаю, есть в них что-то такое недосягаемое. Свобода, наверное.

Меня окликнул Долл:

— Ну что, русалочка, как тебе на нашем корабле? Скажи, повеселее, чем с твоими моралистами.

Однозначно. Только вот жаль, так жить нельзя. Почему свобода должна быть ограничена моралью, а любовь гордостью?

— Конечно. У вас мне спокойнее.

— Приятно слышать. Предложил бы тебе остаться с нами, только вот не имею права отвлекать тебя от твоей задумки. Чувствую, что это много значит для твоей судьбы. Может, освободишься наконец-то от того, что лишает тебя счастливой жизни.

— Думаете, это мне поможет?

Долл тяжело выдохнул:

— Я думаю, ты и без мести можешь освободиться. Ну то есть начать жить свою собственную жизнь, не оглядываясь на желания и планы других. Только вот ты этого пока не замечаешь. Но, по правде говоря, нет ничего плохого в том, чтоб победить свои проблемы с чьей-то помощью. Будь то человек или месть. Цель же оправдывает средства, если цель — спасение души.

Капитан подмигнул мне и легкой походкой, даже пританцовывая, пошел по своим делам.

Мудрый он человек. По его словам, я могу начать жить по собственным правилам, не ориентируясь на уничтожение императора. Может быть. Я и сама это понимаю. Только не собираюсь с этим пониманием что-либо делать. Я чувствую, что это мой путь и моя цель. Я и иду к ней.

Но сначала мне было нужно попрощаться с пиратами. Их курс не совпадал с нашим. И даже ради дочки своего учителя они не были готовы свернуть с пути.

На удивление, сама мысль о прощании доставляла мне боль. Я только вкусила вкус свободы, как ее сразу же отбирали у меня. Не буду лукавить, говоря, что привязалась к пиратам. Но какое-то родство я с ними почувствовала.

И если б не речь императора о том, чего я в действительности достойна, я б рассмотрела вариант остаться с Доллом и его командой, бороздя пределы океана. Или я слишком сильно сконцентрировалась на своей цели, что даже не стала рассматривать вариант сместить свой курс.

— Мариника, — позвал меня Рэй. — подойди ко мне. Слишком я стар стал, чтоб самому за девицами бегать.

Хихикая, я подошла к мужчине. Не могу сказать, что он был молод, но возраст удивительно шел ему. Так обычно с мужчинами и бывает. С опытом к ним приходит стать, которая влияет и на внешность.

Рэй был высоким и подтянутым. Солнце почти не тронуло его белу аристократичную кожу. Руки его не были покрыты мозолями, хотя очевидно, что он работал руками. В них он сейчас держал то, что по какой-то причине собирался протянуть мне.

— На, держи. Дочка такого великого человека должна быть способна постоять за себя в любой ситуации. — после этих слов мне в руки был вложен самый настоящий меч. В руках взрослого высокого мужчины он выглядел, как зубочистка, а вот к моим габаритам подошел идеально. Значит, он был женским. Может, даже сделан специально для меня.

— Что вы, мне он ни к чему. Я с оружием на «вы». Да и нет ничего опасного рядом со мной.

Я попыталась вернуть меч обратно, только вот прекратила это делать, наткнувшись на строгий взгляд Рэя.

— Ты должна быть стойкой и не бояться открываться новому. Давай-ка покажу тебе пару приемов. Борьба сама затянет тебя.

Отказываться было неловко, хотя стоило б. Следующий час прошел для меня очень тяжело. Моя новая чистая рубашка теперь была не пригодна даже для мойки полов. Я вся вспотела, косички испортились. Рэй задел меня пару раз, поэтому пот смешался с кровью, делая меня похожей на какую-то раненную мышь, а не на девушку.

Я выдохлась, сказывалось долгое отсутствие спорта в жизни, а точнее двадцать три года его неприсутствия. Мужчина показал мне лишь пару приемов, показал, как навязать дистанцию и внезапно ударить в кисть, но я уже поняла, что это совершенно не мое. Я стопроцентно не буду использовать это в своей повседневной спокойной жизни.

Но Рэя было не остановить. Он поманил кого-то с моего корабля для драки со мной, аргументируя это тем, что знакомому будет меня жаль и он не сильно ранит меня.

— Ну что, Мариника, готова к своему первому настоящему бою?

— В смысле первому? В смысле настоящему? А что было сейчас? — задыхаясь, промямлила я.

— А это, Мари, была тренировка.

— Дэймонд? Что ты тут делаешь?

— Твой друг искал кого-то для драки на мечах с тобой. Кому б я мог доверить это, как не себе?

Рэй заговорчески захихикал. Престарелый сводник.

— Давай. Не бойся. Покажи, чему тебя научил пират.

После этих слов я забыла все, что происходило в течение последнего часа. Рэй пытался что-то подсказывать мне на ухо. Но толку от этого было ноль.

Я словно зависла во времени. Существовали лишь я и карие глаза Дэймонда, смотревшие на меня с гордостью и любовью. Мне захотелось стереть с его лица эту умиляющуюся улыбочку и желательно оставить на нем парочку или даже тройку шрамов.

В себя меня привело тепло растекающееся по груди. Я посмотрела вниз. На мне все также висел родительский медальон и новая подвеска, жемчужина, подаренная пиратами. От нее-то и шло тепло.

Я сначала не поняла, что происходит. В голове начали появляться картинки. Тут я захожу слева, здесь пригибаюсь, обхожу с обратной стороны, задевая ногу, а затем толкаю противника. Он падает, я сажусь на него, приставляя клинок к его шее, где от напряжения пульсирует вена.

Я отряхиваюсь от видения, но слыша. Как Рэй кричит мне: «Нападай», мое тело само начинает делать то, что пару секунд назад видели мои глаза.

Ничего не ожидавший Дэймонд — идеальное условие для моего бесхитростного плана. Ноги и руки действуют сами, Дэймонд просто стоит. Итог — он на полу, я на нем, шпага у шеи.

Все это произошло в считанные секунды, но дало дикий прилив адреналина. Руки затряслись, улыбка приклеилась к лицу. Враг повержен!

Дальше я уже действовала сама. Аккуратно, как под линеечку, клинком вывожу на его щеке шрам.

И с этой кровью утекает моя собственная боль. Наконец-то мне полегчало.

Но счастье длилось не долго. Все же Дэймонд понял, что что-то не так. Не должен он лежать на палубе с раненной щекой и ногой. Он хватает меня за бедра и одним движением переворачивается, меняя наши роли. Меч изъят из моих рук и куда-то отброшен. Мои руки Дэймонд перехватил и поднял надо мной, все еще удерживая их. Капля его крови упала на мои губы, куда и устремился взгляд герцога.

Он очень тяжело помолчал, если молчание вообще может быть тяжелым, затем проговорил:

— Где ж ты этому научилась, Мари? Неужели Рэй такой хороший учитель?!

Я задумалась. А ведь правда, в чем причина такого прилива сил и знаний?

Но осознание не заставило себя долго ждать. Все дело в жемчужине! Это ж русалочья вещь, служащая русалкам. Видимо она помогает носителю исполнить сильное желание, даже если это желание ранить.

Интуиция подсказывала скрыть этот факт. Поэтому я сказала следующее:

— Может, тебе стоит задуматься над собственной физической подготовкой, раз тебя и девчонка в состоянии победить. — я попыталась вырваться из его захвата, но ничего не получилось. — а ну отпусти меня!

Но мой захватчик лишь весело рассмеялся.

— Не отпущу, Мари. Ни сейчас, ни когда-либо. — Дэймонд аккуратно наклонился и вдохнул аромат моих волос. Он без сил повалился рядом, излучая всем своим существом безысходность. Походу, крепко он попал. А что он думал? Нельзя делать зло и не рассчитывать на бумеранг.

— Встань с меня и никогда больше не говори подобного, Дэймонд. Ты повержен, так прими свое поражение с честью.

А говорила я совсем не про наш бой. И судя по глазам герцога, он все прекрасно понимал.

Не знаю, что было б дальше, если б не внезапный голос Рэя:

— Ну что ж, думаю, бой можно уже прекратить. — и шепотом добавил. — хоть это и не похоже на бой.

Дэймонд быстро встал и протянул мне руку. Естественно, я попыталась встать сама, но генерал подло подхватил меня под руку, не оставляя выбора.

— Ты оказалась хорошей ученицей, Мариника. Достойная дочь своего отца.

— Спасибо. — проблеяла я и убежала, чтоб никто, а особенно Дэймонд, не заметил моих полыхающих щек.

Я в панике забежала в каюту. Лицо было горячим, сердце стучало во всю. Кто такой Дэймонд, что он на меня так влияет? Что в нем особенного?

Как мне избежать столкновений с ним? Мне пойдет на пользу не видеть его лет так восемьдесят! Но он крутится рядом, будто совсем не понимает, что я прилагаю максимальные усилия, чтоб не сдаться любви.

Так же нужно срочно разобраться с этой жемчужиной. Что еще она может? Я, конечно, рада, что у меня есть такая потрясающая вещь. Только вот, как объяснить ее чудные свойства другим людям? Мало ли что она еще может. Надо спросить у голубой русалки, когда та соизволит появиться.

Долго прятаться в каюте было нельзя. Скоро мне нужно вернуться на свой корабль, так как пираты собираются вернуться на свой маршрут. Я и так им благодарна, что они приняли меня и даже остались на ночь. Теперь пришло время прощаться.

К своему великому удивлению я почувствовала, как будто от моего сердца отрывается кусок. Пираты так сильно напомнили мне про отца, что я даже не смогла отпустить эту ассоциацию. В детстве, когда я еще скучала по родителям, каждое свое день рождение я ждала их приход. И каждый раз я чувствовала обиду и боль расставания, схожую с той, что ощущаю сейчас.

Выйдя из каюты, я глазами нашла всех знакомых мне пиратов. К каждому из них я подошла с детской стеснительностью и слезами на глазах. Я аккуратно обняла Долла, Рэя, Дорта, Канста и Ишаля. Мужчины сначала тушевались, Некоторые даже попытались оттолкнуть. Но когда понимали мое настроение и мои эмоции, то обнимали меня в ответ.

Я вложила в это всю свою боль, тоску и недоверие. В какой-то момент мне показалось, что я обнимаю своего отца, который ободряюще гладит меня по голове.

Даже сама того не ожидая, я расплакалась, уткнувшись в плечо капитана пиратов.

— Ну чего ты, девочка? Не печалься. Мы всего лишь момент в твоей долгой и прекрасной жизни. Только две минуты спокойствия в бесконечном урагане жизни. Но ты должна быть стойкой. Сделай то, что задумала и отпусти это. Живи своей жизнью. Будь свободна, Мариника. И знай, твой отец очень любил твою мать и тебя. Мне удалось поговорить с ним сразу после твоего рождения. И это был самый счастливый человек на свете. Отпусти свою печаль и пойми их счастье.

Долл отечески гладил меня по голове и шептал эти горькие слова. Мы оба понимали, что больше никогда не увидимся, и что наша встреча была лишь моментом в этой непрекращающийся череде событий. Надеюсь, что и я была им чем-то полезна. Они ж подарили мне чувство семьи, что я никогда не забуду, но буду стараться повторить. Больше я не смогу быть одна.

— Спасибо вам большое. И за ужин, и за разговор, и за жемчужину, и…

— Мариника, тебе уже пора. — у меня за спиной обнаружился император, возникший из ниоткуда.

— Иди, моя русалочка. И помни — выбирай море. Всегда.

В его глазах я прочитала полное понимание меня и моей теории. Как же я могу выбрать пруд, когда так свободно могу плескаться в море?

— До свидания! — сказала я без особой надежды на встречу.

Плавно оторвав свою руку от широкой спины Долла, я пошла в сторону императора. Он нежно взял меня под локоть и повел к нам на корабль, пока я махала всем пиратам своей еле управляемой рукой.

Слезы покатились градом. Я забыла, что иду под руку с этим чудовищем, да и не важно было куда.

Я потерялась в своих мыслях и очнулась лишь когда император начал махать своей рукой перед моим лицом.

— А? Что вы делаете?

— Ну наконец-то! Мариника, где ты витаешь? Я пятый раз тебя зову! — сказал император каким-то истеричным голосом. Но в ту же секунду он взял себя в руки, и передо мной уже стоял тот самый ледяной правитель, с холодным лицом, не выражающим никакие эмоции, и с белоснежными волосами, поддерживающими образ ледышки.

— Что вы хотели?

— Мне нужно, чтоб ты рассказала мне все, что было с тобой на корабле пиратов. О чем вы говорили, что они тебе дали, какие у них планы. Я надеюсь, ты понимаешь, на чьей ты стороне, и кто они такие. Так что будь добра без всяких промедлений ответь на мой вопрос.

Я снисходительно посмотрела на императора.

— Вот так я и знал! — снова вспылил Арчибальд. — Что за мысли крутятся в твоей умной голове? Ты же ничего обо мне не знаешь! Не знаешь ни принципы моего правления, ни мое отношение к близким людям, ни меня самого. Почему ж ты меня так ненавидишь?

Я рассмеялась. Святая наивность.

— Я знаю, что вы убили моих родителей, лишили меня детства и родителей. Говорите мне о своих низменных желаниях в мою сторону, хотя я прекрасно знаю о вашей любви к жене, о ваших отношениях с Райаной. Вы приказали Дэймонду влюбить меня в себя, вы игрались моими чувствами. Вы уничтожаете целые виды, разжигаете войну. Поверьте, у меня есть много причин ненавидеть вас, но еще больше — не доверять вам.

— Вот мы и пришли к этому разговору. Может, так лучше. Есть возможность, что ты поймешь меня, пересмотришь свое мнение. Хотя ты такая упертая… — император усмехнулся своим мыслям и продолжил дальше говорить. — Я знаю, что во многом виноват перед тобой. Я отдал приказ привезти твоих родителей ко мне. Если б это случилось, я б допрашивал их, сделал бы их историю достоянием общественности, исказив все факты в свою сторону. Все б знали, что следует за нарушением закона Небрака. За тобой бы я наблюдал с детства. На тебе б проводились опыты. Так что может даже лучше, что твои родители поступили так. Все равно их ждало пожизненное заключение. Мне не нужны пропагандисты.

— Как вы можете так спокойно об этом рассуждать? Как?

— Мариника, ты должна понимать, что я не просто человек. Я император. Я не использую свои чувства. Я действую только после длительных рассуждений. Мой разум всегда холоден. Меня не интересует отдельная человеческая жизнь. Первостепенным фактором в жизни правителя является народ. Так что одна жертва оправдана, если на кону стоит благополучие народа.

— Чем же народу так помешали мои родители, которые просто любили друг друга?

— Тобой. Все дело в тебе. Ведь никто до конца не знает, на что ты способна. А это проблема. Я слишком поздно нашел тебя, и это просто великая удача, что твои способности еще спят. Все это сказочки, что твоя магия заключается лишь в более тонком видении чужой магии. Просто еще не настало твое время.

— А опасность в чем? Наоборот, нужно таких людей, как я, с особой магией, держать возле себя. Это ж какая сила!

Я понимаю, что и это не самый лучший вариант для меня. Но если смотреть объективно, то это более логично.

— Ты такая одна. Не употребляй множественное число. Я больше не допускал таких союзов. Либо же уничтожал на корню.

Он что, еще и другие пары терроризировал? Да что ж с ним не так?

— Вы бессердечный и холодный. Мне жаль вас и всех, кто вас окружает! Вы просто не способны к любви и состраданию.

— Не говори о том, чего не знаешь. Я способен на любовь, Мариника. И я очень хочу, чтоб ты ее прочувствовала на себе. Скажи мне, ограничиваются ли твои чувства лишь ненавистью?

— Что вы имеете в виду? Если вы про презрение и жалость к вам, то да. Это я чувствую.

— Тебя тянет ко мне, Мариника?

Все! Император на старости лет сошел с ума. Срочно нужно звать лекарей. Есть на корабле врач?

Повисла гнетущая тишина. Я пыталась понять, шутит ли император. А тот видимо на полном серьезе ждал моего ответа.

Но я могла лишь тупо пялиться на него и сдерживать рвущийся изнутри истерический смех.

— Эээ… как бы… — сквозь слезы и смех попыталась я сказать. — вы… что вы несете? Вроде, уже взрослый мужчина. Думайте, что говорите.

Думаю, мой ответ был прозрачным. Смысла продолжать разговор я больше не видела. Поэтому просто отправилась в свою каюту, мечтая лишь о том, чтоб устало завалиться на кровать.

Но и этому желанию была не судьба исполниться. На пороге комнаты меня встретила Райана, которая плакала. Что ж тут за драма?