Под "крылом" Феникса

Глава 17

А в это время «причина исчезновения брата Мозерса», ничего не зная о треволнениях Верховного жреца Братства Богини, преспокойно катила себе в составе каравана возчиков из Луншуня, что занимались перевозкой различных товаров между городами империи.

Старшина возчиков по имени Чоу, восседавший на облучке повозки, то и дело бросал на сидевшую позади него Тармулан косые взгляды. Это был крепкий коренастый человек с широким лицом и большими круглыми глазами, унаследованными им от деда, бывшего чистокровным шестипалым ченжером.

Один «добрый» человек, пользовавшийся известностью в определённых кругах среди жителей Луншуня, попросил его помочь этой тайгетке добраться до Чжипаня. Чоу не первый год возил товары и различные грузы по дорогам Ченжера, и у него никогда не было неприятностей в виде сгоревшей повозки или упавшего в пропасть груза. Поэтому он не мог отказать в просьбе «доброму» человеку. К тому же эта тайгетка от себя лично пообещала дополнительно заплатить ему.

Звали её Тармулан. Кто она такая и откуда старшина возчиков не интересовался. Единственное, что сделал Чоу, так это заставил её поклясться, что она не везёт с собой пыльцу серого лотоса или других запрещённых товаров, за которые полагалась смертная казнь.

На дорожных заставах Чоу и его людей хорошо знали, поэтому никто из стражников не стал придираться к новому возчику, закутанному в просторные одежды горцев Яралистана. Их куда больше интересовала та, так сказать негласная подать, которую они взимали с владельцев груза за то, чтобы досмотр проходил быстрее и без лишних хлопот, чем какие-то возчики.

Как-то раз один из торговцев заупрямился, требуя, чтобы всё вершилось по закону. Что же, его пожелание исполнилось. Остальные уже тронулись в дальнейший путь, а правдолюбец остался на заставе, дожидаясь, когда закончится неторопливая и тщательнейшая проверка тюков с товарами, в беспорядке раскиданных вокруг двух его повозок. Ему оставалось лишь возводить очи к небу, да горестно вздыхать, ибо торопить стражников означало препятствовать исполнению их обязанностей. А вот это могло закончиться очень плохо.

Сейчас, когда Империя Феникса охвачена смутой, легче лёгкого попасть под обвинение в крамоле и мятеже, и столь же легко потерять голову. И никто не станет разбираться в том, насколько законен приговор. Вот потому-то все старались держаться как можно скромнее и незаметнее.

Очередная застава, которую они должны были миновать, встретила их запустением. Ещё на подходе к ней, Чоу заподозрил неладное. Старшина возчиков передал Тармулан вожжи, а сам принялся всматриваться в видневшиеся впереди строения. С каждым шагом им всё отчётливее становились видны закопчённые недавним пожаром стены, возле которых валялись полураздетые трупы. При приближении людей, отяжелевшее от сытной пищи вороньё лениво взмывало вверх.

Над заставой высилась сторожевая башня, сложенная из белых известняковых плит. Сейчас её стены были черны от копоти. У подножия башни располагалась караулка. Её обгорелая крыша частично провалилась внутрь здания. Концы упавших балок ещё тлели, выпуская в воздух тоненькие струйки дыма. Всё указывало на произошедшую здесь недавно ожесточённую схватку.

Осторожно ступая по усеянной золой земле, Чоу подошёл к воротам и заглянул во внутренний двор караулки. То, что там увидел старшина возчиков, заставило его отпрянуть назад. Посреди двора стояли три столба с прикрученными к ним обожжёнными и обугленными телами. Пустые, выжженные огнём глазницы черепов слепо уставились в сторону входа.

– Работа жрецов Братства Богини?

Голос Тармулан неестественно громко прозвучал в тишине, заставив старшину невольно вздрогнуть.

– Не похоже,– пробормотал в ответ возчик.– Скорее всего, это дело рук взбунтовавшихся кулбусов или беглых рабов.

– Почему?

– Погляди. У трупов отрублены кисти рук,– узловатый палец Чоу ткнул в распростёртые в лужах запёкшейся крови тела.– Ну, а тех, кого они захватили живьём – сожгли. Так поступали с ченжерами во время восстания Дайсана,– еле слышно добавил он.

В его голосе послышался неприкрытый страх. Тармулан некоторое время обдумывала его слова, глядя на обезображенные трупы.

– Ну, а как ты теперь намерен поступить? – наконец, спросила она.

– Не знаю,– пожал плечами Чоу.– Это не моё дело, девочка. Мне что те, что эти…

Он махнул рукой и зашагал к повозкам. Молодая женщина последовала за ним.

Возчики проехали не менее пяти лин от заставы, когда с левой стороны дороги из-за гряды холмов показалось селение. Остановив повозку, Чоу оглядел деревню. Издалека она выглядела вполне мирно, и потому Чоу велел сворачивать на ведущий к ней просёлок.

Старшина возчиков не собирался продолжать свой путь в темноте по большаку. К тому же надвигающаяся ночь обещала быть дождливой, если не снежной. О приближении непогоды Чоу всегда предупреждала появляющаяся в суставах ног боль и ломота в пояснице.

Однако по мере их приближения к деревне уверенность в том, что здесь им удастся спокойно переждать непогоду, растаяла как снег на солнце. В самой середине деревни, там, где обычно должен стоять дом старосты отчётливо виднелось большое чёрное пепелище. У некоторых дворов ворота были сорваны с петель. Но больше всего пугало то, что, не было слышно лая собак.

Чоу медленно ехал, кляня себя за тупоумие. Ведь видел же он, что случилось с заставой. Надо было сначала послать кого-нибудь разведать округу, а уж только потом сворачивать к деревне. Теперь же было поздно – попробуй-ка, разверни тяжелогружёные повозки на узком просёлке.

У околицы навстречу каравану вышли двое ночных сторожей. Вместо обычных бамбуковых палок они сжимали в руках совни, а у одного был даже круглый щит и каска. При их виде Чоу совсем спал с лица, но не стал останавливать мулов.

Когда до сторожей осталось менее десятка шагов, Чоу громко поздоровался с ними и, представившись, попросил, чтобы те указали им, где можно заночевать. Один из сторожей остался с возчиками, а второй побежал к старосте деревни с известием о неожиданных гостях.

Вскоре в сопровождении целого десятка вооружённых мужчин, появился сам староста, тощий худой старик с длинной седой бородой. Пока он беседовал с Чоу, Тармулан с удивлением рассматривала кулбусов с оружием.

В отличие от старшины возчиков, она сразу определила, что это не воины и даже не разбойники. Она с лёгкостью могла бы расправиться с десятком таких вояк, будь даже они в полных доспехах. Не похоже, что именно эти пахари захватили заставу. Однако всё же где они раздобыли столько оружия? У многих кроме совен, были пояса с мечами-чимканами, а один из кулбусов держал в руках не много ни мало – двойной самострел!

Староста, видя, как гости бросают тревожные взгляды на его вооружённых односельчан, поспешил их успокоить.

– Пусть тревога оставит ваши сердца,– произнёс он, оглаживая бороду.– Мы не бунтовщики и не лиходеи, а мирные земледельцы.

– Я и не знал, что мечи-то оказывается, предназначены для прополки,– мрачно пробурчал один из возчиков.

Староста взглянул на него и, отступив к своим, принялся с ними о чём-то шептаться. Заметив это, Чоу недовольно нахмурился, а Тармулан тихонько сняла защёлку на ножнах припрятанного под рукой меча, чтобы в случае чего можно было быстро выхватить оружие. Она огляделась, запоминая кто, где стоит, дабы не ошибиться в сумерках, в случае если начнётся рубка.

– Мы совсем не хотим проливать чью-то кровь,– староста обернулся к возчикам.– Думаю, если я расскажу вам, откуда у нас это оружие, то тогда мы сможем доверять друг другу несколько больше. Согласны?

– Да, конечно,– поспешил согласиться с ним Чоу. Другие возчики тоже закивали головами.

То, что поведал им староста, казалось невероятным. Старик утверждал, что в их деревню заявилось с полсотни ченжеров и наёмников, которые принялись грабить, убивать и насиловать. Те из жителей, кто сумел убежать, в надежде что их не найдут, спрятались в большом сарае на полях. Там они ожидали, какую участь им ниспошлют боги. Но видимо, они не зря приносили жертвы Чомбе – богу-хранителю полей и садов. Тот послал им на помощь великого воина, которому служил злой дух преисподней, принявший человеческое обличье и в чьих глазах мерцало жёлтое пламя бездны. И эти двое избавили деревню от грабителей, перебив их всех до последнего человека. Правда, при этом дотла сгорел дом самого старосты.

Чоу и остальные возчики встретили рассказ старосты с явным недоверием, хотя тот клялся, что всё именно так и было. Тармулан, услышав слова старосты о могучем воине и злом духе с жёлтыми глазами, принявшем человеческий облик, насторожилась.

– Послушай-ка, уважаемый,– обратилась она к старосте.– Ты сам видел этого желтоглазого духа или говоришь с чужих слов?

– Сам.

– Тогда у него на лице, вот здесь, есть маленький шрам. Так?

– Так, госпожа! Так!

И он изумлённо уставился на Тармулан.

– По-моему он говорит правду,– сказала она Чоу и отошла к повозке. Её слова приободрили его, и старшина возчиков обрадовался такому обороту дела. Да и к тому же почти совсем стемнело и времени на разговоры почти не осталось.

Они быстро нашли общий язык и договорились о ночлеге. Староста деревни указал место, где находится колодец, дабы возчики могли напоить своих мулов и ослов. За несколько кусков шёлка тот предоставил пару просторных амбаров для тех, чьи повозки не имели крытого верха. Остальные поставили свои повозки в круг на деревенской площади. На ночёвку расположились в трёх фанзах. Чоу, Тармулан и ещё трое возчиков оказались в той, где нынче жил староста.

Тармулан пребывала в раздумьях. Похоже, что её путь-дорога опять пересекается с тем желтоглазым дикарём из каравана Юешэ. Она чувствовала, что это неспроста. И так после той памятной встречи по дороге в Алань он почти целый месяц виделся ей во сне, а теперь ещё только не хватало столкнуться с ним нос к носу.

Но потом мысли Тармулан потекли совсем в другом направлении. Её внезапно одолело любопытство. Интересно, что здесь делал этот необычный дикарь? Насколько она помнила, в последний раз она видела его среди наёмников на службе под стягом Империи Феникса. Сейчас страна охвачена междоусобной войной, а это значит, что он участвует в ней. На чьей стороне?

Староста деревни утверждает, что тот вкупе с каким-то могучим воином напал и перебил отряд воинов Братства Богини. Получается, что он держит сторону И-Лунга. Но почему тогда он и его товарищ не с остальным войском, а в этих местах? На тайных гонцов они не похожи, иначе не стали бы резаться с шестипалыми. Кто же они тогда?