Под водой в Антарктике

ПИНГВИНЫ

После взлома припая ледяной барьер все же остался по всему периметру острова, мешая спуститься к воде. Только в одном месте, где была ложбина, лед отсутствовал. Здесь береговой склон, переходя в ложбину и отступая от воды, образовал небольшой амфитеатр, открытый в сторону моря. «Италия!» — воскликнул Гигиняк, когда мы впервые попали в этот каменный мешок, нагретый солнцем. Здесь было очень тепло, летом воздух прогревался до + 10 °C. Отсюда мы и делали погружения, а после них, устроившись на теплых камнях, подолгу сидели, молча глядя на море. Голубой купол неба бросал отблеск на дрейфующие льды, отражаясь в воде и окрашивая все нежнейшими оттенками сине-фиолетового цвета. Со стороны шельфового ледника постоянно доносился стеклянный скрип, скрежет, а иногда мощный грохот, идущий как бы из-под земли. Рождались новые и новые ледяные острова. Мимо через проливы архипелага беспрерывно тянулись вереницы ледяных громад. Воздух, наполненный блеском солнца, был необычайно чист, так что на десятки километров можно было различить даже мелкие подробности далекого пейзажа. Кругом только лед, вода и скалы, но все вместе это создавало картину сказочной красоты.

Великолепная и ясная погода чередовалась с днями ненастий, когда пронизывающий ветер задувал со стороны материка, неся колючий снег и покрывая скалы ледяной коркой. В один из таких дней ледяное поле дрейфовало, закручиваясь вокруг айсбергов и обтекая остров. Стоковой ветер гнал лед в одном направлении, а сила течений — в другом. Громадные льдины, стеклянно скрежеща друг о друга, словно взбесились. Первозданные силы выжимали и выталкивали лед, двухметровые пластины комкало и сминало, словно лист тонкой фольги. Край полей дыбился, поднимаясь у острова белой стеной и заползая на камни.

Очередная атака льдов снесла с мыса острова эстакаду и кран. Этот автомобильный кран, укрепленный на эстакаде, служил для спуска на воду наших лодок «Дарья» и «Марья». Мы привязались к крану чисто по-человечески и жалели, когда его обдувало ветром, заносило снегом и скручивало морозом. Можно было только удивляться скрытым резервам этой конструкции. Казалось невозможным заставить автомобиль двигаться по крутому заснеженному склону и перекатываться с террасы на террасу. Однако Валентин, перемещая и монтируя оборудование, перегонял кран с холма на холм. За заслуги кран был зачислен в коллектив базы полноправным членом. Утрату его мы горько переживали.

Наши соседи по острову — пингвины Адели. Веселые, храбрые и весьма любознательные птицы. Общение с ними доставляет всем много приятных минут. Взрослый пингвин Адели, несмотря на свой малый рост (не более 40 см), никогда не пасует перед человеком. Увидев приближающееся незнакомое двуногое существо, Адели как бы нехотя поворачивает голову и, чуть вытянув шею, начинает тихо и угрожающе урчать: «Гр-гр-гр!!» Если набор постепенно нарастающих звуков не останавливает пришельцев, то Адели смело бросается вперед и, подпрыгивая на лапах, яростно хватает за ноги. Несколько птиц атакуют одновременно и с разных сторон. За долгие месяцы мы привыкли друг к другу. Что бы мы ни делали, Адели — непременный зритель происходящего. Особенно их интересуют спуски под воду. Словно толпа зевак, птицы собираются в полукруг возле страхующего. Каждое действие (надевание акваланга, грузов, ласт) они активно обсуждают. Когда водолаз уходит под воду, Адели поочередно подбегают к урезу воды и, привстав на кончиках лап и вытянув шею, склоняются над поверхностью, как бы силясь что-то рассмотреть. Особое оживление вносят пузыри воздуха, которые громко лопаются на воде или же рассыпаются мелкой дробью. В изумлении пингвин возвращается в толпу и, выразительно прокаркав ближайшему соседу информацию, начинает усиленно подталкивать его к воде.

Адельки появляются на островах архипелага в конце октября. Растопырив ласты для равновесия и покачиваясь на коротеньких ножках, словно утки, упитанные и чистые после многомесячного купания в море, они с радостью поднимаются на скалы в места прежних гнездований. В их жизни наступает беспокойное время — формирование колонии и строительство гнезд. Каждый год Адели возводят их заново, используя гальку и щебень. Взяв в клюв небольшой камешек, пингвин кладет его среди других камней, ровно укладывая их по всей площади гнезда, а края возводит несколько выше. Готовое гнездо напоминает небольшой кратер. Слой камешков предохраняет яйцо от охлаждения талой водой, которая проходит под гнездом, не причиняя ему вреда.

Словно муравьи, пингвины сутками таскают камни, обшаривая вдоль и поперек весь остров. Не так трудно найти камень, но сложно донести его до гнезда. Возвращаясь с камнем в клюве, пингвин разбегается и старается пулей проскочить мимо других птиц, которые больно хватают его клювом за туловище и затевают драку. В драке пингвин забывает о своей ноше и теряет камень.

Ни один пингвин не упустит случая стащить несколько камней из гнезда своего соседа, когда тот отсутствует. Мы часто наблюдали одну и ту же сцену. Пока один из пингвинов часами таскал камни, его сосед сидел в своем благоустроенном гнезде, втянув голову в туловище и притворившись спящим. Появившись с камнем, пингвин гордо оглядывал свое гнездо, бросал недоверчивый взгляд на спящего соседа и, аккуратно положив камешек, удалялся. Сосед моментально просыпался, вытягивал шею и ловко перекладывал камень к себе, а затем снова впадал в спячку.

Взаимное воровство приводит к яростным дракам. Словно петухи, пингвины с хрипло-звенящим криком «кхекс-кхекс!» встают в боевую позу, напряженно вытягиваясь на копчиках лап. Перья на голове поднимаются дыбом. Подзадориваемые соседями, птицы бросаются друг на друга, стараясь ухватить противника за клюв. Они бьют ластами, раздирая тело до крови. Сражаются до тех пор, пока один не спасается бегством, признав себя побежденным.

Относительный мир приходит в колонию, когда гнезда построены, и птицы запевают песнь любви. Заняв место в центре гнезда, самец задирает вверх голову и закрывает глаза. Глубоко дыша, равномерно поднимая и опуская ласты, пингвин издает гортанные клокочущие звуки. Сотни птиц болбочут одновременно, и над колонией стоят звуки монотонной музыки, резкой, словно барабанная дробь, прерываемой громким переливающимся «го-го-го!». Пингвин болбочет долгие часы, а увидев приближающуюся самку, удваивает усилия. Если любовная песнь ей нравится, самка пристраивается рядом. Как бы в знак взаимной симпатии птицы покачивают головами из стороны в сторону, вытягивают шею и встают на «цыпочки». Одни позы сменяются другими. Самец наклоняется всем туловищем вниз, а потом, медленно изгибаясь, тянется вверх с таким расчетом, чтобы голова его оказалась вровень с головой самки. Когда смотрины заканчиваются, самец кругами суетливо перемещается вокруг подруги, извиваясь из стороны в сторону. Это сигнал к спариванию.

Игры в гнезде оканчиваются, как только самка откладывает яйцо. Тут уж не до песен — надо заботиться о потомстве. Пингвины Адели высиживают птенцов поочередно: пока один ходит кормиться к морю, второй сидит на гнезде. Яйцо нельзя оставить без присмотра ни на минуту: налетит поморник и мигом выпьет его содержимое.

Частые ноябрьские метели полностью засыпают птиц, сидящих на гнездах, и колония исчезает под снегом. Наступают тяжелые дни. При потеплении снег тает, и вода затопляет те гнезда, в которых слой камней оказался недостаточно толстым. Десятки яиц погибают.

От начала кладки до появления птенцов проходит немногим больше месяца. У тех пингвинов, которые откладывают пару яиц, птенцы вылупляются не одновременно, и один заметно перегоняет другого в росте. За оставшиеся до холодов полтора-два месяца птенцы должны вырасти, слинять, научиться охотиться в море, словом, подготовиться к самостоятельному существованию. Не жалея сил, родители кормят малышей до самого момента линьки. В период линьки птенцов гибнет больше всего — около 15 % общего количества.

Значительный урон колонии наносят поморники. Малышу одному нельзя уйти погулять — он обречен. Словно стая голодных волков, поморники окружают пингвиненка и методично по очереди бьют его в голову, хватают за туловище, пока обезумевший от ужаса и боли птенец не валится с ног. Ударом клюва поморник разрывает его на части. После пиршества на скалах остаются лишь окровавленные комья пуха и обглоданные кости.

Когда вместо пуха у пингвинов появляются перья, они группами направляются к воде. Птицы долго мнутся на берегу, не решаясь покинуть сушу. Трудно сказать, что их удерживает, ибо нет большего наслаждения для пингвинов, чем плавать и нырять. Вполне возможно, они чувствуют, что поблизости находится хищник — морской леопард. Наконец один из толпы, чаще всего, из задних рядов, набирается смелости и с разбегу бросается в воду. Это служит сигналом для остальных. Толкаясь и мешая друг другу, они прыгают в воду. Пингвины ныряют на глубину 25–30 м, долго плавают под водой, а к поверхности несутся стремительно, энергично перебирая ластами и лапами. Скорость они развивают такую, что по инерции вылетают из воды на метр-полтора и стоймя запрыгивают на высокий берег или льдину, приземляясь на лапы.

Осенью пингвины Адели покидают колонию. Поднявшись на вершину айсберга, они с комфортом уплывают от мест гнездований. Как бы далеко пингвины Адели ни уплыли, вернуться весной к островам им нетрудно, так как они обладают прекрасными навигационными данными. В конце 1964 г. американские биологи вывезли со станции Мирный в Восточной Антарктиде на станцию Мак-Мердо в Западной несколько десятков этих птиц. Там их окольцевали и отпустили. К лапам пингвинов прикрепили баллончики с краской, которая отмечала их путь. Некоторое время со станции Мак-Мердо за пингвинами вели наблюдение. Было установлено, что направление они выбрали верное. Через год одного из окольцованных пингвинов поймали в районе Мирного. Этот путешественник благополучно преодолел 4500 км по дрейфующим льдам, открытой воде и замерзшему морю.