Под "крылом" Феникса

ЧАСТЬ II. КРОВАВЫЙ ВОДОВОРОТ. Глава 1

Ночное небо ещё только начало сереть на востоке, когда жрица-Посвящённая Ирисэр пришла в храм Сонма Богов. Жители Дациня, ещё спали в своих постелях, но для жриц Феникса день уже начался. Впрочем, время суток для них не имело какого-либо значения.

Высокая бритоголовая жрица прошла мимо суровых и неприступных Железных Ястребов, которые застыли у массивных бронзовых дверей храма, украшенных затейливым литьём. Над ними на арке входа были изображены две ипостаси Феникса – рождение и смерть. Женщина шла быстро, и только лёгкий шелест её одеяния и шарканье сандалий по плитам нарушали утреннюю тишину.

С первым лучом солнца Ирисэр приступила к обряду Прозрения Будущего. В середине храма, посвящённого богам Ченжера, располагался большой каменный алтарь, возвышавшийся посреди круга, представлявшего собой неглубокую канавку в полу.

Жрица-Посвящённая, приблизилась к алтарю и вошла в жертвенный круг. Перед ней на большом каменном алтаре трепыхалась смуглокожая девушка. Ещё четверо извивавшихся от боли и мук пленников, с кляпами во рту были прикованы к столбам, установленным вокруг алтаря по сторонам света. У каждой жертвы жилы были надрезаны так, чтобы кровь медленно стекала в желоба из золота и струилась в канаву, которая описывала огромный круг вокруг алтаря. Стоявшая перед ним Ирисэр замерла в молитвенном сосредоточении.

Жрица-Посвящённая грезила. Ей казалось, что она плывёт сквозь густой багровый туман. До слуха Ирисэр доносился какой-то неясный шёпот.

Очнувшись, она ещё раз взглянула на жертвы и потянулась за священным серпом, лежащим у неё под рукой. Тела пленников, прикованные к столбам, слабо шевелились. Кровь уже почти перестала сочиться. Начав с пленника, прикованного к ближайшему слева от неё столбу, точным движением руки жрица перерезала каждому из них горло. Потом дошла очередь до жертвы на алтаре.

Затем жрица-Посвящённая вышла из кровавого круга. Об итогах снизошедшего на неё откровения надо было немедленно сообщить Батокрис. Она, возможно, захочет что-нибудь предпринять, дабы укрепить власть Феникса на грешной земле.

Тело девушки, прикованное к главному алтарю, всё ещё извивалось и билось в предсмертных судорогах. Возможно, это была затянувшаяся агония, но жрица, не колеблясь, ещё раз резанула серпом. Оставшаяся в теле кровь тугой струёй ударила во все стороны. Несколько капель упало на одеяние жрицы, но она не обратила на это никакого внимания. Кровь жертв можно отмыть, а вот если жертва не будет убита сразу по завершении обряда, то её дух может вечно преследовать Посвящённую.

Наконец Ирисэр отошла от жертвенного круга и направилась к одному из коридоров ведущих внутрь храма. Её сандалии оставляли на полу чёткие отпечатки кровавых следов, тянувшихся за ней. В одном из внутренних покоев её поджидал жрец Братства Богини Ноланг.

Жрица-Посвящённая Феникса бросила на него свой холодный оценивающий взгляд, который как она знала, приводил Ноланга в состояние робости и неуверенности.

– Приветствую тебя божественная Посвящённая,– при виде вошедшей Ирисэр, поспешно воскликнул Ноланг склоняясь в почтительном поклоне.– Дозволь спросить тебя. Как прошёл обряд Прозрения Будущего?

– Скверно,– холодно ответила Ирисэр.– Пришлось пригласить на его свершение одну из танцовщиц нашего храма.

– Почему же, о божественнейшая?! Разве мало здесь пленниц или рабынь?

– Неужели ты думаешь, что после вашего с Лушанем и Шавкаром трёхдневного пребывания здесь, при храме осталась хоть одна девственница,– ядовито усмехнулась Ирисэр.

Жрец невольно опустил глаза. Синеватые круги под глазами и припухшие веки свидетельствовали об очередной бурно проведённой ночи.

– Смотри, как бы гнев вашей покровительницы – Уранами не поразил вас в самое уязвимое место,– зловеще добавила жрица-Посвящённая. Она видела, как от произнесённых ею слов преподобного брата прошиб холодный пот, а лицо побледнело. Его воля растаяла словно воск, но сейчас у Ирисэр не было времени всласть поиздеваться над этим самодовольным самцом. Она вызвала его для того, чтобы он смог передать Батокрис необходимые ей сведения.

Ноланг внимательно выслушал всё, что ему рассказала Ирисэр. Затем, жрец Братства покинул храм Сонма Богов и, шлёпая по лужам талой воды, направился в святилище Алого дворца, где сейчас находилась жрица-Посвящённая Батокрис.

У входа во дворец на страже стояли не только Железные Ястребы. Тут же находились жрецы бога Синьду. И те, и другие неприязненно косились на пришедшего жреца Братства Богини. Стараясь не обращать на это никакого внимания, Ноланг предъявил страже бирку, служившую пропуском, и беспрепятственно прошёл внутрь дворца.

Ему пришлось обождать в одной из многочисленных зал, пока молодая рабыня-прислужница доложит своей хозяйке о его прибытии. Только затем он смог предстать перед ней.

Жрица-Посвящённая сидела на большом, более похожем на трон, сиденье с подлокотниками и высокой спинкой. На Батокрис было надето полупрозрачное белое одеяние, сквозь которое просвечивало её совершенное тело.

Повернув голову, Батокрис пристально разглядывала вошедшего. Преподобный брат выглядел как полный сил мужчина средних лет, хотя Батокрис знала, что ему уже перевалило за пятьдесят. Безусловно, жрец Братства Богини, хотя и не был наделён способностями к использованию скрытых духовных сил, но, тем не менее, его услуги доставляли большую пользу. Не зря же, в своё время Динху и другие доверили ему дело подготовки бойцов Братства. Батокрис знала, что Ноланг был опытным воином и когда-то служил под началом самого Чже Шена.

– Да пребудет с тобой благословление Феникса-Мироздателя и богов, о божественнейшая Батокрис,– почтительно обратился к ней Ноланг, опуская глаза. Его взгляд невольно скользнул по фигуре жрицы, задержавшись на тёмных сосках груди, видимых сквозь одеяние. Преподобный брат невольно умолк на полуслове, потом справился с собой, и облизнув внезапно пересохшие губы, продолжил:

– Меня прислала к тебе жрица-Посвящённая Ирисэр, с важными вестями.

Батокрис слегка наклонила в ответ голову, и жрец принялся докладывать о результатах ниспосланного Ирисэр откровения. Рассказывая, Ноланг то и дело сбивался и умолкал.

Батокрис внимательно слушала его с лёгкой улыбкой на устах. По цвету ауры вокруг головы жреца она видела, как внутри него разум борется со страстью. Выслушав всё до конца, жрица-Посвящённая Феникса кивком отпустила Ноланга, так и не сказав ему ни одного слова.

Когда смятённый и немного растерянный жрец, почтительно кланяясь, удалился, Батокрис принялась раздумывать над полученными вестями. Откровение Ирисэр лишь подтвердило то, над чем уже так долго размышляла Батокрис. Истинное местоположение утраченной скрижали Далайрана, что была похищена из аланьского храма, до сих пор было неизвестно.

Когда-то давно, лет этак девять-десять назад, жрицы-Посвящённые Феникса ощутили, что слабые волны божественной силы исходят со стороны полуночных земель. Вот только где и в каком месте находится скрижаль?

Жрицам было ясно, что реликвия оказалась там вместе с похитившим её Дайсаном. Об остальном, что могло случиться со скрижалью, когда мятежный военачальник погиб, они могли лишь только догадываться. Между тем, знания, содержащиеся в этой скрижали, могли быть очень опасными не только для богов Ченжера, но и для всей Империи Феникса.

Когда же они поделились своим открытием с верховным жрецом Братства Богини Динху, тот, снедаемый жаждой власти, сумел подбить предыдущего государя Лин Ту-Линга на поход в далёкие степи, чтобы самому попытаться разыскать утерянную святыню. Но поход мягко сказать не удался.

Сам Динху едва избежал гибели, и до последнего времени подозревал жриц-Посвящённых Феникса в том, что они нарочно заманили его туда. Впрочем, сейчас это не имело никакого значения, ибо Батокрис предвидела, что в развернувшейся борьбе за власть над Ченжером он уже проиграл свою партию.

Она кликнула прислужившую ей девушку. На её зов вбежала давешняя послушница, что встречала на входе Ноланга. В руках у неё было льняное полотенце и небольшой горшочек. Опустившись на колени возле сидевшей Батокрис, она открыла крышку горшочка и, зачерпнув пальцами находившуюся внутри мазь, принялась втирать его в ноги жрицы, одновременно разминая ступни. Прикрыв глаза, Батокрис расслабленно откинулась на спинку сиденья. Так ей лучше думалось, пока служанка гладила и разминала ступни и икры ног.

Сейчас, размышляла Батокрис, им следовало сосредоточиться на поиске человека, которому предназначено открыть сокровенную тайну оживающих на скрижали руниров. Используя добытые сведения, это нужно сделать прежде, чем её разгадает кто-нибудь другой. Иначе на волю вырвется чужая, враждебная Посвящённым сила, которая способна потрясти устои не только Империи Феникса, и возможно, что самого миропорядка.

Но как им найти этого человека? Судя по откровению, посетившему Ирисэр, его оберегает один из последователей Мизирта. Возможно, что это один из немногих уцелевших целителей Далайрана и, скорее всего, он тоже охотится за скрижалью.

От занимавших её мыслей Батокрис вывели руки послушницы, постепенно добравшиеся до уровня коленей, и жрица невольно была вынуждена чуть раздвинуть ноги. Она приоткрыла глаза и недовольно фыркнула. С одной стороны раздражало, что её отвлекли от раздумий, с другой – сильные пальцы разгоняли кровь и дарили приятные ощущения лёгкости. Взгляд Батокрис скользнул по склонённой перед ней фигурой молодой девушки, сидевшей у её ног.

– Хватит. Застегни мне сандалии и иди вон,– приказала она послушнице. Та быстро обтёрла ноги жрицы полотенцем, убирая остатки мази, и обула её ноги в сандалии. Потом встала и удалилась также бесшумно, как и появилась.

Батокрис всегда находила в себе силы победить желания плоти, подчиняя их своему холодному разуму. Она поднялась со своего сиденья и направилась к двери, ведущей из её личных покоев в небольшую комнату, прилегающую к ним.

Помещение комнаты изнутри было устроено по подобию святилища Феникса. У противоположной стены размещался небольшой алтарь, перед которым был установлен жертвенный треножник. Тут же находились различные изваяния, изображавшие богов и богинь Ченжера, начиная от всеизвестной Уранами и заканчивая кулбусским Яртом, чей культ насчитывал во всём Ченжере едва ли несколько десятков поклонников.

Войдя в комнату, Батокрис подошла к большому хрустальному шару, лежащему на особой подставке недалеко от треножника. Внутри него клубился белый туман. Она замерла перед ним в молитвенном сосредоточении, изгоняя из головы все лишние мысли. Затем Батокрис медленно склонилась над шаром, словно стараясь разглядеть нечто внутри, укрытое в его таинственно мерцающей глубине.

И вот перед взором Посвящённой, заключённый в шаре туман стал переливаться всеми цветами радуги и медленно расходиться в стороны. Батокрис показалось, что она проваливается в нескончаемую всеобъемлющую пустоту. Её дыхание пресеклось, и перед ней замелькали огненные клубки, всплывающие откуда-то из глубины шара.

Вскоре вспыхивающие оранжево-алые всполохи огня сложились в фигуру диковинной птицы, и перед взором Батокрис предстал сам божественный Феникс. Его оперение было соткано из языков пламени. Чёрные как ночь глаза вечной птицы, полные скрытой мудрости, смотрели не на смертную, а куда-то вдаль. Из полуоткрытого клюва время от времени исходил клёкот гулом, отозвавшийся в ушах Батокрис.

Но вот она скорее почувствовала, чем уловила какое-то движение рядом с Фениксом. Сосредоточившись, Батокрис разглядела в клубящейся дымке неясную тень. По мере того, как она вглядывалась в неё, очертания существа становились всё более чёткими. Наконец они приняли вид большой пятнистой кошки, с коротким хвостом и кисточками на ушах. Взгляд её хищных желто-зеленых глаз был устремлён на Феникса.

Батокрис увидела, как кошка стремительно прыгнула вперёд. Феникс попытался было дать ей отпор, но могучие лапы с острыми когтями смяли крылья, а клыки сомкнулись на горле Вечной Птицы, ломая ей шею. Феникс, издав пронзительный полный безысходной тоски крик, отозвавшийся в ушах Батокрис нестерпимой болью, забился в её когтях, а во все стороны полетели отливающие огнём перья.

Кошка застыла над своей жертвой, прижимая её одной лапой. Феникс уже не трепыхался, а его глаза, обращённые к Батокрис, подёрнулись смертной дымкой. Затем изображения кошки и Феникса стали медленно расплываться и вскоре на их месте возникла фигура закованного в броню воина с безжалостным взглядом желто-зелёных глаз, а вместо Феникса у его ног лежали багровое знамя и венец государей Ченжера. В руках воин держал блестящие пластины из отливающего серебром гамелита, в которых Батокрис узнала скрижали из обители Далайрана.

Внезапно видение оборвалось и Батокрис, шатаясь от слабости и изнеможения, опустилась на пол, чуть не свалив треножник с шаром. В голове лихорадочно билась одна и та же мысль: «Опасность!». Ирисэр была права. Не только последователям Феникса, но и всему Ченжеру грозит беда. И если Ирисэр смогла предсказать её, то она нашла, откуда, а вернее от кого, она будет проистекать.

Но возможно ли предотвратить надвигающуюся опасность? Батокрис вспомнила выражение глаз Феникса. Несомненно, Вечная Птица просила помощи у своих верных последователей. Да и появление воина, оказавшегося на месте хищника, указывало на то, что исход битвы между Фениксом-Мироздателем и его врагом будет решён не в небесном Иномирье, а здесь – на грешной земле.