Пленник Забытой часовни

Глава 1 ОТПУСК ПО ЗАВЕЩАНИЮ

Кендра смотрела в боковое окошко внедорожника.

Листья проносящихся мимо деревьев расплывались в одно большое пятно. От бесконечного мелькания у нее закружилась голова; она перевела взгляд вперед и сосредоточилась на одном конкретном дереве. Дерево приблизилось к их машине, стремительно пронеслось мимо и скрылось из виду.

Не такова ли и сама жизнь? Можно смотреть вперед, в будущее, или назад, в прошлое, но настоящее движется так стремительно, что его невозможно постичь. Ну, может, иногда и можно, только не сегодня. Сегодня они едут и едут между лесистыми коннектикутскими холмами, а двухрядное шоссе все никак не кончится.

— Оказывается, дедушка Соренсон живет в самой Индии… Предупреждать надо! — проворчал Сет.

Младшему брату Кендры исполнилось одиннадцать; он перешел в шестой класс. Судя по тому, что ему уже наскучила очередная «стрелялка» на игровой приставке, они действительно едут очень долго.

Мама повернулась к детям с переднего сиденья:

— Уже скоро! Смотрите, как здесь красиво…

— Я есть хочу! — заныл Сет.

Мама порылась в пакете с дорожными припасами.

— Есть печенье с арахисовым маслом!

Сет потянулся за печеньем. Папа, сидевший за рулем, попросил засахаренный миндаль. На прошлое Рождество он решил, что засахаренный миндаль — его любимое лакомство, и требовал, чтобы пакет со сладостями всегда был под рукой. Прошло почти полгода, но миндаль ему пока не приелся.

— Кендра, а тебе чего дать?

— Я ничего не хочу.

Любуясь разноцветной листвой на деревьях, Кендра думала о том, как несправедлива жизнь. Родители отправляются в круиз вокруг Скандинавии на целых семнадцать дней. Вместе с ними едут дядья и тетки по маминой линии. Круиз не будет стоить им ни цента. И вовсе не потому, что они победили в каком-то конкурсе, наоборот. Они отправляются в круиз по воле покойных маминых родителей.

Бабушка и дедушка Ларсен погибли скоропостижно. Они поехали в гости к каким-то дальним родственникам в Южную Каролину. Родственники жили в трейлере, который отапливался баллонным газом. Где-то произошла утечка; хозяева и гости задохнулись и умерли во сне. А Ларсены еще давно включили в свое завещание пункт: после их смерти всем их детям (с супругами) выделяется определенная сумма денег на путешествие в Скандинавию, на родину предков.

Внуков в круиз не приглашали.

— Целых семнадцать дней на корабле! Вам там не будет скучно? — спросила Кендра.

Папа глянул на старшую дочь в зеркало заднего вида:

— Говорят, в таких круизах невероятно вкусно кормят. Улитки, икра, всякие деликатесы…

— Не думайте, что нам так уж хочется в круиз, — с грустью добавила мама. — По-моему, когда ваши бабушка и дедушка вписывали этот пункт в завещание, они не рассчитывали, что умрут внезапно, от несчастного случая. Но мы обязаны выполнить их последнюю волю…

Папа решил сменить тему:

— Корабль регулярно заходит в порты, и пассажиры гуляют на берегу, ездят на экскурсии.

— А мы сейчас тоже будем ехать семнадцать дней? — спросил Сет.

— Мы уже почти приехали, — ответил папа.

— Обязательно было отправлять нас к бабушке и дедушке Соренсон? — спросила Кендра.

— Вам будет весело, вот увидите, — уверял их отец. — Можете считать за честь, что бабушка с дедушкой согласились вас принять. Они почти никогда и никого не приглашают к себе в гости!

— Вот именно. Мы их почти не знаем! Они отшельники.

— Не забывай, что они мои родители, — напомнил папа. — Я ведь с ними как-то выжил!

Дорога, которая вилась между лесистыми холмами, внезапно выпрямилась: они въехали в небольшой городок. Внедорожник остановился на перекрестке, рядом с бензозаправкой. Кендра стала смотреть на толстуху, которая заправляла свой мини-вэн. Ветровое стекло мини-вэна было грязным, но толстуха, кажется, не собиралась его мыть.

Кендра невольно посмотрела вперед. Ветровое стекло их внедорожника тоже запачкалось; оно было в следах от убитых жучков, хотя папа протирал его, когда они в последний раз заезжали на заправку. Сегодня они проехали долгий путь, от самого Рочестера.[1]

Кендра знала, что бабушка и дедушка по папиной линии пригласили их с Сетом не по своей воле. На похоронах маминых родителей она случайно подслушала разговор мамы с дедушкой Соренсоном. Мама упрашивала дедушку на время их отсутствия приютить детей у себя.

Вспомнив о похоронах, Кендра невольно поежилась. В похоронном бюро есть специальный «зал прощания», где родственники могут в последний раз взглянуть на усопших. Загримированные тела, обряженные в самые лучшие воскресные костюмы, лежали в двух одинаковых гробах. Кендра с трудом заставляла себя смотреть на них. Какому идиоту пришло в голову, что родственникам будет приятно смотреть на грубо раскрашенную куклу? На чучело… Зачем надо было так издеваться над бедными бабушкой и дедушкой?

Кендра прекрасно помнила их живыми. Бабушка и дедушка Ларсен часто общались с дочерью, зятем и внуками. Они приезжали на праздники и просто так, в гости.

Зато с бабушкой и дедушкой по папиной линии дети общались очень редко. Примерно в то время, когда родители Кендры и Сета поженились, бабушке и дедушке Соренсон досталось по наследству какое-то огромное поместье в Коннектикуте. Соренсоны никогда не приглашали к себе детей и внуков и сами редко выбирались к ним в Рочестер. А если и выбирались, то всегда по очереди. Вместе они приезжали только два раза. Соренсоны были славные, но приезжали так нечасто и так ненадолго, что дети не успели полюбить их по-настоящему. Кендра знала, что бабушка Соренсон раньше преподавала историю в каком-то колледже, а дедушка много путешествовал по свету, потому что у него было собственное небольшое дело — кажется, он занимался импортом или экспортом. Вот, пожалуй, и все.

Кендра и Сет очень удивились, когда дедушка Соренсон вдруг объявился на похоронах. До того Соренсоны приезжали в Рочестер полтора года назад. Дедушка извинился за бабушку: она не смогла приехать, потому что плохо себя чувствует. Кендра подозревала, что мнимое нездоровье бабушки — всего лишь надуманный предлог. Может, папины родители втайне развелись?

Выбравшись из жуткого «зала прощания», Кендра вдруг услышала мамин голос. Мама уговаривала дедушку Соренсона на время взять их с Сетом к себе. Они разговаривали совсем рядом, за углом; Кендра невольно остановилась и стала слушать.

— Почему они не могут остаться с Марси?

— Обычно мы и оставляли их с Марси, но она ведь тоже едет с нами!

Кендра осторожно высунула голову из-за угла. На похороны дедушка Соренсон нарядился в коричневый пиджак с кожаными заплатками на локтях и надел галстук-бабочку.

— А дети Марси куда денутся?

— К ее свекру и свекрови.

— Может, вам нанять няню?

— Две с половиной недели — достаточно долгий срок. Я помню, вы как-то обещали пригласить их к себе…

— Да, что-то такое припоминаю. Но почему непременно в конце июня? Лучше бы попозже, в июле…

— Потому что круизы проходят по определенным числам… Какая разница?

— В конце июня у нас много дел. Не знаю, Кейт. Отвык я общаться с детишками.

— Стэн, я не хочу ни в какой круиз. Но такова последняя воля моих родителей, поэтому мы едем. Я не давлю на вас, но… — Кендре показалось, что мама вот-вот расплачется.

Дедушка Соренсон глубоко вздохнул:

— Ладно, попробую найти место, где детей можно будет изолировать…

С тех пор Кендра втайне тревожилась. Что ждет их у дедушки Соренсона?

Они проехали городок и медленно покатили в гору. Некоторое время дорога шла вдоль берега озера, а потом снова запетляла между пологими лесистыми холмами. У съездов с шоссе стояли почтовые ящики. Иногда Кендра видела неподалеку, за деревьями, особняки; но чаще от почтовых ящиков отходили длинные подъездные дорожки.

Они свернули с шоссе на узкую проселочную дорогу. Кендра наклонилась вперед — проверить, сколько у них осталось топлива.

— Папа, бензина меньше четверти бака! — воскликнула она.

— Мы почти приехали. А заправимся на обратном пути, после того как высадим вас с Сетом.

— А нам нельзя тоже с вами в круиз? — спросил Сет. — Мы можем спрятаться в спасательных шлюпках, а вы будете потихоньку таскать нам всякие вкусности со стола!

— Вам будет гораздо веселее с бабушкой и дедушкой, — ответила мама. — Вот погодите. Сами увидите!

— Приехали! — воскликнул папа.

Они повернули на усыпанную гравием подъездную дорожку. Кендра не заметила вблизи никакого дома. Дорожка вилась между деревьями и уходила вдаль.

Шины хрустели по гравию. Справа и слева мелькнули предупреждающие знаки «Поместье „Дивное“. Частное владение». Потом Кендра увидела еще более грозное предупреждение, смысл которого сводился к тому, что незваных гостей ждет суровая кара. Наконец они въехали в распахнутые металлические ворота; очевидно, их открыли специально для них.

— Самая длинная подъездная дорожка в мире! — заметил Сет.

Чем дальше они ехали, тем суровее делался текст на предупреждающих знаках. Вместо «Частных владений» и «Проезд запрещен» дети прочли: «У владельцев имеется крупнокалиберное оружие» и «Лица, вторгшиеся в частные владения, будут преследоваться по всей строгости закона».

— Какие смешные знаки! — заметил Сет.

— Ничего себе смешные! Прямо мурашки по коже, — возразила Кендра.

Еще один поворот, и дорожка привела их к высокой кованой ограде с геральдическими лилиями наверху. Двойные ворота стояли нараспашку. Ограда с двух сторон уходила в лесную чащу — Кендра вертела головой, но так и не увидела, где ограда заканчивается. У самых ворот они прочли последнее предостережение: «Нарушителей ждет верная смерть!»

— Дедушка Соренсон — параноик? — спросила Кендра.

— Скорее всего, это просто шутка, — ответил папа. — Отец получил поместье в наследство. Наверное, и ограда, и предупреждающие знаки достались ему от прежних хозяев.

Въехав в ворота, они не увидели никаких признаков жилья. Дорожка петляла между деревьями и кустами. Они переехали мостик, перекинутый через ручей, и начали взбираться по пологому склону. Неожиданно деревья как будто расступились, и дети увидели большую лужайку, а за ней — дом.

Дом оказался большим, но не громадным, с множеством фронтонов и даже с башенкой. После кованых ворот Кендра ожидала увидеть замок или, по крайней мере, роскошный особняк. Дом, сложенный из темного дерева и камня, был явно старым, но поддерживался в прекрасном состоянии. А уж лужайка, газон и сад и вовсе оказались восхитительными. Перед домом раскинулся яркий, пестрый цветник. Кендра вертела головой, разглядывая безупречно подстриженные живые изгороди и пруд с разноцветными рыбками. За домом возвышалось огромное дощатое строение — хлев или амбар — высотой не менее чем в пять этажей, с флюгером на крыше.

— Как красиво! — воскликнула мама. — Жаль, что мы тоже не можем здесь остаться.

— Ты разве никогда здесь не бывала? — удивилась Кендра.

— Нет. Да и ваш отец был здесь всего пару раз — еще до нашей свадьбы.

— Мои родители не очень-то жалуют гостей, — усмехнулся папа. — Ни я, ни дядя Карл, ни тетя Софи не гостили здесь подолгу. Даже не понимаю, почему сейчас они вдруг пошли нам навстречу. Вам, ребятки, крупно повезло. Повеселитесь на славу. Если уж совсем ничего не понравится, можно купаться в бассейне.

Они затормозили у дверей гаража.

Открылась парадная дверь, и на крыльцо вышел дедушка Соренсон. За ним следовали какой-то тощий лопоухий верзила и худощавая пожилая женщина. Мама, папа и Сет вылезли из машины. Кендра осталась на месте и стала наблюдать.

Она запомнила дедушку Соренсона гладковыбритым, а он, оказывается, успел отрастить короткую седую бородку. Он вышел им навстречу в старой фланелевой рубашке, линялых джинсах и грубых рабочих башмаках.

Кендра внимательно рассмотрела пожилую женщину. Она сразу увидела, что это не бабушка Соренсон. Несмотря на белоснежные волосы, в которых остались лишь несколько черных прядей, лицо у нее совсем не казалось старым. Миндалевидные глаза цвета черного кофе наводили на мысль о Китае, да и фигура женщины напоминала восточную статуэтку. Очень невысокая и немного сутулая, незнакомка тем не менее отличалась нездешней, экзотической красотой.

Папа и тощий верзила открыли багажник и начали вытаскивать оттуда чемоданы и дорожные сумки.

— Кендра, ты выходишь? — окликнул ее отец.

Кендра открыла дверцу и выскочила на дорожку.

— Поставьте вещи в холле, и все, — распорядился дедушка. — Дейл отнесет их наверх, в детскую.

— А где мама? — спросил папа.

— Гостит у твоей тетки Эдны.

— В Миссури?

— Эдна умирает.

Кендра никогда не слышала ни о какой тетке Эдне, поэтому не слишком огорчилась. Она задрала голову и осмотрела дом с фасада. Заметила, что стекла в окнах пузырчатые. На карнизе под крышей лепились птичьи гнезда.

Папа и Дейл двинулись в дом. Они несли самые тяжелые чемоданы. Сет тащил дорожную сумку и коробку из-под кукурузных хлопьев, с которой он не расставался. Сет складывал в эту коробку всякую всячину, которая могла бы пригодиться для приключений, — резиновые ленты, компас, злаковые батончики, монеты, шприц, увеличительное стекло, пластмассовые наручники, бечевку, свисток. Он называл ее «аварийной коробкой».

— Это Лина, наша экономка, — представил дедушка.

Пожилая женщина кивнула и помахала им рукой.

— А это Дейл. Он помогает мне ухаживать за парком.

— Какая же ты у нас хорошенькая! — воскликнула Лина, обращаясь к Кендре. — Сколько тебе лет — наверное, уже четырнадцать? — Лина говорила с едва заметным акцентом.

— Четырнадцать мне исполнится в октябре.

Кендра обратила внимание на металлический дверной молоток в виде косоглазого гоблина с кольцом во рту. Толстая парадная дверь висела на массивных петлях.

Все вошли в холл. Кендре понравился гладкий деревянный пол — как будто отполированный. На низком столике в белой керамической вазе стоял букет сухих цветов. Сбоку, за черной скамьей с высокой резной спинкой, расположилась старинная медная вешалка. На стене висела картина, изображающая сцену охоты на лис.

Из холла видна была еще одна комната, где почти весь деревянный пол закрывал огромный вышитый ковер. Как и сам дом, мебель и обстановка были явно старинными, но поддерживались в идеальном состоянии. Диваны и кресла по большей части оказались такими, какие ждешь увидеть в чьем-нибудь доме-музее.

Дейл подхватил чемоданы и зашагал вверх по лестнице. Лина извинилась и вышла.

— У вас очень красиво, — сказала мама. — Жаль, нет времени прогуляться по дому!

— Может быть, потом, когда вы вернетесь, — сказал дедушка.

— Спасибо за детей… — сказал папа.

— Не стоит благодарности. Что ж, не буду вас задерживать.

— Да, нам надо спешить, — словно извиняясь, ответил папа.

Мама подошла к Кендре и Сету и обняла их:

— Ведите себя хорошо и слушайтесь дедушку Соренсона!

На глаза у Кендры навернулись слезы. Ей потребовалось напрячь все силы, чтобы не расплакаться.

— Счастливого пути! Пусть ваш круиз пройдет удачно!

— Не успеете оглянуться, как мы уже вернемся. — Папа положил руку Кендре на плечо, а Сету взъерошил волосы.

Махая на прощание, мама и папа направились к машине. Кендра выбежала на крыльцо и смотрела, как они садятся во внедорожник. Когда они развернулись, папа нажал на клаксон. Вот внедорожник скрылся за поворотом, и Кендре снова захотелось плакать.

Мама и папа сейчас, наверное, веселятся — рады, что одни уезжают в длинный отпуск… Кендра живо представила, как они чокаются шампанским в хрустальных бокалах. А ее бросили, оставили неизвестно где! Кендра закрыла дверь. Сет, не такой чувствительный, как сестра, вертел в руках затейливо вырезанные шахматные фигурки.

Дедушка пристально наблюдал за внуком. Кендра поняла, что дедушка беспокоится, но старается это скрыть.

— Не трогай шахматы! — крикнула брату Кендра. — Они, наверное, ужас какие дорогие!

— Ничего страшного, — возразил дедушка, но при этом вздохнул с таким облегчением, что Кендра поняла: ее предположения правильны. Сет положил фигурки на место.

— Давайте я покажу вам вашу комнату, — предложил дедушка.

Все поднялись на второй этаж и зашагали по коридору, устланному ковровой дорожкой. В конце коридора дети увидели узкую деревянную лесенку, которая вела к белой дверце. Дедушка начал взбираться по скрипучим ступенькам.

— У нас нечасто бывают гости, особенно дети, — пояснял он на ходу, обернувшись через плечо. — По-моему, вам будет удобнее всего в мансарде.

Он открыл белую дверцу. Кендра немного побаивалась, потому что запомнила дедушкино обещание «изолировать детей». Вдруг их запрут в каморке, затянутой паутиной и уставленной ржавыми орудиями пыток?! Она вздохнула с облегчением, увидев веселую, просторную, чистую и светлую детскую комнату. В мансарде поместились две кровати, полки, уставленные детскими книгами, отдельно стоящие платяные шкафы, аккуратные туалетные столики, качалка-единорог, множество ящиков с игрушками и курица в клетке.

Сет сразу же бросился к курице.

— Круто! — воскликнул он, просовывая палец между тонкими прутьями и гладя золотисто-оранжевые перья.

— Осторожно, Сет! — вскричала Кендра.

— Ничего с ним не случится, — сказал дедушка. — Пеструшка — не обычная курица, а, скорее, домашняя любимица. Потому-то она и живет не в курятнике, а в доме. Обычно за ней ухаживает ваша бабушка. Вот я и подумал: наверное, вы не будете против присмотреть за ней, пока бабушки нет. Вам придется давать ей корм, чистить клетку и собирать яйца.

— Она несет яйца?! — изумился Сет.

Дедушка кивнул:

— Одно-два яйца в день, если хорошо ее кормить. — Он показал детям белое пластмассовое ведерко с зерном, стоящее рядом с клеткой. — Один совок зерна утром и еще один вечером — и достаточно. Кроме того, через день надо менять подстилку в клетке и не забывать доливать ей воду. Да, еще по утрам мы даем ей немного молока… — Он подмигнул. — Вот в чем секрет ее яйценоскости!

— А можно иногда вынимать ее из клетки?

Курица подошла поближе к решетке, и Сет провел пальцем по золотистым перьям.

— Только не забывайте потом возвращать ее в клетку. — Дедушка тоже просунул палец между прутьями, но Пеструшка тут же клюнула его. Дедушка поспешно убрал руку. — Меня она почему-то невзлюбила.

— Здешние игрушки, по-моему, очень дорогие. — Кендра разглядывала большой кукольный домик в викторианском стиле.

— Игрушки созданы для того, чтобы с ними играть, — ответил дедушка. — Главное, постарайтесь не разнести весь дом — вот и будет хорошо.

Сету надоело играть с курицей, он подошел к маленькому пианино в углу и забарабанил по клавишам. Звук, к удивлению Кендры, оказался больше похожим на клавесин.

— Будьте как дома, — сказал дедушка. — Это ваша комната; разрешаю вам не наводить в ней идеальный порядок. Главное, повторяю, — не разнесите в щепки весь дом.

— Ладно, — кивнула Кендра.

— Кроме того, у меня для вас есть и не очень хорошая новость. Сейчас в самом разгаре сезон клещей. Знаете, что такое болезнь Лайма?

Сет покачал головой.

— Я, по-моему, что-то слышала, — сказала Кендра.

— Впервые ее обнаружили в городке под названием Лайм, в Коннектикуте, совсем недалеко отсюда. Болезнь разносят клещи. В этом году их в лесу видимо-невидимо.

— Что это за болезнь такая? — спросил Сет.

Дедушка помрачнел и ответил не сразу:

— Сначала все тело покрывается сыпью. Потом развиваются артрит, паралич и сердечная недостаточность. И даже если вам повезет и вы не заболеете, кровососущие клещи — не самые приятные создания! К тому же от них не так легко избавиться. Даже если прихлопнуть клеща, его головка останется в ране. Извлечь ее очень трудно.

— Гадость какая! — воскликнула Кендра.

Дедушка угрюмо кивнул:

— Пока клещи прячутся в траве и листьях, они совсем крошечные, и их не видно. Зато, когда они насосутся крови, раздуваются до размеров виноградины. В общем, запомните: ходить в лес ни в коем случае нельзя. Играйте возле дома, в саду и на лужайке. Ослушаетесь — и я вас больше из дому не выпущу, пока за вами не приедут родители. Поняли?

Кендра и Сет закивали.

— И от хлева тоже держитесь подальше. Там слишком много шатких лестниц и ржавых старых сельскохозяйственных орудий. Заходить туда нельзя, как и в лес. Попробуйте сунуть туда носы, и остаток каникул проведете в этой комнате.

— Ладно, ладно!

Сет подошел к мольберту, стоящему на заляпанном краской брезенте. На мольберт был натянут чистый холст. Рядом, у стены, лежали другие чистые холсты, а на полочках стояли банки с краской.

— А рисовать можно?

— Повторяю, в своей комнате можете делать все, что угодно, — сказал дедушка. — Только постарайтесь ее не разгромить. У меня очень много дел по хозяйству, поэтому мне некогда вас развлекать. Но мне кажется, здесь хватает игрушек и всего остального, чтобы вы не скучали.

— А телевизор? — спросил Сет.

— У нас нет ни телевизора, ни радио, — отрезал дедушка. — Таковы правила нашего дома. Если вам что-нибудь понадобится, Лина всегда рядом. Кстати, Лина через несколько минут позовет вас ужинать.

— А ты? Мы не будем есть вместе? — удивилась Кендра.

— Иногда будем. А сейчас мне нужно наведаться на восточный луг, посмотреть, как идет сенокос. Возможно, я не вернусь допоздна.

— Сколько у тебя земли? — поинтересовался Сет.

Дедушка улыбнулся:

— Скажем, так: гораздо больше, чем я могу обработать! Ну, до свидания… Увидимся утром! — Он уже собрался уходить, но на пороге вдруг остановился и принялся рыться в кармане куртки. Потом он протянул Кендре колечко, на котором висели три крошечных ключика — мал мала меньше. — Каждый ключ открывает свой замок в этой комнате. Посмотрим, удастся ли тебе найти все три!

Дедушка Соренсон вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Кендра слышала его шаги — он спускался вниз по лестнице. Поняв, что дедушка спустился вниз, она подергала ручку. Дверь приоткрылась. Кендра высунула голову и осмотрела коридор. Хорошо, что дедушка хотя бы не запер их снаружи!

Сет уже успел выдвинуть ящики комода и самозабвенно рылся в игрушках. Солдатики, куклы, головоломки, мягкие зверюшки, деревянные кубики были явно старинными, но находились в отличном состоянии.

Внимание Кендры привлек стоящий у окна телескоп. Она подошла к нему и посмотрела в окуляр. Ничего не видно, все расплывается! Кендра начала вертеть колесики и ручки. Ей удалось увеличить резкость, но видно все равно было плоховато.

Она перестала крутить колесики и посмотрела на окно. Такое же пузырчатое стекло, как и в окнах фасада! Вот почему изображение немного искаженное.

Кендра подергала шпингалет и распахнула окно. Сверху открывался красивый вид на опушку леса, подсвеченную золотистыми лучами заходящего солнца. Придвинув телескоп ближе к окну, она некоторое время возилась с рычажками и колесиками, добиваясь того, чтобы все листья на деревьях были видны совершенно отчетливо.

— Дай посмотреть! — заканючил Сет, которому надоело возиться с игрушками.

— Сначала убери за собой! — Сет, как всегда, вывалил все игрушки из ящиков на пол.

— Дедушка сказал, что здесь мы можем делать что хотим.

— Он просил не громить дом. А ты уже близок к тому!

— Я играю. Здесь детская или что?

— Ты не забыл, что мама с папой всегда велят нам убирать за собой игрушки?

— А ты не забыла, что мамы с папой здесь нет?

— Я все им расскажу.

— Как? Напишешь записку, засунешь ее в бутылку и бросишь в море? Когда они вернутся, ты про все давно забудешь!

Кендра заметила висящий на стене календарь.

— Я все запишу на календаре!

— Отлично. Иди записывай, а я пока посмотрю в телескоп!

— Здесь столько всего интересного, а ты, как всегда, хочешь что-то отобрать у меня! Поищи себе другое занятие!

— Я не сразу увидел телескоп. Почему ты такая жадина? Ты не забыла — мама с папой велели нам всем делиться?

— Ну и ладно, — сказала Кендра. — Смотри, пожалуйста. Но окно я закрою, а то в комнату влетают жучки.

— Пожалуйста, закрывай, мне-то что?

Кендра захлопнула окно.

Сет посмотрел в окуляр и тут же принялся вертеть колесики и ручки. Кендра присмотрелась к календарю. 1953 год! И на всех картинках — изображения волшебных замков и фей.

Она пролистала календарь на июнь. Сегодня одиннадцатое. Дни недели не совпадают, но все равно можно подсчитать, сколько дней остается до приезда мамы с папой. Они возвращаются двадцать восьмого…

— Дурацкий телескоп! В нем ничего не видно! — пожаловался Сет.

Кендра улыбнулась.