Пленник Забытой часовни

Глава 5 ЖУРНАЛ ТАЙН

— А ты заметила, что в животе единорога есть замочная скважина? — спросил Сет. Он лежал на полу рядом с деревянной качалкой, закинув руки за голову.

Кендра оторвалась от рисования. Она попросила Лину и ей разметить рисунок по цифрам — надо же как-то скрасить свое временное заточение. Кендре захотелось нарисовать беседки вокруг лесного озера. Лина так быстро и точно нарисовала контуры озера и беседок, как будто картинка отпечаталась у нее в голове. Сет рисовать не захотел. Пусть их заперли, заявил он, а рисование и раскрашивание у него уже в печенках сидят.

— Замочная скважина?!

— Ты, кажется, искала замочные скважины?

Кендра встала с табурета и присела на корточки рядом с братом. Так и есть: в животе единорога поблескивает едва заметная замочная скважина. Она подбежала к тумбочке и достала кольцо с ключами. К замку подошел третий ключ из тех, что дал ей дедушка Соренсон. В животе единорога открылась дверца — он оказался полым внутри. На пол упали несколько шоколадных конфет в форме розовых бутонов, завернутых в золотую фольгу — как та конфета, что Кендра нашла в кукольном доме.

— Что это такое? — спросил Сет.

— Мыло, — ответила Кендра и сунула руку внутрь полости. Она нащупала еще несколько шоколадок и крошечный золотой ключик вроде того, что лежал в кукольном доме. Второй ключ от «Журнала тайн»!

— А похоже на конфеты, — заметил Сет, хватая одну из десяти шоколадок.

— Возьми попробуй. Они надушены. От тебя будет приятно пахнуть.

Сет развернул фольгу.

— Странный цвет для мыла! И пахнет больше как шоколад. — Он сунул конфету в рот целиком и вытаращил глаза. — Ух ты, вкуснота!

— Раз уж ты нашел замочную скважину, давай разделим конфеты пополам. — Кендра решила поделиться, потому что боялась: в противном случае брат слопает все конфеты.

— По-моему, все честно. — Сет придвинул себе еще четыре конфеты.

Свои пять шоколадок Кендра положила на тумбочку и достала из ящика запертую книгу. Как она и ожидала, второй золотой ключик отпер вторую защелку. Где же третий?

Она хлопнула себя рукой по лбу. Первые два ключа были спрятаны внутри вещей, которые открывались другими ключами. Значит, третий золотой ключик должен лежать в шкатулке с украшениями!

Открыв шкатулку, она принялась рыться в ее многочисленных отделениях. Она перебирала блестящие кулончики, подвески, броши и кольца. Третий ключик вскоре нашелся — он висел на браслете, будто брелок. Ключик был точно таким, как первые два.

Кендра в нетерпении вставила золотой ключик в верхний замок «Журнала тайн» и наконец-то открыла книгу. Первая страница оказалась пустой. Вторая тоже. Кендра быстро пролистала страницы. Вся книга была пустой! Обычный пустой альбом. Может, дедушка Соренсон хочет, чтобы она вела дневник?

Но поиск ключей оказался непростым. Наверное, и с «Журналом тайн» тоже связана какая-то хитрость. Зашифрованное послание. Исчезающие чернила, например. В чем там штука с исчезающими чернилами? Кажется, надо побрызгать бумагу лимонным соком или поднести ее к свету… А еще бывает по-другому: если заштриховать лист бумаги карандашом сплошь, на нем проступают слова. А может, дедушка придумал еще какой-нибудь хитроумный шифр.

Кендра внимательнее осмотрела журнал, ища какой-нибудь тайный знак, подсказку. Она подносила страницы к свету — может, проступят водяные знаки или еще какой-нибудь таинственный след.

— Что ты делаешь? — спросил Сет. У него остался всего один шоколадный бутон.

Кендра решила: свои конфеты придется спрятать в место понадежнее, чем ящик прикроватной тумбочки.

Она поднесла к свету последнюю страницу. На свету ничего не появилось.

— Тренируюсь для собеседования в сумасшедшем доме.

— По-моему, тебя туда возьмут и без собеседования, — язвительно заметил Сет.

— Если только не увидят твою рожу, — парировала Кендра.

Сет взял из ведерка горсть семечек для Пеструшки.

— Она снесла еще одно яйцо! — Он открыл клетку, чтобы взять яйцо, и погладил курицу по мягким перьям.

Кендра плюхнулась на кровать и стала листать последние страницы. Вдруг она замерла, заметив на одной из последних страниц слова. Вот оно, послание! Оно не зашифровано, просто помещено в необычном месте — рядом с корешком, внизу страницы. Вот почему она не сразу их заметила.

Всего два слова: «Выпей молоко».

Загнув уголок, Кендра поспешно пролистала книгу до конца. Потом начала сначала — надо убедиться, что она не пропустила таких же посланий. Но больше никаких подсказок — ни зашифрованных, ни ловко спрятанных — в «Журнале тайн» не оказалось.

«Выпей молоко».

Может, надо окунуть страницы в молоко, и тогда на них проступят слова? Можно взять жестянку с молоком — одну из тех, что расставляет за оградой Дейл.

А может, в послании ее призывали выпить именно то молоко? Парное, некипяченое… Зачем? Чтобы у нее было расстройство желудка? Ведь Дейл специально предупредил ее: то молоко пить нельзя. Конечно, держался он при этом немножко странно. Как будто что-то скрывал.

«Выпей молоко».

И ради этих двух слов она потратила столько времени, отыскивала замочные скважины, подбирала ключи, пыталась открыть «Журнал тайн»? Наверное, дедушка Соренсон просто хотел ее развлечь, а она придала игре слишком большое значение…

— Как думаешь, позволят мама с папой нам завести дома цыплят? — спросил Сет, взяв курицу на руки.

— Да, наверное… а еще бизона, например…

— А почему ты никогда не берешь на руки Пеструшку? Она очень славная.

— Мне противно держать на руках живую курицу.

— Это лучше, чем держать на руках дохлую.

— Я глажу ее, кормлю, и мне достаточно.

— Много теряешь. — Сет поднес курицу к лицу. — Ты у нас умница, правда, Пеструшка?

Курица тихо закудахтала.

— Она выклюет тебе глаза, — предупредила Кендра.

— Ничего подобного! Она ручная.

Сунув в рот шоколадный бутон, Кендра положила «Журнал тайн» в прикроватную тумбочку и вернулась к мольберту. Надо закончить рисунок! Она нахмурилась. Чтобы раскрасить беседки, озеро и лебедей, требовалось больше тридцати оттенков белого, серого и серебристого цветов. Глядя на образцы, которые смешала ей Лина, Кендра стала смешивать краски для следующего оттенка.

На следующий день солнце светило ярко. Ничто не напоминало о том, что недавно шел дождь, — и не намекало на то, что дождь когда-нибудь пойдет снова. В сад вернулись колибри, бабочки и шмели. Лина, надев широкополую шляпу для защиты от солнца, работала на заднем дворе.

Кендра наблюдала за ней с крыльца, сидя в тенечке. Сегодня их наказание закончилось, и девочка больше обычного наслаждалась хорошей погодой. Интересно, подумала она, может быть, пестрые бабочки, которых она видит во дворе, тоже принадлежат к числу редких видов? Не иначе как дедушка привез их из-за границы… Но почему бабочки не разлетаются по всей округе? Может, все дело в молоке?

Кендра осваивала игру, найденную на полке в мансарде, — треугольная доска с пятнадцатью лунками и четырнадцатью колышками. Цель игры заключалась в том, чтобы переставить в нужное место все колышки, как шашки. Очень похоже на игру в уголки и вроде бы просто. Трудность в том, что в процессе игры некоторые колышки застревали в лунках, и их больше нельзя было передвинуть. Как и перепрыгнуть через них. Количество колышков, застрявших в лунках, определяло счет.

До сих пор Кендре удалось закончить игру с лучшим счетом в три колышка, что по инструкции означало средний результат. Два застрявших колышка назывались хорошим результатом. Один — гениальным. Если застревало пять и более колышков, игрок назывался «безнадежным тупицей».

Расставляя колышки для новой игры, Кендра увидела то, чего так долго ждала. Дейл шел по периметру двора с жестянкой. Поставив треугольную доску на стол, она поспешила ему наперерез.

Увидев ее, Дейл, как ей показалось, смутился.

— Нельзя, чтобы Лина увидела, как мы с тобой разговариваем, — еле слышно пробормотал он. — Считается, что молоко я должен расставлять тайком.

— Я думала, никто не знает, что вы разносите молоко.

— Так и есть. Видишь ли, твой дедушка ничего не знает, зато Лина в курсе. Мы с ней храним тайну…

— Интересно, какое это молоко на вкус?

Дейл явно испугался.

— Ты что, не слышала, о чем я говорил тебе в прошлый раз? У тебя будет… лишай. Чесотка. Цинга!

— Цинга?!

— Некипяченое молоко — настоящий питательный бульон для бактерий. Вот почему его так любят насекомые.

— Моя подруга как-то попробовала некипяченое парное молоко. И ничего, не умерла!

— Значит, коровы были здоровые, — возразил Дейл. — Ну а наши… В общем, не важно. Главное, здешнее молоко… необычное. Оно заражено. Я его не пью, только прикасаюсь, и то потом тщательно мою руки.

— Значит, вы считаете, что мне не стоит его пробовать?

— Нет, разве что ты стремишься к преждевременной смерти.

— Пожалуйста, хотя бы сводите меня в хлев посмотреть коров!

— Посмотреть коров?! Дедушка тебе строго-настрого запретил ходить в хлев.

— Я думала, он запретил потому, что мы можем там обо что-нибудь пораниться, — сказала Кендра. — Но я ведь пойду туда с вами!

— Раз дедушка запретил — значит, все. Он не случайно придумал для вас правила. И я не собираюсь их нарушать. Даже в мелочах!

— Если вы позволите мне посмотреть коров, я сохраню вашу тайну насчет молока!

— А вот это называется шантаж. И я на него не поддамся!

— Интересно, что скажет дедушка, когда я сегодня все расскажу ему за ужином!

— Скорее всего, он скажет, чтобы ты не совала свой нос в чужие дела. А теперь, с твоего позволения… У меня много дел.

Кендра смотрела вслед Дейлу. Он осторожно нес в руках жестянку с молоком. Несомненно, держался он как-то странно и скрытно. И с молоком явно связана какая-то тайна. Но упоминание о бактериях сделало свое дело: Кендре расхотелось пробовать молоко. Ох как ей пригодился бы сейчас подопытный кролик!

Сет пробовал прыгнуть в воду с переворотом, но ударился о воду спиной. Сальто ему еще ни разу нормально не удавалось. Ударившись о воду, он поплыл к бортику, собираясь попробовать снова.

— Классно ты шлепнулся, — заметила Кендра, подходя к бассейну. — Ты неправильно делаешь переворот!

Сет вылез из воды:

— Сама сделай, а я посмотрю. Где ты была?

— Я нашла тайну.

— Какую?

— Не могу рассказать. Зато могу показать.

— Такую же классную, как озеро?

— Не совсем. Пошли скорее!

Накинув на плечи полотенце, Сет сунул ноги в сандалии. Кендра повела его прочь от бассейна. Они прошли по лужайке и очутились у цветущих кустов, окаймляющих сад. За кустами стояла большая жестянка, полная молока; над жестянкой вилась целая стайка колибри.

— Они пьют молоко? — удивился Сет.

— Ну да, но не это главное. Попробуй!

— Зачем?

— Сам увидишь.

— А ты его пробовала?

— Да.

— И что в нем такого?

— Говорю тебе, попробуй, и увидишь!

Кендра с любопытством наблюдала за братом. Тот опустился на колени рядом с жестянкой. Колибри разлетелись. Сет обмакнул в молоко палец и облизнул его.

— Вкусно… Оно сладкое!

— Сладкое?

Сет припал губами к краю жестянки. Потом встал и облизнулся.

— Да, сладкое и жирное. Правда, тепловатое. — Вдруг он посмотрел куда-то за спину Кендре и вытаращил глаза: — А это еще что такое?!

Кендра обернулась. Над цветами порхали бабочка и две колибри. Она подозрительно покосилась на брата. Сет вертел головой во все стороны, а глаза у него сделались огромные, как блюдца. Он явно был ошеломлен и поражен.

— Ничего себе! Они здесь повсюду! — благоговейно прошептал он.

— Кто?

— Да обернись же! Феи!

Кендра изумленно воззрилась на брата. Неужели от молока у него совсем расплавились мозги? А может, он ее разыгрывает? Нет, похоже, он не шутит. Он подошел к розовому кусту и ошеломленно смотрел на бабочку. Потом робко протянул к ней руку, но бабочка упорхнула.

Сет обернулся к Кендре:

— Неужели все дело в молоке? Тогда оно гораздо круче, чем озеро! — Его волнение показалось Кендре неподдельным.

Кендра пристально посмотрела на жестянку. «Выпей молоко». Если Сет над ней подшучивает, значит, его актерские способности внезапно выросли десятикратно. Она окунула в молоко палец и облизала его.

Сет оказался прав. Молоко было сладким и теплым. На секунду в глаза ей сверкнуло солнце, и она зажмурилась.

Обернувшись, Кендра увидела, что Сет подкрадывается к группке парящих в воздухе фей. У трех крылья были как у бабочек, у одной — как у стрекозы. Кендра не сумела подавить удивленный вскрик. Не может быть!

Она обернулась к жестянке. Фея с крылышками как у колибри пила молоко из ладошки. Если не считать крыльев, фея была похожа на стройную крошечную женщину не выше двух дюймов ростом в переливающемся бирюзовом переднике. Волосы у нее были длинные, черные. Едва Кендра наклонилась поближе, фея тут же унеслась прочь.

Нет, это совершенно невозможно! Всему должно быть какое-то разумное объяснение. Но феи были повсюду, вблизи и вдали; они переливались разными яркими цветами. Можно ли не верить тому, что видишь собственными глазами?

Кендра продолжала изумленно озираться, и недоверие постепенно сменялось изумлением. Настоящее чудо! Повсюду сновали феи самого разного вида. Они порхали с цветка на цветок, парили на теплом ветерке и виртуозно уворачивались от ее братца.

Присмотревшись к крошечным существам, Кендра заметила, что феи очень разные. Они словно принадлежали к разным народам и расам. У одних была явно азиатская внешность, у других — индийская, у третьих — африканская, у четвертых — европейская. Некоторые феи вообще не походили на смертных женщин: у них была голубая кожа и изумрудно-зеленые волосы. У нескольких на голове покачивались крошечные антенны. И крылышки у фей были самые разные, в основном напоминающие крылья бабочек, только гораздо изящнее. И более переливчатые. Все феи излучали яркий свет, превосходящий цветы в саду, как солнце превосходит по яркости луну.

Повернув за угол, Кендра остановилась. Она увидела дедушку Соренсона в фланелевой рубашке и рабочих ботинках. Он стоял, скрестив руки на груди.

— Нам надо поговорить, — сказал он.

Высокие стоячие часы, которые еще называют дедушкиными, пробили три часа: три удара после вступительной мелодии. Кендра сидела в огромном кожаном кресле с высокой спинкой и думала: не потому ли часы прозвали дедушкиными, что ими владеют, как правило, только дедушки?

Она покосилась на Сета. Тот сидел в таком же кресле. Оно казалось слишком большим для него. Это были кресла для взрослых.

Зачем дедушка Соренсон позвал их к себе в кабинет, а сам вышел? Что им теперь будет? В конце концов, он сам дал ей ключи, которые и подтолкнули ее и ее подопытного кролика попробовать молоко!

Кендра не переставала тревожиться. Она открыла какую-то важную тайну. Оказывается, феи существуют на самом деле! Более того, в саду у дедушки Соренсона их несколько сотен!

— Здесь что, фейский череп? — спросил Сет, показывая на хрустальный шар с плоским днищем, в котором плавал череп размером с ноготь большого пальца.

— Может быть, — ответила Кендра.

— Мы арестованы?

— Ох, не хотелось бы… Пить молоко нам никто не запрещал!

Загремела раздвижная дверь. В кабинет следом за дедушкой вошла Лина с подносом. Она поставила по кружке перед Кендрой, Сетом и дедушкой. Кендра принюхалась: из кружки вкусно пахло шоколадом. Лина вышла из комнаты.

— Поразительно, до чего быстро вы разгадали мою загадку! — заметил дедушка, отпив глоток из своей кружки.

— Так, значит, ты хотел, чтобы мы выпили молоко?! — удивилась Кендра.

— При том условии, что вы окажетесь теми, кем надо. Честно говоря, я не успел познакомиться с вами как следует. Я надеялся, что человек, взявший на себя труд решить мою задачку, сумеет постичь смысл заповедника, в котором обитают магические существа. Большинству людей просто не под силу поверить в существование «Дивного».

— «Дивного»? — повторил Сет.

— Так назвали заповедник его основатели несколько сот лет назад. «Дивное» — убежище для магических созданий. Им управляют особо доверенные люди. Должность управляющего или хранителя передается по наследству из поколения в поколение вот уже несколько сотен лет…

Кендра попробовала горячий шоколад. Замечательно! На вкус немного похож на шоколадные розовые бутоны…

— Кто здесь еще живет, кроме фей? — поинтересовался Сет.

— Множество созданий, больших и малых. Надеюсь, теперь вы понимаете, почему я запретил вам ходить в лес? Там водятся существа, которые гораздо опаснее ядовитых змей или павианов. В парк рядом с домом допускаются лишь избранные: феи, домовые и им подобные. — Дедушка отпил еще глоток из своей кружки. — Нравится вам горячий шоколад?

— Изумительно! — воскликнула Кендра.

— Он приготовлен на том самом молоке, которое вы попробовали в саду. Такое же молоко пьют феи. Пожалуй, кроме него они не принимают другой пищи. Стоит смертному отведать такого молока, и его глазам предстает невидимый мир. Правда, действие молока продолжается всего день. Лина будет давать вам по чашке такого молока каждое утро, чтобы вы не воровали его у фей.

— Откуда оно берется? — спросила Кендра.

— Мы добываем его в хлеву. Там у нас тоже живут опасные создания, поэтому запрет насчет хлева я не снимаю.

— Ну почему нам все запрещают?! — заныл Сет. — Я четыре раза забирался в твой лес, и ничего со мной не случилось!

— Четыре раза? — переспросил дедушка.

— Это еще до твоего предупреждения, — поспешно ответил Сет.

— М-м-м… ну да, тогда твои глаза еще не открылись, и ты не замечал, что творится вокруг. Должен сказать, тебе крупно повезло. Хотя ты не замечал магических созданий, населявших лес, там есть много мест, откуда ты мог бы и не вернуться. Конечно, теперь, когда ты все видишь, живущие здесь существа охотнее пойдут на контакт с тобой, поэтому и опасность возрастает.

— Дедушка, не обижайся, но, по-моему, ты опять от нас что-то утаиваешь! — сказала Кендра. — Про лес ты нам уже столько всего рассказывал…

— Вы же своими глазами видели фей, — ответил дедушка.

Кендра подалась вперед:

— А может, у нас галлюцинации от молока? Может, феи — всего-навсего голограммы? Может, ты нарочно продолжаешь кормить нас разными байками, чтобы мы тебе поверили?

— Понимаю твои сомнения, — кивнул дедушка. — Я хотел, чтобы вы сами открыли правду о «Дивном». Такого рода сведения нельзя впихивать в людей насильно. Да-да, хотите верьте, хотите не верьте, но сейчас я говорю чистую правду. И у вас будет предостаточно поводов убедиться в этом.

— Значит, звери, которых мы видели у озера, на самом деле совершенно другие существа? Как бабочки оказались феями? — уточнила Кендра.

— Вот именно. Озеро — тоже опасное место. Пойдите туда сейчас, и вы увидите наяд. Они будут дружелюбно манить вас к себе. Но стоит вам подойти слишком близко, как они затащат вас под воду и утопят.

— Как жестоко! — воскликнула Кендра.

— Все зависит от точки зрения, — возразил дедушка, разводя руками. — Для наяд, например, жизнь смертных до того нелепо коротка, что их убийство кажется им таким же нелепым и забавным. Для них утопить смертного примерно то же, что для нас — прихлопнуть муху. И потом, они имеют право наказывать незваных гостей. А на островке посреди озера находится святилище королевы фей. Смертным запрещено появляться там. Как-то раз один хранитель заповедника нарушил этот запрет. Как только он ступил на священный остров, он превратился в облачко одуванчикового пуха — прямо вместе с одеждой. Его развеяло ветром, и больше его никто никогда не видел.

— Зачем он туда пошел? — спросила Кендра.

— Королева фей считается самой могущественной из всех магических созданий. Хранитель заповедника попал в отчаянное положение и отправился на островок, чтобы просить ее о помощи. Очевидно, королева фей не сочла его доводы достаточно убедительными.

— В общем, он тоже нарушил запрет. — Кендра смерила Сета многозначительным взглядом.

— Совершенно верно, — кивнул дедушка.

— Королева фей живет на таком маленьком островке? — спросил Сет.

— Нет, она там не живет. Там просто святилище, место поклонения. Такие же места поклонения разбросаны по всем моим владениям, и все могут представлять опасность.

— Если озеро такое опасное, зачем там лодочный сарай? — спросила Кендра.

— Предыдущий хранитель заповедника очень увлекался наядами.

— Тот, которого превратили в одуванчик? — уточнил Сет.

— Нет, другой, — ответил дедушка. — Долго рассказывать. Спросите об этом как-нибудь Лину; она вам расскажет подробно…

Кендра поерзала в своем огромном кресле.

— Почему ты живешь в таком страшном месте?

Дедушка положил руки на стол.

— Страшно только ходить куда не положено. Заповедник — особое место; оно охраняется законами, которые живущие здесь существа не имеют права нарушать. И только в этом особом месте смертные — если соблюдают некоторые предосторожности — могут общаться с магическими существами. Пока смертные не нарушают определенных запретов, они находятся под защитой закона, принятого еще при основании заповедника.

— Закона? — удивился Сет.

— Или соглашения… Точнее, договора, с которым согласны все обитающие здесь виды магических существ. В договоре есть особый пункт о мерах безопасности для смертных хранителей. Из нашего мира, в котором смертный человек стал главной силой, большинство магических созданий нашли приют в заповедниках вроде нашего «Дивного».

— О чем еще говорится в договоре? — спросила Кендра.

— Он очень длинный; в нем много пунктов, правил, запретов, ограничений и исключений. Если коротко, в его основе лежит принцип воздаяния. Так сказать, что посеешь, то и пожнешь. Пока вы не беспокоите здешних обитателей, они не будут беспокоить вас. Именно поэтому вы и были защищены от их влияния, пока не могли их видеть. Вы не могли общаться, взаимодействовать с ними, поэтому и они не могли взаимодействовать с вами.

— Но теперь мы их видим, — заметил Сет.

— Поэтому теперь вам нужно быть осторожными вдвойне! В основу договора положен принцип «зло за зло, волшебство за волшебство, насилие за насилие». Магические существа не причинят вам вреда, если вы не нарушите закон первыми. Обидев здешних обитателей, вы тем самым предоставляете им право в свою очередь обидеть вас. Причините им боль, и они получат право причинить боль вам. Примените магию, и они тоже применят магию на вас…

— Применить магию? — оживился Сет.

— Считается, что смертным магия неподвластна, — вздохнул дедушка. — Мы — немагические существа. Но я успешно освоил несколько простейших заклинаний, которые помогают мне в быту. Для вас здесь нет ничего интересного.

— Ты можешь превратить Кендру в лягушку?

— Нет. Но поверь мне, в заповеднике водятся существа, для которых это пара пустяков. А расколдовать твою сестру я не сумею. Пожалуйста, дайте мне договорить. Повторяю: забравшись в некоторые места, вы нарушите закон. В заповеднике есть незримые границы, за которые нет хода некоторым существам. В свою очередь, другим, в том числе смертным, закрыт ход в отдельные части леса. Если вы пойдете куда нельзя, вы, сами того не желая, дадите могущественным врагам повод для воздаяния…

— А близко от дома обитают только добрые создания? — спросила Кендра.

Дедушка вдруг посерьезнел:

— Среди обитателей заповедника нет ни добрых, ни злых — по крайней мере, в том смысле, какой мы с вами вкладываем в эти понятия. И безобидных вы среди них не найдете. Почти все нормы морали применимы только к смертным. Даже самых лучших здешних обитателей нельзя назвать добрыми. В лучшем случае они просто… незлые.

— И даже феи не добрые? — удивился Сет.

— Феи никому не причиняют зла первыми. Иначе я не пустил бы их в сад. Да, они способны на добрые дела, но обычно творят добро исходя из собственных представлений… Или, к примеру, домовые. Они чинят разные вещи не для того, чтобы помочь людям. Они чинят вещи, потому что им нравится все чинить.

— Феи разговаривают? — спросила Кендра.

— С людьми — нечасто. У них есть собственный язык, хотя даже друг с другом они разговаривают редко, в основном обмениваются колкостями. Большинство из них так никогда и не снисходит до того, чтобы пользоваться человеческой речью. Они считают всех остальных ниже себя. Феи тщеславные и самовлюбленные. Может быть, вы заметили, что я осушил все фонтаны и птичьи поилки? Если в них есть вода, феи целыми днями вьются над ними и любуются своим отражением.

— А Кендра — фея? — спросил Сет.

Дедушка прикусил губу и посмотрел в пол, очевидно сдерживая смех.

— Однажды мы вынесли в сад зеркало, и они слетелись к нему, — заметила Кендра, стараясь сделать вид, что не слышала вопрос брата и не заметила дедушкину реакцию. — Я тогда очень удивилась. Они устроили такой переполох!

Дедушка снова посерьезнел:

— Да-да, теперь ты понимаешь, зачем я приказал осушить поилки для птиц. Повторяю, феи — в высшей степени самовлюбленные и самодостаточные создания. За пределами заповедника вроде «Дивного» они не позволяют смертным даже заметить себя. Поскольку самолюбование для них — наивысшее удовольствие, они отказывают в этом удовольствии другим. Кстати, так же считают и почти все нимфы.

— А здесь почему им все равно, видят их смертные или нет? — спросила Кендра.

— Им не все равно. Но они не могут скрыться от глаз тех, кто выпил волшебного молока, поэтому они постепенно, хотя и нехотя, привыкли к тому, что смертные их видят. Иногда до смешного доходит. Феи притворяются, будто им все равно, что о них думают смертные, но попробуйте сказать кому-нибудь из них комплимент! Она покраснеет, а остальные выстроятся в очередь, чтобы и их похвалили. Можно подумать, комплименты их смущают!

— По-моему, они очень красивые, — сказал Сет.

— Они великолепны! — согласился дедушка. — И иногда бывают полезными. Они ухаживают за моим садом. Но назвать их добрыми, хорошими или безобидными язык не поворачивается.

Кендра допила остатки горячего шоколада.

— Значит, если мы не будем ходить ни в лес, ни в хлев и не станем докучать феям, с нами ничего не случится?

— Да. Дом и окружающий его парк — самое безопасное, самое защищенное место во всем «Дивном». Сюда допускаются лишь самые спокойные существа. Конечно, несколько ночей в году все существа в заповеднике становятся опасными; одна из таких ночей уже приближается. Но я расскажу вам о ней подробнее ближе к делу.

Сет наклонился в кресле:

— Расскажи о злых существах! Кто здесь есть?

— Чтобы вы спокойно спали ночью, лучше я оставлю эти сведения при себе.

— Я повстречал в лесу странную старуху… Она на самом деле выглядит по-другому?

Дедушка ухватился пальцами за край столешницы.

— Твоя встреча с ней — лишнее подтверждение тому, что ходить в лес запрещено. Все могло закончиться катастрофой! Ты проник в очень опасную местность.

— Она — ведьма? — спросил Сет.

— Да. Ее зовут Мюриэль Таггерт.

— Как же я ее увидел?

— Ведьмы — смертные.

— Тогда почему ты ее не прогонишь? — удивился Сет.

— Хижина, увитая плющом, — не дом ее, а тюрьма. Мюриэль на собственном горьком опыте убедилась в том, что гулять по лесу небезопасно. Более ста шестидесяти лет назад ее муж был здешним хранителем. Она была умной и красивой женщиной. Но полюбила забредать в самые темные уголки леса, где стала якшаться со всякой нечистью. Новые друзья задурили ей голову, и она всерьез увлеклась черной магией и перешла на сторону темных сил. Мюриэль сильно изменилась. Муж пытался ее образумить, но было уже поздно… Силы зла восстали, и Мюриэль им помогла. Хранителю заповедника пришлось вызвать подкрепление. Мюриэль лишили свободы. С тех пор она сидит в той хижине, а удерживают ее там узлы на веревке, которую ты видел. Пусть ее история послужит вам предостережением и в другом — вам в лесу делать нечего.

— Я все понял, — сказал Сет. Лицо у него сделалось серьезное, торжественное.

— Ну, хватит болтать о законах и чудовищах. — Дедушка встал. — У меня много дел по хозяйству. А у вас теперь есть целый новый мир. Можете его исследовать. Солнце садится, так что постарайтесь успеть как можно больше. Главное, не выходите со двора.

— Чем ты занимаешься целый день? — поинтересовалась Кендра, выходя из кабинета следом за дедушкой.

— У меня очень много дел; я должен поддерживать порядок в заповеднике. В «Дивном» хватает самых необычайных чудес, но и работать тоже требуется много. Иногда я разрешу вам сопровождать меня, раз уж вы узнали, что здесь такое на самом деле. В основном дела у меня самые земные. По-моему, вам будет гораздо интереснее играть в саду.

Кендра положила руку дедушке на плечо:

— Я хочу увидеть все, что только смогу!