Подменная дочь клана Огневых (СИ)

Глава 34

А как все хорошо начиналась. Субботы, выходной. Десять часов дня и я в кровати. Блаженство. Но звонок телефона буквально подбросил меня в воздух.

Последнюю неделю я провела практически в одиночестве. Еще в воскресенье, тетушка улетела на север, решать важные дела благотворительного фонда по сохранению популяции нерп. Ага, ага. Ну, даже если нерп. Допустим. Важно было то, что я останусь на неделю одна. Вот она свобода и вседозволенность. Ага, как же. Нянькой при мне оставалась Вилесса Всеволодовна. Как заметила тетя, пока водитель убирал чемодан в багажник:

— Оставленный без присмотра подросток равен бомбе. Даже подросток самый благоразумный и ответственный. Фитиль уже зажжен, а дальше, как повезет.

Я послушно кивала и всем своим видом демонстрировала, что это про каких-то там отдаленных детей, но точно не про меня. В общем и целом сентенция тетушки имела под собой некоторые основания. После принятия в клан я старалась обращать внимания на то, чем раньше не интересовалась. А точнее, сплетнями о жизни клановой молодежи. Разумеется, я и раньше интересовалась, но не так сильно. Как правило, если публиковалась какая-то новость о том, что члены того или иного клана, выкинули какой-то фортель — это были парни. Это понятно. Мальчишки. С мальчишек спрос меньше, все их выходки ожидаемое зло, а вот к девушкам, относятся гораздо строже. Некоторые особо консервативные кланы, даже приставляют к дочерям дуэний, чтобы избежать малейших подозрений, другие, не желающие прослыть этими самыми «особо консервативными» — старших подружек, с примерно тем же функционалом.

Хотя меня привлекала мысль об отсутствии контроля со стороны старшей родственницы, злоупотреблять доверием тетушки я не собиралась и клятвенно пообещала быть примерной девочкой. Но быть примерной девочкой, не значило не позволять себе некоторых поблажек. Таких, например, как долгий сон на выходных.

И вот, телефонный звонок подкинул меня в кровати. Звонила тетя. В первый раз за всю неделю. Спина покрылась холодным потом еще до того, как я нажала кнопку «ответить». Да я в кнопку-то не с первого раза попала! Такое у всех детей, у которым в разгар условной вольницы, звонят родители⁈

— Мира, доброе утро, может, подскажешь…

Сердце екнуло, остановилось, рухнуло куда-то в пятки. А затем рванулось к горлу. Я сжала телефон трясущимися руками и постаралась дышать ровно и сразу призналась:

— Про дрожжи тройняшкам не я рассказала! В смысле, конечно, я, но в самом процессе не участвовала.

На той стороне некоторое время промолчали, потом тетя прокашлялась и сказала:

— Про дрожжи поговорим отдельно…

— И тараканы не я!

— Про тараканов тоже поговорим, — вздохнула тетя. — Мира, есть что-нибудь крупнее? Ограбленный банк? Ночные гонки? Что-то серьезнее тараканов и дрожжей.

Я задумалась. Надолго. Очередная мелкая стычка с Ирэн, под масштаб ограбленного банка не подходила, там, правда, староста очень неудачно влезла, в итоге на нее нарычали мы с Ирэн. Обе. Извинились. Про дрожжи уже призналась, как оказалось, зря. В голову ничего не приходила и я с чистой совестью открестилась:

— Нет, — открестилась я. — Даже проходные экзамены все на четыре-пять. Школа, дом, школа, тьфу ты! Дом, школа, дом. Перед вашим отъездом с Сашкой гуляла и все.

В памяти что-то царапнуло. Гуляла с Сашкой. Висок кольнуло неприятной болью. Точно! Да как такое вообще могло вылететь из головы. Что-то что крупнее тараканов и дрожжей!

— Подождите! — я запнулась, мысли заметались, как девицы, к которым в комнату ввалился пьяный гусар, и с которым непонятно что делать. Тетя терпеливо ждала, пока я сформулирую то, что вертелось на языке. — Я видела, как Елена встречалась с каким-то незнакомым мужиком, вроде частным детективом! — наконец выпалила я, и с той стороны спустя секунду удивленно прицокнули.

— Понятно. Понятно, что ничего не понятно, — цыкнула тетя. — В общем, собирайся и спускайся, поедем в главный дом. А пока ты собираешься я, до дома доеду и хотя бы кофе выпью.

Судя по этой реплике со сборами можно было не спешить. Раз нас вызвали к деду, надо было выглядеть прилично, и я обреченно воззрилась на шкаф. Краем глаза зацепив лежащую на столе, но почти погребенную под тетрадями и учебниками папку. Решила прихватить с собой. Почему не знаю. В конце концов, досье, собранное для меня Ван Вановной, я проглядывала регулярно. Сам по себе сбор не занял много времени, но все равно, когда я уже спустилась вниз, Анастасия Федоровна была там и с явным наслаждением пила кофе. После командировки тетя выглядела уставшей. И честно говоря, я себе плохо представляла, что такого могло случиться, чтобы нас вот так резко сдернули. Не нас, конечно же, тетю. Как я поняла из ее разговора, дед позвонил, когда они были еще на подлете к городу.

— Как ваши чукчи? — поинтересовалась я, пододвинув к тете поближе тарелку с бутербродами. Явно же голодная.

— Нерпы. — Тетя посмотрела на меня тяжелым взглядом, но принялась за бутерброд.

— Ага, — покладисто кивнула, Нерпы так нерпы.

— Живы. Популяция спасена. — тетя была явно не в духе, я ее понимала, поэтому данный разговор оставила на потом.

— Ты готова?

Я показала на рюкзак и кивнула.

— Ну, значит, поехали

Машина ехала к особняку, а я косилась на дремлющую тетю и беспокоилась. Не думаю, что есть что-то, из-за чего усталую женщину надо гнать в главный дом, на непонятные разборки. Все могло бы подождать хотя бы до завтра. Я на эту тему деду еще выскажу. Нет бы к нерпам Елену отправить!

В доме нас уже ждали, дворецкий, пока мы передавали верхнюю одежду, известил, что все уже собрались и ждут только тетю, ну а мне можно просто погулять по дому, позже за мной пошлют. С одной стороны, хорошо, с другой — я все еще волнуюсь. Да и любопытно мне, если честно, а значит, что? Правильно! Время подслушивать. Под дверью, при наличии иных мест подслушивают только дилетанты. Да, я помню, что я тоже часто прослушиваю именно под дверью, это случайность. Отсутствие возможности качественно подготовится. А сейчас такая возможность есть. Старый дом, поистине старый. И значит, здесь есть много укромных уголков. Кабинет деда, где всех заинтересованных, кроме меня собрали, находился на втором этаже. Значит, мне нужно третий. На третьем этаже есть никому не интересный закуток. Неинтересный настолько, что в нем даже не убираются почти. Скромный неприметный, так кладовочка, чтобы. Так вот, в этой почти кладовочки давно не меняли пол. настолько давно, что часть паркета легко вынимается. А еще рядом находится воздуховод от камина. Камина из кабинета деда. Я, конечно, извазюкаюсь вся, но, узнаю, чего ради нас вызвали прямо из первых уст и во всех крепких выражениях. Слышимость там изумительная!

Слуг на этаже не было и, я легко попала в нужную мне комнатку. Зашла за стеллаж, и, опустившись на пол, чихнула. Пыли вроде только прибавилась. Какой-то мелкий паучок, которого я побеспокоила, замер, а потом пробежал в еще более темный угол плести свою паутину. Пожаловаться бы на слуг, но не хотелось светить место. Я достала пилочку, боже, как трудно найти плотную железную пилочку, которая не вызывала бы подозрений и была хорошим подручным материалом и подцепила паркетину. Расшатанная она вышла легко, и ненапряжно. звуки стали ближе и даже отдельные слова можно было различить. В общем, надо было доставать вторую. Я примерилась и…

— Мира Александровна, верните паркет на место.

Я сглотнула и медленно обернулась, перехватив пилочку так, чтобы ей можно было ударить. Не спрашивайте! Сама не знаю зачем. А потом, заискивающе улыбнулась и медленно, не делая резких движений, убрала ее в карман.

— Ой, Максим Леонидович, добрый день, не ожидала вас здесь увидеть. А что вы тут делаете? — Я старательно корчила из себя дурочку и улыбалась. Блин, а что еще делать в такой ситуации?

— Мышек ловлю. — фыркнул начальник отдела безопасности деда. — маленьких и любопытных.

Блин, вечно меня с грызунами сравнивают! Ничего же общего!

— И как? — под немигающим взглядом принялась возвращать вытащенные паркетины на место.

— Поймал, — Мужчина посмотрел на меня, а потом тяжело вздохнул. — Мира Александровна, Игорь Савельевич ждет вас в своем кабинете. А потом будьте любезны, покажите все ваши излюбленные места для подсушивания. В целях безопасности клана.

— Да я здесь всего одно нашла, и вы его уже знаете. — Искренне возмутилась я.

— В поместье тоже покажите. — Заметил безопасник, не сводя с меня пристального взгляда. Сдавать тайники не хотелось. Я поджала губы и прикинула расстояние до узенького оконца, который рассматривала как способ побега. Ну, как в лучших криминальных фильмах. В теории, чисто в теории, но мои мысли перебили.

— Там третий этаж и брусчатка. Будет больно, — спокойно проинформировал Максим Леонидович, проследив за моим взглядом. — Пара ваших лазеек не стоит перелома. Тем более, после того, как он срастётся их все равно придется показать.

— Что и даже ловить меня не будите? — растерялась я.

— Буду, — вздохнул Макси Леонидович, — Буду и поэтому вы отделаетесь переломом. Вы к этому окну ближе, и вы Мира Александровна, простите за выражение, мелкая, вы пролезете. А мне, чисто в теории, для красивого кадра придется разворотить полстены. И падать вы будете, не в окружении цветных лепестков, а кирпичей. А так как дом историческое наследие делать я так разумеется, не буду. Но если вам все равно приспичит прыгать, я вас удержу телекинезом. Но рывок это все равно больно и неприятно. А потом, когда вы будете на безопасном расстоянии, отпущу и скажу, что не удержал. Мне поверят.

— А… Ага, — кивнула я, прикинув последствия, снова вернулась к амплуа пай-девочки:

— Ой вы сказали, меня ждут, так пойдемте скорее.

Судя по взгляду безопасника актриса из меня так себе. Надо записаться на курсы актерского мастерства, что ли.

Меня действительно ждали. И самое интересное, в каком ждали составе. Елена, Отец, Милена, Иван, тетя и дед.

— Ты заставляешь себя ждать, — довольно высокомерно начала Елена. — Анастасия пунктуальность, это одно из достоинств девушки.

— Ну ой, — Закатила я глаза, используя безотказный, на мой взгляд, аргумент, а тетушка рассмеялась.

— Про пунктуальность, как достоинство говоришь мне ты? Елена, тебе стоит оглянуться на свою жизнь и сделать определенные выводы.

— Хватит! — дед ударил кулаком по столу, на котором появились трещины, а я быстро села и сложила руки на коленях.

— Пыль со щеки вытри, — шикнула мне Анастасия Федоровна и пока я пыталась оттереть грязь нахмурилась, закатила глаза и также тихо прошептала:

— С другой.

Пока мы перешептывались, все остальные хранили гробовое молчание. Атмосфера была удушающе-давящей. Хотелось встать подойти к окнам, закрытым тяжелыми портьерами и раздвинуть их впуская свет и свежий морозный воздух.

— Мира, не елозь, — Под тяжелым взглядом деда, я присмирела окончательно надувшись как мышь на крупу. — Разговор будет долгим и тяжелым. И касается в первую очередь тебя.

А вот сейчас неожиданно было. Что я такого должна была натворить, чтобы собрался такой консилиум.

— Во-первых, со стороны могло показаться, что мы пустили на самотек вопрос того, как вы с Миленой поменялись местами, — Милена вздрогнула и сжалась, а вот Елена побледенела. — Во-вторых, прежде чем ты начнешь задавать вопросы, а откуда, сразу скажу — если ты не видишь рядом с собой охрану, это не значит, что ее нет.

На всякий случай кивнула, хотя ничего не поняла. Да, я действительно считала, что вопрос: а как, так вышло? Клан решил прикрыть тряпочкой и, замести под газетку, уж больно все получалось не очень хорошо. У меня правда были на это свои планы. на каникулах, съездить к бабушке Ирине и заодно навестить госпиталь, где рожала, Елена. Вдруг кто что-то видел и что-то помнит. Плюс, да я наивная оптимистка, но вдруг сохранились записи с видео камер.

— Начну немного издалека, — дед постучал по столу набитой, но незажжённой трубкой, которая пряталась где-то за бумагами. — Тот период был для клана тяжелым. И на Елену, — биологическая матушка снова вздрогнула, — а точнее, на ее психическое состояние, — а теперь еще и побледнела, сжав подол юбки, — у нас не было времени обращать внимание. И это наша вина. Но все сложилось, как сложилось. Ивана, в силу всем известных обстоятельств, я взял для воспитании, как наследника клана. Но с воспитанием Милены ты, Елена, справилась довольно неплохо, несмотря на то, что сама не получила соответствующего воспитания старшей дочери. Но неплохо— это неплохо. И поэтому я хочу сообщить всем присутствующим, что вторая в очереди на титул главы клана — это Мира.

— Невозможно! — Елена буквально взвилась. — Она в клане без году неделя, она невоспитанна, агрессивна, вульгарна, она…

— Она твоя дочь, — одернул ее отец. — И у нее есть характер и сила противостоять всему миру, если потребуется.

А вот это было приятно. От матушки услышать чего-то хорошего я и не ожидала, но вот от отца этот комплимент буквально в самое сердечко.

Елена буквально опала в кресле, смотря куда-то в одну точку.

— Здесь я собрал очень узкий круг, так как не хочу выносить все на суд общественности, и да, будь моя воля, я бы замолчал этот инцидент, решив его последствия, не предавая огласке. Но Мира и Милена имеют право знать правду.

Я усмехнулась. Было в чем-то отрадно оттого, что я не ошиблась в оценке дела. Инцидент заметут под половичок и забудут. Оставался самый главный вопрос ответ на который дед тянул, как кота за хвост:

— Ну и кто? — не выдержала я. Да мне было любопытно. Тишина после моего вопроса сгущалась как туча, в ясный погожий денек, становясь почти видимой и осязаемой.

Елена всхлипнула.

натянутая струна в моей душе оборвалась. Именно это вариант я не рассматривала. Блин, я прокрутила все варианты, но такой абсурдный и очевидный мне даже в голову не пришел. Я закрыла глаза, медленно выдохнула и открыла их. Милена смотрела с ужасом, прикрыв ладошками рот. Мда, если уж и до нее дошло.

— Почему? — не выдержала я. В свете еще не озвученных, но очевидных фактов этот вопрос волновал меня больше всего. Не мог не волновать.

Елена медленно встала. Чуть пошатнулась, а потом подошла к моему месту и, опустившись на корточки, посмотрела на меня. Я никогда прежде и никогда больше не видела у нее такого взгляда. Ясного, чистого, наполненного нежностью и любовью обращенной ко мне. Она смотрела так, словно видела что-то очень ценное, что-то, безусловно любимое и обожаемое. Дрожащая рука острожно, едва-едва коснулась моей щеки, мягко, осторожно гладила какие-то доли секунды, чтобы потом обжечь резкой пощечиной,

— Почему! Почему!!! — руки Елены потянулись к моему горлу, а потом, прежде чем все остальные успели среагировать, бессильно опустились. Упав на колени, Елена рыдала, и сквозь ее слезы и всхлипы отчетливо слышалось:

— Почему ты не улыбалась⁈ Почему?

Елена потянулась к моей шеи, но тут же безвольно уронила их упав на колени и зарыдала.

А я в ступоре смотрела на нее и ничего не понимала. Впервые мне оказал здравый смысл и рациональность. Я смотрела, как Елена плачет. Щека, по которой меня ударили, горела огнем. В воздухе пахло озоном и, по стенам медленно расползались морозные узоры.

— Хахахаха, — Я истерично расхохоталась и откинулась на спинку дивана, утирая выступившие слеза.

Милена пробудилась!

Хорошее завершение фарса и трагедии.