Подпоручик из Варшавы

Глава 23. Первая ниточка

Вы могли бы когда-нибудь представить, что вам придётся оказаться в шкуре Шерлока Холмса или доктора Ватсона? Лично я – нет. Да и хорошо было мистеру Шерлоку Холмсу – он всякие книжки, наверное, умные читал, которые должны были помочь в такой сложной работе сыщика. Вот только я таких книг не читал, поэтому даже не мог представить, чем же могу пригодиться этому незнакомому контрразведчику.

– Капитан Юзеф Врубель! – Представился капитан из «двуйки» так, что я сразу понял, что имя и фамилия ненастоящие. – Надеюсь на плодотворную работу!

– Подпоручик Домбровский. Ян. – По-уставному представился я, после чего протянул руку, чтобы контрразведчик пожал руку. Тот с некоторой заминкой, всё-таки пожал руку.

– Значит так, сейчас поедем в гостиницу и на месте будем разбираться во всём происходящем. – Коротко озвучил капитан наши планы. – Рекомендую переодеться в гражданскую одежду. Своими мундирами мы будем сильно привлекать к себе внимание!

Спорить с офицером военной контрразведки, причём работающим за границей, смысла не было по нескольким причинам: во-первых, он в нашей «поисковой группе» был старшим по званию и должности, ну а во-вторых – военная форма в мирное время часто привлекает к себе внимание, особенно, если это форма чужого (пусть и союзного) государства.

Встретиться мы договорились через час – возле гостиницы, в которой поселился я. Капитан Врубель сам должен будет меня найти и на месте донесёт дальнейший порядок действий.

Первое, что я сделал, когда оказался в своём гостиничном номере – это направился в ванную комнату и наскоро помылся. Я всегда считал, что нужно пользоваться благами человечества, если есть такая возможность.

Часа через пол, когда я отмылся от «дорожной пыли», которая осела на мне со вчерашнего дня, мне пришлось недолго покопаться в своих вещах, чтобы переодеться в гражданскую одежду. Как-то неожиданно получилось, что нормального гражданского костюма у меня не было, поэтому пришлось импровизировать.

Ещё через несколько минут, когда ваш покорный слуга стоял перед большим зеркалом, я сам себя не узнал – настолько непривычным был образ молодого парня, одетого в бриджи цвета хаки, вязаный свитер и кожаную куртку. Больше всего я сейчас был похож не на офицера каких-либо вооружённых сил, а на обычного шофёра.

Потратив оставшееся время на быстрый перекус (благо, по раннему утреннему времени небольшое кафе в гостинице ещё работало), я в назначенный срок оказался в фойе, и, стал вертеть головой по сторонам, в надежде найти капитана Врубеля. Дабы не вводить вас в долгое описание происходящего, обнаружил я контрразведчика не сразу, хотя тот и находился буквально в паре метров от меня. Вот откуда я мог знать, что молодой, респектабельного вида гражданин, весело разговаривающий по-французски с хорошенькой француженкой, окажется капитаном Войска Польского Юзефом Врубелем?

Нет, всё-таки как форма меняет людей-то, а? Ещё совсем недавно я сам – офицер, общался с другим офицером, а сейчас ваш покорный слуга был похож на обслугу у молодого местного богатея. А ведь действительно, посмотрев на Юзефа, так и не скажешь, что он не француз – уж очень чисто он говорит с местными. Ещё и улыбается, зараза такая, и, даже подмигнул мне пару раз!

Чтобы не привлекать внимания – мы с капитаном вышли из гостиницы, и, остановились возле неплохого легкового автомобиля. Это оказался пятидверный Citroën Traction Avant. Откуда у простого капитана-контрразведчика (или всё-таки не простого) такая неплохая машина я не знал, но вопросов задавать не стал – если пожелает, офицер военной контрразведки сам расскажет, ну а если нет – то если бы я спросил, он бы мне всё равно честно не ответил.

– Машину водишь? – Тихо спросил нагнавший меня капитан.

– Вожу. – Также тихо отвечаю я.

– Тогда открывай заднюю дверь. Ты за руль. Разыграем перед всеми номер. Я – молодой богатей, ты – мой шофёр.

Приняв вид «лихой и придурковатый», каким, по-моему, разумению обладают водители олигархов мелкого или среднего пошиба, я подскакиваю к задней правой двери автомобиля, открываю её, и, слегка поклонившись, делаю приглашающий жест.

Капитан моих стараний не оценил, о чём уведомил сразу же, во время своей посадки в авто:

– Не переигрывай. Сильно привлекаешь внимание.

Выслушав замечания в свой адрес, я лишь понуро согласился, после чего решил больше не выпендриваться и быть самим собой – судя по всему, актёр из меня хреновый, а значит, не нужно и начинать…

Что я могу сказать о Ситроене? Управлять им было необычно-приятно. Это была машина явно выше классом, чем привычные мне «форды» моделей А и В, да и «Польские Фиаты», которые мне уже тоже довелось поводить, что называется, нервно курили в сторонке. Да и чёрт с ними – в ближайшие годы, если я выживу в сентябре, мне придётся водить, в лучшем случае, советскую «тридцатьчетвёрку» или американский «Шерман», хотя, вроде как, поляки на западе ещё британские машины использовали? Но черт его знает!

А вообще, пока мы ехали, я в очередной раз задумался – а нахрена мне всё это надо? Пока есть возможность, я могу уволиться из Войска Польского, собрать свои манатки и оказаться где-нибудь в тихой и уютной Швейцарии. Хотя нет – лучше уж в США, этот «вечный банк» несколько раз случайно бомбили, вот только я не знаю, когда и какие города – поэтому рисковать не хочется. С теми же соединёнными американскими штатами всё просто – не суйся на Гавайи, и всё у тебя будет хорошо! А уж со своими знаниями, я, может быть, даже смогу нормально устроиться? Нет, ну а что? Мне бы раздобыть пару тысяч баксов, и, вполне можно купить немного земельки где-нибудь в Лас-Вегасе (он же ещё не застроен гостиницами и казино? Или застроен?), а потом, году так в пятидесятом, можно её и продать. Да и другой информации у меня много. Штаты – это у нас что? Правильно – Голливуд! А я столько их фильмов в своё время пересмотрел, что можно патентовать и продавать столько интересных идей…

Впрочем, тихая-мирная жизнь – это, конечно, хорошо. Но в моей семье от трудностей никто и никогда не бегал. Вон, один из прадедов всю войну в пехоте прошёл, от самого двадцать второго июня, начинал простым рядовым пехотинцем, а закончил – начальником штаба батальона. Почти всю войну «на передке». Да и прабабушка – вначале на фронте военфельдшером, потом в плену была, партизанила, вновь на фронте. И ничего – все круги ада прошла, родила потом, мой дед появился, мама… А другой прадед – по отцовской линии, так тот вообще – два раза к Герою представлялся, но ни разу так и не получил. Хотя лётчик-герой, орденоносец.

А я даже в армии не служил…

Нет, может действительно – рвануть в Штаты? Денег я найду – не впервой. А там, на новом месте – заживу. А если Терезу найду – можно её будет взять с собой, женюсь, а там и тесть с финансами поможет? Нет, ну а что? Рабочий вариант.

Жаль только – противный.

Да-да. Я гордый. И мне всегда обидно, если я от кого-то завишу. Даже пока у мамы жил, когда учился это чувство не проходило. Ну а потом… Ну а потом – суп с котом. Не смогу я долго жить за чужие средства – заскучаю. Не моё это – на это нужен определённый склад ума и характер с воспитанием.

У меня же воспитание нормальное – мне другие ценности прививали, я даже в детстве космонавтом хотел быть. А потом военным – как любой нормальный парень. Да и характер у меня иной – я не хочу просто так жизнь прожигать, я хочу пользу приносить миру. Разве что – не в ущерб себе. В общем – не выживу я на «западе». Хотя, там ещё этих либеральных ценностей ещё нет и в помине.

Или всё-таки есть?

Хотя нет – у них ещё негры отделены от цивилизованного белого общества и никому в голову не придёт извиняться перед чернокожим за что-то. Да и женщины у них, вроде как, всё ещё ограничены в правах. В общем – рай. Вот только у них, как и у нас – нормальных мужиков в войну повыбивает.

Мои размышления прервал голос капитана с заднего сидения:

– Чего приуныл?

– Да так. – Отмахнулся я.

– Не переживай, подпоручик! Найдём мы твою лю… невесту! Куда мы денемся? – Участливо попытался подбодрить он меня.

– Действительно, некуда нам деться. Её отец всех нас в порошок сотрёт, если с его дочерью что-то случится. И меня, в первую очередь. – Хмуро пробубнил я, после чего плавно нажал на тормоза:

– Приехали.

– Вижу. – Кивнул капитан:

– А ты дверь открыть не хочешь? Обслуга у меня сегодня ты!

Тяжело выдохнув, я покинул водительское место, и, материализовался перед пассажирской дверью.

«Буржуя» капитан играл мастерски – стоило мне только открыть дверь, как он весьма элегантно покинул автомобиль (попутно выдав мне несколько указаний), после чего направился ко входу в гостиницу, вальяжно переставляя дорогую тросточку, которая была нужна не для того, чтобы помогать в передвижении, а, чтобы показать достаток её владельца.

Повинуясь распоряжению старшего по званию, я тут же достал из салона объёмный саквояж из жёлтой кожи и небольшой, но явно дорогой чемоданчик, после чего засеменил следом за контрразведчиком.

Не успел я оглянуться, как у дверей капитан умудрился засунуть швейцару в руки денежную купюру мелкого номинала. Причём мужчина, радостно приняв деньги, тут же подал голос:

– Вот буржуй! – После чего тут же поблагодарил:

– Merci Monsieur!

Я вначале удивился, услышав русскую речь, но виду не подал, просто пройдя мимо, не забыв при этом бегло осмотреть швейцара: седой мужчина, лет около сорока, с пышными усами, одетый в богато украшенную ливрею. В случае необходимости – однозначно узнаю.

Пока я рассматривал прислугу, капитан уже вошёл в фойе и даже начал перекидываться какими-то весёлыми фразочками на французском языке с миловидной блондинкой, которая, должно быть, отвечала за расселение гостей.

Постояв пару минут, и не услышав ни одного знакомого слова, кроме, разве что, «мадемуазель», я уже было успел соскучиться, как контрразведчик перешёл к активным действиям. Во всяком случае, номер им был получен, и он, поманив меня знаком за собой, умудрился послать воздушный поцелуй блондинке, отчего та покраснела и стала похожа на большой, сочный, сладкий… помидор.

Уже в коридоре капитан мне бросил короткую фразу:

– Вечером будет информация.

Я понимающе ухмыльнулся – похоже, этот контрразведчик не страдает от недостатка женского внимания и умудряется совмещать приятное с полезным. Хорошее качество. Я, к сожалению, так не умею.

– Ты чего в дверях так долго толпился? – Осведомился капитан, когда мы уже вошли в небольшой номер, впрочем, в этой гостинице даже небольшой номер стоит весьма приличных денег.

– На швейцара засмотрелся. Он говорит по-русски.

Контрразведчик повёл бровью:

– И что? Мало ли кто на каком языке разговаривает?

– Я тоже по-русски разговариваю. Могу попытаться сойти за сына какого-нибудь русского белоэмигранта и узнать, работал ли он вчера вечером. Потом попробую узнать, может кто чего и видел?

Ненадолго наступила тишина – было видно, что капитану Врубелю не нравится, что я лезу со своими инициативами в его расследование, но он понимал, что таким образом я могу узнать хотя бы крупицу информации, которая сможет помочь в дальнейших поисках Терезы. Да и заинтересован он в скорейшем и обязательно успешном исходе дела не меньше меня. Я просто уверен, что того, кто найдёт его дочурку, пан Ковальский просто осыплет чемоданами со злотыми. Вот капитан и старается сделать всё так, чтобы никто не мог оспорить его «главенство» в расследовании.

В общем, всё как и в моем времени – деньги правят миром! Была бы Тереза из обычной семьи – никто бы её не стал так усердно искать, привлекая к поискам офицеров контрразведки.

– Ладно. – Признал мою правоту капитан, после чего полез в карман своих брюк, извлёк из него неплохой портмоне и достал из него несколько купюр номиналом в сто франков. – Если потребуется заплатить, плати. Но за каждую купюру потом отчитаешься!

– Слушаюсь, пан капитан! – Шутливо козырнул я, принимая деньги и убирая их в карман своей куртки.

– Машину переставь так, чтобы тебе было удобно добираться до неё, в случае, если нам придётся быстро уходить.

– Понял!

Получив ещё несколько рекомендаций от опытного в этом деле контрразведчика, мы разделились – он пошёл соблазнять очередную девушку, ой… добывать сверхценную информацию удобным для него путём, а я пошёл на улицу – переставлять машину.

На выходе извлёк из кармана пачку сигарет и зажигалку. Уголками губ придерживая трубочку с табаком, поднёс к ней зажигалку и пару раз безуспешно чиркнул. Потом ещё и ещё.

Швейцар, стоявший буквально в шаге от меня, негромко проговорил:

– Monsieur, on ne fume pas ici. S'il vous plaît, éloignez-vous. (Месье, здесь не курят. Отойдите пожалуйста в сторону. Фр.)

Я вопросительно уставился на мужчину – французский язык мне неизвестен, и я даже не мог представить, что он мне говорит.

– Вот басурманин чёртов… – Негромко проговорил по-русски швейцар, после чего перешёл на английский, который мне был известен лучше, чем язык Наполеона, хотя и им я не владел в совершенстве:

– No smoking.

Не узнать фразу, которая попадается на глаза буквально на каждой автомобильной заправке, я, конечно не мог, поэтому доброжелательно улыбнулся и уже по-русски ответил:

– Так бы и сказал, по-человечески, что здесь не курят. А то лопочешь что-то по-лягушачьи и ничего не понятно.

Швейцар удивлённо посмотрел на меня, после чего с его губ сорвался банальный вопрос:

– Ты русский?

Я в очередной раз улыбнулся:

– А не похож?

– Советский или наш?

После короткого раздумья, осторожно отвечаю:

– Не советский.

Пока мужчина внимательно меня изучал, я убрал сигарету в пачку и спрятал её в карман.

– Барчука какого привёз? – Участливо спросил швейцар.

– Его самого. Шоферю помаленьку.

– И как?

– Платят нормально. Вот только по-русски ни черта не понимает. Приходится английский учить.

– А сам откуда?

– Так из Москвы.

– А сейчас?

– Вообще, в Польшу мы от большевиков сбежали. – Почти правду ответил я. – Работаю, вроде как, здесь.

– А звать-то как?

– Иван.

– Ваня, значит? А меня Николай. Николая Евгеньевич Евграфов. – Протянул руку швейцар. После короткого рукопожатия, я решил перейти к делу.

– Заработать хочешь?

Швейцар вопросительно посмотрел на меня:

– А кто ж откажется-то? Что нужно?

– Барчук-то мой ищет девушку одну. Невесту свою. Поссорились они, ну она и убежала. Подружки её сказали, что здесь она номер сняла. Могла под другим именем записаться, а могла и ещё куда переехать. Вот меня и послали узнать.

На описание Терезы у меня ушла пара минут – я вспомнил не только цвет волос, но и одежду, в которую была одета девушка, а также указал примерное направление, откуда она должна была прийти. К моему сожалению, вчера вечером Николай Евгеньевич не работал, но денег заработать очень хотел.

– Я могу поспрашивать… – Негромко сказал швейцар, и я достал из кармана купюру в сто французских условных единиц. Я про франки, если что.

Обрадовавшись полученным деньгам, Николай Евгеньевич сразу же начал делиться информацией:

– Вчера работал Франсуа. Он появится после трёх часов. Я с ним поговорю. Сколько я могу ему обещать?

– Если информация будет стоящая, две сотни франков. – Задумавшись ответил я. – Ещё сотня тебе, если информация будет стоящей.

Швейцар кивнул.

– Я ещё поспрашиваю у горничных. Может быть они что-то видели? Где тебя найти, Ваня?

Я ненадолго задумался – в этой гостинице меня вряд ли поселят даже на время расследования:

– Давай тут же, в шесть вечера?

– Отлично! Готовь деньги, Ваня!..

Citroën Traction Avant, выпускавшийся с 1934 по 1957-й годы в различных вариациях.