По ту сторону небес

44

Два дня спустя, на похоронах Мэри, непрерывная капель тающего снега почему-то ярче всего остального отражалась в сознании Кэролайн. Она стояла по щиколотку в серой ледяной жиже рядом с Мэтом, поражавшим ее несвойственным ему хладнокровием. Он был одет во все черное, начиная со шляпы, которую держал в руках, и сейчас, как и подобало во время проповеди, склонил голову перед пастором, призывавшим их небольшую группку усердно помолиться.

— Отче наш, иже еси на небеси…

Знакомые слова одной из ее любимых молитв слетали с губ Кэролайн, присоединившей свой голос к нестройному хору. По другую сторону от Мэта стоял Джеймс, стоял как будто в тумане. Его голос не раз и не два сильно дрожал за время молитвы — а он знал ее не хуже, чем собственное имя. На протяжении службы, которая проходила в несколько более быстром, чем обычно, темпе, поскольку в тот день предстояло похоронить еще двоих умерших от лихорадки, Мэт время от времени бросал на Джеймса беспокойные взгляды. Выражение его лица было почти столь же страдальческим, как у брата. Становилось ясно: стоило беде случиться с кем-то из Мэтисонов, они все переживали ее вместе с ним. По другую сторону от Джеймса стоял Даниэль, а чуть позади Роберт с Томасом. Все с белыми лицами, застывшие от горя, как по своему овдовевшему брату, так и по женщине, которую он потерял. Казалось, они образовали вокруг Джеймса нечто вроде охраны, и Кэролайн знала, что их сердца, как и ее собственное, переполнены искренней скорбью за него.

О, и за малышку Хоуп! По щекам Кэролайн лились слезы, когда она смотрела на бедную осиротевшую малютку. Слишком юная, чтобы понять постигшее ее несчастье, Хоуп сидела, прижавшись к широкой груди Джеймса, откуда она с довольным воркованием время от времени высовывалась, чтобы провести пальчиком по отцовскому носу или губам. Джеймс будто не замечал этих проявлений любопытства и наотрез отказывался отдать кому-нибудь девочку на руки, хотя Кэролайн и другие женщины из числа подруг Мэри предлагали ее подержать. Голубые глаза малышки искрились весельем, и она охотно всем улыбалась, потому что любила общаться с людьми, а их в этот день здесь оказалось немало. Было по-настоящему больно смотреть, как она счастлива, не подозревая о горькой правде.

В могилу, около которой они стояли, уже опустили сосновый гроб с телом Мэри. Джеймсу оставалось только бросить сверху первую горсть земли. Все напряженно ждали, но Джеймс лишь невидящим взором уставился на разрытую могилу.

Сжав губы, Мэт нагнулся и, зачерпнув пригоршню земли, вложил ее в пустую ладонь Джеймса. Тот опустил глаза на свою руку, затем перевел страдальческий взгляд на Мэта, как будто его брат совершил нечто такое, что причинило ему страшные мучения.

— Брось это вниз, — пробормотал Мэт.

Лицо Джеймса стало похоже на печальную маску. Его губы дрогнули и что-то беззвучно прошептали, и он повиновался.

Комья земли с глухим стуком ударились о гроб, и Кэролайн содрогнулась вместе с Джеймсом.

— Да свершится воля Божья, и несть конца миру. Аминь.

В тот момент, когда пастор произносил эти прощальные слова, Кэролайн случайно встретилась с ним взглядом. Его взор был наполнен такой ненавистью к ней, что она даже опешила. Губы священника искривились в презрительной усмешке. В изумлении Кэролайн инстинктивно сделала шаг назад. Но служба уже закончилась, и Мэт с Даниэлем, взяв с обеих сторон Джеймса под руки, уводили брата прочь. Дэви и Джон шли следом за ними, у обоих были печальные глаза и серьезный вид, хотя Кэролайн полагала, что Дэви не вполне сознавал, что на земле Мэри больше никто никогда не увидит. «Но это даже к лучшему», — подумала Кэролайн, идя следом за Робертом и Томасом, которые незаметно опекали обоих мальчиков: столь ужасающая действительность обычно плохо уживается с вечным оптимизмом юности.

Небольшая толпа друзей и родственников Мэри расступилась, чтобы пропустить мужчин из семьи Мэтисонов; в глазах всех читались жалость и сострадание, кое-кто бормотал слова утешения. Но тут Кэролайн с удивлением обнаружила, что некогда благожелательно относившиеся к ней люди теперь смотрели на нее с ледяной суровостью. Мужчины едва удостаивали презрительными взглядами, а женщины, которым она никогда не делала ничего дурного, нарочитым жестом подбирали юбки.

Плачущая Ханна Форрестер стояла рядом со своей сестрой Пейшенс, милым жестом вытирая платочком уголки глаз. Она посмотрела на проходившего мимо нее Мэта, а затем перевела взгляд на Кэролайн, и он сразу стал значительно жестче. Когда Кэролайн кивнула в знак приветствия, Ханна демонстративно повернулась к ней спиной, и Пейшенс, которая, как считала Кэролайн, во всем копировала сестру, сделала то же самое.

Кэролайн стало ясно, что ее решили подвергнуть остракизму, и ее тело мгновенно бросило в жар. Неужели они каким-то образом узнали об их отношениях с Мэтом, которые, без сомнения, посчитали греховными?

— Вот она — вот ведьма! Смотрите, берегитесь ее взгляда — вон какие у нее глаза… видите их цвет? Стоит ей на вас глянуть, как тут же свалитесь с лихорадкой, и очень может быть, что вы от нее умрете, также как бедная миссис Мэтисон… угораздило же ее подружиться с этим исчадием Ада! — услышала Кэролайн шепот одной из женщин, адресованный ее соседке. Она очень удивилась, но все же обернулась в их сторону и обнаружила, что они обе скорчились от ужаса и подняли руки, очевидно, чтобы защитить себя от ее колдовских чар.

Неужели они и вправду думают, что она ведьма? Охваченная ужасом, Кэролайн с трудом оторвала взгляд от этих двоих и быстро направилась догонять мужчин. Позади себя она услышала, что бормотание стало более громким и злобным по тону.

— Она воплощение порока, добрые люди, — шипел голос, который показался Кэролайн знакомым: он принадлежал пастору. — Она любовница Эфраима Мэтисона и весьма искусна в алхимии. Возможно, она даже не сестра той, что была его женой, а сама покойница собственной персоной, вставшая из могилы в новом своем обличье, чтобы отомстить нам за то, что мы обрекли ее на адский огонь. Поэтому она прокляла наш город и своим колдовством навлекла смерть на многих богобоязненных людей. Но мы не дадим себя обмануть! Нет, мы не дадим себя обмануть!

Послышался неясный шепот одобрения, и что-то мягкое ударило Кэролайн сзади между лопатками.

Комок снега! Она резко обернулась и увидела, что некоторые из толпы скорбящих смеются, прикрывая лица ладонями, а другие отворачиваются, чтобы не встречаться с ней глазами. Но ни в ком Кэролайн не могла признать бросившего в нее снегом и почувствовала острый стыд, оттого что публично выставлена на посмешище.

Кэролайн никак не отреагировала, лишь резко повернулась и поспешила вдогонку за мужчинами, которые направлялись к дому Джеймса. Никто из них так и не заметил случившегося.

Перед лицом горя, постигшего Джеймса, Кэролайн посчитала излишним упоминать о собственном, только что пережитом унижении, поэтому, когда готовила еду, предпочла держать язык за зубами. Братья Джеймса все это время по очереди сидели с ним в спальне, которую он до недавнего времени делил со своей женой.

— Он очень плох, — сказал ей позже Мэт, когда Джеймс наконец заснул и они собрались уходить.

Даниэль должен был остаться с Джеймсом на эту ночь, в то время как мать Мэри, накануне приехавшая из Везерсфильда, будет присматривать за Хоуп. Поскольку Мэри была ее старшей дочерью, а дома оставались младшие дети, она могла пробыть здесь всего несколько дней. После чего Джеймсу придется самому по мере возможностей заботиться о дочурке, хотя Кэролайн уже решила, что с радостью возьмет на себя все хлопоты, если Джеймс, конечно, позволит. Она обожала эту очаровательную крошку и с трудом рассталась с ней после слез и объятий.

По пути домой оба мальчика хранили молчание, что было несвойственно ни тому, ни другому. Кэролайн рассудила, что их обычно такие резвые сорочьи языки притихли из-за свежих впечатлений от траурной церемонии.

— Папа, а дядя Джеймс тоже найдет себе новую жену? — тоненьким голоском поинтересовался Дэви, которому разрешили сесть впереди между отцом и Кэролайн.

— Когда-нибудь, может быть. Но это очень непросто найти себе новую жену, — после секундной паузы ответил ему Мэт и взъерошил сыну волосы.

Дэви больше ничего не сказал, но прислонился к отцу, и Кэролайн догадалась: он сравнивает ситуацию малышки Хоуп со своей и Джона и начинает, по крайней мере, смиряться с мыслью, что она станет женой его отца.

В ту ночь, когда все уже ушли спать, и в доме воцарилась тишина, Кэролайн сидела перед огнем в кухне. Ей не спалось, и при мысли о бедной Мэри, крошке Хоуп и Джеймсе на глаза наворачивались слезы. «Мир, — думала она, — очень жесток и суров, если разлучает столь любящих друг друга людей».

Скрип половицы за спиной заставил Кэролайн вскочить на ноги и оглянуться. В дверях, опираясь рукой о косяк, стоял Мэт и наблюдал за ней. Его лицо было очень серьезным, а в глазах отражались душевная опустошенность и страшная усталость. Две предыдущие ночи он провел рядом с Джеймсом, утешая его, а днем надо было уладить массу дел, связанных с похоронами. В сущности, этой ночью впервые с тех пор, как Мэт отправился выручать Кэролайн из индейского плена, у него появилась возможность нормально выспаться.

— Почему ты все еще на ногах? — В ее вопросе звучал мягкий упрек.

— Я услышал: внизу кто-то есть, и подумал, что это ты. — Мэт отошел от двери и, приблизившись к Кэролайн, стоял и смотрел на нее сверху вниз. Босой, одетый лишь в черные бриджи. Обнаженные грудь и плечи казались очень широкими в сумраке кухни. Бриджи немного съехали с бедер, обнажив твердые и выпуклые мышцы живота.

— Тебе надо поспать, — промолвила Кэролайн, но при этом взяла в руку его ладонь и поднесла к губам.

— Тебе тоже.

В его глазах трудно было что-либо прочитать. Он притянул Кэролайн поближе к себе и обнял за талию. Кэролайн обхватила Мэта руками за шею, внезапно испытав острую радость от того, что он пришел разделить с ней свою печаль, и, встав на цыпочки, скользнула губами по его рту.

Мэт сжал Кэролайн в объятиях и крепко поцеловал ее. Она закрыла глаза, стараясь прогнать печальные мысли и сосредоточиться только на Мэте. Его рука двинулась вверх вдоль ее позвоночника, одновременно подтягивая за собой тонкую ночную рубашку из батиста.

— Папа, папа! — это был Джон, он так быстро сбегал по ступенькам, что несколько раз едва не упал. Внизу лестницы он их увидел — прервав поцелуй, но продолжая держать друг друга в объятиях, Кэролайн и Мэт разом обернулся в его сторону. — Папа! Тетя Кэролайн! Там Дэви! Ему ужасно плохо!