Пленник замка Зенды

Глава XI. Охота на крупного кабана

Следующее утро выдалось на редкость ясным, и, вооружившись букетом цветов, я отправился навестить принцессу. На террасе ее дворца я встретил графиню Хельгу. Судя по ее сияющему лицу, сердечные дела Фрица фон Тарленхайма обстояли прекрасно. Меня охватила зависть. Конечно, герцог Стрелсау мечтал с ним разделаться. Но, кроме этого, Фрицу было нечего бояться, и, главное, он мог не скрывать своих чувств к Хельге. Словом, он казался мне подлинным баловнем судьбы, и я мечтал бы поменяться с ним ролями.

Я увидел в руках Хельги букет. Она объяснила, что несет цветы принцессе, а та украсит ими платье. Я тут же попросил Хельгу отнести Флавии мой букет.

— Вы могли бы не тратить время на то, чтобы просить меня. Желание вашего величества — закон для всех ваших подданных, — ответила Хельга. Она улыбнулась и добавила: — Могу даже сказать, как поступит принцесса, когда я скажу ей, кто прислал букет.

— Как же она поступит? — полюбопытствовал я.

Хельга хотела ответить, но не успела. В окне над террасой показалась Флавия. Я снял шляпу и отвесил поклон. На принцессе было белое платье; волосы она небрежно забрала в узел.

— Проводите короля наверх, Хельга! — крикнула она. — Мы вместе попьем кофе.

Графиня снова улыбнулась мне и жестом велела следовать за ней. Я пошел и скоро оказался в утренней гостиной принцессы. Когда Хельга удалилась, я заключил Флавию в объятья, и мы долго не могли оторваться друг от друга. Словом, мы вели себя подобно всем влюбленным на свете! Когда мы наконец принялись за кофе, принцесса положила передо мной письмо. Я развернул его. В самых изысканных и предупредительных выражениях герцог Стрелсау просил принцессу Флавию оказать ему честь и приехать в замок Зенда. Он добавлял, что, так как Флавия всегда выбирала для своих ежегодных визитов в Зенду именно летнее время, то он советует ей не откладывать поездки, ибо сейчас, мол, и замок, и окрестности прекрасны, как никогда.

Я брезгливо оттолкнул письмо в сторону, чем очень развеселил Флавию, и она принялась потешаться над моей ревностью. Вдруг, резко оборвав смех, она с очень серьезным видом протянула мне еще один конверт.

— Я не знаю, кто это писал, — сказала она. — Прочтите.

Едва взглянув на письмо, я мог с уверенностью сказать, кто автор. Слишком уж знаком мне был почерк Антуанетт де Мобан, чтобы я мог ошибиться.

Принцесса стояла у меня за спиной. Положив голову мне на плечо, она читала вместе со мной записку Антуанетт, и ее волосы касались моей щеки.

— Странно, — сказала она. — Неужели не проще было назвать вас королем? Мне кажется, это какой-то розыгрыш.

— Милая моя Флавия, мне не хочется огорчать вас, но это не розыгрыш. С сегодняшнего дня ваш дворец будет охранять полк верных мне солдат. И, если вам дорога жизнь, вы не должны ни на шаг выходить из дома без охраны.

— Это что, приказ? — спросила она, и я уловил в ее голосе недовольство.

— Если вы меня любите, принцесса, то можете считать это приказом.

— Да! — воскликнула она.

Я не удержался и снова поцеловал ее.

— Вы так говорите, будто вам известен автор письма, — сказала Флавия.

— Я и правда догадываюсь, — ответил я. — Его послала честная женщина. Сама она очень несчастна. Короче говоря. Флавия, вам надо сказаться больной. Так проще всего объяснить, почему вы не поедете в Зенду. Тон ответа Майклу оставляю на наше усмотрение. Я не смею требовать, чтобы вы были с ним слишком ласковы или предупредительны.

— Итак, мой дорогой король, вы уже набрали достаточно силы. Если бы вы чувствовали себя неуверенно, вы бы не отважились дразнить Майкла.

И Флавия так посмотрела на меня, что у меня дух захватило от радости. Она гордилась мною!

— Обещаю вам, милая, и впредь ничего не бояться, — тут же заверил я. — Только с одним условием. Я очень беспокоюсь за вас. Если вы не послушаетесь меня, я не смогу быть таким решительным, как надо…

В конце концов мне удалось убедить ее в своей правоте. Прошло еще немало времени, прежде чем мы нашли в себе силы расстаться. Покинув дворец Флавии, я направился к старому маршалу Стракенцу. У меня уже сложился четкий план защиты принцессы, и на этот раз я не собирался советоваться с мудрым Саптом. Во-первых, я знал, что он относился к маршалу с некоторым высокомерием. Тут не было ничего странного: оба они верой и правдой служили королю, и Сапт относился к той породе командиров, которые признают только свои распоряжения и планы. Мне же Сапт помочь все равно не мог. Он и Фриц отправлялись со мной на выручку короля, и при всем желании были не в силах контролировать обстановку в Стрелсау. Впрочем, я был даже рад, что поручаю принцессу маршалу. Чем ближе я узнавал его, тем больше он мне нравился. Он относился к той редкой породе людей, которым можно полностью доверять, и я без малейшего колебания оставлял на его попечение самое дорогое мне существо.

Когда я приехал к маршалу, он так искренне обрадовался мне, что я окончательно убедился в его верности. Конечно, я не стал открывать ему все детали своего замысла. Впрочем, он, казалось, понимал и без объяснений. Во всяком случае, когда я попросил его не допускать до принцессы ни людей из свиты Майкла, ни самого Майкла иначе, как в присутствии самого Стракенца и дюжины самых верных охранников, он тут же ответил:

— Осторожность никогда не помешает, ваше величество. Особенно когда в дело вмешивается любовь. Тут даже люди куда лучше герцога иногда поступают ужасно.

Кому как не мне было оценить прозорливость и жизненный опыт старого маршала! Но я не стал развивать эту тему.

— Если бы речь шла о большом чувстве — это еще полбеды, — невозмутимо отозвался я. — Увы, маршал, тут замешаны куда менее возвышенные стремления.

— Остается только надеяться, что в данном случае вы ошибаетесь, ваше величество.

— Маршал, я должен на несколько дней покинуть Стрелсау. Каждый вечер я буду присылать к вам курьера. Если вдруг курьер перестанет приезжать, вы выждете трое суток. Если и после этого вы не получите обо мне никаких вестей, обнародуйте приказ, который я сейчас вам вручу. В нем я лишаю герцога Майкла должности губернатора Стрелсау и вместо него назначаю вас. Как только вы вступите в должность, объявляйте военное положение. Затем вы пошлете Майклу депешу и потребуете, чтобы вас принял король. Вы слушаете, маршал?

— Да, ваше величество.

— Если в течение суток Майкл не ответит вам, может быть уверены: короля нет в живых. Тогда вам остается объявить главой государства старшего среди Эльфбергов. Вы знаете, кого?

— Конечно, ваше величество. Принцессу Флавию.

— Тогда я прошу вас поклясться, что будете печься о принцессе до последней капли крови, уничтожите негодяя (нам с вами нет нужды называть его имя) и посадите принцессу на трон.

— Клянусь честью, ваше величество, если буду жив, я сделаю это. Я чувствую, вы затеяли опасное дело. Да хранит вас Бог!

— Спасибо, маршал. Что бы ни случилось со мной, умоляю, берегите Флавию!

Он кивнул в ответ. Я крепко пожал ему руку.

— Придет время, и, может быть, вы услышите обо мне то, что вас поразит, — продолжал я. — И все-таки скажите, маршал, как вы оцените время, которое я провел на троне?

И тут старый Стракенц, не выпуская моей руки, сказал:

— Я знал нескольких Эльфбергов. И я дожил до того времени, когда вы сели на трон. Как бы там ни сложилось в дальнейшем ваша судьба, готов присягнуть, что до сих пор вы были мудрым правителем и смелым человеком. А ваши прекрасные манеры и благородство делают честь даже такому славному роду, как ваш.

— Когда придут другие времена и другой будет править Руританией, пусть ваши слова станут мне эпитафией, — растроганно ответил я.

— Мне остается молить Бога, чтобы эти времена настали нескоро. Лучшего короля мне не нужно. Мне не хотелось бы пережить вас.

Губы маршала дрогнули, и я, чтобы не выказывать своих чувств, отвернулся от него и принялся сочинять приказ.

Поставив точку, я протянул бумагу Стракенцу.

— Палец еще не совсем зажил, — извиняющимся тоном произнес я. — Нацарапал как курица лапой.

В действительности дело было не в пальце. Несмотря на упорные тренировки, я так и не научился подражать почерку короля. У меня получалась только подпись.

— Верно, ваше величество, — согласился маршал. — Обычно вы пишете несколько по-другому. Это досадно. Люди могут усомниться в подлинности документа.

Я засмеялся.

— Маршал, неужели наши артиллеристы не смогут в случае чего рассеять беспочвенные подозрения?

Невесело улыбнувшись в ответ, он спрятал листок в карман.

— Полковник Сапт и Фриц фон Тарленхайм уезжают со мной, — сказал я.

— Вы хотите найти герцога? — тихо спросил он.

— Да. Но еще больше мне нужно найти другого человека. Он сейчас тоже в Зенде, — ответил я.

— Как мне хотелось бы поехать с вами! — воскликнул Стракенц. Он до того разволновался, что принялся теребить свои седые усы. — Уж я бы сумел постоять за вас и за корону! — добавил он.

— Вы и будете на страже короны, — заверил его я. — А что касается меня… Маршал, вы будете защищать ту, которой я не стою. И оставляю я вам ее только потому, что вы самый надежный человек в Руритании.

— Я сохраню ее для вас, — твердо сказал Стракенц, — а если вы не вернетесь, она займет ваше место на троне.

На этом мы и расстались. Вернувшись во дворец, я рассказал Сапту и Фрицу о визите к маршалу. Сапт, разумеется, принялся ворчать. Иного я от него и не ждал: он любил, чтобы с ним советовались заранее. Но, даже несмотря на возмущение, он в конце концов признал мою правоту.

И Сапт, и Фриц были явно возбуждены. Время ожидания подходило к концу, и близился миг сражения с Майклом. Достаточно было взглянуть на лицо старого вояки — и становилось понятно: он рвется в бой. Фриц тоже был готов к схватке, но я-то знал, как ему сейчас нелегко. Ведь он покидал возлюбленную, и разлука могла стать вечной. Но я снова испытал жгучую зависть. Ведь в случае успеха нашего предприятия он обретал и славу, и счастье, — я же терял все. Воистину провал сулил мне куда больше радостей.

Сапт устроился в углу комнаты и курил трубку. Мы с Фрицем оказались у противоположного окна. Он положил мне руку на плечо.

— Я знаю, как вам тяжело, — мягко сказал он. — Но я знаю и то, что вы всегда поступаете благородно. Я верю вам.

«Знал бы ты, дружище, что творится со мной, ты бы не восторгался моим благородством», — подумал я и порадовался, что Фриц судит обо мне только по поступкам. Впрочем, он и не смог бы никогда понять меня до конца. Ведь он не решался посмотреть принцессе даже в глаза, а я решился куда на большее.

На следующее утро мы должны были выехать в Зенду. Все распоряжения я уже отдал, план поездки мы тоже выверили и предусмотрели до малейших деталей. Теперь мне оставалось самое трудное: перед объездом надо было еще раз навестить Флавию, и с наступлением вечера я поехал к ней. На улицах было людно, король верхом на лошади, разумеется, привлекал всеобщее внимание, и меня приветствовали радостными возгласами. Я старался как можно лучше играть свою роль и, по мере сил изображал из себя счастливого жениха.

На этот раз Флавия встретила меня столь холодно и ото всего ее облика веяло таким высокомерием, что даже тоска, снедавшая меня, чуть отступила, и я развеселился. Я сразу все понял: до Флавии дошел слух, что король решил развлечься охотой, и она разгневалась.

— Мне остается только сожалеть, что у нас недостает сил развлечь ваше величество в Стрелсау, — сказала она, и голос ее дрожал от ярости. — Конечно, знай я, как вы скучаете подле меня, я бы что-нибудь изобрела, но я была так наивна и думала… — Не договорив, она с силой топнула ножкой.

— Что же вы думали? — спросил я, наклонясь к ее лицу.

— Что вы хоть на пару дней забудете о своих обычных забавах и вам будет хватать меня.

Она отвернулась от меня и тихо добавила:

— Но, я вижу, кабаны вам дороже.

— Я еду охотиться на очень крупного кабана, — ответил я и, не удержавшись, провел рукой по ее волосам.

Но Флавия сердито оттолкнула мою руку.

Она была так прекрасна во гневе, что я решил еще немного подразнить ее. Напустив на себя удивленный вид, я сказал:

— Вот уж не думал, что это рассердит вас.

— Что вы, ваше величество! Разве я имею право сердиться? Правда, вчера вы зачем-то уверяли, что каждая минута, проведенная вдали от меня, вам кажется потерянной. Но, верно, вы тогда забыли об охоте на крупного кабана! — с неподражаемой издевкой ответила она.

— Это не обычная охота. Может случиться, что кабан сам начнет охотиться за мной. Он даже может поймать меня.

Флавия промолчала.

— Неужели вас не волнует это? — удивился я. — Ведь мне придется рисковать.

Она снова промолчала. Я заглянул ей в лицо. По щекам ее катились слезы.

— Это я вас расстроил?

— Вы сейчас такой, как были раньше, — всхлипывая, проговорила она. — Я полюбила совсем другого короля.

Я крепко обнял ее.

— Любимая! — позабыв обо всем, воскликнул я. — Неужели вы и впрямь могли подумать, что я покину вас ради какой-то охоты?

— Тогда куда же вы едете? — с беспокойством спросила она. — Неужели…

— Да, — перебил я, — это в некотором роде тоже охота. Пора выкурить Майкла из норы.

Флавия побледнела.

— Теперь вы видите, дорогая, я не такой плохой, как вы подумали. Да и уеду я ненадолго.

— Вы будите писать мне, Рудольф?

Меня так и подмывало раскрыть ей истину — пусть тогда выбирает между мной и королем. И все-таки я сдержался.

— Обещаю каждый день посылать вам частицу своего сердца, — ответил я.

— А зря не рисковать обещаете? — не сводя с меня глаз спросила она.

— Обещаю. Если это будет зависеть от меня.

— Когда же вы вернетесь?

— Когда вернусь?.. — переспросил я.

— Возвращайтесь скорее, — моляще проговорила Флавия. — Я не успокоюсь, пока снова вас не увижу.

— Не обещаю, милая, — честно ответил я. — Я не знаю, когда вернусь. Но даже если никогда…

— Я не желаю этого слушать, — сказала она, не дав мне договорить, и поцеловала меня в губы.

— И все-таки… — некоторое время спустя прошептал я. — Если я не вернусь, вы должны занять мое место на троне. Не тратьте время и не оплакивайте меня. Потому что тогда вы останетесь последней из нашего рода, и вам надо будет править страной.

— Можете не сомневаться, — гордо выпрямившись, ответила она. И осанка ее, и тон не оставляли сомнений: случись ей и впрямь править Руританией, она станет прекрасной королевой… — Я буду править, — продолжала она, — и выполню свой долг. Но если вы не вернетесь, я уже никогда не буду счастлива…

И, крепко прижавшись ко мне, Флавия заплакала.

— Только возвращайтесь скорее! — снова принялась умолять она.

Едва отдавая себе отчет в происходящем, я воскликнул:

— Обещаю вам, Флавия! Если мне не суждено погибнуть, мы обязательно еще встретимся — хоть ненадолго!

— Что вы имеете в виду? — изумленно проговорила она.

Но я уже справился со своими чувствами и не стал продолжать. Так мы некоторое время и смотрели молча друг на друга — я подавленно, а Флавия удивленно.

— Вы не позволите Майклу одолеть вас? — спросила она.

— Нет, любимая.

— И мы снова увидимся? Он не помешает вам приехать ко мне?

— Не помешает, — заверил я.

Принцесса совсем успокоилась и затихла в моих объятиях. А у меня перед глазами стоял тот, кто был мне страшнее Майкла. Незримой тенью он стоял между мной и Флавией. Завтра я поеду ему на выручку и не пожалею ради него жизни. И если спасу его, он, а не Черный Майкл навсегда лишит меня Флавии.