Почти мертва

Глава 1

«Она лесбиянка. Держу пари на мою следующую зарплату», — сказала Миранда, пока мы смотрели, как новый тренер оздоровительного центра Панасеи продефилировала через зал.

«У неё походка дайка. Гетеросексуальные женщины так не ходят. И прозвище это подтверждает, оно у неё лесбийское».

«На самом деле, Джейд звучит скорее как прозвище стриптизерши. — Я слышала, она получила прозвище из-за цвета ее глаз[1], но по мне, так они были больше похожи на изумрудные. — Она заработала бы намного больше денег, танцуя у шеста, чем пытаясь кнутом привести нас всех в форму».

«Бьюсь об заклад, она слишком высокомерна, — продолжала Миранда, игнорируя моё замечание. — Все, кто находятся сейчас здесь, наблюдают за ней. И она это знает».

Миранда была права. Вместе с нами все находящиеся в зале открыто оценивали её или разглядывали тайком, когда она не могла заметить.

«Она выше половины мужчин здесь. — Миранда вытерла лицо полотенцем, пристально глядя на Джейд. — И, наверное, думает, что она само совершенство».

«Так и есть. — Я улыбнулась, когда Миранда сердито посмотрела в мою сторону. — Я однажды видела её идеальные зубы, когда она слегка улыбнулась. Не часто она это делает. Безупречная кожа без намёка на целлюлит, блестящие длинные тёмные волосы — она само совершенство».

Миранда снова обратила своё внимание на нового тренера, когда Джейд продемонстрировала идеальный выпад: «Посмотри на эти мускулы. Она, наверное, работает над своим телом постоянно. Мы ходим сюда почти год, и ни одна из нас так не выглядит».

«Говори за себя. — Я напрягла руку. — Мои мускулы выглядят как грозное оружие».

«Если сравнивать с ней, твои похожи на водяные пистолеты, апотомус[2] хвастунитус.

„Мне кажется, ты ревнуешь“. — Я увернулась от шлепка и засмеялась.

„Конечно, да. Я замужем, а это не совместимо с похотью, поэтому единственное, что мне остаётся — это скулить. — Миранда покачала головой. — Ты бы видела Марти, когда мы были здесь. Она так пялилась на тренершу, что забыла, как переставлять ноги на беговой дорожке. И отлетела в зеркало прежде, чем поняла, что происходит“.

„Марти была здесь с тобой? Это что-то новенькое!“

Миранда кивнула: „Она хотела посмотреть на новенькую. Некоторые её коллеги говорили о ней“.

„Держу пари, она так же пускала слюни, как и все мы,“ — сказала я с ухмылкой.

„Лучше бы это было не так. Если мне нельзя, то ей тем более“.

Я повесила своё полотенце на шею: „Нет ничего плохого в том, что супруги увлекаются кем-то, если при этом они честны друг с другом и их намерения не идут дальше, чем просто посмотреть“.

„Слоан Хокинс, иногда ты говоришь, как мужчина. — Миранда кинула в меня полотенцем. — Пора убираться отсюда. Я обещала Марти пиццу на ужин. Мне нужно домой, где я сведу на нет всю тяжелую работу, что мы здесь сегодня проделали“.

„Ты иди. — Я встала и потянулась. — У меня на обед была пицца, так что я хочу пробежать ещё милю“.

Миранда покачала головой и сказала: „О, маленький игрок, эта задачка тебе не по зубам. Лучше забудь об этом“, — она в последний раз взглянула на Джейд и повернулась ко мне. — Расскажешь мне, как она тебя отшила, завтра за завтраком».

У меня не было намерения поиграть с Джейд или ещё с кем-то, но я не собиралась признаваться в этом Миранде. Я не была готова признать, что уже месяц не ходила на свидания. Даже намёк на изменения в моих привычках дал бы Миранде и нашим подругам повод суетиться вокруг меня. Я была благодарна им за заботу, но с момента несчастного случая я устала от постоянных: «С тобой всё в порядке?» или «Ты не хочешь поговорить об этом?» На самом деле, всё было не в порядке, и я, конечно же, не хотела об этом говорить.

Я устала быть под микроскопом. С той минуты, как я очнулась в больнице, все хотели знать, каково это быть мёртвой. Я понятия не имею. Я не видела света в конце туннеля и не слышала голосов умерших близких, зовущих меня. Помню только, что очнулась будто после крепкого сна в окружении ошарашенных подруг. И хотя у меня не было никаких предсмертных видений из иного мира, я покидала больницу с чувством, скорее даже знанием, что эта жизнь лишь подготовка к другому более возвышенному существованию.

«Я сейчас потеряю сознание или меня стошнит», — услышала я женский голос сквозь шум беговой дорожки.

Я посмотрела в зеркало и увидела весь тренажёрный зал как на ладони. Говорила женщина, замершая в положении выпада. Она смущенно посмотрела на Джейд и сказала: «Я, кажется, застряла». Джейд протянула ей руку, и женщина медленно выпрямилась. «Думаю, мои ягодицы сейчас взорвутся», — громко прошептала она. Я прикусила щёку изнутри, пытаясь справится со смехом, пока наблюдала, как владелица взорванной задницы хромает к раздевалке.

Я снова оглядела себя в зеркале и с грустью отметила, что я уже не та женщина, какой была в двадцать или даже в тридцать с небольшим. Нездоровая пища и выпивка на ночь в течение многих лет давали о себе знать, и с этим надо было срочно что-то делать. Я начала бегать по двум причинам: первая заключалась в том, что я хотела избавиться от жировой складки на талии. Вторая и, вероятно, самая главная причина была в том, что я не торопилась возвращаться в пустой дом, где нужно было себя чем-то занимать, пока не настанет время ложиться спать.

«Знаешь, если разнообразить программу тренировки, то достигнешь больших результатов, — произнёс кто-то. Я обернулась и увидела Само Совершенство рядом с беговой дорожкой, на которой я заканчивала тренировку ходьбой. — Я вижу тебя здесь, по крайней мере, три раза в неделю, и ты всегда выполняешь одну и ту же программу».

«Думаю, я человек привычки». — Я выключила машину и спрыгнула.

«Я Коррин Вернер, но все зовут меня просто Джейд». — Она протянула руку, и я смущённо посмотрела на неё.

«Я… гермафоб[3], пожалуйста, не принимайте это на свой счёт».

Она подарила мне одну из тех полуулыбок, что и всем остальным в тренажерном зале, и кивнула: «Я понимаю».

«Я привыкла бегала по своему району или по пляжу. Но моей лучшей подруге партнёрша подарила членство в этом клубе, когда она начала набирать вес в области живота. Она рыжая. Ты, наверное, уже видела её. — Джейд кивнула. — Я пошла за компанию, и, наверное, я действительно не слишком много сил вложила в эти тренировки».

Я пожала плечами, когда Джейд посмотрела на меня с сомнением, будто не веря, что я сделала что-то большее, чем просто сидение на диване.

Она сложила руки на груди: «Раз уж ты каждый месяц платишь членский взнос, не думаешь ли ты, что должна получить то, за что платишь?»

Её поза и то, как она излагала свою мысль, заставили меня встать в оборону. Я чувствовала, как она говорила: «Присоединяйся к программе или проваливай».

Я тоже скрестила руки: «Что ты предлагаешь? Может быть, свои услуги в качестве тренера?»

«Нет, что ты! Я собиралась предложить написать для тебя план тренировки в зависимости от того, какие цели ты преследуешь. — Она пожала плечами. — Это всё, что я могу предложить. Мой график уже расписан».

Я была уверена, что её график был заполнен людьми, которые хотели выглядеть так же, как она, или же быть с нею.

«Сколько это будет мне стоить?»

Джейд прищурила глаза: «Ровным счётом ничего, это одна из привилегий членства. Никто не рассказал тебе об этом, когда ты вступила в клуб?»

Мне захотелось спросить, рассказывал ли ей кто-нибудь, что она должна быть любезна с клиентами. Её расположение ко мне распространялось волнами, и мне захотелось ему соответствовать: «Так, вероятно, и было, но, как я уже сказала, я не слишком много сил вложила в тренировки. Я просто составила компанию Миранде».

Она стояла, склонив голову набок и скрестив руки за спиной: «Ну, я надеюсь, что ты подумаешь над моим предложением. И скажи своей подруге Миранде, что я буду рада написать план тренировок и для неё».

«Я подумаю. — Я перекинула своё полотенце через плечо. — Было приятно познакомиться», — развернувшись, я пошла прочь.

«Я бываю здесь до девяти каждый будний вечер», — крикнула мне вслед Джейд.

«Я знаю», — бросила я через плечо, продолжая идти.

Следующим утром я открыла свой магазин, который состоял чуть ли не из одного кассового аппарата, и подперла стулом дверь. Март в штате Флорида может быть непредсказуемым. На неделю или две пришла весна, на деревьях и кустарниках набухли почки, а затем вновь похолодало. Сегодня весна витала в воздухе, и я позволила теплу и ароматам цветенья заполнить мой магазин.

Жители северных штатов, на зимнее время переезжающие в южные штаты, помогали мне продержаться на плаву во время межсезонья. Лето приносило с собой совершенно новых клиентов — тех, кто арендовал пляжные домики для отдыха на побережье залива. Это было как раз то, что нужно. Мой магазин был рогом изобилия для декора в пляжном стиле. В нём не было дешёвой ерунды, продающейся на каждом шагу, типа пепельниц из ракушек и футболок. На это в Панасеи действительно почти не было спроса, хотя небольшое количество всё же было выложено на прилавках минимаркетов. Я продавала гравюры и плетеную мебель, крабовые ловушки, все те вещи, на которые можно посмотреть и вспомнить мир, открывшийся для вас на берегу залива.

Вдоль шоссе 98 раскинулась сеть небольших городков — Крофордвилл, Медарт, Панасея и Ошлокани-Бей, и человек, не знакомый с местностью, даже не замечал, как из одного попадал в другой. По мне, так лучше не бывает — небольшие городишки, жизнь на пляже, скрытом стеной дубов и сосен. А в случае необходимости за полчаса я могла добраться до Таллахасси.

«В твоём магазине слишком много пыли и пыльцы».

Я выглянула из-за прилавка, где вплетала одну из красивейших ракушек, что я нашла на пляже, в ожерелье, и улыбнулась вошедшей Миранде: «Больше некого спасать этим утром?»

«На самом деле, я только что с вызова по поводу боли в животе, первого за это утро. — Миранда поморщилась. — Её вырвало на мои ботинки. Ещё нет десяти часов, а я уже в запасном халате».

Я сморщила нос и отошла на безопасное расстояние.

«Я уже приняла душ, дурочка».

Я огляделась вокруг: «Где твой напарник?»

Миранда улыбнулась: «Отсыпается после похмелья в отделении. Снова поругался с подружкой и утопил свой гнев в бутылке водки. Излишне говорить, что все вопросы по поводу желудка нашей пациентки отражались на нём. Кажется, за все годы работы парамедиком я никогда не видела человека такого зелёного оттенка». — Она облокотилась о прилавок и повертела в руках одно из уже готовых ожерелий. — «Так как всё прошло с Джейд прошлой ночью?»

Я сосредоточила своё внимание на проекте: «Она предложила написать план тренировки для нас. По её словам, мы не дождёмся результатов, если продолжим каждый раз делать одни и те же упражнения».

«Итак, ты сделала первый шаг».

«Да, и она такая же высокомерная, как ты и думала. — Я посмотрела на Миранду и усмехнулась. — Ты не сможешь прожить мою жизнь вместе со мной».

«Чёрт! Марти будет так разочарована. Я сказала ей, что ты творишь чудеса. Теряешь хватку, маленький игрок. Было время, когда перед твоим обаянием никто не мог устоять. Одно радует, она крепкий орешек даже для тебя».

Я рассмеялась: «Да, малышка получила отставку, но она сможет повторить свою попытку в другой раз».

«Да ты просто Казанова в юбке! Ты не устаёшь от этого?»

Я покачала головой и продолжила плести: «Если бы я успокоилась, я не смогла бы развлекать тебя рассказами о моих подвигах».

Миранда потянула за свободный конец ожерелья, над которым я работала: «Я серьёзно. Ты никогда не задумывалась о том, чтобы с кем-то разделить свою жизнь, свои секреты?»

Я вздохнула и откинулась на стуле: «Это что один из тех разговоров? — Все мои подруги имели пару. И только я была исключением. — Иногда я задаюсь вопросом, действительно ли вы все хотите, чтобы я успокоилась и была счастлива, или же я просто представляю угрозу для вашего „мира женатиков“. Вас всех беспокоит, что, может быть, одна из вас может соблазниться тем образом жизни, который я веду».

«Это полная ерунда».

«Ты права, извини».

«Тебе тридцать восемь, и это резонный вопрос. — Миранда не смотрела на меня. Вместо этого она ковыряла ногтем кусок прозрачной пленки, наклеенной на стеклянную поверхность прилавка. — Почему ты так боишься обязательств? В чём дело?»

«Понятия не имею, — ответила я правдиво. — Я не зацикливаюсь на этом».

«Инстинкт самосохранения. Он удерживает нас от многих мыслей и поступков, не так ли?»

Я наклонила голову, рассматривая Миранду. «Ты говоришь, как психоаналитик».

Она постучала по прилавку большим пальцем и отклонилась назад, глядя на меня: «Потому что я хожу к психотерапевту. Я начала после того, как мы вернулись из отпуска. После тебя…» — она отвернулась, скрывая смущение, явно написанное у неё на лице.

Её откровение меня ошеломило. «Зачем?»

Миранда сложила руки и уставилась на что-то на стене.

«Я жутко замёрзла там. Я… не смогла сделать тебе искусственное дыхание… Просто забыла, как это делается. — Она судорожно вздохнула. — Когда мы достали тебя из воды, и я увидела твоё лицо, в моей голове была абсолютная пустота».

Я чувствовала себя отрешённо, словно Миранда говорила об одном из своих пациентов. Моё единственное воспоминание было, как я очнулась в больнице.

«Ну, ты была в шоке. Так что это в порядке вещей, верно?»

Глаза Миранды были полны слёз, когда она, наконец, посмотрела на меня.

«Ты моя лучшая подруга, почти сестра, и я не смогла спасти тебя. Какой-то незнакомец начал оказывать тебе первую помощь, а я не смогла. Несмотря на все годы обучения и опыта я была бесполезна».

«Эй…»

«И ты не говоришь об этом, — сердито сказала Миранда, вытирая глаза рукавом. — Мы могли говорить обо всем. Я потеряла эту связь с тобой».

«Я ничего не помню. Я не…»

«Конечно, это изменило тебя, каким-то образом повлияло. — Миранда сжала кулаки и перестала стучать ими по прилавку. — Ты была мертва, пульса не было. Нельзя вернуться с того света без каких-либо последствий».

Весь воздух из моих лёгких куда-то испарился. Я не могла говорить. Впервые после нашего возвращения из Западной Вирджинии я не могла игнорировать боль на лице Миранды. Я не могла придумать ложь, как делала бессчётное число раз с момента несчастного случая. Я сидела молча, а Миранда смотрела на меня, ожидая.

«Доброе утро, — сказала женщина, просунув голову в дверь. — У вас здесь всё в порядке?»

«Ах, да, — я слабо улыбнулась. — Водитель скорой помощи у входа моя подруга и просто зашла меня навестить, — я указала на Миранду, которая делала всё возможное, чтобы улыбнуться. — Входите и осмотритесь вокруг. Если у вас будут какие-либо вопросы, дайте мне знать».

Я посмотрела на Миранду, когда клиентка исчезла среди рядов полок. «Мы поговорим об этом позже, обещаю».

Миранда снова попыталась улыбнуться. «Я приду завтра после смены. И принесу завтрак».

Я не могла уснуть в ту ночь. Когда я закрывала глаза, я видела страдания на лице Миранды, и меня преследовало чувство вины. Я знала, что она борется изо всех сил. Я чувствовала это, когда мы были вместе. Она много раз пыталась поговорить об этом дне, но я всегда меняла тему, никогда не учитывая, что ей это может быть нужно, чтобы облегчить душу.

Мы не были теми нежными подружками, которые часто обнимаются или кладут руку на плечо, если одной из нас не было действительно больно. Марти рассказала мне, что до того, как я очнулась в больнице, Миранда чуть не выплакала все глаза, лёжа рядом со мной и держа меня за руку. Только любовь я видела от неё после того, как, придя в себя, пожала её руку. За это я была ей благодарна.

Если бы контакт был больше, чем это мимолетное прикосновение рук, я бы увидела и почувствовала, свидетелем чего она стала в тот день. Я мельком увидела картинку от других, когда они обнимали или касались меня. Их глазами на краткий миг я увидела своё безжизненное тело, распростёртое на льду.