Почти мертва

Глава 8

«Она счастлива».

«Но она убивает себя, Слоан. — Миранда постучала пальцами по прилавку. — Энджел просила больше не делать комплименты Деб по поводу её похудения. Я пыталась узнать, почему, но вошла Деб, и она закрылась».

«Это действительно укрепило её уверенность в себе. Как мы будем противостоять этому, не оттолкнув и не сломав её?»

Миранда сложила руки на груди. «Деб просто чертовски упряма. Она не примет наши слова всерьёз. Энджел явно в курсе проблемы, судя по её просьбе, но я сомневаюсь, что она знает, как с этим справиться».

«Теперь нас трое».

«Она была очень худая?» — спросила Миранда.

«Да. Как я поняла из её мыслей, Энджел нашла слабительные, которые она принимает. Поэтому теперь она вызывает у себя рвоту».

«Боже, я хочу похудеть, но я бы никогда не дошла до такой крайности. — Миранда направила на меня указательный палец. — Держу пари, это началось, когда тот парень на работе назвал её жирной задницей. Это действительно её задело. В таком случае, она занимается этим уже довольно давно».

«Должны ли мы поговорить об этом с Энджел? Может, сказать ей, что мы заметили, что Деб стала слишком худой».

Миранда обошла прилавок и села. «Она выглядела так хорошо, когда мы ездили на отдых. Бьюсь об заклад, мы сделали только хуже, когда развивали тему о том, сколько она сбросила. — Миранда потерла нос. — Да, нам всё-таки следует поговорить с Энджел».

Я предложила это, но мне эта идея не нравилась. Если Энджел уйдёт в оборону, впереди нас ждёт ещё более масштабное сражение. «А что, если нам просто поговорить с Деб? Мы давно дружим, может быть, она нас услышит?».

Поступив крайне непредусмотрительно, мы зациклились на плане «А». Мы попробовали мягкий подход: сказали Деб, что она выглядит замечательно, но, возможно, уже пора остановиться. Сперва она бойко отрицала своё истощение, но Миранда давила, желая знать, как быстро Деб продолжает терять вес.

«Я на диете и слежу за тем, что ем. Я считаю калории, прежде чем что-то попадёт ко мне в рот». Деб посмотрела на нас, и я точно могла сказать, что она начинает злиться.

«Сколько ты сейчас весишь? — спросила Миранда. — Если ты не возражаешь, что я спрашиваю об этом».

Губы Деб сложились, как ей, очевидно, казалось, в улыбку, но больше было похоже на усмешку. «Я возражаю, это оскорбительно».

«Мы друзья, Деб. Слоан и я тоже соблюдаем диету. Я бы без проблем сказала тебе, сколько вешу, если бы сбросила несколько фунтов».

«Если бы мы вели непринуждённую беседу, то, полагаю, я была бы не против. Но вы пришли ко мне без приглашения и начали задавать конкретные вопросы о моей диете и весе. Я нахожу это странным».

«Мы просто обеспокоены, — сказала я. — Ты очень сильно похудела, и мы хотели убедиться, что ты не больна».

«Я не больна», — защищаясь, сказала Деб.

«Хорошо, это снимает груз с моей души». Я улыбнулась, но Деб не ответила мне тем же.

«Ты так странно смотрела на меня тем вечером на кухне. Что это было?» — спросила Деб, поднимая бровь.

«Я заметила, какими тонкими стали твои руки, когда ты засучила рукава, чтобы их вымыть».

«И почему длинные рукава? В последнее время стояла тёплая погода. Мы все были в шортах, а ты всё ещё одеваешься, будто зима», — сказала Миранда.

Я знала, что она играет в хорошего и плохого полицейского, но я не думала, что это сработает с Деб.

«Что за отношение, Миранда? — Деб всё больше раздражалась. — Ты завидуешь? Я худею, а ты нет?»

«Конечно, нет, — почти выплюнула Миранда. — Суть в том, что ты чертовски тощая, Деб. Что бы ты ни делала, нужно это прекратить».

Ситуация выходила из-под контроля.

«Брось задаваться и учить, что я могу и не могу, Миранда Донахью».

Рифма показалась мне забавной, и я фыркнула. Они обе посмотрели на меня. «В рифму не могу, Миранда Донахью». Я пожала плечами, когда они не смогли понять юмора.

«У тебя бываю приступы обжорства с последующим „очищением“?» — спросила Миранда многозначительно.

«Пошла ты! Это Энджел тебе сказала?» — Деб вскочила на ноги.

Я тоже вскочила. «Погоди-ка, Энджел ничего не говорила. — Я оглянулась, бросая гневные взгляды на Миранду. — Миранда просто задала вопрос. Мы считаем, что имеем на это право».

«Можете считать так снаружи. Убирайтесь к чёрту из моего дома!»

«Деб, пожалуйста», — попросила я, надеясь, что доводы рассудка возобладают. Дверь хлопнула перед моим носом, лишая всяких шансов на это.

«Что там произошло?» — сердито спросила я, когда мы с Мирандой сели в мою машину.

«Ничего не вышло. Я пыталась вывести её из себя, чтобы она ошиблась и призналась в том, что делает».

Я сжала виски. «Не могу поверить, что ты вот так прямо спросила её про обжорство и „очищение“».

«Ну а как я должна была это сделать? — сердито сказала Миранда. — С Деб иногда приходится идти на риск. Может быть, теперь, когда она знает, что мы обо всём догадались, она перестанет это делать».

«Я думаю, мы обе знаем, что всё не так просто. Пусть она немного остынет и, возможно, мы сможем переубедить её».

Миранда потёрла лицо. «Я думаю, пикник на пляже отменяется».

Я почти протянула руку, чтобы похлопать её по руке, но остановилась на полпути. «Давай пока оставим всё, как есть».

Миранда фыркнула, а затем громко вздохнула. «Давай пойдём в тренажерный зал. Мне нужно сбросить напряжение. Как думаешь, ты сможешь находиться рядом с Джейд?»

Я кивнула. «На работе она занимается только работой. Я думаю, что смогу придерживаться своей стороны спортзала».

Когда мы приехали, мне захотелось проверить, не полнолуние ли сегодня, потому что мир, казалось, сошёл с ума. Миранда была измучена стычкой с Деб, и Джейд была ненамного лучше. Мы встретили её в коридоре, когда шли в раздевалку, чтобы переодеться. «Привет, Джейд,» — бодро сказала я.

Её глаза были холодны, когда она посмотрела на нас. «Привет,» — сказала она, продолжая идти.

«Похоже, её сегодня тоже клоп укусил за задницу». Миранда оглянулась через плечо, наблюдая, как Джейд сердито протопала в спортзал.

Я пыталась сосредоточиться на растяжке, но не могла заставить себя отвести взгляд от зеркала, в котором видела Джейд, разговаривающую, как я предположила, с новенькой в спортзале.

В отличие от нас с Мирандой, выглядевших, будто купили свои тренировочные костюмы в секонд-хенде, эта женщина была одета во всё совершенно новое. Везде был росчерк логотипа «Найк», начиная от туфель и заканчивая носками. На рубашке и шортах также красовалась эмблема. Её лицо было при макияже, на губах красовалась, как я любила называть этот цвет, развратная красная помада. Большинство людей снимало свои драгоценности на время занятий, но не эта женщина. Она была одета с бо́льшим шиком, чем большинство актрис на красной ковровой дорожке.

Богатство и привилегии буквально сочились из её пор, и я задавалась вопросом, почему она предпочла эту захолустную дыру высококлассным спортивным залам в Таллахасси.

Я чувствовала укол неприязни каждый раз, когда она в разговоре придвигалась ближе к Джейд. Джейд отступала на шаг, а женщина подходила на шаг ближе. Когда Джейд стала показывать, как пользоваться оборудованием, женщина наблюдала за ней с лёгкой улыбкой на лице. Мне не нужно было дотрагиваться до неё, чтобы понять, что по-настоящему её интересовало не то, что машины могут сделать для неё, а скорее изгибы и движения тела Джейд. Когда настал ее черёд попробовать, она, казалось, приложила не слишком много усилий. Недовольство на лице Джейд было сродни тому, с каким она смотрела на меня, когда думала, что я была игроком.

«Давай, время для проклятых выпадов». Миранда приняла исходное положение и смотрел на меня, пока я не сделала то же самое.

Я увидела, что Джейд за нами наблюдает. Новенькая рядом с ней проследила за направлением её взгляда, и наши глаза встретились. Моя неприязнь к ней выросла, когда по её глазам я поняла, что она не увидела достойной противницы. Она смотрела на нас с Мирандой как на досадную помеху, которую не собиралась терпеть. Она положила руку на плечо Джейд, заставляя её отвести взгляд.

Я ревновала. Не только потому, что эта женщина завладела её вниманием, но и потому, что она могла делать то, что я всегда считала само собой разумеющимися. Она могла дотрагиваться, не волнуясь о том, что врывается в чужое сознание. Она могла наслаждаться простотой прикосновения, теплотой и мягкостью чужой кожи. От этого я приходила в ярость.

«Тебе не будет от этого никакой пользы».

Я оглянулась на Миранду. Она стояла с грустным выражением лица, уперев руки в бёдра.

«Ты даже не можешь сосредоточиться, так тебя тянет к ней. Может, нам стоит купить оборудование и тренироваться дома».

«Ты сказала, что я должна перестать прятаться и вернуться к обычной жизни». На самом деле, я знала, что она имела ввиду, и от этого мне стало тоскливо. Мне придётся отступиться от Джейд. Я должна вернуться к обычной жизни, какой она была до появления Джейд в Панасее.

Миранда сузила глаза. «Ты знаешь, что я имела в виду».

Как бы я ни пыталась, игнорировать Джейд я не могла. Только я погружалась в то, что делала, как она проходила мимо, или я слышала её голос и отвлекалась снова. Мы ушли прежде, чем я сделала половину упражнений программы.

Миранда сидела за моим кухонным столом, поглаживая переносицу. Я молчала, потому что знала, что она глубоко задумалась, пытаясь решить головоломку, в которую превратилась моя жизнь. Я сидела рядом, подперев подбородок рукой, и ждала, пока она обратит на меня внимание.

«Когда ты вступаешь с кем-то в контакт, видение начинается сразу, и ты чувствуешь то же, что и они, верно?»

«Да, как будто я в их теле».

«Ладно, как насчёт того, чтобы прикоснуться ко мне, но сосредоточиться на том, что ты чувствуешь? Постарайся почувствовать мою кожу, сосредоточься на этом».

Она протянула руку, и я секунду колебалась, прежде чем положить свою поверх.

Миранда хотела спать. Слова на странице начали расплываться. Она посмотрела на Марти, лежащую в ванне. Глаза той были закрыты, но её лоб пересекала морщинка, свидетельствующая о том, что она не упустила ни слова из прочитанного Мирандой.

Связь прервалась, когда Миранда убрала руку.

«Ты понимаешь, что только что позволила мне увидеть свою жену голой?»

Миранда нахмурилась и покраснела. «Ты не должна была этого видеть».

«Ты читала ей в ванной, это так мило».

«Марти изучает работу новой компьютерной системы. Она засыпает каждый раз, когда пытается почитать инструкцию, поэтому я стараюсь помочь. — Миранда снова протянула руку. — Почувствуй мою кожу, мозоли на руках. Сосредоточься на этом».

Рука Миранды лежала ладонью вверх. Я видела её кожу, тонкие линии на руках, бледные мозоли и пыталась представить себе, что почувствую, когда они окажутся под моими пальцами.

Сосредоточившись на этих мыслях, я легко прикоснулась к руке Миранды. Видение чуть было не возникло, но я мысленно оттолкнула его. В моем воображении образы были размыты, как видео, поставленное на паузу. Я смотрела на ладонь Миранды, сосредоточившись исключительно на ощущениях. Чувства Миранды бурлили во мне. Те, что я не могла остановить: любопытно, надежду и где-то в глубине души беспокойство за Деб.

В этот раз я сама прервала связь и усмехнулась. «Я остановила это. Я не вторглась в твой разум. Хотя я и чувствовала твои эмоции».

Миранда подскочила на стуле. «Ты чувствовала мою кожу?»

«Да, — сказала я, заражаясь её энтузиазмом. — Было похоже, будто я заставляла оба полушария моего мозга работать в унисон. Я видела твою руку и чувствовала это».

Миранда дважды погладила переносицу, пока смотрела на меня. «Ты ненавидела математику и во время уроков постоянно витала в облаках. Признайся, ты помнишь?»

«Да, а ещё я помню, что мама была в бешенстве, когда я получила кол в первом же семестре старшей школы».

«Верно. Тогда ты заставила себя собраться. Тебе пришлось научиться слушать и сосредотачиваться. Я думаю, сейчас тебе нужно сделать тоже самое, — она стукнула руками по столу. — Ты сможешь это сделать. Просто тебе нужно попрактиковаться».

Я хлопнула в ладоши и уставилась в потолок. Я увидела свет в конце туннеля, из которого уже и не думала выбраться.

«Посмотри на меня, — сказала Миранда, привлекая моё внимание. — Ты можешь использовать эту сумасшедшую способность. У тебя будет всё это, просто придётся потрудиться. Думай об этом, как об инструменте, который можно использовать по мере необходимости, и положить в коробку, когда он не нужен».

Эта аналогия мне понравилась.

«Мы будем практиковаться вместе столько, сколько потребуется, — она усмехнулась. — В любом случае, я провожу с тобой большую часть времени. И я счастлива быть твоим подопытным кроликом».

Я смотрела на неё, и любовь переполняла моё сердце. Она была мне ближе родного брата, с которым мы виделись только по праздникам и изредка обменивались имейлами или открытками. «Я хотела бы обнять тебя».

Миранда выглядела удивленной и одновременно обрадованной моим заявлением.

«Сделай это. Попытайся сосредоточиться на своих ощущениях, но, даже если ты окажешься в моей голове, мне всё равно. Я доверяю тебе, и нет ничего, что я хотела бы скрыть от тебя».

Минуту мы стояли и неловко смотрели друг на друга. Мы спали в одной постели, одна из нас принимала душ, пока другая пользовалась туалетом, но, когда дело дошло до выражения чувств, мы словно наткнулись на невидимый барьер. Я знаю, что в этом была моя вина. Миранда была такой открытой, а я всегда воздерживалась от проявления чувств. Она понимала меня и никогда не давила, зная, что я также её люблю.

Я сделала шаг и увидела, как она распахнула руки. Я почувствовала, как она заключила меня в крепкие объятия и прижала к себе. В моём сознании возникли образы, но я усилием воли выбросила их из головы. Она шептала: «Я люблю тебя», снова и снова, и я чувствовала это — только любовь в чистом, самом невинном её виде.

Я потеряла себя в её объятиях и на секунду забыла, что нужно бороться. Видение началось прежде, чем я смогла остановить его. Я знала, что это был день, когда мы перестали быть просто подругами и стали сёстрами. Я чувствовала солнце на своём лице — лице Миранды — и ощущала шероховатость веревки в руках. Я балансировала на ветке, цепляясь за неё босыми ногами, как птица когтями. Я почувствовала, как напряглись мышцы живота и рук, когда я оттолкнулась. Испытывая одновременно восхищение и страх, я взлетала высоко и свободно. Внезапно я почувствовала, что мои руки соскальзывают, меня охватил ужас, а потом я рухнула на землю. Мою лодыжку охватила сильнейшая боль, которая то стихала, то возвращалась с новой силой с каждым ударом моего сердца.

Глазами Миранды я посмотрела на себя. Беспокойство и страх были написаны на моём детском лице, пока я продиралась сквозь колючки.

«Кажется, я сломала ногу», — спокойно сказала Миранда, но я почувствовала, сколько усилий ей потребовалось, чтобы произнести эти слова, и в глубине моей груди зародились рыдания.

Я видела себя, встающую на колени, и почувствовала прикосновение своей руки к коленке Миранды. «Всё в порядке, я понесу тебя,» — услышала я свой голос.

«Всё будет хорошо, не плачь». Мой голос был полон сострадания.

Я чувствовала, как Миранда произносит: «Я слишком тяжелая, сходи за мамой».

Я увидела, как я сама качаю головой. «Я не оставлю тебя здесь одну, — моё лицо было искажено страхом. — Я не оставлю тебя».

Я почувствовала понимание в мыслях Миранды. Она любит меня, она меня не подведёт. Нежная связь, сформировавшаяся между нами и сохранившаяся до сих пор, зародилась в тот жаркий летний день.

Миранда отступила и прервала контакт. Она ткнула в меня пальцем.

«Ты вторглась в мои мысли. Практика, практика, прак… — она остановилась, когда увидела выражение моего лица. — Что? Что ты видела? Снова что-то грустное?»

Не в силах говорить я покачала головой.

Миранда скривилась. «Ты выглядишь расстроенной. Я хочу снова обнять тебя, но не думаю, что это хорошая идея».

«Всё не так плохо, — мой голос походил на карканье. — Я видела… день… когда ты поняла, что я люблю тебя, а ты любишь меня. День, когда мы стали сёстрами».

Я почти видела, как вращаются колёсики в голове Миранды. «Какой именно день ты видела?» — она подняла руки, увидев моё разочарование. — «Слоан, их было так много».

«В тот день мы сделали тарзанку, и ты сломала лодыжку».

«В тот день ты была моей героиней». Миранда задумчиво улыбнулась.

«Ну… — я сунула руки в карманы. — Сегодня ты — моя героиня».