Плеймейкер

1

НОВА

Этого не может быть.

Полчаса назад мы были на гала-вечере в честь команды и моей фрески.

А теперь Клэй переезжает в Лос-Анджелес.

Дождь хлещет по окну, и я плотнее закутываюсь в пальто, хотя мы уже в машине. В голове прокручивается заголовок. Я могу снова прочитать его, но мне это не нужно. Эти слова запечатлены в моем сознании.

Слухи о переходе подтвердились:

Нападающий «Денвер Кодиакс» Клэйтон Уэйд отправлен в Лос-Анджелес по многолетнему контракту с Кайлом Бэнксом.

— Дальше все пойдет быстро, — голос Клэя заставляет меня посмотреть в сторону водительского сиденья.

Его галстук-бабочка все еще завязан, татуировки тянутся по шее и выходят за манжеты смокинга. Его волосы торчат вверх из-за руки, которой он провел по ним после того, как сел в машину. Он просидел так тридцать секунд, глядя в пустоту, прежде чем завел двигатель и выехал с парковки стадиона.

— Как быстро?

Его телефон жужжит от уведомлений, между нами, экран загорается каждую секунду. Он переворачивает его.

— Мне нужно позвонить своему агенту и встретиться с тренером.

— Сейчас одиннадцать вечера.

Я чувствую, что он наблюдает за мной, оценивая мою реакцию, в то время как сам пытается совладать со своими эмоциями.

— Я не высплюсь. Но это не значит, что и ты тоже, — он останавливается перед зданием кондоминиума и берет меня за руку.

Он опускает ключ в мою ладонь.

— Увидимся позже.

Я выхожу из машины, неверие захлестывает меня, мчусь к дверям здания. Я люблю приключения, но это похоже на игру, в которой все могут идти в ногу, кроме меня.

Шесть месяцев назад я жила одна в Бостоне, безработная после того, как мой трусливый бывший сбежал ночью.

Теперь я в Денвере и переезжаю к своему двухметровому, татуированному, сварливому бойфренду — изветному профессиональному спортсмену.

По крайней мере, так должно было быть.

— Клэй…

Я начинаю оборачиваться, но он уже уехал.

Я поднимаюсь в квартиру Клэя и вхожу внутрь, скинув каблуки у двери. Я включаю свет и брожу по гостиной, не зная, что делать.

Он так долго мечтал о переезде в Лос-Анджелес. Это была его мечта, и я уже почти смирилась с тем, что он уедет.

Вот только…

Он сказал мне, что Харлан согласился оставить его в Денвере. Что он сам этого хочет.

Непонятно, что это значит для нас, но я отчаянно боюсь, что потеряю его.

Стук в дверь заставляет меня подскочить. Я подхожу к глазку. Брук.

— Клэя здесь нет, — говорю я, открывая дверь и обнаруживая, что она все еще в своем праздничном наряде, на ней нет следов дождя, в одной руке зажата бутылка.

— Я так и подумала. Я пришла к тебе, дурочка.

Мы идем на кухню, и я достаю из шкафов стаканы, которыми никогда не пользовалась. Я наливаю выпивку, а она опускает туда кубики льда.

— Я не могу сесть, — говорю я, когда она бросает взгляд на диван.

— Круто. Мы можем гулять и пить.

Мы идем по коридору, и я заглядываю в комнату, которая должна была стать моей студией. Спортивные памятные вещи Клэя наполовину упакованы в коробки.

Я останавливаюсь перед полкой с кубками и медалями.

— Я никогда не выигрывала ничего подобного. Мар всегда был отличницей.

Брук смеется.

— Если выбирать между мной и Джеем, я целеустремленее. Он никогда ни к чему не стремился до баскетбола. Потом у него появились друзья, и я никогда не видела его таким целеустремленным. Он чем-то похож на Клэя.

— Да, — я тяжело выдыхаю, не уверенная, что понимаю. Или что я хочу этого.

— Ты не знала об этом, — говорит Брук.

— Это так очевидно? — сухо говорю я, делая глоток своего напитка.

— Ты не смогла бы подделать выражение лица, которое было у тебя, когда ты читала пресс-релиз. Так что, если только ты не лучшая в мире актриса, для тебя это было сюрпризом. А вот с Клэем все не так однозначно.

Я не знаю, что сказать. Я хочу быть откровенной со своей подругой, но не хочу быть неверной мужчине, которого люблю.

— А что было в нем? — Брук кивает на стеклянный ящик, достаточно большой, чтобы вместить бейсбольный мяч

— Ничего. Он всегда был пуст.

— Это для чемпионского кольца, — говорит она.

Я никогда не спрашивал об этом Клэя, но как только Брук это произносит, я понимаю, что она права.

— Если я скажу тебе правду, ты оставишь это между нами?

Она сжимает мою руку.

— Подружки превыше членов. Всегда.

— Он хочет побеждать. Его угнетает, когда это не так. И с его травмой это было действительно тяжело. Тем не менее, он приходил в себя. Ему нравится быть здесь и проводить время с ребятами. Я не понимаю, что изменилось.

— Руководство всегда работает над этими сделками до последней минуты. Может, появилось что-то, от чего Харлан не смог отказаться.

— Вот этого я и не понимаю. Харлан тоже этого хотел. Он верит в Клэя и в то, что он может здесь победить, — я качаю головой в разочаровании. — Клэй не остался, чтобы поговорить со мной об этом. Он высадил меня и поехал…

— К своему агенту?

— И тренеру, — говорю я. Тренер все еще в коме, но я могу понять, что Клэй хочет побыть с ним перед отъездом.

Она кивает.

— Они захотят, чтобы он приехал в Лос-Анджелес на этой неделе. Он будет в форме Лос-Анджелеса к пятнице. Может быть, раньше.

У меня голова идет кругом от мысли, что он соберет вещи и переедет через всю страну за считанные часы.

Брук поднимает свой бокал в тосте, ее губы кривятся.

— Это стиль жизни подружки баскетболиста. Причина номер 512, почему это не для меня. Вопрос в том, для тебя ли это?

Я люблю Клэя, и мне нравится то, что мы вместе, но мы все еще строим свои отношения. Это может все изменить.

Я слышу, как хлопает дверь квартиры, и Клэй кричит:

— Нова?

Я бросаю взгляд на свой телефон. Сейчас уже второй час ночи.

— Мы здесь, — мы высовываем головы наружу.

Клэй уже направляется ко мне, но останавливается, когда видит, что я не одна.

— Брук.

— Я как раз собиралась уходить. Нам с твоей девушкой нужно было поболтать. Удачи в Лос-Анджелесе.

Он смотрит ей вслед.

Я сокращаю расстояние между нами и смотрю на него снизу вверх. Клэй одновременно насторожен и изможден. Его пиджак и галстук-бабочка исчезли, рубашка расстегнута у воротника, вихри чернил заигрывают с его шеей.

— Как прошли дела с твоим агентом? И с тренером?

— Агент говорил больше, — он снимает туфли и пересекает ковер.

Мы встречаемся посередине, его руки успокаивающе находят мою талию. Он — мой якорь в этом сбивающем с толку шторме.

— Сделка заключена. Лос-Анджелес забрал мой контракт. Они были на первом месте в моем списке на обмен, поэтому мой агент и не думал откладывать сделку, когда она состоялась сегодня, — он делает паузу. — Они все еще фавориты на победу в чемпионате.

Он хочет этого. Он просто в шоке от того, как все произошло.

— Значит, это хорошо, — говорю я.

Клэй притягивает меня к себе, крепко обнимая.

— Прости меня за сегодняшний вечер. Это должен был быть твой вечер, а вместо этого он превратился в дерьмовое шоу…

Я приподнимаюсь на носочки и прижимаюсь губами к его губам. Он целует меня в ответ, успокаивающе и немного отчаянно одновременно.

Когда он отстраняется, то говорит:

— Они хотят, чтобы я завтра был в Лос-Анджелесе.

Мои брови взлетают вверх.

— Быстро.

— Это бизнес. Миллионы на каждой игре. Они не любят ждать.

Я качаю головой и думаю о словах Брук.

— Я собирался отдать это тебе сегодня вечером, — он кивает на ключ, который дал мне раньше, тускло поблескивающий на кухонном острове.

Он должен был быть моим.

А теперь нет. Это место не мое.

— Что я могу сделать? — спрашиваю я.

Клэй проводит рукой по темной тени вдоль челюсти, его глаза мечутся от эмоций. Его хватка на мне усиливается.

— Ты приехала сюда ради своей сестры. У тебя есть друг в лице Брук. Ты не подписывалась на такую жизнь.

Тишина громкая, гулкая, заглушающая логику и время. Моя кровь стучит в жилах.

— Но? — спрашиваю я.

— Но я не хочу тебя терять. Не сегодня. Не таким образом, — он с досадой дергает себя за волосы. — С тобой все наконец-то начинает обретать смысл. Раньше я чувствовал себя нормально только на поле. Ты все изменила.

Просвет в моих ребрах подобен потоку воды, вырвавшемуся из плотины. Дикий и хаотичный, не знающий цели, но несущийся вперед с бешеной скоростью.

— Я не могу обещать, что будет легко… — продолжает он.

Его голос уже затихает, заглушаемый стуком моего сердца.

Я наконец-то начала чувствовать себя в Денвере комфортно в кругу семьи и друзей.

Вот только…

Огромную роль в этом играет этот человек.

Он — самая яркая часть моего дня, а его улыбки, завоеванные с таким трудом, освещают меня как ничто другое. То, как он обнимает меня, словно я — единственное, что имеет значение, заставляет меня впервые почувствовать, что я действительно имею значение.

Как будто я нахожусь именно там, где должна быть.

Мои руки гладят его по груди, накрывая сердце.

— Я бы с удовольствием поехала с тобой.