Под "крылом" Феникса

Глава 8

Иногда, отличившиеся по службе воины награждались короткими, всего на один день отпусками. Таких счастливчиков раз в пять дней отпускали из лагеря до захода солнца. Но следили за ними строго. Опоздавших к вечерней поверке ждала незавидная участь беглецов. Их пороли кнутом и назначали на самые грязные работы по лагерю в течение одной луны.

Естественно, что провести отпуск можно было только в Панчене, ибо кроме крепости больше пойти было некуда. Предместья городка кишмя кишели домами терпимости, тавернами и харчевнями, где любой воин, за умеренную плату мог найти всё, что угодно его душе. От дорогого маверганского вина до дешевой рисовой водки. Женщины всех оттенков кожи за плату готовы были исполнить любые желания храбрых воинов.

Среди имперских ратников шёпотом поговаривали, что даже любители пыльцы серого лотоса здесь могут утолить свою «жажду», но такое удовольствие стоило очень дорого, а застигнутые за потреблением дьявольского зелья, отправлялись «посидеть» на один из кольев, установленных перед зданием войскового Приказа.

В один прекрасный день ворота лагеря распахнулись перед толпой счастливцев, среди которых находились и Кендаг с Джучибером. Однако тайгет не повёл Джучибера в ближайшие харчевни и кабаки, куда гурьбой устремились их сослуживцы. Вместо этого они направились в город.

– Мы ещё успеем посетить местных девок,– сказал коттеру Кендаг.– Лучше пойдём со мной, я покажу тебе нечто куда более любопытное.

Стражникам, стоявшим у ворот города, тайгет объяснил, что они хотят найти мастера для починки клинка и заказать себе новые щиты. Начальник караула придирчиво осмотрел их пропуска и разрешил пройти внутрь крепости.

Кендаг повёл коттера по улицам, образованным строениями различных мастерских и домов, где жили ремесленники. Иногда тайгет коротко объяснял и показывал что-либо Джучиберу, который вертел головой по сторонам от любопытства. Возле одного из строений, обнесённого глухой стеной высотой в полтора человеческих роста, Кендаг остановился. Из-за стены раздавался надсадный скрип, и звонкие удары молота, бьющего по металлу.

– Посмотри, видишь верхушки вон тех высоких столбов?

– Ну?

– Знаешь, что это такое?

– Откуда,– коттер отрицательно мотнул головой.

– Там установлено особое устройство для волочения и вытягивания железной проволоки. Её изготавливают способом протяжки, через отверстия различной ширины. Там стоят большие вороты, которые крутят рабы или привязанные ослы. Затем, проволоку наматывают на длинный стальной шест, длиной в тысячу двести четыре шага. Ну, а потом, полученную таким образом спираль разрубают и получают много мелких колец, которые идут на изготовление кольчуг.

– Откуда ты, знаешь? – Джучибер покосился на тайгета.

– В обители Саншина установлено точно такое же устройство, только гораздо меньшее по размеру. Ладно, пойдём дальше, я хочу показать тебе кузницы.

Угадать расположение мастерских было нетрудно. Грохот и звон оглушали всякого, кто появлялся возле кузниц, где ковали оружие и части доспехов. Ближе к горам располагались громадные плавильни. Неторопливо пройдя мимо мастерских, они двинулись дальше.

– Стой! А вот сюда нам не стоит соваться,– указал Кендаг на огороженные высокой стеной строения, стоявшие особняком от других. Из-за стены виднелись только крыши зданий, расположенных вокруг двухъярусного храма посвящённого Фениксу, чья крыша возвышалась над всеми остальными строениями, а венчавшая его башенка служила дозорной вышкой. Возле входа, в полном боевом вооружении стояли стражники, и несколько человек в серых плащах с низко надвинутыми на голову куколями.

Кендаг утянул Джучибера в тень стены одной из мастерских, где стояла повозка со сломанным колесом, откуда можно было безопасно наблюдать за странными сооружениями.

– Это мастерские, где ченжеры изготавливают свои знаменитые самострелы. Говорят, что тайну двойных самострелов они вызнали в одной из скрижалей Далайрана,– прошептал он на ухо Джучиберу.– Видишь людей в серых плащах?

Джучибер кивнул.

– Тайные Стражи, что охраняют мастерские,– пояснил Кендаг.– Многие пытались проникнуть сюда, дабы разгадать секреты шестипалых, но ни один человек не вернулся назад. Видимо, кроме них это место охраняют ещё и жрецы, владеющие даром видения.

После этого они посетили мастерские, где изготавливались щиты. Зайдя в одну из них, они переговорили с подмастерьем, которому пообещали заказ. Кендаг решил подстраховаться на тот случай, если бы при выходе из города кто-нибудь из стражников поинтересовался результатами их прогулки. Теперь же они смело могли утверждать, что ходили к щитникам.

Назад возвращались молча. Джучибер осмысливал и переваривал всё увиденное им сегодня. Могущество Империи Феникса действительно было велико. Становилось понятно, почему ченжеры смогли покорить так много племён и народов. Здесь в Панчене работали на войну и для войны, да и не только здесь.

Но Джучибер никак не мог взять в толк, зачем Кендаг показал ему всё это? Что с того, что он увидел столько оружия и множество всяких хитроумных приспособлений? Ведь оружие-то само по себе не может колоть и рубить? Это делают руки, сжимающие его рукоять.

Джучибер вспомнил, как старый Хучудар, обучавший молодых коттеров владению оружием, показал ему и другим юнцам, что может совершить человек, имея в руках всего лишь одну короткую палку. Увечный старик, прямо у них на глазах, завалил на землю шестерых доспешных воинов, вооружённых настоящим боевым оружием, которые безуспешно пытались достать его. Неважно, что у тебя в руках,– поучал Хучудар,– важно то, как ты умеешь этим пользоваться.

Из глубокой задумчивости Джучибера вывел лишь скрип закрывающихся за ними ворот лагеря.

Следующий отпуск они могли «заработать» только лишь через десять дней. Кендаг собирался показать Джучиберу ещё несколько диковин, но писец Приказа, ведающий делами сабрака, уже составил списки увольняемых, и к немалому огорчению тайгета их имена в нём не числились. После долгого, полного туманных намёков, разговора, писец дал понять, что он готов включить более достойных людей в свой список. Но при этом, естественно, возникали дополнительные расходы на пергамент, калам и чернила.

Кендаг, подсчитал имеющиеся у них с Джучибером деньги, которых явно не хватало, чтобы обеспечить себе очередной отпуск, а до выплаты жалования оставалось целых восемь дней. Следовало что-то предпринять, но сделать он так ничего не смог, ибо на следующее утро все находившиеся в Панченском лагере войска были подняты по тревоге.

Причиной же, поднявшей на ноги войска по всей Империи Феникса, стало известие о том, что душа владыки Ченжера богоравного государя Лин Ту-Линга, наконец-то покинула его измученное болезнью и ранами бренное тело и вознеслась в небесные чертоги богини Уранами.

В Панченский лагерь из Дациня прибыл гонец с указом отправить из каждого подразделения часть воинов для участия в предстоящей траурной церемонии. Остальные войска должны оставаться на месте, и на всякий случай быть готовыми к немедленному выступлению. Военачальники собрались на совет в здании войскового Приказа.

После долгих и упорных споров было решено, что для отправки в столицу на похороны государя, Первый и Второй габары имперской пехоты выделят из своего состава по одному сабраку. Вместе с ними отправится половина всех кливутов и две тагмы воинов Братства Богини. Сидуганские лучники и лёгкоконные наёмные стрелки останутся в лагере.

Выстроенные на главной площади лагеря отряды терпеливо ожидали возвращения своих командиров. Утренняя прохлада постепенно сменялась дневным зноем, и солнце стало довольно-таки ощутимо припекать неподвижно застывшие ряды воинов.

Джучибера, как и многих других раздражало это бесполезное стояние. Он, то и дело нетерпеливо переминался с ноги на ногу, изредка бросая косой взгляд на стоящего рядом с ним Кендага. Тот выглядел совершенно спокойным, и со стороны казалось, что тайгету всё нипочём. Лишь капли пота, стекающие из-под шлема по лбу и щекам, показывали, что ему тоже приходится нелегко.

Наконец, показался идущий в сопровождении тагмархов, тайчи Шибэр. Он остановился напротив строя, снял с головы увенчанный перьями шлем и, напрягая голос, отрывисто произнёс:

– Внимание! Слушай приказ! Воины, вам оказана небывалая честь. Из всего габара именно наш славный сабрак выбран для участия в торжественных похоронах почившего богоравного владыки Лин Ту-Линга. Они должны состояться в Дацине через пять дней. Воины! – тайчи возвысил голос,– если мы опоздаем прийти на совершение траурного обряда, то этим проявим кощунственное неуважением к памяти того, кто водил нас в победоносные походы и покроем позором наши головы. Поэтому мы должны немедленно выступить в поход. На сборы даю два часа. Ментархам и десятникам проверить оружие и снаряжение воинов. У кого, что есть негодное – заменить! Начальникам тагм доложить о готовности к выступлению. Всё! Шевелитесь!

Закончив говорить, Шибэр повернулся и направился к своей палатке. Над площадью зазвучали резкие слова команд. Подгоняемые грозными окриками начальников, ратники спешили в своё расположение.

Однако прошло не менее трёх часов, прежде чем тайчи Шиберу доложили о готовности к походу. Всем трём тагмархам пришлось выслушать немало проклятий, ругани и оскорблений от разъярённого задержкой командира сабрака. Его несколько успокоило известие о том, что соседи из Первого габара всё ещё не собрались.

Хотя они должны были отправиться все вместе, тайчи Шибер не собирался их дожидаться. Он приказал своим подчинённым немедленно выступить в путь, со злорадством представляя себе, какой нагоняй получит его соперник. К тому же, отставшим придётся глотать пыль, поднятую идущими впереди.

Правда, сначала пришлось глотать пыль самому тайчи, едущему на коне во главе колонны своих воинов. Начальник, стоящего у ворот караула, ехидно сообщил Шибэру, что обе тагмы Братства Богини ещё час назад покинули лагерь. В неподвижно застывшем воздухе над дорогой всё ещё висела пыль, поднятая сандалиями послушников и сапогами наёмников.

Тайчи понимал, что догнать их не было никакой возможности, ибо воины Братства не обременяли себя повозками, неся своё оружие и припасы на собственных плечах и спинах. В отличие от них, за каждой тагмой имперской пехоты, по дороге катился десяток повозок, в которых было сложено наиболее тяжёлое вооружение и припасы. Шибер надеялся, что благодаря этому, его люди меньше устанут и прибудут в Дацинь не такими измотанными, а значит на предстоящей церемонии, они будут лучше выглядеть по сравнению с бойцами Братства Богини.